Смеркалось. Жаркий осенний день заканчивался прохладой. Упругие струи хлестали в ветровое стекло, свежий ночной ветер врывался в салон машины, принося с собой мелкие капли дождя. Сидевший в машине мужчина, вздохнул полной грудью, почувствовав прилив сил и энергии и неутолимое желание жить.

     Впереди, в длинной череде заборов, лучи фар выхватили в сгущающейся темноте знакомый дом, окруженный словно крепость, высоким и неприступным забором. Его ждали, ворота распахнулись и машина, чуть притормозив, въехала во двор.

     С семьёй, живущей в этом доме Андрей был хорошо знаком. Её глава, Илья, вел бизнес. Их интересы соприкасались, а кроме этого они приятельствовали. Илья был значительно старше, ему было под 50. Соответственно и отношение к Андрею в этом доме было покровительственно снисходительное. Андрей, выросший без родителей, старался не раздражаться, дорожа неизведанным семейным теплом.

     Илья, разбогатев, и сумев позволить семье беззаботную, обеспеченную жизнь, был на виду. В отличие от его дел, бизнес Андрея был почти не заметен. К своим 28 годам он сколотил разбросанную по разным странам не большую, но активно развивающуюся империю. Его бизнес напоминал скрытый под водой айсберг — возвышавшийся над водой лишь не большой своей частью.

     Жена Игоря, Светлана, высокая голубоглазая блондинка, к 40 годам не утратила ни привлекательности, ни красоты. Лишь чуть-чуть пополнев, что придало её фигуре ту женственную сексапильность, которая так влечёт мужчин, относилась к нему свысока, с пренебрежением. Кроме разницы в возрасте с Андреем, её интересы находились в совершенно другой плоскости. Она была воспитана, интеллигентна и совершенно далека от мира бизнеса.

     Дочь Игоря — Альбина, высокая, стройная, длинноногая, девушка, такая же голубоглазая и светловолосая, очень похожая на мать, иногда поглядывала украдкой на него. Она заканчивала гимназию, и Светлана хотела отправить её учиться куда-то в Англию.

     Андрей не был обделён женским вниманием и юная девушка не из его мира, его совершенно не интересовала. В этом доме он отвлекался от дел, исчезнув и отключив на пару часов мобильные.

     Последнее время Игорь был мрачноват и рассеян. Что-то шло не так.

     Андрей, выяснил по своим каналам, что Игорь вёл бизнес к неизбежной катострофе. Его долги росли, а деньги брались в банках, напрямую связанных с криминалитетом.

     Пару месяцев Андрей был за границей. Вернувшись, он узнал, что бизнес Игоря разорен. Игорь, оставив семью, исчез. Впрочем, Андрей был настолько занят, борясь с бурей кризиса, что не мог позволить себе отойти от дел даже на короткое время. Наконец, когда все было взято под контроль, он смог отвлечся.

     Главным и страстным увлечением его жизни были женщины. Но это было особенное увлечение.

     Вечером ему позвонили и сказали, что возможно есть то, что его заинтересует. И назвали знакомый адрес.

     Мимо открывшего знакомую дверь и улыбнувшегося ему здоровенного амбала он прошел внутрь, в ярко освещённый зал. В центре сверкавших отовсюду лучах люстр, застыли две женщины: Светлана, и Альбина.

     — Андрей? Андрюша! Они бросились к нему.

     Макияж не мог скрыть, насколько они бледны и напуганы.

     — Вы здесь?! Мы Вас ждём?!

     Они радостно улыбались ему, не понимая, откуда и зачем появился приятель их мужа.

     — А Вы знаете, что с нами случилось?! Мы разорились, затем Игорь исчез, а потом появились эти люди...

     Андрей старался удержать Светлану от рыданий.

     — Альбина, я хочу поговорить с мамой. Оставь нас.

     — У Вас есть выпить?

     — Да, да. Они здесь ещё ничего не тронули — Света засуетилась у буфета.

     Андрей оценивающе посмотрел на неё: Темно-синее короткое платье, подчеркивало округлость бёдер, упругость груди манившей его женщины. Туфли на каблучке делали её чуть-чуть выше и стройнее. Длинные, волнистые, светлые волосы уложены и аккуратно сколоты голубой заколкой.

     — Что Вы будете пить, Андрей?

     — Коньяк.

     — Я тоже.

     — А как вы здесь оказались? Вы конечно не знали... А почему они Вас пропустили? Андрей, помогите нам, заберите нас отсюда. Её голубые глаза смотрели с мольбой в его тёмные.

     — Это возможно, но при условии, что...

     В её глазах промелькнула тень.

     — Андрюшенька, я согласна на всё...

     Её ладонь легла на его ладонь.

     — ... Мне придётся заплатить. Купить Вас. Иначе они Вас не отдадут. В общем, для этого я и пришел сюда. За Вами. Но у меня есть условие, и я должен предупредить Вас, что моя женщина — это моя собственность. Буквально — собственность. У меня такое отношение к женщинам. Это коснется и Вас. Вы удивлены? Но, только так, и только в этом случае, я готов заплатить, и забрать Вас отсюда. Так как Вы жена моего друга я оставляю выбор за Вами: Стать моей. Моей и уйти отсюда, или остаться здесь, и ждать того, кто за Вами придёт.

     — Я буду Вашей, делайте со мной всё что захотите. Она просительно посмотрела на него Мы готовы сейчас уйти отсюда, только быстренько соберемся.

     — Я говорил, только о Вас, Светлана.

     — Как? Альбина не с нами? Вы не возьмёте её?

     — Нет. Зачем она мне?

     — Она хорошая девочка.

     — Её быстро купят, поверьте мне. На такой товар есть спрос.

     — Я умаляю Вас. Умоляю! Не разлучайте нас. Она это всё, что у меня осталось от жизни. Или я умру...

     Андрей не довольно поморщился.

     — Ну, зачем она мне. Я не собираюсь её удочерять.

     — Она красива, очень красива. У неё красивое тело. Вы ведь не видели её обнаженной?!

     Андрей в душе уже был готов согласиться на такую покупку.

     — Все будет зависить от вас, Светлана.

     — Я Вас не разочарую, клянусь.

     Она просительно посмотрела на него.

     — Позовите Вашу дочь, и скажите тому, который у дверей, что я хочу говорить с хозяином.

     Альбина войдя, недоуменно взглянув на мать, застыла в ожидании, с ужасом прислушиваясь к азартному торгу между Андреем и продавцом.

     Андрей азартно торговался специально. Время, от времени поглядывая на девушек, прислушивавшихся к словам плечистого бандита, расхваливавшего их достоинства — он наслаждался сценой. А бандит, не желая уступать, хвалил товар — предлагал раздеть, осмотреть и проверить их в деле. Подробно расхваливал тела, предлагал Андрею полюбоваться на лесбийский секс.

     Бедные женщины краснели, и бледнели, не смея вымолвить слово.

     Наконец, цена была обговорена и через пол часа с опустевшего крыльца в сумрак ночи соскользнули две женские тени.

     Спустя пару минут, машина увозила их прочь из бывшего дома, неожиданно ставшего для них тюрьмой, в новую, неведанную жизнь.

     Светлана, поглядывая, на вновь обретённого мужчину, теперь, хоть и в новом для себя и ещё не понятном ей качестве, ощущала в душе успокоение, вновь почувствовав хрупкую уверенность в завтрашнем дне. Обнимала за плечи задремавшую дочь, радуясь каждому километру, отдалявшему их от бандитов.

     Вечер томил прохладой. В большом уютном зале, было тихо, лишь пощелкивали разгоравшиеся в камине поленья.

     — Я должна Вас поблагодарить, Андрей, — женщина, тряхнув волнистыми, белокурыми волосами игриво посмотрела на сидевшего перед ней в кресле мужчину.

     — Вам не за что меня благодарить, да и не за чем. Я всего лишь Вас купил. Надеюсь, Вы об этом не забыли?! Он строго посмотрел на неё, от этого она покраснев опустила глаза.

     — Да, Андрей, я не забыла.

     — В таком случае, Светлана, разденьтесь. Разденьтесь до гола. Я хочу рассмотреть своё приобретение.

     Из кресла он наблюдал, как она, украдкой смущённо поглядывая на него, раздевалась, а затем, подошла и встала напротив, оставшись в тёмном белье.

     — Догола. Я же сказал догола. — Он недовольно нахмурился, забросил ногу на ногу, и, щёлкнув зажигалкой, закурил.

     Светлана, подумав о том, что она, взрослая, сорокалетняя женщина, вынуждена подчиниться мальчишке, негодяю, опустив голову, заплакала. Несколько слёз скатившись по лицу, капнули на пол.

     Наконец она замерла перед ним, совершенно голая. Оставшись лишь на каблучках.

     Он подошёл. Близко. Так близко, что почувствовал запах парфюма идущий от её тёплого, беззащитного тела.

     Она, почувствовав на себе его шершавые ладони, затрепетала. Одна из них, скользнув по круглым плечам, оценивающе сжав грудь и соски, скользнула вниз к животу, в пушистый лобок, проникла между ног, а другая, — не менее шершавая и бесцеремонная, прошлась по спине и ягодицам.

     Он ввел в неё палец, скользя им между губ, играя им и глядя ей в лицо.

     — А ты потекла... А почему не выбрита?

     Она кусала губы от унижения. Он — наслаждался.

     — Он обошел её сзади. Властно положил ладонь на спину и нагнул её. Низко. Очень низко.

     Позади зашуршала перчатка. Что — то прохладное чвакнуло в попу. Два пальца жёстко уперлись в проход.

     — Расслабьтесь.

     — Да. Прошептала она одними губами, готовая разрыдаться, впуская чужие, бесцеремонные пальцы.

     — Да Вы для сорока лет узки. Почему?

     — Я туда не давала. Нет.

     — А теперь будете. Он отбросил перчатку.

     — У камина в углу — прут. Принесите-ка мне его.

     Она принесла.

     — На колени, лицом к полу.

     Опустившись перед ним, она исполнила то, что ей было велено.

     — Я отстегаю им Вас. Это улучшит Вам память, и мне не придётся повторять дважды.

     Слегка размахнувшись, он несколько раз ударил, она, взвизгивая, хваталась за заалевшую свежими бледнорозовыми полосками попу.

     Приподняв её за подбородок, он посмотрел в заплаканные, полные страданий глаза. Провел пальцем по мокрой щеке, смахивая слезы.

     Ну, что же, достаточно. Приведите себя в порядок, оденьтесь, умойтесь, и позовите Вашу дочь.

     Девушка подросток застыла перед ним. Бледнея и краснея, не зная, что сказать. Поглядывая на него, как цыпленочек на коршуна.

     А Андрей продолжал держать затянувшуюся паузу.

     Наконец, он протянул ей большой конверт.

     — Передай это маме. В нём ваши паспорта и документы на небольшой бизнес в каком — то южном приморском городе. А это — билеты на ближайший самолет. Поторопитесь. И ещё: скажи ей, что спектакль окончен. Вы свободны.

     Прощай!

     Альбина, не веря в происходящее, застыла в недоумении, а затем пулей вылетела из зала, прижимая к груди заветный конверт.

     Андрей, оставшись один, некоторое время сидел в задумчивости, вспоминая прошедший вечер. Наконец, он улыбнулся, посмотрел сквозь согретый в руке бокал с бренди на алые языки пламени камина, выпил, встал, и распахнул окно. Холодный, влажный воздух штормовой волной влетев в комнату зазвенел хрусталиками люстр, взбил в потолок полотно штор. Вобрав в себя воздух он свободно вздохнул, и услышав шорох шин о асфальт отъезжающей в алых огнях машины, захлопнул окно. И уже думая о другом, зашагал в глубь дома.