— Милая, что стряслось? — Дюваль осторожно взял Анну за руку и посмотрел в чёрные глаза.

     — Ничего, — Анна отвела бархатный взгляд и попыталась изобразить удивление.

     — И всё же, — он улыбнулся, — тебя что-то беспокоит?... Уже второй день ты почти не ешь... У тебя что-то болит?

     — Н-нет, — как-то неуверенно качнула она головой и по-прежнему старалась не смотреть ему в глаза.

     — Не лги мне, пожалуйста! — он поднял её личико за подбородок. — Ведь ты сама когда-то просила меня об этом же, — вздохнул Дюваль и опять сказал, нежно привлекая к своей груди: — Ты часто убегаешь куда-то ненадолго и возвращаешься в слезах. Ну, давай же, расскажи мне всё.

     — Я... мне кажется, я больна, — выдавила Анна и всхлипнула.

     — Что у тебя болит? — с тревогой Серж всмотрелся в её личико, которое и правда было бледным.

     — Н-не знаю, но... меня часто тошнит и... мне противна любая еда... — призналась она.

     — То есть, нет аппетита? — всё больше тревожась, уточнил он.

     — Нет, есть я хочу, но... мне хочется совсем не того, что мы едим, — печально улыбнулась она и добавила: — Я бы сейчас скушала обычного хлеба... просто хоть сухарь, вроде того, который ты когда-то давал мне на корабле. Я знаю, ты скажешь, что я, скорее всего, что-то съела. Но нет! Я помню, что ты запретил мне брать что-либо в рот, не показав тебе. Я ничего не ела... Только то, что ел и ты... Но эта тошнота... она изводит меня вот уже несколько дней.

     Внезапно Дюваль вздрогнул от пришедшей ему мысли, провёл рукой по лицу и опять спросил, стараясь голосом не выдать охватившего его волнения:

     — А почему... ты давно не спишь за ширмой?

     — Не знаю, — покраснев, Анна пожала плечами, — я должна была давно спать там, но... — она опустила глаза.

     — Раньше ведь такого не было? — вдруг улыбнулся он.

     — Никогда, — смутилась она ещё больше и попыталась отстраниться от него, но Дюваль удержал её.

     И вдруг она подняла на него полные слёз глаза и спросила дрогнувшим голосом:

     — Я... умру, да?

     — Глупенькая, — Серж сильнее прижал её к себе, коснулся губами её волос, сжал худенькие плечики. — Конечно, ты будешь жить! Ты вовсе не больна!

     — Но... тогда что со мной? — растерянно прошептала Анна.

     — Девочка моя любимая, ты скоро станешь мамой, — тоже прошептал он, его лицо засветилось от счастья. — У нас будет ребёнок.

     — Ребёнок? — эхом переспросила она и с недоверием взглянула в его глаза.

     Увидела, что он буквально сияет, и уточнила:

     — Наш ребёнок?

     — Ну, конечно, — засмеялся Дюваль. — Разве ты не знала, что у любящих друг друга людей обычно бывают дети?

     — Знала! Конечно, знала, но... — Анна не нашлась, что именно ей нужно сказать.

     Её чувства и мысли смешались. Она была сбита с толку этим известием, свалившимся на неё, как снег на голову.

     — Понимаю, — вновь засмеялся Дюваль, — для тебя это неожиданно?

     — Да. А для тебя? — она изучающе посмотрела ему в лицо.

     — Для меня нет, — широкая улыбка растянула его рот. — Я давно ждал этого. Но я думал, что ты сама сообщишь мне об этой восхитительной новости.

     — Я не знала, — смутилась Анна и опять отвела взор. — Я ничего не знаю... как это можно... понять. Когда не стало моей матери, я была совсем ребёнком... Мне никто не рассказывал о таких вещах.

     — Ангел мой, — прошептал Дюваль и нежно поцеловал смущённый ротик.

     — Милый, и... что теперь нужно делать? — спросила Анна, глядя на него пытливым взглядом.

     — Ничего! — засмеялся он. — Ровным счётом ничего! Просто надо хорошо кушать, не прыгать и не бегать... Ждать, когда он решит появиться.

     — Я это почувствую?

     — О, да...

     Дюваль расхохотался, подхватил её на руки и понёс на берег.

     — Куда мы идём? — с улыбкой спросила Анна, прильнув к нему, положив головку ему на грудь.

     — Мы просто посидим на берегу, послушаем шёпот волн, — отвечал Дюваль и утопил её в тёмно-синем блеске своих глаз.

     Они сидели у самой воды. Дюваль держал любимую на коленях, замкнув в кольце своих рук. Лёгкий ветерок, играя её локонами, щекотал ими лицо Сержа.

     — Милый, как всё... странно, — печально улыбнувшись, вдруг сказала Анна.

     — Что странно, девочка?

     — У нас будет маленький... Знаешь, — она подняла на него глаза, — я совсем не знаю, что надо делать с ребёнком... А ты?

     — Хм, — он широко улыбнулся, — я тоже... Признаться, я никогда не видел младенцев... Но... ты — женщина и... потом поймёшь.

     — Мне... страшно... — призналась она, её голос дрогнул, словно что-то надломилось в нём.

     — Не бойся! — Дюваль поцеловал её волосы. — Мы же вместе!

     — Я... боюсь не только того, как он появится, — объяснила Анна, — мне страшно за него... Как он будет... здесь?

     — Не думай об этом, милая, — прошептал Серж, целуя её глаза. — Надо верить, что всё будет хорошо.

     Анна вздохнула и опять спросила, уже улыбаясь:

     — А как ты думаешь, кто у нас будет — мальчик или девочка?

     — О, — его лицо засветилось, — мне бы хотелось девочку, крошечную, хорошенькую, как её мамочка.

     — Нет, — покачала она головой, — пусть будет сын. Тебе нужен помощник... Похожий на тебя.

     Анна с улыбкой дотронулась пальчиком до его носа, очертив прямой профиль, скользнула по его губам, подбородку и спустилась к шее. Уткнулась лицом ему в грудь, раздвинула застёжку рубашки, прижалась губками, вслушиваясь, как бьётся его сердце.

     — Любовь моя, — улыбнулся Серж, чувствуя, как его охватывает пламя, — кажется, нам пора возвращаться в хижину. Ветер усиливается. Боюсь, приближается шторм.

     С этими словами он поднял Анну и понёс домой. В который раз поразился её лёгкости — как пушинка. Сейчас это показалось ему особенно странным: он считал, что беременная женщина должна быть тяжёлой. «Впрочем, пока ничего незаметно», — улыбнулся про себя.

      (ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)