— 2-

     Катя насторожено вздохнула, когда дверь открылась, и вошел ее мучитель. После последнего раза он словно давал ей отдохнуть и больше не предпринимал ничего изощренного, не считая замены анальной пробки и нежных ласк, подаренных ее телу. Доводя ее до оргазма руками и ртом, Кирилл как будто показывал ей, какой слабой она была, ставя перед фактом того, что тело девушки давно сдалось в руки завоевателя, остался лишь разум. Но Катя хваталась за остатки разума, постоянно повторяя про себя, что она выживет, несмотря ни на что. Главное остаться в живых, а собрать себя до кучи и снова научиться жить она сумеет.

     — Привет, мой котеночек! — ласково произнес он, погладив кончиками пальцев по щеке.

     Это было не сложно, так как Катя лежала на боку, лицом к нему. Прикованная цепями, как собачонка, с черным кожаным ошейником на шее, полностью обнаженная. Сейчас девушка старалась не реагировать на него, выбрав эту тактику в надежде, что ему приестся ее пассивность. Но мужчина лишь хмыкнув, словно абсурдность данного стиля поведения забавляла его.

     Выйдя из помещения и дав тем самым девушке надежду, он снова разрушил ее вдребезги, когда вернулся, затягивая вовнутрь большое кресло стиля барокко с мягкой бархатной обивкой, благородное и очень дорогое с виду.

     Поставив его в центре, мужчина подошел к ней и, приподнимая с постели, подвел к креслу. Твердо сжав ее подбородок, Кирилл пристально что-то выискал в ее глазах, а после удовлетворенно улыбнулся. Сильно надавив руками на плечи, он заставил ее опустить перед креслом на колени, а после встал за ее спиной. Все в девушке сжалось, ожидая его дальнейших действий, но он не торопился. Этот зверь никогда не торопился, проделывая все с изощренной медлительностью.

     Минуты шли, но Катя слышала лишь его тяжелое дыхание над головой и больше ничего. Ни касаний, ни слов, ни приказов. Ожидание было хуже пытки. Мучительное и тягучее, наполненное мыслями и попытками угадать его сегодняшнее настроение. Будет он сегодня с ней ласков или жесток, проведет по волнам наслаждение или заставит корчиться от боли. Чем дольше она ждала, тем больше боялась и дрожала.

Но когда только она стала немного расслабляться, так и не дождавшись его действий, Кирилл словно очнулся. Схватив ее за волосы и резко нагнув вперед, он заставил животом прижаться к креслу, а лицом уткнуться в его спинку. Руки ее мужчина завел за спину, закрепив их с помощью ремней.

     

     Рот впился в мягкую ткань и девушка часто задышала. Боясь даже предположить, что сегодня ее ждет. Мужчина ласково провел по ее голым ягодицам, наслаждаясь открывшимся видом.

     — Маленькая моя, сейчас я снова проверю твою дырочку, но думаю ты и так знаешь, что она уже достаточно растянулась, чтобы принять меня, — томно прошептал он, пробираясь пальцами между двумя полушариями.

     Катя лишь отрицательно замычала, понимая, что время для ее изнасилования пришло и она никак не может этому воспротивиться. Мужчина, обведя круги вокруг ее закрытой пробочкой дырочки, заставляя ее рефлекторно сжимать внутренними мышцами пробку, вдруг захватил пальцем за крючок и резко вытянул его. Девушка с приглушенным визгом втянула в себя воздух, ощущая вдруг радостное освобождение и жжение в раздраженном канале.

     Два толстых пальца тут же начали исследовать ее многострадальную дырочку, проникая внутрь и растягивая ее. Катя прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать и не выдать себя, потому что вместе со стыдом и дискомфортом девушка уже давно стала ощущать и искры наслаждения. Ощущение его грубых пальцев вторгавшихся в ее плоть по сравнению с резиновым заменителем было непередаваемо. И все же даже эти зародившееся чувства не избавили ее от страха быть изнасилованной в свой зад.

     И вот пальцы покинули ее шелковую плоть, и девушка нахмурилась, когда услышала странный звук. Но когда на ее плоть капнула вязкая жидкость, Катя догадалась, что это звук был от выдавливания жидкости из бутылки. И он повторился вновь.

     Жирное масло брызнуло на ее поясницу и растеклось по телу в разные стороны. Небольшая дорожка медленно спустилась вниз в раскол между ее округлых ягодиц. Тело предало ее, откликаясь на действия мужчины. Мурашки покрыли кожу, заставляя маленькие волосики наэлекрезироваться от легкой дрожи нарастающего возбуждения. Звук вновь сжатой бутылки донесся до девушки, и она ощутила брызг очередного потока масла теперь уже на ее попку. Непроизвольно она покрутила задом, словно подгоняя масло растекаться быстрее по телу. А после замерла, чувствуя, как скользкая жидкость покрыла ее сжатое заднее колечко и направилось дальше к промокшей от желания промежности. Масла было много. Насколько, что казалось оно заполнило уже каждую частичку девичьего тела. Связанные за спиной руки затекли, зудя от порыва ухватиться за любую опору. Лицо вжалось в мягкую ткань кресла, а дыхание сбилось с привычного ритма. Сознание пыталось отрицать охватившее тело возбуждение, отвергая понимание того, что попа инстинктивно сжималась от потребности ощутить в себе вновь искусственный фаллос. Она ведь не извращенка и не могла возжелать своего насильника, повторяла себе Катя. Вот только низ живота стянуло ноющей пульсацией, и каждое легкое прикосновение обжигало тело огнем.

     Водя своей толстой головкой по ее колечку, он заставлял ее мышцы сжиматься каждый раз, когда упирался в него, а потом словно дразня, снова скользил дальше, лаская влажную щель. Легкие приготовились к крику, и снова подавили его когда ничего не произошло. Она текла, как настоящая шлюха и ничего не могла с этим поделать.

Ее соки смешались с маслом, создавая настойчивому члену идеальные условия, чтобы тереться об ее плоть. Но вот он приставил головку к колечку ее ануса, чуть надавил и резким толчком, преодолев сопротивление тугих мышц, втолкнулся головкой внутрь. Девушка дернулась и замычала от разорвавшей ее зад боли. Длинный пенис мужчин был толще резинового члена, и это он даже не вошел в нее и наполовину.

     — Что тебе не нравиться это сучка? — самодовольно спросил Кирилл, ощущая небывалое возбуждение, находясь в ее тисках. — Не смей рыпаться или накажу!

     Но Катя не могла не пытаться избавиться от него. Это была непроизвольная реакция ее тела, желание отодвинуться от него, заставить выйти. Хотя возможности для маневра не было. Все что у нее получалось это напрячь свой канал, и постараться вытолкнуть из себя. И как только ее тело это сделало, на ее ягодицы в мощном ударе обрушилась мужская ладонь.

     — Не рыпайся, я сказал! — приказал он и снова ударил ее аппетитные полушария со всей силы.

     Кирилл начал делать тяжелые рывки, каждый раз глубже проталкиваясь внутрь, при этом сопровождая их сильными шлепками по ее ягодицам. Казалось, девичья попа загорелась, пылая от боли снаружи и внутри. Мышцы с трудом подавались этому завоевателю, а он пыхтел и продолжал свои потуги.

     — Мммм, — горестно промычала девушка, сжав зубами ткань на подушечке кресла.

     — Какая ты тугая, малышка. Так сильно сжимаешь меня, и я словно раю. А твоя красная попа просто сводит с ума от своего вида.

     Войдя, наконец, на всю длину в ее канал, он задал бешеный раж, грубо трахая ее зад, распирая его своим огромным органом. Девушка лишь только мычала от боли, не в силах уже больше кричать. Молясь, чтобы это скорей закончилось, она стиснула зубы от очередного сильного толчка. Настолько сильного, что ее голова ударилась об спинку кресла. Он сильно схватил ее за волосы, заставив выгнуть шею, и резкая боль взорвалась в ее голове, когда Катя ощутила горячую жидкость, заполняющую ее задний проход.

     — Блять! Как ты хороша, малышка! — стонал он, подмахивая бедрами для очередных ...

 выстрелов спермы.

     Наконец, оставил внутри нее весь свой оргазм, Кирилл вышел из тесного канала, все еще кайфуя от ощущения ее сжатости вокруг него. Как только его размякший орган оставил ее тело, колечко ануса резко сжалось и напряглось.

     Девушка втянула в себя воздух через нос. Инородная жидкость в ее канале раздражала и просилась наружу, и она знала, что долго терпеть не сможет.

     — Пожалуйста, мне нужно в туалет, — прохрипела она.

     Кирилл понимающе хмыкнул, и встал сбоку от нее. Проведя рукой по ее спине, он опустился к красным ягодицам, и сжав их ладонями, развел в разные стороны и приказал:

     — Давай здесь. Сейчас!

     Девушка заплакала, поняв, что ждать снисхождение ей не стоит, и не в силах больше сдерживаться, вытолкнула из своей дырочки лишнюю жидкость. Маленький залп спермы стрельнул и приземлился на ее пятки.

     — Хорошая девочка, — ласково произнес мужчина, поглаживая ее ноющую попку.

     Катя чувствовала мерзость от происходящего. Волна унижения накрыла ее с головой. Ей было противно. Гнусность его действий вызывала в ее душе собственный стыд. Стыд от того что она подчинилась, что не смогла вытерпеть, что позволила ему наблюдать за своим позором.

     Ее ягодицы горели от шлепков, а задний проход был очень раздражен. Правда то, что он эти дни фиксировал в ней резиновые члены, растягивая ее дырочку и заставляя ее привыкать к неестественному вторжению, позволило этой боли быть терпимой. Девушка понимала, что если бы он сразу трахнул ее своим орудием, то просто бы разорвал ее зад. Ироничная мысль, что ей стоит еще быть благодарной за такое внимание, посетила ее измученный ум, и ей захотелось глупо рассмеяться.

     — Ты заслужила подарок, за свое послушание и мое удовлетворение, — произнес мужчина.

     Смочив пальцы в своей сперме, излишки которой покрыли ее анус, он опустил их на ее клитор.

     — Твоя горошинка тверденькая, — довольно произнес он, — твоему телу понравилось быть трахнутой в зад, хотя мозг и отрицает это.

     К своему стыду она и правда ощутила натянутые струны, сконцентрированные внизу ее живота. Неожиданное возбуждение захватило ее, заставляя истекать соками на его руку. То возбуждение, которое он умело вызывал в ней все эти дни, размывая грань между болью и наслаждением, показывая ей, что он может быть и милостив и жесток.

     Грубые пальцы прижались к клитору, и он стал ожесточенно натирать пальцами ее узелок. Словно именно такой натиск ей и нужен был, потому что Катя резко выгнулась от ударившего в нее электрического тока чистого экстаза, что заполнил собой все ее поры. Громкие завывания срывались с ее уст. Чувствительная плоть казалось горела под его пальцами, обжигая ее душу. Матка запульсировала, а влагалище сжалось, требуя своей доли внимания.

     — Вот так, кончи для меня, мой котенок, — ласковый голос ее похитителя так разился с его развращёнными действиями, хотя приказной тон слышался даже в этой ласке.

     Словно этого приказа ей и не хватало, чтобы переступить последнюю грань и окунуться в наслаждение.

     — Ауууммм, — пронзительно завопила девушка, когда оргазм накрыл тело.

     Дергаясь в конвульсиях удовольствиях, она сжимала пальцы, сожалея, что руки связаны за спиной, и она не может за что-нибудь зацепиться. Ее соски набухли еще сильнее, раздраженные и натертые от ткани кресла. Ягодицы горели, но зад невольно двигался навстречу мужской руки, словно желая насадиться на пальцы. Излишки спермы все еще тоненькой струйкой вытекали из ее разработанной звездочки, и он размазывал ее по влажной плоти.

     Но долго мужчина не дал ей насладиться долгожданным освобождением. Прижавшись своей твердой головкой к ее мокрому лону, он раздвинул ее невинные губки и на пару сантиметров протиснулся вперед, утыкаясь в девственную плеву. Захваченный удовольствием мозг девушки не смог оценить угрозу, которую несло в себе это действие. Наоборот, нажав там где у нее ныло, он заставив Катю захныкать от радости и предвкушение. А после скинул ее с вершины в пропасть, меняя наслаждения на боль. Одним резким толчком он ворвался в ее тугой канал, с силой преодолевая сопротивление внутренних мышц, проталкиваясь максимально глубоко.

     — Ааааааааа, больно, — заорала девушка, неестественно прогнувшись в спине, дергая связанными руками и брыкаясь.

     Но мужчина крепко удерживал ее в нужном ему положении. Плотным кольцом ее канал стянул твердый орган, и он, стиснув зубы от удовольствия. Намотав ее волосы на руку, он потянул их на себя, вызвал молнии боли в ее голове.

     — Не не... на... до... — по слогам прохрипела девушка, глотая соленые слезы.

     — Да, сучка, ты счастлива? Наконец-то я тебя хорошенько поимею, — грязно зашипел он, медленно двинувшись назад, а после снова, побеждая ее напряженные мышцы, протиснулся внутрь. — Блять!!! Это охренительно! Ты такая тугая, малыш! Сегодня я хорошенько выебу тебя, так что ты не сможешь сидеть еще неделю!

     — Пожалуйста... — Катя с шумом втянула в себя воздух, каждой клеточкой своего лона ощущая его член.

     — Скажи: пожалуйста, хозяин, трахни меня!

     — Пожалйуста...

     — Я жду!

     Губы ее пересохли, слезы намочили ткань кресла, стекая по щекам, но Катя уже знала, что лучше подчиниться. Она всего лишь рабыня. Кукла для утех. Но пока она желанна, она жива. Пока не сопротивляется, то получает терпимую боль. А девушка до ужаса боялась, что скоро эта терпимость исчезнет, и он подведет ее к такому краю, после которого ей уже не выбраться наружу.

     — Пожалуйста, хозяин, трахни меня! — заорала она, наплевал на гордость и ненавидя себя за это.

     В ту же минуту он начал двигаться, трахая ее как она и просила. Грубо, беспощадно истязая ее невинную промежность, распирая ее своим орудием. Девушке казалось, что он до ужаса огромен и в ее тесной коморке просто недостаточно места для него. Что после такого на ней не останется живого места, а маленькое лоно превратиться в большую дыру.

     Эротические звуки удара плоти об плоть, вперемешку с целой серией болезненных стонов, смешались в один клубок насилия. Но он слишком постарался за это время приучить ее тело к дискомфорту и боли, чтобы девушка осталась лишь на территории страдания. Нет, тело само уже знало, что ему нужно.

     Конечно же, боль никуда не ушла, и после такого жестокого первого опыта, быстро и не уйдет. Но эта боль вдруг стала желанна. Кате стало стыдно за эти чувства. Она ощущала себя не только грязной снаружи, но такой же изнутри. Словно он развращал не только ее тело, но и душу, все больше втягивая в страну разврата и извращений.

     — Ты любишь это, сука? Да? — агрессивно прогрохотал он в ее ухо, навалившись на нее, как зверь при случке.

     Его сильные бедра двигались в бешеном темпе, всаживая в нее свой член, словно в бреду. Стенки влагалища так тесно стискивали его, что девушке казалось, что она ощущает пульсирующую кровь в выпуклых венах его члена.

     — Блять! Так бы и трахал тебя без остановки! — слетев с катушек, кричал он.

     Он вдавил ее в кресло. Соски до боли терлись об дорогую обивку мебели. Пальцы сжимали ее бедра с такой силой, что останутся синяки, и скорее всего он этого и хотел. Смотреть на ее истерзанное невинное тело, на темные следы его рук на молочной коже. А бесконечные болезненные толчки доводили ее до сумасшествия. Хотелось выть, брыкаться, вырваться из плена, и в то же время, хотелось чего-то еще. Зад подавался назад, ему навстречу. В мыслях родилось слова, проигрывая зам заевшей пластинкой. «Глубже, глубже, глубже». Даже зная, что это принесет больше боли, она молила об этом.

     — Хочешь глубже, сука? — злорадно спросил он, и Катя поняла, что последние разы выкрикнула это слово в голос. — Моя развратная девочка, сейчас я дам тебе то, что ты просишь.

     Он остановился на мгновение, чуть привстав. Выставив ее задницу максимально верх, он подхватил ее под коленкой, поднимая ногу. Открыв себе больше доступа,... 

      мужчина снова ворвался в покрасневшую щель. Под новым углом, Киррил теперь нажимал на ее нервный узелок, вызвал в теле девушки поднимающиеся волны оргазма. Ритмичными ударами он массировал ее промежность, снова и снова ударяя в чувствительную точку.

     — Боже, боже, боже, — бессвязно повторяла Катя.

     — Нет, котенок, Бог тут совсем не причем, — насмехаясь проговорил мужчина, пыхтя от бешеного ритма.

     В диком беспамятстве он грубо трахал ее, пока яйца не заболели от накопленной спермы, требуя выпустить все наружу. Сильным ударом он врезался толстенной головкой в ее точку, несущую девушке наслаждение, и поливая ее бранью выплеснул все семя в нее, заливая ее матку под завязку.

     Ошеломляющая эйфория накрыла Катю, даруя чувства сродни кайфу. Тело забилось в бесконтрольных судорогах оргазма, а после ее обмякло. Из вагины сочилась густая сперма, капая на пол. Воздуха в легких не хватало. А он наслаждался открытым видом, словно коллекционировал все ее оргазмы, делая их не похожими на предыдущие.

     — Поздравляю малышка, теперь ты хорошо оттраханная женщина.

     Двумя пальцами он покрутил в ее чмокающем лоне, зацепив смешанные соки. Другой рукой схватив девушку за волосы, он заставил ее прогнуться, отрывая от кресла. Повернув ее голову к себе, он всунул ей в рот свои грязные пальцы, измазав при этом губы в сперму. Солоноватый вкус заполнил ее рот, но затуманенный мозг не мог определить, что это. Разум просто не справлялся с пережитым, и тьма втягивала ее в свои сети, пока Катя полностью не отключилась от мира, падая в обморок.

     Как только девушка обмякла в его руках, он разрезал веревку на ее кистях и взял ее на руки. Никогда еще ни одна игрушка так не завлекала Кирилла. Раз или двух хватало, чтобы остыть. Но уже прошло больше недели, как он держал ее в плену, наслаждаясь извращёнными пытками. Каждый раз доводя ее до новой грани, он упивался тем, как девушка сдавалась ему во власть, получая не только боль, но и наслаждение.

     Первый этап ее обучения закончен, и мужчина наконец решил, что ей пора перебраться из подвала наверх. Он вынес ее из темного помещения, перенося в новое жилище, свою извращенную комнату. Там кроме известных ей принадлежностей в виде наручников и ошейника, девушку ожидали новые приспособления, такие как: зажимы для сосков разной силы, не только те маленькие, с которыми он начал ее знакомить, зажимы для клитора, что заставят ее пережить множественные оргазмы, кляпы для рта, в виде шарика и не только, лишат котенка возможности кричать, тугие веревки, которые великолепно будут смотреться на ее молочной плоти, плетки, стеки, лопатки для наказания, что оставят замечательные кровоточащие следы на нежной коже, навсегда въедаясь в память девушки, электростимуляторы, различные бондажи, вагинальные шарики и насадки на его члена, делая его бугристым и нереально толстым. Все чтобы максимально развратить своего котенка, настолько, что когда он вернет ее в свою обычную среду, она сама прибежит назад.

     После пройденного обучения Кирил даже готов был позволить ей испытать ванильный секс с другим партнером, дать призрачную надежду снова стать нормальной, зная, что когда она ничего не почувствует, это сломает последние стены и заставит ее вымалывать прощение на коленях. А он с радостью накажет ее за измену, заставляя страдать в муках оргазма.

     Одна мысль обо всем этом делал его член снова твердым, при том, что всего пару минут назад он бурно кончил в ее теле. Будущее, которое он заготовил для девушки, несло в себе столько боли и столько наслаждение, что ему хотелось разбудить ее и тут же воплотить все в реальность. Но на это нужны были силы. И не только физические, но и душевные. Все должно идти в своей очереди, не раньше, дабы не спугнуть ее душу, ведь безжизненная кукла ему точно не нужна была. Нет, ему необходима максимально развращенная рабыня. Рабыня, которая проведет с ним всю жизнь.

     Раньше бы он ужаснулся от такой мысли, но смотря на спящую девушку, понял, что сам потонул в ней. Она стала его наваждение, его страстью, его диким желанием и его жаждой.

     Он положил ее на белые простыни огромной кровати, пристегивая руки к оборудованным в стене длинным цепям, благодаря которым мог управлять ее положением на кровати. Сам же улегся рядом со своей пленницей, поворачивая ее так, чтобы ее невинное тело прижалось боком к нему, благодаря чему он мог прижать своей член к ее промежности. Словом поза «ложки» испробованная им была впервые, и Кирилл отметил, что это приятный опыт.