Вероника виновато ковыряла своей прелестной ступней ковролин. Я стоял над ней, и не давал расслабиться. На моем телефоне мелькали ее фотографии, с членом во рту. Как то на посвящении, она была пьяна. И я так при строился, что мне удалось на секунду сунуть ей член в рот и сфоткать. Вероника сразу выплюнула его но фото осталось. Мы были в пустой маленькой аудитории, в которой я предварительно запер дверь. Вероника была из деревни, и очень ценила свою репутацию. Я так давно хотел ее оттрахать, что просто лопался от спермы. А еще я знал, что ее парень вроде как серьезно настроен, и что упускать его она не собирается.

     

     Я завел ее в пустую аудиторию в жаркий майский день. Вкратце рассказал, что мне даже делать ничего не придется, только выложить фото и пустить слушок. Она собралась было уйти, пригрозила мне расправой, и я ей не мешал. Через пять минут она вернулась. Я сидел на том же месте в аудитории. Вероника была зла и рассержена, ее губки надулись. Она явно не хотела меня спрашивать, чего же я от нее хочу. А хотел я только одного — выебать ее. Я сказал ей об этом. Она минуту молчала и супилась. Я ждал. Она сидела. Мне надоело и я сам подошел к ней. Она немного сопротивлялась, но я повернул ее к себе спиной и нагнул раком. Солнце светило в открытые окна кабинета, за окном шумели машины.

     Сочная фигура деревенской красавицы была передо мной во всей красе.

     

     Грудь третьего размера, обтянутая черной блузкой, черные шорты, плотно облегающее отличную сочную жопу (именно жопу), и длинные красивые ноги в черных колготках, а на ступнях — босоножки. Вероника стояла раком, облокотившись на стол, и скребла ногтями поверхность, пока я проталкивал свой хуй ей в жопу. Член блестел от смазки, но попка Вероники была слишком узкой. Я надавил сильнее. Часть головки вошла внутрь. Вероника начала причитать

     — да больно!

     — терпи.

     — Ага, Щас блин, разбежался!

     Я надавил сильнее и головка полностью вошла в Вероникину попку. Я почувствовал блаженное тепло. Вероника пискнула, и сильнее заскребла стол. Я наслаждался победой. Я был первопроходцем в ее теплой попке.

     — Олег, прости меня... , — зашептала Вероника.

     Я дал заднице Вероники немного привыкнуть ко мне, и начал продвигаться дальше.

     В попке было так тепло, что я не мог терпеть. Я начал елозить членом туда сюда. Вероника вцепилась ногтями мне в руку

     — блять больно! Что ж ты такой осел!

     Я решил не терроризировать ее, и засунуть член полностью. Я продвигался по сантиметру. Вероника шипела и извивалась. Попка была узкой теплой и девственной. Приятное ощущение первенства. Наконец я вошел почти до конца. Я нагнулся и поцеловал Веронику в шею.

     — так! Не надо вот этого!

     Я положил одну руку ей на крестец а другой начал мять ее большие сиськи.

     — руки убрал! Гля, охерел в конец! Я убрал руки, и начал медленно вынимать член из ее попки, а потом засовывать обратно. Через несколько минут Попка Вероники принимала меня относительно свободно, и я начал медленно ее портахивать. Вероника скребла стол от боли, и изредка стонала. Я смотрел, как член то показывается на поверхности, то снова погружается в узкие недра попки Вероники.

     Я уже перешел на умеренный темп, когда у Вероники зазвонил мобильный. Сначала она не взяла трубку. Мой член терся о шершавые стенки прямой кишки. Я гладил ноги Вероники, мял ее ягодицы и стонал ей на ухо.

     

     Но телефон все звонил. Она подняла

     — да, мой хороший... Нет, я сейчас занята, репетирую.

     Я начал долбить ее попку сильными толчками. Вероника взвизгнула и закусила губу.

     Я всунул член в ее попку полностью. Вероника вскрикнула, прижав трубку к груди. Я не двигался. Вероника повернулась, полная гнева

     — только попробуй, урод, — сказала она мне.

     — я подожду.

     Вероника еще раз гневно стрельнула глазами, повернулась и подняла трубку.

     — прости... Что? Я в лифт заходила. Еду.

     Я начал осторожно мять ей сиськи. Мой член покоился в ее теплой попке. Вероника даже не обратила внимания.

     — и что ты им ответил? Круто! Олег, я тебе перезвоню после репетиции. Ладно? Давай, целую тебя.

     Как только Вероника положила трубку я начал трахать ее что есть сил. На удивление, Вероника была относительно тихой.

     — больно! Больно!, — изредка кричала она, и я уменьшал темп, продолжая насиловать ее попку медленно.

     — чувствуешь мой хер в себе? Ты такая узкая, такая теплая... чувствуешь, как он входит в тебя?

     — тварь ты, мой Олег тебя убьет на хер... И член у него больше!

     — нашкодила — отвечай.

     Вероникина попка была такой сочной с виду, что я не переставал гладить и мять ее.

     Вероника причитала, я был на грани, но оттягивал момент. Мой хуй терзал ее попку то медленно, то быстро. Я почувствовал приближение, вцепился в Вероникины сиськи и всадил член в самую глубину. Вероника взвизгнула, и я начал кончать. Я что то шептал Веронике на ухо, и мял ее огромную грудь. А она тяжело дышала, и охала. Член пульсировал и накачивал попку Вероники моей спермой. Я кончал много и долго. Когда последняя струйка спермы обдала Вероникину прямую кишку, я медленно вынул член. Попка Вероники сокращалась, выталкивая сперму.

     — доволен? Мразь.

     — иди Олегу расскажи.

     — заткнись!

     Вероника натянула трусики и шорты. Поправила лифчик и поковыляла из аудитории.

     — вероник!!

     — что?

     Она с бешенством смотрела на меня. Я подошел взял ее за руку и повел в тесный туалет в аудитории.

     — сядь на колени.

     — отъебись!

     — вероник, последняя моя просьба. И я не пущу слушок, что тебя драли в жопу.

     Вероника села.

     — сосать я тебе не буду... , — про бурчала она, но как то не уверена. Я смыл в унитазе воду.

     — сядь поближе к унитазу, — сказал я ей. Она села. Я достал член и присел, что бы мой хер был возле ее лица. Я взял Веронику за волосы и чуть пригнул. Она артачилась, но потом села поудобней. Ее голова была над унитазом. Я направил член чуть в сторону и начал ссать. Вероника начала вырываться. Струя была мощной, и лилась сантиметрах в десяти от ее лица.

     

     — Фу, скотина!

     — Потерпи чуть.

     Вероника сидела и морщилась. Когда струя ослабела, я направил ее на лицо Вероники, от неожиданности она дернулась и начала вырываться

     — Ах ты пидорас!

     Вероника рывком встала и помчалась к умывальнику. Я стряхнул член, заправил его в штаны и вышел из туалета.