Рекрут Антон

     Полутёмные улицы настолько пропитались сыростью, что порой становилось непонятно, где же заканчивался собственно дождь, и начинались брызги от луж. Антон скользил неизвестно куда, вдавив голову в воротник старой куртки, и старался гнать прочь совсем нежеланные мысли. Сегодняшняя встреча с бывшей (Чёрт! Уже бывшей!) гражданской женой, оказалась на удивление идиотской и ненужной. Кто же любит ощущать себя полным кретином? Депрессия, апатия, озлобленность и, на тебе! Напиться — не на что. Потрахаться с кем-то безликим? Так телефонная книжка дома на холодильнике осталась. Чудесный денёк! И дорога-то выбрана самая разбитая и длинная! До чего же он умница!

     Впереди хлопнула дверь подъезда. К плевкам погоды добавился развесёлый смех, усугубивший ощущение полной изолированности от нормального мира. И это в двадцать пять лет! Подумать страшно: целых шесть дней ему уже двадцать пять. Угораздило же маман разродиться единственным сыном в конце сентября. Чудо чудное, диво дивное. Вот вам всем сюрприз от вселенского шутника! Тонко чувствующий, но толсто действующий. Он будет мучаться, а вы посмейтесь, боги!

     — Эй, Антоха! Ты что здесь шатаешься? Дом далеко, а погода нелётная! — Как назло жизнерадостный голос, крепко ударил по затылку.

     — Привет. — Они пожали руки. — Вот гуляю перед сном. Моцион называется. Вам хорошо, к своим тридцати шести, ещё градусов сорок добавили.

     — Хм, сорок водовка, да девять пивко! Будешь? — Парня, кажется, звали Сергей. Кликуха была пошлой и дрянной, но тому нравилось: Серж. Он работал барменом в занюханном клубе на окраине, и, по последним слухам, пытался танцевать стриптиз. Его проблемы. Антон предпочитал ролики и сноуборд, а одно время вообще работал в ментовке. Друзьями не были, так, тусовщики от безделья. Любители пива и легких девочек.

     — Угощаешь? Мне как раз этого не хватает. — Пол стакана водки провалилось в желудок. — С кем гуляешь?

     — Да, тут у одной дуры день рождения. Трахнуться не хочешь? Она без проблем.

     — Посмотрим. Я всегда «за». Наливай.

     Закурили по сигарете, спрятавшись под аркой. Серж что-то плёл о своей танцевальной карьере, о каких-то небывалых деньгах, нереально богатых тётках. Антон криво улыбался и смотрел, не мигая и не вникая. Почти целая бутылка 0, 7 литра как-то быстро подошла к концу. Продолжать, а тем более переть в какую-то компанию, где надо будет кого-то трахать, расхотелось совершенно. К удивлению Сержа, он попрощался и заторопился домой. Несмотря на выпитое, сырость добралась до тела. Ставшие фанерными волосы мерзко касались шеи, и резко сделалось неуютно в этом, воняющем мочой и объедками, месте. Захотелось под горячий душ, да в тёплую постель.

     Мрак подъезда показался родным, после дождевого царства улицы. Он жил здесь уже шестой год, и знал все ступеньки и повороты наизусть. Кнопка лифта должна быть где-то справа...

     Голова взорвалась многоцветием китайской пиротехники. Не то, что звёзды, галактики из мультяшных завитушек расцвели перед глазами. Создалось такое ощущение, что тело просто зависло в воздухе, а затем вывернулось на изнанку. Правда, длилось это всего какой-то миг. Затем его швырнуло вниз, и желудок попытался выскочить через рот или уши, так как дна у этой бездны не наблюдалось...

     Сначала лицо ощутило тепло окружающего воздуха. Сквозь веки пробивал не раздражающий свет, мокрая, как и прежде, одежда прилипла к телу, отбивая всякую охоту двигаться. Голова не болела. И тело покоилось на чем-то достаточно мягком, что никак не могло быть кафельным полом их подъезда. Он осторожненько приподнял ресницы. В неприятной близости от лица находилась красная, носатая физиономия, украшенная эспаньолкой и рожками. Чёрные, с синими белками глаза казались огромными из-за невероятной густоты ресниц. Антон успел подумать, что если бы не терракотовый цвет кожи, незнакомец вполне сошёл за арабского принца из лощёного фильма, такими правильными были черты. Рука взметнулась сама собой и попала точно в ухо незнакомой морде.

     — Блядь! — Жёсткий большущий кулак кувалдой бухнул в его грудину. — Не успел оклематься и познакомиться, как уже ручонками машешь! Вставай!

     Антон неторопливо потянулся и сел. Ложе оказалось обычной армейской койкой, застланной серым шерстяным одеялом. Одной из многих таких же, стоящих четырьмя рядами в брезентовой палатке. Если бы не внешность этого клоуна, всё до судорог напоминало военные сборы.

     — Ты кто, урод? — Спокойно поинтересовался Антон.

     — Сам ты урод. — Рассмеялся рогатый, никак не обидевшись. — Мне твоя кожа земляных червей напоминает, понял! — Он протянул руку. Обычную, если бы не цвет, волосатость и ногти, похожие на чёрные стеклянные пластины. — Зови меня Зодрак. Я, как понимаешь, обыкновенный бес.

     — Антон. — На ощупь рука оказалась совершенно обычной. Теплой и мягкой, даже с мозолями. — Человек.

     — Прекрасно. Обожаю людей. Вставай, времени у нас мало, надо ещё успеть помыться, получить обмундирование и пройти комиссию.

     — Какую, в жопу, комиссию?

     — Медицинскую. — Зодрак посмотрел на парня с недовольством. — А потом, когда определят твои способности, уже и профессиональную. Шёл в рекруты, а ни хрена не знаешь о правилах?

     — Стоп! — Антон снова сел на кровать. — Ни в какие рекруты я не шёл. Меня в подъезде по башке треснули, очнулся только здесь. Кстати, прости за удар, не надо было так близко наклоняться. И я ни хуя не понимаю, о чём ты толкуешь. Это хотя бы на самом деле происходит, или я в отключкке?!

     Зодрак удивлённо уставился на парня. Обошёл его кругом. Свистнул, зачем-то ущипнул за щёку. Что-то промычал себе под нос, задрав лицо к потолку. Наконец, уселся на коечку напротив.

     — Ты когда умер?

     — Охуел? Я ещё не умирал! — Антон начал волноваться.

     — То есть, ты попал в скрытые миры ещё живым?! — бес взвизгнул и подскочил. — Тебя не хоронили, ты не персонаж книги или фильма, ты не житель волшебной страны. Ты просто человек?!

     — Заткнись! — парень тоже вскочил. — Сядь. Успокойся. И расскажи мне всё по порядку. Я обычный живой человек. Родился в 1981 году. Не умирал и не собираюсь. А что ты сейчас плёл?!

     — Живущим нет доступа в скрытые миры. — Жутким шёпотом сообщил Зодрак. — Это незыблемый закон. Только владыки, архонты мира могут разрешить такое. Либо сами создатели.

     — Здорово. Так я запутаюсь ещё больше. — Антон встал. — У тебя закурить есть? Давай. — Они затянулись какими-то толстыми незнакомыми сигаретами. — С устройством вашего мира подождем, выясню всё, когда окочурюсь. Расскажи о насущном. Это что, армейские игры?

     — Слушай внимательно, говорить об этом у нас никто не любит. Ну, как у вас не любят рассказывать инопланетянам прописные истины. Понял? Все наши знают это с младенчества. — Зодрак пустил красивое колечко, — Главное, уложи в башке основы, в остальном разберёшься. Эх, не силён я в теории! Так устроен наш общий мир. Есть создатели, отец и мать, творцы всего сущего. Есть их дети, архонты, владыки мира, их двенадцать. Называй, как хочешь, князья, принцы, боги. Нет, боги не годится. Потому как все мыслимые и не мыслимые божества всех народов, все мифические персонажи, сказочные животные, герои книг и фильмов, а так же умершие, живут и здравствуют в скрытых мирах. Вам, живущим, туда путь временно закрыт.

     — Это я уже понял. Так. А почему ты здесь? У вас тоже призыв и армия существуют?

     — Хуже, Антошка, гораздо хуже. — Плечи беса поникли, — У нас идёт самая настоящая война. Причём насмерть, пленных не берут. Я пошёл добровольцем. — Армагеддон?

     — Забудь ты этот бред! — Бес фыркнул и сплюнул, — Вообще забудь всю вашу историю, что изучал в школе! Всё было не там, не тогда и не с теми. Можешь мне поверить. По Земным меркам мне 190 лет, еще юноша. Правда, в событиях попавших в вашу историю я мало участвовал.

     — Понятно. — Антон закурил вторую сигарету из обтянутого кожей портсигара Зодрака. Услышанная информация удивительно легко уложилась ...

  в башке. Он поверил всему, сразу и без сомнений. — А в своё время и место я могу вернуться? Так с кем вы воюете, если не с ангелами?

     — Другая вселенная вторглась на наши территории. Неужели бы все земные боги, волшебники и ипостаси не справились с чем-либо, порождённым нашими творцами? Да, как два пальца об асфальт! В том-то и дело, что враги чужеродны нам всем, по сути. А если они победят, нашей вселенной не станет.

     — Круто. — Антон вздохнул. — И что же мне прикажешь делать?

     — Откуда я знаю? — Вспылил бес. — Запишись рекрутом, потом встретишься с кем-либо из начальства, уж они-то всяко разберутся, как и для чего ты здесь.

     — А ведь ты прав, Зодрак. — Неожиданно для себя, Антон крепко обнял рогатого паренька, словно хорошего приятеля. — Почапали мыться, стричься, обмундировываться и обследоваться. Веди!

     Военная подготовка в закрытых мирах мало чем отличалась от земной. Тупость казарменной жизни, изматывающие тренировки, скудная пища и прочие «прелести». Антон мгновенно втянулся, словно всю жизнь мечтал быть солдатом. Подготовка занимала шесть месяцев, в течение которых рекрутов распределяли по родам войск. Он и Зодрак держались вместе. Их даже прозвали « Мепиздопель и Фаустенок», но парочка плевала на это, отшучиваясь, и досконально вникая в предмет обучения. Выпускной экзамен, как и практическая подготовка, были сданы на «отлично». Командование пошло навстречу их просьбе, направив ребят в одно подразделение: Особый десантный легион, диверсионная орда, секста курета Миноса. Зодрак сообщил, что этот дактиль в бытность свою нянчил младенца Зевса. На Антона это не произвело особого впечатления, он почти с первых дней перестал удивляться сплетению мифов и сказок.

     В сексте (по названию) должно быть шестеро существ. Минос потерял двоих бойцов, вот и подал заявку на пополнение. Антон и Зодрак стали двадцать восьмыми кандидатами. Остальных сплочённые «ветераны» группы просто выжили по собственным мотивам. В месторасположение добирались на попутном транспорте, находя дорогу по едва приметным ориентирам, оставленным лично дактилем. Наконец, к вечеру седьмого дня, парни прибыли в заросшее лесом ущелье девятого века нашей эры, находившееся где-то в Альпах. Солнце слегка касалось верхушек елей, апрельский воздух будил неясные предчувствия, а новенькое обмундирование натирало нежные участки кожи. Подразделение размещалось в двух землянка (одна командирская, вторая столовка), неглубокой пещере (склад) и трёх плетёных домиках на деревьях (спальни бойцов). Старички живописно расположились на брёвнах у кострища, выложенного камнями. Приятели, переглянувшись, уверенно и четко и вошли в центр бивака и вытянулись.

     — Диверсант-разведчик третьего класса Зодрак, бес!

     — Диверсант-разведчик третьего класса Антон, человек!

     — Вольно. — Курету Миносу на вид было не более тридцати пяти, хотя, по словам Зодрака, уже минуло более восьми тысяч лет. Белокурый, мускулистый, загорелый, с глазами, меняющимися, как море, новый командир почти подавлял уверенной силой. — Ваши личные карточки, бойцы. Остальные могут представиться сами.

     Первым к ним подошёл сероглазый парень с жёстким лицом профессионала-убийцы. Он не уступал Миносу ростом (где-то метр восемьдесят пять), однако по сухопарости, напоминал стальную рапиру. Такая же сила и гибкость чувствовались в его теле.

     — Капитан Стэн. Персонаж фантастической литературы. — Его рукопожатие оказалось резким и властным. — Отвечаю за средства передвижения.

     — Рамир, индийский якши. — Невероятно красивый смугляк, больше похожий на уроженца Южной Америки, чем на индуса, долго тряс их руки и широко улыбался. — Связист.

     — Эргиз, дракон. Друзья зовут меня Эр. Диверсант первого класса, специализируюсь на взрывах, поджогах и бесшумных убийствах. — Мягкий голос, плавные повадки и глубокие зелёные глаза невысокого паренька лет девятнадцати, заставили сердце Антона замереть. Будто кто дыхание перекрыл на мгновение и жаром пыхнул. Но, когда горячая, сухая ладонь перешла к Зодраку, он очнулся и удовлетворённо заметил у другана те же симптомы.

     — А разве драконы, это не огромные ящеры? — Глупо прошелестел Антон пересохшими губами.

     — Люди, вам всё надо доказывать. — Рассмеялся Эр. — Я могу быть каким угодно, и человеком, и...

     Двумя ладонями он провёл по своему лицу снизу до затылка, как бы умываясь. Затем поднял лицо вверх и тут же резко наклонил его. От первого жеста тело покрылось крупной чешуёй стального цвета, с синим отливом, руки и ноги стали когтистыми лапами, сзади вырос толстенный хвост с жалом на конце. А от второго жеста вместо волос поднялись острые лезвия воротника.

     — Ну, как вам? — Пугающе привлекательная ящерица, размером с человека, резко отпрыгнула к деревьям и исчезла в кроне без звука.

     — Любит покрасоваться, но боец серьезный, — спокойно заметил Минос, отдавая парням документы, — Располагайтесь, вон этот флэт свободен. — Он указал на ближайший домик на дереве. — Ужин через час.

     Лагерная жизнь, в общем и целом, ни чем не отличалась от существования обычного армейского подразделения. Такие же тренировки по рукопашному бою и маскировке, такие же наряды по кухне, такие же вахты по охране территории. Антон, правда, пару раз заставлял себя вспомнить, что его окружают не люди, а мифические и легендарные персоны. Но эти мысли привлекались им насильно, и легонько испарялись. Старослужащие их приняли. Общение друг с другом было ровным, ни чем не напоминающим киношное, царившее в бандах наёмников. Дисциплина и чистота — идеальные. Поначалу он не выделял никого из своих сослуживцев, больше слушал, чем рассказывал, и приобрёл репутацию сурового, дельного парня. Зодрак же наоборот, записался в местные клоуны.

     Стэн обучил Антона некоторым приёмам убийства голыми руками, Рамир — быстрым способам готовки вкуснейших блюд, Эр — способности бесшумно и быстро лазить по любой местности и маскировке. Короче, парень влился в команду без лишней суеты и шероховатостей.

     Первое задание прибыло под вечер предпоследнего дня второго месяца их службы. Рамир что-то услышал внутри себя, бросил пару гортанных звуков Миносу, и вся команда мгновенно преобразилась в боевую единицу.

     — Дело не сложное, но деликатное. — Минос умел говорить кратко, ёмко и суперточно. — Мне та эпоха ближе, чем всем вам. Это Египет. Пророчество Александру Великому. По непроверенной информации, двух жрецов храма, куда направляется царь, противник подменил.

     — Мы должны их найти и обезвредить?

     — Не только, Зодрак. Когда говорю я, остальные помалкивают. Эр и Антон займут их место, чтобы история пошла по нужному руслу.

     — Какой транспорт?

     — Лодка из папируса и верблюды. Зодрак одевается арабской женщиной, Рамир слугой, мы со Стэном — телохранители. Отправка через десять минут. После проверки снаряжения, Минос отодвинул хвойные лапы у левого края пещеры, и команда лёгким бегом направилась в открывшуюся чёрно-сизую воронку. Антон даже не почувствовал перехода. Вот они бежали по гладкому каменному полу, и вот уже по чавкающей прибрежной нильской грязи к сходням небольшого кораблика из папируса. Когда шестёрка рассредоточилась по палубе, парень смог оценить произошедшие во всех перемены. Стоявший у руля Стэн был, как Минос и Рамир, одет в головной платок, сандалии да узкий передник. Вместо Зодрака на носу присела стройная девушка в парандже. Их с Эром окутывали свободные до пят широкие одеяния, тяжёлые парики украсили головы, и на запястьях звякали многочисленные браслеты.

     Минос лукаво подмигнул парню и сделал знак, что всё в порядке. Из оружия остались только луки, копья да два безобразных бронзовых меча. Мутный Нил уверенно гнал лодчонку в сторону дельты. Пустынные пейзажи наводили тоску, а речные жители вызывали тревогу своими размерами и количеством.

     — Нам около суток пути, — задумчиво произнёс Минос, — придётся заночевать в первом же храме,...   что появится на берегу. Антон и Зодрак держитесь ближе к своим напарникам. Эр у парня, Рамир у беса.

     Внутренне напряжение иссякло само собой. То ли его забрала ленивая река, то ли абсолютное безлюдье. Минос приказал остановиться на правом берегу, как только солнце коснулось горизонта. Бивак раскинули быстро, сказалась выучка, Рамир занялся едой, Стэн молча отправился на разведку территории, остальные предались безделью и упражнениям с оружием.

     — Тоха, — Зодрак наконец-то скинул душное одеяние, — хочешь, погадаю? Мы, бесы, сильны в предсказаниях.

     — Ага. — Эр по-кошачьи щурился на заходящее солнце. — Только учти, парень, за гадание надо заплатить. Цены у бесов бывают весьма оригинальными.

     — Ты о чём? — Антон прилёг на какой-то циновке и закурил.

     — Твой друг может попросить душу, — дракон потянулся, — услугу, либо секс. Это обычная их плата. — Когда Эр начинал говорить вот таким, вкрадчивым голосом, потягиваясь и плавно извиваясь, ни одно существо не могло остаться равнодушным. Антон в такие моменты чувствовал, как горяче-электрическая волна поднималась от пяток, мягко стукая в затылок. А член поднимал голову.

     — Остынь, охальник! — Он резко бросил в Эргиза свёрнутый комом платок. — У тебя снова брачный период? — Шутки такого рода частенько мелькают среди воинов любой страны, любого времени. Молодые и здоровые не могут не говорить о сексе, а случайные прикосновения порой порождают нежданную искру. — Мы с Зодраком почти что братья.

     — Ох, не расслабляйся. — Дракон, не глядя, перехватил снаряд и бросил его в беса, попав точно в лицо. — Ты бы расспросил братана о нравах нечистой силы. Столкнуться с этим придётся. Лучше знать всё заранее, чтобы потом не офонареть. — Одним гибким движением искуситель встал и направился к костру.

     — О чём это он? — Антон тогда не придал словам сослуживца большого смысла, поинтересовался просто так, для продолжения беседы. — Может, расскажешь? А погадать я не против, один хрен делать нечего.

     Зодрак достал замусоленные карты, деловито поплевал на них, перекрутил три раза через левое колено и протянул Антону колоду. — Снимай. — Парень выполнил, потом снял верх ещё раз. — Эр прав, тебе давно бы следовало об этом знать. В скрытых мирах не существует разделения полов для любви. Говоря вашим, людским языком, мы все бисексуальны. То есть, для семьи, для страсти и для одноразового перепихона пол партнёра никому не важен. На это никто внимания не обращает и пальцем не показывает. Только свальный грех, массовки, по-вашему, считаются непристойностью. Ну, секс с животными либо малолетками официально запрещён. Однако если мой взрослый партнёр воплотиться для секса в козу или семилетнюю девочку, это исключительно наше личное дело.

     — Замечательная новость! — Антон аж привстал, — Ты хочешь сказать, что, заводя дружбу со мной, питал надежду трахнуть меня же в зад?

     — Какое самомнение! — Зодрак ухмыльнулся. — Не обольщайся, сладкий. Ни твоя симпатичная рожа, ни круглая аппетитная задница, ни три серьги, две в ушах, одна в брови, не вызывают у меня прилива страсти. Мы действительно побратимы. Но кто угодно, в неожиданный миг, запросто может предложить тебе заняться сексом. Просто так, ради удовольствия, или из-за любви. — Говоря все это, бес шустро раскладывал замысловатый пасьянс. — Ты, кстати, тоже можешь предложить это любому.

     — И мне не откажут? Кто угодно? — Антон развеселился. — Даже Великие мира сего? Так это же прекрасный шанс для карьеры!

     — Могут и отказать. — Зодрак помрачнел, вспоминая что-то своё. — А могут переспать и потом наказать за это. Всё возможно. Нельзя только грубить предлагающему, а верещать и пугаться, просто дурной тон.

     — Я в гей-клубе работал. — Хмыкнул парень, — Предложений было, завались. Даже за деньги. Но к парням меня не тянет. К бесам, кстати, тоже. Ты гадать-то будешь, или как?

     — Слушай. — Приятель пожевал губами. — Я выбрал самый полный расклад, чтобы попытаться выискать причину, по которой ты здесь. Видимо зря это сделал, карты легли уж слишком необычно.

     — Эй, гадалка Аза, без пизды и глаза! Цену-то назови.

     — Два наряда вместо меня. Дальше интересно?

     — Валяй. — Антон откинулся на спину, вперив взгляд в матерчатый навес. Никогда и ни кому в жизни парень не признавался, что верит во многие вещи, а гаданий даже боится. Кому приятно узнавать, что с тобой приключиться какая-нибудь дрянь? А настоящий бес, это вам не цыганка с Витебского вокзала.

     — М-да. — Бес поскрёб подбородок. — Буду говорить, как с равным. Если отвлекаться на подробные объяснения, контакт потеряется и выйдет полная ахинея.

     — Контакт со мной?

     — С общим информационным полем. Не мешай. Получается так, что это у тебя единственная реинкарнация после мелового периода. Кто-то или что-то приберегало твои пришествие в мир для своих собственных целей. Но ты много раз бывал, либо будешь в прошлом. Вот, родоначальник династии могучих правителей, герой легенд. А вот и встречи. Ого! Да тут целый букет архонтов, и, если не ошибаюсь, с создателем.

     — С ним мы все когда-либо встретимся.

     — Ты не понял. Не после смерти, а в нынешнем твоём состоянии. — Зодрак внимательно смотрел парню в глаза. Говорил очень серьёзно, как-то испуганно переводя взгляд с карт на друга. — Я не стал бы тебе гнать туфту, чтоб наплести о твоей исключительности, так легли карты. Ты действительно человек, но ты единственный из людей, которому предназначено нечто неординарное. Даже для скрытых миров.

     — И чем же всё закончится? — Антона несколько утомили эти туманные намёки, хотя и порадовала перспектива стать легендой. — Как я завершу жизнь?

     — В это-то и закавыка. — Бес выглядел растерянным. — У твоей жизни нет финала. Конца нет, понимаешь?

     — Чепуха. — Парню надоело разглядывать беса и навес, он лениво перевернулся на живот. — Такого просто не может быть. И наверняка никогда не было. Ты перегрелся. Кстати, в преисподней жарко?

     — Она и называется пекло. Такое было у одного из людей. Это грустная легенда нашего мира. Человек ушёл по своей воле, уничтожил себя. Но волю вселенской судьбы не перечеркнёшь. Он стал персонажем, на половину оставаясь человеком. Может, слышал о Вечном Императоре? Спроси как-нибудь Стэна. Они знакомы. Только момент надо выбрать.

     — Стэн знаменит?

     — Наш капитан часть великой легенды, ему дано право самому выбирать свой путь.

     — Это кем же?

     — Великой Матерью. — Зодрак собрал карты, немного посидел, скорчившись, улыбнулся и ткнул приятеля кулаком в бок. — Здорово! Может из-за тебя, и я стану легендой! Ты когда планируешь её начало?

     — Иди в жопу! — Отмахнулся Антон. — Наговорил всякой лабуды, а теперь веселится. Рамир, там ещё ужин не готов?! — Потерпите ещё минут десять! — Неунывающий якши помахал парням деревянной ложкой. Над прибрежными зарослями папируса плыл аромат рыбной похлёбки, приправленной чем-то пряным и восточно-экзотическим. Антон и Зодрак одновременно сглотнули слюну, сразу вспомнив, что завтрак был давным-давно. — Бес, найди Стэна, а ты, Тоха, сбегай вниз по течению, курет хотел с тобой парой слов перекинуться! Да, руки помыть не забудьте!

     Бойцы стремглав бросились исполнять указания.

     Миноса Антон никогда бы сам не обнаружил. Минуту постояв среди непримятого тростника, он, было, собрался вернуться на свободный берег, как его сильно дёрнули за ноги. Суровая ладонь зажала рот, а в ухо зашипел командир: «Тебя не учили не грохотать на вражеской земле!»

     — Так это же наша планета. — Попробовал оправдаться парень. — Да и нет здесь никого, Стэн моментально бы тревогу поднял.

     — Стэн далеко не так идеален, каким себе воображает и каким кажется. — Минос отпустил подчинённого, но встать не позволил. — Эх, люди, когда вы поймёте, что наш враг также многолик, как и мы. Поэтому и затянулась эта война, что силы наши равны до мелочей. Только мы сражаемся за своё, на своей территории, а они гадят на нашей.

     — Что же мы в тыл противника ...   не можем попасть?

     — Смысла нет. Создатели приказали только защищать своё. Думают, агрессоры поймут и пойдут на переговоры. Сами послов высылали раз тысячу, и ни гу-гу в ответ. Спасибо, что никого не уничтожили из наших, только избили и вышвырнули за свои пределы.

     — Как хоть выглядят наши противники? Этого мне не говорили.

     — Точно так же, как мы. До последнего атома. Лишь перед гибелью преображаются кто во что.

     — А многих вам убить довелось?

     — Многих. — Неожиданно суровый курет ухмыльнулся совсем по-мальчишечьи и потрепал Антона по волосам. — Тебе все ещё предстоит. Не струсишь? Верю. Мне вон те ибисы не понравились. — Он кивнул в сторону реки. — Но лучше ошибиться, чем попасть в ловушку. Пошли, запах пищи даже сюда проник.

     — Вы хотели поговорить со мной? — Антон мягко ступал след в след за дактилем, невольно любуясь совершенной фигурой командира.

     — Во-первых, прекрати меня называть на вы. Я не царского рода и лишних политесов не выношу. А, во-вторых, я наводил о тебе справки по своим каналам, разумеется, осторожно, чтоб не привлечь ненужного внимания. Информация о тебе засекречена на очень высоком уровне.

     — И что это значит? — Антон поёжился, словно промозглый ветер проник за шиворот. — Вы... Ты уж объяснил бы заодно, какие существуют степени секретности. — Диверсанты остановились. Командир развернулся, приблизился к парню вплотную и едва слышно сообщил.

     — Уровней секретности слишком много, не запомнишь. Вот основные: армейский, исторический, придворный, сфер влияния, это внутренний для подчинённых каждого архонта, и ранжирный, а это зависит от ранга начальства. Ну, есть ещё личный и вселенский. С этими я сталкивался редко, тебе, надеюсь, не придётся.

     — Минос, у меня-то какой? — Антон расслабился. — Прямо Пентагон, а не Скрытые миры.

     — У меня высокая форма допуска, многое и про многих имею право знать. — Дактиль приблизился ещё ближе. — А в информации о тебе отказано полностью.

     — Как это понимать? Меня не должно существовать, или я попал во всё это из-за сбоя вселенского компьютера? Может Антон, вовсе не человек, а потерянная часть некой силы?

     — У сил нет частей, только аватары, воплощения. Ты к ним не относишься. — Минос слегка шибанул парня в живот, чтоб не веселился при серьёзном разговоре. — Если мне отказано, это значит, что информация засекречена либо по ведомству, либо лично. И так и этак, тобой занимается кто-то из архонтов.

     — Ты можешь узнать кто?

     — Попробую. — Они вновь тронулись в путь. — Либо все сразу это узнаем. А пока ты мой подчинённый, и будь любезен исполнять приказы чётко и быстро.

     — Слушаюсь. — Антон улыбнулся упрямому затылку Миноса. Протянул руку и, неожиданно для себя погладил вьющиеся жёсткие волосы. — Ты же Зевса знаешь лично, спросил бы у него.

     — У него и спрашивал. А ласки прибереги для другого, я на них не куплюсь.

     Поужинали молча, без обычных шуточек и взаимных подначек. Эр, справившейся со своей порцией едва остальные успели проглотить пару ложек, чмокнул Рамира в ухо, Подмигнул Миносу и растворился в камышах.

     — Куда это он? Ведь вахта Зодрака. — Антон не спеша смаковал наваристую похлёбку.

     — Эргиз воду обожает, хоть и огнедышащий. — Рамир перестал есть, сверля глазами направление, куда скрылся дракон. — Я почти всё об их племени знаю. Он сплошное исключение из правил. Купаться пошёл. — Якши грустно вздохнул, что вызвало у Антона, вспомнившего разговор с Зодраком, вполне определённые мысли. — Говорит, что ему иногда необходимо одному побыть.

     — Там же крокодилов, что мух на помойке! — Антон поёжился.

     — Драконы, древнейшие из существ, никого не боятся. — Стэн облизал ложку. — А вот их опасаются все. И мыслящие, и безмозглые. Усёк? — Он стрельнул глазами в сторону Рамира и едва заметно кивнул на немой вопрос парня. — Нашего Эргиза животные просто обожают. Мы поначалу шутили, что он забытый бог природы.

     — Доели? — Минос отставил тарелку. — Тогда отбой. Подниму рано.

     Лагерь давно покоился в тишине, но Антону не спалось. Крупные звёзды, ночная прохлада и тишайший шёпот реки вызывали какие-то неясные романтические предчувствия. Он приподнялся, отыскал глазами абрис Зодрака возле одинокого куста на холме, бесшумно вылез из одеял и направился к тропке в зарослях папируса. Их лодка мерно покачивалась на приколе. Гладь реки, освещённая полной низко стоящей Луной, серебрилась маленькими волнами. Звуки ночи далеко разносились над водой, определить их источник было невозможно, сколько парень не вглядывался. Эргиза на палубе не было, только его одежда белела у рулевого весла. Антон свесился за борт, стараясь хоть что-нибудь разглядеть на уровне воды. Резкий всплеск где-то у дальнего берега заставил его отпрянуть. Группа каких-то брёвен (крокодилы!) и человек направлялись в его сторону. Пару мгновений он ошарашено смотрел в их сторону, затем выскочил из лодки и присел в камышах. Через некое время лодка накренилась, мокрый и голый Эргиз встал на палубе. Он что-то прошептал, делая отталкивающие знаки ладонями. Видимо просил крокодилов удалиться. Тихо смеялся, ласкал высовывающиеся из воды громадные страшные морды. Потом цыкнул, и твари исчезли с приглушённым всплеском.

     Длинные стройные ноги венчались широкоплечим торсом с узкой гибкой талией. Ягодицы маленькие, но идеально круглой формы. Крупная голова сидела на крепкой шее. А руки, мускулистые, как у зрелого атлета, восхищали совершенством пропорций. Антон невольно поймал себя на том, что подглядывает за сослуживцем с тем же удовольствием, что проделывал это, наблюдая за голыми девчонками. Дыхание стало прерывистым, прошиб пот, да и в паху стало горячо-горячо. Зрение отчего-то вдруг обострилось. Он стал различать каждую светящуюся, как на масляной поверхности, капельку на коже Эргиза. Губы пересохли от неодолимого желания изучить каждую выпуклость этого тела, собрать всю воду, дерзнувшую прикоснуться к такой красоте. Сердце глухо и редко бухало в абсолютной пустоте грудины. Вся кровь прилила к члену, заставив тот отвердеть, сладкие спазмы регулярно сжимали промежность. Парень встряхнул головой и стукнул себя ладонями в виски, стараясь сбросить наваждение... Эргиз, как будто издеваясь, взбил пальцами волосы, тряхнул головой, подняв лицо к небу, протянул Луне руки. Словно дождавшись приглашения, лунный свет кисеёй оплёл юное тело, высушил кожу и упал к ногам, оставив микроскопические искорки от своих прикосновений. Почти белые волосы лёгким каскадом упали на плечи, но тут же стали коротким ёршиком, выявив правильность формы головы. Эргиз всем телом повернулся в сторону Антона. Взгляд парня невольно прилип к, соблазнительной красоты, спокойно висящему, толстому члену. Кожа полностью закрывала головку, крупные яички доставали до середины ствола, а короткие, видимо стриженные, тёмно-русые волосы лежали широкой чёлочкой... Антон безотчётно сжал свой орган в кулаке.

     — Тебе никто не говорил, что некрасиво подглядывать за кем-то и дрочить, а? Иди-ка сюда, Антоша, мы лучше поговорим о чём-нибудь отвлечённом. — Коварный дракон необидно рассмеялся. — Я тебя сразу заметил, потому что твоя головка сияет в инфракрасном спектре от обилия крови. Не стесняйся, никому не скажу, и смеяться не буду.

     Антон вскочил на ноги, ломанулся сквозь заросли бешеным носорогом и остановился только в кромешной темноте далеко от лагеря. Какое-то время он старался выровнять дыхание, уперев руки в бёдра. Пот крупными каплями стекал на песок, кровь билась в виски, а колени дрожали. Чтобы он, абсолютно нормальный питерский парень, возбудился, только глядя на голого, пусть красивого, тоже парня! Ведь он был готов броситься на Эргиза и изнасиловать его! Чертовщина какая-то! Интересно, сексуальная притягательность это атрибут всех драконов, или этим обладает только Эргиз? Но ведь он и раньше видел сослуживца голым, сколько раз мылись вместе. А сколько спали в одном мешке для тепла? Ночь сегодня какая-то особенная что ли? Надо будет ...   порасспросить Зодрака, он наверняка знает. А может Луна виновата, или просто давно ни с кем не трахался? Парень нащупал неверными пальцами сигарету, с огромным трудом выгреб из потайного кармашка зажигалку и закурил.

     Первый окурок незаметно исчез в песке. Вторая сигарета была почти докурена. Он успокоился, начал придумывать объяснения для Эргиза, для себя и для возможных любопытствующих. Когда резкий свист и сильный удар в плечо вернули Антона в ночную пустыню древнего Египта. Сначала боли не было, только удивление от вида торчащей из собственного плеча стрелы. Вместе с хлынувшей кровью пришли дурнота, жгучая боль и трезвость. Тело среагировало автоматически. Сделав три фляка назад, он скатился с холма, ящерицей промчался метров сто и припустил к лагерю. Странно, когда он бежал сюда, глаз холодно фиксировал расположение звёзд! Обратная дорога оказалась гораздо длиннее. Антон засомневался в верности направления, но тут увидел реку, непогашенные угли и спящих товарищей. Возникший из ниоткуда Зодрак, резко остановил его, встав на пути.

     — Опупел, парень? Решил марафонцем заделаться? — Уперев одну руку Антону в грудь, злобно прошипел бес. — Носишься туда-сюда, как электричка в метро! Хочешь привлечь внимание?

     — Зодрак, меня подстрелили, буди всех. — Выпалив это, Антон покачнулся. — Беги, я сам дойду. Противника не видел, но время отплыть у нас есть.

     — Вот бля! — Долю секунды Зодрак разглядывал стрелу и тёкшую струйкой кровь. — Яда нет, задета вена. Зажми пальцами вот здесь. Ага, молодец. Иди не спеша, я погони не слышу. В лодке всё исправим. — И бес рванул к лагерю.

     Антон прижал пальцы в указанных местах, сделал несколько глубоких вздохов и, кривясь от ставшей ощутимой боли, пошёл за другом. Он видел, как резво пробудилась секста, как быстро и слаженно свернули лагерь, успев одеться согласно легенде. Рамир отнёс вещи в лодку, они со Стэном и Зодраком спрятались в камышах. Минос подбросил в огонь сухого папируса, столб дыма и пламя быстро преобразили место лагеря. Сам командир, разложив оружие в пределах досягаемости, уселся по-турецки лицом к костру. Эр, сурово сжав губы, уставился на плечо Антона, не мигая. Парню показалось, что глаза дракона пожелтели, а зрачок стал вертикальной щёлкой.

     — Это люди, Минос. Стрелу я вытащу, но рану до встречи с ними придётся оставить. — Эргиз подошёл к парню. — Потерпи, друг, больно не будет, только глаза не отрывай от моих.

     Жёлтые блюдца рассекали узкие бездонные амбразуры с голубыми звёздами где-то внутри. Антон понимал, что Эр отломил наконечник, бережно вытащил древко и туго перебинтовал плечо льняными полосками крест на крест. Но боли не было никакой. Только неприятный хруст чего-то внутри, да толчки крови в голове.

     — Вот и всё, герой. — Эр лукаво усмехнулся, скосил глаза на сидящего спиной Миноса, и, чуть наклонив голову, крепко, но нежно поцеловал парня в губы.

     Антон опешил. Горячий, влажный и неописуемо ласковый поцелуй пронзил его не хуже проклятой стрелы! Требовательный язык совершил молниеносную экскурсию по нёбу и поборол язык хозяина. Антон открыл глаза, видя только улыбку по-мальчишески пухлых губ. Попытался проникнуть в уже снова зелёные смеющиеся глаза. Но тут же зажмурился от ещё одного быстрого поцелуя.

     — Дезинфицирует. — Шепнул ему в ухо Эргиз. И сладкая дрожь прокатилась по телу от горячего дыхания.

     — Что? — Пересохшим горлом просипел парень.

     — Мой поцелуй убивает всех известных микробов. — Раздельно произнёс дракон и лизнул самую середину уха, успев чуть прикусить мочку. Не осознавая своих действий, парень прильнул к сослуживцу. Но тот вывернулся и отскочил, сделав страшные глаза.

     — Командир, Тоха жить будет. Кстати, мы жрецы кого из богов? — Минос повернул сердитое лицо. — Ты не сказал, Командир. — Невинности выражения физиономии Эргиза позавидовал бы любой младенец.

     — Бубаст и Нейт. — Минос перевёл взгляд с Эргиза на Антона, потом обратно. — Когда этот маленький эпизод завершится, напомни мне, дракончик, довести до личного состава сексты правила отношений между членами боевой единицы. Мои правила, поглоти тебя тартар! Да, Антон, говорю как новичку, людей не убивать даже в случае крайней необходимости. — Дактиль хотел добавить ещё что-то, но замер. Антон неожиданно осознал всем существом, что в окружающем пространстве появилось нечто. Минос внимательно глянул на него. — Ага, ты уже чувствуешь приближение людей? Быстро для новичка, но здорово для нас. Запомни эти ощущения, понадобится. Напавшие появятся через пару минут.

     — Там не только люди, дактиль. — Внезапно проговорил Антон. — Что-то ещё, с чем я никогда раньше не встречался.

     — Неплохо, парень, это местный божок. — Минос подмигнул Эру. — Ты и не мог его встречать, до твоего времени даже идола этой субстанции не сохранилось.

     — А здесь эта мелочь может нам всю малину обосрать. — Процедил сквозь зубы Эр. — Что скажешь, босс?

     — Угадай, мой невоздержанный друг, почему от божка не осталось и тени? Всё, вот они, приготовьтесь.

     Антон повернулся, стараясь придать своим движениям плавность и значительность служителя таинственной богини ночи. Богини потусторонних тайн луноликой Нейт. К ним бегом приближались около двух десятков копейщиков и пара колесниц. В ближайшей, кроме возницы, стояли два лучника (Который? Жаль, что нельзя убивать людей!). В более богатой, с мальчиком-кучером, некто нарядный и важный. Три диверсанта, двое стоя, один сидя спиной, равнодушно ожидали дальнейшего. Копейщики окружили троицу с вымуштрованной сноровкой, направив своё оружие на жрецов и кормчего. Лучники и возница взяли на прицел каждого. Вторая колесница, видимо владелец страдал не востребованным талантом опереточной примадонны, сделала круг и остановилась.

     Небо приняло бледно серый оттенок, легчайший туман поднимался от реки, люди молчали. Отметив про себя юность и необычную для этих мест красоту возницы, Антон спокойно смотрел на хозяина всего представления. Щедро накрашенное лицо скрывало возраст. Худоба и гладкость кожи не говорили ни о чем. Только золотое ожерелье на голом торсе да тончайшая материя юбки просто кричали о знатном происхождении. Воины его почему-то нисколечко не смущали.

     — Кто из вас посмел нанести рану одному из жрецов ужасной в гневе Нейт? — Голос Эргиза напоминал шипение разъярённой кобры. — Видимо, время самых страшных пророчеств пришло на землю Копт. Горе всем нам.

     — Ты спал сто веков, жрец? Никто не вспоминает старых богов и забытые культы. Единому богу, Амону-Ра, поклоняются ныне и в верхнем, и в нижнем Египте. — Голос вельможи выдал всё: богатый, глуповатый бездельник, ищущий приключений от скуки. — Назови себя и своих спутников!

     — Амон-Ра, отец всего сущего, но старые боги помогают ему управлять тремя небесами бытия. — Надменно изрёк Эр. — Твоё невежество объяснимо, молодые вельможи редко учатся в храмах, предпочитая слушать дома греческих и персидских философов.

     — Мой учитель служил в библиотеке Миц-Рима! Его аттестат выдан воспитателем Искандера! А список заслуг подписали богатейшие семьи столицы! — Вскипел молодой вельможа. — Весь мир преклоняет колена перед его мудростью и знаниями! Его имя Федул Лестригон!

     — Незнакомое, странное имя, да и смутное время сейчас. Замер Нил в ожидании чуда и приезда владыки мира, сына Ареса, царя гиксосов Искандера. — Эргиз устало прикрыл веки. — Этим пользуются жулики всех мастей, торопясь набить мошну. Много фальшивых бумаг развелось, лживых книг и пустяшных людей.

     — Да кто ты такой, чтоб произносить хулу?! — Антон страшно веселился, наблюдая, как Эргиз дразнит вельможу. — Я Дирхет! Старший сын Паниптаха, повелителя крепости Иттиди и всего Фаюмского оазиса! Мало кто из живущих достоин целовать следы моих сандалий!

     — Да? А что из желающих очередь? — Эр принял расслабленную позу, положил руку на плечо Антона и кротко спросил. — Брат Антон, видимо богиня поразила меня слабостью глаз. Сколько здесь людей? Я вижу лишь горстку солдат,...   конюха пьяницу, размалёванного юнца и его наложника грека. Может, ты видишь больше?

     — Нет, сенсей. — Антону стоило большого труда не заржать. Тем более он видел, как вздрагивают плечи курета Миноса. — Здесь пустынное место. Разве тявкает шакал за барханом.

     — Я велю скормить вас крокодилам! — завизжал моментально вспотевший юноша. — Назови себя, сын пожирателей падали! После этого крика почти одновременно произошли сразу три вещи: Минос одним прыжком оказался за спинами лучников, которые отчего-то потеряли сознание и повисли на бортах колесницы. За спинами придурковатого юнца и возничего материализовался Стэн, приставивший нож к горлу крикуна. Эргиз и слегка тормознувший Антон, при участии Рамира, вырубили оба десятка копейщиков. Не успела осесть пыль, как в центр молниеносного побоища, семеня ногами, а ля опытная гейша, вошёл Зодрак, прикрытый паранджой.

     — Попробуешь покормить крокодилов, или извинишься за недостойное поведение? — Даже не запыхавшийся Эр ласково смотрел на вельможу. Тот кубарем скатился с колесницы, буквально добежал на коленях до Эргиза и бухнулся мордой в песок.

     — О, великий жрец! Помилуй недостойного за его грубые слова! Назови своё имя, дабы я мог молить богов о твоём здоровье!

     — Ненавижу арабов. — Процедил дракон сквозь зубы. — Если сила на их стороне, они наглеют без меры. А, получив отпор, валяются в грязи. Лживые твари.

     — Мой господин. — Минос взглядом приказал Эру замолчать. — Верховный жрец храма Бубаст, матери колдовства, что находится в горах у истоков Нила. — Во время этой речи дактиль, не спеша, обходил лежащих воинов и собирал всё оружие в кучу. — Ему известны скрытые тайны, но мирские мимо проходят. Расскажи нам всё, известное тебе, о прибытии Искандера.

     — У нас будет время на это, кормчий. — Эр произнес слова с такой властностью, что замерли все. — Мы следуем с этим юношей в крепость Иттиди. Так мне велела Бубаст.

     Минос уже открыл рот, чтобы всыпать подчинённому по первое число за дурацкую и нелогичную выходку. Но тут вмешался Рамир.

     — Я тоже слышу веленье богини. Слава Бубаст! — он наклонился к Миносу, и Антон услышал обрывок, — Срочная депеша из штаба. Крепость приказано осмотреть.

     Эргиз и Минос скрестили злобные взгляды, пока дракон не пожал плечами в полном недоумении. Видимо с ним и раньше происходили некие паранормальные штуки, решил Антон, так как Минос переменил своё решение. Оставалось дождаться, пока придут в себя бесчувственные войны. По заискивающей физиономии Дирхета, ясно читалось, что подлая скотина задумала месть и только ждёт случая. И все забыли, как при приближении небольшого отряда почувствовали ещё чьё-то присутствие.

     Вполне возможно, что когда-то давно, не один век назад, крепость Иттиди представляла собой мощную твердыню. Наши герои застали лишь несуразное нагромождение из руин, флигелей и пристроек, поражавшее аляповатым безвкусием. Центральная площадь перед дворцом, обрамлённый массивными колоннами квадрат, скорее всего раньше была частью святилища. Фасад храма сохранился и до сих пор, несмотря на сделанные позднее пристройки, выглядел строго. Зато остальное смешение материалов и стилей вызывало оторопь.

     Дирхет и его спутники получили строжайшие инструкции, сдобренные щедрыми угрозами. Гонца в крепость не высылали, так что обитатели высыпали на улицы, не взирая на полуденный жар. Антон и Эргиз ехали в колеснице вельможи, Зодрак и Минос — в другой. Стэн с Рамиром растворились в топе, едва ворота цитадели остались сзади. С курсантских дней Антон знал, что такова обычная практика: часть подразделения скрывается на случай непредвиденного развития событий. Паниптах и Федул встретили вновь прибывших равнодушно, благо им заявили, что жрецы направляются в оазис Амона и долго не загостятся. После обильной трапезы хозяева предпочли не беседу, а сон в прохладных покоях, и наши герои свободно могли изучить дворец. Чем-то же вызван приказ из штаба.

     Вот тут у Антона слегка загудели мозги, такого он никак не мог представить. Минос и Эргиз, как самые древние из их команды, оказывается, могли чувствовать возраст построек с невероятной точностью. Более того, они чётко определяли расположение уже не существующих стен и скульптур. Вот бы такое чутьё археологам! Наука, пожалуй, совершила бы невероятный скачок! Антон слушал с открытым ртом, живо представляя павшее величие этих камней и людей, всё это создавших.

     — Эй, Шлиманы! — Рамир размахивал руками со стороны овечьих загонов. — Бегом ко мне! Кажется мы здесь именно для этого!

     Вся команда, не поняв сначала, что именно якши назвал «этим», принялась по его указке споро разгребать мусор у каких-то наполовину ушедших в землю ниш. Постепенно стало понятно, они отрыли старый и замурованный вход в несуществующее здание. Четыре гранитные статуи сидящих фараонов охраняли двери. У двух не было лиц, у третьей — головы. Но последняя сохранилась полностью, словно была изваяна только вчера. До боли знакомое Антону лицо, только с ритуальной бородой и короной, глядело в вечность со спокойной полуулыбкой энтазиса.

     — Где видел эту рожу раньше? — Антон силился, но не мог вспомнить. Почему-то в голову лезли картинки из его личной жизни. — Такое чувство, что фараон. Как там его? Аменемхет 1. Очень похож на кого-то из моих питерских друзей.

     — Вернее, точная копия твоего самого близкого друга. Иди-ка сюда. — Рамир приставил к подбородку парня кусок дерева, напоминающего накладную бороду фараонов. — Тебя самого.

     — Это твоя статуя, Тоха. — Минос по-крестьянски скрёб в затылке. — Только она сделана за пятьсот лет до этого дня.

     — Зодрак, а ты уверен, что наш мальчик человек? — Эргиз насупился.

     — Человек! — хором сказали Антон, бес и дактиль.

     — Самим нам в этом никогда не разобраться. — Минос присел на корточки. — Сначала парень попадает в скрытые миры, становиться бойцом элитного отряда. Затем оказывается, он был родоначальником самой воинственной династии. Что ещё?

     — А потом окажется, что он переодетый принц мироздания. — Спокойно закончил Эр. — Либо аватар самого Аписа.

     — Иди в жопу! — Рамир беззлобно ткнул дракона под рёбра. — Не видишь, у парня сейчас обморок случиться.

     — Обморок случится у меня. — Тихонько прошептал Стэн. — Вы не заметили, что мы окружены?

     Со всех сторон на шестёрку наступали вооружённые кто чем люди, хозяева предпочли наблюдать издалека.

     — С чего это они так осмелели? — Поинтересовался Антон.

     — А ты на крышу посмотри. — Ласково посоветовал Зодрак.

     Над входом во дворец, расставив неопрятные крылья и свесив между плеч лысую голову грифа, сидело полупрозрачное существо с телом человека и ногами лошади.

     — Это ещё кто? — Не выдержал Рамир. — Я такого никогда не видел ни в одной книге. Не то, что живьём.

     — А это местный божок. — Вежливо пояснил Минос. — Тот самый, от которого следов не осталось.

     — Одумайтесь! — Грянул Эргиз. — Остановитесь, пока не свершилось ужасное!

     — Заткнись. — Голос Паниптаха был такой же жирный и лоснящийся, как и он сам. — Здесь нет места кошачьей богине. Наш бог владеет этим местом.

     — Вы умрёте самой мучительной смертью! — Из-за плеча папаши провизжал Дирхет. — Ни кто безнаказанно не может смеяться надо мной!

     — Ну, тогда ни вас, уроды, ни вашего гнусного бога мы не пощадим. — Когда Минос сердился, то становился невероятно похож на Зевса, каким того изображали художники. — Пусть спрячутся невинные! Кто поднял оружие по принуждению, уходите! Бегите дальше от этого проклятого богами места! Эргиз, дай малое пламя поверх голов.

     Дракон сложил губы трубочкой и слегка дунул. Страшные, малиновые с иссиня-чёрными разводами, как в голливудском боевике, клубы пламени прокатились над толпой двумя волнами. Людей сдуло с площади в мгновение ока, естественно тех, кто не потерял сознание. Местный божок издал жалобный крик и взлетел. Рамир бросил в тварь большим камнем и попал прямо в крыло. Чудовище опустилось между ...   секстой и хозяевами, окружёнными горсткой верных прихлебателей.

     — Вернулся Аменемхет! — Взревел божок. — Кончилось время Иттиди! Но ты, порождение Матери мира, — кривой коготь простёрся в лицо Эргиза, — покинешь со мною землю сию!

     — Секста к бою! — Резко бросил Минос. — Живых остаться не должно. Эр, чучело твоё. — Есть, сэр. — Дракон мгновенно принял подлинный вид, и по-кошачьи вцепился в божка всеми четырьмя лапами и зубами. Тот тяжеловесно взмыл в воздух вместе с противником.

     — Нам же нельзя убивать людей. — Непонятно кому сказал Антон.

     — Люди погибнут в буре, место скроет пустыня. — Стэн проверил пальцем лезвие ножа. — А ты ничего не видел.

     Эта безумная резня долго являлась парню в кошмарах. Потом ему приходилось много и жестоко убивать людей и разных существ. Всё слилось в единый фон, оставляющий неприятный осадок, без чего-то конкретного. Но лица последних Хозяев Иттиди он помнил. А вот смерть божка, вихрь, занёсший руины песком, и путь в оазис Амона из памяти выветрились начисто...

     Зато ночь в небольшой пальмовой рощице у чистейшего родника запомнилась в мельчайших деталях. Он устроился вдали от всех за кустами. Два одеяла не могли согреть дрожащее тело, хотя обычного при простуде пота не было. Решив, что это нервное напряжение выходит таким макаром, парень попытался вспомнить что-то хорошее из своей жизни. Когда рядом оказался Эргиз, отечески гладивший его волосы, он и не заметил. Сообразил только, ощутив спиной горячее гладкое тело.

     — Эй, друг, ты ничего не перепутал? — Антон отбросил руку, обнявшую его. — Я не трахаюсь с парнями!

     — А я не парень, и мы не трахаемся.

     Антон повернулся на другой бок, чтобы оказаться лицом к лицу. Эр без улыбки посмотрел ему в глаза, кончиками пальцев провёл по щеке, векам, губам. Почти не ощутимо поцеловал колечко в левой брови, потом кончик носа. Взял руку Антона и перецеловал все пальцы, задержавшись на среднем. Потом положил эту руку себе на затылок и крепко обнял парня, прижавшись всем телом...

     Желание, спорящее по силе с прорывом плотины, родилось где-то в ступнях и волна за волной затопило человека. Они уже не сдерживались. Страстные долгие поцелуи в губы сменялись лёгкими укусами в шею, плечи и руки от кистей до подмышек. Где-то на краю сознания Антон испугался, что не знает, как себя вести в постели с представителем своего же пола. Но это оказалась последняя тень здравого смысла. Их ладони без стеснения изучали тела друг друга, прекрасно зная как прикасаться в каких местах. Рты ненасытно ласкали каждую клеточку кожи, которой успевали завладеть. Напряженные члены терлись друг о друга, порой доставляя боль. Когда нежные пальцы Эргиза и его мудро-ласковая ладонь завладели торчком парня, умудряясь ласкать не только ствол, но и мошонку, Антон стремительно направил обе руки от лопаток вниз, к двум крепким полушариям... Одеяла давно были отброшены, забыты всякая осторожность и стыд. Эр положил его на спину, сел сверху, так что головка Антона упёрлась между мошонкой и дырочкой партнёра, страстно поцеловал в губы, основательно изучив в который раз весь рот своим невероятно гибким и длинным языком, и начал медленное путешествие вниз по телу. Поцелуи сменялись поглаживанием губами, те, в сою очередь, различными касаниями языка, то плашмя, а то кончиком. Основание шеи, ключицы и грудь дали временную передышку, зато соски вызвали бурю восторга. Член парня сладко пульсировал, зажатый между их влажных тел. Его живот, пупок, лобок и пах ныли, требуя продолжения, а головка настойчиво касалась лица Эргиза.

     И вот это произошло: влажный жар рта мягким коконом накрыл сначала пересохшую в пытках головку, а затем и весь член. Антон застонал, раскинул ноги, давая другу лечь удобнее, запустил пальцы тому в волосы и выгнулся дугой. Эргиз виртуозно исполнял на его члене любовную сонату. Бравурные аккорды глубоких заглатываний и сильных сосательных движений где-то внутри рта сменялись легато поцелуев головки, а стремительное аллегро кончика языка по стволу и уздечке переходило в нежнейшее адажио ласк мошонки и под ней. Несколько раз Антон был готов кончить, но Эргиз, тонко чувствуя это, резко менял характер ласк в опасной близости от края водопада.

     Немного вернулась способность мыслить, вместе с ней пришло желание самому доставить удовольствие другу. Антон притянул к себе лицо партнёра, благодарно поцеловал умелые губы и подтолкнул тело Эргиза вверх, давая понять, чего хочет. Долю секунды он решался. Потом, наконец, поцеловал стоящее перед глазами орудие греха в середину ствола. Эргиз чуть отстранился. Но Антон властно взял партнёра за ягодицы ладонями и полностью ввёл член в свой рот. Он знал, что ему нравилось, когда кто-либо это делал, и старался делать так же. Парень неожиданно поймал себя на ощущении, что ему необыкновенно приятно вытворять это с Эргизом! Что он получает наслаждение оттого, что членом другого парня владеет его собственный рот, и он может ласкать губами и языком именно то, к чему раньше никогда не собирался даже прикасаться руками! Стремясь доставить удовольствие, Антон исступлённо покрывал поцелуями крупные безволосые яички и гладкую кожу под ними.

     Где-то вверху стонал Эргиз. Фантазия парня иссякла, да и собственный член снова требовал внимания не только руки Антона. И вновь искуситель понял это. Он присел над парнем на корточки, смочил собственной слюной свою дырочку и головку Антона, взял член рукой, сдвинул кожицу и сел на него...

     Антон пару раз занимался анальным сексом с женщинами. Особых восторгов это не вызвало, как и желания повторить. Сейчас, лежа на спине и лаская руками соски и довольно большой стоячий член другого парня, который сидел на его орудии, он пытался сообразить, что же происходит. Кто-то, кажется Серж, не скрывавший своей бисексуальности, говорил о сильном различии ощущений. Но что? Крепкие мускулы под тонкой кожей? Да. Абсолютно другие запах и ощущения? Да. Сильные прикосновения рук и тела? Тоже да. Более тугой вход, более умелые поцелуи, более изощрённый минет? Да, да, да! И самое интересное, владение мышцами сфинктера! Внутри своей попки, Эргиз играл на его члене словно пальцами...

     Антон вошёл в раж. Он привык верховодить в сексе, а тут, даже выступая в активной роли, чувствовал, что всё-таки им управляют. Эргиз, не слезая с члена, повернулся к Антону спиной, лёг на него. Какое-то время они занимались любовью так. Потом, подчиняясь воле соблазнителя, не вынимая, просто перекатились на живот. Теперь парень сам стал работать бёдрами, задавая темп и глубину ввода. Он просунул руки под грудь друга, целовал затылок и шею. Самую красивую в мире шею, перетекавшую в мускулистые плечи! Покрывал поцелуями повёрнутое в профиль прекрасное лицо без намёка на щетину и упивался ощущениями хозяйничающего в жаркой влаге члена. Тут Эргиз приподнял попку вместе с Антоном и встал на колени. Самая известная своим неприличным названием поза долго не задержалась. Парни выпрямились. Со стороны это выглядело, будто двое стоят на коленях друг за другом. Антон получил возможность ласкать руками грудь, живот и член любовника, да и целоваться в губы стало гораздо удобнее. Одной рукой Эргиз гладил его затылок, а другой, просунутой между собственных ног, ласкал подтянувшиеся вверх яички.

     — Я скоро кончу, Антоша. — Прошептал невероятный любовник. — Ты готов? Давай вместе.

     — Давай. — Антон крепко ухватился за тонкую, без намёка на жирок, стальную талию и взвинтил скорость. Эргиз занялся собой, сжав в кулак его мошонку...

     — Давай! Давай, милый! Ещё немного! Как мне хорошо с тобой! Давай, Тошенька!

     Антон взорвался. Чтобы не разбудить криком лагерь, впился в затылок Эра зубами, и со всей силы прижал к себе его тело, пытаясь засунуть, извергающий накопленное месяцами, член поглубже. Эргиз крепко сдавил его внутренними мышцами, быстро-быстро заработал рукой, выдохнул и откинулся назад с глухим и высоким стоном. Член Антона ещё пульсировал, выбрасывая последние капли, а он уже мог целовать ...   друга, растирая по его телу горячую липкую влагу... Они подождали, пока не утихнет дрожь тел. Пока член Антона не опадёт и не выскользнет сам из желанного плена, даря друг другу затухающие поцелуи и холодеющие ласки. Эргиз отстранился первым. Внимательно, как в первый раз посмотрел в глаза Антона.

     — Ничего говорить пока не нужно.

     — А мне и сказать-то нечего. — Парень улыбнулся. — Хотя, есть две вещи: можно тебя поцеловать ещё раз, и как мы пойдём мыться?

     Эр беззвучно рассмеялся, показав безупречные человеческие зубы, крепко-крепко, так что член вновь шевельнулся, поцеловал Антона и прошептал. — Мы спокойно можем искупаться вместе. Все спят. Я им кое-чего в питьё подсыпал.

     — Ах ты, бесстыжая рожа! — Антон взял ладонями юное лицо любовника. — Так значит, всё было спланировано?

     — Угу. Ещё там, на реке. Купаться идём?

     Эта ночь не желала кончаться. Они взбаламутили мелкое озерцо, возясь и ныряя, как два бегемота. Они боролись, играли, топили друг друга и целовались в воде, под водой и во время борьбы. Выбравшись на берег, вытерли либо слизнули все капельки со ставших желанными тел. Улеглись и закурили, разглядывая звёзды. Голова Эргиза покоилась на животе Антона, так что волосы на лобке чувствовали прикосновение уха любовника. Парень не знал что говорить, а дракон, видимо не хотел серьёзной беседы. Поэтому фразы летали обрывками, пока оба не задремали, переплетя руки и ноги.

     ***

     — Поздравляю, любовнички. — Ехидный голос командира, далеко не лучшее средство пробуждения. Антон приоткрыл один глаз, резко накинул одеяло на открытые солнцу члены Эргиза и собственный и заискивающе улыбнулся стоящему над ними Миносу. — Толкани-ка этого развратника.

     — Я не сплю уже пять минут. — Эргиз не удосужился даже разлепить веки. — С того момента как ты, дактиль, пошёл поссать. С чем и кого поздравляешь?

     — Парня с потерей девственности, тебя с очередной победой. — Курет отвесил шутливый поклон, но вдруг встал по стойке смирно и пролаял. — Встать! Я триста тысяч раз предупреждал, что никакого блядства не потерплю в своём подразделении. Тут тебе не Олимп!

     Парни подскочили вытянувшись в струнку. Члены обоих топорщила утренняя эрекция, и все, включая Миноса, заржали.

     — Вольно. Оденьтесь. — Всё ещё смеясь, дактиль отвернулся. — У вас две секунды до общего сбора.

     Стойка «смирно» в армии скрытых миров выполнялась с расставленными ногами и сомкнутыми за спиной, ладони на копчике одна на другой, руками. Пятеро стояли на вытяжку, дактиль, точно так же перед ними.

     — Забыть наше пребывание в крепости и всё с ним связанное, приказ. Мы проплыли по реке, уничтожили лодку и совершили марш-бросок до этого оазиса. Рамир, свяжись со штабом для дальнейших указаний. Эргиз, строжайший запрет на твои сексуальные подвиги, или перевод в другую часть. Антон, как по твоему, в каком времени мы находимся?

     — Александр Великий завоевал Египет в триста каком-то году нашей эры. Значит мы где-то рядом.

     — Хорошее знание официальной истории, — Минос с уважением посмотрел на парня, — но не верно в корне. Сейчас 1474 год по вашему летоисчислению. Та статуя, о ней мы ещё поговорим, 1209 года. Прототип, чьё посещение оазиса Амона у вас связано с Александром, на самом деле носит имя Искандера. — Курет поднял лицо к небу, взгляд его стал рассеянным, а речь, по сухости и занудству, напомнила лекцию. — Он достаточно нетерпим к другим народам, жесток, и хитер, короче, абсолютно не похож на литературный вымысел.

     — Спасибо за тёплые слова о литературе. — Тихо прошептал Стэн и строй прыснул.

     — Я не закончил! — Дактиль вновь стал суровым сержантом. — По моим данным, историческую фигуру такого масштаба должны постоянно сопровождать силы нашего мира. Я говорю о силах высокого ранга, а не о рядовых и средних. Кто будет на этот раз неизвестно, но нареканий и сплетен среди штабистов всех мастей в адрес нашего подразделения не допущу. Это всем ясно?!

     — Так точно! — Вполголоса гавкнули бойцы.

     — Приказ, — Минос внимательно заглянул каждому в глаза, — соблюдать строжайшую субординацию придворного этикета. Ясно?!

     — Так точно!

     — Стэн опекает Антона, Рамир Зодрака. Понятно?

     — Так точно!

     — Вольно. — Командир с неудовольствием посмотрел на солнце, набиравшее дневную силу. — Ненавижу пустыни днём. Всем искупаться, потом завтрак и зачёт по этикету. Раздевайсь!

     Бедное озерцо со дня сотворения не знало такого буйства голых тел. Вот бойцы оторвались! Они и ныряли с плеч друг друга, и боролись, и играли в догонялки. Сам Минос поразил Антона невероятной возможностью плавать под водой без воздуха. Только козлоногий Зодрак немного выделялся среди совершенных молодых тел. Да и то терракотовой кожей и хвостиком.

     Скудный завтрак был молниеносно проглочен, а повторение бесконечных чинов и рангов иерархической лестницы скрытых миров так монотонно. Что Минос приказал плюнуть на это, мол, разберёмся на месте, и подремать в тенёчке. Сделав особое ударение на раздельном положении бойцов, либо всем вместе. Тенистое, продуваемое место распорядилось, чтобы вместе. Разговоры затухали не начавшись, веки не желали открываться, а ветерок только усиливал негу... и обманул, негодяй.

     Антону снилось солнечное море, Эргиз, плывущий на яхте конца двадцатого века, холодное пиво и что-то ещё. Поэтому он и не сразу вернулся в реальность, несмотря на сильный толчок в плечо.

     — Что за блядь! — Начал он.

     — Тихо. — Стэн практически прижался губами ему в ухо. — Здесь авангард Искандера. Никто из нас его не почувствовал. Значит царь и куратор с ними. Отползай за бархан.

     Солдаты, как два геккона, стремительно прошмыгнули в сень наибольшего бархана, где их ждала остальная секста. Рамир и Зодрак с разных сторон наблюдали за всадниками, готовившими шатры и палатки. Стэн, по своему обыкновению, занялся проверкой всего, что могло выполнить роль оружия. То есть, вообще всех предметов, располагая их в удобных местах на своём теле. Минос с Эргизом, исключительно похожие сейчас на двух баранов, тупо уставились друг на друга с выпученными глазами.

     — Эй, — Антон легонько стукнул обоих по спинам, — так надо всем сделать, или только вы играете?

     Командир и дракон вздрогнули, но не ответили, переведя, однако, немой разговор в регистр слышимости.

     — Ты тоже ничего не учуял? — Минос ехидно прищурил глаза. — Я никогда не поверю в это.

     — Ты самый старший и ты командир. — Дракон не уступал в ядовитом сарказме интонаций. — Либо слишком сладко спал, либо вспоминал, как наблюдал за нами с парнем, и размечтался. — Он, сидя по-турецки, почти лёг грудью на свои колени и, вывернув шею, смотрел на курета снизу. — Либо, это значит что здесь с Искандером некто очень и очень сильный.

     — Ага, ранга пятого, не ниже, — Минос длинно сплюнул на песок, — если не выше. Тогда, зачем здесь мы? Приказ подписан лично Аластором, значит, согласован с другими ведомствами.

     — Необязательно. — К ним подсел Зодрак. — Моя мама служила в канцелярии Апполона, она говорила, что всемирные задачи не объясняются рядовым исполнителям ниже девятого ранга. А их кураторы подчинены только своему архонту либо его аватару.

     — Не ниже девятого? Тогда надо подумать, кому ближе всех Искандер, и вычислить, кого мы увидим. — Минос потёр ладони. — Терпеть не могу неясностей!

     — Мама у Апполона работала? — Эргиз весь подобрался и, резко, как готовящаяся к нападению кобра, вертел головой от Миноса к Зодраку и обратно. — Какая неожиданность! Ты знал, командир? Она всё ещё там? В каком звании, ваша чёртова матушка, сударь? То-то я думаю, Зодрак, редкое имя для беса. Как к тебе на гражданке обращались? Ваша милость, или ваше высочество?

     — В твоей анкете нет этих данных, солдат. — Дактиль развернул плечи, от чего у Антона неприятно заныло в животе, словно в пропасть заглянул. — Правда поможет тебя защитить. Ты понимаешь это? Родные, наверняка уже подключили все связи, значит найдут. А ...  

     попадёт всем. И мне, и более высоким начальникам. Колись, сынок, кто ты такой? — Зодракис Бетиарсис, виконт Афинский, средний сын графа Архейского и герцогини Лаконской. — Медленно сообщил бес. — Мама до сих пор работает начальником канцелярии стреловержца. Родители не отпускали меня в армию! Говорили, что и так есть, кому сражаться, а отпрыск знатного рода, если нашла блажь служить, может обосноваться и в штабе! — Зодрак был готов разрыдаться. — Они всегда были против, чего бы я ни делал! Хоть спорт, хоть путешествия!

     — Без истерик. — Казалось, Минос растерялся. Только непонятно, от информации или от слёз подчинённого. — Не самое лучшее время.

     — Милорд, — Эргиз же напротив, расслабился и развеселился, — а место конюшего при вашей особе свободно? Я готов бросить всё, ради сытой жизни на греческих хлебах.

     — Заткнись, рептилия. — Дактиль стукнул весельчака в лоб. — Парень мне нравится. Но не в том смысле, что ты подумал. Я запрещаю шутить о его происхождении.

     — Есть. — Дракон дружески обнял беса за плечи. — Курет прав в одном, тебя найдут, будет скандал, а хороших бойцов терять совсем неприятно. Можешь мне поверить. Мир?

     — Угу. — Зодрак неуверенно пожал руку сослуживца и посмотрел на командира. — Так вы не отправите меня в тыл?

     — У меня нет привычки разбрасываться отличными солдатами. — К дактилю вернулся пафос. — Тем более, если я проверил их в бою. Так, секста, ко мне. Всё слышали? Какие будут мысли?

     — Граф или барон, — Рамир пожал плечами, — какая мне разница. Парень он хороший.

     — Мы вообще, как братья. — Промямлил Антон.

     — Идиоты. — Стэн покачал головой. — Дактиль, я думаю, что Искандера могут опекать либо люди Ареса, либо кураторы Зевса. Как-никак, он великий полководец и властелин.

     — Молодец. — Минос пожал Стэну предплечье. — Хоть один подумал о деле. Остальные? Антон не в счёт, он слишком мало знает. Рамир?

     — Искандер племянник Мошеха, которому покровительствовал Янус. Почему бы не он?

     — Я склоняюсь к Стэну, — Эр отвесил десантнику поклон, — Мать Искандера везде и всюду говорила, её сын от Зевса, значит, это вероятнее всего кто-либо из служащих самого громовержца. Кстати, командир, нам такой поворот очень выгоден. Вы же друзья с царём богов и людей, ты был любимой нянькой в его младенчестве.

     — Я понял! — Антона бросило в жар от догадки. — Архонты скрытых миров, это боги олимпийцы! Не знаю пока всех их имён, — ободряющие кивки и улыбки заставили слова течь непрерывно, — но думаю, вы не учитываете славы Александра, пережившей века. Не военной славы, человеческой.

     — Объяснись, отрок. — Рамир жалостливо, как мать на неразумное дитя, посмотрел на парня. — Какая слава нами позабыта?

     — Александр создал свою гвардию из тех, с кем был физически близок. В моём мире вспоминают только это. А потом всё остальное. Его гвардия так и называлась, армия любовников.

     — Это правда, мы это знаем тоже. — Зодрак нетерпеливо переступал копытами. — Дальше-то что? К чему ты ведёшь?

     — Почему бы великого царя ни опекать богине любви? — Антон торжествующе оглядел спутников. — Это логично.

     — Согласен. — Минос отечески прижал парня к груди. — Быстро понял, о чём мы говорим, быстро выдал свою версию. Молодец. Только одного не учёл, вернее не знаешь.

     — Афродита придумана людьми. — Зодрак развёл руками. — Её в действительности не существует. И никогда не было. Имя бога любви Эрот. Любо Эрос, но это уже вселенская сила. А умозаключения у тебя безупречны.

     — Хороша у парня попа, видно далеко пойдёт. — Эргиз поцеловал друга в губы, наплевав на окрик курета. — Умничка, малыш, просто здорово. Только вряд ли Эрот будет опекать хана. Они были близки недолго, да и расстались нехорошо. Это кто-то другой, кто-то белее спокойный. Командир, какие будут приказания?

     Минос думал не долго. Их подразделению поручили довести до царя нужное пророчество, нейтрализовать врага, а значит, путь был единственный, присоединиться к свите Искандера. Что секста и выполнила, приняв вид жрецов в сопровождении слуг. Гиксосы мгновенно окружили появившуюся из-за бархана шестёрку, без разговоров скрутили всем руки (одетого в чадру Зодрака не тронули) и доставили к открытому шатру своего полководца.

     Антон пытался всё рассмотреть и запомнить. За что пару раз получил тычок тупым концом копья в спину. Несмотря на молодость и даже некоторую привлекательность, солдаты Искандера отталкивали тупыми рожами, запахом давно немытых тел и грубостью нравов.

     — А что ты хотел, милый, — шепнул сквозь зубы Эргиз, словно услышав мысли Антона, — время дезодорантов и душа ещё не пришло.

     — Он не у всех мысли слышит. — Минос шёл степенно, с гордо поднятой головой. — Только у любовников.

     — И у ревнивцев. — Последнее слово всегда оставалось за драконом.

     — Да, хранит меня Великая мать, и помилует Эрос! — Дактиль завёл глаза. — Ох, парень, предвижу, ты ещё не раз пожалеешь, что уступил ему. Пришли, тот на ложе, наверняка хан Искандер. Разули глаза, девочки, ищем куратора.

     — Вот это Александр Македонский? — Антона аж передёрнуло.

     — Один из его прототипов. Основной, так сказать. — Эргиз вновь надел маску невозмутимого жреца Баст. — Привет тебе, великий владыка гиксосов. Мы движемся к храму Амона. Я жрец Бубаст, мой спутник, жрец Нейт, а это наши слуги. Прикажи развязать нас.

     — Если ты жрец Баст, носящий знаки верховного посвящения, то можешь освободиться сам. — Немного гортанное произношение и глубокий голос сгладили первое впечатление Антона. По началу, когда он близко увидел совершенно обычного, черноволосого и носатого мужика лет тридцати, с яркими полными губами, повадками украинского хуторянина, одетого в какие-то пыльные тряпки и жрущего прямо руками, трудно было поверить, что это царь. В трапезе принимали участие ещё несколько человек. Ни один из них на роль куратора скрытых миров не тянул. Парень повернулся к Миносу, чтоб тот рассеял его сомнения, и застыл, такое удивлённое, готовое разразиться смехом лицо не могло принадлежать их суровому командиру. Да и у остальных физиономии были ещё те. Он посмотрел на Эргиза и откровенно заржал. Вместо красивого лица любовника перед ним находился жирный лысый старик с харей, достойной пера Босха!

     — Жрец Нейт перегрелся на солнце? — Смех Антона взбесил Искандера. — Убить всех.

     — Стоять. — Из-за плотной занавески, скрывавшей внутренности шатра вышел белокурый симпатичный парень. — Я знаю этих людей, Искандер. Они те, за кого себя выдают. Развяжите им руки и накормите. Если не ошибаюсь, это те самые жрецы, чьего предсказания ты ждёшь, великий хан.

     — Проглоти меня Тартар! — выругался курет. — Это Алкиной, личный деймон Гелиоса! Кто бы мог подумать, что Солнце так печётся об Искандере.

     Много позже, когда завоеватель Египта получил желаемое, то есть секста выполнила задачу. А, занявшие место жрецов враги, были уничтожены. Алкиной вызвался сам проводить отряд до границы миров. Когда не надо было изображать царедворца, он оказался смешливым неглупым парнем, охотно делившимся свежими сплетнями о высшей знати. Заслушавшиеся солдаты и дактиль совсем не заметили, что Эргиз так и не принял свой обычный вид. Антону этот факт покоя не давал. Однако, решив, что это личное дело дракона, он не стал задавать вопросов.

     Алкиной, внук самого Посейдона и правая рука Гелиоса, пожелал им доброго пути и лично открыл портал. Знакомая пещера встретила их в тоже самый момент, когда они её покинули. Время не имеет разрывов.

     Второе задание забросило группу в Германию 1913 года, где они вытаскивали из горящего дома какого-то напуганного мальчишку. Третье — в Индию времён владычества Англичан. Потом были русская революция, пиратский корабль, город майя и какой-то космический бой. Антон постепенно втянулся, даже стал получать удовольствие от такой беспокойной работы, благо сослуживцы его уважали, а командование наградило двумя орденами и медалью за отличия.

     Их отношения с Эргизом, пережив период бурной страсти, когда парень сознался себе, что вот она, его самая сильная любовь, перешли в более спокойную фазу семейного счастья молодожёнов. Теперь Антон умел мастерски отдавать своё тело, а не только брать тело друга. Он решился на этот шаг почти сразу, точнее, в их пятую близость, предварительно получив долгую детальную консультацию у Зодрака, а затем и у Рамира. В скрытых мирах действительно никого не удивляли однополые отношения. Удивился только человек, когда понял, что солдаты искренне радуются их с Эргизом счастью.

     Приходилось общаться с другими подразделениями, другими персонажами и мифологическими существами. И всех, кто сталкивался с ними, эта любовь восхищала. Иногда парня посещали мысли, что уж, не для этого ли счастья он попал в скрытые миры, но Антон её отгонял, как глупую муху. Так прошло полтора года по нормальному времени. Но ненормально насыщенных событиями, приключениями и любовью. Человек привыкает к любым обстоятельствам, находя свои радости в любом положении. Конечно, если не отравлять себя пустыми попытками что-либо объяснить, или тягучим ожиданием неизвестных перемен.