До 12 ночи друзья, подруги решили хорошенько отоспаться, планируя на ночь продолжить обучение и, если всё пройдёт гладко, отправиться вместе в эротическое путешествие, изобилующее сексуальными приключениями. Но прежде, Мадлен решила продолжить преподавания женской сущности. Позвонив на работу и попросив там несколько отгулов, она с твёрдой решимостью, сделать из Ирины настоящую женщину, решила погонять по некоторым темам Игоря, убедившись, что сознание принадлежит одному и тому же человеку.

     Заставив юношу надеть его одежду и подаренные ей часики, придирчиво осмотрев, сказала:

     — Тебе сиреневый цвет совершенно не идёт! Иначе придётся перекрашивать волосы в тёмный или даже чёрный цвет. Но тогда придётся менять цвет глаз с помощью контактных линз. К тому же у тебя бледная кожа, а одежда должна с ней или контрастировать, или подчёркивать. И с какого бодуна, ты напялила сиреневые туфельки и взяла сиреневую же сумочку? Она совершенно не подходит к покрою платья — ни цветом, ни формой.

     — Вот те раз? — усаживаясь на стул и ставя правильно ножки, уже автоматически, сказала девочка-мальчик, — я думала, что всё должно быть одного цвета.

     — Совсем нет, — вертя в руках разнообразные швейные принадлежности сказала учитель, — туфли должны быть серебристыми, этого же касается и цвет сумочки, но форма должна быть иная. И кстати часики не вписываются в этот ансамбль. Как думаешь почему?

     — Они золотые, а всё должно быть серебряным, — догадалась девушка.

     — Верно, — ласково улыбнулась Мадлен, а теперь заведи руки за голову и попытайся поймать напёрсток ногами.

     Сказав это, она бросила предмет к его ногам. Игорь тут же постарался поймать его коленями.

     — Неверно! — Подняв брови чуть вверх, — сказала учитель, — девушка раздвинет ноги, даже если будет в джинсах. Веками они ходили в платьях, у них выработался стойкий, соответствующий рефлекс. Попробуем ещё раз. Немного потренировавшись, Ирочка вскоре раздвигала колени, будто впитала эту женскую особенность с молоком матери.

     — И последнее, — подавая иголку с ниткой, попросила учительница, — вдень её.

     Увидев, что делает её ученица, она тут же остановила её.

     — Стоп! Ты делаешь это по-мужски. В твоём воображении нитка — это пенис, а ушко иголки — вагина. То есть ты стремишься ей засандалить, а женщина наоборот стремится надеться своей вагиной на пенис. Нитка должна быть неподвижной — надевай на неё иголку.

     После нескольких попыток, девице в теле мужчины, удалось это сделать, будто она это делала всегда. Забрав у ученицы инструменты для шитья, Мадлен, внезапно, сделала пугающее движение в сторону промежности Игоря. Тот среагировал, прикрыв своё естество обеими руками, испугано глянув на подругу.

     — Естественная мужская защитная реакция, он оберегает свои яички. Девушка всегда закроет свою грудь, там внизу ей защищать что-либо без надобности, — рассмеялась учительница.

     — Господи я так счастлива, что у меня такая умная учительница! — Обнимая и нежно целую свою учительницу, сказала ученица, — уверена, многие и не догадываются об этих отличиях.

     — Конечно, не все женщины ловят предмет, раздвигая колени, если они всю жизнь проходили в брюках или шортиках. Некоторым очень редко приходилось держать иголку, поэтому они будут вдевать нитку по-мужски. Но ты должна это усвоить основательно. Это сформирует твой женский психотип.

     — Да я уже поняла, — ответила Ирочка, — метод от противного. Надевая иголку на нитку, я психологически готова к тому, что имею вагину, а не пенис.

     Ну а что с одеждой? Какой цвет для меня более предпочтительнее?

     — Красный, бордовый, возможно алый, — мгновенно ответила Мадлен.

     — А туфли?

     — Чёрные и сумочка тоже, но не такой формы. У меня найдётся соответствующее платье, туфли и чулочки, а вот бельё придётся оставить твоё. Теперь макияж. Женщина, не накрашенная, в свет не выходит. Это было ещё одной твоей оплошностью. Предлагаю сходить к тебе, я возьму с собой, всё что нужно для макияжа, а там подберём ещё что-то, если не найдём у меня. Всё-таки форма и размер твоей груди иная, отличная от моей.

     Надев джинсы и рубашку унисекс, от Мадлен, Игорь и его девушка направились к нему домой. Там, отложив разнообразные наряды для последующей примерки уже женщиной, они решили принять ванну, но снова вместе. Ласково поглаживая спинку губкой с ароматной пеной, Игорь внезапно сказал:

     — У меня есть нитка, а предо мною ушко иголки. Сейчас я попытаюсь его зарядить для шитья.

     С первого раза ему это не удалось. «Иголка» в последний момент подвигала тазом и, его «нитке» удалось только погладить «ушко». Однако это было приятно. Ухватив за бёдра свою возлюбленную, парень вновь попытался ей всунуть, но та, продолжая игру, снова отклонилась от намеченного курса. Ему вновь удалось только потереться. От этого Игорь распалился ещё сильнее. Но и третья попытка завершилась неудачей. На сей раз он не промахнулся, но женщина, прекрасно владеющая мышцами своей девочки, не пустила его вовнутрь.

     — Ты играешь со мной? — удивился любовник.

     — Ага, — подтвердила любовница, — осторожнее! Не забывай, что у меня сегодня не благоприятный день. Не смей кончать в меня!

     — Я помню, — сказал он, — и начал поглаживать её губки своим членом.

     Делал он это достаточно искусно, иногда сильно прижимая, а где надо, поглаживая нежно и ласково. Иногда тыкаясь, будто слепой кутёнок в титьку своей мамочки. Мадлен ловила огромный кайф от этого. В какой-то момент она расслабилась и, ворота её страсти приоткрылись. Мышонок, давно поджидавший момента, тут же юркнул в сладкую норку. Поняв, что удерживать двери на замке уже не предоставлялось возможным, она полностью оделась своим «игольным ушком» на окаменевшую «нитку» любовника. Сначала они укладывали ровные стежки, но вскоре женщина стала подёргивать своей попкой сверху вниз. Затем справа налево, позволяя любовнику халявить.

     Её движения всё убыстрялись и убыстрялись, она постанывала и ахала с каждым разом, прокладывая себе путь к необыкновенному наслаждению. Парень, напротив расслабился, чуть помогая ей в её безумном любовном танце. Вскоре Мадлен, стала с силой насаживаться на его член и вскрикивать от удовольствия. По её телу прошли волны оргазма. Затихнув, она ещё несколько раз покачалась медленно и как бы печально. Резко снизавшись, женщина развернулась и, ухватив своими прелестными губками, начинавший терять каменную твёрдость член любовника, сыграла на нём эротическую симфонию страсти и любви, помогая своими ласковыми ручками. Ей удалось извлечь любовные звуки, правда не из инструмента, а из уст любовника, а из инструмента она извлекла так полюбившееся ей мужское молочко. Проглотив его и облизнувшись, словно хитрая киска, накушавшаяся вкусной сметанки, она встала с колен и присосалась к губам мужчины. Просунув свой язык ему в рот, она поделилась небольшой толикой мужского нектара.

     — Хм! — сказал мужчина, — а она сладкая, вот уже не думал...

     — Это только у тебя, — призналась Мадлен, у других горькая или солёная, или безвкусная.

     — И много у тебя их было... других? — спросил парень.

     — А тебе не всё равно? — нахмурив прекрасные бровки, сказала женщина, — ты что ревнуешь?

     — Вовсе нет, улыбнулся Игорь, — просто спросил... А у тебя там тоже сладко.

     — Ой, ну ведь врёшь же?!

     — Пойдём в комнату, я тебе дам попробовать.

     В комнате парень надел презерватив, пояснив, что не хочет пачкать постельное бельё. Затем стал нежно целовать цветок своей возлюбленной, который ещё был тёплым и мягким после ванной и любовных откровений. Возлюбленная постанывала и теребила его волосы и ушки. Хорошенько вылизав вкусные полости куночки, он засунул внутрь свой язык и ласково потрахивал им у неё там. Быстро устав с непривычки, любовник сделал, как бы минет со сладким бугорком её девочки. Он сосал его и лизал до той поры, пока она не стала извиваться под ним от сжигающей её страсти. В какой-то момент, женщина затряслась ...

 в оргазмирующих конвульсиях и снова расплакалась от наслаждения.

     Набрав в рот немного её сока, Игорь дал попробовать его Мадлен посредством поцелуя.

     — Ну, как? — спросил он, — что я говорил?

     — Сладко, но у тебя слаще! — счастливо рассмеялась его пассия.

     Вскоре, немного покушав и приняв душ, парочка завалилась спать. Им нужно было хорошенько выспаться, чтобы ночью отправиться в сексуально эротическое приключение.

     Игорю снился страшный сон. Будто кто-то невидимый разрывал его бёдра на части и выкручивал ему грудь. Проснувшись от собственного крика, он увидел, что на ложе один. Из кухни доставались запахи свежезаваренного кофе и шуршание одежды. Мадлен забежала в комнату. На её лице явственно отражался испуг.

     — Ты кричал... ла, — увидев прелестное создание, выпрастывающееся из одеяла, поправилась она.

     — Да я от этого проснул... лась, — тоже поправилось прелестное создание, ухватив себя за симпатичные груди, она как бы приподняла их вверх и покачала, любуюсь в зеркале напротив, вновь обретённым, — это было больно, но мне показалось не так сильно, как в прошлый раз...

     После душа быстро, но плотно поужинав, девицы принялись за примерку, которая была скорее похожа на показ мод. Наконец остановившись на тёмно-красном платье и чёрных аксессуарах, после нанесения чуть вызывающего макияжа, две немного распутные девицы: одна в красном, другая в ярко-голубом, выдвинулись в сторону своих эротических приключений. Фланируя по «Бродвею» им не пришлось долго ждать, приключений на свои прелестные попочки. Возле них резко затормозила машина, в коей наблюдались две симпатичные мужские мордочки. Стриженные под ноль особи, впрочем, были одеты в стильные костюмы, что предполагало, к бандитам и насильникам они не относятся. Предложив девицам, покататься по ночному городу с последующим походом в ресторан, молодые люди отрекомендовались, как Сергей и Анатолий.

     Девушки немного поломались, проверяя на маниакальную непригодность будущих любовников, затем, не обнаружив в них даже намёков (парни были сама галантность), вшарашились в авто. Как оказалось, те в командировке, проживают в гостинице, в коей был неплохой ресторан. Катание по городу было не долгим, вскоре Мерседес остановился возле пресловутой гостиницы и две парочки прошествовали внутрь. Я не буду утомлять читателя описаниями, что они там ели и пили, пусть он сам себе додумывает, тем более Ирочка совершенно не помнила, что она там поклевала Она трепетала от вожделения потери девственности. Ей очень хотелось чего-то твёрдого, сладкого и горячего в свою недавно обретённую полость. Поэтому она то краснела, то бледнела и отвечала не впопад. Выпив с подругой совсем по капельке, они ожидали продолжения банкета. Парни наподдав основательно русской водочки, вскоре пригласили девушек в нумера.

     Нумера они снимали смежно-отдельные. Попав в комнату своего будущего любовника, девушка осмотрелась. Её внимание привлекла дверь, соединяющая соседние комнаты. Убранство было не по высшему разряду, но вполне миленьким. Ближе к окну стояла двуспальная кровать, на которую присел мужчина, оперившись назад руками. Пиджак и галстук, были уже сброшены и покоились на стуле. Сделав движение головой в сторону своих брюк, он улыбнувшись поинтересовался, не хочет ли Ира познакомиться с его дружком.

     — Пососи его, думаю ты профессионалка в этом деле? — вновь улыбнувшись, сказал он.

     Честно признаться, девица не так представляла своё первое грехопадение. Ей оно виделось романтичным. Пусть без свечей и цветов, но сначала нежные поцелуи, объятия. Мужчина, ласково раздевающий её...

     А тут он даже не удосужился расстегнуть ширинку... «Делать нечего. Сама напросилась. Кто я для него? Обычная блядь, с которой он не привык церемонится», — думала она и, сняв платье, встала перед мужчиной на колени. Вытащив на свет божий мужское боевое орудие, девушке он показался не слишком длинным, зато очень толстым. Преуспев на поприще куннилингуса, Ирочка не имела достаточного опыта в минете. Но это, как оказалось, и не нужно было любовнику вовсе. Стоило только его орудию принять боевую стойку, как он решил прекратить это занятие, развалившись поперёк кровати, попросил девушку попрыгать на нём, предварительно защитив его от всяких инсинуаций.

     Девственница, полностью оголившись, с готовностью исполнила его просьбу. Осторожно нанизалась своей узенькой щёлочкой на прямо стоящий столб, всё-таки он был огромный в диаметре и едва помещался у неё внутри. К слову сказать, крови не было, хотя и было немного больно. Мужчина облапил её сладкие груди и немного помял в ожидании продолжения. Женщина начала прыгать. Она почувствовала сильное увлажнение у себя там внутри и снаружи. Теперь её сознание не перевёртывалось всё было на самом деле, как в её мечтах. Она стала двигаться всё яростнее и быстрее, чуть не соскакивая с члена. Ирочка только-только разогрелась. До завершения ещё был долгий путь, как мужчина задрожал, из его уст раздался стон наслаждения. Женщина почувствовала в своей пещере любви, как его член, сокращаясь, выплёвывал сперму внутри презерватива. Вскоре его малыш обмяк, и любовник грубо попросил её прекратить скачки.

     — Но я ещё только-только начала разогреваться, — обиделась любовница.

     — Заткнись, шлюха! Мне плевать! Я своё получил, получи и ты своё и проваливай, — сунув ей деньги, зло разрулил ситуацию мужчина.

     Следует отметить, что он был практически одет, поэтому застегнув ширинку, отвернулся жопой ко всему Миру и громко захрапел — скорее всего, снотворным действием обладало огромное количество водки, выпитое им накануне, в ресторане.

     Ирочка не так всё это себе представляла. Они не только обиделась, но ещё и сильно разозлилась. Но что ей было делать со спящим мужчиной? Сильно хотелось наподдать ему, но понимая, что он вряд ли почувствует, тут же отказалась от этой затеи.

     Вскоре её внимание было привлечено шумом за стенкой с потайной дверью. Голос её подруги о чём-то упрашивал мужчину. Тот, совершенно её не слушал, а говорил громко:

     — Даш, куда ты денешься! Сейчас я тебе всю твою жопу порву на немецкий знак, сучка!

     Раздался звук звонкой пощёчины и последующий плач женщины, которую обидели. Дикая ярость охватила неудовлетворённую женщину, чувствуя себя виноватой в том за то, что происходит с её подругой, она, не заботясь об одеянии, в два прыжка оказалась у двери, готовая спасти подругу от притязаний насильника. Дверь не уступила её яростному напору. Открыть её не представлялось возможности. Расписавшись в собственном бессилии, девушка чуть не заплакала. Однако кое-что вспомнив, вскричала в своём мозгу: «Сотона! Ты обещал оградить меня от неадекватных ситуаций! Во имя спасения моей подруги...», — знакомый голос ворвался в сознание: «Сделано! Ты обладаешь нечеловеческой силой», — и тут же пропал.

     Подобие львиного рыка низвергнулось из горла женщины. Её рука наотмашь ударила по двери. Замок покинул своё теперь уже непрочное гнездо. Из открытой настежь уже не потаённой двери была видна избитая Мадлен и насильник, пытающийся связать свою жертву, чтобы не рыпалась её же чулками. На лице и на груди мужчины багровели полосы от когтей взбесившейся кошки. Вероятно, кошка не собиралась легко прощаться со своей честью и дала отпор насильнику. Однако её левая щека была багровой, а на нежных ручках и ножках алели ссадины и вскоре появятся синяки. Сколько бы она ещё продержалась неизвестно и чем бы это закончилось тоже.

     — А ну отпусти её! — немного успокоившись, сказала ворвавшаяся совершенно голая женщина.

     В своём гневе она была прекрасна. Пылающий взгляд и маленькие кулачки, без сомнения никого бы не испугали, но справиться с двумя слабыми, нежными созданиями мужчине было намного затруднительнее. Поэтому он просто решил вырубить ворвавшуюся голую фурию. Бросив свою жертву здоровяк сделал несколько шагов в сторону защитницы.

     Защитница ... 

     не дожидаясь, когда он подойдёт, заслышав голос в своём мозгу: «Ты знаешь кара тэ и кун фу», — выполнила изящный приём именуемый в восточной философии: «дракон машет хвостом», а попросту говоря, с развороту ударила правой ногой в область живота обидчика своей подруги. Удар был настолько силён, что здоровяк почти сложился пополам и полетел, как пушечное ядро назад. Шарахнувшись о стену, он распрямился и повис словно муха, пришпиленная к поверхности рукой, удерживающей тапок радивой хозяйкой. Повисев несколько секунд его бесчувственное тело медленно сползло по стене.

     — А он не умер? — Испугано поглядывая на свою подругу спросила Мадлен, — вот это силища! Я такого в жизни никогда не видела! Кто он, а кто ты? — Тараторила та без умолку, готовая впасть в истерику от последствий недавно перенесённого стресса

     — Мадлен, возьми себя в руки! Всё закончилось! С ним всё в порядке — он без сознания, но надолго запомнит, как приставать к беззащитным девушкам, одевайся, мы уходим, — ответила Ирина.

     Подойдя к мужчине, убедившись, что тот жив, она достала из его кармана портмоне и, забрав оттуда некоторую сумму, положила обратно.

     — А это зачем? — Удивилась Мадлен.

     — Но он же тебя трахнул до того, как покушался на твою попку? Пусть заплатит!

     — Ну да... Сам кончил... а я...

     — Два сапога пара — мой такой же, — переходя в другой номер, прояснила ситуацию Ира.

     Скорострельный любовник продолжал спать, как ни в чём не бывало, вероятно и не просыпаясь от громкого шума. Было удивительно, что администрация и ухом не вела, ведь удар тела о стену был настолько силён, что его было слышно едва ли не по всему зданию. Всё же подруги, решили не дожидаться не нужного им развития событий, Мадлен быстро заштукатурила побои и, они второпях покинули негостеприимную гостиницу.

     — Приключений на сегодня достаточно, сказала Ирочка, — едем домой. К тебе или ко мне? — махая ручкой, призывая такси остановиться

     — Ко мне у меня есть средства первой необходимой помощи.

     Дома они занялись лечением подруги. Ирочка наносила разнообразные лечебные мази в местах недоступных ручкам подруги, лежавшей на животе. Внезапно руководствуясь сиюминутным порывом, она довольно чувствительно поцеловала нежную попочку Мадлен, громко чмокнув при этом.

     — Эй! Что ты делаешь!? — начиная злиться, спросила та.

     — Она у тебя такая симпатичная, такая сладкая, грех не поцеловать, — извиняющимся тоном, но в то же время ласково, объяснила Ирина.

     — Перестань, пожалуйста! — переворачиваясь на спину, попросила ярая противница розовой любви, — ты же знаешь, что я этого не люблю. Один покушался на мою попу, чтобы порвать её на немецкий знак, другая её целует. В обоих случаях мне это не нравится.

     — Ну, а если бы у тебя не было выбора? — беря сладкую ножку Мадлен в свои ласковые ручки, спросила Ирочка, — чтобы ты выбрала?

     — Конечно поцелуй в попу — это вовсе и не больно, а даже...

     — Что, даже? — ласково поглаживая её пальчики, спросила девочка-мальчик, — договаривай.

     — Даже приятно, ну и что. Это только в случае если бы у меня не было выбора, — и отпусти мою ногу! Что ты сейчас делаешь? Разве не то?

     — Конечно не то, это же всего лишь дружеский массаж. И к тому же ты должна мне за спасение твоей попочки, позволить мне немного пошалить. Разреши мне мои маленькие шалости, — говоря это она принялась облизывать пальчики на ноге подруги, иногда посасывая их.

     — Ирочка! Как не стыдно вообще! — возмутилась Мадлен, покусывая свои губки. Её прекрасное личико раскраснелось, поползновения подруги ей нравились, но это претило её морали, — это просто шантаж какой-то!

     — Да, шантаж! — Беря вторую ножку женщины в свои руки и вновь принимаясь вылизывать её сладкие пальчики, — несколько часов назад, ты бы с радостью позволила мне делать это и позволяла, а сейчас что? В чём дело? Какая разница?

     — Но ты же сейчас девочка, а была мальчиком. С мальчиком я с удовольствием этим займусь, а с девочкой не могу, пожалуйста отпусти меня. Сознаюсь мне это очень приятно, я теку вся, но так не должно быть.

     — Я вижу, как ты желаешь этого и противишься не знаю почему, — показывая взглядом на небольшую лужицу любовного сока на простыне набежавшего из сладкой щёлочки подруги, ты не должна противиться, я ведь необычная женщина. Соглашусь, если бы к тебе подгребла с таким гнусным предложением обычная женщина, я бы даже поддержала тебя, но со мной всё по-другому, и ты это знаешь, — говоря такие слова, пока ещё женщина стала страстно лизать стопу подруги

     Та вздрагивала от щекотки и наслаждения. Её дыхание участилось. Она ещё раз жалобно попросила подругу прекратить это, но похоже белый флаг скоро будет выброшен.

     — Мадлен отдайся! Прошу тебя! — страстно целуя и покусывая щиколотки ног девушки, — Всё равно ты отдашься мне для оральной любви так же, но через несколько часов, а я не хочу ждать так долго. Тот мужчина, кролик, по своей сексуальной натуре, только раззадорил меня. Я хочу любви, ласки. Лаская тебя, я дополучу, то что мне сейчас не хватает. Я ведь получу это всё равно, но позже, а я хочу это сейчас, сию минуту, — нежно целуя коленки Мадлен, без умолку трещала соблазнительница.

     Приняв другую позу на кровати, развернувшись почти на 180 градусов к соблазняемой, Ирочка продолжила:

     — Вот если бы тебе прямо сейчас взбрендилось погладить мне груди, попочку и даже поиграть пальчиками с моей писей, то это было бы похоже на розовую любовь, а то, что я хочу вылизать твою писю, совсем на неё не похоже, — целуя внутренние стороны бёдер, ожидая реакции Мадлен, медленно продвигалась её любовница к вожделенному сейчас, а не через несколько часов.

     — Сдаюсь! Ты победила, шантажистка несчастная. Делай со мной, всё что хочешь, — говоря это, Мадлен вдруг просунула свою сладкую ручку промеж ножек кошечки, ублажающей её и, стала поглаживать её киску, пытаясь засунуть туда свой пальчик. Вскоре ей это удалось.

     — Ах! Как мило! — Как ты сладко это делаешь, Мадлен, — застонала Ирочка, осторожно вылизывая преддверие писи своей подруги.

     Не останавливаясь на достигнутом, любовница уже играла двумя пальчиками там, иногда вытаскивая их и в упоении облизывая.

     — Какая же ты сладкая! Боже мой, это так приятно!

     Она раскраснелась в ожидании чувственных прикосновений. В это время Ирочка провела окружность своим язычком там, где находилась пещера страсти женщины. Затем она страстно поцеловала её внешние губы, они задвигались, раскрываясь — это любовница раздвинула ножки в предвкушении сладострастия. Любовница не осталась в долгу, она изогнулась в немыслимой позе и, ухватив за попочку подруги, притянула её поближе, чтобы покрывать поцелуями её писю. Ирочка вздрагивала от каждого поцелуя. Её сок бурным потоком покидал лоно. Но ни одна капля не упала на простынь. Подруга пила божественный нектар, не давая ускользнуть ни одной из них. Цветок Мадлен расцвёл. Её любовница вновь совершала минет с прелестным пестиком, показавшимся из любовных недр.

     Подруга не оставалась в долгу, ей тоже нравился делать минет с червячком возлюбленной. Слизывая с него сладкий нектар, она тряслась от любовных горячек оральной и вагинальной любви. То же самое происходило и с её партнёршей. Оргазм захлестнул оба тела, они мычали, не отпуская прелести другого, боясь, что тот другой потеряет хоть толику наслаждения. Вскоре их тела обмякли: они распались, но тут же соединились вновь, целуясь страстно в губы, просовывая свои язычки, делясь полученным нектаром.

     — Будешь снова спорить, чей сок слаще? — спросила Мадлен.

     — Нет, не буду, моя розовенькая подруга, конечно же, твой! — Смеясь, ответила Ирочка.

     — Вот же стерва! Всё таки соблазнила! Где шантажом, где хитростью, — счастливо хмурилась новоявленная розовенькая.

     — Стерва! Ещё какая, — смеялась подруга, — зато любимая.

     — Любимая, любимая. Не сомневайся! — порывисто обнимая подругу и нежно целуя её волосы, шептала Мадлен, — любимая... моя любимая... моя...