1.

     Меня зовут Ян, мне двадцать лет, и я — Принцесса!... Нет-нет, я не обладатель высокого титула, белой кости и голубых кровей. И с самомнением у меня тоже все в порядке. Принцесса — мое прозвище. Нет, не так, — это скорее особое, секретное имя. Лишь один человек знает о его существовании. Когда учился на первом курсе, я умудрился попасть в переплет, едва не став жертвой поддатых отморозков. Меня спас Девиль, отвязный кроссмен, каким-то чудом оказавшийся тогда на пустынной проселочной дороге. Потом спаситель потребовал награду... Девиль сделал меня своей «Принцессой», навсегда поделив мою жизнь надвое. Понятное дело, что хвастаться тут абсолютно нечем, свой секрет я унесу в могилу. Слава Богу, пересекаемся мы крайне редко, поэтому шанс на то, что кто-то узнает о моих истинных отношениях с Девилем, попросту ничтожен. По крайней мере, я так думал. Кто бы мог предположить, что в один прекрасный день, над чистотой моей репутации нависнет серьезная угроза...

     В нашем педуниверситете кафедра романо-германских языков подразумевает изучение английского и французского. Про таких как я обычно говорят: «старательный, но звезд с неба не хватает». Моих родителей не назовешь состоятельными, поэтому я стараюсь делать все возможное, чтобы не сидеть у них шее. Получая стипендию и подрабатывая фотографом, все средства я трачу на собственное обеспечение и фотоаппаратуру, так что на взятки преподам и покупку курсовых работ, понятное дело, денег у меня попросту нет.

     Все началось после зимней сессии, когда нам объявили о смене преподавателя французского языка. Вместо обожаемой Ольги Сергеевны, решившей перейти в другую сферу деятельности, нам представили Симонова Рудольфа Анатольевича. Около тридцати лет, с одутловатым лицом, аморфный по телосложению, с лысеющей макушкой, но одетый по последней моде и с претензией на шик, Рудольф Анатольевич тотчас схлопотал прозвище «Мусью», став предметом студенческих шуток.

     Нельзя сказать, что мы его действительно третировали, любого преподавателя студенты, так или иначе, проверяют на прочность. Ответный шаг Мусью не заставил себя ждать, и под раздачу угодил именно я. На одном из практических занятий он во всеуслышание объявил, что видит во мне серьезный потенциал и поэтому мне предстоит много работать. С этого дня, занятия французским превратились для меня в постоянную муштру: я отвечал на каждом семинаре, мне устраивали самый дотошный разбор полетов, меня даже впихнули в театральную постановку. Ребята в группе тихонько шушукались о том, что Мусью ко мне «неровно дышит», и преспокойно занимались своими делами, пока я подвергался методичному расстрелу. Такое положение дел не устраивало абсолютно, мои силы были на исходе и я чувствовал, что начинаю тихо ненавидеть французский.

     Собрав волю в кулак, я договорился с преподавателем встретиться после занятий на кафедре и выяснить отношения.

     — Рудольф Анатольевич, можно? — я заглянул в кабинет, предварительно вежливо постучав. Он был один.

     — Проходи, Ян, — откликнулся преподаватель, отворачиваясь от монитора, и указав мне на стул, стоящий сбоку от его стола. — Ты опоздал, — чуть поджав губы, заметил он.

     — Простите, — извинился я, стаскивая рюкзак и усаживаясь на стуле, — нас немного задержали.

     — О чем ты хотел поговорить? — Мусью сплел холеные пальцы и так подпер подбородок, изучая меня поверх очков. От его взгляда мне стало совсем неуютно, я нервно заерзал на стуле.

     — Я... мне кажется, — слова давались с трудом, я изо всех сил старался подобрать нужное выражение, — Вы уделяете мне слишком много внимания, — наконец выдавил я. — Не думаю, что я настолько одарен, чтобы со мной так носились.

     — Voici comment? Je ne le pense pas, — улыбнулся Рудольф Анатольевич. — Поверь моему опыту, Ян, в тебе заложен колоссальный потенциал. Будет крайне прискорбно, если ты не позволишь раскрыться своему таланту.

     Он, видите ли, так не думает. Прискорбно ему. А мне что делать? Надо мной же вся группа ржет по-тихому, что ни занятие — цирк с клоуном!

     — Рудольф Анатольевич, я бы не хотел, чтобы меня и дальше так сильно выделяли из группы, — как можно убедительнее произнес я. — Это сказывается на моей репутации.

     — Les envieux meurent, mais l'envie — jamais. — насмешливо фыркнул Мусью. «Умирают завистники, но зависть — никогда». — С этим нужно просто смириться, если человек одарен, всегда найдется тот, кто будет ему завидовать. Послушай меня, — он подался вперед, доверительно понижая голос, — ты старательный и смышленый, это хорошие качества. Просто тебе не хватает разговорной практики. — Я уже открыл было рот, чтобы возразить, но он тотчас жестом пресек мой порыв. — Дослушай до конца. Пара-тройка месяцев в окружении носителей языка творят настоящие чудеса. — Я лишь глаза закатил. — Я в курсе твоего материального положения, — усмехнулся Мусью, — но, если ты примешь мою помощь и будешь старательно делать, что тебе говорят, то возможно и тебе найдется местечко в рамках программы обмена. Разве слушать преподавателя не является обязанностью студента?

     Я вытаращился на него, не веря собственным ушам, Мусью намекал на покровительство? Отправиться на стажировку во Францию за счет вуза для такого как я — нечто несбыточное. Невольно возникла мысль о цене вопроса.

     Препод явно прочитал на моем лице недоверие, но его это не смутило. Напротив, мне показалось, он получал своеобразное удовольствие от нашей беседы. Откинувшись на спинку стула, Мусью посмотрел мне прямо в глаза и, приторно улыбнувшись, спросил:

     — Сдать экзамен и провести пару месяцев во Франции, разве не заманчиво звучит? Qu'en dites-vous, Рrincesse? — «Что скажешь, Принцесса?» — сердце ёкнуло, жар окатил вены, меня как громом поразило: откуда он знает?! Тело сковала паника. Спокойно, вдруг это простое совпадение? Даже если и нет, нельзя поддаваться на провокации.

     — Я Вас не понимаю, — как можно спокойнее проговорил я.

     — Tu as très bien compris, — ехидно мурлыкнул Мусью. «Ты все прекрасно понял». — Не так компрометирует репутацию рвение в учебе, как наличие неподобающих связей. Pas à chaque chevalier de l'intérêt pour la Princesse, laissez-le, et il est apparu à la rose écarlate — «Не всякий рыцарь благо для Принцессы, пусть и явился с алой розой». Теперь все ясно, значит, Мусью видел нас в сквере и, скорее всего, слышал хотя бы часть разговора. Тогда я пытался игнорировать Девиля, и он, чтобы завладеть моим вниманием, начал дрифтовать вокруг меня на своем мотоцикле с розой в зубах. Нас тогда только ленивый не снимал на видео. Неужели он на меня и вправду глаз положил? А Девиль своей выходкой обнадежил на благоприятный исход? Только вот я парнями не интересуюсь вовсе, и моя связь с Девилем — лишь исключение подтверждающее правило!

     — Боюсь, буду вынужден Вас огорчить, — отчеканил я. — Не могу согласиться с данным предложением.

     — А я тебе ничего и не предлагал, — ухмыльнулся Мусью. — Мы просто рассмотрели твои возможные перспективы в рамках обучения на нашей кафедре, ничего более. Chaque chose en son temps. — Вот значит как: «всему свое время». То есть он не отказался от своей затеи, но решил подождать. Надеюсь, это самое время остудит его пыл, и он про меня забудет.

     2.

     А вот ни хрена Мусью не успокоился! Прекратив устраивать публичные разборы полетов, он задолбал нас письменными заданиями, едва ли не на каждой паре объявляя «пятиминутные экспресс-опросы». Время шло, народ скрипел зубами и «перьями», упражнялся в грамматике, тихо кляня мою инициативу в выяснении отношений с преподом. В конце семестра он сообщил, что я по результатам один из худших в группе и вряд ли смогу сдать экзамен. Это было как обухом по голове — нет, я никогда не был гением в языках, но экзамены худо-бедно всегда сдавал с первого раза.

     На экзамен нас вызывали в соответствии со списком, я оказался в числе последних. Хоть я и отвечал на билет, Мусью быстро потерял ко мне интерес и начал задавать вопросы, не связанные с темой моего задания....

  Короче, меня откровенно завалили...

     — Весьма сожалею, но сегодня определенно не Ваш день... mon ami! — протянув мне зачетку, Мусью улыбнулся так, что мне поплохело. — Жду на пересдачу, надеюсь в следующий раз, Вы меня так не разочаруете.

     Всю следующую неделю я бегал за ним, уговаривая назначить время пересдачи. Друзья начали откровенно за меня волноваться, девчонки предлагали пожаловаться в деканат на предвзятое отношение.

     В конце концов Мусью таки сжалился над нерадивым студентом и «выкроил время» в своем крайне плотном графике. Он заявил, что примет у меня экзамен, назначив встречу в спортзале университета. Мне предстояло дождаться, пока у него закончится занятие в тренажерном зале. Отвечать по билетам мне не грозило, поэтому я взял с собой форму, чтобы было чем себя занять. Я успел сразиться в настольный теннис и сыграть в баскетбол с парнями со старшего курса. Время шло, работа секций заканчивалась, народ постепенно расходился, а Мусью все продолжал потеть на тренажерах. Когда все уже разошлись, он сообщил, что скоро закончит, и я пошел в раздевалку; сняв пропитавшуюся потом «спортивку», отправился в душ. Пять душевых кабинок, отделенных перегородками; немного поразмыслив, я отправился в дальнюю. Собственно, я даже толком намылиться не успел; кто-то, подкравшись сзади, ударил меня по затылку и я отрубился...

     ... Голова раскалывалась. Однако, хуже всего было то, что кто-то настойчиво лизал мне ухо, мял задницу и пытался дрочить мой член. Отвратительное ощущение. Я все еще в душе — вода шумит совсем близко, до меня долетают брызги. Мне связали руки и привязали к трубе высоко над головой, я буквально оказался в подвешенном состоянии. Шнур больно врезался в запястья, во рту кляп. Гадость какая... Девиль?! Нет... не его это язык, и руки какие-то нервные, аж трясутся. Да и не стал бы Девиль меня по голове бить, он со мной и так справляется: манипуляция, шантаж, откровенные провокации — но не физическая сила, хоть ему ее не занимать. Тогда... разлепив веки, я попытался отстраниться.

     — Enfin vous vous êtes réveillé, — «наконец-то ты очнулся» гаденько мурлыкнул мне в ухо знакомый слащавый голос.

     — «Мусью, бля!» — взвился я, едва не подавившись кляпом. Тотчас подкатила тошнота, я замотал головой, продолжая мычать, как обезумевший телок. Рванувшись, я едва не вывихнул себе руки. Эта паскуда облапил меня и придавил к холодной стене своей бледной тушей, точно гигантская гусеница. Как же мерзко, Господи! — «Отвали! Убери руки, сука!!!» — осатанело мычал я, пытаясь его пнуть, но он стоял так, что мои ноги не причиняли ему вреда. Кроме того, он поймал меня за колено, и я остался стоять на одной ноге.

     — Не трепыхайся, и я буду с тобой обращаться подобающе, — прошипел Мусью, пытаясь просунуть в меня пальцы, я сжался, изо всех сил стараясь ему помешать. Приложив усилия, он таки добился своего и, победно хмыкнув, начал терзать мне задний проход. — Зря ты противишься, — прохрипел Мусью, снова принимаясь меня облизывать. Боженька, спасибо за кляп, я бы не пережил, если бы он полез своим языком мне в рот! — Если бы ты не брыкался, я мог бы отсосать тебе. Уверен, ты хорош на вкус... Какой же ты узкий. — Он наклонился и начал лизать мне сосок. Что самое интересное, я испытывал от его скользкого языка лишь раздражающий зуд. Будь на его месте Девиль, я бы уже трижды обкончался... Господи, пожалуйста!... Хоть кто-нибудь!... На помощь!!! — Ну же, расслабься, перестань из себя целку корчить, я руку дам на отсечение, что тот байкер тебя трахал!

     — Я тебя услышал, — голос прозвучал спокойно, но мне показалось, что стены дрогнули, — только не обещаю, что ограничусь исключительно руками... — Девиль вышел из-за перегородки, демонстративно щелкнув пару раз камерой айфона. — Занятное кино получилось, monsieur... Оскара правда не дадут, но, мне кажется, ценители найдутся... например, в прокуратуре. — Девиль убрал айфон в карман мотоциклетной куртки и взглянул на Мусью; тот так и застыл, засунув пальцы мне в задницу. — Enlevez les mains, monsieur. — «Уберите руки, месье». Мусью дернулся как от пощечины и шарахнулся в сторону, оказавшись под душем. Девиль шагнул в кабинку, протянул руку и перекрыл воду. — До меня дошли слухи, что у этого растяпы проблемы с французским. Вы ведь не будете возражать, если парнишка воспользуется небольшой помощью друга. — Мусью вдруг резко подобрался и, с воем, ринулся в атаку. Девиль, молча, ответил резким ударом под дых, и мой обидчик тотчас осел, будто куль с мукой. — Вижу, Вы предпочитаете теории практику, — заметил Девиль, — что ж, я не против. — Взглянув в лицо Девиля, я с ужасом понял, что сейчас, несмотря на видимое спокойствие, его буквально захлестывает ярость. Мусью побелел как стена...

     Расправа была скорой: Девиль сгреб трясущуюся жертву, загнул раком, впечатав лицом в холодный, мокрый кафель пола, не церемонясь, вогнал пальцы в анус, жестко придавив простату. Мусью взвыл, вытаращив зенки. — Soyez aimable, gardez votre opinion, — «Будьте любезны, держите при себе Ваше мнение» холодно мурлыкнул Девиль, методично продолжая свое черное дело. Потом звякнула пряжка, угрожающе вжикнула молния — Мусью подняли на копье. Девиль жестоко драл обидчика, намеренно истязая сфинктер и простату. Мне оставалось только наблюдать, я глазам не поверил, когда увидел, что, несмотря на явную гримасу боли, пенис препода болтается упругой свечкой. У него на насильника встал! Мусью задергался и скудно брызнул спермой. Девиль развернул его, ухватив за редкие волосы, и загнал член ему в глотку по самый корень. Жертва покорно приняла все до капли.

     — Je suis satisfait de vous, monsieur? — «Я удовлетворил Вас, месье?», ехидно мурлыкнул Девиль и протянул Мусью мою зачетку и ручку. — Думаю, пора закрыть этот вопрос, Вы со мной согласны? — Трясущимися мокрыми руками препод нацарапал мне оценку в зачетке. Девиль удовлетворенно хмыкнул и сунул мне ее под нос для ознакомления: — Смотри — «отлично». Я и вправду хорош во французском, тебе стоит на меня равняться.

     Мусью забился в угол и сидел тихо, как мышь. Девиль наконец развязал меня и вытолкал в раздевалку. Потом вернулся в душевую, вышел оттуда со шваброй и, мстительно ухмыльнувшись, запер снаружи дверь.

     Когда мы выходили из здания спорткомплекса, охранник пялился в экран телевизора и даже ухом не повел.

     — Откуда ты тут взялся? Кто тебе сказал? — спросил я. Мы не общались с декабря и мои друзья о Девиле толком ничего не знают.

     — Сорока на хвосте принесла, — отмахнулся Девиль. На стоянке нас ждал уже знакомый черный V-Strom. Сняв куртку, Девиль заставил меня одеть ее — я не особо упирался. Меня мгновенно окутали запах кожи и тепло его тела. Я привычно занял пассажирское сиденье, обхватив Девиля поперек.

     3.

     Он привез меня к себе, мы поднялись на второй этаж в просторную гостиную-спальню. Как был, в его куртке, я плюхнулся на кожаный диван. Прямо дежавю... Что дальше? Снова награду потребует?

     В этот момент, то ли от тепла, то ли еще от чего, моя скорлупа оцепенения дала трещину: меня буквально затопило чувство непередаваемой гадливости. Как я мог позволить сотворить с собой такое?! Намеки Мусью были прозрачнее некуда, о чем я только думал?!! Как можно быть таким наивным? Я вспомнил проталкивающиеся в меня пальцы, нервно дрожащий слюнявый язык и меня затрясло от омерзения. Боженька, я ж до сих пор его липкие руки на себе чувствую!... Как же скверно...

     Девиль вернулся из кухни, подошел ко мне и, взяв за плечи, придавил к спинке дивана; его лицо так близко — невыносимо близко... Я нечаянно перехватил его взгляд; Девиль приблизился вплотную, практически коснувшись моих губ, и меня накрыла истерика! Я ничего не смог поделать — лицо скривила плаксивая гримаса, хлынули слезы, я позорно взревел белугой, яростно отбиваясь от его рук:

     — Не смей! Не трогай меня!! Не подходи!!! — брыкался и голосил я. — Не хочу!... Не хочу тебя испачкать!!!

     К моему удивлению, он отступил — правда, ненадолго.   Девиль снова исчез в направлении кухни, а когда вернулся, я увидел у него в одной руке бутылку коньяка, а в другой — крошечный аптечный пакет с какими-то белыми пилюлями. Он демонстративно бросил пару штук себе на язык, набрал в рот коньяк и, решительно завалив меня на диван, невзирая на вопли, разжал мне зубы и силком накормил «коньячными пилюлями», заставив проглотить. Коньяк обжег горло, таблетки, царапнув корень языка, проскочили по пищеводу. Я обалдело хлопал глазами, пытаясь отдышаться и оценить серьезность происходящего:

     — Ч... чем ты меня напичкал?... — просипел я, держась за горло.

     — Ничего серьезного, — мурлыкнул Девиль, — просто пара пилюль для поднятия настроения, тебе не мешает расслабиться.

     — «Колеса» мне скормил?!! — ахнул я. — Да еще спиртным залил, придурок! — я не на шутку струхнул. В жизни эту дрянь не пробовал и не собирался.

     — Они вполне совместимы с алкоголем, — сказал Девиль, — на себе проверял.

     — Да плевать я хотел, что ты проверял! — взвыл я, порываясь вскочить.

     — Ну, подумаешь, слегка возбудишься, — продолжая удерживать меня, мурлыкнул эта сволочь, — сердечко застучит чуть чаще, кровушка прогреется, станешь немного чувствительнее. Разве это плохо?..

     — Сказал же: не хочу! — истерично рявкнул я. — Как ты не поймешь, я же пропитался этой мразью, я в грязи по уши!..

     — А я не прочь замараться, — срезал меня Девиль и потащил через голову футболку. — Подумаешь, по уши в грязи, — нашел, чем кроссмена пугать.

     Пока я завис в поисках дальнейших аргументов, он вытряхнул меня из куртки. Потом сгреб в охапку и понес в сторону ванной. Я орал, изворачивался, но это не помешало ему втащить меня одетого в душевую кабину, открыть воду и сунуть под душ. Меня окатило холодной водой, и я едва под потолок не взвился...

     — Не визжи, — хмыкнул он, — сейчас теплая пойдет.

     — Какого хрена ты делаешь?! — возмутился я. Вода и вправду потеплела, совсем скоро став приятно горячей. Девиль продолжал удерживать меня под душем, и я стоял, чувствуя, как промокает, тяжелеет и облепляет тело моя одежда.

     — Не гоже Принцессе быть замарашкой, — ухмыльнулся Девиль. Его руки соскользнули с моих плеч на талию, будто ненароком чиркнув кончиками пальцев по темнеющим под прилипшей тканью соскам. По телу проскочил разряд, оставив за собой приятный след легкой истомы. — Я намерен отмыть тебя дочиста.

     Угроза была немедленно приведена в исполнение: с меня безжалостно стащили сначала рубашку, потом насквозь промокшие джинсы вместе с трусами. Одежда была выброшена из душевой, а на меня щедро полился шампунь. Похоже, Девиль решил меня в нем попросту утопить! Я попытался было возбухать, в ответ меня развернули носом к стене. Его руки скользили по мне, без стеснения изучая каждый сантиметр тела. Пальцы забирались в самые укромные места, заставляя сердце пускаться вскачь и подогревая кровь. А ведь это приятно... Я поймал себя на мысли, что мне хочется, чтобы он продолжал меня вот так намыливать с головы до пят, чтобы касался чувствительных мест, распаляя все сильнее... По телу разливалась нега... Проклятые пилюли!..

     Намыленные пальцы Девиля проскользнули мне между ягодиц, нащупали узкое колечко входа. Легким толчком он проник внутрь и я... взвыл!!! Анус жгло страшно.

     — Быстро смывай! — рявкнул Девиль, мокрым вылетая из кабинки. Я тотчас смыл все мыло, но жжение не прекращалось. Девиль уже вернулся с тюбиком какой-то мази. — Давай сюда задницу!

     — Может, я сам? — пискнул я, приплясывая и переминаясь.

     Он просто загнул меня, зажав подмышкой. Я чувствовал, как он возился с тюбиком, потом матюгнулся, видимо уронив колпачок. Вскоре мне на дырочку положили добрую порцию прохладной мази. Он снова проник внутрь, тщательно обрабатывая вход.

     — Сука, расцарапал таки... — злобно шипел Девиль, — руки бы пооборвал!..

     Жжение быстро прошло, а он все продолжал меня мазать, добавляя новые порции. Я стоял буквой «Г», упершись в стенку кабинки и прислушиваясь, как приятно скользят сквозь колечко сфинктера его пальцы. Толк, толк, толк... чуть глубже... Я не заметил, как начал тихонько ерзать на его пальцах. Ноги начало покалывать, я сменил положение, расставив их чуть шире. Так удобнее. Если бы он еще руку повернул...

     Мой судорожный вздох послужил ему сигналом старта. Девиль перехватил меня, развернул к себе и, яростно впившись поцелуем в рот, начал откровенно трахать мою задницу пальцами, без труда отыскав внутри заветный бугорок. От пляски его языка у меня кружилась голова. Дыхание срывалось, сердце заходилось, жар окатывал волнами. Я пылал изнутри, становясь в его руках податливым воском. Наркотик в крови подчинил себе тело, разжигая безудержную страсть.

     — Похоже, ты переборщил с дозой, — прошептал я, едва он дал мне возможность вздохнуть, — меня ноги не держат. — Я не врал, колени и впрямь подкашивались.

     — Тогда придется мне тебя держать, — мурлыкнул он, забрасывая мои руки себе на плечи. Потом подхватил меня под бедра и рывком подбросил на себя. Я повис на нем, обхватив ногами. Девиль не без заминки расстегнул мокрые джинсы и вскоре я почувствовал как он уперся налитой головкой мне в зад. Я не сопротивлялся; просто расслабился, позволяя ему взять все, что захочет. — Ma Princesse... Ma petite Princesse...

     — Дурак, — слабо стонал я, качаясь в его руках, — я не маленький... ох! — Девиль притиснул меня спиной к прогретой стене и, продолжая удерживать, усилил натиск. Не обращая внимания на напряжение в бедрах, я двигался ему навстречу, стараясь прижаться как можно крепче всем телом. Я грелся им, вдыхал дурманящий аромат его влажной кожи, путался пальцами в длинных темных волосах. Внезапно мне захотелось принадлежать ему без остатка. — Возьми меня всего, — попросил я. — Сделай своим, оставь на мне метку...

     Вместо ответа Девиль стиснул меня так, что затрещали связки. Он бил без промаха, нанося удары точно в цель, — я начал буквально захлебываться страстью. Впившись в шею, Девиль гнал меня до тех пор, пока не вынес к вершине, где я зашелся в экстазе от сладкого спазма. Он с рыком всадил в меня дрогнувший фаллос до упора и пересек финишную черту.

     4.

     Меня разбудил телефонный звонок. Динамик взорвался ором нашей старосты Ляхновой Нинки, едва я успел нажать «принять вызов» и выдавить традиционное «алло»:

     — Ян, что у тебя с французским?!! Ты его сдал, или нет?!!

     — Сдал, — сморщился я, припоминая вчерашние события. Надо отметить, секс с Девилем я помнил куда более четко, нежели «сдачу экзамена». Воспоминания о домогательствах Мусью сейчас воспринимались просто как полустершийся из памяти ночной кошмар. Похоже, Девилю удалось выбить соперника не только «с трассы», но и из моей памяти.

     — Слава Богу! — выдохнула Нинка. — Представляешь, мне утром с кафедры звонили, Мусью уволился!... Ни с того ни с сего, с утра заявил о каких-то непреодолимых обстоятельствах и разорвал контракт с ВУЗом.

     Нинка продолжала смаковать слухи, но я ее почти не слышал:

     — Ясно, — сказал я и, сославшись на дела, отключился.

     Девиль нарисовался в проеме в своем длинном черном халате на голое тело, с двумя кружками кофе в руках.

     — Как спалось моей Принцессе? — мурлыкнул он, протягивая мне кружку.

     — Как убитой, — буркнул я, отхлебывая кофе. — Мне сейчас сказали, что наш «француз» уволился, ты поспособствовал?

     — Я не привык дважды повторять, — фыркнул Девиль, усаживаясь в изголовье постели. — Видимо, после нашей вчерашней беседы, он прекрасно все осознал с первого раза.

     — Как ты узнал про Мусью? — не унимался я.

     — Сказал же, сорока натрещала, — поморщился Девиль. — Я правда так и не понял, как она вышла на меня. Как ее — Лида, кажется...

     Вот значит как: девчонки так переживали за меня, что вызвали Девиля в качестве службы спасения — и где только номер раскопали?..

     — Я из вчерашнего половины не помню, — проговорил я, уткнувшись в кружку. — Как ты меня в душ затащил — да, а что до этого было — будто в тумане... Что за наркотой ты меня накачал?

     — Понравилось? — ехидно мурлыкнул Девиль. — Я же говорил, убойная вещь, чтобы расслабиться.

     — Что это? — с нажимом повторил я вопрос. Он отставил кружку на прикроватную тумбу, встал и пошел на кухню. Вернувшись, Девиль бросил мне большую яркую упаковку. Повертев в руках, я нашел описание препарата. — «Поливитаминный комплекс... — я запнулся, вытаращившись на коробку. — Показан к применению при повышенных физических нагрузках»... — Быстро открыв упаковку, я вытряхнул на ладонь фасовочный пакетик с уже знакомыми белыми пилюлями.

     Глядя, как я растеряно таращусь на упаковку БАДа, Девиль не сдержался и покатился со смеху:

     — А не хило тебя вштырило! — без зазрения совести ухахатывался этот гад. — Ну ты даешь, Принцесса, тебе сорвало крышу с пары витаминок!

     — Мне с тебя крышу рвет, идиотина! — взорвался я, швыряя в него таблетки.

     — Ты признаешь, что твой наркотик — я? — Девиль благополучно увернулся от снаряда и скользнул на кровать, внезапно оказавшись совсем близко.

     — Да ни хрена подобного! — вспыхнул я.

     — Что ж, Принцесса, — мурлыкнул он, угрожающе надвигаясь, — тогда смерть от передоза тебе не грозит...

     PS:

     Мои дорогие читатели!

     Признаюсь, что не сильна во французском языке, но идея использовать его была слишком заманчива и я не смогла устоять перед соблазном. Поэтому, если я все же допустила огрехи и вы их заметили, пожалуйста, сообщите, чтобы я могла исправить свои ошибки.

     Искренне ваша, RedShoe.