Начало общего пути

     1. Мы встретились и подружились

     Лето. Всё-таки лето — это лучшее время года. Особенно когда истинно летних, жарких, с яростным солнцем на чистом голубом небе без единого облачка дней не так уж и много.

     Я вышел из квартиры в приподнятом настроении, меня переполняли восторженные чувства просто от того, что я молод, свободен, что сегодня прекрасная погода, конец рабочей недели, и вообще — жизнь замечательна! Ближайшие планы сулили мне массу удовольствий. Сегодняшний день — начало отношений с давно привлекшёй моё внимание девушкой. Скоро отпуск — тоже приятное событие. Максимум через полгода — покупка машины, на которую я копил так давно. Чего ещё желать 26-летнему парню? Ну да — квартира! Уже есть. Хорошо оплачиваемая работа — тоже есть.

     С такими оптимистичными мыслями я спустился в лифте со своего 8-го этажа и открыл дверь парадной. Меня тут же охватил слишком знойный для утра воздух. Мысленно я похвалил себя за то, что отказался от костюма, когда решал, в чём идти сегодня, — после работы ожидалось небольшое застолье.

     Не успев отойти от подъезда и на несколько шагов, на повороте я столкнулся с вдребезги пьяным парнем, которого из-за густых кустов сирени, росших с обеих сторон короткой дорожки, ведущей к парадной, не заметил. Вернее, это он, покачнувшись, на меня налетел.

     — Э-э-эй! Ты смотри, куда прёшь! С утра и в таком состоянии!

     «Хм, алкоголизм всё молодеет», — подумал я, придерживая этого совсем ещё молодого парнишку, можно сказать — пацана.

     — Прстите! — извинившись, он выпрямился и направился к парадной, а я про себя удивился, что ни разу ещё его не видел, хотя живу в этом доме давно и более-менее всех жильцов знаю — хотя бы в лицо.

     Почему-то я стоял и смотрел на то, как этот парнишка пытается набрать код на дверях, но у него это не получается. «Ну конечно! С перепоя наверняка перепутал парадные, а то и сам дом!» — подумалось мне, и я подошёл к нему.

     — Эй! Ты явно не туда пришёл! Где ты живёшь?

     — Здесь...

     — Адрес скажи!

     Как ни странно, но он был из моей парадной. И почти сосед — мы живём через этаж, судя по названному номеру квартиры.

     — Ладно, давай я тебя до квартиры доведу, а то тебе и дверь не открыть будет в таком состоянии. Ключи-то не потерял?

     И что меня подтолкнуло к этому? Возможно, хорошее настроение и наличие свободного времени. А может — судьба.

     Уложив невменяемого пацана на диван прямо в одежде и ещё раз изумившись его состоянию (и как он до дома вообще дошёл?), я, окинув взглядом вполне приличную обстановку комнаты — явно не бедствуют хозяева — захлопнул дверь его квартиры и побежал на остановку. Времени свободного уже не оставалось, а ведь собирался на полчаса раньше прийти на работу, чтобы увидеть ЕЁ, так как трудился мой предмет воздыхания в юридическом отделе, в который пройти надо было через наш компьютерный отдел.

     Эта замечательная девушка всегда приходила на работу пораньше. А сегодня после рабочего дня мы отмечали дни рождения тех наших сотрудников, кто родился в июне, и я планировал после этого проводить её домой и предложить встречаться. Шансы у меня, я полагал, были. Вероника с момента устройства в наш офис всегда легко шла на общение, была улыбчива и весела. С ней можно было говорить на любую тему. Короткая стрижка и спортивное телосложение, гордая осанка, порывистые движения, открытый прямой взгляд создавали образ сильной личности, возможно, даже немного властной, а меня всегда больше привлекали такие девушки, чем мягкие, хрупкие и слишком женственные.

     И вот поздний вечер. Каким чудом дошёл до дома — не знаю. У парадной на скамье кто-то сидел, но я и внимания на него не обратил, пытаясь попасть пальцем в двоящиеся перед глазами кнопки кодового замка.

     — Эй! Не ты ли мне сегодня утром помог?

     — А?

     На скамье — тот парень. В руке — банка пива.

     — О-о-о! Опохмеляешься? Слышь, открой дверь.

     — Хм, услуга за услугу? О-кей, помогу. Как там говорят: долг платежом красен?

     Вот так и началось наше знакомство. Чуть позже я узнал, почему мой знакомец таким утром был, а он — почему я таким вечером...

     Прошло две недели с момента нашего знакомства. Андрей — так звали этого паренька — закончил только что 11 класс школы с химико-биологическим уклоном, что стояла во дворе нашего дома. Я помню, когда мы с матерью сюда переехали, то звонки из школы при открытом окне меня раздражали. Потом привык. Даже иногда тоска по прошлому возникала, когда видел, как копошатся ученики у школы.

     Из разговора с моим новым знакомым я узнал, что живёт он вдвоём с матерью, которая имеет вместе с подругой свой магазин-салон и притом довольно успешный. На сына она денег не жалела, поэтому дополнительно к школьным урокам парнишке приходилось ходить на компьютерные и языковые курсы, так как «мама полагает, что это моё будущее», сам же парень считал, что уроков ему и в школе за глаза хватало.

     Незаметно для самого себя я довольно быстро сдружился с парнишкой. «Братьев у меня нет, даже двоюродных, так может, я его как брата воспринимаю?» — подумалось мне, когда я обратил внимание на ту скорость, с которой сошёлся с этим 18-летним юношей. На этой мысли и успокоился...

     — Привет! Как дела? — кивнул я, увидев знакомую фигуру у лифта, входя в подъезд.

     В руках Андрея была пачка газет, видимо, за почтой спускался. Он нажал на кнопку вызова и весело мне ответил:

     — Нормалёк. Что сегодня вечером делаешь? Я новую игру закачал. Приходи...

     В тот день, пьяный, я плакался незнакомому пареньку о несправедливости мира, о том, что это чёрт знает что, и все девушки мира не стоят внимания, и почему ж мне так не везёт, и бог знает что ещё говорил, изливая вовне разочарование от отказа Вероники встречаться со мной.

     — Вероника — ведь она мне так улыбалась всегда и говорила со мной с таким вниманием... Она такая... Какой, к чёрту, «любимый человек»?! Я никогда её с парнем не видел, а она уже почти год у нас работает. И говорила она так, словно этот самый «любимый» рядом стоит. Уж он хотя бы раз за столько времени да встретил бы её с работы! Я ведь давно за ней наблюдаю, и никого, кроме подруги, не видел...

     Андрей сидел в углу в кресле и молча глотал пиво. Он ничего не говорил. Да мне и не надо было. Просто хотелось излить обиду наружу. Вот я всё говорил и говорил.

     — Ты знаешь, — вдруг сказал он, — у меня тоже... любимый человек... был, — и замолчал; я ждал продолжения. — То есть он и сейчас есть, только очень далеко. А вчера вечером я узнал, что он вступает в законный брак — никогда б не подумал. Потому я и напился, чтоб легче стало. Только это не помогло, — и он опять замолчал, а я расспрашивать не стал, хотя чужая несчастная любовь немного примирила меня с поражением на личном фронте.

     — Так мы с тобой друзья по несчастью! — только это я и сказал в ответ.

     Почти сразу после этих слов мой новый знакомый ушёл. Хотя на следующий день забежал спросить, как самочувствие у страждущего, предусмотрительно принеся с собой две банки пива.

     Так наша случайная встреча стала перерастать в более крепкие дружеские отношения...

     — Так как? Ты придёшь? Что задумался? — меня вырвали из воспоминаний.

     — Ну, может быть, — и я шагнул в открывшийся лифт, удивляясь саму себе.

     Начинать играть в компьютерные игры в 26 лет как-то странно. Раньше я не интересовался такого рода развлечениями. Но мне нравилось бывать у Андрея. Этот общительный и такой молодой парнишка отвлекал меня от всяких проблем. И от одиночества. Пусть на короткое время, но с ним я окунался в беззаботность юности, отдыхая душой. Поэтому всё-таки чуть позже я пошёл к нему в гости.

     — Слышь, Андрей, а почему я тебя раньше не встречал? Ведь я почти всех соседей по подъезду знаю.

     — Так мы не так давно сюда переехали. Родители развелись, а квартиру разменяли ...

  на две. У нас классная хата была в центре.

     Андрей жил на шестом этаже в такой же, как и у меня, двухкомнатной квартире, даже одинаковой по расположению. Только обстановка была куда круче моей: качественный недавний ремонт и мебель под стать — евростандарт, одним словом. Вот хотя бы его шикарный компьютерный стол из стекла. А дом — типовая девятиэтажка — стоял параллельно дороге, и окна наших квартир выходили в сторону двора, в южном направлении, что лично мне нравилось, а Андрею, как оказалось, нет — видите ли, слишком много солнца. Хотя откуда его много в нашем северном городе? Дождей и хмурого неба тут куда больше.

     — Блин, не тормози! Тебя сейчас убьют! — сидевший рядом парнишка качнулся к монитору, следя за моей игрой, и на меня повеяло приятным ароматом.

     «Странно, дома использовать дорогой парфюм», — подумалось мне, но тут очередные монстры поглотили всё моё внимание.

     Интересно, чем он занимался целыми днями один? Не играл же. Как я понял, перед учёбой в ВУЗе зарабатывать у моего нового друга необходимости не было, да и желания тоже. Он сказал, что «поступление в универ не проблема», и в ответ на мой вопрос «что летом делать будешь» пожал плечами. Впрочем, меня это особенно и не интересовало. Мне просто нравилось общаться с ним. Как будто я сам становился моложе, играя и разговаривая с ним, в общем-то, ни о чём. И не было этих одиноких вечеров, особенно чувствительных после отказа Вероники. А вот почему парнишка тратит время на меня? Неужели у него нет друзей-ровесников? Как оказалось, есть.

     Июль подходил к концу, и скоро у меня должен был начаться отпуск. Я хотел сменить обстановку и съездить куда-нибудь. На работе посоветовали одно турагентство, расположенное в центре города, и я решил посетить его в субботу. Выходя из прохлады метро в жару раскалённого на солнце города, я приостановился. Как всегда, у входа в метро был людской водоворот с островками из ожидающих. Один из них чем-то зацепил мой взгляд.

     Трое парней, беседующих друг с другом, как будто только что встретились. Самый высокий, постарше, приобнял за плечи другого, совсем малорослого. Третий, стоящий ко мне спиной, приглашающе махнул рукой, и они, не торопясь, все вместе пошли вдоль улицы. Тут, увидав в профиль парнишку, я узнал своего соседа по парадной. Но что-то в этой троице было не так, точнее — в двух незнакомцах. Я стоял и смотрел им вслед, не понимая, что же всё-таки меня в них смущает. Задумавшись, я двинулся в сторону турагентства.

     Путёвку я так и не купил. В голове всё прокручивалась сцена чужой встречи, и я не мог сосредоточиться на выборе. И что меня так зацепило? Набрав с собой буклетов, я вернулся домой. А через пару дней вновь случайно встретился с Андреем. Он сидел у парадной на скамье, откинувшись к стене дома и смотря куда-то в небо. Глубоко уйдя в свои мысли, не замечая ничего вокруг, он казался таким одиноким, печальным, более взрослым, чем выглядел обычно, что у меня почему-то дрогнуло сердце.

     Я остановился, рассматривая его, как будто впервые увидел. «А ведь красив, зараза», — подумалось мне. Ещё отрочески припухлые, чётко очерченные губы изящной формы; слегка раскосый разрез больших для юноши карих глаз с длинными и пушистыми ресницами — сейчас это было особенно заметно, когда он смотрел вверх; брови лёгкой дугой вразлёт, прямой тонкий нос, так и хочется сказать — аристократический. Мягкий овал лица, на котором ни одного прыщика — в его-то возрасте! У меня, помню, в его годы это была проблема номер один. И волосы — слегка волнистые, с каштановым отливом на солнце. Если бы они были длинные-е-е... Тело же стройное, пропорциональное, можно сказать — изящное. Длинные ноги упираются в бордюр для цветов, посаженных жильцами у парадной. Наверное, так выглядят эльфы — фэнтези читать я любил.

     Очнувшись от созерцания Андрея, смутившись от того, что любуюсь парнем, я подошёл вплотную к Андрею и тронул его за плечо. Он вздрогнул и непонимающе уставился на меня. В глазах постепенно проявилось узнавание:

     — А-а-а, привет.

     — Ты что это тут медитируешь? — слегка напряжённо сказал я, не понимая, что это со мной происходит.

     — Да так, задумался просто.

     — И о чём же?

     — А-а-а, ерунда... Ты сегодня что-то рано с работы.

     — Вышло так, — пожал я плечами. — Два дня назад видел тебя в центре у метро. С друзьями встречался? Показалось, что вы давно знакомы.

     Почему-то он слегка напрягся. Щёки Андрея порозовели, отчего у меня возникло чувство умиления. Парнишка, несколько натянуто улыбнувшись, ответил:

     — Да. Решили отметить поступление в универ. А ты что там делал? Я тебя не заметил.

     — Скоро отпуск. Хочу съездить куда-нибудь. В турагентство решил обратиться, мне посоветовали. Правда, путёвку я так и не купил.

     Я смотрел на него сверху вниз с непонятным мне ощущением, которое возникло, да так и не проходило после пристального рассматривания задумавшегося парнишки. И что на меня нашло?

     — Слышь, Андрей, твоё имя тебе не идёт, — вдруг ни с того ни с сего вырвалось у меня.

     Я изумился самому себе. Андрей на мои слова среагировал спокойно и, грустно усмехнувшись, ответил:

     — Мне это уже говорили, — и лукаво добавил: — Зато твоё тебе идёт.

     Я вновь смутился и, в удивлении от самого себя, засуетился:

     — Ну ладно, у меня кое-какие дела дома, пока.

     Никаких дел не было. Дома я завалился на кровать и уставился в потолок. Что происходит? Что за идиотская реакция и даже непонятно на что? Ну да, чувствуется какая-то тайна в Андрее, но у кого их нет — тайн? Ну, привлекает он меня — так с ним мне просто интересно. Я вообще легко схожусь с новыми людьми. Естественно, у меня есть друзья, с которыми я изредка встречаюсь, но у них у всех есть подружки, и я себя чувствую несколько лишним, когда мы собираемся компанией. Двое из моих друзей женаты, а у одного уже и малыш есть. А Андрей чем-то похож на меня.

     Я встал и подошёл к зеркалу. «Хм, не похож», — подумалось мне, пристально разглядывающему своё отражение. Достаточно высок — 182 см, в школе даже занимался баскетболом. Фигура спортивная в отличие от несколько хрупкого телосложения Андрея, да он и пониже меня будет, лицо ничем не примечательное, хотя мне и говорили девушки, что я обаятельный и глаза у меня выразительные, на мой же взгляд, они самые обыкновенные, серо-карие, а вот у парня чисто серые, как я сегодня заметил. Очертания рта несколько жестковаты, светло-русые волосы, пусть и густые, но совершенно прямые и непослушные, поэтому стригу их коротко. Имя — Дмитрий, в честь дедушки-офицера; вот ему действительно это имя шло. «Ничего особенного, — вновь подумал я, отходя от зеркала. — И вообще, что это вдруг меня моя внешность заинтересовала? Надо отвлечься», — и я включил телевизор.

     На следующий день вечером мне позвонил Андрей:

     — К тебе сейчас зайти можно?

     — Конечно! — я обрадовался.

     — Ты вчера говорил, у тебя отпуск скоро? И ты ещё не решил, куда ехать? — с порога спросил он.

     — Ну да. Да ты проходи, проходи, — всё же чаще я к нему заходил, чем он ко мне.

     Андрей прошёл в гостиную и сел на диван.

     — Так вот: у меня друзья за границу едут на десять дней и просят за домом присмотреть, и собаку кормить надо. Мне одному влом. Может, составишь компанию?

     — Э-э-э, весьма неожиданно, подумать надо, — но я уже знал, что соглашусь.

     В пятницу Андрей уехал, оставив мне адрес и описание того, как добраться до дачи друга. Я должен был приехать туда в воскресенье, так как в субботу была годовщина смерти матери, и не посетить её могилу в такой день я не мог. А с понедельника начинался мой отпуск.

     2. Хорошо на даче летом

     Погода в выходные не радовала. Накрапывал мелкий дождь. Я шел вдоль мокрых заборов, за которыми стояли коттеджи один другого причудливее, и сомневался, правильно ли решение приехать сюда? Чуть больше месяца знакомства, парнишка молодой. Как сказал однажды Андрей, его мать имеет свой магазин-салон,...   а судя по домам, люди здесь не бедные живут, значит, и друг Андрея из той же среды обеспеченных людей. И что я здесь делаю?

     Дойдя до нужного дома, я встал, не решаясь нажать на звонок, закреплённый прямо на кованой решетке ворот. Залаяла собака, и тут же распахнулась дверь коттеджа, из которой в одной футболке под дождь выскочил Андрей. От его радостной улыбки все мои сомнения улетучились.

     — Приехал! Я так рад, а то тоска жуткая, соседей не знаю, да и вообще все как вымерли, по телеку муть одна, а комп не работает, а-а-а, ты ж в них разбираешься, посмотришь, что с ним? — он тараторил без умолку, таща меня за собой за руку.

     Я невольно улыбался, испытывая теплое чувство от того, что вот так вот радостно он меня встречает.

     Коттедж мне понравился. Из небольшой прихожей проход в гараж и в санузел, затем просторный холл, из которого двери вели на кухню, в гостиную и на веранду. Лестница на второй этаж закручивалась спиралью, выходя на небольшую площадку. Три спальни, две из них почему-то смежно-изолированные. Мне досталась отдельная, в зеленовато-салатовых тонах, рядом с ванной.

     Это были замечательные десять дней. Суток через двое опять наступила жара. Это лето вообще было богато на теплые, солнечные деньки. Мы купались в речке, что протекала неподалеку, загорали на небольшом песчаном пляже, явно специально сделанном, играли в волейбол с другими отдыхающими из этого же посёлка. Побывали на рыбалке — снасти нашлись в кладовке размером с маленькую комнату. Раза три ходили в гости, но ни с кем особо не сближались, хотя к нам обоим проявляли интерес. Мы были самодостаточны. Давно я не чувствовал себя так великолепно. Даже не замечал особо, что за люди вокруг: общение с Андреем занимало меня больше всего. И радовался, что у моего друга нет девушки, которая наверняка сейчас была бы здесь вместо меня. Ещё в начале нашего знакомства, когда я обратил внимание на внешность парня, я подумал, что девчонки на него должны гроздьями вешаться, но вспомнил, что он только что закончил школу. Было довольно логично, что с одноклассницами парень уже расстался, а новых подружек еще не завёл — скорее всего в институте, когда поступит и появятся новые знакомые, вакантное место займет какая-нибудь красотка.

     В воскресенье вечером, после душа, я постучал в комнату Андрея, чтобы вместе спуститься вниз попить чаю. Тишина. Приоткрыв дверь, заглянул внутрь. Парнишки в комнате не было. «Любопытство — не порок», — подумал, проходя внутрь. Комнаты я видел мельком, как только приехал — Андрей показывал, но сейчас я более внимательно оглядывался вокруг. Мое внимание привлекла группа фотографий на стеллаже у окна. На одной из них были изображены три человека: Андрей — его узнал сразу, хотя он здесь явно моложе, парнишка — ровесник Андрея. Кажется, его я видел тогда у метро, невысокий который, и невероятно красивый мужчина, молодой, лет тридцати, обнимающий ребят за плечи.

     — Это я, Леон и... и его отец, — я вздрогнул и оглянулся.

     Сзади стоял Андрей и глядел почему-то прямо в стену. Тоскливый взгляд и напряжённый тон голоса смутил меня. Давно таким его не видел. Будто фото разбудило в душе моего друга нечто печальное, что уже уходило в даль прошлого, но вот снова вернулось.

     — И-и-извини, — поспешно поставив фото на место, я повернулся к нему.

     В душе смешанные чувства сожаления и любопытства. Так захотелось вернуть его утраченную беззаботность, но как это сделать?

     — Хотел предложить тебе чаю вместе выпить, а тебя не было, вот... , — что говорить дальше, я не знал.

     А в голове крутилось: «Что-то «отец» слишком молод, да и чего запинаться при упоминании о нем? Ох, интересно. Может иначе спросить?»

     — Ничего. Проехали, — справившись со своими эмоциями, уже нормально сказал он, направляясь к дверям.

     — Это хозяева дома? — задал я вполне резонный вопрос, потому что на других фото тоже присутствовал либо мужчина, либо парнишка, либо они оба.

     Андрей молча спустился вниз, прошел на кухню, так же молча разлил чай и сел за стол. Я же безмолвствовал, не зная, что сказать, чувствуя себя почему-то виноватым.

     — Леон, вообще-то Леня, мой лучший друг с начальных классов, — вдруг заговорил Андрей, — его отец сейчас за границей — длительный контракт. Леон с... со своим другом к нему в гости поехали. Хозяином теперь можно считать Леона.

     Парень явно хотел произнести другое слово, что меня озадачило. Я ощутил в нём то же напряжение, что было в городе, когда я спрашивал о друзьях. «И что это за напряг? И опять запинается» — мелькнула мысль. Желая исправить натянутую атмосферу, я перевел разговор на тему завтрашнего отъезда домой.

     3. Что можно узнать на дне рождения

     Следующие несколько дней своего отпуска я провел практически не вылезая из дома, увлекшись одной сетевой игрой, которую так кстати посоветовал Андрей. Сам он почти не появлялся. Мне же хотелось его видеть, поделиться своими впечатлениями об игре, да и просто поболтать. Почему-то я скучал без него. Жаль, что Сашка — мой друг со студенчества — умотал со своей женой на дачу к тёще на весь отпуск, который совпал с моим. Было одиноко. Я решил напроситься в гости к моему соседу по подъезду и позвонил ему сам. До этого инициатива общения исходила преимущественно от Андрея. К телефону он подошел не сразу.

     — Слушаю! — энергично прозвучал его голос, который почти заглушала музыка.

     — Э-э-э, я, кажется, не вовремя, у тебя гости?

     — Да нет, мать с командировки завтра приезжает, так вот — прибираюсь. А что ты хотел?

     — Напроситься в гости.

     — Лады, жду.

     Музыку слышно было даже на площадке. Дверь оказалась приоткрыта, и я вошел. С мокрой тряпкой в руках, растрепанный и раскрасневшийся, в шортах, но без футболки парнишка был... мил?... необычен?... привлекателен?... Я не смог определить вызванные его видом эмоции, бессознательно замерев на миг.

     — Что стоишь, проходи. Сейчас закончу, — он скрылся в ванной, где слышался звук текущей воды.

     Пройдя в комнату, я с удовольствием огляделся — давно не заходил, а мне нравилось здесь бывать. Вещей было мало: диван, стеклянный компьютерный стол с креслом, комод с телевизором и высокими колонками по сторонам, небольшая полка на стене — это создавало ощущение простора, хотя комната всего 10 кв. метров.

     Сделав звук потише, с выражением огромного облегчения на лице Андрей плюхнулся на диван рядом со мной. В общем-то, я пришел просто поболтать, но тут неожиданно для себя предложил:

     — Давай в выходные куда съездим? Тоскливо одному дома сидеть.

     — Ну-у, я вообще-то занят буду.

     Я растерялся, а он, кажется, заметил мое смущение, поэтому сразу же поправился:

     — То есть не совсем. У меня день рождения в понедельник, так мы с друзьями в выходные решили отметить.

     — О! Поздравляю. Заранее. — Я почувствовал себя неловко, как будто напрашиваюсь, но что-то заставляло меня продолжать эту тему. — С Леоном отмечать будешь? На даче или здесь, в городе?

     Он скосил на меня глаза, явно подумал о чем-то и, решившись, усмехнулся:

     — А знаешь, я тебя тоже приглашаю. Только... нет, ничего. Всё! Завтра с утра я за тобой зайду! — он решительно кивнул сам себе.

     Я открыл рот, чтобы отказаться и... закрыл. Понял, что в очередной раз заранее был согласен и не откажусь. «Черт! Это от скуки. Надо было путёвку брать» — подумал я.

     Знакомая дача. Окна гостиной нараспашку. Музыка гремит. Несколько парней шастают в дом и обратно, двое суетятся у мангала в глубине сада. Я заметил высокого парня чуть постарше остальных и узнал в нём того, кого видел у метро три недели назад. А нам навстречу шёл, широко улыбаясь, Леон. Его я тоже узнал — от фото почти не отличался.

     — О-о-о! Новорождённый! Ты вовремя! Шашлык почти готов! А с тобой кто? — парень глянул на меня с любопытством и оценивающе. — Ты ничего не говорил. Или это типа лекарства? — с каким-то подтекстом и пониженным тоном произнес он.

     Андрей, шедший чуть ...   впереди, четко, выделяя каждое слово, произнес:

     — Это. Мой. Друг, — а затем продолжил. — Знакомься: Дмитрий. Живём в одном подъезде. Кстати, это с ним мы сторожили твою дачу. Дима, это Леон, мой друг, — обратился он уже ко мне.

     Невысокий, подвижный, с явно более живым и непосредственным характером, чем у Андрея, молодой хозяин дачи производил приятное впечатление.

     — Сережа, подойди сюда! — вдруг крикнул новый знакомый, обернувшись в сторону дома, а затем снова повернулся ко мне. — Я тебя со своим... — Андрей дернул Леона за рукав, привлекая внимание, наклонился и что-то прошептал ему на ухо, тот глянул на меня и продолжил прерванную речь, — ... со своим другом познакомлю, чувствую, ты должен ему понравиться.

     Я ощутил себя так, будто при мне говорят то на иностранном, то на русском языке: «Черт, да что такое?». Подошёл высокий парень, тот, что постарше, и нас представили друг другу. Сергей, так его звали, был немногословен, но улыбался открыто, доброжелательно. А поздравляя Андрея с днём рождения, даже обнял и расцеловал его, словно брата.

     — Я рад, что у Андрюши появился друг помимо нашего тесного мирка, — между тем продолжал Леон, — хотя он и не говорил о тебе, но сам факт, что ты здесь, говорит о многом. Надеюсь, ваша дружба и дальше сохранится.

     — Леон, перестань, я ж просил, — умоляюще обратился Андрей к своему другу, а затем ко мне, — не обращай внимания, пойдём лучше в дом, разгрузим сумку, а то смотри, всё уже почти готово.

     Парни вернулись к своим делам, мы же прошли в коттедж. Я был новым человеком в этой компании, и Андрей не оставлял меня одного, видимо, для того, чтобы мне не было неловко. Через какое-то время все угомонились вокруг стола, стоящего недалеко от мангала под яблоньками, на которых видны были будущие плоды. Леон меня быстренько представил всем, сказал, что «в процессе познакомитесь» и, как хозяин и ближайший друг, произнес первый тост:

     — 19 августа — 19 лет! За это великолепное число и за виновника торжества!

     — Кампай! — непонятно выкрикнул самый младший паренёк, вероятно, чей-то брат.

     Все засмеялись, зашумели, задвигались, и гулянка покатилась дальше так, как всегда проходят такие мероприятия. Хотя были отличия. Почему-то не было ни одной девушки. Кроме Леона, его друга Сергея, нас с Андреем, было ещё пять человек. Зато сразу трое умели играть на гитаре. Один из них — Сергей, у которого оказался приятный низкий голос, так что концерт получился ещё тот. Парень примерно возраста Сергея — кажется, его звали Алекс — тоже неплохо играл, но почти не пел. А третий был моложе, и его игра оставляла желать лучшего, хотя голос, напротив, был хорош. Особенно мне понравилось, когда две гитары ведут каждая свою партию, создавая замечательное звучание. Ребята явно далеко не в первый раз так играют, сыгранность чёткая. Я просто наслаждался таким бардовским концертом. Андрей же светился как солнышко, получая столько внимания со стороны своих друзей: поздравления, здравицы, посвящения песен ему, новорождённому, и вообще, ощущение у меня было, что все вертятся вокруг него, как спутники вокруг планеты. Было в нем что-то притягательное. Зазвучала песня Цоя. Я тоже любил этого певца, поэтому с удовольствием присоединился к поющим:

     — Ты идёшь в магазин,
Головою поник,
Как будто иссяк
Чистый горный родник.

     Она где-то лежит,
Ест мёд и пьёт аспирин,
И вот ты идёшь
На вечеринку один.

     Спустя какое-то время я пошёл в дом, чтобы посетить «комнату размышлений», как было написано на изящной табличке, закрепленной на дверях туалета. После солнца на улице в прихожей оказалось так темно, что пришлось приостановиться, привыкая к сумраку. Из-за приоткрытых дверей в холл слышался какой-то шорох и непонятные звуки. В очередной раз произнеся про себя фразу «любопытство — не порок», я заглянул в двери. «Это... что?!» — шок был силен, на мгновение я потерял чувство реальности: Сергей с жаром обнимал Леона, самозабвенно целуя его, одной рукой ероша волосы паренька, а другой оглаживая спину под рубашкой. Кажется, это их настолько увлекло, что меня они не заметили. По мне прокатилась волна, от которой я тут же протрезвел. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Голова закружилась. Сделав несколько шагов назад, прислонился к стене. Противно, отвратительно, ужасно и... и ещё что-то — такие эмоции окатили меня. Получился двойной шок: от увиденного и от испытанных чувств. Оклемавшись и так и не дойдя до туалета, я побрёл на улицу. Захотелось срочно выпить. Очевидно, на моем лице что-то отразилось, потому что Андрей, увидав меня, сразу же подошёл и, протягивая фужер с вином, не спрашивая ни о чем, произнес:

     — Они — геи. И любят друг друга. Уже давно. И... — и тут же прервал сам себя.

     — И? — переспросил я.

     — Больше ничего. Просто выпей. Я этой твоей реакции и опасался, потому и не говорил ничего. Как правило, узнав, начинают шарахаться, избегать, словно боясь заразиться. Да что говорить! Иногда оскорбляют, насмехаются, а то и побить могут, — с горечью произнес он, затем резко развернулся и ушел в дом.

     Я так и стоял некоторое время с пустым фужером в руке, даже не заметив, как выхлебал содержимое, не в состоянии уложить в голове произошедшее в холле, пока ко мне не подошел один из гостей:

     — Что скучаем? — после увиденного его улыбка показалась мне двусмысленной, и я дернулся, тут же пытаясь скрыть свою реакцию.

     Выпивка притупляет внимательность, надеюсь, он не заметил, да и я уже слегка отошёл от шока, поэтому как мог беззаботнее сказал:

     — Да подустал просто. Ладно, пойду Андрея найду, — уже на ходу ответил я, не желая сейчас вообще никого видеть и осознав, что действительно «шарахаюсь и избегаю», как сказал Андрей.

     А ведь даже не знаю, может, этот парень совершенно нормальный, как и я.

     — Бесполезно, — прозвучало в след, что вызвало у меня недоумение — что это он имел ввиду?

     Этот день был поистине большим испытанием для моей психики. Возможно, что алкоголь помог перенести всё легче, чем могло бы быть. Пытаясь скрыться ото всех, пошел в бывшую свою спальню, но она оказалась закрыта. Не долго думая, взял в кладовке спальник — еще с прошлого проживания здесь его заприметил — и устроился на маленькой площадке, расположенной при входе на чердак, желая, чтобы меня никто не видел и не нашёл. Хотелось без посторонних все обдумать. Долго переваривал произошедшее событие, ведь раньше даже не задумывался о таком явлении, как гомосексуализм, тем более не ожидал столкнуться с ним в жизни. Теперь понятен стал этот мальчишник. Вдруг жаром обдало: «И Андрей такой?» и тут же отпустило: «Да нет, мы ж с ним здесь целую неделю вдвоем провели. Я бы заметил. А Леон его давний друг. И может, не так давно стал геем. Впрочем, нет, Андрей говорил, что давно. Тьфу, запутался: как давно, ведь они так молоды. О, это наверняка юношеская гиперсексуальность влияет, может, через какое-то время все изменится. Все-таки мне трудно понять влечение к людям своего пола. Интересно, кто-нибудь из присутствующих тоже такой? Блин, и не спросишь, неудобно. И как себя с ними вести?». Вспомнил, как впервые увидел ребят у метро, понял то, что не давало тогда покоя — это рука Сергея на плечах Леона, она легла тогда так — по-хозяйски, как если бы я обнял свою девушку... «Нет, все, не думать об этом. Надо беречь свою нежную психику. Спать, спать. Утро вечера мудренее». Вот так настраивая себя я повертелся, устраиваясь поудобнее, и довольно быстро заснул. Вероятно, защитная функция организма сработала. Там, на площадке, меня на следующее утро и нашёл Андрей.

     Ау! Дима! — кто-то меня аккуратно тряс за плечо, негромко окликая. Я разлепил глаза и наткнулся взглядом на серьёзное лицо Андрея.

     — Ты как? — он испытующе смотрел своими большущими глазищами, поблескивающими в сумраке.

     Я недоумённо взглянул в ответ, не сразу вспомнив вчерашний день.

     — То есть, ты чего тут разлегся? Я думал найти тебя в твоей бывшей спальне....   Понимал, что тебе одному захочется побыть. А тут смотрю, тебя нигде нет. Я даже подумал, что ты тайком уехал, — излишне бодро заговорил он, находясь опять в напряжении, как уже не единожды было с ним.

     Сразу же возникло желание избавиться от этого ощущения натянутой струны, и я, стараясь улыбнуться как можно искренне, ответил:

     — Так спальня закрыта была.

     — Обратился бы ко мне, если сам постеснялся шугануть ребят.

     — Да ладно. Ну спят, и пусть спят. Чего будить?

     И тут же почувствовал, как расслабился Андрей, и ушла тревога из его глаз. «Господи, да чего он так боится?». После сна вчерашние события показались мне немного далекими и уже не такими неприемлемыми. Гораздо важнее было избавиться от головной боли, и я пошёл за опохмелом. Умывшись холодной водой, выпив минералки — видимо её специально закупили в таких количествах, а вот ничего спиртного уже не было, — я пошёл искать Андрея, чтобы выяснить, когда будем возвращаться в город.

     Народ собирался на пляж, благо хоть и август, но погода стояла на удивление теплая. Тем более что купаться пока ещё было можно. От домика бани, стоявшего довольно далеко, так как участок был не маленький, соток 20—25, по тропинке шёл Леон. Я растерялся, не зная, как теперь с ним общаться. Хотел, было, повернуть назад, но он, заметив меня, громко позвал. Подходя к нему, панически искал слова, но Леон опередил меня:

     — Ты извини, что так получилось. Мне от Андрея вчера знаешь, как влетело? Он же предупредил, что ты не в теме. Но пойми, выпивка расслабляет, а я у себя дома. Жаль будет, если это повлияет на ваши дальнейшие отношения. Ты нам понравился. И я действительно рад, что Андрей с тобой подружился. Он довольно щепетильный в подборе друзей, — Леон говорил спокойно, искренне, немного печально.

     У меня как-то всё расслабилось внутри от его слов, и уже без всякой паники, с облегчением, я ответил:

     — Да ладно, чего уж там. Ваши отношения с Сергеем — это ваши личные дела. Просто неожиданно было. Сейчас я в полном порядке.

     — Ну и слава Богу. Как гора с плеч. Я за Андрея переживаю, у него сейчас не лучший период жизни.

     Я ухватился за эти слова, сообразив, что можно о моём молодом соседе узнать что-нибудь новенькое от его ближайшего друга:

     — А...

     Но тут нас позвали ребята, которые в полной готовности кучкой стояли у ворот. Леон, улыбнувшись мне ободряюще, повернулся идти. Из дома как раз выходили Андрей с Сергеем. Мы направились к остальным. Я пожалел, что разговор прервался. Мне хотелось побольше узнать про Андрея, ведь было что-то, о чём со мной он явно не хотел говорить, что-то скрывал и чего-то боялся. А как мне самому начать, если я и близко не представляю проблемы?

     Возможности продолжить разговор с Леоном, к сожалению, так и не представилось. Пьянки больше не было, не было и шокирующих меня сцен. На удивление быстро я освоился среди этих молодых ребят, даже не пугало, что часть из них — геи. То есть Леон с Сергеем. Решил: буду считать, что остальные — обычные ребята, пока не обнаружится обратное. Как в юриспруденции — презумпция невиновности. Четверо к вечеру уехали, так как завтра им надо было на работу. Мы же: Андрей, я, Леон и их друг Владимир с младшим братом Санечкой — так все звали паренька, получили огромное удовольствие от бани, которая мне понравилась еще в прошлое проживание здесь. И я в который раз обратил внимание на привлекательность Андрея, когда он, вытирая полотенцем волосы, раскрасневшийся, смеялся какой-то шутке Санечки. Уехали мы с Андреем только на следующий день. Владимир с братом остались составить компанию хозяину дома — до учебы оставалось десять дней.

     Ещё через неделю закончился мой отпуск, и жизнь вошла в привычную колею. У Андрея начались занятия в университете. Шокирующие меня события 17 августа стали далёкими и нереальными, так как Леона с Сергеем с тех пор я не видел, а с Андреем мы этот вопрос больше ни разу не поднимали. Пока не произошло следующее испытание моей души и моих чувств.

     Отступление первое. Будни

     — Вероника! Мне это надоело! Опять улыбаешься всем подряд? — разъяренная Галка влетела в комнату, сжимая в руке конверт.

     — Ой! Линочка, чесслово, я не нарочно, просто неудобно было выбрасывать на глазах у Стасика, а потом просто забыла.

     — Стасика?! Забыла? Да это уже все границы переходит! Ты обещала, что никакого флирта не будет! И какого тогда хрена в твоём кармане эта бумаженция?

     Галина трясла мятым конвертом с очередным признанием в любви у меня перед носом, в своей ярости похорошев невероятно. Я в который раз залюбовалась её горящими глазами, румянцем на щеках, рассыпанными в беспорядке локонами светло-русых волос. И, не удержавшись, крепко обняла, предотвращая попытки выбраться из кольца моих рук. Видя бесполезность своих трепыханий, Лина успокоилась, расслабилась и спрятала свое лицо у меня на груди. Я бережно приподняла ее за подбородок и нежно, медленно поцеловала. Уже далеко не впервые у нас с ней происходили такие маленькие скандальчики. Всякий раз примиряясь, мы с неистовостью молодости отдавались друг другу. Так повелось с самого начала, с первого курса юрфака. Вот уже без малого пять лет.

     — Родная, ну ты же знаешь, я не так давно устроилась в эту фирму, не могу же на всех букой смотреть. Как ко мне станут тогда относиться? Ты ж понимаешь, улыбкой можно большего добиться, чем злобным взглядом и хмурым выражением лица. Ну, всё? Не злишься?

     ... Это было как схватиться за оголённый провод под напряжением: всё тело протрясло мелкой дрожью, и глаз не оторвать от серых озер встречного взгляда, и рук — от худеньких и хрупких плеч.

     Я сбила её на повороте с лестницы, торопясь в аудиторию на первое занятие. И, помогая подняться упавшей девушке, уже знала, что ни за что её не отпущу, никому не отдам, через что угодно пройду, добьюсь любым путем. Таких эмоций, такого чувства... Не представляла, что могу такое испытать. Этот самый «путь» занял у меня почти весь первый курс. Зато теперь, уже так долго, я была счастлива. И дарила счастье любимой — Галке, Галине, Лине, Линочке, птенчику моему. А ещё знала, что приложу все силы для сохранения наших отношений, для того, чтобы быть вместе до... бесконечности.

     Свою неправильную ориентацию мне помогла осознать двоюродная сестра, заодно научив прятать ее от окружающих, чтобы не быть изгоем. А может, она была причиной? Впрочем, я не жалею. Мы с мамой жили вдвоём в трёхкомнатной квартире, сестра часто оставалась ночевать у нас. Мама не смогла простить измены отца во время беременности мной, для неё это был сильнейший шок, и ни о каком мужчине в нашем доме не могло быть речи с самого моего рождения. Уже будучи взрослой, я как-то раз спросила маму, знала ли она о наших с сестрой играх, на что мама бурно возмутилась. Только мне кажется, лукавила она.

     ... — Не злишься? — повторила я, заглядывая в любимые глаза. Лина улыбнулась уже спокойно:

     — Ну и как я могу на тебя злиться? Только хватит уже меня провоцировать, ты же знаешь, как болезненно я переношу внимание парней к тебе. Мне каждый раз начинает казаться, что в этот раз тебя отберут у меня, а я и сделать ничего не смогу. Я ведь вижу, как ты смотришь на маленьких. Когда-нибудь тебе захочется иметь нормальную семью, — Галя потерянно вздохнула, вновь прижимаясь ко мне. Господи, как же ей передать всю глубину моих чувств к ней? Как утихомирить ее повышенную ревность?

     — Глупенькая. Вот когда рак на горе свистнет... — я гладила её по голове и думала, что уже в третий раз моя Лина поднимает эту тему. И что мне делать? Как освободить ее от этих тревог?

     — Мы же с тобой в прошлый раз что решили? Что придет время, родим от какого-нибудь симпатичного мужичка, и будем вместе воспитывать. Мы же все-таки женщины, нам проще. Представь, если бы мы обе мужчинами родились. Вот тогда бы у нас с тобой была проблема. А так не забивай себе голову ерундой. Я тебя очень люблю. И буду любить. Веришь?

     Лина в последний ...   раз вздохнула, отстранилась от меня и бодренько так говорит:

     — А вот я возьму и поеду в отпуск одна, и будет тебе тогда наказание за все сразу. Тогда перестанешь меня дразнить.

     — Ах, ты! — я попыталась ее снова поймать, она увернулась и сбежала из кухни. Почти сразу в ванне заработала стиральная машина, видимо, письмо ей попалось при проверке карманов перед стиркой. Я же продолжила готовить обед на завтра.

     Лина очень хотела съездить этим летом на море, так как в прошлом году мы выпускались, а затем искали работу. В одну организацию нам не удалось устроиться, поэтому нам обоим пришлось подстраиваться под графики отпусков своих фирм. Совпадение получилось на ноябрь. Не лучшее время. Тут я вспомнила, что в сентябре у нас должен быть корпоративный выезд на природу и решила, что для Лины это будет неплохое развлечение. Сама я устроилась на работу в октябре, и так же не была на весеннем выезде по причине простуды моей любимой. Женщины в отделе отзывались об этом мероприятии с удовольствием, особенно им нравилась возможность ехать с семьей и продуманная организация всех трёх дней. «Решено!» — подумала я, представляя, как будет довольна Лина.

     4. Отпуск закончился

     — Привет, Димон! Как отдохнул? — Сашка, мой женатый дружочек, хлопнул меня по плечу, отчего я вздрогнул. Крутанувшись в его сторону, благо на офисном стуле это удобно, показал кулак и возмутился:

     — Прибить хочешь? После отпуска энергия ключом бьет? Сейчас начальству пожалуюсь — пусть тебя работой по полной загрузят.

     — Да ладно тебе. Слышал, уже назначили дату выезда на слёт? Так что задержись после работы, готовиться будем.

     В нашей организации было принято в сентябре, в последние дни бабьего лета, и по весне, в районе майских праздников, проводить корпоративный выезд на природу с обязательными соревнованиями и прочими развлечениями. Каждый отдел — это команда, которая должна была подготовиться заранее согласно объявленной теме. Причем неучастие могло плохо отразиться не только на зарплате: отпуск в неудобное время, работа поскучнее, а то и погрязнее, командировка в тьму-таракань и тому подобное. Поэтому неделю мы честно готовились, оставаясь после работы и придумывая приветствие, сценки, песенки, что будет в спортивной эстафете, решая, кто в чем участвует, что берём с собой из выпивки и прочее, прочее, прочее.

     В пятницу Сашка предложил сходить отметить окончание подготовки. Недалеко от моего дома был бар, в котором мы до Сашкиной женитьбы часто сиживали, а потом шли ночевать ко мне, так как дружок мой жил далековато. В баре, заказав выпивку и закуску, Сашка пристально уставился на меня и спросил:

     — Что у тебя произошло в отпуске? И даже не пытайся притворяться, я тебя знаю сто лет. В последнее время ты все время зависаешь, уставишься на кого-нибудь и выпадаешь из реальности. Так что колись.

     Да-а-а, такой наблюдательности я от него не ожидал. Все же после его женитьбы мы несколько отдалились друг от друга. И, знаю, не отвяжется. Надо было не ходить с ним в бар. И что ему сказать? Почему-то я начал краснеть, стало жарко. Я расстегнул ворот рубашки.

     — Понимаешь, я на дне рождения приятеля познакомился с... геями. Ты не подумай чего, я сам не знал. То есть не познакомился, а они там были тоже, — я говорил сумбурно, пытаясь избавиться от неловкости.

     — Н-да. Смотрю, весело в отпуске было. Ну и что тебя так зацепило? Зная о твоей внутренней консервативности я понимаю, для тебя это шок, но ты же не с луны свалился, сейчас даже термин такой — сексменьшинства — существует, да и будь ты повнимательней, наверняка в городе таких людей видел.

     — В том-то и дело, что теперь я как-то иначе на мужиков смотрю: а вдруг этот тоже гомик, а я не замечал ранее? Или: а если бы вот он оказался геем? Ну и все в том же духе. Странно, правда?

     — Ну, есть в тебе жилка экспериментатора, вот ты и ставишь в уме опыты или изобретаешь велосипед. Хи-хи-хи, — Сашка вдруг рассмеялся. — Смотри, навоображаешь, вдруг самому захочется на этом велосипеде прокатиться? Ха-ха!

     — Идиот! Выбрось эти мысли из головы! — озлился я.

     — А что? Смотри: девушки у тебя до сих пор нет, да и нравятся тебе слишком на парней похожие, как Вероника из юридического. Кстати, вижу, ты уже пережил её отказ встречаться?

     — Саш, хватит хохмить и подкалывать. Ты себя на мое место поставь и пойми мои переживания.

     — Не-е, у меня свое есть — около моей жёнушки, а со своим местом ты сам разбирайся. А я тебя морально поддерживать буду как друг, товарищ и брат, — он улыбнулся, хлопнул меня по плечу. — Давай лучше выпьем. И все твои моральные страдания растворятся в этом дивном напитке, созданном специально для таких вот случаев, — поднял бокал и, не чокаясь, одним махом проглотил коньяк.

     Я последовал за ним. Мне стало легче после разговора с другом. Его непосредственность и лёгкое отношение ко всему в очередной раз помогли избавиться от лишних тревог.

     5. Очередной шок

     В следующую пятницу была поездка на слёт. Так как можно было брать с собой кого-либо постороннего, то многие ехали с семьями. Народу набралось порядочно, погода же в этом году вообще отличалась стабильной теплотой, так что все были в предвкушении отлично провести время. И я не был исключением. Организаторы сего мероприятия оказались на высоте, впрочем, не впервой: место было выбрано отлично. Пологий песчаный берег, меж сосен достаточно места для палаток и костров, группы кустиков, просто необходимые при таких тусовках, тоже присутствовали, и даже достаточно большая площадка для общего сбора. Маршрут соревнований был уже полностью оборудован, поэтому все занялись обустройством своих мест и подготовкой к открытию слёта. Все было просто замечательно. Я получал истинное удовольствие от такого активного отдыха, участвуя и в соревнованиях, и в сценках. Вплоть до ночи с субботы на воскресенье — вторую ночь слёта, когда позади все конкурсы и соревнования, победители пьют за победу, проигравшие запивают горечь поражения, а болельщики поддерживают и тех, и других.

     Наш отдел оказался почти в центре всего палаточного лагеря, рядом с поляной для общего сбора, и мимо нашей палатки на четверых — жена Сашки подругу специально для меня пригласила — часто шастали знакомые и незнакомые люди из других групп. Несколько раз мелькала спортивная фигурка Вероники. Хоть я и не рассчитывал больше на возможные близкие отношения, но все же невольно продолжал за ней наблюдать. Она приехала на слёт с подругой — светловолосой, маленькой симпатичной девушкой, даже вроде помладше. Я бы подумал, что они сёстры, так заметна была забота Вероники о девушке, но уж очень они отличались друг от друга внешне. Проводив в очередной раз взглядом проходящих мимо взявшихся за руки подруг, я вздохнул и продолжил возню с мангалом. Саша чуть дальше, на поляне, играл на гитаре, а вокруг расселась кучка народа. Девушки присоединились к ним и, слушая песни, сидели приобняв друг друга, с одинаковым задумчиво-мечтательным выражением на лицах. Звучала старая походная песня, знакомая мне ещё со времен института:

     Люди идут по свету.
Им вроде не много надо.
Была бы прочна палатка,
Да был бы не скучен путь.

     Но с дымом сливается песня,
Ребята отводят взгляды,
И шепчет во сне бродяга
Кому-то: «Не позабудь»...

     Через некоторое время Сашка сменил меня у мангала, я же присоединился к остальным, подпевать очередному умельцу-гитаристу из молодых пацанов. В конце концов, шашлыки были съедены, вино выпито, песни перепеты, и народ стал расползаться по своим палаткам, а парочки уходили бродить по окружающему лагерь лесу.

     Я не хотел пока возвращаться к нашей стоянке: приглашённая для меня девушка оставила меня равнодушным, что, несомненно, она сама почувствовала. Поэтому я решил прогуляться подальше за территорию нашего бивуака. Темнота — друг молодежи: то тут, то там мелькали прогуливающиеся или целующиеся парочки.

     Хоть и выпито было ...   порядочно, но свежий воздух, обильная мясная еда и время, проведенное у костра под песни и перебор гитарных струн, почти развеяли опьянение, оставив мне только грусть. Вспомнилась веселая мордашка Андрея, представилось, как он бы сейчас тоже с кем-нибудь здесь бродил. При этих мыслях я почему-то поморщился. В который уже раз подумал, что со мной происходит что-то непонятное, возможно, какие-то возрастные изменения, ведь скоро 27 лет.

     «Может, к 30 годам у всех так вот что-то меняется в душе? Правда, я слышал только о «кризисе средних лет», а это в 40—45, мне еще годков 15 до этого срока. Или это оттого, что пора семью заводить, типа зов природы? Но не похоже как-то, даже отказ Вероники пережил довольно легко. Хотя, почему легко, до сих пор за ней наблюдаю, и даже эта подруга Сашкиной жены — черт, почему постоянно забываю, как её зовут? — не зацепила меня, хоть и в моем вкусе».

     Вот под такие мысли я и брёл через лагерь. И чем дальше уходил, тем меньше было людей, и шум лагеря становился тише.

     Впереди, за зарослями кустарника, росшего вдоль берега речки, мне послышались голоса. Я собирался просто пройти мимо, но что-то мне показалось знакомым в голосе говорившей женщины. Остановился, прислушался, и любопытство толкнуло меня тихонько подойти и посмотреть, кто же там. Они говорили тихо, но в ночном воздухе звуки хорошо слышны.

     — Ну, всё, всё. Успокоилась? — на брошенной на песок куртке сидели девушки, одна из которых прижимала голову другой к груди и гладила по голове.

     «Утешает. Наверно, с парнем своим поругалась, так подруге в жилетку плачется» — подумал я про них. Девушки пошевелились, лунный свет упал на их обращенные друг к другу лица, и я узнал Веронику с подругой. Я уже стал поворачиваться, что бы тихонько уйти, как увидел, что Вероника наклоняется и... целует! свою подругу. Я застыл. Ступор. Нет, хуже. Даже эмоций никаких.

     — Сто раз, миллион, повторю: я люблю тебя и только тебя. Не ревнуй, Линочка. Мало ли кто как смотрит? Я вот не устраиваю тебе подобных истерик, — и снова поцелуй.

     В моей голове пронесся сквозняк — ни одной мысли. Только почувствовав, что мне не хватает воздуха, я понял, что не дышал некоторое время. Шумно вздохнув, тут же испугавшись, что меня услышат, я стал торопливо и по возможности тихо выбираться из кустов. Отойдя на приличное расстояние, я присел на поваленное дерево и попытался осознать увиденное. В голове по-прежнему ветер.

     Посчитав про себя до десяти и глубоко вздохнув пару раз, помотав головой, словно ожидая услышать звук болтающейся в пустоте мозга затерявшейся в одиночестве мысли — как у погремушки — я, наконец, успокоился. «Боже, куда катится мир! И вообще, что у меня за полоса пошла: то геи, то лесбиянки. И что я на них натыкаюсь — как будто специально. Просто жуть. Или это наказание какое-то свыше? Только вот за что?».

     Вспомнил Веронику. «И я ещё был влюблён в неё!» — вздохнул и посмотрел в усеянное звездами небо. Синий бархат с редкими, почти невидимыми в темноте, облаками напоминал о бесконечности, раскинувшейся там, в высоте, и в то же время умиротворял. «И теперь понятно о ком она говорила, кто этот «любимый человек», — вспомнился наш июньский разговор. «И почему же она тогда так улыбается всем?», — всплыла недоуменная мысль.

     Как ни странно, но увиденное всё же потрясло меня меньше, чем происшествие на даче. Или же просто я быстрее принял новое знание. «Ха, закалка не прошла даром» — с сарказмом подумал я, когда перед внутренним взором мелькнула картинка целующихся парней. «Господа! Очередное испытание моей хрупкой психики прошло успешно!» — тихо проговорил я вслух, резко поднялся и бодренько потопал назад, чтобы скорее завалиться спать и ни о чем больше не думать.

     Правда, в остаток ночи я так и не уснул, а просто шатался от костра к костру — кое-где ещё звучала музыка и оставалась выпивка. Без зазрения совести я спрашивал, нет ли чего выпить. И мне наливали и совали в руки закусь. Поэтому к утру я был в меру пьян и философски настроен.

     Сашка был зол, еще по пути в город увлек меня в сторону от остальных и прочитал мораль: дескать, мы тебе такую телку подогнали, а ты ее в игнор отправил и нам пришлось её развлекать, а порядочные мужики так не делают, не бросают друга одного, жена не в счет, мог бы потерпеть, а не сбегать хрен знает куда на всю ночь, и далее в том же духе. У меня же сохранялся пофигистский настрой, и я молча улыбался, отчего друг злился ещё больше.

     — Ладно, Санек, забей, — прервал я его излияния, — всё понял, в дальнейшем исправлюсь, а пока кончай гнать волну. У меня сейчас такое состояние, что все твои наезды как мёртвому припарка.

     — Да-а, что-то ты в последнее время совсем испортился. Жениться тебе срочно надо, я же специально просил жену девушку среди своих знакомых в твоем вкусе поискать. И что тебя в ней не устроило? — Сашка опять съехал на ту же тему, видать предвкушал удовольствие помочь другу в личной жизни, а я ему эту радость обломал.

     Понимаю, обидно, приложенные усилия не оправдались. Только я и сам не понимал, почему же остался равнодушен, ведь Сашка был прав, теоретически она должна была мне понравиться. Подошли наши дамы.

     — Мужчины, хватит шушукаться, сейчас электричка подойдет. В карты сыграем?

     — Конечно, конечно! Ехать почти час, так не скучать же? — дружок мой заулыбался девушкам, и разговор перешёл на общие темы.

     Сашке про Веронику я ничего говорить не собирался, а вот с Андреем хотелось поделиться моими очередными переживаниями, ведь он её не знал и вряд ли когда-нибудь узнает. Поэтому, вернувшись домой, быстренько приняв душ и переодевшись, позвонил ему. Но в его квартире никого не оказалось. Дело это не спешное, так что на сотовый звонить нужды не было, я просто оставил сообщение на автоответчике. «Захочет, перезвонит» — решил я и завалился спать, хотя времени было всего пять часов. Разбудил меня телефонный звонок.

     — Дим, это я. Чего хотел? — со сна я не сразу понял, кто звонит, и поэтому только промычал:

     — Э-э-э.

     — Ты чего такой тормозной? Это я — Андрей, ты сообщение оставил, чтобы я тебе перезвонил. Ну?

     — Прости, прости. Я сейчас спал. А что хотел? Да просто приехал рано, делать было нечего, решил в гости напроситься.

     — Я только что пришёл, так что заходи где-то через полчасика. Лады?

     — Хорошо, — я повесил трубку и пошёл в ванную смывать остатки сна.

     Оказалось, уже одиннадцатый час, вроде в гости поздно, но уже договорились, и сейчас снова не уснуть, так что я все же пошёл.

     Дверь открыл Андрей, замотанный по талии в одно полотенце:

     — Проходи, проходи, я сейчас, — и скрылся в ванной.

     На кухню он зашёл уже в мужском махровом халате, я его впервые так одетым видел. Ему шло — как барин или даже аристократ. Сам я подобное не носил, из моих друзей тоже никто, вероятно, поэтому в душе шевельнулся какой-то отклик и я сглотнул.

     — Ты чего? — парень внимательно посмотрел на меня.

     — Да я халаты не ношу. Прикольно видеть тебя так одетым, — честно сказал я.

     Он хмыкнул.

     — Ладно. Чай будешь? Или чего покрепче?

     — Да чая хватит, завтра на работу. И так с вечера до утра пил.

     — Как съездил? — накрывая на стол, спросил он.

     Я приглашал Андрея с собой, но он отказался.

     — Весьма неплохо. Надо было тебе тоже поехать, — и я стал делиться впечатлениями.

     И, естественно, я затронул ту тему, из-за которой, собственно, и пришел сюда:

     — Ты знаешь, Андрей, но после знакомства с тобой я как в другой мир попал. Вот представь: жил-был парень, самый обыкновенный, в самой обыкновенной семье. Учился не хуже, но и не лучше остальных. Окончил обыкновенный институт и устроился на работу, тоже обыкновенную. 26 лет обычной жизни. Никаких потрясений, кроме смерти мамы, да и то она болела давно, и мы оба знали, что долго ей не прожить. И вот знакомлюсь с тобой. За эти три месяца я испытал эмоций больше, чем за все предыдущие года. Мало того, что с геями ...   познакомился, так ещё узнал, что девушка, которая мне нравится — лесбиянка.

     — Ого!

     — Вот тебе и ого. Помнишь, в вечер знакомства я рассказывал о девушке, что мне отказала. Так вот это она и есть, — и я поведал Андрею о том, что видел на берегу реки в прошлую ночь.

     — Как думаешь, это весь мир такой испорченный, причем уже давно, или я чего-то не понимаю, и что-то упустил? Вот ты Леона очень давно знаешь. Он что, всегда таким был? И потом, ведь по нему не видно, что он гей. Как такое вообще может произойти?

     Парень, задумчиво устремив взгляд куда-то в стену, прямо-таки философским тоном тихо заговорил:

     — Понимаешь, Дима, ведь сколько людей, столько и судеб. Причины могут быть разные, а приводить к одному результату. Вот, например, один хорошо учится потому, что мама заставляет, а другой потому, что хочет стать великим изобретателем, а его маме наплевать на учебу сына. Разные ситуации, а результат один. Так и в других случаях. У Леона, у девушек. Что-то такое в жизни каждого было, что привело к такому вот результату. И это не испорченность. Я может глупо это объясняю, но... — Андрей пожал плечами, бросил на меня косой взгляд и продолжил, — вообще-то я много на эту тему думал, так уж сложилось. И считаю, что ничего такого страшного в этой самой нетрадиционной ориентации нет. Главное, чтобы обоим партнерам в удовольствие были такие отношения, а уж как другие на это смотрят... Да кому какое дело, кто с кем спит? Это личный выбор каждого. Вот ты любишь человека и тебя к нему тянет во всех смыслах, то что плохого в том, если этот человек того же пола, что и ты? — он вопросительно посмотрел на меня, потом до него что-то дошло. — Э-э-э, это я не о тебе, это я образно, — и продолжил. — Ну вот так получилось, может, гены бракованные. Или какое событие повлияло на человека так сильно, что в нем это сказалось такими изменениями. Мне, например, говорили, что повышенное содержание мужских гормонов у матери в пренатальный период может повлиять на парнишку таким образом, что его сексуальная ориентация меняется. Так что ж тогда делать? Ты любил ведь, знаешь, как это? — немного помолчав, уже тише произнес. — Не прикажешь самому себе — забудь, не получится, даже если этот человек к тебе равнодушен. Возможно, только со временем чувства исчезнут, — было такое ощущение, что он отвлекся и вообще не со мной разговаривает, даже взгляд — как будто меня не видит в упор.

     — Ну, ты и разошёлся, — я решил охладить его пыл, понимая, что он уже на что-то личное перешел, видимо, безответную первую любовь.

     Да и говорил он что-то там такое, ещё когда познакомились. Хотя меня лично бог миловал, но дружок мой Сашка именно в 10 классе влюбился, перейдя к нам из другой школы. Кстати, благодаря этому мы и подружились, так как его первая любовь была влюблена в меня и первым делом мы с ним здорово подрались, а затем уже возникла дружба.

     — Ой, извини, увлёкся. В общем, принимай все как есть, ну как условия компьютерной игры. Типа существуют эльфы, гоблины, геи и лесбиянки. Всё. Давай о чем-нибудь другом. Не хочу больше об этом говорить.

     Я, видя, что для него затронутая тема явно болезненна, решил больше не касаться этих вопросов. Поэтому мы заговорили об играх. И в процессе обсуждения решили соединить наши компы напрямую — для некоторых игр так намного удобнее, то есть через окна пустить провод. Но, уже лежа у себя в постели, я вспомнил наш разговор. И понял, что слова Андрея все же повлияли на мою оценку увиденного за последнее время. Уже в полусне вспомнились слова Сашки: «Смотри, навоображаешь, вдруг самому захочется на этом велосипеде прокатиться? Ха-ха!» и я тоже хихикнул и окончательно провалился в сон.

     6. С другой стороны. В институте

     Этот препод был вредный: придирался к любой мелочи. Опаздывать к нему на лекции не рекомендовалось, поэтому Андрей бежал почти всю дорогу. В аудиторию он влетел буквально за минуту до начала лекции, но его усилия оказались напрасными: сегодня вместо педантичного пожилого профессора у кафедры стоял его ассистент.

     — О, какой ты взъерошенный. Сразу видно — проспал. Интересно, чем ночью занимался? — по инерции Андрей плюхнулся на свободное с краю место и не обратил внимания на соседа.

     А им оказался Вадим, который практически с первых дней занятий начал приставать к парнишке. Андрей поморщился.

     — Но я рад, что ты ко мне подсел, я по тебе соскучился, — между тем Вадим продолжал говорить, — как у меня день хорошо начинается.

     — Зато у меня плохо. Отстань, лекция началась, — пересаживаться было поздно, да и могло оказаться бесполезно: Вадим с невозмутимым видом мог последовать за ним, несмотря на насмешки других ребят. «Господи, весь день с утра пораньше насмарку», — вздохнув и успокоившись от бега, Андрей прислушался к словам лектора и начал конспектировать.

     Вот уже месяц как начался первый семестр. Конечно, обучение в ВУЗах отличается от школьного преподавания, но суть-то одна. Поэтому студенты быстро приспособились к новым условиям. Конечно, пока никто не прогуливал, но... Андрей понимал, что у него лично быть идеальным студентом не получится: сова по натуре, он тяжело просыпался утром. Он надеялся с кем-нибудь договориться об обмене лекциями. Но вот только не с Вадимом. Хотя тот подошёл к Андрею знакомиться буквально в один из первых дней, и с искренней улыбочкой протянув руку, сказал:

     — Меня зовут Вадим. Ты мне сразу понравился. Так что будем дружить. А как твоё имя? — напористость нового знакомого огорошила, и поначалу Андрей поддался ей, а потом уже трудно было отвязаться от настойчивого внимания этого энергичного парня.

     Как, в чём он выдал себя, Андрей не понимал, ведь до этого со стороны никто не мог сказать, что девушки ему не интересны. Вадим оказался геем, что не стал скрывать с самого начала, и проявлял настойчивое желание сблизиться с Андреем. Парню это льстило, но и пугало одновременно. В душе он все ещё хранил верность своей безответной первой любви, хотя разумом понимал, что это ни к чему не приведет и должен появиться кто-то, кто займет место любимого человека. Только вот сам даже не пытался сделать и шага, чтобы изменить статус-кво.

     Лекции уже закончились и, умудрившись сбежать из-под бдительного ока Вадима, Андрей шел путаными коридорами старого здания университета.

     — Рудазов! Андрей! — его догоняла учившаяся в параллельном классе девушка, только он ее плохо помнил, — Приятно увидеть знакомое лицо в этих мрачных стенах. Я смотрю, ты сюда поступил? На какой факультет?

     — ПМ-ИТ, прости, ты из параллельного? Я вас там плохо знал, практически ни с кем не общался. Удивлен, что меня по имени-фамилии позвала.

     — Хи-хи, ты моей подруге нравился, так что я знаю о тебе кое-что.

     Андрей насторожился и напрягся:

     — Да? И что?

     — Ну, ты все время в пятерке лучших был, красавчик, за которым полкласса девчонок бегала, но ты даже внимания на них не обращал, и вообще, дружил как бы со всеми и ни с кем конкретно. Прям загадочная личность, друзья какие-то у тебя были не из нашей школы. Хотя это понятно, ты переехал прошлым летом, верно?

     Парень расслабился и улыбнулся:

     — Всё верно. Извини, но я тороплюсь. Ещё увидимся. Пока, — развернувшись, он быстрым шагом начал удаляться.

     — Э-э, постой! Меня Лиза зовут, с химфака, запомни! — прозвучало вслед.

     А на выходе из здания он столкнулся, вернее, его догнал Вадим:

     — Постой!

     «Блин, ну и денёк. И стоило убегать пораньше? Если бы не эта девчонка, уже бы у метро был», — с раздражением подумал Андрей, делая вид, что не слышит, но его ухватили за рукав:

     — Постой, говорю. Давай поговорим. Тут недалеко есть неплохое кафе. Пойдем, — Вадим, как всегда напористо, потянул за собой.

     — Мне некогда.

     — Это не долго. А то тебе всегда некогда.

     В кафе народу было мало, и ребята без труда нашли уединённое место в углу. Заказав кофе, Андрей первый начал разговор:

     — Ну, что ты хотел сказать ...  

     такого важного, что пришлось сюда тащиться?

     — Я знаю, ты — гей, — как обухом по голове, безапелляционно заявил Вадим.

     Глаза Андрея широко распахнулись, сердце екнуло, он думал, что хорошо скрывает эту свою особенность.

     — И не пытайся отнекиваться. Я чую такие вещи. Могу даже сказать, что в нашей группе ты один. Кроме меня, конечно. Есть бисексуалы, хочешь — назову. Кстати, поэтому и скрывать от тебя не стал свои предпочтения. Поверь, ты мне сразу понравился. Я сперва присматривался, нет ли у тебя кого, но сейчас четко могу сказать: ты ни с кем не встречаешься. Поэтому прошу: встречайся со мной. Я понимаю, что меня как партнёра ты не рассматривал. Но, пожалуйста, подумай над моим предложением.

     Андрей открыл было рот, чтобы отказаться, но Вадим предупреждающе поднял руку:

     — Не отвечай сейчас, подумай. И не шарахайся от меня. Я тебя понимаю и готов быть пока просто другом, никакого насилия с моей стороны не будет, я за обоюдное согласие, — он улыбнулся, — подожду ответа. А теперь у меня предложение: давай для лучшего знакомства соберём нашу группу, ну, например, отметить начало учебы в универе. Как тебе идея? А то уже месяц учимся, но все же плохо друг друга знаем. Потом, как тебе, если мы будем друг друга подстраховывать на пропущенных лекциях: ты мне конспекты будешь давать, а я тебе.

     К облегчению Андрея разговор перешёл на другие темы, тем более, что эти вопросы его тоже интересовали. «Что ж до ответа, не буду торопиться, всё-таки Вадим, кажется, парень не плохой. Раз уж и так все про меня понял. Надо же, чует он. А я еще удивлялся, почему от меня ничего не скрывает о себе. Теперь понятно», — с этими мыслями Андрей полностью расслабился и стал дальше обсуждать намечающуюся вечеринку.

     По дороге домой Андрей в который раз удивлялся Вадиму: «Как же он учился в школе? Не скрываясь? Не может быть. У нас в классе меня бы просто извели. Насмешки, издевательства или что похуже. Я бы не смог учиться в такой атмосфере». Он вспомнил разговор с мамой. Он тогда был в восторге от своего соседа по парте и бегал за ним хвостиком.

     Мама это заметила и однажды, посадив сына перед собой на стул, глядя очень серьезно в глаза, сказала: «Я думала, что этого разговора не состоится. Или, по крайней мере, не так рано. Выслушай меня внимательно. Если что-то не поймешь, переспроси. Возможно, позже мы ещё не раз поговорим на эту тему. Слушай. Обычно парням нравятся девочки, а девочкам — парни. Они хотят быть вместе, ну, там, играть, разговаривать, за ручку друг друга держать. Но бывают исключения. Когда парню нравится парень или девочке девочка. И в таких случаях их сверстники могут начать смеяться и даже издеваться над такими ребятами. Так вот. Похоже, ты такое исключение. Поэтому, прошу, постарайся сдерживать свои желания, не показывай другим, что тебе кто-то очень сильно понравился. Если это заметят, защитить тебя от насмешек будет сложно, может оказаться так, что придется переходить в другую школу».

     Это было в первый раз, когда мама так серьёзно, как со взрослым говорила с ним. И Андрею очень запомнился тот разговор. Позднее они, действительно, не раз возвращались к этому вопросу. Он узнал, что маму ещё перед родами при частном обследовании один врач предупредил о возможном отклонении в поведении сына. Что-то, связанное с гормонами. И благодаря маминой поддержке у него выработался определенный стиль поведения, по которому никто бы не сказал, что Андрей — гей. Вадим первый, кто так быстро обнаружил эту особенность.

     Где-то дня через три новоявленный друг напросился в гости, мотивируя тем, что у него не работает ннет, на интернеткафе денег лишних нет, а ему позарез надо найти кое-какой материал для доклада. Андрею не хотелось оставаться наедине с вообще-то малознакомым парнем такой же ориентации, да еще такого настырного, но и отказать вроде как нет причин. «Мля, что делать? Мама наверняка поздно будет. О! Точно!». В голову пришла идея позвать Диму, так как он обычно свободен по вечерам, да и рядом живет.

     — Надо, так надо, поехали — ответил он Вадиму, — только ко мне должен один чел придти, мы с ним договаривались, — и, доставая сотовый, продолжил. — Сейчас узнаю, не изменились ли его планы, — втихую переживая, вдруг не ответит, но обошлось:

     — Дима, привет! Ты подойдешь сегодня ко мне домой к семи? — выслушав ответ, произнес:

     — Оки, жду, — с облегчением нажав кнопку сброса, воскликнув про себя «Есть!», он повернулся к сокурснику и наткнулся на заинтересованный взгляд.

     — Э-э, притормози. Просто друг и сосед по парадной, никакой не голубой, натурал и даже не знает о моей... м-м-м... о моих особенностях. Так что веди себя с ним соответственно.

     — Ну-у, эт мы еще посмотрим, — прозвучало в ответ.