Как раз успели к моменту, когда грузчики стучались в дверь к родителям. Опешившие обилием людей, входящих в квартиру, родители не заметили дочь, стоявшую на площадке ожидая ухода грузчиков. Трясущимися от волнения руками папа поставил закорючку в накладной. И только потом мама увидала свой свет.

     — Юлька! Ты! — Подбежав к дочери окропила первыми слезами блузку дочери. — Я как чувствовала, что будет какой-то праздник у нас. Утром проснулась с мыслью о тебе. Кость, ну что ты замер? Обними нашу красавицу.

     — А коробки твои? — Папа погладил по плечу Юлю. — Думаю, перепутали что ли. И мне ты снилась... Не помню, когда, толи вчера, толи сёдня.

     — Папа, мама. Познакомьтесь это мой... муж Дима. — Тут только старики обратили внимание на «шкаф» по их пониманиям, ожидавший освобождения площадки чтобы пройти.

     — Константин... Иванович. — Крепкое рабоче-крестьянское рукопожатие.

     — Дмитрий, — уважительно-ослабленные тиски.

     «Уголовник! Боже ж ты мой, Юля!» — Всплеск инфоволны. Мама видит Дмитрия с левой стороны, где через «ёжик» волос видны шрамы.

     — Марина. — Говорит и удивляется галантному поцелую внешней стороны ладони Марина.

     — Юля, а где твоя мама? — Шуткой закамуфлированный комплемент. — Это... твоя... мама? Обманываете!? Да? Покажите мне старую каргу, тёщу!

     В тесной прихожей, заполненной ещё и коробками, толкаясь попами Дима и Юля разуваются. В квартире запах пирожков с картофелем и луком с яйцом. Любимая начинка Юли в детстве. Дима достает коробку виски, вручает папе.

     — Ред лабел. — Читает надпись на косо наклеенной красной этикетке Константин. — Фиски... А виски! Проходи... Куришь?

     — Завязал, дыхалки не хватает спортом заниматься. — Старое кресло обрадовалось, что кто-то может выдавить из него скрип.

     — Спортсмен, значит?

     — Только для поддержания формы, посещаю спортзал. Может пока дамы шурудят на кухне, мы старьё в гараж, а новое на его место?

     — А давай, зятёк, давай. — Стало ясно у кого доча научилась повторять слова. — Только не в гараж, там и так хламу, не пройдёшь. Щас соседу позвоню, он как раз искал в сторожку.

     «Ящик» как по размерам, так и по функциональности оказался на площадке. Плоский телевизор заняв его место, вскоре засветился экраном, заголосил колонками. В комнате даже места стало больше.

     — Ну вот осталось интернет провести и сможете даже в скайп выходить, видеть нас с Юлей в живую.

     А на кухне первые порции овощей перетирал комбайн. Мама выпытывала у дочери все факты о Диме.

     — Расписались что ли? А почему нас с отцом не позвала?

     — Нет, мама, пока без штампа живу. Всего третий день. Вот сами приехали знакомиться.

     — Он бандит, да?

     — Мам! Что если широк плечами, со стриженной головой, так сразу бандит? Дзюдоист он, поэтому стрижётся. Шрамы действительно от бандитов, он в юности охранником комерса был... Мама! Зачем ты эту гадость покупаешь? Сплошная ешка! — Юля указала на майонез сомнительного качества. — Лучше сметану... или сама делай, чем травиться. От них одни болячки!

     — Да, Юль, согласна... Болячки... Только папке не говори. Камни в сиськах у меня.

     — Давно выяснилось? — Испуганным голосом всколыхнула инфополе Юля.

     — Неделя уже как результат пришел. Пока доброкачественная... Эх. — Марина натяжно вздохнула.

     — Что врачи посоветовали?

     — Да, что они могут посоветовать? Нормальные врачи по частным клиникам разбежались... Юль, не пересоли, туда ещё солёные огурчики добавим... я рецепт вычитала...

     — Ты мне зубы то не заговаривай.

     — Сказали, чтобы через три месяца пришла. Но папке ни слова! Поняла!

     — Отпуск у вас, когда?

     — У меня в ноябре, у папы хоть щас бери. А что?

     — Да хотим типа свадебного путешествия организовать. Ну, всё готово. Мужики... руки мыть, и за стол!

     Юля села рядом с Дмитрием. Папа напротив Димы.

     — Ну, что Иваныч, где скотч?

     — Зачем? — Мама.

     — Какой? — Папа

     — Виски, пап. Дима тебе коробку дал. Джонни Уокер.

     — Так это и есть скотч... ? Вот она коробочка. Давай сам налью... скотча. А вы тоже скотчуете?

     — Нет, папа, мы скот не чуем. Мы самогон чувствуем. Я вот себе мартини привезла, маме тоже понравится.

     — Я как глава семейства, хочу сказать тост. — Константин всё время пока накрывали на стол, заготавливал спич. — Сначала за знакомство. Дмитрий, мы с Мариной рады с тобой познакомиться. Надеюсь, что скоро и с твоими папой и мамой познакомимся. За знакомство.

     Виски не тот напиток, который надо сразу переливать в желудок. Хозяин скривился не привычному вкусу. Дима отхлебнул с чайную ложку, омочил язык, проглотил. Несколько секунд ощущал послевкусие. И только затем начал набирать ложкой салат и картофельное жаркое.

     — А может нашей водочки? — Не всё разрекламированное оказалось Константину вкусным.

     — А мы и водки привезли, пап. В холодильнике отдает температуру, набирает вкус. Правильно?

     — Запомнила... ? Моя ж ты радость! Ну что Дим, по рюмашечке?

     — Нет... ! — Выдержал паузу Дима. — Не по рюмашечке, а по пол-литра.

     — На рыло... ? Вот это наш человек!

     Уокер был задвинут до лучших времен. Начавшие потеть рюмки водки подняты мужчинами.

     — Иваныч, Марина, к сожалению, вы никогда не сможете познакомиться с моими родителями. Знаю, что они наблюдают за мной с небес, рады моему счастью. Так вот... Возможно папа сказал бы так... Мы рады, сваты, познакомиться с вами, с вашей дочуркой. Будьте счастливы и здоровы, остальное наживное. За знакомство.

     И водку Дмитрий тоже смаковал, пил глоточками, но до дна. Разговор пошёл веселее, ложки-вилки чаще ныряли в тарелки.

     — Извини за болезненный вопрос, Дим. Отчего умерли...

     — Папа вот от этого напитка. У мамы рак груди...

     Вилка упала из рук Марины. В глазах Юли появилась слеза.

     «Дим, у неё тоже опухоль груди... О, Боже, Дим, мне страшно.»

     «Какая стадия?»

     «Я в них не разбираюсь. Сказали доброкачественная!»

     Юля достала из-под стола вилку, бросила её в мойку.

     — А вы знаете, что мы хотим пригласить вас отдохнуть на Мальдивах? — Дмитрий сменил тему. — Так сказать медовый месяц.

     — Фью. Где эти мадивы? Грошей наверно не меряно нужно. — Константин сколько помнит себя всё время горбатился, старался устроиться на тяжёлую вредную работу, чтобы обеспечивать своих девочек. Кризис 1998 года обезналичил сбережения в сбербанке. Сейчас хоть и имел накопления, но нестабильность экономики, вызванная событиями на Украине, пугала.

     — Я работаю в турагенстве. Фирма богатая. Так что все за счёт фирмы. Иваныч, наливай, а то выдыхается продукт.

     — Так, что мам, сможешь выпросить отпуск.

     — Нет, не смогу. Молодежь не держится, работать некому. В ноябре законный график.

     — Юль, завтра пойдёшь и упросишь начальство дать маме месяц отпуск. Пригрози, что тогда вообще уволится.

     — Месяц? Хорошо если неделю разрешат. Петровны сын женился, так на два дня скрепя душой отпустили.

     — Всё мама, решено. Я сама поговорю с твоим начальством. Тут такая возможность отдохнуть за рубежом на белопесчанном пляже.

     — Месяц, валяться? Не-е-е, я так не смогу. У всех нáлито? Я скажу тост. Юлечка, доча, моя родная, Дима, я так за вас обоих рада. Так что горько!

     Родители посмотрели, как губы дочери скрылись в губах Димы. Выпили.

     — И что? — Папа.

     — Что, что, пап? — Юля.

     — Когда какашки будем нюхать?

     — Да, молодые люди, когда? Нам с отцом уже под пятьдесят. Некоторые мои подруги уже в школу водят внуков.

     «Дим?!»

     «Через девять месяцев!»

     — Вот на Мальдивах и будем стараться. А ты мамочка не забыла, как пеленать, купать малышей. Я ведь вообще не касалась их. Даже подружек, рожавших нет.

     — Как ты знаешь, мы с отцом детдомовские. Нас вообще некому было поддержать. Ни чо, вон тебя какую раскрасавицу вырастили. Отец! У тебя ...

  руки отсохли... ? Наливай.

     Так, переходя с весёлого на грустное, с грустного на глобальное, с него на пустяки засиделись до темноты. Спать легли уже за полночь.

     «Дим, я все-таки волнуюсь за маму. У тебя мама этим же болела?»

     «Да, родная.»

     «Может портал поможет? Энигма, как насчёт лечения мамы?»

     «Портал только советует. Совет такой. Вы и сами можете помочь маме. Папа к сожалению, не излечим».

     «Папа? Он тоже болен? Чем?»

     «Бесплодие и импотенция. Уже двадцать восемь лет?»

     «Димка, мы с тобой шутя говорили о проблеме папы, оказалось правда.»

     «Сознание берёт информацию из поля. Просто вы ещё не научились фильтровать реалии и знания из поля»

     «Стоп, стоп! Как двадцать восемь лет? Может до зачатия меня?»

     «Юль. У машины сердца нет. Энигма, разве так можно? Надо постепенно сообщать»

     «Что сообщать, Дим?»

     «Что ты не его дочь»

     «Да, Юля, вы ему не родная дочь. Но любит он, как у вас говорят — больше жизни.»

     «Почему он импотент? Радиация?»

     «У вас есть понятие — проклят. Его дед и бабушка стали разлучниками трёх семей. Трёх любящих супружеских пар. Разрушение любви карается инфозаконами. Приговор — тупиковая ветвь. Он сам ни в чём не виноват, но приговор строг.»

     «Разве бесплодия как тупик не хватило бы? Зачем ещё маму наказывать?»

     «Приговор инфополя не обсуждается!»

     «Бедные мои папочка, мамочка. Как мне вас жалко! А кто мой биологический отец?»

     «Найденов Андрей Андреевич. Воспитанник того же детдома что и ваши родители. Всё по договоренности. Супруга Андрея поставлена в известность!»

     Юля полежала на груди у любимого, складывала по «полочкам» информацию. А Дима возбуждённым членом тыкался под ребра любимой.

     «Димка, не лезь... Тут кровать скрипучая!»

     «Так пошли в бунгало на Мальдивах!»

     «А вдруг они проснутся, кликнут нас... ?»

     «Да-а-а, трудно с вами — гуманитариями. Мы сюда вернёмся через секунду, проведя в других местах века»

     «Точно! Это я никак не привыкну. А если документы спросят?»

     «Исчезнем! Энигма, координаты Мальдив есть?»

     «Да. В какое время?»

     «Утро любого дня. Поближе к морю»

     Опять резкая смена освещения ослепила глаза. Влажный морской воздух наполнил лёгкие. Прохладный песок охладил ступни. Лёгкие волны накатывали на берег, отливаясь, создавали плеск. Они огляделись. Вдалеке сидели рыбаки, принадлежность их с этого расстояния не понять, местные это люди или туристы.

     — Вполне так... мы с тобой похожи на купальщиков — ты хоть в трусах, а я в ночном белье, да ещё фиолетового цвета. Ха-ха.

     — Пройдёмся, поищем травянистую полянку, где я смогу натянуть свою любимую на дрын.

     — Замри. — Девушка остановилась, закрыла глаза. Сконцентрировавшись на обзор местности, скоро нашла требуемое место. — Нам вон туда, сотни полторы шагов.

     — Уже не стесняешься портала?

     — Нутром понимаю, что глупо, психика, однако вмешивается, отвлекает. Энигма, щёлкни тумблером, успокой мою стыдливость.

     «Клац!»

     Бухточка глубже врезавшаяся в мягкое дно острова, изгибом скрыла путников от других наблюдателей, там же завихряемый ветром песок был плодороден, стал хорошей почвой для трав. Мягким ковром муравы любовники остались довольны.

     Снизу-вверх, изредка взмахивая длинными ресницами, глазами цвета волн, Юля смотрела на своего избранника. С этого ракурса заметно небольшое искривление носа Димы, являющееся следствием кулачных боев. С десяток шрамов от прыщей, впрочем, не портящих очарование мужского лица.

     Так они постояли, разглядывая лица. На естественном, без «боевой» раскраски лице Юли, наблюдались мелкие пигментные пятна, парочка кратеров, бывших юношескими прыщами, успешно удаленных девочкой, тонкий шрамик над переносицей, оставленный Барсиком.

     Одновременно подняв предплечья, они встретились руками, ощутили охлаждённость покрова морским бризом. Ладони скользнули на плечи, надплечья, притянули партнера к лицу. Губы сошлись в нежном соитии. В процесс вступили гормоны, растекаясь по телу, посылали команды органам. Сердца участившие сокращения, погнали кровь. Мышцы грудных клеток освобождали пространства для большего заполнения воздухом.

     Вульва Юли лишь на несколько секунд позже пениса, наполнилась кровью, вагина тоже задержала секреты участвующие в коитусе, впрочем, всё это является следствием физиологии женщин. Им нужно больше времени для достижения параметров тела, необходимых для воспроизводства потомства. Матка должна нагреться до определенной температуры, чтобы сперматозоиды не замерзли.

     Повышенная пульсация, накачала кровь в губы любовников, уста стали мягче, горячее. Нежные поцелуи сменились страстными засасывающими лобзаниями, языки переплетались в танце страсти, в поисках новых ощущений. Руки Юли, все ещё обнимали Дмитрия за шею, поглаживали её на области мозжечка, ладони мужчины были более активны — барражировали по телу любовницы, разминали упругие ягодицы, груди.

     В нетерпении девушка подняла ногу, прося пощупать наполнение вульвы, увлажненность вагины. Мужчина определил, что шортики пропитались секретом, влез пальцем под край одежды, прищемил валик. Юля простонала, опустила ладонь на древко, сильно, вложив всю силу, сжала его. Пришел черёд постонать Диме, ощутить движение девичьей ладони на ягодицу, для попытки снять «боксеры». Опытной Юле удалось быстро освободить таз Димы от одежды, которая вскоре оказалась на щиколотках. Пока они падали, топик и шортики Юли покинули её тело.

     Мужчина, увлекая Юлю за собой, лёг на траву. В памяти девушки всплыл образ соседей Димы, когда пожилая женщина прижалась мягкой щекой к твердому пенису супруга, постояла так молясь за его силу. Так же вспомнились образы её самой, как кошка, ластящаяся о ногу хозяина, тёрлась лицом о пенис. Девушке захотелось стать змейкой, обвиться вокруг ствола, впитать телом жар его. Предэякулят выделяющийся из устья, липкой массой мазал лицо, шею, губы, а ей всё было мало. Развернув лицо другой щекой провела аналогичные скольжения, массовые выделения из перевозбужденного пениса измазали всё личико, с охватом ушных раковин.

     Вывернув голову из-под древка, как змея раскрыла рот и оделась им на головку члена, опять же уподабливаясь рептиилии, расслабляя резервные складки ротовой полости, заглатывала пенис, ритмично поддавливая рукой корень органа, требовала от партнёра совершать фрикции. Дмитрий начал напрягать ягодицы, придерживать её затылок. Образ целостной вагины, просящей дефлорации, всплыл в головах любовников — девушка, испытывая ту же боль, хрипло стонала, мужчина стремящийся глубже окунуть член в жар влагалища, стонал от приятной истомы.

     «Сделай же что-нибудь, оттрахай меня в рот, дай ощутить им пульсацию мышц пениса!»

     «Юль, будет ужасно больно...»

     «Пусть... , пусть! Я подсознательно хочу заткнуть глотку!»

     Это уже был не минет, не фелляция. Настоящее насилие в рот. Совместными усилиями проталкиваемый в глотку член плющил язык, давил на гортань, заглушал хрипы. Жалея любимую, сконцентрировавшись на достижение оргазма, Дмитрий кончил. Головка ещё сильнее разбухла, перекрыла трохею, порции спермы ударяя в глотку грозили окончательным удушьем. Юля добилась своего, ощутила ртом, горлом извержение вулкана. Горячая магма залив глотку, утихомирила девушку. Восстанавливая дыхание, Юля досасывала эякулят, оказавшийся необычно вкусным. Причмокивая губами, Юля показала любимому свои очи. Наполненные кровью, в сильных потёках из слёзных каналов, глаза излучали одновременно ласку и неудовлетворённость.

     «Какая вина тебя гнетёт, родимая?»

     «Мама. Я подозреваю её связь с мужем. Временами думаю о ней ...   плохое. Сегодняшним действием очищаю совесть за матерные слова, в пылу гнева покинувшие мой рот.»

     «Полегчало?»

     «Увы, нет!»

     «Давай подумаем вместе, как тебе не таким образом успокаивать совесть. Представим, что адюльтер имелся. Он ли стал причиной вашего развода?»

     «Да, он! Я считала, что Дима мог бы дать мне больше! Ты бы видел — как он в первые годы наших соитий отдавался мне! Я сама... себе... завидовала. Потом, в двадцать один год, наступили дежурные супружеские, раз в неделю потрахушки. Да, да, потрахушки, сменили безудержную еблю! Что это как не измена?»

     «Ну ты же знаешь, что это рутина жизни. Привычки, желания новизны. Даже у нас с тобой это будет. Если сейчас мы трахаемся по два-три раз в день, то потом будет два-три раза в неделю. Ты же опытная девушка, знаешь о человеческой психологии.»

     «Я согласна с тобой в этом. Но с Димой было не так. В один день будто перекрыли кран — он стал холодным, безучастным в семье. Я подозреваю маму...»

     «Почему сразу она? Может другая женщина появилась? Да даже пусть мама! Это же твоя мама! Как ты сейчас знаешь, папа твой перестал... А она, даже сейчас обольстительная женщина, в то время хотела мужской ласки...»

     «Другого разве не было, другого? Почему мой муж?»

     «Даты помнишь... ? Понеслись в те времена, пошпионим за ним!»

     — Надо хоть одеться, — хриплым голосом сказала Юля. — к тому же я неудовлетворённая.

     — В какой позе тебя полизать, может тоже как-то извращенно?

     — Мне надо лечь на спину... Давай, любимый, давай, мне не долго.

     Юля сразу начала подмахивать попой, напрягая мышцы таза сжимала два толстых пальца в двух дырочка, массирующих перегородку между прямой кишкой и влагалищем. Застывшее в верхней точке тело, через несколько секунд обрушило своеобразный мост.

     ***

     Они перенеслись в квартиру Димы, выбрали его костюм делового мужчины. Затем в квартире Юли так же подобрали одежду для образа бизнес-леди. Тела были чисты, нарядившись как хотели, произвели сканеровку тел в одеждах, полагающихся респектабельным людям. Посовещавшись сделали еще копии в различных одеждах. Портал запомнил их как — «деловые», «спортивные», «прогулочные», «пляжные».

     Всем стилям соответствовал макияж женщины, не могла она настолько (!) обнажиться в деловом костюме.

     Портал показал все временные координаты, когда Марина и муж Дима находились в одном пространстве. Чаще «подозреваемые» были в помещениях не одни. Из семи раз, когда Дима и мама находились без свидетелей, только два удостоились внимательного изучения.

     Дима и Юля в ночь до этого утра остались ночевать у её родителей. Юля училась в институте, а Дима был заочником так как обеспечивал семью, работая на производстве. В тот день у него смена начиналась в 16 00. Поспать в тиши стареньких малоэтажек сам Бог велел. Хоть не было какой-то срочной надобности, мама, толкнув легонько дверь, вошла в спальную.

     Сейчас у Юли сжалось сердце. Оно взывало: «МАМА!!! Прекрати! Вон оттуда!»

     Однако мама не слушала. Вернее, не слЫшала через годы звучащий запрет. Марина присела на кресло и смотрела на зятя. Дыхание её участилось...

     «Юль, может не будем смотреть? Ведь ясно что сейчас произойдет!»

     «Нет! Я хочу посмотреть, КАК ей будет приятно!»

     «Тогда расширь зрительное восприятие до инфракрасной стороны спектра!»

     «Да! Видно, что губы, сиськи и писька её жарче остального тела!»

     Марина расстегнула нижние пуговицы на халате. Сдвинув край трусов, запустила пальцы к лону. Поглаживая вульву, задышала прерывисто и часто. Материал белья явно мешал, отвлекая контактами с возбужденными лепестками. Женщина встала, ещё сильнее заставив дочь напрячься, сняла трусы, сунула комочек в карман. Опять сев на кресло продолжила мастурбацию. Инфракрасные пятна слепили наблюдателей жаром. Видимо в воздухе комнаты запахло женскими феромонами — простыня, которой был накрыт Дима поднялась эрекцией пениса. Появился ещё один светоч, однако не пробудивший мирно посапывающего обладателя.

     Марина дошла до стадии оргазма, упала головой на спинку кресла, вытянула по полу ноги. Только до посинения сжатые скулы удерживали стон женщины. Судорога сжавшая спинные мышцы выгнула тело Марины дугой.

     Зять так и не проснулся, Марина не осмелилась лечь рядом. На ватных ногах поплелась в ванную. Помылась и сбежала из квартиры. Адюльтер не состоялся.

     «Вот видишь ничего криминального!»

     «Все равно су... Ой, прости, мамочка, прости! А если Димка проснулся бы? Что она сказала, сделала бы... ? Не знаешь... ? У меня однозначный ответ — потрахались бы! Есть ещё одна точка координат. Это тоже родительская квартира, через три месяца!»

     «Любимая, я прошу тебя. Не смотри! Даже если есть измена, то это же для твоей мамы, для её здоровья!»

     «А вдруг не было ничего, или такая же дрочка, и я безвинно её ругаю? Давай узнаем было ли преступление, а потом будем судить! И судить меня, а не маму! Я уже даже мечтаю, чтобы Димка трахнул её!»

      «Хм, даже так? Хорошо. Смотрим»

     Разрыв старой трубы, стал причиной затопления квартиры. ЖЭКовцы отключили подачу воды. Пришедший сантехник был в зюзю пьян, не мог сладить с поломкой, засыпал под тумбой раковины, где случилась авария. Константин в тот момент был на заводе и прийти на помощь не мог. Хорошо, что зять близко живет. Дмитрий быстро прибежал устранил поломку, выгнал алкаша, требующего оплатить «работу».

     Мокрый халат лип к бёдрам, ползающей раком по кухне и квартире Марины. Полоса трусов очерчивала «орнамент» аппетитной между прочим, по реплике Димы современного, попы. Женщина, увлекшаяся уборкой, не замечала, что груди при отсутствии лифчика, «засвечивались» в вырезе халата, дразнили мужчину. Ярким фонарем вспыхнул бугор на простых спортивных штанах. А тёща всё продолжала собирать воду под мебелью, под раковиной, влезая в тумбу опустившись на колени. Временами подол так сильно задирался, что показывалась крупная вульва, выпирающая из ткани трусов. Оставалось только подойти, отодвинуть перемычку и загнать... вон уже даже непроизвольно подрачиваемый пенис. Муж Дима встал, подошел к маме. «Мам, я пойду уже, вы сами тут справитесь?»

     Марина вылезла из-под раковины, кистью руки закинула чёлку волос на голову. «Торопишься... ? Ну, хорошо, иди. Спасибо, что помог». Сглотнув слюну, появившуюся возможно (!) от вида выпирающего члена, продолжила уборку.

     Верхние створки столкнули слёзы, скопившиеся на нижнем веке. На лице девушки появились апатичные черты, присущие приговорённым к казни.

     — Я достойна того что меня выебли в рот?

     — Такую кару ты сама выдумала. Подверглась ей. Считаешь ли ты себя искупившей вину?

     — Я отполирую совесть... Как все-таки хорошо ощутить свободу совести. У тебя нет подобных грешков?

     — Я корил себя, что недостаточно серьёзно спрятал Анжелу... , любовницу, жену банкира, от его цепных псов. Но портал успокоил меня, что её папа и мама хорошо сыграли роль ищущих дочь родителей. Всё! Такие мелочи как вывороченная в драке челюсть, другая, не тревожат мою совесть. Хотя, погоди. Есть на моей совести один покойник! Он проломил мне голову битой и я на грани потери сознания, разорвал ему гортань. Ты, прости меня, братан! Или я, или ты! Вот что лежало на чаше весов в тот момент. — Последние фразы он мысленно обратил к противнику в той битве.

     — Знаешь... — Юля замолчала, подбирая нужные слова. Дима, ожидая окончания фразы, поглаживал девушку по склонённой на его плечо голове. — Надо и с Димкой разобраться... Наверное, он ни в чём не виноват. Как понять изменял он мне или нет?

     — Энигма, помоги разрешить эту ситуацию.

     «Во время вашего, Юля, брака с Карповым, адюльтер был дважды. Оба ...   раза на производстве. Инициатором выступала женщина, Дмитрий не смог погасить возбуждение. Причиной охлаждения в ваших отношениях стала моральная неудовлетворённость. Та самая рутина, о которой вам говорит Дима. У разных людей психика принимает быт по-разному.»

     — Энигма, а почему он отклонил моё предложение зачать ребёнка?

     «Скоро узнаете. Пока не время.»

     ***

     Понедельник, шестой час утра. Константин с утра похмеляет организм уже второй сигаретой. Они с Димой сидят на балконе, потихоньку перебрасываются репликами, щебетание воробьёв перебивает релаксирующую музыку, тихо, чтобы не помешать сну соседей, сопровождающую упражнения женщин. Юля в своём белье для сна, Марина в обтягивающих спортивном бюстгальтере разделённый на чашечки для грудей и тайсах до икр. Временами они стоят ровно не шевелясь, сложив ладони перед грудиной. Полные бёдра Марины закрывают просвет между ног, оставляя только разрез над тренированными икрами. Дима знает — у Юли между бёдрами у промежности свободное пространство в виде треугольника и ещё одно над икрами. В остальном тела до чёрточек идентичны — такие же крупные груди, разве что соски у мамы напоминают о вскармливании. Такие же вскидывающиеся, с явным утверждением — сиповки, ягодицы. Лица абсолютно разные. У Юли вытянутое, арийское, у Марины азиатское, округлённое, со скулами, чётче выделяющимися при разговоре. Марина, следом за ней Юля делают наклон вперед, охватывают руками ноги. Стоят так несколько минут, напоминанием дразня мужчину. Топик Юли, свободно падает до грудей, которые под тяжестью переливаются к низу. С ракурса Димы видны голая спина и открывшиеся шары желёз.

     «Дим, даже не думай. Предчувствую твоё возбуждение».

     «Однако вы аппетитные волны излучаете с мамой!»

     — Так что писать заявление на отпуск? — Вспоминает папа субботний разговор.

     — Да, Иваныч, пиши... — Дмитрий отвлекается на разговор. — Ты, извини что я так панибратски обращаюсь. Сколько раз себя ловил на том, что говорю со старшими сначала уважительно, а затем в пылу беседы начинаю тыкать.

     — Ни чо, Дим, ни чо. Хорошо хоть, — он зашептал, — хуями не кроешь! Тебе сколько лет... ? Всего тринадцать разницы! А чо мы там цельный месяц будем делать?

     — Загорать, пиво поглощать литрами. По экскурсиям всяким повозим вас. Оглянуться не успеете, как месяц пролетит. Под воду в аквалангах нырнёшь? На параплане полетаешь?

     — С аквалангом... ? Бля... ! Ой... Хочу! А на парашюте очкую. Даже не на самом краю крыши стою, очко сжимается.

     — А я поступил на лётчика учиться, но кризис, блядь... , ой... помешал, всего несколько занятий отучился. Так я летать хочу, аж изнемогаю. Юль, Марин, на парашюте полетаем? — спросил он подошедших к ним женщин.

     — Я точно буду, — сказала, вытирая пот подмышками Марина.

     — Я трушу высоты, ты же помнишь, как визжала на скале? Вот плавать под водой буду.

     — Вся в отца. Иди ко мне, моя лапушка, поцелую тебя... Моё ты счастье, родимая.

     — Ма, иди ополоснись, за тобой я. Папуль, сегодня напиши заяв...

     — Помню, доча, помню. Ты маме отпуск добейся.

     «Юль. Как он тебя любит! Даже удивительно, если учесть, что ты ему не родная.»

     «Представляешь, как он любил бы меня, моих сестёр, и братьев, если бы у него функционал работал.»

     «Всё-таки тяжки грехи родителей! Энигма, а у него есть братья, сестры?»

     «Остальные дети у родителей рождались мёртвыми. Дядя погиб на войне в Корее, не успев создать семью.»

     «Наверно поле одаривает его любовью, смягчая грех предков. Юль, я на Мальдивы, улажу быт. А ты с мамой. Если что я приду на помощь.»

     «Справлюсь. А деньги?»

     «Зачем?»

     «На что будешь организовывать быт!»

     «На начальную ставку деньги есть, а там в покер, да ещё с этими способностями, выиграю!»

     — Юля, я освободила ванную, иди, сейчас завтракать будем.

     — Мне только овощи. Диме мяса... , мяса. Большими кусками, пусть как волк грызет кусомяру за кусомярой.

     «Ну, спасибо, дорогая! Теперь будут считать меня обжорой! Потом мне чтобы сжечь кусомяры, придётся трахнуть тебя!»

     «А знаешь, что? Пошли со мной в ванную — я уже взмокрела от одного намека!»

     «А если мы ментально, телепатически подрочим?»

     «Мм-м-м, как заманчиво! Давай!»

     «Иди раздевайся. Я постараюсь присутствовать здесь, разговаривать с ними и ласкать тебя»

     «Э! Э! Ты тут не увлекись! Поднимешь дубьём столешницу! Доведёшь маму до греха. Она может давно не... тра... , не ёбана! Как думаешь есть у неё кто-нибудь?»

     «Вот сейчас будете ехать с ней, просканируй. За одно просканируй её груди. Так что трахнуть тебя?»

     «Мне бы настоящей палкой...»

     «Ты же буквально несколько часов назад...»

     «Там было другое тело. А это ещё не... ёбано. У нас у женщин ведь всё по-другому. Был бы ты девушкой... Энигма. А можно наши сознания поменять телами?»

     «Да, Юля. Хоть в тело животного, предварительно отсканированного машиной!»

     — Дима! — Громко кричит из ванны Юля. — Потри мне спинку, пожалуйста!

     «Ты как до этого додумалась, извращенка моя?»

     «Боишься быть отъёбанным?»

     «Боюсь... Из-за стола выходить боюсь! Елда столешню подпирает, аж стол накренился!»

     — Дим, там Юля просит потереть... , что-то. — Говорит Марина, краснеет ещё сильнее после добавления «что-то», опускает глаза. — Пойду я, пока накрашусь, вы за микроволновкой следите, следующую порцию согрейте.

     Всё такая же покрасневшая Марина уходит в спальную. Дмитрий, пряча от Константина эрекцию идёт в ванную.

     «Погляди что ты сотворила своими греховными речами! Здесь тебя отъебать?»

     — У-у-у, какая красивая дубинка. Не ссы, я сейчас настроена на беседу с мамой. Залазь сюда... Ой будто они не понимают, чем мы тут займемся.

     — Ну ты хоть пожалей бедную женщину. Она, кстати, закрылась в спальне, вероятно мастурбирует.

     — Дура, я дура! Поменяй тело на невозбужденное и иди к папе.

     «Вот правильное направление мыслей... Дай хоть руки намочу.»

     Марина не мастурбировала. Посидела в задумчивости, начала наводить раскраску. Дима, вытирая руки полотенцем вышел к Константину. Вскоре и женщины появились у стола.

     — Дим, ты остаешься на хозяйстве. Мы с отцом только вечером дома объявимся, Юля приедет, сообщит новости. И отдыхайте. — Всплеск красок на щеках. — Доча, в парк сходите что ли. Тут и заняться то не чем.

     — Я пройдусь по улице, посмотрю, как народ живет.

     — А вы разве не на машине? — Задает вопрос Константин.

     — В последний момент заглох мотор. Решили на такси приехать к вам. — Скрывает истину Юля. — Ма, на ужин что приготовить?

     — Борщ на первое и котлеты на второе. Гарнир гречу.

     — А комп-о-о-от? — Шутит Дима.

     — Будет тебе компот. — Принимает это всерьез Марина. — Юль, ты чо сидишь? Не намалёванная поедешь?

     — Я щас, мигом, три минуты и всё!

     — Три минуты? Считай, что ты, мать, опоздала на служебный. — Опыт не пропьёшь.

     Юля скрывается в спальной. Через две минуты, основное время которого просто выждав, чтобы не ошарашивать родителей, появляется Юля. Родители крякнули от удивления, попрощались с Дмитрием и побежали вслед за дочерью.

     ***

     «Мам, спроси у меня о Диме!» — мыслеграмма маме.

     — Как вы познакомились с Димой? — Подчиняется Марина.

     — В ресторане. Ничего необычного. Я ведь не замужем... Была. Пошла... чтобы... ну-у-у, развлечься. Он тоже там одиноким островком в центре зала.

     — Давно? — Пытает мама.

     — Месяц уже. — Вуалирует истинное дочь.

     — Эх, нравы в городе, однако.

     — Да. Мы дети современного общества. Думала не понравится он мне... Больно крупный... Но, ни чо так. Главное однолюб,...  

      как наш папа. Он ещё не разу не был женат. А тут говорит влюбился и всё такое. И я его полюбила. Будем жить как ты с папой.

     — Только не надо как с папой... Не дай Бог, тебе узнать... Что, что? Импотент наш папа.

     — Фью-у-у-у. Давно?

     — Тебя ещё не было... Ой! Нет! Тебя то мы еще успели зачать. — Марина вспыхивает краской смущения за ложь. — А потом всё меньше и меньше.

     — И как ты? Ведь не только мужчинам нужна женщина, но женщинам мужские витамины требуются.

     — Ты, Юль, меня не суди...

     — Что ты, что ты! Никак не сужу. Есть любовник?

     — За тридцать лет только восемь раз изменила папе.

     — Ой. Мам, да тебе памятник можно ставить. Другие, извини, блядуют при здоровых мужьях. Слушай, а это не из-за этого ли болячка твоя?

     — Бабы с работы говорят, что да. Врач тоже подтвердила. Хорошо хоть не матка заболела. Сиську отрежут...

     — Ничего не отрежут. Поедем на курорт, там покажемся ихним эскулапам... Ма... , а ма?

     — Что?

     — Мамочка моя родная, миленькая моя, лучик ты мой ясный. — Слёзы льются из глаз Юли.

     — Да что такое? Чего ревёшь то?

     — Мама, прости меня дуру, прости! Я ведь приревновала тебя к Диме... Нет, не к этому. К Карпову. Думала, что он с тобой...

     — Вот точно дура! — Громко говорит мама. Попутчики оглядываются на них. — Откровенно скажу, не тая. Трудно мне было, когда вы в спальне... Но сдерживалась... Трудной работой иступляла организм, чтобы крепче спалось, чтобы не слышать вас...

     — Сейчас не буду говорить...

     — Сказавши А, нужно говорить Бэ. Что надумала?

     — На курорте... найдем тебе туземца.

     — Ты, мать, ёбнулась головой где-то. — Мама даже заматерилась.

     — Не, ну, а чо?! Здоровья для... Как лечебное средство, так сказать. Папу на себя Дима возьмёт.

     — Дима? Ты хочешь и его посвятить в это? Уйди от меня. Позор! Ой, тяжки мои грехи, Господи.

     «Да, мама думай об этом, желай этого! Ведь для здоровья твоего. А папу Дима отвлечёт, сто процентов. Не хочешь туземца? Хорошо найдем тебе русака. Молодого! Хочешь ведь? Энигма, на сколько выглядит тело Сергея?»

     «Девятнадцать.»

     «Мама, двадцатилетний любовник устроит тебя? Вижу хочешь! Нет! Не во внуки. В сыновья, пожалуй, пойдет. Да и ты тридцатилетней выглядишь! Смотрите на неё как задышала! Мам, тебе нужно развеяться, вспомнить что ты женщина. Молодой парень будет приходить ночами пока папа на ночной рыбалке. Хочешь? Покаяться хочешь? В чём?»

     — Юль, ты меня тоже прости! Однажды Димка мне приснился, зовёт меня, манит елдой. Вы тогда у нас остались ночевать, ночью Димка пошёл в туалет, идёт, яйца чешет, перекладывает их в трусах. Вот в эту ночь он мне и приснился. Мне в ночную, ему в вечерние смены. Папа на работе, ты на учёбе. А мне так тяжко, так заныло от эротического сна. Решилась я... Слушай. Мне надо облегчить душу. Зашла в вашу спальную. Думаю, лечь или... Не легла. Пальцами письку поласкала и всё! Прощаешь?

     Юля заливая плечо мамы упала лицом ей на ключицу, тихо шептала:

     — Мамочка, любимая моя мамочка. Как же я тебя люблю, родная моя, любимая моя. Сейчас задним умом я понимаю тебя. А до нашего сегодняшнего разговора мысленно материла тебя, моя, родненькая. Давай я с папой поговорю... Роди ещё одного ребёнка. И я рожу. Будут наши дети расти вместе как братья или сестры. Родишь? Это тоже поможет рассосаться камням.

     — Родить? От молоденького? Бабы говорят тоже, что раньше не было таких болячек, потому как рожали до шестидесяти лет.

     — Месячные?

     — Чуть меньше чем раньше, но регулярные... Эх, что-то я разоткровенничалась с тобой. В письке зачесалось даже... Ты хоть откровенно на виду, как кошка, не ластись к Диме, дразнишь меня... Сегодня, пока мы на работе, поскрипите кроватью...

     — Ма! Бессовестная! Я ведь тоже захотела...

     Уважаемый читатель, откликнись, напиши понравился ли мой рассказ. Писать ли продолжение? Завершить? Может есть какие пожелания для следующих приключений главных героев.