— Зря мы поехали через лес, господин. Вот нападут на нас разбойники венды, и вы признаете, что я был прав. Эти собаки могут изрядно потрепать нам нервы, — сказал Правая рука.

     — Зато этот путь намного короче, — ответил Ллуеллин. — А с вендами мы легко справимся. Кстати, здесь неподалеку живут легендарные даноки, верно? — добавил он, обращаясь ко второму своему телохранителю Левой руке.

     — Да, господин, как раз сейчас мы едем по их территории, а ближайшее поселение должно быть где-то неподалеку.

     — А почему эти даноки легендарные? Что в них такого особенного? — спросил первый телохранитель.

     — Этот малочисленный народ отличается благородством и честностью. Собственно из-за последнего он и стал малочисленным. Даноки всегда держат свое слово, никогда не лгут...

     — В общем, твои даноки просто дураки. Этим они и прославились, — хмыкнул Правая рука.

     — С каких пор честность и порядочность стали считаться дуростью? — возмущенно возразил второй телохранитель Ллуеллина.

     Разговор продолжался до тех пор, пока на тропу, по которой ехали всадники, не выскочил молодой мужчина. Густые каштановые волосы, зеленые глаза с длиннющими ресницами и ладная фигура мгновенно приковали внимание Ллуеллина. Ценителю мужской красоты (и не только) было на что полюбоваться.

     Между тем красавец обратился к Ллуеллину, признав в нем главного:

     — К нашему поселку движется банда вендов. Из взрослых мужчин, способных дать отпор разбойникам, в поселке только пять человек, включая меня. Помогите! Вас больше, чем разбойников, и вы лучше вооружены. Времени совсем не осталось!

     — Ты данок? — спросил Ллуеллин, продолжая разглядывать зеленоглазого.

     — Да, я данок. Мы можем щедро заплатить за вашу помощь. У нас есть деньги и хорошее оружие, — проговорил зеленоглазый, заметно нервничая. — Пожалуйста, поторопитесь с решением!

     — Хорошо. Вот мой ответ: мы поможем вам справиться с вендами, если ты станешь моим рабом и будешь выполнять все мои приказания. Поклянись, — твердо проговорил Ллуеллин и добавил, подмигнув, — по-моему, это довольно небольшая плата за спасение ваших семей.

     Зеленоглазый заметно побледнел и напряженно выпрямился, поглядев прямо в глаза Ллуеллину. Тот нахально улыбнулся и сказал:

     — Я не передумаю. Или ты соглашаешься, или мы едем своей дорогой. Что выбираешь?

     Молодой человек, на лице которого отразилась настоящая буря чувств, сначала поник, а затем гордо выпрямился и сказал:

     — Я согласен. Даю слово чести, что отныне я, Данло из рода Даная Рыжеволосого, ваш раб. Ваше желание для меня закон, — во время произнесения клятвы он смотрел Ллуеллину в глаза, а, закончив, опустил голову. И добавил тихо:

     — Теперь моя судьба принадлежит вам.

     — Вот и договорились, — проговорил Ллуеллин весело. — Кстати, меня зовут Ллуеллин, — и добавил, — ну что, веди нас, Данло!

     Ни слова не говоря, Данло развернулся и побежал по узенькой тропинке. Всадники, выстроившиеся по одному, не отставали от него ни на шаг.

     Постепенно лес начал редеть, и группа людей оказалась на окраине поселка даноков. И как раз вовремя. Не успели они оглядеться, как слева из чащи показалась шайка вендов.

     — Ну что, парни, докажем этому лесному сброду, что на женщин нападают только слабаки? — воскликнул Ллуеллин и первым кинулся вперед.

     Бой оказался коротким, так как превосходство защитников было бесспорным. Хорошо вооруженные и имеющие богатый боевой опыт воины с легкостью обратили в бегство шайку вендов. Потери у победителей были незначительными: несколько раненых и один убитый.

     Со всех сторон послышались радостные крики спасенных. Старики, женщины и дети высыпали из своих домов, встречая победителей. Вперед вышел седой старик с длинной бородой и торжественно произнес:

     — Спасибо вам, храбрые воины! Наши защитники и кормильцы вернуться только завтра. Что вы попросите в награду за вашу помощь?

     — Этот вопрос не должен вас беспокоить, почтенный! Если что и требуется нам сейчас, так это хорошая еда и ночлег. А завтра с утра мы отправимся своей дорогой, — ответил старику Ллуеллин.

     Обрадованные жители с гостеприимством принялись угощать своих спасителей. Вокруг Ллуеллина и его людей суетились женщины, предлагая то одно, то другое блюдо, бегали дети, с любопытством разглядывая героев. Кругом царила радостная суета.

     Только Данло не разделял общего веселья. Тень тревоги то и дело ложилась на его лицо. Но никто не замечал этой странности: все были слишком заняты хлопотами.

     Даноки оказались хорошими хозяевами. Сытые и довольные гости были размещены со всеми удобствами на ночлег. Перед тем, как отправиться спать, Ллуеллин расставил часовых, опасаясь возвращения вендов.

     Поселок погрузился в сон. Даже часовые стали задремывать: хорошая еда и утомительный день сделали свое дело. Не спали только в доме Даная Рыжеволосого. Всю ночь в окнах горел свет, а часовой, стоящий неподалеку время от времени слышал негромкий женский плач.

     Ранним утром Ллуеллин стал собираться в дорогу. Так как в поселке многие еще спали, только семья старосты провожала спасителей. Когда вода и провизия были уложены, к отряду на гнедом скакуне подъехал Данло. Он переоделся в темную одежду, а волосы заплел в косу.

     — Ты готов? Попрощался с родными? — спросил его Ллуеллин.

     — Да, господин, — ответил Данло, и было видно, что последнее слово далось ему с трудом.

     Они попрощались со старостой и его семьей и двинулись в путь. Позади послышались тихие рыдания. Данло напряженно распрямил спину и стиснул зубы, но ни разу не оглянулся. Зато обернулся Ллуеллин и увидел вдалеке две женские фигурки.

     — Кто это? — спросил он у Данло.

     — Мать и невеста, — ответил тот отрывисто.

     — Семьи, надеюсь, у тебя нет?

     — Нет, господин.

     — Это хорошо. Не хотелось бы отнимать у них отца.

     Всадники ехали уже несколько часов. Солнце стало сильно припекать, приближался полдень. Ллуеллин думал о том, каким удачным получилось путешествие: он навестил брата, спас даноков и везет в замок нового наложника, который не только красив, но еще и должен подчиняться ему во всем, переступая через свою гордыню. Это так возбуждало! Ллуеллин с легкой улыбкой посмотрел на своего спутника. Данло, почувствовав его взгляд, спросил:

     — Скажите, что будет входить в мои обязанности, господин?

     — Удовлетворять мои желания, — ответил Ллуеллин весело. Ему не хотелось сразу открывать все свои карты, поэтому он отвечал полунамеками.

     Левая рука, который ехал немного впереди, обернулся к Ллуеллину и сказал:

     — Давайте сделаем привал здесь, хозяин.

     Ллуеллин огляделся вокруг и согласно кивнул:

     — Да, неплохое место.

     Отряд свернул с дороги на поляну, где слуги принялись разводить костры и разогревать еду. Вскоре обед был готов. Ллуеллин, двое его телохранителей и Данло сели чуть в отдалении.

     — Как ты относишься к мужеложству? — спросил у Данло Ллуеллин, пережевывая поджаристый шашлык.

     — Оно накладывает несмываемый позор на мужчин, унижает их достоинство, — незамедлительно ответил Данло. — По-моему, любить женщин намного приятнее.

     — Ты так считаешь? — хмыкнул Ллуеллин, хитро блеснув глазами.

     Данло поперхнулся мясом и долго не мог откашляться.

     — Ну-ну, ешь осторожнее, — посоветовал Ллуеллин с улыбкой, стуча его по спине.

     — Вы любите мужчин? — спросил Данло, перестав кашлять.

     — Я люблю их трахать, — ответил Ллуеллин с издевкой, глядя прямо в глаза Данло.

     На лице Данло промелькнуло множество разных эмоций. Он нахмурился и стал медленно отодвигаться в сторону.

     — Куда это ты собрался? — произнес Ллуеллин с притворной лаской и, ухватив Данло за косу, притянул его обратно. Тот вскрикнул скорее от неожиданности, чем от боли, и уставился на Ллуеллина широко раскрытыми испуганными глазами. Такого Ллуеллин вынести не смог и впился грубым поцелуем в полуоткрытые губы своего нового раба. Данло ...

  стал сопротивляться, но чужие руки крепко держали его волосы, не давая увернуться, а язык проник в его рот, исследуя.

     Поцелуй закончился так же внезапно, как и начался. Ллуеллин оторвался от своей жертвы и стал спокойно доедать остывшее мясо. Ошарашенный Данло сидел какое-то время неподвижно и хлопал глазами. Бледное лицо, испуганный взгляд и растрепанные волосы выглядели до того комично, что Ллуеллин засмеялся, немедленно подавившись кусочком мяса. Пока телохранители помогали хозяину придти в себя, Данло смог взять свои эмоции под контроль и успокоиться.

     — Кажется, теперь я понял, в ЧЕМ будут заключаться мои обязанности, — произнес он и тяжело вздохнул. — Все оказалось намного хуже, чем я себе представлял.

     Ллуеллин глотнул вина из бутылки и прислушался к своим ощущениям. Вино, подаренное даноками, оказалось просто великолепным. Он сделал еще несколько глотков и только после этого ответил:

     — Насколько я понимаю, раньше с мужчинами ты не спал. Так почему ты решил, что это будет хуже, чем, например, работать в полях, не разгибая спины?

     — Работая в полях, я не буду терпеть боль и страшные унижения, недостойные мужчины, — горячо ответил Данло. — Возможно, труд таких людей и тяжел, но зато они сохраняют свои достоинство и честь.

     — Ты, наверно, не видел этих рабов. Они быстро теряют человеческий облик, а слово честь им вообще незнакомо. Так что не рассуждай о том, о чем не имеешь ни малейшего понятия. Моя постель может оказаться не таким страшным испытанием для тебя, как ты думаешь, — проговорил Ллуеллин. — Надеюсь, ты не забыл о том, что должен подчиняться мне во всем?

     — Я дал слово чести, и оно нерушимо для данока, — ответил Данло и добавил тихо, — хотя мне очень хочется его нарушить.

     Но Ллуеллин расслышал и усмехнулся:

     — Я рад, что ваш народ так трепетно относится к данному слову. Вот тебе первый приказ: в следующий раз, если я надумаю тебя поцеловать, не сопротивляйся. Ты принадлежишь мне, и я ожидаю полной покорности.

     Данло склонил голову в знак согласия:

     — Да, господин.

     — Вот и хорошо, — сказал Ллуеллин, а про себя подумал: «Прячет глаза, не хочет показывать свои настоящие чувства».

     Прошло несколько дней. За это время Ллуеллин не проявлял к Данло повышенного внимания, но тот все равно оставался в постоянном напряжении, был угрюм и неразговорчив.

     — Через пару часов будем в замке, хозяин, — сказал Правая рука, — уже видны городские стены.

     Вскоре отряд беспрепятственно въехал в город. Охрана у городских ворот с почтением приветствовала Ллуеллина. Когда всадники ехали по улицам, многие жители узнавали известного богача, и встречали его почтительными, а иногда и подобострастными поклонами.

     — Вот и мой дом, — сказал Ллуеллин через некоторое время. Перед всадниками появился внушительный замок из серого камня. Глядя на высокие стены, маленькие и узкие окна, Данло подумал: «В такой крепости можно выдержать долгую осаду».

     Как только воины въехали во двор, их тут же окружили слуги и рабы. Ллуеллин принялся раздавать распоряжения. Первым делом он обратился к невысокому седому мужчине:

     — Это мой новый раб. Займись им: вымой, приодень, как следует. Через час он должен быть в моей спальне.

     Час спустя Данло вошел в спальню Ллуеллина. Большая, богато обставленная комната освещалась лучами заходящего солнца. Легкий ветерок колыхал длинные занавески. Рядом с балконом стоял стол, накрытый на двух человек. Но взгляд Данло был прикован к широкой кровати, стоящей у стены.

     — Пытаешься представить, что я буду делать с тобой сегодня ночью?

     Вопрос заставил Данло вздрогнуть от неожиданности. Он оторвал взгляд от кровати и ответил, посмотрев на Ллуеллина:

     — Вы правы, господин.

     Глаза Ллуеллина загорелись, а тело заныло от вожделения.

     — Пытаюсь представить, насколько это будет ужасно, — добавил Данло без улыбки.

     Услышав такой ответ, Ллуеллин расхохотался. Утирая выступившие от смеха слезы, он произнес:

     — А я уже было решил, что ты захотел познать мужскую любовь! Ха! Ну ладно, я проголодался.

     Он закрыл дверь, и они прошли к столу.

     — Так, посмотрим, что там наготовили мои повара, — пробормотал Ллуеллин, пробуя одно блюдо за другим. — Есть можно, — добавил он, подмигнув Данло, и принялся за еду.

     Ллуеллин ел не торопясь, растягивая удовольствие. Он рассматривал красивого мужчину, который сидел напротив. Густые волосы, поблескивающие в свете заходящего солнца, правильные черты лица, упрямый подбородок с аккуратной ямочкой, длинные ресницы, похожие на маленькие опахала. «Чем больше я утоляю один голод, тем сильнее становится другой», — подумал Ллуеллин, ощущая тяжесть в паху. Он уже давно не был близок с мужчиной, и теперь возбуждение сладко разливалось по его телу.

     — Все, хватит есть, — сказал Ллуеллин, вставая, — я же вижу, что ты нарочно ешь медленно.

     — Но, господин, я не съел еще и половины... , — испуганные глаза Данло метнулись к лицу Ллуеллина в поисках жалости.

     — Я сказал достаточно, — произнес Ллуеллин раздельно, — я хочу тебя. А доесть можешь и после. Или ты забыл, что должен во всем мне подчиняться?

     Ллуеллин шагнул к своему рабу, запуская руки в каштановые волосы и припадая губами к его губам. Он стал неторопливо целовать мягкие губы, иногда проникая языком в рот. Данло не отвечал, но и не сопротивлялся. Руки Ллуеллина опустились на плечи мужчины, поглаживая, затем скользнули под тунику, ощупывая крепкие мышцы спины. Ловкие пальцы переместились на талию, а потом проникли под ремень брюк, касаясь верха ягодиц. При этом вторжении Данло испуганно дернулся и, быстро нырнув вниз, выскользнул из объятий Ллуеллина. Тот удивленно уставился на непокорного раба:

     — И это ты называешь подчинением?

     — Простите, господин, это вышло... случайно. Я... я испугался. Больше это не повторится.

     Он действительно выглядел виноватым, поэтому Ллуеллин не стал сердиться.

     — Я хочу, чтобы ты спрятал свой страх под замок и расслабился. Мне не нравится, что ты так напряжен.

     — Я не уверен, что смогу выполнить этот приказ, господин, — проговорил Данло. — Как я могу расслабиться, когда вы собираетесь совершить со мной ЭТО? — последнее слово он словно выплюнул.

     — Ничего такого страшного я не буду с тобой делать! У меня несколько наложников, считай, гарем, и они не жалуются на плохое обращение. И вообще, мне надоело уговаривать тебя, пора и делом заняться!

     Ллуеллин решительно шагнул к кровати, стянул с нее покрывало и сказал, не оглядываясь:

     — Раздевайся!

     Он откинул в сторону одеяло, взбил подушки, подготавливая ложе к активным действиям.

     — Ну что ты так долго копаешься? Не видишь, как я возбужден?

     Он повернулся к Данло, который только начал расстегивать ремень. Зеленые испуганные глаза немедленно метнулись ему ниже пояса. Данло снова побледнел, но стал раздеваться быстрее.

     Вот на нем не осталось никакой одежды. Он отступил на шаг и распрямился, высоко вскинув подбородок, хотя было видно, что больше всего ему хочется спрятаться, убежать, прикрыться.

     Ллуеллин внимательно оглядел красивого молодого мужчину, стоящего перед ним.

     — У тебя божественная фигура, красавчик.

     От неожиданной похвалы Данло покраснел. Увидев это, Ллуеллин весело заметил:

     — И тебе идет стыдливый румянец!

     Он медленно обошел вокруг Данло, разглядывая его, а затем принялся стаскивать с себя одежду.

     — Давай, помоги-ка мне!

     Вдвоем они справились очень быстро. Ллуеллин то и дело подшучивал над Данло, который смотрел куда угодно, но только не на вздыбленный член своего господина.

     Сняв одежду, Ллуеллин сразу приступил к активным действиям. Он опрокинул Данло на кровать и, навалившись сверху, принялся покрывать поцелуями его лицо, шею и грудь. Больше всего Ллуеллину хотелось утолить свою похоть, но ...  

     он решил держать себя в узде. Он не любил насилие, а причинять боль своему партнеру в постели было против его принципов. Он считал, что хорошо должно быть обоим.

     Поэтому Ллуеллин продолжал ласкать неподатливое тело другого мужчины. Оторвавшись на миг от своего занятия, он проговорил:

     — Если не можешь полностью расслабиться, то хотя бы постарайся не лежать ледяным истуканом! Закрой глаза и представь, что тебя ласкает красивая женщина!

     Данло немедленно закрыл глаза и попытался расслабиться.

     Ллуеллин тем временем с воодушевлением облизывал живот своего наложника, обводя языком кубики напрягшегося пресса. «Похоже, живот у него чувствительное место», — подумал Ллуеллин, наблюдая за реакцией Данло, дыхание которого немного участилось, стало более шумным. Его тело уже не было сковано страхом, кулаки на руках разжались, а член начал оживать.

     — Тебе нравится то, что я делаю? — спросил Ллуеллин.

     — Да, это очень приятно, — ответил Данло, не открывая глаз, — пожалуйста, господин, не прекращайте!

     — Скоро будет еще приятнее, — многозначительно пообещал Ллуеллин и продолжил свои ласки. Его язык пощекотал пупок и проложил мокрую дорожку к самому низу живота, туда, где начиналась поросль каштановых волос. Он почувствовал, как ему в подбородок уперся стремительно набирающий силу член.

     Данло открыл глаза и с беспокойством посмотрел на Ллуеллина, как бы спрашивая: уместно ли его возбуждение. В ответ на этот безмолвный вопрос Ллуеллин хитро ухмыльнулся и, опустив голову, вобрал в рот головку стоячего члена. Реакция Данло была несколько неожиданной. Он задергался, охнул и громко спросил:

     — Что вы делаете? Зачем это?

     Ллуеллин поднял голову и спросил удивленно:

     — Тебя что, никогда раньше так не ласкали? А твоя невеста?

     — Как можно — в рот? У нашего народа никогда не было ничего подобного! Вам это нравится!?

     — Раз делаю, значит, нравится, — хмыкнул Ллуеллин, — а ваши мужчины многое теряют, не зная о таком удовольствии. Раздвинь ноги пошире.

     Ллуеллин вернулся к своему занятию. Удобно устроившись между раздвинутыми ногами Данло, он принялся облизывать его напряженный член, яички. Ллуеллин не торопился, сосредоточенно выводя языком узоры на чувствительной, покрытой мягкими волосками коже.

     Данло, для которого эти ласки оказались совершенно новым, ранее неизведанным удовольствием, начал негромко и хрипло постанывать. Его тело непроизвольно подергивалось от удовольствия, грудь часто вздымалась.

     Довольный произведенным эффектом Ллуеллин решил действовать дальше и, обхватив рукой основание члена, принялся заглатывать его. Ллуеллин не был новичком в этом деле, и вскоре почти весь член Данло оказался у него во рту. Подождав несколько секунд, пока расслабленное горло привыкнет к вторжению, он начал осторожно двигать головой вверх-вниз. Иногда член полностью освобождался из плена теплых губ, тогда ловкий язык Ллуеллина щекотал яички или облизывал головку.

     Стоны Данло становились все громче, он уже не мог их контролировать. Член стоял как каменный. Выдерживать долго такое удовольствие Данло не мог, поэтому, резко подавшись вверх и прижимая к себе голову Ллуеллина, начал бурно кончать.

     Если бы Ллуеллин захотел вырваться, он бы не смог, настолько крепко держал его Данло. Поэтому он покорно глотал густую, солоноватую жидкость, думая о том, как бы не подавиться.

     Наконец, бурный поток иссяк, а Данло, перестав стонать, отпустил волосы Ллуеллина. Он расслабленно раскинулся на кровати, пытаясь придти в себя. Ллуеллин, получив свободу, в первую очередь пощупал горло: ему казалось, что огромный член протаранил его насквозь. Убедившись, что все в порядке, он облизал губы и вытер с лица остатки спермы.

     Данло понемногу пришел в себя и теперь уставился на Ллуеллина испуганными глазами:

     — Умоляю вас, господин, простите меня! Я не должен был кончать вам в рот!

     Он сел на кровати и напряженно распрямился.

     — Это вышло случайно! Я не мог контролировать себя! Простите! Я понимаю, что виноват, и заслуживаю наказания...

     — Помолчи, — перебил его Ллуеллин, — не надо так кричать. Все в порядке. Я сам хотел этого. Так что ты не разозлил меня. Хотя в конце мог бы и поосторожнее.

     — Так вы не сердитесь? — спросил Данло с робкой надеждой.

     — Конечно, нет. Если бы я не хотел, я бы не позволил тебе кончить мне в рот.

     — Но ведь это ужасно! — непроизвольно вырвалось у Данло.

     — Что ужасно? Когда тебе кончают в рот? — Ллуеллин улыбнулся. — Неужели ты думаешь, что я стал бы заниматься этим, если бы это было УЖАСНО? По-твоему, я идиот?

     — Конечно, нет! Но... — Данло замолчал, решив, что разумнее будет не продолжать разговор на эту тему.

     — Ну вот, теперь пора подумать и о моем удовольствии, как ты считаешь? — спросил Ллуеллин.

     Данло мгновенно напрягся.

     — Да, конечно, господин. Я готов выполнить ваши приказы. И еще я хочу сказать вам спасибо. Раньше я не испытывал ничего подобного.

     — Не за что, красавчик! А теперь перевернись на живот и раздвинь ноги.

     Ллуеллин нагнулся к своей одежде и извлек из кармана брюк маленький флакон. Открутив крышку, он вылил содержимое себе на ладонь и шагнул к кровати. Его тело просто горело и требовало разрядки. Глядя на обнаженного мужчину, Ллуеллин испытывал неудержимое желание войти в это совершенное тело, утолить голод плоти. Он наклонился к Данло и провел рукой вдоль позвоночника от шеи до крепких ягодиц. Напряженное тело вздрогнуло под его рукой.

     — Не бойся! Я понимаю, ты нервничаешь. Но также считаю: если не можешь чего-то изменить, с этим надо смириться. Тем более любовник я опытный и постараюсь сделать все осторожно.

     Данло не ответил, только зарылся лицом в подушку. Решив, что моральную почву он подготовил, Ллуеллин приступил к действиям. Его руки легли на ягодицы Данло, а ловкие пальцы скользнули внутрь, разминая и подготавливая вход к вторжению. От прикосновений к интимному месту Данло зажался и попытался свести ноги, но сильные руки Ллуеллина не позволили ему сделать это.

     — Прекрати дергаться и лежи спокойно! — приказал Ллуеллин, теряя терпение. Он уже и так долго провозился с этим парнем, а тот все упирается.

     Вот уже два, а затем и три пальца проникли в тело Данло, растягивая и смазывая.

     — Приподнимись и обопрись на локти! — скомандовал Ллуеллин. Данло немедленно выполнил приказание, внутренне напрягшись.

     Придвинувшись вплотную, Ллуеллин начал входить в горячее тело своего раба. Сначала проникновение было трудным, так как Данло не мог расслабиться, но подготовка сделала свое дело: член Ллуеллина полностью вошел в подрагивающее от боли тело. Дойдя до конца, Ллуеллин остановился и стиснул зубы, собирая волю в кулак, чтобы не кончить в этот же миг. Тесная, горячая плоть обхватывала его член плотным кольцом.

     Немного придя в себя, Ллуеллин обратился к Данло:

     — Сейчас я начну потихоньку двигаться. Когда будет больно, прикуси подушку и терпи. Боль неизбежна, но скоро должна пройти.

     Данло молча кивнул. Склоненная голова, тяжелое дыхание и стиснутые кулаки выдавали его состояние. Спина блестела от выступившего пота.

     Глядя на эту спину, на подрагивающие от напряжения мышцы, Ллуеллин начал осторожно двигаться. Сначала медленно, растягивая тугую плоть, затем все быстрее он толкал свое тело вперед, а потом назад. Данло сопел в подушку, не смея выражать криком терзающую его боль.

     Проникать в чужое тело становилось все легче. Ллуеллин уже громко стонал от удовольствия. Краем сознания он заметил, что Данло перестал корчиться от боли. Огромный член, двигающийся внутри него, уже не доставлял неудобства. Почувствовав острое удовольствие от прикосновения к определенной точке внутри себя, Данло вскрикнул от неожиданности. Следующий звук, который вырвался у него изо рта, был стоном наслаждения. Тело Данло, непроизвольно начало двигаться навстречу телу Ллуеллина, стараясь получить больше удовольствия.

     Такая перемена в поведении партнера не осталась незамеченной Ллуеллином. Положив одну руку на талию Данло, второй рукой Ллуеллин обхватил его стоящий член, поглаживая. Двойного наслаждения Данло не выдержал, начав кончать второй раз за ночь. Его хриплые стоны совпали с рычанием Ллуеллина, член которого оказался в горячем плену сжавшихся от оргазма мышц. С громким рыком Ллуеллин начал извергать потоки спермы внутрь тела другого мужчины.

     Долгожданная разрядка оказалась потрясающей. «Пожалуй, я такого еще не испытывал, — промелькнула мысль у Ллуеллина, — вот что значит долгое воздержание и необъезженный горячий жеребец».

     Закончив, Ллуеллин откатился в сторону и раскинулся на кровати. Он поднял голову, чтобы посмотреть, как там Данло.

     — Эй, ты живой? — спросил Ллуеллин с легким беспокойством, которое тут же развеялось, когда он увидел улыбку на лице Данло, успевшего перевернуться на спину.

     — Это... это удивительно! Никогда не думал, что ЭТО так хорошо! — воскликнул Данло.

     — Вот видишь, я же говорил, что все не так страшно, — ухмыльнулся Ллуеллин. — Обещаю, что и последующие ночи тебя не разочаруют!