Уважаемые читатели, этот рассказ является небольшим продолжением истории, начавшейся в рассказе «Неяды» (рассказ довольно длинный и, по некоторым отзывам, скучный). Можете его читать, а можете приступать сразу к пост скриптуму, так как я постарался сделать продолжение с минимальной привязкой к первоисточнику.

— Ну и что это такое? — спросила Марина, когда я вошел в комнату с двумя чашками чая. Она вопросительно смотрела на меня, покачивая в руке небольшой синий блокнотик, и взгляд ее сейчас не предвещал ничего хорошего. Это был давно мною забытый дневник Тани Лобачевой — моей роковой спутницы в том злосчастном походе, приключившемся почти пят лет назад.

     — Где ты это взяла? — спросил я, пытаясь выхватить записи из рук Марины, но она ловко увернулась.

     — Нашла в твоем хламе. Почерк, между прочим, женский.

     — Дай посмотрю, — мне удалось выхватить блокнот. Я открыл его на первой попавшейся странице.

     «Сидим уже три часа. На часах одиннадцать. Примерно в это же время вчера все и началось. Олег накрылся с головой одеялом...« — прочитал я знакомые строки. Как во сне перед глазами стали проплывать, казавшиеся теперь безумием, сексуальные сцены пятилетней давности. Сейчас даже не верилось, что все это было на самом деле.

     — Женя, что с тобой? — настороженно спросила Марина, — Ты чем там зачитался?

     — Это дневник одной девушки. Мы вместе ходили в походы раньше, — я не смог придумать, что соврать, поэтому пришлось сказать правду.

     — У тебя с ней что-то было? — в лоб спросила Марина. В общем-то, с ее патологической ревностью такой вопрос я слышал часто. Но сейчас она попала в точку.

     — Да ничего не было! — раздраженно соврал я, — Ты что, будешь меня к каждой знакомой девушке ревновать?

     — Зачем тогда у тебя ее дневник?

     — Случайно попал ко мне в рюкзак, да так и остался. Марина, хватит подозревать меня во всех грехах. Меня это уже напрягает! — я немного повысил голос. Лучшая защита это нападение.

     — Ты бы видел свое лицо, — немного притихла Марина, — кто тебе эта девушка?

     — Я же говорю, просто знакомая туристка. Мы раньше ходили в одной группе. Но уже лет пять не собираемся, и я не знаю где она, и что с ней.

     — Тогда выброси эти записки. Чего ты хранишь всякий хлам?

     Я небрежно бросил блокнот на стол.

     — Выброшу как-нибудь. Давай лучше чай попьем спокойно.

     — Нет, не как-нибудь! Это нужно сделать сейчас.

     Марина схватила блокнот, и стала вырывать из него слегка пожелтевшие листы, сминая их в маленькие комочки. Я не мешал ей. Пусть выпустит пар. Так даже будет лучше. На моих глазах исчезало последнее свидетельство той странной истории, что иногда возвращалась ко мне во снах. Давно надо было предать все это забвенью. Хорошо хоть, Маринка не интересуется никакими подробностями того похода.

     Моей невестой Марина стала всего полгода назад. Мы познакомились как-то совершенно случайно. Выходя однажды утром из автобуса, я неловко пошатнулся и, пытаясь удержать равновесие, сильно ударил локтем по голове девушку, сидящую у выхода. Это и была Марина. Мы вышли на одной остановке, и я, не прекращая сыпать извинениями, отметил себе пленительную красоту моей нечаянной «потерпевшей». Невысокая, она обладала очень длинными, почти до поясницы, русыми волосами, которые красиво развивались на ветру. Бездонные серо-зеленые глаза смотрели на меня смущенно-заинтересованно. Она приняла мои извинения, признав, что сделал я это не специально. Чтобы окончательно избавиться от чувства вины, я предложил угостить незнакомку вкусным кофе в ближайшем кафе. К моему великому удивлению девушка согласилась. А уже через полгода, я сделал Марине предложение стать моей женой. Она согласилась и в этот раз. И, кажется, впервые в жизни, я был по-настоящему счастлив.

     Мариша была полной моей противоположностью. Если я катился по жизни без какой-либо конкретной цели, предпочитая доверяться случаю, то у нее любое действие, прежде чем быть совершенным, проходило тщательный анализ. Она любила все структурировать, заранее планировать и строго придерживаться назначенного плана. С ней я избавился от мучавших меня порой сомнений и неопределенностей. Марина сумела и мою жизнь подчинить своему генеральному плану. Сначала мы пожили несколько месяцев вместе, проверяя себя на совместимость. Потом она снова съехала на свою квартиру, объяснив это желанием разобраться в своих чувствах. Ну а в эти выходные мы собрались ехать к ее родителям, чтобы продумать сценарий предстоящей свадьбы, и нашу будущую совместную жизнь. Я, как-то шутя, предложил Марине ввести у нас в семье пятилетки, и назначить какие-нибудь высокие звания и награды, за выполнение пятилетнего плана за три года. Но она даже не улыбнулась, заявив, что уже думает об этом. В общем, все шло по плану. Единственным, но существенным недостатком моей невесты была ее параноидальная ревность. Любой мой неосторожный взгляд в сторону другой женщины, тут же пресекался жесткой критикой. И это меня часто выводило из себя. Вот и сейчас, она с упоением разрывала ни в чем не повинные листочки блокнота, кидая на меня злые взгляды. Стоило признать, тем не менее, что в ярости она была безумно красива. Плотно сведенные пухлые губки, вздернутые бровки и слегка прищуренные веки. Какие-то маленькие бесята скакали в ее хитрых зеленых глазах.

     — Ты что? — возмутилась Марина, когда я повалил ее на диван, — Женька, ну подожди...

     Я задрал ей майку, сминая в руке мягкую грудь, и припал губами к шее.

     — Же-е-ень, — Прошептала она, выпуская из кулачка измятый лист блокнота.

     ***

     Маришкины родители жили в небольшом поселке в Белгородской области. Милые и добродушные люди, они встретили нас богатым столом и таким искренним гостеприимством, какое бывает только в деревнях. Ближе к вечеру мы с Мариной поехали на старых велосипедах к местному озеру, чтобы немого развеется и растрясти животы после застолья. Мой будущий тесть заботливо положил мне в рюкзак бутылку домашнего вина и копченый сыр собственного производства. Марина, которая к алкоголю относилась негативно, в этот раз благосклонно промолчала. Мы удобно расположились на нагретом солнцем стволе большого поваленного дерева. Отсюда открывался живописный вид на озеро и низкие белые домики на том берегу.

     — Хорошо тут, — промурлыкала Марина, вытягивая перед собой стройные ноги, — тихо...

     — Может быть, после свадьбы тоже переберемся в деревню? — предложил я, — хозяйство заведем... корову...

     — Этот вопрос надо обмозговать. Не все так просто, как кажется, — Марина, как всегда, серьезно отреагировала на мою шутку.

     — Мозгуй, мозгуй, — засмеялся я, доставая из рюкзака вино, — это у тебя хорошо получается.

     В озере плеснула какая-то здоровая рыбина, подняв веер брызг в камышах.

     — Может, искупаемся? — предложил я, — вода здесь должна быть чистой.

     — Нет, я купальник не брала.

     — А ты без купальника, — подмигнул я, — тут же никого нет кроме нас.

     — С ума сошел что ли? — негодовала Мариша, — Еще я голой не купалась!

     — А я бы тебя согрел там... ну ты понимаешь — я многозначительно заглянул в ее серьезные глаза.

     — Женя, хватит нести ерунду. Я что на извращенку похожа? Потерпи до дома.

     — Ладно, ты как хочешь, а я пойду окунусь. Жарко очень, — я немного расстроился. Мне почему-то очень хотелось попробовать склонить свою благоверную к какому-нибудь необычному сексу. На природе, в машине, в озере, в конце концов. Но, увы, она была в этом плане крайне консервативной.

     Решив лишний раз не дразнить её, я не стал снимать свои полосатые трусы, и нырнул в воду прямо в них. До вечера еще далеко, успеют высохнуть. Вода была великолепной. Немного прохладной, но очень чистой.

     — У меня для тебя сюрприз, — крикнул я из камышей, показывая в руках пять довольно крупных раков, — На ужин почти хватит! Сейчас еще поищу!

     — Ого! — радостно захлопала в ладоши Марина.

     Мы нашли на берегу старое ржавое ведро ...

  и развели костер. Когда раки подходили к стадии готовности, солнце уже висело над самым горизонтом, готовое сорваться вниз.

     — Может дома съедим? — спросила Марина, — Поздно уже. Родители волнуются, наверное.

     — Ты что? — двумя палками я пытался выудить из кипятка последнего ракообразного, — такую красоту нужно есть сразу, пока не остыли.

     Марина вздохнула и принялась дуть на облепленного веточками укропа красного рака.

     Стемнело очень быстро. Где-то далеко, на том берегу озера загорались огоньки окон, а наше неожиданное пиршество освещали теперь только догорающие угли костра. С заходом солнца рыба в озере продолжила свои танцы. Ежеминутно слышались мощные шлепки по воде, и огромные круги расползались по зеркалу водной глади.

     Вдруг до нас донесся близкий девичий смех.

     — Что это? — вздрогнула Марина.

     — Не знаю, — я пожал плечами, — может, гуляет кто-то.

     Заливистый смех раздался теперь с другой стороны.

     — Поехали отсюда, — зашептала Марина, поднимаясь, — Жень, странно все это.

     Признаться, мне тоже стало не по себе, но я старался не подавать вида.

     — Ау, — крикнул я в темноту, — кто там?

     — Тише ты! — зашипела перепуганная Марина.

     Вместо ответа из камышей снова раздался смех. Побросав недоеденных раков в траву, я стал торопливо собирать рюкзак.

     — Я уже устала ждать, мой милый! — Раздался чей-то томный и какой-то неестественный, с отголосками эха, голос.

     Мы с Мариной замерли, пытаясь разглядеть что-либо в темноте. По спине пробежали мурашки. Озеро медленно покрывалось туманом. Он стелился по небольшому глиняному берегу и зарослям осоки, белыми плетьми окутывая все вокруг. Казалось, что он светится изнутри зеленоватым светом. И из этого странного тумана прямо к нам двигалась темная фигура. Я быстро нащупал в кармане коробок и чиркнул спичкой. Ярко вспыхнула разгорающаяся сера, осветив пространство вокруг. Грациозной походкой к нам подходила молодая девушка. Она была практически нага, только небольшая плеть зеленых водорослей опоясывала бедра. Ее волосы мокрыми плетьми прилипли к плечам и покачивающейся в такт шагам пышной груди. Кожа была абсолютно белая, словно мертвая. Тени, залегшие в глубоко утопленных глазах, казались черными кругами. Больше всего она была похожа на ожившую утопленницу. По лицу блуждала какая-то странная улыбка. Именно по этой лукаво-заигрывающей улыбке я и узнал в ней Таню. Мою давнюю знакомую, по воле случая ставшею королевой водных фей, именующих себя неядами. Меня словно обдало потоком холодного воздуха. Стадо мурашек пробежало по спине.

     — Это... ты? — тихо спросил я.

     — Я, милый мой, — Таня остановилась в метре от нас, пристально разглядывая меня.

     — Жень! Кто это? — Марина говорила осторожно. Ей было еще страшнее, чем мне.

     — А ты только похорошел с возрастом, — прищурив смеющиеся глаза, сказала Таня и провела ладонью мне по щеке.

     — Ты кто такая? — Марина толкнула обнаженную девушка в плечо, — Не лезь к нам. Женя, пошли отсюда!

     — О-у! — Таня перевела удивленный взгляд на мою невесту, словно только что заметив ее, — А это кто тут у нас? Нашел мне замену да? Как тебя зовут, девочка?

     Гнев от такого наглого поведения напрочь вытеснил из Маришки страх. Она шумно вдыхала воздух, наливаясь злобой.

     — Ты что ее знаешь?

     — Знаю. Марин, не горячись сейчас, я все объясню позже.

     — Так вот оно что! — Таня захохотала, вскинув лицо к небу, — Ты завел себе любовницу! А я то дура жду! Переживаю, куда это ты пропал.

     — Это не любовница! — я взял себя в руки, — Это моя жена. Таня, я прошу...

     — И ты еще смеешь просить? — оборвала она меня, — Ты забыл, что обещал мне?

     — Я ничего не обещал!

     — Это была твоя плата за свободу! — Королева фей крикнула так, что эхо разнеслось над озером, — Ты должен был вернуться ко мне! В этом был наш уговор.

     Ее губы вдруг задрожали и она умолкла. Мне показалось, что в глазах у Тани блеснули слезы.

     — Иди ко мне, — вдруг прошептала она и положила свою мокрую ладонь мне на брюки в области паха.

     Сильный удар отбросил ее на землю. Марина тяжело дышала, крепко сжав кулаки.

     — Никогда! — произнесла она сквозь зубы, — Никогда, сучка, не прикасайся к нему! Слышишь?

     — Слышу, — неожиданно спокойно ответила Таня, поднимаясь с земли. На ее щеке виднелся небольшой кровоподтек. Она потерла его рукой и поморщилась, — конечно, я слышу тебя, милая. Но твой жених должен мне кое-что. И я без этого не уйду.

     — Что он должен, мы всё отдадим, — Марина кинула на меня испепеляющий взгляд.

     — Это отлично! Я не люблю, когда мне не возвращают долги. Только должок у него накопился большой.

     — Тань, она не в курсе, — обратился я к фее, — может, в другой раз поговорим? Не надо при ней.

     — Другого раза... — Таня сладко потянулась, поднявшись на носочки и вкинув руки вверх, — ... может и не быть.

     Она едва заметно повела рукой, и белые бесформенные силуэты стали отделяться от клубящегося тумана, приближаясь к нам. Угли костра вдруг вспыхнули оранжевым пламенем, освещая пространство вокруг. Марина вскрикнула и прижалась ко мне.

     — Что это? Как? — прошептала она в ужасе.

     — Мариш, они... они не люди, — попытался я объяснить ей самое главное, пока еще было время, — Беги отсюда. Беги быстрей.

     Я сам не верил, что ей удастся убежать, но Марина даже не предпринимала таких попыток, продолжая обнимать меня.

     Полупрозрачные существа окружили поляну, зависнув невысоко над травой. Они были похожи на людей, только тела их состояли из белесого тумана. Словно призраки.

     — Ну что, Женя, пора отдавать долги? — по лицу Тани пробежала нервная улыбка, — только я не думала, что тебя придется к этому принуждать.

     Я не успел ответить. Туман набросился на нас, сковывая руки и ноги. Марина закричала, со всей силы сжимая меня за торс. Я видел, как выкручиваются ее руки, как она в пылу борьбы пытается вцепиться в мои джинсы ногтями, но силы были неравны. Ее оттащили от меня на несколько метров. Я дернулся ей вслед, но сильным движением был отброшен на землю.

     — Помогите-е-е-е-е! — стала кричать Марина, но голос ее вдруг захрипел и затих.

     — Женька-а-а, — мелодично протянула Татьяна, — вставай же. Не время отдыхать.

     Я вскочил на ноги, но двинуться с места не смог. Плотные корни, выползающие из земли, обвили мои ноги практически до колен. Прозрачный туман клубился вокруг тела Марины. Она стояла, широко раскрыв глаза, с плотно сведенными губами и только мычала, словно кто-то невидимый крепко сжимал ей рот рукой.

     — Давай же, я так по тебе соскучилась! — Таня подошла ко мне, — не заставляй меня ждать. Снимай, скорее штаны.

     — Таня, я прошу, давай без этого. Я не могу, ты пойми. Всё сильно изменилось. Я люблю эту девушку, а не тебя.

     — Очень жаль, — пожала плечами королева, — тогда по твоим счетам заплатит она.

     Марина попыталась замотать головой, но ее крепко держали. Я заметил, как майка на ней вдруг сама поползла вверх, оголяя живот.

     — Ну-ка посмотрим, — Таня скрестила на груди руки.

     Край майки рывком взлетел вверх. Над животом показался бежевый бюстгальтер.

     — Таня! — крикнул я, — Хватит!

     Она даже не повернулась. Бюстгальтер отлетел в сторону. Две небольшие груди Марины оказались открыты. Она все еще пыталась вырваться из тисков, и все время что-то мычала. Лицо ее стало красным от напряжения и стыда.

     — И это все? — Таня с усмешкой повернулась ко мне, — И на кого ты променял меня?

     Она ладонями потрясла перед моим носом свою пышную грудь. Но сейчас мне было не до нее. Я смотрел, как соски моей милой вдруг сжались и стали вытягиваться в стороны. Марина в ужасе завизжала, дрыгая ногами в воздухе.

     — Таня! Хватит! Слышишь меня? — кричал я.

     — Тогда снимай штаны — только усмехнулась она.

     Раздумывать было некогда. Я видел, что Марина уже рыдает от боли, не в силах вырваться. Кто-то невидимый с яростью ...   терзал ее нежные соски, оттягивая их в стороны. Ей было очень больно.

     Я быстро расстегнул пуговицу на джинсах и спустил их вниз.

     — Трусы тоже снимай, — веселилась Таня.

     Немного замешкавшись под умоляющим взглядом Марины, я все же спустил трусы. Груди моей любимой тут же опустились, и она перестала стонать, позволяя двум крупным слезинкам скатиться по щекам. Соски сильно набухли, а ореолы груди стали бордово-красными. Она смогла открыть рот и несколько раз глубоко вдохнуть воздух.

     — Ну, наконец-то. Как я соскучилась по твоему дружку, ты представить себе не можешь, — Таня вожделенно рассматривала мой член, — только почему он такой маленький и сморщенный? Не рад мне?

     — Женя, — тяжело дыша, произнесла Марина, — немедленно оденься!

     Она хотела сказать еще что-то, но тут же взвыла от боли, когда пытка с ее грудью продолжилась с новой силой.

     — Значит, ты поменял интересы? — спросила Таня, обходя меня сзади, — Ну, а она то тебя возбуждает?

     Я вздрогнул, когда почувствовал, как прохладная ладошка Тани обхватила мои яички.

     — Смотри, как ей больно! Ты во всем виноват, мой строптивый друг.

     Марина извивалась, повиснув в воздухе. Она крепко зажмурила глаза. Слезы уже потоками стекали по щекам.

     Таня стояла сзади меня, рукой оголяя головку на члене.

     — Прекрати немедленно! — прорычал я, — Оставь ее в покое...

     — Хватит! — крикнула кому-то королева.

     Марина бессильно опустилась на землю. Тихо постанывая. Я вдруг почувствовал, что рука Тани наливается каким-то приятным теплом, заставляя мой член увеличиться в размере. Марина медленно подняла на нас заплаканное лицо.

     — Женя... — прошептала она, с ужасом переводя взгляд с чудовищных корней, опутавших мои ноги на дерзкую ручку Тани гуляющую по стволу, моего, уже возбужденного, члена. Бедная Марина. Она тут же натянула маечку на саднящую грудь. Видно было, что ей больно прикасаться к набухшим соскам. Но еще больнее было смотреть на картину, когда ее мужчина покорно позволял ласкать себя посторонней женщине.

     — Таня, хватит, — я стряхнул с себя растерянность и попытался убрать ее руку.

     — Если кто-то из вас еще раз мне помешает, — строго сказала она, продолжая свои движения, — Вам будет очень больно. Особенно тебе, — она повернулась к Марине.

     Невидимая сила схватила мою любимую за длинные волосы и отвела голову назад, лишая ее возможности двигаться. Таня стянула с меня рубашку.

     — Помнишь, как нам было хорошо? — прошептала она и провела языком по моим губам.

     — Тань... — я предпринял последнюю попытку договориться, — Давай встретимся позже. Вдвоем. Без свидетелей.

     Она рассмеялась мне в лицо.

     — Ты слышишь? — обратилась она к Марине, — Твой кавалер меня на свидание приглашает. Соглашаться?

     Марина только злобно зарычала, пытаясь освободить волосы. И тут я увидел, как прозрачный туман на секунду приобрел человеческий силуэт. Кажется, это был мужчина. Он стоял сзади моей невесты, скручивая моток ее волос в кулаке и оттягивая голову назад. Однако, спустя секунду морок снова распался на бесформенный белый клубок. И вдруг что-то теплое обхватило головку моего члена. Я глянул вниз. Таня уже во всю орудовала губами, со сладким причмокиванием погружая себе в ротик мой пульсирующий орган.

     Марина выла от боли и беспомощности. Она крепко зажмурила глаза, чтобы не видеть этот позор, но не слышать она не могла. Таня специально смачно причмокивала, лаская меня. Ее умелый язык сладко щекотал головку члена, и я пару раз едва сумел сдержать стон удовольствия. Через минуту я уже готов был кончить, но Таня вдруг остановилась.

     — М-м-м-м, как я соскучилась по моему мальчику, — сказала она, высвобождая мокрый член наружу, и поднимая на меня насмешливый взгляд, — Тебе нравится?

     Я промолчал. Марина приоткрыла глаза, взглянув на облизывающуюся фею.

     — Сука! — сказала она, и вдруг громко разрыдалась.

     — Еще какая, — залилась хохотом Таня и поманила ее пальчиком. Туман вокруг Марины опять сгустился, принимая человеческий облик. Он захватил ее руки в локтях и подтолкнул вперед.

     — Ты еще увидишь, какая я сука, произнесла Таня, заглядывая ей в глаза.

     — Пусти, дура! — попыталась вырваться Марина, но фигура за ее спиной, только сильнее потянула волосы. Таня приподняла на ней майку. Истерзанная грудь снова предстала перед нами. Королева обхватила сосок пальцами и сжала его.

     — А-а-а-а! — закричала Марина.

     — Больно? — удивленно приподняла брови Таня.

     — Таня перестань!!! Перестань ее мучить! — крикнул я, зверея, и попытался тоже схватить королеву за волосы, — Слышишь?

     — Я тебе обещаю, что не буду ее мучить, если ты дашь мне слово сделать все, что я попрошу, — сказала она, спокойно перехватывая мою руку.

     — Хорошо, — ответил я.

     — Нет, скажи: «Даю слово!»

     — Даю слово, — повторил я.

     — Но учти, если нарушишь обещание, ей очень не поздоровится. Вспомни бедняжку Настю, — она мечтательно улыбнулась, — хотя, мне кажется, ей тогда даже понравилось.

     Внутри у меня все похолодело. Я вспомнил какой силой обладала Татьяна. Она без труда может расправиться с нами и никто никогда не найдет даже наших следов. Фея отпустила Маришу, и вздернутая майка сразу же скатилась вниз, задев торчащие соски.

     — Ну что за грудь?! — усмехнулась Таня, — Даже майку удержать не может. Руки Марины вдруг взметнулись вверх, а маечка сама стала подниматься по ним, легко слетая с обнаженных плеч.

     — Сейчас мы тебя полечим, — сказала Таня, — Только не вздумай закрывать глаза. С этими словами она снова напала на мой член. Но на этот раз Марина действительно не стала зажмуриваться, наблюдая, как Танины губки сомкнулись на моем члене. Рука неяды легла на яички и принялась нежно массировать их. Временами она косилась на Марину довольными глазами, смачно причмокивая, и лаская кончиком языка уздечку на члене. Во взгляде моей девушки было столько ненависти, что казалось она вот-вот испепелит Татьяну своим взглядом. Эта игра продолжалась недолго. Я вдруг почувствовал как теплая волна охватила мои яички, заставляя их сжаться. Тепло стало быстро подниматься выше... выше... и выше...

     — М-м-м-м-м-м — Не смог сдержать я стон, когда Таня отпустила мой член на волю, помогая ему ручкой. Три тягучих белых струйки пульсирующими потоками брызнули на лицо и грудь Марины.

     — Вау... — произнесла Таня, снова обхватывая красную головку губами.

     Марина закрыла глаза, и затряслась в рыданиях, обиженно поджав губы.

     Звонко причмокнув, Таня, наконец, выпустила мой член изо рта.

     — Не плачь, дурочка. Поверь мне, твоему жениху было очень хорошо...

     Ладонями она обхватила Маринкины груди, размазывая по ним белую жидкость.

     — Сейчас все пройдет, — шептала она, — Я умею отвлекать людей от дурных мыслей. Ты у нас целомудренная да? Для тебя все это дико?

     Марина перестала рыдать, приоткрыв глаза. Она тяжело дышала, стараясь вытереть плечом стекающую по щеке капельку спермы.

     — Ну как? Тебе лучше? — спросила неяда, освобождая Маринкину грудь из своих объятий. Покраснение с сосков прошло. Они снова стали нежно розовыми, но возбужденно топорщились в стороны, — Вытри лицо.

     Невидимые руки отпустили Марину, и она бессильно упала на локти. Приподнявшись, она своей же белой футболкой отстраненно протерла лицо и грудь. С радостью я обнаружил, что корни постепенно отпускают мои ноги, исчезая в земле. Кажется, все закончилось. Я натянул джинсы. Член по-прежнему не хотел успокаиваться, мешая застегнуть ремень.

     — Не спеши, мой дорогой! — Таня снова сдернула мои штаны вниз и игриво подмигнула Марине, — Ох уж эти мальчики, правда дорогая? Сам получил удовольствие и сразу одеваться. Не забывай, что ты дал мне обещание. А я еще не получила от тебя то, что хочу.

     — Что ты еще хочешь? — мой голос прозвучал удрученно.

     — Тебя! ...   — Таня скинула со своих бедер водоросли, обнажая блестящий, лишенный волос лобок и две пухленькие розовые половые губки, — Я хочу только тебя!

     — Я не знаю кто ты, — прошипела Марина, — но я убью тебя, мразь!

     — Какое громкое заявление, — Таня скрестила руки на груди, — Чем же я тебе не угодила, милочка?

     Медленными шагами Королева приближалась к моей невесте.

     — Что же ты молчишь? Тебе не нравится, что я пользуюсь твоим женишком? Так ты сама пообещала мне, что вы отдадите мне долг. Или, может быть, ты хочешь его отдать?

     Таня быстро оседлала бедную девушку, усаживаясь бедрами ей на грудь. Сочная киска сейчас оказалась практически у лица Марины.

     — Ну, так давай! — Фея насмешливо смотрела вниз, — Приступай. Может быть, у тебя и получится сделать это лучше, чем у него.

     Глаза моей невесты расширились. Она с ужасом смотрела на промежность Тани, не находя подходящих слов, чтобы выразить свое отвращение. Ее щеки запылали, но к моему удивлению, она не предпринимала никаких попыток, чтобы освободится.

     — Ладно, шучу я, — Таня привстала на корточки, — Обойдусь без твоих услуг. Но вот он, — она указала на меня пальцем, — Он сегодня будет моим! Хочешь ты этого или нет.

     Марина дернулась в безуспешной попытке ударить Таню по лицу. Кто-то невидимый быстро перехватил ее руку.

     — Два раза я такое не прощаю, девочка, — лениво произнесла Таня и с размаху влепила Марине звонкую пощечину, — Никому не позволено бить королеву, дрянь!

     Пощечины сыпались по лицу моей невесты одна за другой. Я бросился к ним, но, не успев сделать и шага, шумно рухнул на траву, придавленный сверху чем-то тяжелым. Таня встала на ноги, оставляя рыдающую Марину лежать ничком с горящими щеками.

     — Вставай! — королева повернулась ко мне, — Живее!

     Я поднялся с травы и с ненавистью взглянул в глаза Татьяне.

     — Мне надоел этот спектакль, — она быстрым шагом подошла ко мне. Поляна вдруг осветилась каким-то зеленым светом, и я теперь хорошо видел и свою невесту, и туманный морок, прижимавший ее к земле. Однако, все, что находилось за пределами поляны, стало каким-то размытым и едва различимым.

     — Я клянусь тебе, что убью твою сучку, если мне хоть что-то не понравится в твоем поведении — прошептала Татьяна мне на ухо, прижимая ко мне свою прохладную грудь. Она ловко запрыгнула на меня, обвивая шею сильными руками, и крепко обняла мое тело бедрами. Освещенные зеленым светом, мы сейчас были прекрасно видны, и горькая обида буквально выплеснулась на меня из заплаканных глаз Марины, когда мой член, направляемый рукой злобной феи, погрузился в горячее лоно.

     — Ох, как долго я этого ждала! — простонала Таня, запрокидывая голову назад. Она сильнее прижалась ко мне, насаживаясь на всю длину. Ее бедра не спеша двигались, заставляя член скользить в просторной сочной вагине. Но ни эти движения, ни прикосновения упругих сосков, ни ее стоны и жаркие поцелуи, не могли перебить мои мысли, целиком посвященные Марине. Мы ни на секунду не сводили друг с друга взгляд. Я видел, как ей неприятно наблюдать за происходящим. Я понимал, как отвратительно все это выглядит со стороны, но выбора уже не было. И, кажется, Марина тоже это осознала. Она не шевелилась, не кричала, а только молча смотрела мне в глаза. Я проклинал себя за то, что так легкомысленно забыл про свое давнее обещание. Не надо было мне вовлекать мою милую и прекрасную девушку в ту чертовщину, к которой я имел самое непосредственное отношение. Сначала по моей глупости я погубил Таню, теперь, словно в насмешку надо мной, Таня губит Марину. Мои мысли прервал крик королевы. Она с ревом громко шлепала по мне своими бедрами и животом. Ноги, сплетенные у меня за ягодицами, мелко дрожали.

     — О-о-о-о-о, — простонала она мне на ухо, ослабляя хватку, — как хорошо...

     Фея оперлась мне на плечи, выпуская напряженный член из себя, и ловко спрыгнула на землю.

     — Я даже вспотела, — произнесла она, запыхавшись, — Давай теперь ты!

     — Что я?

     — То, — коротко сказала Таня и опустилась на четвереньки, лицом к Марине. Она развела бедра в стороны, подставляя мне приоткрытую дырочку своей розовой вагины. Марина поморщилась и прикрыла глаза.

     — Я долго буду ждать? — грозно спросила Татьяна.

     Стараясь не смотреть на невесту, я опустился на колени, приблизился к Тане и, обхватив ее за живот, рывком вогнал свой член в горячую дырку.

     — О-о-у, — довольно взвыла Таня, — Да! Вот так!

     Я ненавидел ее сейчас. И чем больше ненависти я испытывал, тем больше мне хотелось трахать ее. Задолбить до потери сознания. Я с силой проталкивал свой член как можно глубже, каждый раз громко шлепая по круглой попке низом своего живота. Мне хотелось сделать ей как можно больнее. Так же больно, как было моей девочке. Но чем сильнее и резче я долбил ее, тем больше стонов удовольствия срывалось с ее губ. Постепенно теряя рассудок, я наклонился над ней и одной рукой крепко схватил покачивающуюся грудь.

     — О-о-о-о-о-й, — вскрикнула Таня, изгибаясь. Я крутил ее сосок пальцами и с силой потянул в сторону, продолжая смачно долбить истекающую соками киску. Она кричала. Сначала я подумал, что наконец-то мне удалось причинить ей боль, но через секунду понял, что это другое. Татьяна стала кончать. Она быстро двигала бедрами, навстречу моим движениям, выгнула спину и протяжно взвыла. Внутри у нее все горело огнем и пульсировало. Резко дёрнувшись вперед, она упала на траву, прямо к ногам Марины.

     — О-у, вот это да... — восхищенно произнесла фея, — Вот это класс!

     — Тварь... — на этот раз спокойно и холодно произнесла Марина.

     — Ну что ты? Твой жених все прекрасно исполнил, — сказала Таня, усаживаясь на траву, — у меня до сих пор ноги дрожат. А тебя он также трахает?

     Марина демонстративно закатила глаза и безучастно отвернулась в сторону.

     — Не хочешь рассказать мне? — обиделась Таня, — Ты прямо такая недотрога да? Неужели даже не возбудилась? Я могу отдать тебе твоего женишка минут на двадцать, если хочешь? Ты уже мокрая, наверное...

     Марина делала вид, что не слышит, глядя в звездное небо.

     — Я хочу сама посмотреть, — сказала Таня, и рукой потянулась к пуговице на брюках моей любимой. Маринка вдруг вскочила и попыталась убежать, но Таня быстрыми и сильными движениями схватила ее за лодыжки и повалила на землю. Грациозной пантерой она бросилась сверху и прижала девушку к земле.

     — Пусти, тварь! — кряхтела Марина, когда фея стала срывать с нее джинсы, обнажая стройные бедра.

     — Не дергайся... — ответила Таня, просовывая ладонь под трусики.

     — Да ты даже не намокла! — удивленно произнесла она, — Ты что фригидная что ли?

     Марина сопела и дрыгала ногами, пытаясь вырваться.

     — Знаешь что? — Таня вытащила руку из трусиков и с интересом взглянула на Марину, — а у меня есть для тебя подарок! Снимай трусы!

     Марина сжала обнаженные бедра и испуганно глянула на меня. Белые плети тумана уже окутывали ее запястья, шею и лодыжки. Трусики вдруг лопнули по шву и отлетели в сторону. Невидимые силы растянули Маришку на траве в позе морской звезды.

     — Ну не надо! — заревела она, — Не надо, прошу тебя!

     — Тебе о-о-очень понравится, — повторила Таня. Она облизала указательный пальчик и приложила его между аккуратных складок Маришкиной промежности.

     — Не надо! Ну пусти! — Марина дергалась, но освободить руки или ноги у нее не получалось. Таня поднесла к её лицу кулачек и медленно раскрыла его. На ладошке извивалось какое-то черное блестящее существо, напоминающее пиявку.

     — А-а-а! — закричала Марина, — Убери это от меня! Убери сейчас же!

     — Как хочешь, — хмыкнула Таня и стряхнула пиявку прямо на обнаженный животик моей невесты.

     — А-а-а-й! — билась в истерике Марина, — Уберите это с меня! Жень! Помоги! Убери эту скользкую гадость.

     Я сделал шаг, но вдруг замер, завороженно наблюдая за происходящим. Каким-то шестым чувством я понимал, что мне все равно не дадут помешать ...   планам королевы.

     — Же-е-е-н-я-я-я! Быстре-е-е!

     Пиявка зашевелилась и стала сползать вниз, огибая пупок. Мокрый след от ее движения уже блестел на гладко выбритом лобке моей благоверной. Марина дико запищала, резко двигая бедрами в попытке сбросить это скользкое нечто с себя, но пиявка держалась крепко, медленно, но верно, продвигаясь вперед. Она проложила себе путь между половых губок и вдруг завертелась, углубляясь внутрь.

     — А-А-А-А! — округлила глаза Марина, — Помогите!!! А-А-А-А!

     Таня с довольной улыбкой следила за происходящим.

     — Вуаля — щелкнула она пальцами, когда черный хвостик скрылся внутри Марины. В этот же момент туман рассеялся, освобождая руки и ноги моей девушки. Она вскочила и с визгом стала пытаться пальцами достать из себя это скользкое тело, но все попытки оказались тщетны.

     — Что?! Что это такое?! — Кричала она в истерике, — А-а-а-а-а! Там что-то шевелится! Что это?

     Она упала на траву и задрыгала ногами, ерзая на спине и продолжая неистово вопить.

     — Что ты сделала с ней? — тревожно спросил я.

     — Успокойся. Это скоро пройдет.

     Марина понемногу угомонилась. Она перестала биться, и сжалась в комочек, подобрав под себя колени.

     — Ай... ай-яй-яй... — тихо постанывала она, — что... это? Ай-й-й...

     Я заметил как ее рука скользнула между ног, крепко сжав промежность.

     — О-о-о-о-о! — она рванулась вперед и попыталась встать, но ноги подкосились, и ей пришлось снова рухнуть в траву. Мариша вдруг резко повернула голову в нашу сторону, и я заметил как непривычно расширены у нее зрачки.

     — Ж-ж-ж-ж-е-н-ь! — Ее стала бить дрожь, — Ай... А-а-а-а-а-а-й...

     — Расслабься! — усмехнулась Таня. Она присела рядом, и рывком за плечи положила мою невесту себе на колени. Глаза Марины были закрыты, она покусывала нижнюю губу и тихо стонала, а тело сотрясала мелка дрожь. Напряженная рука упорно лежала между сведенных бедер. Таня положила ладони ей на грудь и стала медленно ласкать ее, зажав соски между пальцев. Марина ответила ей сдавленным стоном.

     — Н-н-е-е... надо-о-о-о... у-у-у-йди-и-и-и... а-а-а-х.

     Таня просунула одну ладошку ей между ног и развела бедра в стороны. Тут я заметил, что Марина не просто так держит там руку. Ее пальчики шевелились. Она гладила себя, пытаясь избавиться от мучительного зуда внутри.

     — Ты не сможешь этому сопротивляться, — сказала Таня, вставая, — даже не пытайся.

     По лбу Марины пролегли три глубокие морщины. Она зажмурилась, словно превозмогая себя.

     — Ай! А-а-а-а-й! — ее дыхание стало частым, я видел как на лбу выступили капельки пота, а соски на груди прямо на глазах становились темными и упругими. По маленькой капельки прозрачной жидкости выступило из них. В этот момент ее стали бить судороги. Извиваясь всем телом, Марина часто задвигала ладошкой у себя между ног и перевернулась на живот, приподнимаясь на согнутых коленях.

     — А-А-А-А-А-А-А-А! — закричала она, дрожа, и из-под пальчиков, усердно теребящих клитор стали брызгать потоки прозрачной жидкости.

     — О-о-й! О-о-о-й! — вопила моя благоверная, и ее крики эхом разносились над озером.

     Она каталась по траве, переворачиваясь с живота на спину. Все бедра ее были залиты выделяемыми соками, а рука все снова и снова ласкала набухшую промежность. Через минуту она кончила во второй раз и безвольно упала на спину, расставив ноги в стороны. Ее киска была вся красная. Возбужденные створки половых губ набухли, а приоткрытая дырочка вагины и анус заметно пульсировали, залитые блестящими выделениями. Она жадно хватала воздух открытым ртом, а я завороженно смотрел на эту красоту. Марина никогда раньше не позволяла так подробно рассматривать свою киску. А все мои неоднократные попытки добиться куни, пресекались на корню.

     — Ну что? Теперь тебе тоже захотелось? — ехидно спросила Таня.

     Марина медленно открыла глаза и посмотрела на нас. Ее мутный взгляд остановился на мне. Жадно сглотнув слюну, она подалась вперед.

     — Не так быстро! — Таня толкнула ее в плечо, заставляя снова принять горизонтальное положение, — Я еще с ним не закончила.

     Она подошла ко мне задом и потерлась мягкими булочками о горячий член. Марина же не сводила с меня похотливый взгляд, бесстыдно расставив ноги в стороны.

     — М-м-м-м... хочешь его? — медленно спросила ее Таня, наклоняясь вперед, и обхватывая член рукой.

     — Да... — с придыханием ответила Марина. Ее ручка снова принялась ласкать жаждущую вагину.

     — Такой большой... такой горячий... я чувствую как он проникает внутрь, — Таня наклонилась и направила мою красную головку себе между ног.

     — Да-а-а-а, — простонала Марина. Я не узнавал ее сейчас. Мокрые пальчики теребили набухший розовый бугорок клитора. Во взгляде была только одна нескрываемая похоть, а язык жадно облизывал пересохшие губки.

     — М-м-м-м-м, смотри и завидуй, — прошептала Таня, глядя в безумные глаза Маришки, и притянула меня руками к себе. Мой член погрузился внутрь. Я положил руки на талию королевы и, вытащив член, резким рывком вогнал его снова.

     — О-о-о! — вскрикнула она, — Еще! Еще, мой милый! Да!

     Маринка продолжала бесстыдно трахать себя, глядя на нас. Ее пальчики погружались в широко открытую вагину. Она двигала бедрами и громко стонала. Стонала и Таня, продолжая подначивать мою невесту:

     — О-о-о, какой он го-о-орячий! Я абажаю-ю-ю его-о-о...

     А я, совершенно обезумев от всего происходящего, стал трахать эту чертовку, смачно вгоняя в нее член. Мои шлепки и стоны девушек заполнили поляну. Марина впала в полное безумство. Она с умопомрачительной скоростью орудовала ладошкой, через каждые несколько минут с криком выбрызгивая на траву очередной поток жидкости. Несколько раз, придя в себя, она пыталась вскочить и броситься ко мне, но Таня властным жестом откидывала ее назад.

     — Еще! Еще! — требовала она.

     Одной рукой я схватил фею за волосы и слегка притянул к себе, а другой сильно шлепнул ее по упругой попке. Она вскрикнула и громко расхохоталась.

     — Давай, любимый мой! Обладай мной, пока я разрешаю! — выкрикнула она в темное небо и продолжила оглашать округу громкими стонами в такт моим движениям. Я не останавливался ни на секунду. Вскоре Таня задрожала. Ее ноги подкосились, и она с криком упала на траву, рукой лаская свой клитор в предвкушении оргазма. Но я уже не мог остановиться. Рухнув вслед за феей, я развернул ее на спину, развел ноги в стороны, и жадно вонзил в гостеприимно открывшуюся вагину свой перевозбужденный орган. Я сделал только пару движений, а Таня уже бурно кончала, лаская себя рукой. На ее лице словно застыла маска напряженного удовольствия. Высоко поднятые брови обнаружили мелкие морщинки на лбу, прикрытые ресницы часто подрагивали, а из перекошенного, широко раскрытого рта вырвался отчаянный визг. Вскоре ее тело обмякло, и она безвольной куклой распласталась на траве.

     — Вставай! Быстрее! — я пытался приподнять Марину, корчившуюся в траве в оргазмических судорогах, — Надо бежать!

     — Войди в меня-я-я-я, — умоляла она, приоткрыв замутненные глаза.

     — Быстрее! — Я поднял ее на руки и быстрым шагом пошел с освещенной поляны. Пройдя несколько шагов, я оглянулся. Таня все так же лежала в траве, раскидав руки в стороны. Туман от озера медленно подбирался к ней, окутывая белыми плетьми ствол поваленного дерева. Испугавшись, что какие-нибудь невидимые силы снова схватят нас, я перешел на бег. Но не успел пробежать и десяти метров, как Мариша опять громко закричала и, вырвавшись у меня из рук, упала на землю. Она снова билась в оргазме, путаясь волосами в сухой траве.

     — Да... да... да-а-а-а... ох как... ой... — стонала она.

     — Марина, тише, — я пытался разглядеть то, что происходило на поляне.

     Маришка немного пришла в себя. Она посмотрела на меня с мольбой.

     — Ж-е-е-ень... что со мной?

     — Уже все хорошо. Нам надо быстро уходить, а то...

     — Что это? — перебила она меня, хватая рукой мой возбужденный ...  

     член.

     — Мариш, извини! Прости за все это! Я тебе объясню позже, а сейчас давай уходить.

     Мне показалось, что туман стал расползаться уже за пределы поляны. Я немного привстал, чтобы рассмотреть все лучше, и только сейчас до меня дошло, что делает Марина. Ее рука дрочила мой член.

     — Войди в меня... — прошептала она и потянула за член.

     — Блин, Марин, давай попозже. Надо бежать пока не поздно. Ты же не хочешь, чтобы эта стерва пришла в себя и нашла нас?

     — Хо-о-очу-у-у, — Марина снова закрыла глаза и с придыханием стонала, — хо-о-очу... прямо... се-е-ейчас...

     Она уверенно притянула меня за член к себе. Мне показалось, что она снова впала в бессознательное состояние. По крайней мере, на мои вопросы и просьбы она больше не реагировала, продолжая распаляться. Ее ножки обхватили меня, а головка члена уперлась в покрасневшие и горячие губки ее дырочки. «Чему быть, того не миновать» — подумал я и подался вперед бедрами. Я не знаю, что чувствовала моя девочка все это время, но внутри у нее творилось что-то невообразимое. Жаркие стенки влагалища волнообразно пульсировали и сокращались. Когда мой член оказался внутри, Маришка затряслась крупной дрожью и утроила децибелы своих стонов. Теперь, если Таня пришла в себя, она точно нас услышит. Но мне уже передался кураж моей возлюбленной, и я целиком отдался желанию, крепко прижавшись к ее горячему телу. Наш танец любви продолжался недолго. Бешенная стимуляция Маришкиной киски не дала моему члену ни единого шанса продлить удовольствие, и через минуту я со стоном выстрелил в нее горячей струей. Марина продержалась на несколько секунд дольше. Все ее тело свело судорогой, когда она забилась в очередном припадке удовольствия, не выпуская меня из себя. Потом все утихло. Тишину ночи нарушало только наше с Мариной частое дыхание, да шум ветра в кронах деревьев. Становилось зябко. Непонятно откуда у меня в голове появилась дурацкая мысль: «Наконец-то, мы сделали это на природе...»

     Приблизится к берегу озера мы решились только с рассветом. Туман по-прежнему покрывал все окрестности озера, но это было уже обычное утреннее явление, а не та колдовская субстанция, что окружала нас ночью. Берег был пустынен. Возле бревна, на котором мы сидели, лежали наши велосипеды, валялось перевернутое закопченное ведро и объедки от раков. Наша с Мариной одежда, раскиданная вокруг, стала влажной от росы, и одевать ее было не совсем приятно. Я хотел было предложить разжечь костер, чтобы согреться и просохнуть, но отбросил эту мысль, решив, что лучше поскорее убраться отсюда. К моему удивлению Марина практически не задавала мне никаких вопросов. Она была сдержанна, но не показывала обиды или ревности. По дороге домой я сам ей рассказал о своем роковом походе и о том, кем стала та девушка Таня, дневник которой она недавно разорвала.

     — Почему ты мне раньше об этом не рассказал? — спросила она меня тихо.

     — Да ты бы и не поверила. Кроме того... я боялся твоей ревности...

     — Да, не поверила бы, — согласно кивнула мне невеста, — я и сейчас с трудом в это верю.

     — Теперь ты уйдешь от меня? — с тревогой задал я давно мучивший меня вопрос.

     Марина впервые взглянула мне в глаза. И ее лицо вдруг озарила улыбка.

     — Ты что? Я же уже распланировала сценарий свадьбы. А я своих планов никогда не меняю.

     Я засмеялся искренним, радостным смехом. Больше мне ничего и не надо было слышать. Я схватил Маришку на руки и крепко прижал к себе.

     Родители Марины деликатно промолчали, когда мы уставшие, вернулись домой. Видимо подумали, что молодым захотелось переночевать на природе. За неделю, пока мы гостили у будущих моих родственников, я с удивлением заметил, что любвеобильность моей невесты значительно повысилась. То, на что я не мог ее уговорить раньше, теперь происходило по ее инициативе. То вдруг во время работы в огороде она тащила меня за руку в небольшую баньку и радостно стягивала с меня штаны, то обвивала меня во время купания в озере и сообщала, что она без трусиков. Однажды я даже проснулся рано утром от чудесного минета, чего раньше она категорически не допускала. Уже в последний день перед нашим отъездом будущий тесть собрал всех за столом, на который водрузил огромную бутылку вина. Посиделки затянулись за полночь. И вдруг я заметил, что Маришку что-то тревожит. Она сидела очень скованная, сильно краснела, вздрагивала и отвечала невпопад. Я спросил, как она себя чувствует.

     — Все хорошо. Кажется, я немного перебрала, — улыбнулась она, — я лучше пойду в комнату, полежу.

     Я хотел пойти с ней, но изрядно захмелевший тесть разлил остатки из бутыли в два больших стана и попытался произнести какой-то мудрый тост, в смысле которого он сам скоро запутался, и закончил все банальным: «За женщин!»

     Когда вино было допито, я поблагодарил Маришкиных родителей за теплый прием, и отправился в комнату. У самой двери меня остановили доносившиеся оттуда недвусмысленные стоны. Я оглянулся, убеждаясь, что тут больше никого нет, и тихо приоткрыл дверь нашей спальни. Маринка лежала на кровати. Ее чулки, юбка и трусики валялись рядом на одеяле. Расстегнутая кофточка обнажила возбужденные груди, одну из которых она сильно сжимала рукой. Пальцы второй ее руки утопали в розовой дырочке вагины и звучно хлюпали при каждом движении. Иногда ее стоны срывались на крик, и на всякий случай я тихо вошел в комнату и прикрыл дверь, чтобы не переполошить домашних. Зрелище было для меня дикое, но Маришка, кажется, не владела собой. Мне даже пришлось крепко закрыть ей рот ладошкой, когда она принялась кончать. Закончив извиваться на смятом одеяле, она медленно открыла глаза и посмотрела на меня.

     — Я сильно кричала да? — спросила она, виновато улыбнувшись.

     — Ну в Москве точно слышно не было, не переживай, — я скрестил руки на груди и смотрел на нее внимательно, ожидая объяснений. Но с ними Марина не спешила. Она медленно поднялась, застегнула кофточку на груди, вытерла краем и без того мокрого одеяла свои бедра и промежность, одела трусики, и, вздохнув, взглянула на меня.

     — Это уже второй раз, — сказала она, — после того случая со мной что-то происходит. Я не могу себя контролировать... это такое дикое желание... нельзя никак совладать с ним... не знаю как объяснить.

     — Может к врачу нужно показаться? — стал переживать я, вспоминая ту черную скользкую пиявку, что проникла ей внутрь.

     — Ничего... я разберусь с этим, — отмахнулась Маришка, — давай спать. У меня жуткая слабость.

     Когда мы вернулись в нашу прохладную городскую квартиру, меня посетило дежавю. Оставив Маришку в комнате разбирать вещи, я пошел на кухню, чтобы налить нам лимонад. Вернувшись в комнату с двумя полными стаканами, я обнаружил свою невесту сидящей на кровати со знакомым синим блокнотом в руке. Все как в тот раз, перед нашей поездкой. Только вот взгляд у Марины был скорее растерянный, чем возмущенный.

     — Это... что? — спросил я.

     — Дневник, — как-то равнодушно ответила Марина и захлопнула блокнотик.

     — Тот самый?

     — Тот самый...

     — Ты же порвала его

     — Как видишь, он опять на месте, — она растерянно передала мне книжечку, — там даже записей прибавилось. Почитай. Очень любопытно.

     Я чуть не разбил бокалы с лимонадом, принимая из рук Марины синенький блокнот. Все страницы были целы. Всё та же пожелтевшая бумага. Всё те же ровные строчки Таниного почерка. Я перелистнул несколько страниц. Действительно, в конце дневника появилась новая запись. Почерк и чернила были одинаковыми.

     «Мне все понравилось, любимый мой. Можешь считать себя свободным. Живите долго и счастливо, но не забывайте меня. Теперь-то мы чаще будем вместе. Тот маленький подарочек, что я вручила твоей благоверной, имеет небольшой секрет. Отныне, каждый раз, когда ты будешь любить ее, я буду чувствовать тоже самое, что и она. Так что делайте это почаще. Совет вам, да любовь!

     P. S. Забыла предупредить. Эффект этот имеет и обратную связь. Когда мне будет хорошо, супруга твоя тоже не сможет избежать удовольствия.

     Прощайте, друзья мои! А может, до свиданья!»