До сих пор не могу поверить своему счастью. Я еду с Катей на дачу. На три дня. И там не будет никого. Спасибо, что Катины родители подстраховали. Они люди свободных взглядов и во всём поддерживают дочку. Не знаю, как бы моя мама отреагировала, если бы застала с кем-то в кровати за интересными и явно недетскими вещами, а папа у Кати молодец — ухмыльнулся, извинился за вторжение и сказал, что на ужин сегодня морепродукты, которые он как раз и решил приготовить в виде сюрприза для жены, а потому и сбежал пораньше с работы. О наших отношениях с Катей её родные узнали чуть ли ни с первых дней, но не придали этому значения, скорей всего решив, что дочке видней, при этом и о внуках можно не беспокоится в столь раннем возрасте (Катином отцу было 36, а маме — 35). Они уже получили свой урок, когда 17-летний школьник вдруг оказался 17-летним отцом и мужем 16-летней одноклассницы, поэтому сексуальным воспитанием дочки занялись чуть ли не с 10 лет, объяснив, рассказав и попросив быть поаккуратней.

     Машина мерно урчала, а я, положив голову на плечо Кате, дремала и вспоминала, с чего всё началось.

     Я очень болезненно пережила переезд. Вместо летних прогулок с друзьями, играми с родителями у дома, поездками на озёра или к морю, я получила чужую комнату на пополам с мамой, в чужом городке поменьше нашего и абсолютное отсутствие развлечений.

     В жалкий кинотеатр фильм завозились такой давности, что некоторые были старше меня, музей маленький и неинтересный, а молодёжи практически нет — все разъехались по морям или на подработках.

     Так я и слонялась целыми днями в парке, листала прочётные книги и умирала от тоски. Хорошо, что ещё парня не успела завести, а так бы вообще кошмар был и я б себе вены вскрыла от безысходности. Это ж надо было надумать такое, сорвать дочку из выпускного класса, отвезти в тьму-таракань за тридевять земель, оторвать от папы, друзей, обычных занятий, а в замен дать парк, который можно за 30 минут по периметру обойти. Проблем-то было, стрелять начали. Почти все остались, парни вообще бизнесом занялись, выдавая точки укров, ополченцам, а те, что уехали, перебрались в Киев, Одессу, Харьков, и только моя мама учудила и завезла в глубинку.

     Переписка с одноклассниками заглохла в первые же дни, когда одни обвинили в предательстве, а другим было просто не до меня, обживались на новом месте. Я настолько не знала, чем себя занять, что меня начала накрывать депрессия и хандра. Я злилась, когда мне делали замечания, бурчала на любые попытки разговорить меня, а редкие выезды на субботние пикники практически не радовали. Но всё это было до тех пор, пока я не повстречала Катю. Вернее, пока она не повстречала меня и не решила выдернуть из моей хандры.

     Это был обычный жаркий летний день, я сидела на парковой скамеечке в тени и бессмысленно смотрела вдаль, когда мимо меня пропорхнуло дивное создание. Облако белых развевающихся рюшек и оборочек, на высоких белых каблуках, которые были так неуместны в глубинке, с бронзовым загаром и открытым весёлым лицом. Это была Катя. Я посмотрела на неё и меня захлестнула чёрная зависть, которая граничила с ненавистью ко всему миру и жалостью к себе. «Вон какая цаца! Каблучками цокает, бежит по каким-то делам. Всё у неё хорошо, везде ей рады и она всем рада. А я тут с ума схожу от безделья».

     Тогда Катя прошла метров на пять мимо лавочки, потом остановилась, повернулась и посмотрела на меня своими наивными и искрящимися от радости глазами. Её явно встретил угрюмый взгляд затравленной и ненавидящей всех дикарки. На лице у Кати отразилось понимание и она подошла ко мне:

     — Что? Скучаешь?

     — Есть такое, — угрюмо ответила я.

     — Меня зовут Катя, и я не вижу повода скучать, когда вокруг такая прекрасная погода и такой зелёный дивный мир, — Катя ещё много чего говорила, не давая мне даже слова вставить. И о том, что она студентка второго курса педагогического, и что приехала на каникулы к родителям, и что скучает по друзьям, но при этом не видеть повода унывать, так как всегда можно найти новых друзей.

     Я слушала её, и моё настроение странным образом улучшалось, а через 10 минут мы уже весело болтали о фильмах, музыке и даже политике.

     Так у меня появилась подруга, с которой я проводила время с утра и до самого вечера. С Катей никогда не было скучно, она была начитана и была готова поддержать любую тему для беседы. В этот же день мы облазили каждый уголок парка, где Катя рассказывала самые забавные местные легенды, может и привирала, но очень складно. На следующий день Катя провела экскурсию по всему городку и познакомила со всеми оставшимися в городе сверстниками.

     А на третий день пригласила к себе в гости. При этом приглашение прозвучало как бы между прочим:

     — Давай заглянем ко мне на минутку, я другой наряд подберу, а то как-то неуютно себя чувствую, — это было странное изречение, так как Катя всегда была сногсшибательна, а по сравнению с моим несменным набором из двух сарафанов и джинсовых шорт с маечкой, то просто модель на подиуме.

     Я согласилась, и уже через 15 минут мы были в шикарном частном доме — папа у Кати был каким-то местным IT-гением, хозяином 2 или 3 фирм по всей стране, а главный офис основал в их городке просто потому, что любил свою малую родину и мечтал здесь построить новую Силиконовую долину. Я только рот раскрыла от великолепия, на что Катя заявила:

     — Ты ещё нашу дачу не видела! Там и бассейн есть, и корт.

     Меня с открытым ртом и ошарашенным взглядом Катя потащила к себе в комнату на втором этаже, которая поразила меня ещё больше. Просторная, светлая, с огромной кроватью под балдахином и мебелью в едином стиле (такие комнаты я только на рекламных проспектах видела).

     — Алин, отвлекись от созерцания этой рухляди! У меня есть к тебе важный разговор и я не хотела его оставлять для улицы, — серьёзный взгляд насторожил меня, и я превратилась во всё внимание.

     — Я слушаю тебя.

     — Пообещай, что после этого разговора ты не перестанешь со мной дружить!

     — Катя, ты о чём! Ты у меня сейчас единственная подруга, я вообще без тебя жизнь не представляю.

     У Кати в глазах блеснули огоньки, она подошла ко мне вплотную, взяла за руки и на выдохе произнесла:

     — Алина, в твоих руках моя дальнейшая жизнь, ты можешь меня оттолкнуть завтра, но сегодня просто выслушай. С первого взгляда, как я тебя увидела, я влюбилась в тебя и теперь больше не могу сдерживаться, — с этими словами и не отпуская моих рук Катя приблизила губы к моим и утопила их в нежном поцелуе.

     Поцелуй был поверхностный и нежный, после которого Катя отстранилась и посмотрела на меня. Я была просто в шоке. Я ожидала чего угодно, но только не этого признания. Я не отталкивала её, но и не отвечала какой-либо взаимностью, но Катя расценила моё бездействие по-своему и снова прильнула к моим губам. В этот раз язычок проскочил между моими губами и начал неспешный танец.

     В голове у меня затуманилось, и я сама не заметила, как начала отвечать на поцелуй, который уже длился больше минуты и не собирался прекращаться. Мне было хорошо и свободно, по телу растекалось тепло, а внизу живота начался лёгкий зуд, и когда Катя обвила меня руками и начала поглаживать мою спину и ягодицы, то я не нашла ничего лучшего, как ответить ей тем же.

     Я повторяла за ней все движения. Она сжала мне ягодицу, и моя рука уже теребит её округлую попочку, она провела рукой по внешней стороне бедра, и моя рука повторяет её движения, а когда она расстегнула несколько верхних пуговиц моего сарафана, после чего просто скинула его с моих плеч, то я решилась на безумство и расстегнула свободную Катину блузку, которая прошелестела по её рукам и упала на пол.

     Мы обе сделали шаг назад и замерли на миг. Я представила эту картину со стороны: огромная светлая комната, возле кровати с балдахином стоят две девушки, у брюнетки из одежды только трусики в мелкий ...

 красный горошек, а блондинка в белой юбке свободного кроя и бюстгальтере. Вот блондинка делает шаг навстречу и захватывает губами сосок брюнетки, и по комнате разносится томное «мммммммм». Блондинка обнимает свою партнёршу и увлекает её на кровать. Ласки грудей продолжаются без остановки, то рукой, то губами, то одну грудь, то другую. На трусиках в мелкий горошек уже явно виднеется разрастающееся мокрое пятно, которое поглощает всё больше и больше горошинок.

     Потом я плохо помню, что было.

     Проснулась от трели мобильного, когда на дворе начало смеркаться. Высвободилась из объятий Катерины, которая спала у меня на плече и пошла искать среди разбросанных вещей телефон. Звонила мама и волнуясь спрашивала, где я и почему не брала трубку (и в самом деле 2 пропущенных — это ж надо было так отключиться).

     — Мама, не волнуйся, мы с Катей в кино ходили, вот и не слышала звонка. Всё, уже бегу домой, — говоря по телефону, я ходила по комнате и искала свои трусики (сарафанчик и босоножки нашлись быстро, а вот трусиков видно не было).

     — Не это ищешь? — насмешливый тон я простила в тот же момент, как пересеклась со сверкающими от счастья глазами Кати, она лежала на кровати среди белоснежных подушек и простыней и вертела на пальчике мои трусики.

     — Да, их ищу, — но не успела я дойти до кровати, как Катя озорно улыбнулась и спрятала трусы под простынею, повозилась там, то поднимаясь на мостик, то задирая ноги, а после вытащила руку со своими ажурными белыми трусиками.

     — Меняемся до завтра. К тому же они такие же мокрые, как и твои, — с этими словами Катя откинула простынь, расставила ноги и показала на огромное влажное пятно, которое теперь находилось напротив её писечки и смотрелось абсолютно нелепо на фоне детских трусиков в горошек.

     Только сейчас я осознала, что стою посреди комнаты абсолютно голой и даже не пытаюсь прикрыться своим сарафаном. Катя снова неправильно истолковала мой ступор или правильно, а именно поэтому снова взяла инициативу в свои руки. Она грациозно поднялась с кровати, подошла ко мне и присела на колени. Настойчивые руки оторвали одну ногу от пола и продели её в трусики, потом тоже самое сделали с другой ногой, и Катя начала неспешное движение вверх, скользя ладонями по ногам. В районе попы она задержалась и, не одев трусики до конца, посмотрела на меня снизу вверх, а потом впилась длинным поцелуем в мою писечку.

     — Аааааааач! — выдохнула я и выронила из рук сарафан, босоножки и сумочку с мобильным. — Что ты со мной творишь, меня же мама ждёт и волнуется. Мммммммм! — вырвалось у меня, когда юркий язычок прошёлся по мгновенно набухшему клитору. После чего Катя резко отстранилась, натянула трусики до конца и разгладила их сзади и спереди, от чего моя кожа ощутила прохладу влажной ткани трусиков.

     — Мы же увидимся завтра? — снова ждущий и озорной взгляд. — Я ещё не всё получила от тебя, а ты даже ничего не начала получать от меня.

     В тот же момент у меня пронесся перед глазами весь день — с утра и до того момента, пока мы не уснули в объятиях другу друга. И то, как после грудей Катя ласкала мою писечку, сначала руками, а потом язычком, как натирала мне пальцами клитор, зажав между зубами мой сосок, пока я бурно не кончила прямо ей в руку, как положила мою руку на свои трусики и дала прощупать сквозь тонкую ткань богатство белоснежной фурии, как оттолкнула мою руку при попытке поласкать её и снова принялась за мою писечку, доведя до очередного оргазма.

     — Конечно увидимся! Если ты не спрячешь от меня своё сокровище!

     — Не спрячу, — улыбнулась мне Катя, и мы слились в долгом поцелуе.

     Через полчаса только мысли о Кате и нашей встрече завтра поддерживали меня в ссоре с мамой, даже не ссоре, а в обвинительном монологе о безответственности молодого поколения. Но выговорившись, мама успокоилась и, взяв с меня слово всегда перезванивать в случае задержки, отправила купаться и спать.

     В ванной я долго поглаживала себя через Катины трусики, а потом запустила в них руку и начала неистово тереть свою писечку, задевая и клитор и внешние губы. Через пять минут я бурно кончила и снова замочила чужие трусы.

     «На сегодня достаточно», — подумала я, сняла трусики и легла в ванну.

     Но не тут-то было. Руки сами потянулись к вороху грязного белья, благо ванна была небольшая, вытащили оттуда белые трусики, и я начала вдыхать аромат своих и Катиных выделений. Вторая рука нырнула под воду, после чего я снова унеслась на крыльях блаженства, и от новизны ощущений (я ещё никогда не нюхала чужих трусиков) довольно быстро кончила.

     Машину дёрнуло, и я проснулась. Мы уже выехали на просёлочную дорогу и, не смотря на мастерство вождения Катиного папы, который объезжал практически все ямы, нас ещё несколько раз тряхнуло.

     — Ещё минут 15—20 и мы на месте, — мелодичным голосом произнёс Катин папа. Интересно, а у него есть что-то, чего он не умеет — и бизнес свой с нуля, и машина, и дом, и даже дача с бассейном.

     Катя на автомате и в полудрёме притянула мои голову к своему плечу, и я решила ещё немного покунять.

     А с Катиным папой мы познакомились при очень оригинальных обстоятельствах.

     Почти неделю мы с Катей не могли насладиться друг другом, я с утра под предлогом прогулок в парке убегала из дому и возвращалась под вечер.

     Мама на меня вообще внимание перестала обращать и целыми днями загружала себя никому ненужной работой по дому, поэтому не замечала моих горящих глаз и смены в поведении.

     Теперь секса мне хотелось всегда и везде. Хоть я и получала по 5—6 оргазмов за день от Катиных рук и языка, но по приходу домой я в любом случае доводила себя ещё раз, так как теребить себя начинала ещё при входе в парадное и под видом мытья рук за 20—30 секунд взрывала маленький вулканчик в голове и водопад в трусах, а перед сном я минут 20 ублажала себя в ванной, так как нахождение с мамой в одной комнате никак не позволяло побаловаться под одеялом.

     Но это всё прелюдия, самый напряжённый день выдался ровно через неделю наших отношений с Катей. Я как всегда завалилась к ней в гости, она ещё глаза толком продрать не успела, а я ещё с порога дома впилась в её алые губки и начала обцеловывать по-детски запухшее со сна личико. Мне Катя уже говорила, что начала бояться моей сексуальной ненасытности, сама она уже больше года была недевочкой, но даже в самом начале своего сексуального образования она не устраивала настолько затяжных сексуальных марафонов. Но мне было плевать на её слова, я целовала подругу, по ходу скидывая свою и её одежду, так что в Катину комнату на втором этаже мы ввалились абсолютно голыми, а Катя, окончательно проснувшись, яростно отвечала на мои ласки, отчего мои внутренние части бёдер лоснились от смазки, как, впрочем, и её.

     Завалившись в ещё неубранную и тёплую кровать, я начала плавно спускаться к заветной пещерке, пока не ворвалась туда своим языком, вылизывая, теребя и посмактывая всё, до чего могла дотянутся. Катя неистово билась подо мной, пока с воплем не кончила. Она всегда кончала с воплем, немного отдыхала, а потом принималась за меня. Только в очень редких случаях мы кончали вместе. Обычно это удавалось, когда я пользовала Катю фаллоимитатором, а она тщательно вылизывала мою пещерку, а в момент, когда я была на грани, то добавляла к искусственному члену в Катиной писичке два пальца в попочку, от чего Катя всегда и неизменно кончала, стоило пальцам прижаться к фаллосу через стенку прямой кишки.

     Так и в тот день, после утренних забав и лёгкого завтрака в постели, я достала из прикроватной тумбочки фаллос и начала им наяривать Катю. Её реально уносило, да так, что она даже забывала про возврат ласок, но я на неё не обижалась. Вид блондинки с разметавшимися на подушке волосами, которую выкручивает жадная похоть, мне была во сто крат милей, чем собственный оргазм. А когда Катя кончила, я снова завела старую тему:

     — Катя, когда уже? Я тоже хочу, также как и ты получать все удовольствия.

     — Алинка,... 

      как ты не понимаешь? Это должен быть особый день, который ты запомнишь на всю жизнь. А так, даже не сможешь вспомнить, когда всё случилось.

     Так Алинка мне отвечала уже третий день. Как раз с того момента, как впервые вручила мне в руки искусственный член и показала, как его использовать. А тема была самая обыденная — я хотела лишиться девственности и чтобы это непременно сделала Катя.

     — Не торопись. Вот увидишь, обстоятельства так сложатся, что мы обе поймём, какой день будет лучшим.

     После этого разговора мы еще немного поцеловались и впали в обеденную дрёму, которая теперь стала чуть ли не правилом или необходимостью, так как не могли наши тела столь долго находиться в постоянном возбуждении, а оргазмы забирали так много сил, что без дневного сна, я бы свалилась на вторые сутки.

     Проснулись мы от посторонних звуков и ошарашено смотрели друг на друга, не понимая, что именно нас могло разбудить. Катины родные возвращались не раньше шести вечера, а сейчас часы показывали полдень, гостей Катя не ждала, да и двери в дом она закрыть успела, прежде чем отдаться моим сексуальным атакам.

     — Катяяяя!!! Я дома! Решил маме сюрприз сделать. Поднимайся, соня! Не заставляй меня стягивать тебя с постели. И когда это ты успела вещи по всему дому раскидать. Уходил — было всё прибрано. Я иду к тебя, моя засоня!

     Это был Катин отец, зачем-то домой вернулся раньше времени и сейчас явно направлялся на второй этаж по следам раскиданных нами вещей.

     — Папа, я не оде... , — но вскрик Кати оборвался, а в комнату заглянул моложавый брюнет с лёгкой сединой на висках, но которому никак не дашь его лет, скорей он походил на Катиного старшего брата.

     — Опппа... Сорри, не знал, что ты не одна. Хмммм... Это, я так понимаю Алина? — всё что я успела сделать при входе Катиного папы, так это натянуть на груди лёгкую простынь, а Катя так вообще прикрыться не успела, и теперь высвечивала своими немаленькими грудками, не забывая испуганно похлопывать глазками. — Ладно, уберите в комнате, одевайтесь и айда мне помогать праздничный ужин делать. Сегодня наша мама оторвала неплохой контракт, а я как узнал, то решил её порадовать вечером морепродуктов, поэтому не сметь портить сегодняшний вечер, а об увиденном уже завтра поговорим.

     С этими словами Катин папа прикрыл двери, оставив нас огорошенными, смущенными и не знающими, что делать дальше. А потом нас разобрал такой смех, что мы не могли уняться минуты две. Катя откинулась на подушки и уже всхлипывала и хрюкала от неунимающегося веселья. А когда я увидела её подрагивающие груди, то смех у меня оборвался, и я впилась в ближайший сосок. Тут и Катя перестала похрюкивать, а вскрикнула и попыталась оттолкнуть меня. Но нервозность положения и стресс от ситуации меня настолько завёл, что я продолжила терзать тело подруги, пока та подо мной не забилась в молниеносном оргазме (видать и её нервы были на пределе).

     Катя хотела мне отплатить той же монетой и уже потянулась к моим грудям, как до нас долетел голос её отца:

     — Девочки!!! Вас долго ещё ждать? Не заставляйте меня снова подниматься.

     — У меня мировой отец! — довольно ухмыльнулась Катя и мы наконец-то взялись за уборку.

     Потом были обычные хлопоты, ужин и поздравления Катиной мамы, а на следующий день Катины родители принимали меня, как постоянную то ли девушку, то ли парня их дочурки. Видать ночью Катин папа ввёл в курс происходящего маму.

     У Кати суперовые родители, вот и «медовый» уикенд нам подарили, это для моей мамы — мы едем все вместе, а на самом деле Катины родители нас только завозят на дачу, а сами едут на какой-то фестиваль в Киев, пробудут там до позднего вечера воскресенья и обещали вернуться не раньше ночи воскресенья, а может и утра понедельника.

— Вот и приехали! — меня снова выдернул из сна голос Катиного папы. — Быстро разгружаемся и мы поехали дальше, а вы сильно не шалите в наше отсутствие, — Катина мама не сильно разделяла беззаботное веселье своего мужа, но не перечила, так как явно видела, насколько счастлива их дочь.

     (Продолжение следует)