Перед собеседованием Ирина по-настоящему волновалась. Так, как волновалась когда-то перед экзаменами в институте или когда в самый первый раз шла устраиваться на работу. Собственно, о трудоустройстве речь шла и сейчас, хотя всего пару месяцев назад она и представить не могла, что будет так отчаянно нуждаться в работе. Несколько последних лет она занимала должность директора Северской регистрационной палаты, и была вполне довольна собой и жизнью, до тех пор, пока не случилось непредвиденное. Ирина чрезмерно увлеклась хитроумными комбинациями с выделяемыми регистрационной палате бюджетными средствами. Искушение слегка подкорректировать некоторые расходы в сторону увеличения, чтобы положить образовавшуюся разницу себе в карман, оказалось слишком велико. К несчастью, в конце концов, ее махинации все-таки всплыли. Скандал удалось замять, но с работой в регпалате пришлось расстаться. И начались трудные времена. Северск был слишком маленьким городом. Спрос на юристов оказался совсем невелик, а уж на юристов с подмоченной репутацией — как оказалось слухи распространяются слишком быстро, и того меньше.

     Сначала Ирина обращалась в государственные и муниципальные структуры, потом в частные компании — но везде ей в той или иной форме отказали. Не помог ни самостоятельный поиск, ни обращения к друзьям и знакомым. После двух месяцев безуспешных попыток Ирина была к близка к отчаянью. Махинируя с бюджетом она старалась быть умеренной, искренне полагая это залогом успеха. Но сейчас прежняя умеренность обернулась против нее. Она не так сильно нажилась, чтобы обеспечить себе безбедное существование до конца дней, к тому же определенную часть средств пришлось вернуть в бюджет. Сейчас ее сбережения подходили к концу, и никакого выхода из сложившейся ситуации она не видела. Ирина уже практически смирилась с мыслью, что ей придется встать на биржу труда с перспективой получить в конце концов место продавщицы или уборщицы, когда ей позвонила старая подружка Анастасия. Эта бойкая рыжеволосая и пухлогубая дама много лет отработала в регпалате под началом Ирины, а после ее увольнения заняла кресло директора.

     — Привет, ну как ты? — спросила она, когда бывшая директриса ответила на звонок.

     — Как? Ну, как обычно! — с нервным смешком ответила Ирина.

     — Слушай, Ирин, я к тебе вот по какому делу... Мой старый приятель открывает у нас филиал своей фирмы. А директором ставит своего сына. Сейчас они набирают штат и им как раз нужен начальник юридического отдела. Чувствуешь, я к чему?

     — Да, конечно. А тех же проблем, что у остальных не возникнет?

     — Нуууу... — задумчиво протянула Настасья. — обещать я, конечно, не могу, но их директор — хороший мальчик и, главное, неравнодушен к взрослым тетям. Обояй его — и место твое.

     — А ему сколько?

     — М... Двадцать пять, по-моему. Ну, спать с ним необязательно. Хотя, если очень захочешь... Он ничего так, накачанный.

     — Да ну тебя, — засмеялась Ирина, которой даже тень надежды оказалась способной вернуть хорошее настроение. — я на полтора десятка лет его старше.

     — Шучу, шучу, — хихикнула в трубку подружка. — Ну, так как? Ты заинтересована?

     — Конечно, Насть, спасибо тебе огромное. Я уж думала, совсем ничего не найду.

     — Ничего, прорвемся. Тогда записывай время и адрес. А я их предупрежу.

     И сейчас Ирина собиралась на собеседование в Северский филиал ЗАО «Лютерна магика». Еще утром она побывала в парикмахерской и сделала новую прическу (ей всегда шли короткие стрижки). Приняла душ. Наложила строгий, аккуратный макияж (тональник, классическая черная тушь, подумав, подвела губы карандашом и подкрасила неяркой помадой). Запястья, шея и за ушами были помечены любимыми духами. Из белья она выбрала бюстгальтер пуш-ап и стринги, а также черные без рисунка чулки с широкими кружевными резинками. В одежде был предпочтен деловой стиль — жакет, белая блузка, прямая юбка до колен. Завершили картину туфли с каблуком в девять сантиметров. Меньше было бы не так сексуально, а более высокий каблук мог, пожалуй, показаться вульгарным. Теперь из зеркала на нее смотрела симпатичная интеллигентная дама, выглядящая значительно моложе своих лет.

     Увиденное ей понравилось. Внешность Ирины была довольно эффектной — вероятно, из-за смешанной крови (отец — латыш, мать — татарка). Она слегка покрутилась перед зеркалом, выставила бедро, уперла руку в бок, томно повела глазами. Хихикнула сама над собой — взрослая ведь женщина...

     Офис компании производил хорошее впечатление. Расположен почти в центре, недалеко от здания городской администрации. Солидно выглядящая вывеска. На входе — турникет и массивного телосложения медведеподобный охранник. Ей объяснили, как найти директора.

     Тот оказался действительно очень молодым человеком, хорошо развитую мускулатуру которого не мог скрыть дорогой костюм. Кабинет был обставлен, как показалось Ирине, немного странно — большой кожаный диван у одной стены и стол, вплотную придвинутый к другой. Ей самой предложили сесть на стул, стоявший точно в центре помещения, а представившийся Антоном Михайловичем директор удобно расположился на диване.

     Ирина сидела как школьница, положив ладони на сдвинутые колени. Волнение и необычность обстановки заставляли чувствовать определенный дискомфорт. Пролистав поданные ей бумаги, Антон небрежно бросил их на диван рядом с собой. Последовало несколько стандартных вопросов об образовании, стаже и опыте и желаемых условиях работы. Ирина отвечала осторожно, пытаясь понять, как много известно интервьюеру о печальном завершении ее карьеры в регпалате. Судя по тому, что тот не стал уточнять причины ее увольнения с последней должности, известно было достаточно.

     — Очень хорошо, — интервьюер просто таки излучал благожелательность. — не стану скрывать, вы очень нравитесь мне, Ирина Ульдисовна. Но осталась еще пара вопросов.

     — Да, конечно. — Ирина радостно улыбнулась. Неужели все прошло успешно? И так легко?

     — Не могли бы вы встать на четвереньки?

     — Что? — изумленно спросила Ирина. Она подалась к собеседнику, машинально отбрасывая прядь волос за ухо, словно желая лучше слышать.

     Интервьюер остался абсолютно безмятежен.

     — Встаньте, пожалуйста, на четвереньки вот здесь. — Он ткнул пальцем, указывая на место примерно в метре впереди себя, при этом его голос звучал так, словно речь шла о совершенно обыденной просьбе. — Задом ко мне.

     Мысли Ирины беспорядочно скакали. Переспрашивать еще раз было бы глупо, да и бесполезно. Она впервые в жизни оказывалась в такой ситуации, но суть происходящего понимала отчетливо. Если она не подчинится, то ей просто откажут в приеме на работу. Если же подчинится... ее используют. С другой стороны, что она теряет? В свои сорок лет Ирина давно уже не была невинной девочкой, да и ханжеством она никогда не отличалась, скорее наоборот. А работа по-настоящему нужна. Да и интервьюер вроде не урод, даже лестно, что она ему настолько понравилась. Ирина закусила губу. Что ж, придется пережить и это. Приняв решение, она поднялась из кресла и, встав на указанном месте, медленно развернулась к собеседнику спиной и опустилась на четвереньки.

     «Надеюсь, полы у них моют регулярно», — мелькнула ироничная мысль. Несмотря на решимость, Ирину слегка потряхивало, в теле ощущалась предательская слабость, и она безотчетно пыталась перебороть волнение и стыд с помощью чувства юмора.

     — Очень хорошо, Ирина Ульдисовна. — Антон подошел к ней. Рука легла чуть повыше ирининой поясницы, и та почувствовала требовательное нажатие. — Спину прогните. Таааак... Отлично. Теперь ноги. — правая рука все еще лежала на ее спине, в то время, как левая бесцеремонно проникла под юбку, раздвигая бедра. — Надо расставить. Вот! Отлично.

     Ирина беспрекословно подчинилась всем манипуляциям, приняв требуемую позу. Узкая юбка аппетитно обтянула ее оттопыренную задницу. Некоторое время Антон молча любовался этим зрелищем. Стоять так, словно профурсетка какая-то, Ирине было ...

 не очень удобно во всех смыслах, но сейчас не эта мысль беспокоила ее в первую очередь. У бывшего директора Северской регистрационной палаты уже давненько не было мужчины, и прикосновения к внутренней поверхности ее бедер неожиданно отозвались сладким нытьем внизу живота. Почувствовав, как пульсирует и увлажняется вульва, она безотчетно повела задом и облизала губы. «Да трахни меня уже», хотелось сказать ей, но ставший привычным за многие годы образ деловой женщины не позволял этого сделать.

     То ли заметив ее движения, то ли достаточно насладившись ее видом, интервьюер решительно задрал ее юбку до пояса, а стринги спустил до середины ляжек. При этом Ирина, к собственному стыду, едва не вздохнула с облегчением. Интервьюер небрежно пошлепал ее по половым губам, слегка развел их двумя пальцами. Коснулся нежной, уже начавшей увлажняться сердцевины.

     — Не надо менять позу, Ирина Ульдисовна. — велел он, заметив, что она расслабилась.

     Ирина снова послушно отклячила зад, отчего ее теперь голые ягодицы разошлись, открывая морщинистое колечко ануса. Руки интервьюера сгребли половинки ее зада, грубо их сжимая и раздвигая еще сильнее.

     — У вас хорошая задница, Ирина Ульдисовна. Упругая.

     — Спасибо. — хрипловато от долгого молчания и испытываемых ощущений ответила Ирина.

     — Не стоит благодарности. — палец Антона прошелся по нежной коже расщелины между ягодицами и задержался возле бугорка ануса, описав его по кругу, а потом легонько на него надавив.

     Ирина стояла, раскрыв рот.

     — В зад даете, Ирина Ульдисовна? — давление пальца слегка усилилось.

     — Да... — покорно выдохнула Ирина, уже готовясь к тому, что должно было произойти. — Редко.

     Преодолев неуверенное сопротивление сфинктера, указательный палец интервьюера начал погружаться, раздвигая стенки ее прямой кишки. Ирина негромко охнула, сильнее выпячивая зад в воздух и еще немного раздвигая ноги.

     — Видимо, не так уж редко. — отметил мужчина с легкой иронией в голосе. Ирина это проглотила.

     Без какой-либо смазки палец погружался все-таки с заметным трудом. Тогда Антон сплюнул Ирине на задницу, слегка покрутил пальцем, увлажняя сфинктер, и вновь продолжил движение. Введя палец на всю длину, он покрутил им, а потом принялся медленно его вытаскивать. Ирина опустила голову и издала тихий сдавленный стон. Годы ее молодости пришлись на безбашенные девяностые, и именно тогда она испробовала много занятных вещей, в том числе анальный секс. Нельзя сказать, что Ирина была фанаткой таких развлечений, но отвращения они у нее точно не вызывали, и временами она способна была получать от них настоящее удовольствие. Вытащив палец почти до конца, интервьюер погрузил его в задницу Ирины вновь, на этот раз быстрее. И снова вытащил. Его движения все время ускорялись. Загоняя в нее и вытаскивая палец, он каждый раз прокручивал его вокруг оси, добавляя Ирине ощущений. Половые губы женщины набухли и влажно блестели. Ее бедра начали чуть подрагивать. И тут она ощутила очень, просто очень сильный шлепок по заду. Она вздрогнула и, громко вскрикнув, оглянулась на интервьюер.

     — Я же просил вас сохранять неподвижность, — невозмутимо заметил тот.

     — И... извините, — пробормотала потрясенная Ирина.

     — Хорошо, — он извлек из ее кишки блестящий от слюны палец и, выставив его в сторону Ирины, велел. — Оближите.

     Ирина задумалась, стоит ли выполнять это требование, или нужно показать, что она всё-таки не совсем дешевка какая-нибудь, и тут же получила еще один чувствительный шлепок.

     — Долго я буду ждать, уважаемая?

     Черт с ним, подумала Ирина, я уже слишком далеко зашла. Она сделала движение, разворачиваясь к интервьюеру и одновременно садясь на пол — так было бы удобнее припадать к протянутой руке, но не успела. Ее снова наградили шлепком, да не одним — три удара последовали один за другим с впечатляющей скоростью.

     — Да послушайте же!... — воскликнула возмущенная женщина. Она, конечно, готова была отдаться и понимала что такое эротические игры, но было же чертовски больно! Чувствовала она и определенное унижение, стоя в нелепой позе с голым задом перед полностью одетым мужчиной, с которым познакомилась меньше часа назад. Наконец, она была совершенно уверена, что в этот раз ее не за что шлепать, ведь она просто делала, что велено. Но всю эту сложную гамму чувств и мыслей она не успела выразить.

     — Я не разрешал вам менять позу, Ирина Ульдисовна. — все так же совершенно спокойно ответил Антон. И добавил наставительно. — Вам следует научиться корпоративной дисциплине, иначе вас везде будут преследовать неудачи, как на вашей предыдущей работе.

     Залившаяся краской женщина опустила голову. Он был прав, и деваться ей было некуда. Вернувшись в прежнее положение, Ирина взяла вновь протянутый ей палец в рот и тщательно его обсосала.

     — Вот видите, вы вполне способны к осмысленным действиям, Ирина Ульдисовна. Это хорошо.

     Провожаемый взглядом Ирины, гадавшей, чего же ей ожидать далее, он отошел к столу.

     — Кстати, в будущем, когда я выражаю вам в какой-либо форме одобрение, я жду, что вы меня за это поблагодарите. Вам понятно, Ирина Ульдисовна?

     — Да... Понятно.

     Она по-прежнему испытывала противоречивые чувства. Но от природы наделенная хорошим самообладанием, за годы государственной службы она научилась еще и угождать вышестоящим ради достижения собственных целей. К тому же, несмотря на всю нелепость и весь позор ситуации, в которую она попала, Ирина продолжала чувствовать нарастающее сексуальное возбуждение. Ее вагина и анус трепетали от предвкушения вторжения мужского члена. Так потребность в сексе парадоксально сливаясь с потребностью в работе заставляли Ирину стоять на карачках, вместо того, чтобы уйти отсюда хлопнув дверью.

     — Однако, за проявленное ранее неоднократное самоволие, на вас следует наложить взыскание, Ирина Ульдисовна. — продолжал между тем интервьюер. Из выдвижного ящика стола он извлек собачий стек с длинным и широким шлепком, и разглядывал его, держа в вертикальном положении. — Думаю, на первый раз мы обойдемся всего-навсего пятью ударами. Есть возражения, Ирина Ульдисовна?

     Последний вопрос прозвучал резко. Интервьюер развернулся к женщине и внимательно смотрел на нее, похлопывая стеком по ладони.

     — Н... нет... — ответила Ирина скорее растерянно, чем испугано.

     — Хорошо, — он похлопал себя по бедру, будто подзывая собаку. — Ко мне! И повернитесь своей красивой задницей.

     Наученная горьким опытом, Ирина проделала необходимый путь, не поднимаясь с четырех точек. По-прежнему болтавшиеся на ногах трусики стесняли движения и, в конце концов, сползли до колен, но она не решилась ни подтянуть их, ни снять окончательно. Антон с легкой усмешкой глядел, как она разворачивается к нему тылом.

     — Отлично, Ирина Ульдисовна! Вы не так уж безнадежно глупы.

     — Спасибо, — ответила она, чувствуя себя оплеванной.

     Первый удар стека по заднице поразил ее как молния.

     — А-у! — непроизвольно воскликнула Ирина, широко распахивая глаза.

     Никогда, даже в детстве, ее не пороли, и она не ожидала, что это так больно. Даже полученные ранее шлепки не шли с этим ни в какое сравнение. Затем последовал второй удар, снова заставивший Ирину вскрикнуть. После третьего у нее из глаз брызнули слезы. Тушь потечет, подумала она, и сама удивилась, что способна сейчас думать о макияже. Но уже после четвертого удара такие мысли из головы выветрились. Зад буквально пылал огнем, и Ирине вдруг стало страшно, что такая порка не может пройти бесследно. Обязательно останутся ссадины, а то и неизгладимые рубцы. Ей дико захотелось вскочить — прежде всего, чтобы осмотреть свой зад. Как всякая хорошенькая женщина, Ирина трепетно относилась к своей внешности. Наконец, с пятым ударом все завершилось. Ирину пробил пот, по щеке скатывалась слезинка. Она чувствовала себя сломленной, обессиленной физически и психически.

     Интервьюер с удовлетворением разглядывал сияющие ... как красный прожектор ягодицы бывшей директрисы.

     — Знаете, Ирина Ульдисовна, сказал он, у меня есть собака, чудесная сучка-лабрадор. Вы скулите совершенно как она!..

     Женщина подавлено молчала, не зная, как на это заявление отреагировать.

     — Вот что... Подайте-ка голос, Ирина Ульдисовна!

     Изумленная и непонимающая Ирина смотрела через плечо на своего мучителя, который начал нетерпеливо похлопывать стеком по ладони.

     — Ну же, Ирина Ульдисовна, голос. Голос, сучка!

     В ее голове забрезжила слабая загадка. Преодолевая остатки чувства собственного достоинства, сама толком не понимая зачем, она открыла рот и слабым, сбивающимся голосом произнесла:

     — Гав...

     — Громче, Ирина Ульдисовна!

     — Гав! Гав! Гав!

     — Еще!

     — Гав! Гав-гав-гав! — лай Ирины становился все эмоциональнее, громче, звонче и яростней. В эти животные звуки неожиданно для нее самой выливались пережитые сегодня, боль, обида, унижение и самое главное злость на явно издевающегося над ней хлыща, на себя, не способную противостоять этим издевательствам и на обстоятельства, поставившие ее в такую жалкую зависимость. Лучше бы трахнул во все дыры, извращенец чертов, думала она, захлебываясь лаем и еще больше злясь от того, что по-настоящему именно этого и хотела. Вагина готова была взорваться. На особо высокой ноте Ирина поперхнулась и закашлялась. В этот момент над ее головой пролетел плоский длинный предмет и со звучным шлепком свалился у противоположной стены.

     — Апорт!

     И Ирина побежала, больно обивая колени. Она подхватила с пола черную канцелярскую линейку, сжала ее зубами и приволокла интервьюеру.

     — Великолепно, Ирина Ульдисовна! Просто отлично. — ее потрепали по голове, как самую настоящую собаку. — На этот раз вы заслужили поощрение.

     — Спасибо. — дисциплинировано ответила женщина, переводя дух. Неужели все наконец-то закончилось?

     — Сядьте на корточки. Так! Отлично. Колени разведите. Шире! Еще! Молодец.

     Ирина сидела, полностью развернув ноги в стороны, отчего ее юбка задралась почти к поясу, а вагина была бесстыдно выставлена для обозрения. Из всё того же ящика Антон извлек пластиковый вибратор телесного цвета и протянул Ирине.

     — Засуньте себе в пизду, Ирина Ульдисовна. И начинайте сосать мой хуй.

     Он расстегнул ширинку. Женщина облизала пересохшие губы. Если бы ее трахнули сразу, пусть даже грубо и жестко, она все равно была бы «сотрудницей, переспавшей с боссом». Статус понятный и при любом раскладе обещающий кое-какие выгоды. А вот как оценивать секс после того, что с ней уже сделали... А может, у него просто по-другому не встает, мелькнула успокаивающая мысль. Она даже внутренне развеселилась, представив, сколько усилий этому парню приходится прилагать, чтобы в обыденной жизни найти женщину, готовую на такие игры. Тогда он будет ценить ее даже больше, чем обычную любовницу. Может, все не так и плохо... В конце концов, раз уж назвалась груздем, то играть свою роль надо до конца.

     Несколько успокоенная и даже воодушевленная, она послушно ввела в себя вибратор, стараясь сделать это артистично. Сначала облизала его, глубоко засунув в рот, потом несколько раз провела кончиком по своей щели. Наконец, разведя большие половые губы указательным и средним пальцем, решительно погрузила внутрь. Одинокая мать со стажем, Ирина была не новичком с такими игрушками. Включенный приборчик зажужжал, посылая волны удовольствия заждавшейся щели. Ирина безотчетно покрутила тазом и не смогла сдержать легкий стон.

     Интервьюер слегка подрачивал свой член, не выказывая никаких признаков недовольства ее действиями. Ирина также восприняла как ободрение и невольно поймала себя на мысли, что она напряженно следит за этим человеком, опасаясь пропустить малейшие оттенки его настроения. Никогда еще она не оказывалась ни от кого в подобной зависимости так быстро. Удерживая правой рукой вибратор во влагалище, и чуть-чуть двигая его вперед-назад, Ирина подалась к мужчине и взяла его член в рот. Он пульсировал, быстро твердея и увеличиваясь в размерах. Несмотря на немалый и местами достаточно экстремальный опыт обращения с мужчинами, виртуозом минета она не была. Некоторое время она просто посасывала его. Когда же он гордо вытянулся во весь рост, начала механически двигать головой, скользя губами по стволу и удерживая свободной рукой за основание. Некоторое время Антон принимал ее ласки, потом, по мере нарастания возбуждения, ему захотелось большего. Он схватил Ирину за голову и принялся двигать бедрами, трахая ее в рот. Темп его движений все увеличивался. Головка члена долбила в гланды, вызывая спазмы, кашель и обильное слюноотделение. С трудом преодолевая рвотный рефлекс, Ирина молилась, чтобы ее не вывернуло наизнанку прямо здесь. Она широко распахнула рот, чтобы давясь и дергая головой не зацепить зубами мужское достоинство интервьюера. По подбородку текли ручьи слюны, тушь окончательно растеклась, прочертив щеки дорожками, в носу хлюпало. Ирина хрипела, сипела и клокотала горлом, все это звучало крайне неэстетично. Женщине казалось, что ничего ужаснее она в жизни своей не испытывала, даже недавняя порка отошла на задний план. Наконец, Антон задвинул ей в глотку особенно резко и замер, удерживая давящуюся Ирину на своем члене. Несколько раз он коротко вздрогнул всем телом, выплескивая ей в рот сперму. Глотка женщины ответила неприличным звуком, который обычно издают при рвоте, но обошлось и на этот раз. Моргая слезящимися глазами и шмыгая носом, бывшая директриса сглатывала мужское семя. Некоторое время ее голову продолжали удерживать, не давая выпустить изо рта член. Когда, наконец ее отпустили, женщина плюхнулась задом на пол, хватая ртом воздух. Чтобы восстановить дыхание ей понадобилось несколько минут. За это время интервьюер успел привести себя в порядок и сейчас сидел на диване, наблюдая за ней. Вибратор все еще гудел, работая.

     — Достаньте вибратор и вычистите его ртом, Ирина Ульдисовна.

     Тупо посмотрев на мужчину, она подчинилась. Он досадливо поморщился, глядя, как она пихает работающий девайс в рот.

     — Да выключите же, что вы, ей-богу...

     И покачал головой, как будто удивляясь ее безмозглости. Когда приказ был выполнен, ей велели убрать вибратор на место. В ящике стола оказался целый склад приспособлений сексуального характера. Тут были наручники, плетки нескольких видов, дилдо и вибраторы, какие-то кремы и смазки, но все это Ирину уже не впечатлило. Даже собственные стринги, окончательно свалившиеся с нее во время орального акта, момент перемещения которых в стол она совершенно упустила из вида. Если он еще и трусы коллекционирует — пусть подавится. Закрыв ящик, она апатично стояла, ожидая дальнейших распоряжений. Интервьюер закинул ногу на ногу.

     — Ну, что ж, — сказал он. — вы, конечно, гораздо глупее моей собаки, но можете сосать хуй. Я вами доволен.

     — Спасибо. — Ире хотелось заплакать от унижения, но не было сил даже на это.

     — Тогда я рад сообщить, что вы успешно прошли собеседование, и мы принимаем вас в Северский филиал нашей компании на должность уборщицы второй категории.

     Что-то оборвалось внутри, в голове зашумело. Услышанное не могло, не должно было быть правдой!

     — Уборщицы? — слабым голосом переспросила она, непонятно на что надеясь и в глубине души уже понимая, что надежда ложна. Собственный голос донесся до нее откуда-то издалека.

     — Да. К сожалению, перед началом я забыл сообщить вам, что должность начальника юридического отдела уже занята. Буквально за полчаса до вашего прихода мы подписали контракт с Людмилой Франко. Вам, возможно, знакома ее мать, она директор местной регистрационной палаты.

     Закусив кончики пальцев левой руки, Ирина в ужасе смотрела на продолжавшего как ни чем не бывало вещать мужчину. Страшная догадка посетила ее.

     — Штат филиала укомплектован почти полностью и вакантны только должности уборщиц. Но эта работа вполне соответствует уровню вашего развития, и при определенном ... 

     старании вы скоро сможете стать уборщицей первой категории. Кстати, на тот случай, если вы решите отказаться от нашего выгодного предложения, могу сообщить, что согласно внутреннему распорядку компании ход всех собеседований записывается на видео. Итак, вы согласны?

     — Согласна, — сквозь зубы ответила Ирина. Злость, от которой она будет реветь, метаться по углам, как тигрица в клетке и лихорадочно пытаться сообразить, как же вырваться из ловушки и, самое главное, отомстить, придет позже. Сейчас она слишком опустошена для этого.

     Как во сне женщина подписала трудовой договор, один из экземпляров которого получила на руки.

     — Вот и отлично. — как и в начале собеседования Антон светился доброжелательностью. — К работе приступаете завтра с девяти утра. Форменный халат и инвентарь получите у завхоза. Халат положено носить на голое тело и надевать под него что-либо, кроме чулок запрещается. Вы меня поняли?

     Ирина сжимала кулаки, впиваясь ногтями в ладони.

     — Поняла. — ответила она глядя в пол.

     — Кстати, в качестве небольшой разминки на вашей новой должности — уберите-ка за собой.

     Он указывал на то место перед столом, где Ира делала ему минет. На полу красовалась небольшая поблескивающая лужица слюны и слизи.

     — У меня нет тряпки, — с вызовом сказала Ирина, раздувая ноздри.

     — Тогда языком, Ирина Ульдисовна. Я не собираюсь терпеть подчиненных, которые гадят на рабочем месте. Если вы не захотите этого понять, вас ждут крупные неприятности.

     Пришлось в очередной раз засунуть собственное достоинство поглубже и встать на колени. Морщась от отвращения, Ирина наклонилась к лужице и слизала ее.

     Покинув, наконец, кабинет, она долго не могла прийти в себя и стояла, припав плечом к стене. Жить не хотелось. Еще никогда она не испытывала такого ощущения полной безнадеги. Ее не просто унизили и поимели, ее собирались систематически унижать и иметь дальше. Как быстро от начальника госучреждения она скатилась до положения фактической секс-рабыни у грязного извращенца. В конце концов, она заставила себя собраться и двинулась к выходу. Сидевший за стойкой у турникета охранник окинул ее цепким взглядом с головы до ног. (Специально для — ) Ирина вспыхнула — она совершенно забыла про свой внешний вид. Растрепанные волосы, прорванный на левом колене чулок, пятна слюны и спермы на белой блузке и — что хуже всего, глаза, скулы и щеки в потеках туши. Она лихорадочно полезла за платком и пудреницей, чтобы хотя бы привести в порядок лицо. Но ее прервал охранник.

     — Идите-ка сюда, дамочка, — сказал он. — Мне надо вас досмотреть.

     — Что?! Какое досмотреть?! — воскликнула Ирина.

     Нервозность прорвалась в ее тоне агрессией и охранник тоже разозлился.

     — Порядок такой, досматривать выходящих. — прогудел он. — Вдруг ты чего сперла. Пойдешь или мне наряд вызвать?

     Раздраженно цокая каблуками, она проследовала за охранником в дежурку. Здесь ее поставили лицом к стене, заставив опереться на нее ладонями, и принялись лапать. Охранник громко сопел, его уже руки по третьему разу мяли ирину грудь, хлопали по бедрам, щупали ягодицы и ляжки (в том числе с внутренней стороны, почти подбираясь к вагине).

     — Может, хватит уже? — раздраженно спросила она по прошествии пяти минут, оглядываясь через плечо.

     Ее проигнорировали. Оттолкнувшись от стены, она резко развернулась к охраннику.

     — Хватит, я сказала!

     И получила в ответ:

     — Заткнись, блядь, шалава ебаная! Еблей, блядь, зарабатываешь и на честных людей пасть свою вонючую разеваешь! Да я таких, как ты блядей, имел по десяти штук, блядь! И ты, блядь, заткнись мне тут, поняла, блядь? — охранник ревел как будто в мегафон, его отвратительная рожа побагровела.

     У Иры задрожала нижняя губа. В таком тоне и такими оборотами с ней еще никто не говорил.

     — Да вы... Да как вы!... Да что вы!..

     — А чё я, чё я, блядь? Ты, сука, блядь, хуесоска, как со мной говоришь? Ты как со мной говоришь, блядь, пизда продажная?

     Неожиданно он сгреб ее в охапку, снова разворачивая к себе спиной.

     — Уберите... руки... уберите... руки... — Ира тщетно трепыхалась, пытаясь бороться с человеком много сильнее ее. «Я тебя научу, блядь», — пыхтел он, загибая ее и задирая ей юбку.

     — О, блядь, — радостно провозгласил он. — мы даже трусов не носим, блядь. А туда же...

     Раздался звук расстегиваемой ширинки. Обезумевшая Ирина рванулась изо всех сил, но ее крепко держали. В правую ягодицу ткнулся массивный мужской орган.

     — Тихо стоять, блядь, я сказал... Хуже будет.

     Удерживая плачущую Ирочку в полусогнутом положении за шею, он правой рукой решительно заправил в нее член и вошел сильным толчком. Перехватив переставшую сопротивляться женщину за бедра, принялся сношать ее короткими, сильными постепенно ускоряющимися движениями. Орать и материться он перестал, полностью сосредоточившись на процессе. Ирочка тоже смирилась со своей судьбой окончательно и всхлипывала. Бедра сочно шлепали по ягодицам. Почувствовав приближающийся оргазм, он начал кряхтеть и негромко покрикивать: «О! А! О!», как иногда кричат мужики, стегающие себя в бане вениками. В другой ситуации это было бы даже смешно. Кончил он внутрь, впрыснув в Ирину почти лошадиную порцию семени. Когда он вышел из нее, часть спермы вытекла наружу, вызывая гадкое ощущение нечистоты. Охранник застегнул брюки.

     — Мразь. — с беспомощной ненавистью сказала севшая на пол Ирина.

     Он плюнул ей в лицо и вышел. Ирина начала собирать вещи, рассыпавшиеся из сумочки, которую она выронила во время изнасилования.

     «Трудоустроилась», — подумала она.

     [email protected]