На следующий день, в субботу, у Мариночки занятий не было вовсе, а у Вики одна лабораторная. После того, как старшая доченька ранним утром упорхнула в университет, я зашел в комнату девочек проверить, спит ли Марина.

     Младшенькая тихонько посапывала, набирающее силу солнце не могло пробиться сквозь жалюзи, в комнате царил полумрак. Я с удовольствием посмотрел на нежную девичью мордашку, умиротворенное выражение которой заставляло меня улыбаться от радости.

     Первым желанием было подойти к кровати и поводить членом по симпатичному девичьему личику, оставляя влажные следы на щечках и носике девочки. Так я обычно и делали в будние дни, когда доченькам нужно было бежать на занятия, а мне — ехать на работу. Но сегодня был выходной, поэтому я лишь заботливо подоткнул одеяло и побрел на кухню готовить кофе.

     Ароматный горячий напиток вдохнул в меня новые силы. За окном бушевала весна, деревья зеленели листвой, а девушки на улицах были нарядно раздеты. Я зажмурился и представил, как мой член орошает лицо Мариночки, как потеки нектара разливаются по ее губкам и шейке, как я трусь пенисом о ее круглые груди с твердыми сосочками, как она берет член в свои горячие ладошки и мнет его, растирает, лаская мизинцами мои сморщенные яички. Ощущения были столь яркими, что я тяжело задышал и поставил чашку на стол.

     А самое приятное в таких мыслях было то, что я мог превратить эти фантазии в реальность, просто придя к Марине в комнату и попросив проделать все это. От таких соображений все буквально млело внутри. Я представил, как она скажет своим мелодичным голосочком «Конечно, пап!» и встанет на коленки, приветливо открыв ротик — и мое сердце начало буквально выскакивать из груди. Может быть, это от кофе?

     Я протер глаза и уставился на мерно тикающие часы, которые висели в кухне над обеденным столом. Мне до сих пор иногда казалось, что все что происходит между мной и дочерьми в последнее время лишь сон, морок, иллюзия, еще чуть-чуть — и я проснусь и все будет как прежде... Но нет. Я даже пару раз щипал себя иногда вот так по утрам перед тем, как заняться оральным сексом с Викой и Мариной, чтобы убедиться в том, что девочки действительно делают это не во сне, а наяву.

     В это время на кухню забежала Марина, шлепая босыми подошвами. Она была одета только в одну коротенькую маечку, которая почти не скрывала ее восхитительную грудь и упругую попку. Во мне тут же включился родительский инстинкт:

     — Мариша, немедленно надень тапки, а то простудишься!

     — Я быстро пап, только воды попью! — воскликнула Мариша, подбегая к чайнику.

     Тут она бросила взгляд на меня.

     — Паап, ну мы же договаривались! Зачем ты опять его пьешь?! — возмутилась девочка.

     Я не успел убрать чашку с недопитым кофе и дочь стала свидетельницей моего преступления. Мы действительно договаривались, а я и забыл. Все дело в том, что кофе довольно сильно добавлял горечи моим любовным сокам, что не слишком нравилось Вике и Марине. Они предпочитали, чтобы я сидел на яблочно-ягодной диете, тогда делать мне минет им нравилось больше всего.

     — Так, пап, я сейчас приду!

     Мариша удалилась, а я сидел, виновато отвернувшись. Остатки кофе я вылил в раковину. Я был ужасно расстроен, что подвел свою доченьку. Впрочем, она уже нашла выход из положения, притащив мне два яблока и банан на блюде. Вместе они составили весьма двусмысленную композицию.

     — Быстро съешь сейчас же! — строго сказала девочка.

     — Как скажешь, — улыбнулся я.

     После завтрака мы подождали полчаса, пока продукты усвоятся. Мариша в это время смотрела сериал, а я быстренько сходил в магазин у дома, закупив продуктов на обед, не забыв хорошенько затариться мультифруктовым соком. Когда я вернулся, Мариночка закрыла ноутбук, поправила маечку и присела на краешек дивана, поджав губки. Она все-таки послушалась моего совета и сидела не босиком, а в мохнатых тапочках.

     — Ну что? — спросил я. — Ты больше не дуешься?

     Мариша хмыкнула и пожала своими голенькими плечами.

     — Можно мне... — я подошел к девочке и положил руку на ее милые кудряшки, которые приятно щекотали ладонь. Доченька не стала изворачиваться, чтобы избежать ласки, из чего я сделал вывод, что не так уж и сильно провинился, а это значит, что ротик дочери этим утром все же подарит наслаждение нам обоим. Мариша получала не меньше удовольствия во время минета, чем я, поэтому чаще всего ее детские капризы заканчивались совсем коротким бойкотом.

     — Только сегодня никаких паровозиков, — поставила условие девочка.

     — Ладно, — согласился я и, наклонившись, чмокнул ее прямо в пухлые губки, одновременно положив ладони на упругие девичьи груди, скрытые тонкой тканью маечки.

     Потом я снова принял вертикальное положение и начал расстегивать брюки, чтобы насладиться восхитительно влажным девичьим ротиком, но в этот момент в замке повернулся ключ. Вика вернулась пораньше.

     Дочка влетела в комнату в весьма приподнятом настроении.

     — Ура, сдала! Мне зачет автоматом поставили!

     — Молодец, доча! — сказал я и, как был, со спущенными штанами, привлек старшую доченьку к себе и поцеловал ее в лоб.

     — А чем это вы тут занимаетесь? — Вика только сейчас обратила внимание на то, что мои брюки болтаются где-то в районе щиколоток.

     — Да вот... — развел я руками.

     — Можно мне тоже? — озорные искорки зажглись в глазах моей темноволосой малышки.

     — Конечно можно! — я пригласил Вику радушным жестом разделить удовольствие с сестренкой.

     — Только сегодня без паровозика! — добавила Мариша.

     — Почему? — опешила Вика.

     — Ну сколько раз мы говорили, что кофе плохо влияет на вкус!

     — Пап, ты пил кофе?! — Вика округлившимися глазами посмотрела на меня.

     Я виновато кивнул.

     — Да тут должно быть наказание пострашнее! Одними паровозиками он не отделается! — Вика была преисполнена решимости. Я понял, что дело пахнет керосином.

     Марина уже настроилась на минет, но сестра была неумолима. Она села на колени рядом со мной, положила руку на плечо Мариши и твердо сказала:

     — Сегодня будем без десерта. Вообще.

     А после этого она взялась своими пальчиками за брюки, подтянула их мне до пояса и попыталась застегнуть ремень. Но из-за эрекции ей это сразу сделать не удалось. Впрочем, член, почувствовав изменение обстановки, начал опадать, и старшая дочь завершила начатое.

     Застегнув молнию, она поднялась с колен.

     — Мы идем готовить обед. А ты, папа, подумай-ка над своим поведением! — грозно заявила доченька, утащив Марину на кухню. Я в подавленном настроении остался стоять в комнате девочек и уставился на милое одеяло со слонятами. Слоны махали розовыми ушами и улыбались, как мне казалось, издевательски.