Добрый день дорогие читатели. Последний раз сочинение на вольную тему я писал почти 20 лет назад, в 10-м классе, так что не судите строго. Буду рад откликам.

     0. Пролог

     Не люблю зиму. Наверное, в современном мире это уже является атавизмом, но я не чувствую, что день начался, пока не взошло солнце. Тем более я рад наступлению весны, когда каждый день начинается чуть раньше предыдущего. А уж то ещё по-мартовски морозное но уже солнечное субботнее утро, с которого начинается моё повествование, начиналось просто чудесно:

     Я полулежал на подушках в изголовье моей кровати и наслаждался минетом в исполнении стройной брюнетки, стоящей в «коленно-локтевой» позе между моих ног. Её коротко, до плеч, подстриженные волосы не закрывали мне обзор, и я подумал, что за полгода нашего знакомства она смогла значительно улучшить свою технику. Старательности ей было не занимать с самого начала, но вот умения не хватало. Теперь же она демонстрировала всё разнообразие усвоенных ею уроков — лизала мошонку и ствол, порхала языком по уздечке и головке, меняла темп, угол и глубину проникновения, упираясь моим членом то в щёку, то в горло. Толщина моего члена не позволяет проникнуть в горло, но принимать его до упора я её научил. Этот урок был усвоен последним, но всё-таки усвоен. Да и как не усвоить, если «двойка» — это двухсантиметровый плетёный ремень, а «единица» — сантиметровая розга!

     Звуки, заполнявшие спальню, вполне соответствовали её усердию. Эти звуки меня возбуждают не меньше прекрасного вида передо мной. Я предпочитаю не разговаривать во время минета. И дело не в том, что рот у неё занят — я ведь ожидаю не ответа на мои слова, а их исполнения. Просто мне кажется, что необходимость прислушиваться к моим словам мешает сконцентрироваться на собственно минете. Действительно, поначалу мне приходилось ей объяснять и показывать что и как она должна делать. Но это давно пройденный этап. Сейчас я просто беру её за волосы и управляю ей — повышаю или понижаю темп, тяну её рот к мошонке или головке, глубже натягиваю её рот на мой член и т. д. Она уже приучена слушаться меня как хорошо объезженная кобылка. А если она, паче чаяния, что-то не поняла или, того хуже, не захотела, есть безотказный и старый как мир метод: Сначала «кнут» — несколько тяжёлых пощёчин, без членовредительства, но таких, чтобы щёки горели, в глазах стояли слёзы а губки дрожали от сдерживаемых рыданий. Расплакаться я ей не даю, сразу приставляя губки к работе. А когда всё сделает правильно, следует «пряник» в виде тихой похвалы и ласковых поглаживаний. Как правило, этого достаточно. Но, в зависимости от тяжести проступка, урок можно и закрепить поркой на сон грядущий. Как говорится, повторение — мать учения.

     Минет в её исполнении был великолепен, но даже к самому лучшему привыкаешь, к тому же, вчерашний вечер был весьма насыщенным, так что сосала она уже минут двадцать, и очень усердно, что не могло не отразиться на её внешнем виде — щёки покраснели, всё лицо было измазано слюной буквально стекавшей с подбородка, а в глазах стояли слёзы (от того что я пару минут «вколачивал» свой член в её горло). Выше, за моей рукой, лежащей на её затылке, был виден изящный изгиб спины и торчащие вверх круглые полушария попы, двигавшиеся в унисон со ртом. Я чуть наклонил голову вбок и перевёл взгляд на отражение в зеркальных дверях шкафа: идеальной формы полушария плавно переходили в длинные мускулистые ноги (всё-таки «мастерство не пропьёшь» — она бегала за школу на районных и пару раз на областных соревнованиях, что было заметно даже сейчас, после стольких лет). Икры не были видны из-за плохого ракурса, но вид её маленьких ступней с поджатыми от усердия пальчиками умилял. Я вернул взгляд вверх: меж слегка раздвинутых ножек блестела от выделений киска а над ней темнело колечко ануса, всё ещё покрасневшее после длительного жёсткого анального секса, которым закончился вчерашний вечер. Поверх всего этого я мог видеть следы наказания, которое и было собственно основной программой вчерашнего вечера: множество тонких тёмных полосок, пересекавших всю её попу и верхнюю часть бёдер.

     Я прикрыл глаза и вспомнил вчерашние события. Эти приятные воспоминания довольно скоро привели к бурному хотя и не очень обильному семяизвержению. Девушка проглотила всю сперму, не пролив ни капли, но, зная мои предпочтения, продолжала сосать, уделяя особенное внимание головке, пока мой член не потерял свою упругость. После этого она старательно прибрала за собой, слизав последние капли с уздечки и потёки слюны с моих яичек. (Специально для — ) Положив обмякший член, она первый раз позволила себе посмотреть на меня. Я смотрел ей в глаза, молчал и с удовольствием отметил, как напряглись её шея и плечи под моей рукой. Я прочистил горло, погладил её тыльной стороной ладони по мокрой щеке и негромко сказал: «Я доволен. Ты молодец, Куколка» (это не опечатка, «Куколка» в данном случае имя собственное). Она заметно расслабилась, благодарно поцеловала меня в раскрытую ладонь и прошептала: «Спасибо, Хозяин», после чего улеглась на бок, щекой мне на бедро и поёрзала, устраиваясь поудобнее. Неважно, насколько ты строг как Хозяин, такие доверие и нежность (и щекочущее дыхание на члене :) задевают какие-то глубоко спрятанные струны в каждом мужчине. Поэтому некоторое время я лежал, поддавшись этому ощущению и полностью расслабившись. Потом я сел, скинув с себя девушку (а то ещё привыкнет!) и бодро произнёс: «Ну что, пойдём посмотрим, что нам на завтрак приготовил твой муженёк?»