Обычно я просыпаюсь сразу, рывком. Еще секунду назад мой разум плавал в океане из сновидений, и вот уже открываю глаза, бодрый и ясно понимающей кто я и где я. Очень удобно для студента. Так происходит всегда. Но — не сегодня.

     Сегодня я просыпаюсь медленно, неохотно, словно выныривая из глубин ласкового, теплого моря, а проснувшись — долго не могу понять где нахожусь. Вокруг все незнакомое: от стен, до большой удобной кровати, на которой лежу, завернувшись в одеяло. Одеяло, кстати, тоже чужое. И чужое, ровное дыхание рядом. Осторожно, словно боясь спугнуть остатки сна, поворачиваюсь и смотрю на парня, спокойно спящего на второй половине кровати. Светлые волосы, волевое лицо, во сне утратившее свое слегка надменное выражение. Крепкое, сильное тело спортсмена, не прикрыто ни единым клочком ткани: видимо, одеяло я все стащил на себя ночью. Есть за мной такая привычка — заматываться в него, словно в кокон.

     Перевожу взгляд на нижнюю часть тела. Да, человек с большим достоинством — это как раз про него, во всех смыслах. И мои ощущения в... хм... одном месте подсказывают, что член, который я сейчас разглядываю, возможно, слишком велик для первого раза. Даже сейчас, в спокойном состоянии, он существенно больше моего «дружка» в боевой готовности. И очень красивый, как и его хозяин. Одна мысль, что очень хочу его потрогать, вгоняет меня в краску. Хотя глупо, наверное, краснеть сейчас, проснувшись вот так, в одной пастели с однокурсником, с болью в попке и ясными воспоминаниями о том, что было вчера...

     Мой переезд в квартиру Сергея для меня прошел словно во сне: помню лишь редкие обрывки.

     Вот я быстро собираю свои немногочисленные вещи, а Сергей, обаятельный, как сам Люцифер, очаровывает квартирную хозяйку. Словно помолодевшая на добрых двадцать лет женщина, буквально тает, и, кажется, даже краснеет, поминутно уверяя, что «Женя — хороший мальчик» и она конечно предоставила бы ему, то есть мне, отсрочку еще на месяц — другой. И жалко, что он съезжает, что его друзьям всегда рады в ее доме, и если что, то она... Сергей слушает все это, рассеяно улыбаясь, и вроде бы даже не глядя в мою сторону, но почему-то я постоянно ощущаю на себе его внимательный, какой-то нетерпеливый взгляд. От этого — суечусь, постоянно что-нибудь теряя. Но вот сборы завершены, и Сергей, вручив искренне расстроившейся хозяйке пачку купюр, подхватывает одну из моих сумок.

     Внедорожник быстро несет нас обратно в центр, меня же, на нервной почве, начинает неудержимо клонить в сон. Просыпаюсь оттого, что кто-то осторожно, словно лаская, гладит меня по щеке. Машина уже остановилась, и Сергей, заметив мое пробуждение, еще раз проводит кончиками пальцев по моему лицу, на секунду залеживаясь на губах.

     — У тебя очень нежная кожа, — на лице легкая улыбка, — И губки как у девочки. Тебе об этом не говорили?

     Меня одолевают сразу два противоречивых желания. Первое — оказаться как можно дальше отсюда, потому что мне жутко стыдно. Парень не должен такое говорить другому парню! А второе — остаться, и узнать, что будет дальше. Потому что, может быть, это и не правильно, но тогда почему так заводит? Просто по щеке погладили, а в паху уже ужас что твориться. Словно ошпаренный, выскакиваю из салона и вытаскиваю сумки. Бежать, срочно бежать... а куда? Мох на деревьях с севера, журавли летят на юг, а мне, собственно, куда? Где точно живет Сергей я не знаю. Парень не торопясь вылезает из салона. На лице довольное выражение. Отбирает у меня сумки и бодрым шагом идет вперед, указывая дорогу.

     В квартире уютно. Сергей оборачивается:

     — Осматривайся в моей скромной берлоге. Я пока пойду в душ, день был хлопотный. Ты пока вещи распакуй, потом тоже ополоснешься.

     Невольно застываю. Пока мы ехали, успел слегка позабыть, зачем я здесь. И, выходит, скоро меня будут трахать? Так это называется? Потерю девственности я представлял себе несколько по-другому.

     Моюсь тщательно, максимально оттягивая момент, когда все случиться. Но, чем дольше думаю о неизбежном, тем сильнее возбуждаюсь. Да и страшный порок — любопытство, начинает все активнее нашептывать на ухо: «Если уж все решено, то постарайся, чтоб все прошло получше, интересно же, как оно бывает». Чувствуя себя жутким извращенцем, готовлю попку. Нет, не то, чтобы я этого хотел в серьез — я же не такой, но мало ли. Заворачиваюсь в полотенце медленно, словно крадучись, иду в комнату.

     Сергей, обнаженный, сидит кресле. Его член уже стоит, так что сразу вижу это чудо во всей красе. Большой, массивный, но при этом удивительно красивый. Стряхиваю с себя наваждение: какого дьявола я думаю так о половом органе другого мужика?! Но ужасно интересно, какой он на ощупь. Сам я размерами не особо похвастаться не могу, а тут хоть запретное кино снимай.

     — Нравится? — Сергей улыбается и слегка подрачивает свой член, — Я был уверен, что ты оценишь.

     Мысли о красоте уходят, и приходит осознание, что вот этим скоро будут трахать мою попку. Становится немного страшно. Да то там немного — хочется описаться от ужаса. В древности то ли турки, то ли еще кто, казнили преступников, сажая их на кол. И это вроде как очень и очень больно. Кажется, меня слегка потряхивает. Сергей перестает улыбаться:

     — Не бойся. Все будет хорошо. Если хочешь, сегодня вообще ничего не будет. Подождем, когда будешь готов.

     Облегченно вздыхаю. Да, так наверное будет лучше — когда буду готов. Лет эдак через сорок — пятьдесят. Но это разочарованное лицо Сережи... да и чертовски хочется потрогать его член. Еще пол дня назад никогда бы в этом не сознался, но сейчас — почему бы и нет.

     — А можно я... ну... потрогаю его?

     — Потрогай, — на лице уже нет разочарования, но и улыбки нет, и вообще, выражение какое-то странное, — Не стесняйся, трогай как хочешь.

     Подхожу ближе и, для удобства, встаю на колени. Член, или лучше сказать, хуй, оказывается прямо перед моим лицом. Отсюда он кажется еще больше, буквально завораживая своей какой-то первобытной мощью. Яички, большие, массивные. Осторожно прикасаюсь к ним ладошкой и начинаю поглаживать, ощущая их вес. Сергей прерывисто вздыхает. Оставляю мошонку в покое, обхватываю ствол и начинаю осторожно подрачивать. Сам я тоже иногда удовлетворял себя, да и кто же этого никогда не делал. Но что сейчас чувствует Сережа, приятно ли ему? Хотя у него была куча девушек, а может быть, и парней, так что наверняка мои робкие эксперименты его не особо вдохновляют.

     Неожиданно мне захотелось сделать ему по настоящему хорошо. Это желание, столь неожиданное и сильное, что я напрочь забываю о том, что мы оба — парни, и что еще вчера я бы кинулся в драку при одном намеке на подобное. Почему-то отчетливо вспомнился жадный взгляд Сережи в салоне автомобиля и слова «У тебя очень нежная кожа. И губки как у девочки». Задавив на корню все вопли разума, прижимаюсь к возбужденному члену лицом, и слышу откуда-то сверху полустон — полувсхлип Сергея. Убираю руки и начинаю тереться о хуй щеками, и набравшись храбрости, осторожно целую его раз, второй, третий...

     Мне на голову ложатся ладони, и чей-то охрипший от возбуждения голос говорит:

     — Возьми же его в ротик... Давай же.

     Но я не тороплюсь. Почему-то хочется оттянуть этот момент. Нет не потому что это кажется неправильным или плохим, такие мысли давно трусливо сбежали — просто сначала хочется сделать кое-что другое. Высовываю язычок и начинаю вылизывать мошонку, поигрывая с яичками. Когда-то, давным-давно, я видел такой ролик в интернете, и увиденное так возбудило меня, что потом я несколько раз видел происходящее во сне и просыпался с трусами, полными спермы. И только сейчас наконец могу признаться себе, что в этих снах я был вовсе не в роли мужчины, которого ублажают. Вбираю оба яичка в рот и нежно посасываю их. Наконец, наигравшись, начинаю подниматься выше, облизывая член, словно подтаявшее эскимо. Снова провожу головкой по своей раскрасневшейся щеке, оставляя на коже след от сочащейся смазки и, наконец, робко, ...

 

     словно спрашивая разрешения, поднимаю глаза вверх, и встречаюсь взглядом с моим мужчиной.

     На лице Сергея явное наслаждение. Я все делаю правильно? Словно услышав мои мысли, он улыбается и поглаживает меня по голове:

     — Мой маленький умница, все хорошо, продолжай... — ладони давят, наклоняя мою голову все ближе в члену. Не сопротивляюсь, размыкаю губы, и хуй Сережи уверенно входит в мой ротик.

     — Да, — в одном слове столько удовлетворения, что меня невольно бросает в жар, — Я ждал этого, с того самого момента, как тебя увидел. Пососи мне, Женя, пожалуйста...

     Я скольжу губами по его возбужденному члену, сначала медленно, но постепенно ускорившись, пока не нахожу какой-то особый ритм. Наверное, для правильного мальчика это все должно быть отталкивающим, но, видимо, я все-таки неправильный. Меня затягивает. От одной мысли, что я доставляю удовольствие Сереже, я сам испытываю почти непереносимое наслаждение. Мой язык ласкает ходящий господствующий в ротике хуй, стремясь сделать процесс покорения еще более приятным, а ладошка — поглаживает влажную от моей слюны мошонку. Всей кожей я чувствую обжигающий взгляд Сергея и невольно представляю, как это выглядит для него: стройный обнаженный юноша, почти мальчик стоит перед ним на коленях и с настоящей страстью принимает в свой еще недавно девственный ротик могучий член. Личико, со следами слюны и смазки, раскраснелось от стада и возбуждения, а блестящие, слегка испуганные глаза то и дело ловят твой взгляд, словно спрашивая «Тебе хорошо? Я справляюсь?».

     Мое возбуждение действительно густо смешано со стыдом: я делаю что-то запретное, немыслимое для скромного правильного мальчика, но от этого — вдвойне притягательное. «Я стою на коленях и сосу хуй своего одногрупника. Хуй, который скоро, может быть, уже сегодня, войдет в мою попу и сделает меня... кем? Геем? А кем я был до этого, если сейчас я готов кончить от одной мысли о таком?»

     Наплевав на легкую тошноту, я стараюсь принять член как можно глубже в свой ротик, желая доставить как можно больше удовольствия моему первому мужчине. Ладони на затылке мягко задают ритм. Не знаю, сколько это длиться: для меня время остановилось, но вот ладони Сережи заставляют меня ускориться.

     — Женя, я... я кончаю. Если не хочешь...

     Я еще ускоряюсь и через несколько секунд чувствую, как Сережин хуй начинает пульсировать, наполняя мой ротик потоками спермы. Вкус своеобразный, но понимание того, что я только что довел до экстаза парня, который мне, чего теперь скрывать, нравиться, превращает семя на языке в божественный нектар. Аккуратно выпускаю изо рта начавший обмякать член и легонько целую, словно благодаря.

     Сильные руки легко поднимают меня с пола и усаживают на колени. Ощущения очень необычные: раньше мне не доводилось сидеть на коленях у голого парня. Поправочка: у голого парня, которому я только что сделал минет, и вкус спермы которого все еще ощущаю на языке. Хотя сегодня вообще не обычный день, и список того, что я делаю впервые лучше никому никогда не показывать. Возбуждение слегка отступает, и стыд начинает быстро завоевывать брошенные ранее позиции. Хочется куда-нибудь спрятаться.

     — Как ты? — голос Сергея хриплый, и, кажется, взволнованный, — В порядке?

     — Я не знаю, — убежать и спрятаться вряд ли выйдет, так то не нахожу ничего лучше, чем уткнуться лицом ему в плечо, — Не понимаю, что на меня нашло. Я, вообще-то, не такой! Я никогда...

     Сильная ладонь зажимает мне рот, превращая остальные оправдания в невнятное мычание.

     — Не надо. Не стоит стыдиться того, что мы сделали. Лучше скажи: тебе понравилось? Мне вот было просто волшебно. Я ждал этого, думал, что будет здорово, но что так — не ожидал даже. А ты? Тебе понравился мой хуй в твоем ротике?

     Ладонь уже на зажимает мне рот, но я молчу, пытаясь ухватить хоть одну здравую мысль. Те, в шоке от происходящего, разбегаются, как испуганные мышки. А еще я чувствую, что Сергей очень быстро снова возбуждается, причем чувствую это как раз своей голой попой, в которую с каждой минутой все сильнее что-то упирается. Поэтому слова, вырывающиеся из моих опухших губ, явно не мои, а кого-то другого, более смелого.

     — Очень понравился. Я никогда не видел чужой хуй так близко. И ласкать его ротиком было так приятно, что едва не кончил. Жаль только, что я не могу проглотить его полностью, он у тебя такой большой...

     И еще неутомимый, я это понимаю все яснее, когда ерзаю на коленях у Сережи, пытаясь устроиться поудобнее. Снова подступает страх: это просто не может войти в мой зад, но сейчас страх — не лесной пожар, а всего лишь пламя на коктейле, придающее пикантности.

     — Ты готов продолжить? Если нет, то отложим.

     Сидеть становиться откровенно неудобно, я соскальзываю с колен и внимательно смотрю на моего первого мужчину. Да, он готов дать мне время, но зачем оно? Чтобы еще сильнее испугаться? Нет, раз уж сегодня день новых открытий, то используем отведенные часы по полной.

     — Да, — изображаю что-то похожее на улыбку. Страх то никуда не делся, да и стыдно все еще. Вот сейчас я скажу парню о том, что хочу получить его хуй в свою попу. Как же хорошо, что меня сейчас никто не видит! Кроме него.

     — Я хочу продолжить. Хоть и страшновато. Постарайся сделать это осторожнее.

     — Что сделать? — Сергей наклоняется вперед, а его глаза, кажется, сейчас засветятся, словно у кота, — Что именно?

     — Ну... — меня бросает в жар, — Осторожно ввести свой хуй в мою попочку. И поиметь меня нежно, чтобы было не слишком больно. Меня ведь еще никто не трахал. Никогда.

     — И ты хочешь, чтобы мой хуй распечатал твою попку? Чтобы я отымел тебя первым? — он почти рычит.

     — Да, очень хочу, — я произношу это тихо, почти шепотом, но понимаю, что говорю чистую правду.

     Сергей быстро поднимается с кресла и опрокидывает меня на кровать. Жду, когда он поставить меня «раком», но вместо этого я оказываюсь на спине, с подушечкой под поясницей.

     — Я хочу видеть твое лицо, когда буду входить в тебя. Разведи ноги, тебе надо приготовиться.

     Лежа вот так, с поднятыми вверх разведенными ногами, я чувствую себя ужасно беззащитным, поэтому вздрагиваю, когда в мою попку проникает палец в чем-то прохладном.

     — Так будет легче, потерпи, это всего лишь пальчик, — Сергей успокаивает меня, как капризного ребенка, слегка поглаживая по голове. Но в это время его палец в моей попке начинает плавные круговые движения, мягко растягивая мою испуганно сжавшуюся дырочку.

     — Ты такой тугой, мне даже немного страшно, — к первому пальцу прибавляется еще один, — Но ты не бойся, я все сделаю аккуратно.

     Теперь уже три пальца нежно разрабатывают мою попку, смазывая ее каким-то гелем. Если сначала то вызывало лишь неудобство, смущение и даже легкую панику, то сейчас их все быстрее вытесняет какое-то странное, почти болезненное удовольствие. Мне хочется, чтобы Сережа немедленно прекратил это. Но куда сильнее хочется, чтобы он продолжал. А еще я гоню от себя мысль, что с нетерпением жду, когда же Сережин хуй начнет покорение моей попки. Стоит только представить себе это, как стыд разрастается неимоверно, превращаясь в свою полную противоположность. Еще немного — и я начну умолять трахнуть меня поскорее.

     Свободная ладонь Сережи путешествует по моему телу, добирается до лица, скользит по щеке. Пальцы проводят по прикушенной от возбуждения губе, и я, едва понимая, что делаю, втягиваю один из пальцев в ротик и начинаю посасывать. Сергей же продолжает орудовать в моей попе, его пальцы ласкают одну, особо чувствительную точку, заставляя меня двигаться навстречу мучающей меня руке. Но вот он оставляет мою попку в покое. Меня охватывает странное чувство потери, и я смотрю на парня почти с обидой.

     — Сережа, пожалуйста...

     Он улыбается и еще шире разводит мои ноги. Я чувствую, что в мою обильно смазанную дырку упирается что-то большое и горячее. Это совсем недавно было у меня в ротике, а сейчас... Давление на попку нарастает, превращаясь в довольно сильную боль. Я терплю, старясь сдержать болезненный стон, но вот головка члена, преодолев сопротивление, наконец проскальзывает в меня. Все таки как же больно! Кричу, уже не в силах сдерживаться, из глаз брызнули слезы.

     — Прости, прости. Потерпи немножко, потерпи...

     Сергей осторожно целует мое заплаканное личико, губами собирая слезы, а его хуй продолжает свое неумолимое погружение в мою попу. Кажется, он просто бесконечен. Движение прекращается, и я чувствую прикосновение чужого тела к своим ягодицам. В немом изумлении смотрю в глаза склонившегося надо мной парня, и вижу в них свое отражение. Паренек с залитым слезами личиком, робко смотрит на мужчину, только что насадившего на член его прежде девственную попку. Боль медленно отступает, сменяясь чувством заполненности. Я улыбаюсь.

     — Все хорошо.

     Сергей еще раз целует меня, и начинает двигаться назад, медленно и совсем ненамного. Снова больно! А теперь — вперед. И снова... Сережа осторожен. Его взгляд буквально приковывает меня к себе, а движения, вначале почти незаметные, становятся все более размашистыми и быстрыми. Я чувствую, какой ценой он сдерживает себя: что-то подсказывает — Сергей жаждет буквально разорвать мою попку, насаживая на свой член со всей накопленной страстью. Но об этом говорит лишь взгляд. Его член ходит во мне в неторопливом, мощном ритме, и первоначальная боль, пусть и не уходит, но теряется среди накатывающих словно прибой полон наслаждения.

     «Меня трахает парень. Я лежу под ним, раскинувшись, словно девушка, и принимаю в свою растревоженную попку его огромный хуй, за десять минут до этого побывавший в моем ротике». Картинка, неожиданно пришедшая в голову, столь возбуждающа, столь непохожа на меня прежнего, что я невольно начинаю двигаться навстречу входящему в попу члену.

     — Сережа, милый... Трахай меня сильнее. Пожалуйста.

     Сергей, подстегнутый моей едва слышной просьбой, ускоряется, все быстрее всаживая свой хуй в мою дырочку. Это больнее, но и приятнее — тоже. Комната наполняется шлепками сталкивающихся тел и моими громкими стонами. Перед глазами все плывет, и, кажется, лишь полный нежности взгляд Сергея удерживает меня от падения в неведомую бездну. А Сережа все ускоряется: кажется, теперь он иногда выходит из меня, чтобы снова всадить свой хуй в попочку как можно глубже.

     Кричу, сам не зная от чего, от боли или от удовольствия, и чувствую, как из члена моего первого мужчины в мою попку начинает извергаться сперма. Наслаждение так велико, что даже не прикасаясь к своему члену, тоже начинаю кончать. Мир разлетается на тысячу осколков и собирается вновь, кажется вечность спустя.

     — Вижу, тебе тоже было хорошо, — Сергей тоже заметил мой оргазм, — Ты просто сокровище, я знал, знал что так будет!

     В его голосе столько счастья, что я невольно улыбаюсь в ответ. Собрав пальцами, выплеснутую мной сперму, Сергей нежно размазывает ее по моим еще мокрым от слез щекам.

     — Твое личико просто создано для того, чтобы кончать на него, — один из пальцев проникает мне в ротик, и я чувствую вкус собственного семени, — В следующий раз я обязательно так и сделаю.

     Моих сил хватает только на то, чтобы глупо улыбаться в ответ на каждую фразу. Сегодня был невероятно длинный день, и, похоже, силы просто на исходе. Закрываю глаза, и уже в полусне чувствую, как меня куда-то несут. Немного просыпаюсь под теплыми струями душа: Сергей моет меня, словно маленького, уговаривая немного потерпеть и не засыпать. Последнее, что помню: чистые простыни и прижавшееся ко мне горячее, сильное тело.

     Обычно я просыпаюсь сразу, рывком. Еще секунду назад мой разум плавал в океане из сновидений, и вот уже открываю глаза, бодрый и ясно понимающей кто я и где я. Так происходит всегда. Но — не сегодня.

     Где я и что я теперь — мне еще предстоит понять.

     Продолжение следует.