Я заметил его месяц назад на эскалаторе, в метро. Он провел по мне таким же безразличным взглядом, как и по десяткам других, поднимавшихся ему встречу пассажирам.

     Он же бросался в глаза сразу. Длинная несимметричная челка заканчивалась ниже подбородка, все остальные волосы были коротко стрижены, местами просто выбриты. Абсолютно модельное лицо с правильными яркими запоминающимися чертами, — мужественное и одновременно притягательно-красивое. Черная безрукавка из легкого трикотажа с глубоким вырезом — ниже середины груди позволяла увидеть все выгодные места на его тренированном, загорелом и хорошо развитом теле.

     После нашей первой «встречи», я наблюдал его хотя бы раз в неделю точно (в понедельник, среду или пятницу) в метро, и постоянно в начале шестого. В эти дни я как раз ездил на курсы итальянского в тоже время.

     После того как мой старенький Рено отправился на СТО в долгосрочный ремонт, я снова привыкал к тесному сосуществованию людей в городском транспорте. За это время для меня стало какой-то традицией разыскивать его глазами в толпе, когда двери очередной электрички раскрывались, выплескивая поток вечно спешащих людей. Я прозвал его про себя «красавчик», пусть несколько банально, но на 100% подходяще ему.

     И вот он снова появляется, — как всегда безупречен — темная футболка, обтягивающая каждый сантиметр торса, светлые потертые джинсы низко на узких бедрах, черный широкий кожаный пояс с большой круглой бляхой на тематику родео. Высокий, красивый, хорошо сложенный.

     «Что ты тут делаешь, хотелось бы мне знать? Тебе, детка, надо было уже обзавестись как минимум собственным BMW», — говорил я себе мысленно, провожая взглядом его упругую попку. Его светлые серые глаза снисходительно и гордо смотрели поверх толпы. Некоторые, заметив около себя эту несколько невписывающуюся в общую массу личность, немного отступали в сторону, удивленно разглядывая загорелого и сексапильного красавца. Он не спеша и невозмутимо шагал самоуверенной походкой, игнорируя всякое пристальное внимание к собственной персоне.

     Моё настроение портилось достаточно серьёзно, когда мне не удавалось его увидеть. Я ловил себя на мысли, что думаю о нем несколько раз в день и это стало привычным для меня. Наблюдение за ним также стало неотъемлемым элементом моей жизни. Почему-то мне и в голову не приходило завести с ним каким-то образом знакомство. Я не знал о чем мне с ним говорить, я был абсолютно уверен, что он меня просто послал бы. С такой внешностью он наверно уже имел достаточный опыт правильного отшивания назойливых поклонников. И вообще, я не хотел с ним общаться, я не хотел никаких прелюдий, а хотел банально его иметь, иметь это красивое тело, прикасаться к нему, целовать его взасос, прижимать к себе, крепко обнимать, входить в него и слышать его стоны и прерывистое дыхание.

     Я стал приходить в метро на 20—30 минут раньше, чтоб наверняка не пропустить свой «объект». И он снова появлялся. Такой же красивый и желанный мною всё больше и больше.

     Естественно, часто думая о нём, я не смог сдерживать себя от размышлений типа: Гей он или нет? Есть ли у него девушка, а может парень? Чем он занимается, где работает? Сколько ему лет? Куда или откуда он ездит каждый день в 17.20? А может и не каждый.

     Несколько раз, опаздывая на курсы, я так и не смог его дождаться. «Куда это ты делся?» — раздраженно думал я про себя. Хотя естественно, это нормально, что у человека, помимо обычных стандартных дел (типа учебы или работы) может быть и личная жизнь, какие-то другие занятия и, что он не должен появляться в 17. 20 здесь, на этой станции специально для меня. Но все же я был расстроенным и немного злым.

     Идя дальше в своих размышлениях и осознавая, что «красавчик» занял довольно много места в моих мозгах, я решил постепенно искать ответы на эти вопросы, избегая личного контакта.

     В один из дней, после работы, и когда у меня не было курсов, я решил специально поехать и подождать появления «красавчика». И он появился как обычно в 17. 27. Я провел такой эксперимент несколько раз — когда я не встречал его в дни моих курсов. И я установил, что он почти всегда исправно появлялся, кроме выходных.

     Я решил, что он студент. Для работы у него был слишком вызывающий внешний вид, хотя может он переодевается. Ну нет, а прическа? Или может специфическая работа?

     Размышлений было много, но все же вскоре я подтвердил свою первую догадку.

     В тот день он вышел из электрички и не спешил выходить из метро, оглянулся по сторонам и присел на лавку — кого-то ждёт! Меня одолевали противоречивые чувства, хотелось, конечно, увидеть его знакомых, а с другой стороны, вдруг он ждет свою вторую половинку? Я представлял, как сейчас из вагона выходит не менее сексуальная девушка — они поцелуются и уедут вместе, гулять, веселиться и потом заниматься любовью... от этого мне становилось неприятно даже в физическом плане в области желудка. Но я продолжал наблюдать за ним.

     Я не боялся, что он меня заметит, хотя любой другой человек обратил бы внимание на то, что практически каждый день на одной и той же станции в одно и тоже время за тобой наблюдает какой-то тип. Тем более, что я всегда считал, что меня не просто пропустить с моими 185 см роста и не менее внушительной комплекцией, не такой конечно, как у «красавчика», но тем не менее 6 лет гребли оставили о себе приятные воспоминания на моем теле. Независимо от финансов, когда было и хорошо и плохо — я никогда ни экономил на одежде (если б экономил, может бы сейчас ездил уже на новом Рено, а не в метро). В общем, свой портрет я могу обрисовать так: высокий подтянутый брюнет тридцати лет, немного меланхоличный взгляд, черты лица жесткие; всегда не броско, но дорого со вкусом одетый (думаю — многим нравлюсь). Но явно в поле зрения «красавчика» я не попадал, впрочем, как и все остальные.

     Вот он встал — улыбается. Кому?! Навстречу ему, также с улыбкой шел парень, явно младше: в кедах, джинсах и пестрой полосатой футболке с сумкой через плечо и взъерошенными волосами. Они радостно пожали друг другу реки, и по-дружески обнялись. Дальше пошел разговор, смысл которого я, учитывая расстояние, разделявшее нас, уловить не мог. Но по жестикуляции и причудливым минам, которые сменяли одна другую на лице нового знакомого «красавчика» и их обоюдному смеху, можно было понять, что это был веселый рассказ.

     Я наблюдал за «красавчиком» и просто поразился переменам в нем. Он был полностью поглощён разговором и встречей со своим другом и вел себя абсолютно свободно, громко смеясь и обнажая свои ровные белые зубы, иногда корчась в причудливых позах и изображая на лице разные эмоции. Холодный, гордый, самовлюбленный образ исчез в одно мгновение, сейчас он был веселым подростком и я уже был почти уверен, что все же ровесником своего знакомого. После продолжительного обмена новостями и впечатлениями, они стали немного серьезней и друг закопался в своей сумке, через несколько секунд доставая толстую тетрадь. Они сели на лавку и друг начал что-то объяснять, водя в тетради пальцем и переворачивая постепенно листы.

     «Типичные студенты и процесс передачи конспекта с соответствующими разъяснениями», — поставил я диагноз.

     «Красавчик» заправил свою длинную челку за ухо и внимательно слушал друга, кивая головой, и иногда что-то спрашивал, указывая в тетрадь. Он превратился в ребенка, внимательного и послушного! Я был шокирован. Во мне возникла куча новых противоречивых чувств к нему, но то, что он мне нравился еще больше, я не скрывал от себя. Как–то проснувшись утром (для меня оно начиналось где-то в 11 — поспать я любил, не скрываю). Я решил, что мне пора перейти на новый этап в отношении «красавчика». Я позвонил заказчику и отменил свой сегодняшний приезд на объект, сославшись на неотложные дела. К счастью моя работа позволяла мне такие выходки. Я был, по сути, вольной птицей — дизайнером-декоратором, и работал сам на себя. Мои работы пользовались популярностью и в хорошие времена ко мне становились ...

  в очередь, но конкурентный рынок стремительно развивается, и надо было пытаться удержаться в своей нише. Я пока это мог делать, может не так удачно в силу своей лени, как другие, но все же заказы исправно поступали. Вторую неделю я работал над дизайном паба, но процесс часто затормаживался мыслями нерабочего характера. Как вы догадались, о «красавчике». Я решился на активные действия (по моему мнению). Я решил последовать за «красавчиком» из метро по его маршруту.

     Я стал около касс, не спускаясь в само метро. Он опять появился точно по расписанию и двинулся к выходу. Сегодня было прохладно — на нем была стильная, черная короткая кожаная куртка поверх майки. Порванные сзади на ноге джинсы от шва обнажали при ходьбе его ногу и частично ягодицу. Я даже немного притормозил, завидев такое откровенно эротическое щегольство с его стороны. Я шел за ним, как завороженный следя за эпатажным местом на джинсах, иногда замечая как люди увидев необычный «разрез» недовольно качали головами и укоризненно бросали взгляды на носителя шокирующего костюма. Но он был как всегда невозмутим и безразличен ко всем, хотя я и не видел его лица в это время, но я был уверен в этом на все 100%.

     Поборовшись с тучной и грозной женщиной преклонного возраста за место рядом с «красавчиком» в несвойственной мне локте-толкательной манере, я зашел следом за ним в маршрутный автобус. Он взялся за верхний поручень, примостив папку с тетрадями у себя между ног, а вторую руку запустил в передний карман джинсов, ища мелкие деньги за проезд. От таких действий джинсы немного опустились, а майка приподнялась, обнажая небольшую поверхность его тела. Этого хватило, чтоб сидящая перед ним девушка покраснела и отвернулась в окно, а я сглотнул комок, ставший в горле.

     — Передайте, пожалуйста, — у него оказался приятный и совсем не юношеский баритон.

     Я не ожидал обращения к себе, от чего мой взгляд задержался на нём чуть дольше чем надо. Но его это не смутило.

     — Да, да. Конечно, — я засуетился, беря из его рук деньги и боясь прикоснуться к его руке, чтоб не зардеться как сидящая девица.

     Но все обошлось благополучно. Я даже успел рассмотреть серебряное кольцо на его мизинце с причудливыми абстрактными узорами. Через пару остановок, он развернулся ко мне, став вплотную, от чего я еще сильнее ощутил приятный запах Nino Cerruti 1881, исходивший от него.

     — Вы выходите?

     Я быстро взглянул на него, ощутив на себе уверенный и жесткий взгляд. Возникло чувство, что я служащий отеля, которому он — постоялец кидает ключи от Феррари со словами «припаркуешь?»

     — Да-да. Конечно, — идиотски повторил я и, смутившись, быстро развернувшись к выходу.

     «Попугай недоделанный!» — ругал я себя, сдержавшись, чтоб не стукнуть рукой себе по лбу, понимая нелепость ответа.

     Я вышел из автобуса, следом за мной и он. Я немного притормозил, доставая из кармана мобильник, на самом деле, чтоб проследить за направлением «красавчика». Он, обогнав меня, двинулся по пешеходному переходу на другую сторону улицы. Я шел за ним приблизительно минут 7, миновав три многоэтажки, он резко свернул в арку. В моей голове пронеслась мысль: «Может он понял, что я за ним слежу? Вдруг он свернул в арку специально, проверить пойду ли туда и я? Я сворачиваю, а он меня там уже ждет и спрашивает: Ты, придурок, какого чёрта прёшься за мной?» Я решил пройти мимо. Когда я проходил, то, как бы ненароком бросил туда взгляд — никого не было, только пара играющих детей во внутреннем дворе и стайка голубей под аркой.

     И хорошо, что так получилось. Главное, что я уже выяснил где он живет (по крайней мере, я так думал, так как там, куда он свернул — были только жилые дома).

     Сегодня целый день возился на объекте, некоторые туговоспринимающие задание подрядчики начудили страшных дел с потолком и электрикой, теперь нужен был еще как минимум день, чтоб исправить то, что они успели «наваять». Еще раз все четко объяснив прорабу на плане освещения, я решил сделать себе завтра выходной.

     Провалявшись большую часть дня в кровати, дочитал начатого мной еще месяц назад Мишеля Уэльбека. Когда делать стало нечего, я закрыл глаза и стал мечтать о «красавчике». «Вот я иду за ним в арку, захожу в подъезд, поднимаюсь по ступенькам. Он поворачивается и негодующе спрашивает меня, пронзая своим ледяным и гордым взглядом: «Ты что следишь за мной? Что тебе от меня надо?» А я поднимаюсь на один уровень с ним, смотрю на него, потом целую, прижимая к себе. Он отстраняет меня, минуту разглядывает все с тем же негодованием, а потом обвивая руками мою шею, страстно прикасается своими губами к моим. Мы долго целуемся на лестнице, прижимаясь к друг другу и затем он шепчет: «Идём ко мне.»

     Я еще долго мечтал, строя разные сюжеты с более откровенными сценами и с неотъемлимым участием «красавчика», потом принял душ, так как моя фантазия разбушевалась с неимоверной силой. Вечером, вспомнив, что закончилась зубная паста и сигареты (в некотором смысле антиподы друг другу, пришел к выводу я), решил прогуляться за этими необходимыми покупками и заодно отнести наконец-то дочитанную «Платформу» Уэльбека в прокат.

     — Не хотите взять Кортасара?"Игры в классики», советую. Думаю Вам понравиться.

     Я решил не сопротивляться улыбчивому прокатчику, оставил залог, сунул книгу в пестрой обложке под мышку вышел из магазина. На часах было 16. 55, я пошел в сторону метро. Я хотел его увидеть. Подняв воротник пальто, я стал возле входа в метро, пытаясь безнадежно подкурить в течение минуты — бушевал по настоящему осенний ветер.

     «Красавчик» не появился. Я решил ждать. Когда я понял, что ждать я может буду неизвестно сколько, я принял решение купить пива. После я купил еще пару бутылок и даже шаварму, успел со сверхзвуковой скоростью слетать в «туалет», но не покидал своего поста до последнего. «Может он вообще не придет?» Но я все — же ждал, и не зря.

     Было 23. 15, когда он появился. Он был снова в своих шокирующих джинсах и короткой кожанке, но, правда, уже с небольшой сумкой через плечо.

     Я сел в конце автобуса, он остался в начале. Я немного захмелел, так как пил совсем нечасто. В голове носились полупьяные мысли и я мысленно стал обращаться к сидящему впереди «красавчику» в агрессивной манере: «Какого хрена. Да кто ты такой в самом деле?! Бред Пит что ли? Корчишь из себя неприкасаемую цацу! Как будто вокруг тебя одни уроды, а ты один сошедший с небес ангел. Трахнуть надо тебя как следует, чтоб гонор твой поубавить!» — возмущался про себя я, после справедливо решив, что я это заслуживаю. Сегодняшнее 6-ти часовое ожидание на холодном ветру, пытки мочевого пузыря: Да, я как никто другой заслуживал тебя! С твердыми мыслями о своей правоте, я двинулся вслед за «красавчиком».

     Улицы были уже пустынны из-за внезапного похолодания, только кое — когда мимо проносились одинокие машины. «Красавчику» кто-то позвонил и пару минут он болтал по мобиле. Перед поворотом в арку он остановился, засовывая телефон в сумку. Я протрезвел от холода и всунул в рот мятную жевачку, чтоб избавиться от неприятного смешения вкуса пива и сигарет. Он абсолютно не обращал внимание на явное присутствие следующего за ним человека, т. е. меня. Внезапно я подумал, что он необратимо и самоуверенно глуп, — он живет в элюзии того, что с ним таким ничего и никогда не может случиться. Он ошибался и я собирался доказать ему это прямо сейчас. Я мысленно боролся сам с собой, но уже решился, мне стало удушливо жарко от того, что я задумал сделать.

     Он свернул в арку. Я в одно мгновение догнал его, и схватив сзади за шею прижал к стене. «Что вы делаете?» — единственное, что он успел искренне удивленно произнести, не успев испугаться.

     — Поднял руки и не вздумай орать, — как можно грубее и жестче произнес я, раскидывая его ноги в стороны как при обыске и еще сильнее прижимая к стене. Он поднял руки над головой, положа их на стену.

     — Что вам нужно?! Возьмите деньги в кошельке, в сумке! — уже более нервно ...   затараторил «красавчик».

     Я стал быстро перебирать у себя в голове сюжеты фильмов, что делают и говорят в таких случаях, и что делать дальше мне. Я сам нервно прикусил губу и стал пугаться тому, что я затеял, но отступать было бы нелепо. Я нащупал у себя в кармане коробку с пастой, открыл ее и быстро извлек тюбик. Острый уголок пластикового тюбика я вжал в оголившееся из-за поднятых рук тело «красавчика». И удивляясь своей неожиданной смекалке, продолжал играть роль маньяка.

     — Потише! Я же сказал не горланить. Если хочешь жить с почками, то будь тихим и послушным мальчиком. Уяснил? — спокойно, но с той же грубостью в голосе произнес я. Обдумывая дальнейшие свои шаги.

     — Да... — еле слышно произнес он на выдохе.

     В это время, придя в себя от первоначального шока от своего поступка, я додумался оглядеться по сторонам. Кроме гуляющего с собакой человека в метрах четырёхстах вокруг было пустынно. Хоть этот человек и не мог нас разглядеть в темноте арки, все же это было опасным продолжительно оставаться на улице, в этом месте. Я судоржно начал перебирать варианты того, что делать дальше.

     — Ты живешь один? — попробовал я первый вариант.

     — Да... — все так же тихо с дрожью в голосе произнес «красавчик».

     Это был успех! Он бы не успел соврать. У него было не то состояние. Он был в шоке и напуган, в четкой уверенности, что в нескольких сантиметрах от его почек находиться нож, а не тюбик с Колгейтом.

     — Спокойным шагом к подъезду, не оборачиваясь и без лишних телодвижений, а то лишишься не только почек, — скомандовал я дальше.

     Он послушно шел к подъезду. Мы поднялись на 4 этаж пешком.

     — Достал ключи и открыл дверь. Дернешься к звонку — знаешь, что будет, — я удивлялся самому себе и уже порядком нервничал, чувствуя как капли пота стекают у меня по спине под свитером.

     Он медленно достал ключи из сумки и вставил в замочную скважину. Замок два раза щелкнул и дверь открылась.

     — Свет, — сказал я. Он послушно включил свет. Мы оказались в просторной прихожей. Он все также стоял спиной ко мне, не шевелясь. «Послушный мальчик — все делает и без лишних вопросов», — подумал я, — «У нас все получиться».

     — Медленно сними куртку и сумку, положи их на пол, потом стань к двери лицом в той же позе, что и был несколько минут назад в арке. Все ясно? Выполняй! — выбранным на эту роль тоном произнес я.

     Он выполнил все безприкословно, а я медленно развернул его к двери, держа на ноже-тюбике, не давая ему увидеть свое лицо. Он облокотился на дверь с поднятыми руками и расставленными ногами.

     — Теперь я прячу свой нож, и мы более мирно продолжаем свою беседу. Ты слышишь? — он беззвучно закивал, — Но хочу тебя предупредить — 5 лет зоны сделали свое дело и даже без ножа я смогу обезвредить тебя так, что в лучшем случае отделаешься несколькими переломами и шрамами. Так что без самодеятельности, — войдя в азарт, фантазировал я.

     Думаю, что перспектива получения шрамов особо испугала «красавчика» и в ответ я получил еще более интенсивное кивание головой как знак послушания.

     Это абсолютное послушание крепкого, красивого и так страстно желаемого мною человека, просто сводило с ума. Я также сбросил пальто на пол. Я чувствовал как моё дыхание стало тяжелым, лицо горело от притока крови, я почти чувствовал помутнение рассудка, тело вздрагивало от возбуждения. Я понимал, что он мой. Я хотел и одновременно не мог поверить, что он полностью мой в эту минуту. Я могу делать с ним ВСЁ, что хочу! Я провел глазами по нему и остановился на злосчастном разрезе на джинсах, который так часто фигурировал в моих фантазиях. Теперь это был мой звездный час. Мечты сбывались!

     Я резко проник рукой в разрез на джинсах, жестко сжав его ногу.

     — А-ай... — негромко произнес «красавчик» от неожиданности.

     А у меня после первого прикосновения снесло крышу. Я прижал его к двери всей своей массой, моя другая рука поникла к нему под майку, я с силой ласкал его упругий живот и поднявшись выше массировал его мускулистую грудь. Я тяжело дышал, не в силах контролировать свое сильное желание и возбуждение. Мои руки ходили по его телу, с силой ощущая его, я целовал его затылок, вдыхая запах его волос и кожи, жадно ласкал шею языком. Я неистово шептал, почти рычал.

     — Я хочу тебя! Ты и представить себе не можешь, насколько я хочу тебя. Я так долго ждал этого. Да, я маньяк. И я хочу тебя трахать и слышать как ты будешь стонать подо мной и просить еще. Слышишь меня? Ты тоже этого хочешь! Правда?!

     — Не надо! Пожалуйста... — он тихо просил меня, еле заметно сопротивляясь.

     — Что ты там говоришь? Не надо? Скольким ты уже доставил удовольствие? Мне откажешь? Не хочешь быть со мной нежным... Хорошо... мне не нужна твоя нежность. Я просто хочу твое тело. Ты понимаешь меня? Я получу то, что хочу и уйду. Ты согласен? — я был просто сумасшедшим в эту минуту, от такой близости к столь желаемому телу, не совсем соображая, что я там говорю.

     Я кусал его шею, мои руки справившись с поясом на его джинсах, расстегивали теперь ширинку. Его руки опустились, пытаясь остановить меня.

     — Я прошу, не надо, не надо... — умолял меня «красавчик», — Пожалуйста... я еще... Я еще девственник. — прошептал он с дрожью в голосе.

     Но все же я услышал это. Мои настойчивые ласки ослабели. Я остановился, хотя все также стоял, плотно прижавшись к нему так, что он полностью ощущал «твердость» моих намерений. Я не убрал руку с его ширинки, а он своей руки с моей. Мы стояли и молчали в тишине, слушая моё тяжелое дыхание.

     — Что ты сказал? Повтори, — своим обычным голосом сказал я, приходя в нормальное состояние. Он молчал.

     — Я тебя, кажется, спросил о чем-то? Что ты сказал? — более настойчиво и грубо произнес я, сжав его джинсы в области паха.

     — Я девственник...

     — Ты? Я не верю тебе. Ты, что не видел себя со стороны? Да ты напрашиваешься всем своим видом на хороший трах! Сколько тебе лет, вообще?

     — Девятнадцать...

     — Сколько?! Сопляк! Что ты о себе возомнил, расхаживая ночью по городу в таком виде. Если не я, то скоро тебя кто-нибудь другой заловит в темном переулке и отымеет по-взрослому. Хорошо, если только один, — я отстранился от него.

     Он неуверенно поправил майку и развернулся ко мне, не осмеливаясь сначала посмотреть на меня. Первоочередный испуг в глазах сразу же сменился злобой.

     — Ты! Тот идиот из автобуса! — уверенным голосом произнес он.

     Такого поворота я не ожидал. Меня это взбесило, я не мог вытерпеть этого оскорбления от какого-то малолетки, и я смачно заехал ему по морде. Он даже свалился на пол. Облокотившись об дверь, он держался за свой кровоточащий нос и смотрел на меня округлившимися глазами. Но это было всего лишь мгновение, он имел свойство легко возвращаться в своё амплуа дерзкого красавца. Его серые глаза снова сверкнули злостью.

     — Сволочь, ты еще пожалеещь об этоим, — прошипел он.

     Я закипал, я также был зол. Впервые, наверно за много лет, я снова испытал это чувство с такой силой.

     — Наверно я все же получу то, зачем пришел, — отрезал я, не менее злобно глядя в его глаза.

     — Да пошел ты, пидор!

     — Ты доигрался! — я просто был не в себе. Я хорошо пнул его ногой и накрутив его челку на руку стал поднимать его с пола.

     — Ай-ай-ай-яй! — завопила моя жертва, — Козел, отпусти меня!

     Я потащил его в направлении кухни, как я определил. Непродолжительно порывшись в ящиках, я извлек самый внушительный по размерам нож. Поставив «красавчика» на колени и продолжая крепко держать его за волосы, приставил к его горлу лезвие ножа.

     — Хочешь что-нибудь еще сказать в мой адрес? Сомневаешься в том, что я намерен довести дело до конца? — прорычал я с неимоверной ненавистью.

     — Нет... — он снова смотрел на меня глазами полными страха.

     Я изнемогал от жары под тяжестью происходящего. Я отпустил волосы «красавчика» и толкнул его, так, что он упал на руки. Я с силой воткнул нож в ...   кухонный стол. «красавчик» испугано перевел взгляд сначала на нож, а потом снова на меня. Я стянул с себя жаркий свитер, оставшись в черной майке. Во взгляде «красачика» появился интерес, он зрительно соизмерял мою и свою комплекцию. Я думаю я выглядел внушительно: с татуировкой на шее (идиотство юношеских лет), в черной майке, с широкими «греблевыми» плечами и ножом, которым я теперь эффектно покрутил в руках — настоящий маньяк. По взгляду «красавчика» я понял, что он был снова в этом убежден.

     Я открыл холодильник, не зная зачем. Я сам сильно нервничал, хотя не показывал этого. Я вытащил первую попавшую на глаза начатую бутылку коньяка.

     — Лимон есть? — жестким тоном спросил я «красавчика», при этом глядя не на него, а в холодильник.

     — На последней полке... — осипшим голосом ответил он.

     Я медленно заполнил большой стакан на четверть коньяком и осушил его одним залпом. Глаза чуть не влезли из орбит, но об этом знал только я. «Красавчик» не заметил ни одной эмоции на моём лице, кроме полного хладнокровия. Все тем же ножом, не спеша, я разрезал в руках лимон и демонстративно положил большой его кусок к себе в рот. Этот вкус несмотря на кислоту, действительно был спасением для моей нетренированной и горящей от алкоголя глотки. Я сел на край кухонного стола, дожевывая лимон. Покрутив нож у себя в руке, я плавно перевел взгляд с него на безмолвно наблюдающего за мной с пола «красавчика». Я специально медленно стал подниматься взглядом по его телу. Сначала ноги, потом расстегнутые от моих грубых ласк джинсы, нервно вздымающаяся широкая грудь, дальше рельефные мышцы рук, красивое лицо, кровь, размазанная под носом и наконец я встречаюсь с испуганно-ожидающим взглядом из под взлохмаченной челки, но все же его взгляд не теряет малой доли высокомерия.

     — Чего расселся? Давай, поднимайся и тащи свой зад в комнату. Только так, чтоб я тебя видел, — как можно грубее произнес я.

     Он неспеша поднялся и метнув в меня снова злобный взгляд поплелся в комнату, застегивая джинсы. Я четко следовал за ним, прихватив коньяк и держа наготове, в случае чего, теперь уже настоящий нож.

     Мы стояли посреди большой светлой комнаты и смотрели друг на друга. «Красавчик» явно нервничал, хотя держался уже более уверенно.

     — Я хочу в туалет, — требовательно произнес он, не сводя с меня сверлящего взгляда.

     — Иди. Дверь оставь открытой, чтоб я видел, что ты там в действительности будешь делать, — твердо произнес я, не отводя взгляда.

     — Я перенервничал и иду не просто отлить. Не надейся, что я буду делать это в твоём присутствии, — вызывающим тоном произнес он, презрительно сузив глаза.

     — Никто не отменял команды выполнять то, что я приказываю. Так что вперед делать свои дела при открытой двери, — пробасил я.

     — Тогда я не пойду, — настаивал на своём «красавчик».

     — Ну тогда не иди — дело твоё. Или по-моему или никак, — отрезал я.

     Он прожигал меня своим ненавистным взглядом. Мы продолжали стоять напротив друг друга.

     «Вот зануда! Не отцепится!» — подумал я про себя.

     — Где у тебя тут туалет, пошли, — нехотя выдавил я из себя, чувствуя, что он наверно задумал что-то.

     — Здесь, — и он кивком указал в правую сторону комнаты, где с трудом можно было разглядеть дверь, отдекорированную тростниковыми обоями такими же, как и вся правая стена комнаты, — Но я сказал, что не буду делать это при тебе.

     — Давай. Иди уже. Я услышал от тебя уже все, что мне надо было, — и я легко подтолкнул его в спину.

     Большая ванная комната, совмещенная с туалетом также была выполнена примущественно в стиле японского минимализма как и вся квартира (как я уже успел подметить, несмотря на напряженные событи)

     — Открой шкафчик над умывальником и покажи что там, — приказал я.

     Он открыл зеркальную дверцу, показывая содержимое шкафчика. Полки были полностью заставлены всевозможными кремами, гелями, лосьёнами и тому подобным. Я подумал про себя: «Естественно с таким набором и неудивительно, что ты девственник. Любая девушка, увидев это все, почувствует комплекс неполноценности и так и не дойдет до твоей стерильно-чистой постели, сбежав с дома идеального мальчика».

     Заметив маникюрный набор, небольшую косметичку с неизвестным содержанием, набор зубочисток и зубную нить, — я приказал ему сбросить все это на пол, как потенциально опасные оборонительные предметы. Он сделал это. После чего я «отфутболил» всё за пределы ванной — и дальше в комнату, за это был награжден ненавистным взглядом «красавчика». Обследовав все остальные части санузла, и не обнаружив ничего подозрительного, я резко сорвал ножом замок в ванной, чтоб он не мог закрыться, со словами — «А теперь какайте на здоровье» — я удалился, прикрыв за собой дверь. Заметив, напоследок, округлившиеся глаза «красавчика» от моих действий и произнесенной неожиданно наглой фразы в его сторону. Уже через дверь я ему громко крикнул:

     — У тебя есть пять минут. Потом я захожу! — в ответ я ничего не услышал.

     То, что мне не надо было следить хотя бы несколько минут за «красавчиком» давало свои преимущества. Я быстро огляделся по сторонам, еще раз отметив про себя гармоничный дизайн его однокомнатной, но просторной квартиры в японском стиле. Минимум мебели, все сдержанно и по делу. Уютные и стильные холостяцкие апартаменты (уместнее даже будет — девственные).

     Я уселся на угловой диван, откуда открывался прямой вид на дверь из ванной комнаты; поставил на низкий столик перед собой коньяк и положил рядом нож. На столике стояла пепельница, хотя как мне показалось, хозяин квартиры не курил. Наверно для гостей. Я смело подкурил, придвигая пепельницу ближе к себе. Рассеянное освещение действовало успокаивающе и даже усыпляющее. Я докурил. Взглянув на бутылку с коньяком — меня замутило. Я решил, что на сегодня с меня хватит уже выпитой гремучей смеси пива и коньяка, а то я просто вырублюсь. И «красавчик» не упустит возможности «отплатить» мне по — полной. Я удивлялся, как он до сих пор не предпринял никаких действий в мою сторону, будучи крепким малым, при этом в лучшей физической форме, чем я (на вид, по крайней мере).

     Мои размышления прервала медленно открывающаяся дверь ванной. Яркая полоса света из дверного проёма поползла по полу. Из ванны отчетливо доносился шум воды. «Блин, сколько времени прошло с того момента, как он там заперся?» — вдруг опомнившись, спросил я себя.

     «Перерезал вены. Всё! Лишь бы мне не достаться!» — пронеслась безумная мысль у меня в голове и появилась дикая картинка «красавчика», лежащего в кровавой ванне с открытыми глазами и со вскрытыми венами, и вода, хлещущая на пол через борт ванны. Желудок сжался в спазме.

     Но через мгновение, придерживая дверь рукой, стоял «красавчик», глядя на меня растерянно-печальным взглядом.

     — Можно мне принять ванну? — тихо спросил он.

     Я тоже на минуту растерялся, вскочив с дивана.

     — Можно... Только дверь открытой оставь, — скорее больше похожим на просьбу, чем на приказ, голосом сказал я.

     Он только кивнул в ответ, широко распахивая дверь в ванную. Картинка «красавчика» с перерезанными венами еще раз чётко прорисовалась в моём мозгу, но я её быстро отогнал.

     Я сел на диван немного успокоившись и наблюдая за его действиями. Он наклонился пробуя воду в кране, потом постоял глядя в ванну. Я наблюдал его со спины. Через пару минут он стянул с себя майку, обнажая торс. У меня пошла реакция ниже пояса. Дальше он медленно снимал джинсы, но без особой сексуальности движений. Созерцание его мощного красивого тела снова начало заводить меня. Он запустил большие пальцы в свои плавки, намереваясь опустить их, но на минуту заколебался. Он обернулся и посмотрел на меня через плечо. А я сидел как завороженный, наблюдая за его стриптизом. Он немного помедлил, уставившись в кафель, но потом всё же снял их. К моему удивлению загар был равномерен на всём теле, и красиво ...   лежал на его подкачанных упругих ягодицах. Я почему-то засмущался сам перед собой от собственной же внезапной скороспелой эрекции. Он быстро залез в ванну, так, что я не успел толком рассмотреть его главное «достоинство», но подумал, что у меня будет скоро другая возможность это сделать.

     «Красавчик» находился в ванной уже минут 20. Последние 5 минут он как-то совсем притих, хотя как раньше доносились хоть какие-то звуки воды. Я заволновался и решил пойти посмотреть что там происходит, так как с комнаты я видел лишь ту часть ванной, где находились его ноги в воде. Я аккуратно подошел, взявшись за косяк двери рукой. От увиденного я совсем растерялся. «Красавчик» сидел в ванной полной пены, прижав к себе коленки и обхватив их руками, положив сверху голову, он беззвучно вздрагивал. «Он плачет!» — догадался я. В сердце предательски защемило. «Какой я козёл! Ворвался к пацану в дом, пытался изнасиловать! Избил его! Где вообще были мои мозги?» — я стоял и смотрел на него, опустив руки, не зная что делать. Он кажется не заметил моего присутствия и всё также продолжал вздрагивать, уткнувшись в сложенные руки. «Наверно у него началась истерика. « — сделал я вывод. «Просто ребенок, подросток во взрослом сексуальном теле. Он еще не знает как правильно себя в нем вести, пока умеет за ним только ухаживать». Мне хотелось обнять его, приласкать, но я понимал, что он не дастся мне. Я сел на край большой ванны и нежно прикоснулся к его плечу. Он дернулся, сбрасывая мою руку и не меняя позы. Я возобновил попытку, гладя его по шее и плавно переходя к плечу.

     — Не трогай меня! — злобно выкрикнул «красавчик», глядя на меня своими красными от слез глазами. — Решил поменять амплуа?! То насильник, то утешитель? Убери руки! — он сильно толкнул меня. Я еле удержался, чтоб не свалиться с края ванны.

     «Красавчик» вскочил на ноги и теперь был выше меня, стоя в полный рост в ванной. Но он не замечал своего преимущества и продолжал нахлынувшую вдруг на него истерику. — Какого хрена ты прицепился ко мне! Не мог найти кого-нибудь другого?! Я берег себя не для того, чтоб отдаться какому-то психу, и не для того, чтоб части моего тела находили по мусорным бакам в разных концах города! — орал он это и еще много другого, не совсем понимая наверно, того, что говорит.

     Меня уже самого стал пробирать нервный озноб. И я в грубой манере теперь наорал на него.

     — Хватит визжать как малолетняя истеричка! Никто тебя не собирается насиловать и расчленять! Вылезай из ванны немедленно!

     Он неожиданно для меня, послушался. Притих и смотрел на меня заплаканными глазами, когда я потянул его за руку, он послушно вышел из ванны, не отрывая от меня взгляда. Я быстро взял с полки полотенце и деловито заправски стал протирать его, войдя в образ заботливой мамаши. Все это время он молчал, подчиняясь моим действиям. Я туго замотал полотенце у него вокруг бедер, отметив при этом его внушающий уважение 18 см в «спокойном положении» член, причем вокруг все было проэпилировано начисто (!) — это у девственника-то.

     — Иди садись, — ровно произнес я направляя его к дивану. Он сел, безразлично уставившись на меня.

     Я быстро сбегал на кухню за стаканом. Вернувшись, я плеснул ему достаточно большую порцию коньяка, он также безразлично выпил, немного поморщившись.

     — Все? Успокоился? — спросил я, ловя его взгляд.

     — Наверно... — произнес он тихо, — Ты уйдешь? — продолжил он.

     Этот вопрос был для меня как снег на голову. То, что я был удивлен, это мягко сказано.

     — Ты хочешь этого? — единственное, что я смог произнести, пришедшее мне в голову. Далее я был еще больше удивлен его ответом.

     — Не знаю...

     — Хочешь я обниму тебя? — решил вдруг спросить я, учитывая то, что эта фраза не будет такой уж странной и неожиданной в нашей без того «интересной» беседе.

     Он посмотрел на меня спокойно, произнося:

     — Больше «Да», чем «Нет».

     Я придвинулся к нему ближе, аккуратно убрал назад намокшие волосы, полностью открывая лицо. Он был чертовски красив. Я нежно обнял его, обхватывая руками. Его голова оказалась у меня на плече, носом он уткнулся мне в шею. Я гладил его одной рукой по лицу, а второй обхватил его талию. Неожиданно для себя я почувствовал, что его рука также еле ощутимо обвила мой торс. Мое сердце забилось чаще. Чуть позже я позволил себе даже поцеловать его в лоб. «Красавчик» мирно и размеренно стал посапывать у меня на плече через несколько минут, захмелев после коньяка. «Надо уложить его на кровать, а то у меня все онемеет скоро», — подумал я.

     — Пойдем, я уложу тебя на кровать, — там тебе будет удобней спать, — и я стал медленно приподнимать его, — полотенце раскрутилось и упало на пол, похоже он этого не заметил.

     — Что? Да... Хорошо... — пробубнил он сонным голосом, облокачиваясь на меня.

     Я довел его до кровати, накрыл одеялом и уложил спать. Проведя по его лицу внешней стороной ладони, я сказал: «Спокойной ночи, красавчик.»

     — Ян... — сонным голосом сказал он, не открывая глаз.

     — Что? — удивленно переспросил я.

     — Меня зовут... Ян... — повторил он сонно, и неожиданно продолжил, — Останься...

     Я немного помедлил, потоптался у кровати, но потом лег рядом с ним. Ян... он быстро адаптировался к моему соседству, закинув на меня руку и уткнувшись в плечо. Естественно, что я не мог заснуть, учитывая то, кто со мной находился рядом. Только на несколько минут я уходил в сон. Потом снова пробуждался, рассматривая сопящего рядом с собой неимоверно сексуального парня.

     От невинных (где-то даже детских) объятий Яна, от жутко приятного запаха его тела мне все же в итоге стало совсем жарко, и я стянул с себя майку, оставшись только в брюках. У меня практически получалось заснуть с мыслями «Какого черта я здесь делаю?», когда неожиданно Ян сильно прижался во сне к моему бедру пахом, закинув при этом на меня ногу. Одеяло перекрутилось и теперь абсолютно не скрывало его наготы и великолепного тела. Я готов был плакать. «За что мне такие мучения? Я чересчур добрый для насильника, я просто моральный мазохист!»

     Не удержавшись от искушения, я прикоснулся к его бедру, продолжая нежно гладить ногу, лежащую на мне, по направлению от колена до верхней части бедра. Кожа Яна была очень приятной и гладкой при прикосновении с мелкими светлыми волосиками. Он же практически никак не реагировал, только сонно мог пробормотать что-то невнятное. Еле прикасаясь, я водил руками по его ягодицам, мои пальцы чуть слышно заскользили по его промежности, не проникая, а лишь нежно описывали изгибы его тела. От чувствительных впадинок я то поднимался то опускался по спине рукой.

     Мои ласки не прошли даром, и тело Яна даже во сне начало реагировать и возбуждаться. Я встретился неожиданно и близко с его взглядом. Он смотрел открыто, без стеснения, не отводя глаз.

     — Я не знаю готов ли я к этому... с мужчиной... — сказал он каким-то новым и по-взрослому серьезным голосом.

     — Пока не попробуешь, так и не узнаешь, — ответил я спокойно, также, не отводя своего взгляда.

     — Ты так думаешь? — спросил он, переводя взгляд на мои губы.

     Я посчитал это прямым руководством к действию и потянулся к его губам. Он не отстранился, хотя сначала наверно прислушивался к себе, не отвечая мне на поцелуй. Но я был настойчив и через несколько секунд наши языки уже тесно знакомились, а мы сливались в сочном поцелуе.

     Моя рука уже вовсю орудовала между ног у Яна. Я баловал руками его яички член, вытворяя всяческие манипуляции с крайней плотью от чего он учащенно задышал.

     Отрываясь от губ Яна и видя на его лице абсолютно сексуальный настрой, и находясь близко к его губам я специально спросил, чтобы распалить желание ожиданием удовольствия, еще больше:

     — Ты хочешь, чтоб я отсосал у тебя?

     Лицо Яна внезапно залила краска и он попытался отвернуться — я не дал, придержав его за подбородок рукой.

     — Тебе же уже делали такое? — настаивал я.

     — Да... пару раз было....   .. с барышнями, естественно, — ответил он, раскрасневшись.

     — Ну так отлично, теперь это буду я. И поверь мне, я лучше любой барышни и даже королевы. Только попроси меня сделать это. Ну давай, без стеснения. Скажи: «Возьми мой член в рот». Меня это заводит, — говорил я шепотом, периодически прикасаясь к губам Яна.

     — Я хочу чтоб ты... Отсоси у меня... — также прошептал Ян, засовывая свой язык мне в рот.

     Освободившись от поцелуя, я начал свое схождение вниз. Покрывая его, так желанное мною, тело многочисленными поцелуями и сопя от возбуждения, я облизывал его торс, словно он был в сладкой глазури.

     Я сам согнул в коленях ноги Яна, немного разводя их и «обустраивая» себе место для действий. Я стал ласкать языком его яички, иногда погружая их полностью к себе в рот. Я терся щекой о его стояк, заскользил языком по стволу и умело стал обрабатывать языком головку. Он активно задышал, и изнемогая от возбуждения, движениями бедер навстречу моему рту, пытался протолкнуть туда всего своего «дружка» полностью. Но я не давал это сделать, увеличивая «аперитивными» ласками сексуальное возбуждение до максимума.

     И вот момент настал — я полностью проглотил его член, туго обхватив губами и начал ритмично двигаться на нем как поршень (вниз-вверх, вниз-вверх). Ян издал отрывистый стон, шумно вбирая в себя воздух. Я почувствовал, что скоро он «разрядится», и быстро сменил тактику. Высвободив свой рот от пульсирующего раскрасневшегося жезла я направил свой язык по чувствительной дорожке вниз. Из-за полного отсутствия растительности в интимной области, моему взору открывалась прекрасная (идеальная) панорама девственной розово-коричневой дырочки моего «красавчика». О, сколько раз я мечтал прикоснуться к ней языком, лаская в своих фантазиях! И наконец я сделал это. Ян хотел было отдернуться от меня, но я крепко придержал его руками. Он пытался что-то возразить, но получилось только еле слышное: «Не надо... не надо», прозвучавшее как «Не останавливайся... не останавливайся... «.

     Я вовсю работал языком, вылизывая его промежность и по разному массируя его пульсирующую дырочку упругим языком. Иногда мне удавалось немного проникнуть внутрь, когда Ян расслабляя попу давал возможность для этого. Он тяжело дышал вперемешку с внезапными одиночными стонами, отрывисто шепча:

     — О, боже... это... как приятно... о, господи...

     Теперь он, войдя незаметно для себя во вкус наших совместных действий, расставлял ноги еще шире, приподнимая таз навстречу моему лицу. Я, чувствуя его неимоверное возбуждение, снова перешел к члену и бесцеремонно заглотнул его мокрую от смазки дубину целиком. После пары ритмичных движений я почувствовал как Яна забила дрожь. Он схватив мою голову обеими руками стал вгонять свой член откровенно трахая меня в рот! Но это продолжалось всего несколько секунд. Со стоном, приподнимаясь на кровати, он начал кончать, держа мою голову у себя в паху. Я чувствовал его горячую головку у себя в горле, когда из нее начала бить сперма. После первой порции, он в изнеможении упал на кровать, продолжая свое извержение. Проглотив немало, я продолжал вылизывать его ствол, по которому стекала жидкость.

     Ян лежал с закрытыми глазами, закинув руки над головой, и тяжело дышал после пережитого. Я приблизился к его лицу, рукой я ласкал его взмокшее тело, поцеловал его грудь и шею. Он открыл глаза и смотрел на меня. Я не знаю что в них было в тот момент, я не мог разобрать. Я просто видел открытый, спокойный взгляд с небольшой долей интереса в нем.

     — Хочешь попробовать какой ты на вкус? — спросил я, ложась на него.

     Ян без слов потянулся к моим губам и вкус его соков разлился между нами в глубоком долгом поцелуе.

     — Я думаю, что не смогу пока сделать такое тебе, — проговорил Ян, обдавая меня своим теплым дыханием.

     — Никто и не заставляет. Когда захочешь — тогда и сделаешь. Сегодня все только для тебя, малыш, — я улыбаясь, прикасался к его губам, нежно целуя, — Подожди секунду, я сейчас.

     Я быстро проскакал в коридор. Пошарив во внутреннем кармане своего пальто, я извлек коробочку со смазкой, которая грела мне душу теплой надеждой уже больше двух месяцев, так и не будучи пользованной ни разу. Сегодня настал её звездный час.

     Я опрометчиво оставил «красавчика» наедине. Сидя в кровати, он отодвинулся от меня и недоверчиво посмотрел на мою руку, когда я на радостях сиганул обратно в кровать и потянулся за очередным поцелуем.

     — Что это ты задумал делать? — насторожено, — холодный взгляд моего сладкого.

     — Мы же уже все обсудили, — доставлять тебе удовольствие, — я настойчиво приближал свои губы к его.

     — Это что смазка? — увернулся Ян.

     — Угу...

     — Я не хочу, чтоб меня имели в зад.

     — Зато я хочу. Ты не против? — воспользовавшись моментом его внезапной растерянности от моего выпада, я жадно вобрал в себя его верхнюю губу. Он уступил, дав уложить на кровать, выпуская мой язык.

     Я сладострастно облапывал его возбужденное тело. Моя рука снова занялась любимым местом. И молодая плоть была наготове уже через секунду. Не прекращая своих ласк (иногда даже несколько жестких — но я уловил, что его это заводило), я одной рукой, раскрыв баночку, захватил пальцами приличную порцию смазки и начал массировать его дырочку. Понемногу пальцем я преодолел мышечное кольцо и стал разрабатывать его. Малыш не сопротивлялся, пытаясь откусить от меня часть в неимоверных поцелуях. Я работал двумя пальцами, нащупывая простату и приступая к её обработке.

     Волны нервного возбуждения пронизывали тело красавчика. Но он немного пытался себя сдерживать от непривычного удовольствия. Я же решил, что пора действовать более «глубоко». Я умостился между его ног и не отрывая губ, попытался руками развести его ноги пошире, но он внезапно запротестовал.

     — Я не девка какая-нибудь, что б трахать меня. И я сказал, что не хочу, — злобный взгляд, но не такой уверенный как прежде пытался переубедить меня.

     — Ты не девка, ты божественно сексуальный молодой Адонис, которого я собираюсь полюбить как никого прежде, — я пытался вложить в свой взгляд максимальную искренность, подкрепляя его нежным поцелуем.

     Он сдался... я продолжил начатое, и направил свой стояк в его уже ожидающую стыковки попу. Головка моего члена с трудом преодолела первое приятное препятствие. Ян изогнулся, закусил губу от боли и попытался было вырваться. Но я придержал его. И покрывая его лицо и шею мелкими отрывистыми поцелуями — успокаивая:

     — Потерпи немножко, мой хороший, потерпи... через минутку будет хорошо... только расслабся...

     Красавчик стал умничкой... и терпел. Я стал понемногу двигаться в нем — аккуратно и со знанием дела. Мне страшно хотелось засадить ему в полную силу и дико оттрахать, но ситуация требовала другого.

     Он терпел, иногда нервно прикусывая нижнюю губу. Я двигался плавно, меняя движения и глубину. Он начал входить во вкус — соблазнительные пухлые губы раскрылись и вырвался отчаянный выдох. Он начал учащенно дышать в такт моим более настойчивым и резким движениям. Рука Яна легла на мой затылок, и прижала к щеке. Его теплое и шумное дыхание обдавало меня; мои бедра исправно двигались, вгоняя поршень в плотное горячее отверстие.

     Я чувствовал как его напряженный стояк терся между нашими телами. Ноги Яна плотно обхватили мои бедра в нашем непрерывном 10 минутном ритме. Я двигался быстро и с силой, пытаясь просто пронзить его собой. Тело разрывало от возбуждения. Это было просто сумасшествие, только сейчас я заметил, что сам стонал изнемогая от получаемого удовольствия. Напряжение достигло предела, — я схватил его за ягодицы, раздвигая (почти разрывая их) и с силой до упора вошел, взрываясь в нем фонтаном и бурно кончая.

     Мой член выскользнул из мокрого пульсирующего лона моего красавчика. Он все еще тяжело дышал, а его раскаленный член возвышался над телом, раскачиваясь и ожидая разрядки. Я мгновенно проглотил его и стал усердно работать ртом. Опять руки красавчика ...  

     путают мои волосы... он постанывает и... резко кончает. А я пью его до последней капли...

     Мы лежим с закрытыми глазами, пытаясь отдышатся. Я нащупал руку Яна, пытаясь взять его ладонь в свою. Он высвободил её и начал вставать с кровати.

     — Что случилось? Я тебя чем–то обидел? — я вскочил перед ним не давая уйти. И внимательно (заволновавшись) вглядывался в его глаза, проведя рукой по его щеке.

     — Все нормально. И даже лучше. Я просто душ хочу принять. Посмотри какой у меня вид, — Ян улыбнулся, прикладывая свою руку к моей.

     Он был раскрасневшийся, потный и немного смущенный и... такой красивый.

     — Ты прекрасен... — прошептал я, прикасаясь к его губам.

     Он скрылся в ванной. Я лег на кровать и думал, что это самый замечательный и сумасшедший вечер в моей жизни.

     Ян вернулся окутанный приятным запахом после душа.

     — Давай. Вперед. Тебе тоже не помешало бы. — он кинул на меня смеющийся взгляд, указывая головой в сторону ванной и швырнул полотенцем.

     — Слушаюсь! И даже повинуюсь! — словив его, я приставил руку к голове и заспешил в место назначения.

     Через 10 минут после «бани», я вытирая голову, смотрел на мирно спящего Яна, обхватившего руками подушку. Он успел поменять простынь в мое отсутствие («чистоплотность у него явно культ» — подумалось мне).

     Я лег рядом, поцеловав его в предплечье.

     — А ты все-таки меня порвал немного, — проговорил Ян, не открывая глаз.

     — Я не хотел... прости... давай я тебя туда поцелую — и все заживет, — я провел рукой по его волосам и спине.

     — Да отстань, — усмехнувшись Ян посмотрел на меня, — я спать хочу, мне в институт завтра, хотя бы на 2-ю пару надо успеть.

     — Один поцелуй. Для крепкого сна, — не отставал я.

     — Держи... — Ян чмокнул меня в лоб и повернулся спиной.

     «Засранец!» — улыбнулся я сам себе, и обняв его сзади, начал настаиваться на сон.

     Часов где-то в 9 мерзко зазвонил будильник, а вместе с ним кто-то стал настойчиво выть по включившемуся телеку. «МТV» — определил я, продрав глаза.

     — Зверские какие-то у тебя методы для пробуждения. — прохрипел я сонным голосом уже стоявшему около шкафа Яну. Он натянул плавки и двинулся в ванну, не проронив слова и даже не взглянув на меня. Через секунду донёсся звук «работающей» зубной щетки.

     Я вдруг почувствовал колоссальную неловкость. Я просидел несколько секунд в нерешительности, а потом стал одеваться, собирая свои вещи.

     Ян вышел из ванны, когда я уже натянул свитер. Он пошел в кухню, бросив на меня короткий и холодный взгляд, от которого у меня сжалось все внутри. Я стоял не зная что делать и понимая, что не все так просто решилось как я уже вчера подумал, после совместно-проведенной ночи. «Надо же что-то ему сказать... Не могу же я так просто взять и уйти... тБред какой-то...»

     — Кофе или чай? — донесся голос из кухни.

     Эта фраза огрела меня как молоток по голове. Я даже немного разозлился. «Этот мальчишка с его нереально часто меняющимся настроением и ужасным характером просто решил довести меня!»

     — Кофе, — сказал я заходя в кухню.

     Ян поставил свою чашку на стол, и взял другую с полки. Он был все также в одних плавках, и, прислонившись к столу, наливал из кофеварки горячий кофе. Я смотрел на него как завороженный... , я вижу его первый раз в домашней обстановке — моя мечта, человек так желанный мною и которого я любил вчера, и который сейчас так близко и так... далеко... он наливает кофе и мне хотелось бы подойти сзади и обнять его, прошептать что-то трогательное и искренне, положив голову ему на плечо... но я не мог сделать этого... я просто стоял и смотрел, зная и чувствуя, что между нами пропасть хотя и всего в один шаг... но это пропасть.

     И сейчас, словно тогда в маршрутке, — я боялся прикоснуться к нему, когда брал чашку из его рук. Он взглянул на меня своим фирменным холодным взглядом и подошел к окну, став в полоборота.

     — Не успею вовремя и на 2-ю... еще и погода испортилась.

     Не знаю зачем он это сказал... лишь бы сказать, чтоб не молчать... чтоб просто не молчать. А я ничего не сказал. Хотя, сказал: «Спасибо», поставив чашку с недопитым кофе на стол.

     Я оделся. И стоял около двери.

     — Не забывай своих вещей, а то придется возвращаться, — протягивая мне моего взятого накануне в прокате Кортасара, с долей язвительности проговорил Ян.

     Я грустно усмехнулся, взглянув в нерастапливаемый лед его глаз.

     — Ну... тогда, прощай.

     Дверь захлопнулась за мной. Я не помню как я дошел (доехал, добрался) до дома.

     Ян... холодная красота... мраморное творение Микеланджело... красота без души.

     В последующие дни и недели я полностью погрузился в работу, ушел с головой. Я был на объекте по 10 часов на день и занялся еще и вторым. Как-то даже не брился дней пять, зарывшись в чертежах и эскизах. Где-то шесть вечеров подряд был период жесткого поглощения алкоголя, но потом решил — хватит!... и остановился. Работа... снова работа, только работа. Взял новую машину в кредит. А до этого... после того, после вышеупомянутой истории я ездил только на такси, боясь столкнуться с ним где-нибудь... мой маршрут был таков: дом-работа-дом.

     Прошло чуть больше месяца. Не могу сказать, что я избавился от воспоминаний этой странной истории (какой я теперь ее считал). Надо было подождать еще немного, но то что я не испытывал страдательных чувств, как в первое время, — было прогрессом.

     Надо приготовить сегодня что нибудь вкусное. Побаловать себя что ли, давно я ничего такого не делал. Хотя готовлю хорошо. Остановившись на итальянской кухне, а конкретно на ризотто с ветчиной, я отправился теперь на поиски продуктов в супермаркет. Поиски завершились удачно. Расплатившись на кассе за увесистый пакет, я решил, что стоит еще заехать в одно хорошее место за хорошим итальянским вином.

     И тут я увидел ЕГО. Они (он и еще 2-ое парней) смеясь, зашли в супермаркет. Я стал как вкопанный в нескольких метрах от них. Мне захотелось раствориться, но я не мог... не мог отвести от него взгляда, борясь с противоречивыми чувствами. Он был великолепен: как всегда стильно одет, ухожен, неимоверно красив и сексуален. То, что я стал как вкопанный — это одно, но то, что я стоял не совсем удачно — это два. Пара человек уже наткнулась на меня, недовольно сделав замечание.

     И я был ЗАМЕЧЕН. Он стоял напротив, в нескольких метрах, улыбка исчезла, наши взгляды встретились. Он на секунду отвернулся, сказав что-то друзьям, которые пошли без него дальше. У меня земля уходила из под ног. Он шел мне навстречу.

     «Что он сейчас выкинет?» — пролетело у меня в голове. « Может даст по морде? Может спросит как мои дела... а может скажет, что я ему жизнь испоганил,... вручит повестку в суд?... за нападение и изнасилование... бред какой-то, всё бред... я схожу с ума.»

     Он подошел вплотную. Я не мог отрывать взгляда от этих холодных глаз и не знал что сказать. Незаметно, его руки обвились вокруг моей шеи и мои губы обжег поцелуй, языки сплелись, в голове творилось невообразимое.

     — Привет... маньяк. Почему ты не пришел больше? Я ждал тебя, — он шептал мне в лицо, прикасаясь своими губами к моим и не выпуская из своих объятий.

     — Ты же дал понять, что не хочешь повторения, — промямлил я, поглащая его взглядом.

     — Я же придурок! Я сам не знаю чего хочу... Я ждал тебя. Ты даже не представляешь как я тебя ждал... А ведь даже не знаю как тебя зовут.

     — Олег Назарин, — на автомате сказал я, привыкнув знакомится таким образом.

     — Хорошо, Олег Назарин. Мне насрать какие у тебя планы сегодня, мы едем ко мне, потому что я хочу тебя... только тебя... всего... и надолго.

     И мы продолжили целоваться как сумасшедшие назло всем очумевшим покупателям, охранникам и кассирам и всем, всем, всем...