Третий урок, (продолжение).

     Она медленно повернулась ко мне лицом:

     — Только осторожно... Папа...

     — Не учи отца ебаться, — хотел сказать я, но вовремя спохватился, — конечно, милая! Из-за этого всё и началось...

     Была проблема: как начать? Нет, что делать это понятно! Но в какой позе? Перебрав в уме все позиции, выбрал позу сзади. Дашенька, встала на колени, опустив голову на кровать, прижимаясь к ней грудью. Пока она устраивалась, сходил за лубрикантом. Потом ещё долго ласкал её лоно, язычком заставив опять и снова крутить попкой.

     «Нет! Ну, до чего же мне нравится смотреть на женщин в такой позе!», — подумал я, невольно вспоминая «Приключения Чиполлино». «Почему Чиполлино?», — спросите вы. Скажу в двух словах: «Груша! Большая груша... «.

     Обильно смазал свой твердый как камень член и ее прелести.

     — Холодно, — взвизгнула Даша.

     — Виноват, не погрел... — вырвалось у меня и...

     Стал тереться своим фаллосом о её губы. Когда она задвигалась от возбуждения, приставил головку к вагине и медленно надавил. Головка довольно легко проскочила внутрь несмотря на тесноту. Моя ученица чуть слышно застонала. Было непонятно от боли или удовольствия. А я и не стал проверять. Чуть подождав, вышел из неё, и повторил всё сначала, погрузившись немного глубже. Так, я и играл в течение пяти минут, пока не проник в очередной раз почти наполовину.

     — Хватит... — вдруг произнесла она, — больно...

     Я остановился и начал медленно двигать бёдрами вперед — назад сдвигаясь по сантиметру в обе стороны и давая её привыкнуть.

     — И почему он такой большой? — простонала Даша.

     — Ну, это временные проблемы, потом будешь сожалеть что маленький!

     — Когда разорвешь меня напополам? — продолжила она, чуть двигаясь, из стороны в сторону.

     Я промолчал, продолжая священнодействие. Наши движения позволили мне погрузиться ещё, и я почувствовал, как головка уперлась в матку.

     — Стой... — воскликнула она.

     Но я просто пригнулся и, не останавливаясь, стал теребить её клитор.

     — Ох-х, — она прогнулась, выгнув попку, — да... Так...

     Теперь я задвигался быстрее в тесном чреве. Стенки влагалища плотно обжимали ствол, но Рубикон был пройден, и оставалось просто «наторить дорожку». Похоже, ей начало нравится несмотря на боль. А когда я временами доставал до матки, то по её телу пробегала дрожь судорог. Уже через десять минут осторожность была забыта, а я обрабатывал Дашеньку по полной программе, «без чинов и званий». Сказать, что я скользил внутри неё со свистом, будет враньём, но я двигался вполне быстро. А она начала ловить кайф, вопреки не оконченной «притирки» и даже стала с оханьем подмахивать мне, получая всё большее удовольствие.

     Сам я был на вершине «Олимпа». Забыв про всё, брал не дополученное за последние дни. Мы увлеклись так, что когда она начала кончать я, взревел, с силой насаживая её на своё копьё. Продираясь сквозь пульсирующую вагину и прижимая к себе беснующееся тело... , упустил момент... И вот уже заливаю спермой её лоно, от усердия прикусив губу. В глубине влагалища зачмокало. А она, выпрямившись, прижалась спиной к моей груди, тряслась как в припадке.

     Мы замерли не в силах продолжать, но и не в состоянии расстаться.

     — Извини малышка, увлёкся... — прошептал я.

     — Что? — непонимающе ответила она.

     И только когда мой член покинул вагину, и из неё потекло, она спросила:

     — Ты в меня кончил?

     — ... — кивнул я.

     Она криво улыбнулась и прошептала:

     — Ну и ладно...

     А я поцеловал её в губы и спросил:

     — Ты то как?

     — Прекрасно! — выдохнула она, — мне так хорошо ещё никогда не было...

     Экзамен.

     Время пролетело как одно мгновение. Мы ходили на работу, а по вечерам занимались любовью. Дашенька как будто проснулась и старалась получить всё сразу. Мы экспериментировали с позами, местами, но больше всего ей нравилось это делать на массажном столе. Возможно, в память о начале нашего лечения.

     И вот время вышло. Звонил Егор и сообщил, что приезжает завтра. Вечером моя невестка была расстроена. Когда я поинтересовался почему, ответила:

     — Завтра приезжает Егор... А что будем делать мы?

     — Ничего... — с наигранной бодростью сказал я, — свою задачу я выполнил. Теперь буду жить и наслаждаться семейной идиллией. А ты осчастливишь мужа и постепенно научишь всему, что узнала.

     — А вдруг он заподозрит...

     — Не дай ему этого сделать. Женщина, а тем более жена должны быть хитрой... — и обнял её.

     Она тяжело вздохнула и, прижавшись ко мне, «уютно» засопела. А маленькая ручка скользнула в мои штаны.

     — Глядишь в вашей идиллии и приласкаешь когда старика...

     — Какого? — сверкнула она хитрым взглядом.

     — Да есть тут один... — я положил руку на её грудь, ощущая, как сильнее забилось у неё сердце, — больного, немощного, и жалкого...

     — Это тот? Такой хитрый, как волк в «Красной шапочке»? — приняла она игру.

     — Ну, типа того... Только есть тебя он не будет... Приголубит... Да! Возможно, отшлепает... Для профилактики, — добавил я.

     Она задумалась, а потом сказала:

     — Пошли. Я сделаю тебе массаж! Старичок, ты мой!

     А вот это было уже, что-то новенькое! Обычно начинал игры я. Ну это и хорошо. Не тот случай, когда инициатива наказуема.

     — Давай раздевайся и ложись, — продолжила она, — а я пойду, переоденусь...

     Пока она ходила, я разделся и лёг на живот, прикрывшись простынкой. Раздались шаги, и первое что я увидел — ноги. Стройные женские ноги, затянутые в ажурные чулочки. Странного цвета — фиолетового. С небольшими бантиками сверху резинки удерживающей их на бедре. Взгляд скользнул вверх. Белоснежный халатик, про который, можно сказать: «Ну, Вам по пояс будет...», облегающий тело как перчатка. Глубокий вырез почти полностью открывающий крошечный лифчик, приподнимающий грудки вверх и заставляющий их собраться в прелестные, выпирающие вперед бугорки. Белый кружевной фартучек чуть больше моей ладони и белоснежная шапочка типа кокошника на голове.

     — И как мой любимый пациент? — строгим голосом произнесла Даша, — что болит?

     — Да вот спину ломит... — вступил я в игру, — и бедра болят... А внизу живота, в паху — тянет.

     — Тогда массаж! — строго произнесла она.

     Её нежные руки сняли с меня покрывало и начали мять и поглаживать спину. Нет, конечно, на настоящий массаж это не тянуло, но когда она проводила по коже своими острыми ноготками, у меня замирало сердце и начинало настойчиво ныть в паху. А по телу начинали «бегать мураши»... Уже через пару минут я почувствовал, как мой орган, набух и, пытаясь «встать». Он давил на стол, врезаясь в живот. А когда её пальчики скользнули между ног и начали играть с мошонкой, я застонал.

     — Доктор... — сдавленным голосом прошептал я, — мне тяжело лежать на животе! Можно я перевернусь на спину?

     — Давайте. Поворачивайтесь, — разрешила она.

     Я повернулся. Моё второе «Я», гордо вздыбилось, располагаясь вверх и чуть наклоняясь к голове. Её строгий взгляд пробежал, по-моему «богатству» и она, протяжно выдохнув и набрав воздуха, произнесла:

     — Сдаётся мне сударь, что вы просто симулянт! Заманили беззащитную женщину в «берлогу» и пытаетесь её соблазнить.

     — Да что вы доктор... — с тревогой прошептал я, — всё болит...

     — А это что? — её руки опустились и ухватили мой орган, поглаживая его.

     — Наверное, вы какой-то нерв затронули... — говорил я, в то время как рука соскользнула со стола и стала медленно поглаживать стройное бедро.

     — Вот видите! — она выпустила член из рук, — я же говорю! — её рука легла сверху моей и стала подталкивать ладонь выше, туда, где под коротенькой полой виднелись голубые плавочки.

     Я не стал сопротивляться, и ладонь накрыла её прелести. Раздался выдох, сопровождаемый чуть слышным стоном, и она даже маленько присела, стремясь усилить контакт.

     — Ну, доктор если вы так это понимаете... — ...

 

     палец оттянул в сторону материал трусиков и скользнул под него.

     — А как я ещё должна это... — протяжный вздох прервал фразу, когда мой палец погрузился в её вагину.

     — Мокренькая! — с ноткой восторга сказал я, ощущая горячесть и влажность, окружившую палец.

     — Да! — она задвигала ягодицами, — ещё... Хочу! — а её руки беспорядочно задвигались по моему телу.

     Одна рука тянула за сосок, а вторая, обхватив ствол, стала медленно двигаться по нему вверх — вниз.

     Сначала медленно, так что головка чуть выглядывала из-под крайней плоти, а потом всё быстрее и размашистей. Мой палец погружался и выходил наружу из её влагалища в темпе задаваемой Дашей. Наши движения ускорялись, а стоны и возгласы становились громче. Не в силах сдерживаться Даша пыталась развести ноги шире и даже привстала на носочки, покручивая попкой. Чуть покачиваясь, она потянулась ртом к члену и потеряла равновесие. Но я придержал её... и горячие губы охватили колечком головку. Я подался вверх и он, мягко скользнув по языку, проник глубже.

     — Да милая! Поласкай его язычком... — взмолился я, хотя в этом не было нужды.

     Мои мысли унесли меня вдаль:

     — Воистину! — думалось мне, — язык без костей, — чувствуя как в невероятно быстром «танце» он, «оплетает» головку успевая везде: и облизать головку; и подстроиться, изображая «дорожку» в глубину ротика; и вылизывая напряженный ствол с толстыми голубыми венами.

     Когда я вошёл особенно глубоко, то взмолился:

     — Сядь сверху. Я то же хочу сделать тебе приятное...

     Повторять два раза не пришлось. Она тут же легла своей киской на лицо и мой язык «вступил в бой»! Невероятные ощущения чувствовать, как тебя ласкают, и как ты в ответ доставляешь партнерше наслаждение. А касания молодого, горячего и такого упругого женского тела?! Я протянул руки вниз и, освободив из чашечек лифа соски, начал мять их, покручивая в стороны и оттягивая вниз. Попочка, задвигалась энергичней, стараясь плотнее прижаться лоном к моим губам. Решив, что надо разнообразить ласки, одной рукой стал поглаживать розовые ягодицы пока палец не лег на сфинктер. Даша замерла... А я стал поглаживать его круговыми движениями подушечки пальца, мягко надавливая.

     — Это... Что? Как? — выдавила она из себя.

     Не прекращая ласки, я, оторвавшись от притягательного «бутона», прошептал:

     — Очень эрогенная зона... И туда можно... Но не сегодня...

     — Почему не сегодня? — выдавила она в ответ.

     — Завтра Егор приезжает, а у тебя всё будет болеть. Первый раз больно, — пояснил я.

     — А я хочу! — безапелляционно заявила она.

     — Нет, отрезал я. Ты же не хочешь повторения ситуации...

     — Ох... — выдохнула она, — а почему ты раньше этого не сделал.

     Не отвечая, я пожал плечами и опять занялся делом. Мой язык проник в «святая святых» и стал там «безобразничать». И опять стоны заполнили квартиру.

     — Давай! — через некоторое время чуть не закричал я.

     Она оглянулась и, состроив рожицу, пропела:

     — «Что замуж невтерпёж?!»...

     — Да! — только и смог выдавить я, и шлепнул по попке.

     — А-ах... Значит, ты так! — воскликнула она и мягко прикусила головку зубами, — загрыжу! — получилось у неё.

     — Не ешь меня доченька, — прошептал я, — котёночком станешь или отравишься!

     Она весело рассмеялась и как-то, вывернувшись, оказалась ко мне лицом. Одним плавным движением сорвала трусики и, примерившись, опустилась киской на член. Мы уже так приспособились, друг к другу за это время что не пришлось даже направлять ствол. С мягким звуком он погрузился сразу и на полную глубину. И тут же она заскакала на мне, изображая ковбоя на резвом бычке. А через пару минут «соскочив с крючка», стала тереться киской об эрегированный член, плотно прижимаясь к нему промежностью.

     — Тебе нравится? — вдруг спросила она.

     — Ну-у... Главное, тебе было бы хорошо! — слукавил я, — не буду же я ей объяснять, что так не люблю, — подумалось мне.

     — Да это классно!

     — Ага... — продолжал я врать.

     — Ох-х... — выдохнула Дашенька.

     — Давай садись нормально, а то мозоли мне там натрешь.

     Она еще потерлась и опять вскочила на мой фаллос. Я, протянув руки, ухватил её за ягодицы и мы «помчались». Мои пальцы мытарили её попку, пока я не добрался до ануса. Тут дело пошло «веселее». Мои прикосновения и ласки упругого колечка почти мгновенно привели к спазмам и оргазму. Кончала она бурно с громкими криками, согнувшись в три погибели к моему животу. А её вагина с такой сильной пульсацией сдавила член, что я сам «поплыл». Когда мы пришли в себя, оказалось, что я опять кончил в неё. Её лоно и мой пах были залиты спермой, выдавленной наружу. Даша привстала, и тоненькие нити клейкой субстанции потянулись следом. Рассмеявшись, она произнесла:

     — Только и умеешь, что всё пачкать! — поцеловала мои губы и закричала, — чур, я первая в душ.

     — Давай беги, — я подтолкнул её к двери.

     Размазывая по животу и бёдрам «живительную влагу» она, грациозно виляя попкой под коротеньким халатиком, убежала в ванну.

     Экзамен, (продолжение).

     Я, тяжело встав, всё же не двадцать лет и сам пошёл следом. Приоткрыв дверь, заявил с кавказским акцентом:

     — Дэвушка, а тоби сипинку не потэрэть?

     — А ты ещё и банщик?! — обрадовалась она, — давайте, а то я не достаю, и протянула мне мягкую мочалку.

     — Канэшно, канэшно... — проговорил я, беря мочалку и начал её мыть...

     ... и, к вашему сведению, в деле помывки друг друга, мы не преуспели... Как только я притронулся к её гибкому и горячему телу мой организм однозначно показал, что он хочет! Мысли из головы улетучились, а член мгновенно встал. А эта «хитрая Лисичка» прижалась ко мне, как бы прося продолжения. Ну, с ней всё ясно! Молодость, гормоны играют... Но вот за собой я уже лет пятнадцать не замечал такого желания и многоразовости. Я как будто подзаряжался её порывом и страстью...

     И опять поцелуи и ласки... А потом она прошептала:

     — А давай в попку?!

     Ну что мне оставалось? Охота пуще неволи!

     — Я сейчас, — произнёс я, буквально вылетев за дверь, вспоминая на ходу куда, я положил лубрикант и презервативы.

     Как только я вернулся, Даша встала на коленки. Я, пристроившись позади неё, стал массировать сфинктер, обильно намазав его и пальцы принесённым гелем. Скоро один, а потом и два пальца спокойно проскальзывали внутрь. Моя ученица, стонала и, выгнув спину крутила бёдрами. Трясясь от нетерпения, натянул презерватив и... вогнал член во влагалище.

     — Я же просила... — гневно начала она...

     — Терпения леди! — и высказался я, — папа знает, что делает! Потерпи...

     Почти сразу же в неё скользнули и пальцы, продолжая разминать «чёрный ход». Она с удвоенной силой закрутила попой. Сделав несколько фрикций и убедившись, что резинка скользит хорошо, вытащил свой орган из киски и приставил к анусу.

     — Готова? — спросил я, и, не дожидаясь ответа, надавил.

     — Ох! — вскрикнула Даша и двинулась вперед, засучив руками и ногами, — больно...

     — Я предупреждал... — процедил, не прекращая давления.

     Под моим напором она почти легла на живот, а я умудрился затолкать в сфинктер всю головку.

     — Всё! Хватит, — уже от боли кричала она.

     — Терпи! Маленько осталось, — не прекращая движения, заявил я.

     На её глазах появились слёзы, и она стиснула зубы.

     — Ты ведь сама хотела... — оправдываясь, я погрузил почти весь член в анальное отверстие.

     — Я не думала... что... будет так больно... — простонала она.

     Моё движение вперед прекратилось, и чуть выждав, я двинулся в обратную сторону. Потом в течение наверно пяти минут я медленно, но с постоянным ускорением стал ходить внутри. Вперёд — назад, перерыв и снова. Дашенька уже непросто стонала, в её голосе появились нотки похоти и удовлетворения.

     — А ты еще клитор погладь, — посовал я.

     Она, внемля предложению, протиснула руку под живот и вскоре мы уже в два голоса бурно кричали кончая...

     — Теперь твоя душенька довольна? — спросил я, поднимаясь и помогая встать невестке.

     — Да... — прошептала она, — а попа долго будет болеть?

     — Ну, пару дней, наверное... — неуверенно ответил я, — давай мойся, и смажем её кремом...

     Эпилог.

     Последнюю ночь мы спали каждый в своей койке. Дашеньки надо было отдохнуть и набраться сил, чтобы встретить мужа во всеоружии. А мне надо было подумать и выработать решение о нашем последующем житье. Ни чего не умного не надумав, решил положиться на авось и уснул утомлённый экзаменом.

     Егор приехал днём. Когда я пришёл с работы мои чада, обнявшись, довольные сидели на кухне. Глянув на радостное лицо сына и удовлетворенное Дашеньки, я понял, что всё получилось. Мои старания не пропали даром, и моя невестка ни на чем не прокололась. На душе отлегло.

     — И, слава богу! — подумалось мне, — теперь хоть заживут нормально.

     Что дальше будем делать мы с Дашей, я даже не загадывал. Поживём, увидим. В одном я был уверен: «При необходимости мне «обломится» и очень не слабо, а может быть, и раньше... «. С такого крючка трудно спрыгнуть, но вмешиваться в их отношения я не буду...

     Вместо послесловия.

     О чем я думал, вступая на такой путь? Конечно, о Дашеньке. Но только ли? Я схватился, за то, что было на поверхности, не углубляясь в свои мысли лежащие глубже. Подогнал желаемое к необходимому и в результате просто соблазнил жену сына. Нет, я дал ей многое: уверенность в себе; показал прелести секса и познакомил с ласками... Но вот в конечном счете для кого я это сделал? Боюсь, признаться: «А не для себя ли?». Не от того ли что ревновал к законному мужу? Кстати моему сыну? Или это просто самокопание в себе и чувство вины за произошедшее?»...