Мы с ним слились в объятиях — крепко прижались друг другу и долго-долго целовались. Так страстно и крепко, что аж потом у меня болели губы. Сперва мы лежали набоку, а потом я оказался под ним. Максат согревал меня тяжестью своего тела и страстными поцелуями: в щеки, подбородок, шею, плечи, грудь и обратно. Я получал неимоверное наслаждение от возможности гладить его широкие плечи, шею и мускулистые руки. Он делал тоже самое руками под моим хрупким телом и крепко мял мою попу, что иногда мне было жутко больно.

     Диван немного навязчиво скрипел от наших страстных движений, и мы старались издавать звуки как можно тише. Мы отчетливо ощущали наше участившееся дыхание и наслаждались ароматом наших тел, целуясь и нюхая друг друга.

     — О-ох, Жаным, я сейчас очень хочу отъебать тебя, засадить свой хуй в твою мягкую и маленькую попу.

     — Максат байке, как я долго мечтал, чтобы Вы оказались во мне, — только сумел в ответ прошептать я.

     Еще раз меня крепко поцеловав, он быстро спустил свои трусы и взялся переворачивать.

     — Жаным, переворачивайся, — нежно и так заботливо произнес он.

     Я как-то немного растерялся такому быстрому развитию событий и подал голос разума:

     — Максат, может быть, мы потрахаемся у меня? У тебя тут диван, он будет скрипеть, а мне постелили на полу. Тем более, моя комната намного дальше и изолированнее от спальни твоей жены. Так что... Так что, пошли? — играя руками с его яйцами, поцеловав его в губы спросил я.

     — Ух, мы какие умные, — подразнил меня он. — Ну, пошли тогда к тебе!

     И тут мы, тихо встав с дивана, выключив телевизор, как в засаде на вражеской территории пошли тише воды, ниже травы. Максат, даже не приподняв спущенные трусы, взял меня на руки и мы пошли через коридор.

     — Может, я тебя здесь жестко отъебу, у ее дверей? — приколился он шепотом. — Представь: она просыпается от твоих громких стонов, выходит из спальни и я тут тебя вовсю трахаю в жопу, — рассмеялся все так же шепотом он.

     — Идиот, — тоже шепотом рассмеялся я, тихо ударив его по плечу.

     — Да, бля, она даже не поймет — это было наяву или во сне, — заметно увеличив громкость голоса опять со смехом сказал Максат, уже заходя в постеленную для меня комнату.

     Он аккуратно спустил меня на землю и мы с ним снова слились в поцелуях, уже заметно не стесняясь в громкости наших вздохов и стонов от удовольствия.

     Я присел на корточках на холодную, еще не отогретую постель, и, спустив до конца его трусы, начал дрочить и сосать его огромный, просто громадный хуй. Его палка была и длинная, и диаметром большая, и мне удавалось отсасывать только половину.

     — О-ох, о-ох... Да-а, да-а... — Максат долго и продолжительно стонал, медленно, но уверенно двигаясь вперед и назад, схватив обеими руками мою голову.

     Я еще крепче сжал губы вокруг его хуя, и гладил его бедра, всю эрогенную зону вокруг его агрегата. Это было такое наслаждение, и я чувствовал как уже понемногу течет сперма, как с его, так и с моего хуя.

     Потом он залез в постель, следом последовал я.

     — Блин, какой холодный, — пожаловался я.

     — Детка, я тебя сейчас быстро согрею, ведь ты в постели с самым горячим парнем на планете, — заявил он.

     — Ох, жаным, я тебя обожаю, — прижался к нему я и мы слились в поцелуе.

     Закончив с этим, я повернулся спиной к нему. Постель была расчитана только на одного человека, но так было теплее и еще сексуальнее — мы тесно прижались друг другу, иначе кто-то из нас укатывался на пол.

     Он начал одной рукой гладить мою спину, грудь, талию и бедра. Другую я медленно подвел к себе к губам и медленно, нежно и страстно сосал то его указательный, то средний, то оба пальца сразу. Даже его пальцы были насколько сексуальны, что я чуть было не кончил.

     Максат вытащил свои обслюненные моим ртом пальцы и, погладив мою попу, начал осторожно вводить сперва средний палец, потом указательный, в конце — оба — и начал осторожно трахать меня ими. Я еще больше согнулся для его и своего комфорта, и почувствовал, как там стало горячо и немного больно. Но это было только начало.

     Его длинный, большой стояк навязчиво касался моих булок, и мне скорее хотелось ощутить имение моего любимого Максата и подарить ему самое острое наслаждение.

     Медленно вытащив два пальца из моего ануса, он придвинулся еще теснее ко мне и приподнял левую ногу. Одной рукой крепко прижав к себе, другой начал осторожно вводить свой большой хуй, хуй парня — мечтаний многих девушек и, наверное, парней тоже. В меня впервые входил такой большой агрегат и моя попа с трудом открывала свои ворота ему. Мне было жутко больно и я стиснул зубы, крепко вцепившись руками в руки Максата.

     Мое дыхание участилось и он, целуя меня в шею, уши, тихо шептал про удовольствие и просил немного потерпеть боль.

     Наконец, его хуй оказался полностью у меня, и он начал медленно двигаться, при этом громко стоная от кайфа. Первые минуты для меня были мучительны и трудны, но что может быть лучше, чем подарить удовольствие для любимого тебе человека? И я, скрещивая свою любовь с болью, терпел и пытался тоже получить удовольствие. Оно вскоре начало приходить.

     Постепенно с жуткой болью начали появляться нотки наслаждения, и они становились все сильнее и сильнее. Тем временем, Максат набрав умеренный темп, старался двигаться как можно медленнее, чтобы продлить и свое и мое удовольствие от занятия любовью.

     — О-ох, о-ох, жаным-жаным... О-ох, о-ох, бляяяять, моя киска... О-ох, о-ох... Да-да, да-да... — шептал мне на ухо мой любимый парень этой ночи и целовал шею, плечи.

     От боли и одновременно от получаемого наслаждения я не мог скрывать своих стонов, и в начале агрессивно, а потом сладко стонал — мне хотелось, чтобы это не заканчивалось и продолжалось бесконечно.

     — Максат-Максат, да-да... Да-да...

     И он неожиданно вытащил свой хуй.

     — Жаным, я сейчас чуть не кончил.

     — Так быстро?

     — Ну, мой малыш же долго никого не трахал, поэтому он торопится поделиться всеми запасами, — не прекращал приколами отвечать Максат.

     Чтобы удовольствие продлить, мы сделали совсем короткую паузу — он оказался надо мной и мы слились в поцелуе. Все как я люблю: в губы, щеки, шею, плечо, грудь и обратно. Я гладил его широкие плечи и упругую попку.

     — Ну, что? Продолжим? — нетерпелось мне снова ощутить его хуй в себе.

     — Мм, кто-то уже соскучился по нам, — посмеялся Максат и мы поменялись местами.

     Он лег на спину и я сверху лег на него, быстро закрыв нас одеялом.

     — Боишься, кто-то нас из космоса увидит, — подтрунил надо мной он.

     — Блин, тут у вас ночью жутко холодно, — пожаловался я.

     — Утю-тю, какие мы нежные. Сейчас мы вас с моим малышом разогреем. Так разогреем, что потом будете умолять остановиться, — прижал в своих объятиях Максат, и, широко расставив свои ноги, раздвинув мои булки, начал медленно засаживать свой хуй в меня.

     Мое лицо вцепилось в его лицо и он, смотря мне в глаза, внимательно слушал мое дыхание и стоны, когда он входил меня.

     И этот горячий хуй снова оказался во мне — в попе стало горячо и больно. С каждым его медленным движением к букету этих ощущений прибавлялось наслаждение. Оно становилось все сильнее и сильнее, сильнее и сильнее.

     В определенные моменты он так быстро и глубоко двигался во мне, что его хуй упирался в конечную точку моей жопы и я от резкой боли вскрикивал. После этого он замедлял свои движения, потом учащал, замедлял, учащал.

     Он то крепко прижимал меня к себе руками, то отпускал и гладил меня по спине.

     — О-ох, о-ох, Максат-Максат... Да-да, да-да... Трахай меня, трахай... Еби меня, еби меня... Обожаю тебя, обожаю твой хуй... — стонал я.

     В этот момент я очень жалел, что родился мальчиком. Я думал, что будь я женщиной, я был бы счастлив от такого парня родить ребенка, подарить наследника.

     — О-ох, жаным, твои стоны еще больше возбуждают меня... Ой, бля, я сейчас кончу, — и резко ...

 

     вытащил свой хуй из попы. Моя попа не хотела расставаться с этим агрегатом и очень нехотя отпустила его.

     Мы обратно слились в поцелуе и разглядывали друг друга при свете луны. Его красивые глаза также сверкали и этот алмазный взгляд заставлял меня таить, и я готов был сделать все что угодно на земле ради его этого неповторимого, очаровательного взгляда на меня.

     Когда человек, с которым ты занимаешься сексом, очень нравится тебе, дорог тебе, любим тебе, то трахаться с ним одно сплошное удовольствие. Ты готов вытерпеть во время секса любую боль, чтобы быть с ним, чтобы принести ему наслаждение и эта боль от его большого хуя потом компенсируется в такое громадное удовольствие, которое невозможно передать словами, его можно только чувствовать и стонать-стонать от наслаждения, переноситься в совершенно иной мир, в который уносит тебя любимый тобою парень.

     Во время траха с Максатом мне было больно и хорошо одновременно — мне все время хотелось, чтобы он меня трахал, трахал и трахал. Чтобы я чувствовал и боль, и наслаждение. Такое осторое ощущение, от которого не хочется отрываться.

     И, чтобы продлить наше удовольствие, мой обоемый Максат начал медленно вводить свой громадный хуй и обратно также медленно вытаскивать. Ввооодииил и вытаааскииивал, ввооодииил и вытаааскииивал, ввооодииил и вытаааскииивал.

     — О-ох, Жаным, какая у тебя упругая попка. Обожаю ее, — прошептал Максат.

     А я то и делал, что стонал от острых ощущений каждого входа и выхода его хуя.

     — О-ох, бляяяя, Жаным... О-ох, моя сучка... Бляяя... О-ох, о-ох... Бляяя... — стонал от удовольствия Максат.

     Так мы продлили наше удовольствие, а потом вернулись к привычному ритму. Мы с ним оба вспотели, простыни тоже заметно обмокли и в нашей постели стоял острый запах секса.

     Максат, вцепившись в меня губами и очень крепко обняв меня, чтобы я не смог шевельнуться ни в одну сторону, продолжил трахать-трахать-трахать меня. Горячий и молодой жеребец по имени Максат ебал в неопытную попу юного жеребца своим громадным хуем.

     Ебал-ебал-ебал... Мне не хватало воздуха, я учащенно дышал, но Максат меня не отпускал и продолжал в том же темпе.

     — Бляяяя, жаным, как я давно так сладко не трахался... О-ох, бляя, о-ох, да, да... Моя сучка... О-ох, моя шлюшка, о-ооооооох, — еле сдерживая голос проскрипел он.

     Большая струя спермы ворвалась в мою жопу и во время каждой струи, Максат был на какой-то неизвестной мне планете:

     — О-ооооох, — ворвалась еще одна струя.

     — О-оох, бляя, — ворвалась другая.

     — О-оох, да-да-да... — это были последние струи.

     Сперма вовсю заполнила мою молодую попу и сочилась из дырки. Только сейчас стоявший огромный хуй Максата потеряла твердость и начала уменьшаться; моя попа с трудом и большой неохотой отпускала его такое громадное имение.

     После мы, глубоко дыша, лежали друг на друге и набирали воздуха, словно тащили на себе громадный камень или словно задыхались от нехватки воздуха.

     Потом он крепко обнял меня и я оказался под ним. Мы с ним слились в объятиях и долгом поцелуе.

     — Спасибо тебе, мое золото, — сказал мне Максат, глядя на меня своим неповторимым взглядом и красивыми глазами.

     — Спасибо тебе, что ты мне подарил эту ночь. Я мечтал об этом с первой минуты, как увидел тебя, — ответил ему я, прокрутив в голове нашу первую встречу и сексуальные фантазии с ним.

     Потом некоторое время мы вместе просто молча лежали. Я прислонился к его груди и гладил его торс, талию, играл с его яйцами. Он гладил мои руки, грудь, то гладил, то теребил мои волосы.

     — Ты когда уезжаешь?

     — Сегодня утром.

     — Нет, ты останешься еще на два дня, — приказал он мне.

     А потом поинтересовался: ты же можешь остаться, да? Время есть? Я дал утвердительный ответ.

     Циферблат мобильного показывал всего час ночи, но было такое ощущение, что прошла вся ночь. Я очень нехотя оторвался от Максата и с большим трудом отпустил его из своей постели. Но разумом понимал: ничего не поделаешь, в доме еще спит его жена.

     Максат нежно и заботливо покрыл меня одеялом, и очень страстно, медленно поцеловал, погулял у меня во рту языком и улыбнувшись пожелал мне спокойной ночи.

     При свете луны из комнаты медленно пропадал силуэт абсолютно голого и спортивного телосложения мужчины. В тени он отражался большими размерами и между его ног заметно болтался его достоинство — ключ в рай. Я провожал взглядом этого парня, который все медленнее и грациознее отдалялся от меня. У выхода этот парень попрощался со мной и закрыл за собой дверь.