Мягко расположившись в кресле, ты почувствовала давно накопившуюся усталость и огромное желание уйти, улететь от этого суетливого мира. Закрыв на мгновенье глаза, ты представила себе мои руки, которые ласково скользили по рукам, краю твоей одежды и, как бы в продолжение (настолько это было естественно), по сочным девичьим ногам. Мои прикосновения были мягки и желанны. Ты вдруг ощутила такую чудесную негу, такое блаженное спокойствие, прилив бурной фантазии и первобытного желания. Тело трепетало в предвосхищении сказочной неги. Усталость пропала, как будто и не было позади трудного напряженного дня. Твои губы раскрылись, обнажая небольшой ротик и алый язычок, трепещущий в предвкушении. Медленно я прикоснулся своими губами к твоим и моя ладонь стала смелее трогать твои ноги, а затем совершенно нечаянно оказалось у тебя под коротенькой юбочкой. Там все дышало жаром, однако было так уютно, что я мог бы не вынимать оттуда руку до следующего дня Я запустил руку еще глубже.

     Мне сразу же удалось нащупать тот мягкий бугорок между твоих ног, что возвышался на пол-пути к столь желанному для всякого месту. Я охватил его всеми пальцами, осторожно сжал, а затем как-то само собой проник и в трусики, причем забрался не сверху, а почему-то сбоку... наверное, так ближе. Первое, что меня там встретило — восхитительная шелковистость волосиков, немного густых, но оттого еще более приятных. Когда же ты стала разводить вдруг медленно разводить свои длинные ножки в стороны, то волосиков оказалось так много, что они едва помещались в моей ладони. Однако же это ничуть не помешало мне отыскать в их гущи тот райский уголок, тот островок плоти, что так привлекал к себе своей горячей влажностью и нежностью. На это мое вторжение ты отозвалась слабым стоном и развела ножки еще более широко. Твой маленький твердый комочек внутри распаленного островка набух до крайности и стал твердым и продолговатым...

     Твои ладони нежно охватили мою голову и стали направлять ее все ниже и ниже, приглашая посетить самые потаенные уголки своего тела Вот я оказался у темного холмика вьющихся волос, который был так мил, от него исходило такое благоухание, что я не мог отказать себе в удовольствие провести по нему раскрытыми губами, почувствовать его шероховатую мягкость. Волосики уходили вниз и терялись между твоими ножками, и я взял эти ножки и раздвинул их так широко, насколько ты могла это себе позволить. Моему взгляду предстало чудесное создание, которое, безусловно, принадлежало к числу прекраснейших творений природы В обрамлении черных волосиков я увидел две нежные, алые губки, блестящие в своем влажном возбуждении, словно смоченные утренней росой лепестки роз Чуть раскрывшись вширь, они почти открыли мне свою тайную прелесть, в глубине которой виднелись еще более волнующие черты.

     Сам не свой от сладострастия, я припал губами к этому источнику, стараясь выпить все его живительные соки. Я, насколько было это возможно, вбирал в себя молодое, трепеное тело, ароматные волосы и не мог утолить жажду. Затем я раздвинул разбухшие створки твоего нежного тела и медленно провел между ними кончиком языка, коснулся малых лепестков и вошел языком во влажное отверстие. Там, внутри воспаленного влагалища, опъяненный его терпким привкусом, я стал кружить языком по стенкам вульвы, и это продолжалось целую вечность Когда же я принялся зха твой клитор, то слегка касаясь его кончиком языка, то ударяя его по багровым бокам, то страстно в него всасываясь Ты вдруг начала так извиваться, что мне пришлось приложить все свое старание и ловкость, чтобы не остаться без твоей восхитительной игрушки Одной рукой я обхватил тебя за ляжку, а другой стал с чувством сжимать и гладить твои груди, и это несколько успокоило тебя.

     В те же моменты, когда я особенно сильно впивался в твой клитор, едва не проглатывая эту сладкую конфетку, ты резко взметалась, а вместо трепетного стона из твоей груди вырывался какой-то дикий, надрывный храп, который приводил меня в еще большее возбуждение Я захлебывался в соках разгоряченного тела, я превратился в массу трепещущей плоти, жаждущей удовольствия и плотского животного наслаждения Настоящее неистовство овладело мной. Ощущая, как растущее возбуждение становится нетерпимым, не в силах более себя сдерживать, я поднялся, взял тебя за округлые бедра и плавно вел в тебя свой окаменевший фаллос на всю возможную глубину. Ты всхрипнула, словно от удара, но тут же успокоилась и подалась ко мне всем телом, как бы нанизывая себя. Я сделал несколько медленных, легких движений, чувствуя как уютно устроился мой блудливый приятель и как нам теперь с ним должно быть хорошо.

     Далее я перешел к более энергичным толчкам, в ответ на которые ты стала сотрясаться всем телом, а из твоего естества наружу начали вырываться хриплые выдохи. Ты отвечала мне довольно весомыми движениями своих широких бедер и это придавало еще большую прелесть нашему занятию, делало удовольствие еще более полным. Закусив губу, Ты откинулась, волосы твои разметались, а на покрытом бисеринками пота лице лежала печать чувственного трепета, словно каждый мой толчок ты воспринимала всем своим существом. Не прекращая своего занятия, я нежно поцеловал тебя в немного засохшие губки и Ты с готовностью подалась мне навстречу. В это время наши бедра мягко и звонко врезались друг в друга и губы слились в бесконечном сладостном поцелуе, и я своим языком двигал с тем же блаженством, что и своим приятелем. Волна за волной вели меня на самую вершину плотского счастья.

     Все яснее я ощущал, как мой раскаленный член все более и более наполняется истомой, и уж недалек тот миг, когда чаша, переполнившись до краев, прольется живительной влагой.