Не замечали, что чем больше человек «культурен», особенно напоказ, тем большая сучка в нем прячется?

     Андрюша носил изящный, несколько дамский плащ, шейный платок, обладал масляной улыбкой и белокурым карэ. Начитан. Способный журналист и начинающий вокалист. Яркий представитель модной передовой молодежи, сочетающий интеллигентность и хорошее владение современными технологиями.

     Мы познакомились случайно — выпивши, я зашел в чат и заговорил с мальчиком под ником Posh («Шикарный»). Обычно я не груб, но в тот момент хотелось быть именно похабным ;) Я описал своему собеседнику, что следовало бы сделать с его нежной задницей и какими словами следовало бы его называть, чтобы ему было по-настоящему хорошо. Он сперва чуть поерепенился. а потом отозвался более чем положительно. Если мне не изменяет память, закончилось наше вирт-общение тем, что Андрюша дрочил, по моему совету написав на своей пятой точке маркером слово «шлюха».

     Когда я сообщил ему, что буду проездом в его городе, он сказал, что «нам обязательно нужно встретиться». Я был не против, тем более что кроме многочисленных фоток Андрюшиных гламурных улыбок, размещенных на его аккаунте (сам по себе, с поклонниками, с эстрадной дивой), мне была продемонстрирована фотка Андрюшиной задницы (единственная, как он уверял!) — оттопыренной, белой, не поджарой пацанской, а именно девичье-юношеской жопы ухоженного мальчика-гея. Прозвучит пошло — но это как раз то, что мне нравится;)

     Повторяю, я в жизни совершенно не наглый, но тут — то ли подпитие, то ли просто чутье и правильный настрой на человека — а скорей всего всё сразу — позволили мне почти с самого начала встречи (у метро, а потом ехали к нему на автобусе) вести себя вот именно что грубо-озабоченно-похабно;) Когда он залезал в автобус впереди меня — я недвусмысленно подтолкнул его ладонью под задницу, он вовсе не пресек меня; когда проходили мимо сидящей за окошком консьержки в его подъезде — начал мять его жопу, благо тетка видела нас лишь по пояс, ну а в лифте так и вовсе запустил руку сзади под его ремень. Андрюша лишь розовел и приоткрывал намазанные гигиенической помадой губки. Я вспомнил его фразу «Мне нравятся мужчины... с грубинкой».

     В прихожей он, не дожидаясь разувания-раздевания, быстренько закрыл дверь, бухнулся на колени и уткнулся мне в оттопыренную ширинку. Светлые локоны, розовые щеки, слюни, причмокивания. Прервавшись, он спросил, что у меня за парфюм (я не помнил, так ли это важно, да и пахло в тот момент от меня, думаю, не только им) и попросил «говорить». Это означало, что его нужно было чморить;)

     Я попросил приспустить его брюки с блестками, чтобы было видно задницу (сделал немедленно, словно ждал), и, пытаясь войти в ритм с Андрюшиным жадным сосанием, рассказал, какая похотливая блядь прячется за его деликатными манерами и тонким мироощущением. Наверное, слова и правда были едва ли не важней хуя во рту, ибо его энтузиазм заметно вырос. Скоро сосать ему стало уже недостаточно, он освободился от брюк и запрыгнул на диван, вытаращив на меня свою белую, без единого волоска, круглую, ни разу не мужскую жопу.

     Это было сексуально, весьма! Жопа ходила ходуном, разрумянившийся мальчик пыхтел, тиская свой торчащий хуй. Сиреневая переливающаяся рубашка (концертная, чтоли?) была с одной стороны пиздец неуместна, а с другой — ооо, она вполне раскрывала персонажа. «Трахни меня, я уже больше не могу... «. Уфф, никаких приличий;)

     Штука в том, что ему нужно было не просто засаживать, ему нужно было при этом говорить. Говорить про его пышную жопу, созданную для услаждения мужиков, про его желание быть выебанным полузнакомым парнем, про слюни, текущие у него при виде хуя, про то, что под тонким слоем культурки прячется обычная блядь с заблаговременно (с надеждой!) выбритой дыркой. Засаживаю я, наверное, так себе, а вот русским языком владею))

     «Я сейчас уже кончу, ах» — совершенно уже женским голосом сказал он, и действительно, обильно, подергивая бедрами, обкончался. Я додрачивал себе, лапая его за зад, пока он (по моей просьбе) выводил какие-то фиоритуры, показывая возможности голоса.

     Я толком не успел помыться, когда раздался звонок на него мобилу, и Андрюша сообщил мне, что к нему подъехал тележурналист, с которым у него нечто вроде отношений (наверняка такой же интеллигентный мальчик). Быстренько помог мне одеться и выпроводил через задний ход, напоследок, у двери, дав еще разок пошло помять его натягивающий брюки, белоснежный, такой наверняка неприступный для многих всерьез его добивающихся и такой податливый для непонятно-кого-меня, ухоженный сдобный жопец;)