Не, только не в этот автобус! Там кондукторша — стерва. На следующей остановке выкинет... Двадцатка — другое дело. Я с ними катаюсь и по три и по четыре круга. Добрые...

     Холодно. Противная осень ссыт на город уже неделю. Достала! И всю неделю я вот так «катаюсь». А куда денешься, в гараже Сашка будит в пять.

      — Вставай, скоро народ повалит. Нужен мне выговор?

     Сашка нет — не голубой, просто я ночую у него в гараже. Наверное жалко ему меня... Ненавижу, когда жалеют. Но это совсем не то. Он тоже в двенадцать был таким... У него тоже мать и отец алкаши были... Померли. Давно уже. Он еще в «инкубаторе» был...

      — Похожи наши жизни — говорит он.

     Да, похожи. Только я не из интерната. Я дома живу. Вроде как... Или числюсь. Я там появлялся дня три назад... Все то же самое... Противно...

     «Костенька, где же ты блукаешь? Мы все дворы оббегали. Тебя ищем. Из школы вот приходили... А тебя нет и нет. Где падла мотаешься, сука?».

     Вот и иди после этого домой... Нет. Не хочется...

     Можно, конечно, поехать часам к двум к Петровичу, дать ему минет и заработать рублей сорок... Только противно мне это. С Игорем было хорошо... Я даже и денег не просил. Он сам давал. А с этим... Нет, не поеду к нему! Уж лучше на рынок. Пол дня мешки потаскаю — зато полтинник в кармане... Уже не плохо... половину Сашке на самогонку, половина — хавчик купить.

     Ну до рынка еще часа четыре... Придется «кататься».

     Автобус минут через двадцать... Остановка без крыши. Зае... ли эти капли!

     Скоро буду весь — хоть выжимай... Ничего, в автобусе обсохну.

     Вспоминаю сейчас — такой же ливень, я в непромокаемой куртке, мы с мамой идем в детсад. Довольные и веселые. — Она мне какой — то случай смешной рассказала... Сколько лет мне было? Наверное пять, или четыре?

     Тогда все было хорошо. Тогда они не пили эту гадость. Какое — же хорошее было время!!! А теперь... В доме каждый день драка, ссоры из — за ста грамм...

     Я тут недавно думал... А если бы президент запретил пить водку? Допустим, ты выпил, и тебя сразу расстреливают? Изменится что нибудь? Да! Опустеют улицы, закроются магазины, бульвары и проспекты опустеют без машин, закроют заводы, потому, что некому будет работать. И «двадцатка» тоже ездить не будет. Некого будет возить. И некому... По телеку показывают другие страны. Вроде и люди такие же, как у нас, и кафе-там разные, бары, и водку продают и пиво... А все трезвые. Может я чего не понимаю, может там водка особенная, не делает из человека животное, или просто не пьют там?

     Да нет. Пьют. Я сам видел. Но почему нет ни одного пьяного на улице? Почему отец не избивает мать у подъезда при всех, и этим «всем» на это наплевать? Странно...

     Домой я больше не пойду. Ноги не поведут... Игоря больше нет в городе. Уехал он куда — то, а слюнявить свой член чьим то противным ртом я тоже не позволю больше. Надрываться на рынке за копейки? Нет уж! Хватит.

     Сашка через неделю увольняется из гаража... Надо выбирать...

     Вот и «двадцатка». Надо выбирать...

     Переднее колесо — ненадежно, вовремя заметить могут. Заднее лучше. Тем более их два. Тут уж не промахнешься!

     И плевал я на этот ливень! Пусть себе ссыт на трезвеющий город.

     Я выбираю ЗАДНЕЕ КОЛЕСО...