Мы с отцом общаемся достаточно часто, но не настолько как хотелось бы. В свои 41 год он добился хорошего карьерного роста в области аудита и сейчас возглавляет региональный офис одной очень большой международной аудиторской компании. Кроме карьеры он также занимается рыбалкой и сильно увлечен боксом. Порой возвращается с тренировок ночью, задержавшись на несколько часов. Сам по себе папа красивый, он высокий, стройный, широкоплечий и в хорошей спортивной форме. Его темные волосы и густые черные брови придают ему строгий вид, а голубые глаза и мягкая улыбка напротив смягчают его черты лица.

     Моя мать бросила семью ради какого-то любовника, когда мне было 5 лет. Мы с отцом с трудом пережили этот удар, но, в конце концов, это нас сплотило и закалило. Отец стал работать усердней и начал подниматься по карьерной лестнице. Будучи занятым человеком, он мало со мной проводил времени. И я была на попечении самой себя. Но в тоже время отец стремился уделять мне все свободное время.

     А я в свои 19 лет являюсь студенткой журфака в престижном столичном вузе. Люблю путешествовать по разным странам, узнавать новые вещи и другие культуры. Например, в Берлине мне понравились памятники архитектуры и местные пивные, где подают блюда с огромными граммовками, и одним гамбургером может наесться мужчина, не говоря уже обо мне, маленькой девушке. А еще я люблю бегать по утрам, за счет чего обеспечила себе хорошенькую фигуру. Так я высокая, стройная, голубоглазая девушка с русыми длинными волосами.

     И вот однажды мы с отцом вместе поехали в Нью-Йорк. Я хотела повидать там своих друзей, а папа хотел хоть раз побыть в этом городе не обремененный работой и просто побыть туристом. Мы решили остановиться в отеле Хилтон и сняли на неделю люкс с двумя спальнями и большим залом. В обеих спальнях были огромные кровати, педантично застеленные, и окна с прекрасным видом на город. А в гостиной помимо больших диванов стояла в уголке барная стойка и стеллаж в vipнапитками. Били там и коньяк и виски, вино, шампанское и даже ром.

     В первый день я сразу же пошла навестить мои подруг, они в честь моего приезда решили устроить пати, а отца завалили звонками с работы и так он просидел в отеле.

     На вечеринке, как всегда было шумно и весело, я и половины людей не знала и не была в настроении знакомиться. Все что я хотела это болтать с подругами, что я и делала сидя с ними на диванах вокруг стеклянного стола.

     — Как проходит твоя учеба, Настя? — спросила меня моя самая близкая подруга в Нью-Йорке, Кейт. Мы с ней дружим уже давно и в основном общаемся по фейсбуку, но никогда не упускаем возможности встретиться, если она есть.

     — Кейт, учиться на журналиста ужасно скучно. Нам преподают или школьные предметы или вообще какую-то ерунду, которая непонятно зачем нужна журналисту. — Я поднесла к губам стакан с мартини и немного выпила.

     — К черту учебу! — хлопнула меня по коленке моя другая подруга, Ванесса. — Расскажи лучше как там у тебя с парнями? Не могу понять, почему ты бросила своего Петью? Он же был такой заботливый и темпераментный парень! От наших такого не добьешься.

     — Петя. — Хихикнула я, исправляя произношение имя моего бывшего. — И он не был так уж хорош. Он был еще ребенок и думал как ребенок. А я хочу серьезных отношений.

     Я положила бокал с мартини на стол и сложила ноги, закинув их на диван.

     — Мальчики все такие в нашем возрасте, если ты хочешь серьезных отношений, тебе следует смотреть на мужчин старше. — Сказала мне Кейт, потягивая свое мартини и поглядывая на парней стоявших в дальнем углу нашей комнаты.

     — Да, вот твой папа серьезный мужчина. Как вспомню его деловой взгляд сразу мурашки по коже. Он же сейчас с тобой в городе? — Ванесса хитро мне улыбнулась. — может познакомишь нас с ним?

     Я на это предложение только посмеялась и сказа Кейт:

     — Ванессе больше не наливай. — На что мы все дружно расхохотались.

     Когда я уже уходила, ко мне подошел один из парней, стоявших в углу. Это был высокий, большой афроамериканец с наглой самодовольной рожей и улыбкой за сто баксов. Вальяжно подойдя ко мне, он начал меня тупо клеить в стиле «эй, детка, я так крут, не хочешь прокатиться на моем Феррари?» Улыбнувшись, я ему ответила, что предпочитаю ездить на метро. Но он не оставлял попыток, и загораживая мне путь расхваливал себя и свою машину. Я порядком уже злая и уставшая после перелета сказала ему, чтоб отвалил. Он, видимо, выпив больше чем надо, заявил, что я шлюха, и толкнул меня, но не рассчитал силы.

     Я упала, ударившись лбом об стол. Удар был сильный, а правая часть моего лба встретилась с краешком стола, в результате чего я сильно оцарапала висок, и даже пошла кровь. Я закричала. На мой крик слетелась вся вечеринка и Кейт с Ванессой, увидев, что случилось, вытолкали моего «ухажера» за дверь, который извинялся и чуть не обделался от страха, как понял, что натворил.

     Боль быстро прошла, подруги отвели меня в ванну, где я промыла рану и поглядела на себя недовольно. «Ну вот, — подумала я — теперь распухнет. И как я войду завтра в клуб?». Вернувшись в зал к подругам, я наслушалась их извинений за это парня. Но я была совершенно не в обиде на подруг, они же не могли контролировать и проверять всякого, кто придет на это пати. Как раз по плану начиналась самая активная часть вечеринки — танцы и дальнейшее распитие алкогольных напитков. И я хотела свалить от сюда именно до этого момента. И Кейт взялась помочь мне поймать мне такси.

     Вернувшись в номер отеля уставшая, немного выпившая и с распухшим виском, я застала отца, сидящего в зале и читающего что-то в планшете. Он сидел в темных джинсах и голубой рубашке, расстегнув верхнюю пуговицу, закатав рукава и закинув ноги на стол. Я надеялась тихо мимо него пройти, чтоб он не задавал неудобных вопросов.

     — Спокойной ночи, пап. — Быстро я промямлила и попыталась быстро пройти к себе в спальню.

     Но ничего из этого не вышло. Отец поднял на меня глаза и тут же заметил ссадину на лбу. Жестом остановил меня. Резко встал, кинул планшет на диван и подошел ко мне.

     — Господи, Настя! — проговорил он сурово, рассматривая мою рану и взяв в руки мое лицо. — Что с тобой случилось?

     — Ничего, пап! — Я испугалась и не хотела говорить ему правду. А то отец пойдет разбираться с этим придурком и еще изобьет его, и будут у него потом проблемы с полицией. — Я была на вечеринке у Кейт, мы немного выпили и танцевали, вот я и не рассчитала силы и упала.

     — Так упала, что висок оцарапала?

     — Ну ты же знаешь какая я неряха. Но уже все нормально не болит, я рану водой промыла.

     — Водой мало. — Оценил отец и повел меня в ванну. Там он открыл аптечку, достал йод и вату. Налил на вату йод и протер вокруг раны. Стало щипать, и я начала попискивать.

     — Не пищи, — улыбаясь, сказал отец, — будешь меньше пить, не будешь попадать в такие истории. А теперь прими холодный душ. Мигом протрезвеешь.

     Поцеловав меня в другой весок, он убрал аптечку и вышел. А я решила последовать его совету принять душ, но не холодный. Скинув все с себя, я встала под струи воды. Они одновременно и бодрили меня и успокаивали. Я была рада, что папа спокойно отреагировал на мои объяснения и не стал выпытывать. Вымывшись, я вытерлась, закатала волосы в полотенце и надела халат, которые многие русские постояльцы любят увозить на родину из отеля в качестве сувенира. Взяв свои вещи, я пошла к себе в спальню. И тут постучался отец и крикнул через дверь, что ужин прибыл. Услышав это, я почувствовала голод и решила н не отказывать себе в вечерней трапезе.

     Завязав халат и надев тапки, я вышла в зал. Там на тележке с едой стояли картошка, соусы, пара салатов, мой любимый тирамису и чайник с чаем. Я подошла к папе и радостно поцеловала его в щеку.

     — Спасибо, папуля! Мой любимый десерт.

     — И твой любимый греческий салат. — Он взял тарелку с салатом и поставил на стол предо мной — ешь.

     Я уселась на диван, налила себе чая в чашку,...

 

      он оказался малиновый, и принялась есть салат. Папа в это время ел картошку с соусом (единственная жирная вещь, которую он позволял себе на ночь).

     — Как твой день прошел? Выбрался куда-нибудь. — Поинтересовалась я, желая не есть в тишине.

     — Ничего интересного. Я надеялся хоть во время отпуска они оставят меня в покое. Но нет. Завалили звонками еще больше, весь день работал, только и смог сбегать в ресторан поесть. А ты как встретилась с подругами? Было на вашей вечеринке что-нибудь интересное кроме неудачных падений?

     Я неодобрительно взглянула на отца, но он ответил спокойным взглядом.

     — Пап, все было отлично. Мы общались и веселились. Только засиделись и теперь у меня шея немного болит.

     Отец закончил с картошкой и сказал:

     — Давай разомну, полегче станет.

     Я обрадовалась. Папа когда-то подрабатывал массажистом и умел это делать. Вытерев хорошенько руки, он обошел диван, снял мешавшее ему полотенце с моих волос и убрал мои волосы на правое плечо. Его руки были теплыми, а движения уверенными. Он мягко начал разминать мне шею. Он начинал массировать с начала шеи и доходил до середины головы, вызывая у меня приятные мурашки по телу. Затем он начал разминать надплечье и при этом пальцами он почти доходил до груди. Странно, но это меня возбудило. Я почувствовала манящее желание, чтобы он опустился на грудь, но не стала выдавать себя. Однако не сдержалась и начала постанывать. Папа заметил.

     — На сегодня хватит. — Он обошел диван и направился в бар, там он взял бутылку виски и рюмку и вернулся за стол.

     — А как же много не пить? — Съехидничала я.

     Отец посмотрел на меня уставшим взглядом.

     — Да я забыл тебе сказать. Сегодня мне еще Анна успела позвонить. Начала стандартные разговоры о том, что наши отношения уже длятся слишком долго, что все на нее смотрят на нее как на дуру, что ее мама внуков хочет и спрашивает, почему она до сих пор не замужем. — Отец открыл бутылку, налил себе 50 грамм и выпил половину, закусив картошкой.

     — И что ты ей ответил? — осторожно поинтересовалась я.

     Он посмотрел на меня с сожалением, а затем откинулся на диване и перевел взгляд на стену.

     — Что я не могу дать ей то, что она ищет. Я просто не могу.

     Я пододвинулась к нему и села рядом с ним. А затем я взяла его руку в свою и смотрела ему в глаза.

     — Пап, я понимаю, после того как ушла мама, ты уже не можешь доверять женщинам. — Тут он отвел глаза, а я забралась на диван, села на колени так, что правое бедро прижималось к его левому боку и, держа левой рукой его руку, правой коснулась его щеки. — Но не все они такие. Ты обязательно найдешь себе ту, которая оценит твою заботу и верность.

     Он вернул взгляд. Посмотрел на нее. В его взгляде читалось сомнение и усталость. И тут неожиданно для себя самой Настя пододвинулась ближе и поцеловала его. Медленно и неуверенно она это сделала. Отец удивленно посмотрел на нее. Он сомневался секунду. А затем резко взял ее за плечи и поцеловал. Страстно и волнительно, словно рассказывал кому-то свою страшную тайну.

     Забравшись на диван, он обнял ее и повалил ее. Лежа на диване, они страстно целовались. Папа впился, лежа на Насте, левой рукой ей в волосы, а правой сжал ее левую ладонь, в то время как Настя свободной рукой гладила его спину через рубашку. И тут они оторвались друг от друга и смотрели в глаза. Казалось, что сейчас они придут в чувства и в страхе отпрянут друг от друга.

     Но этого не произошло, Настя стала стаскивать с отца рубашку, а он быстро развязал ее халат и начал ласкать ее шею и грудь. Медленно целуя шею, он ласкал рукой ее грудь, то поглаживая, то сжимая. Постепенно его губы переместились к ложбинке грудей, он стал целовать ее, а затем посасывал каждый сосок. Настя тяжело дышала и трепала одной рукой его волосы, а другой гладила руки.

     Постепенно он переместился к её животу, подул на ее пупок, посмотрел, как ей нравятся эти ласки. А Настя руками схватилась за голову, и, испытывая сильнейшее наслаждение, могла только тяжело дышать и постанывать. Отец, поцеловав ее в пупок, переместился к ее влагалищу и клитору, подув на него горячим воздухом, поцеловал его и сразу переместился на внутреннею часть бедер.

     Пройдясь дорожкой поцелуев, он заострил внимание на ее коленях, а затем вернулся к клитору. Начав его целовать и лизать, он набрал темп, и Настя стала двигать бёдрами ему в ответ. А затем она начала сжимать ему голову и выгнулась дугой. Тихо вскрикнула, и ее накрыл оргазм.

     В этот момент в ее голове не было никаких мыслей. Только счастье, радость и покой. Но отец не дал ей отдохнуть. Вернувшись к ее губам, он напомнил ей о себе. И вдруг она ощутила прилив новых сил. Схватив пряжку его ремня, она быстро расстегнула его. А он расстегнул пуговицу джинсов и ширинку, и быстро спустив штаны и достав свой член, медленно ввел его во влагалище. Настя в этот момент прижалась руками к отцу и бедрами обхватила его.

     Они начали медленно двигаться, но затем ускорялись, держа темп. Диван был очень удобным в этом плане — не скрипел. Они слились в поцелую, даря друг другу столько наслаждения. Отец взял левой рукой руку дочери и отвел ее ей за голову. Она в порыве наслаждения укусила папу за шею, от чего тот тяжело вздохнул. И тут он высвободил свой член из ее влагалища и начал быстро мастурбировать, сев на колени.

     Настя, поняв, что отец готов кончить, решила его порадовать. Она поднялась, чмокнула его в губы и повалила на спину. А затем быстро взяла его горячий член в рот и принялась быстро сосать. Отец был уже на пределе и двигал ей бедрами в такт. Одной рукой она подкачивала ему член, а другую положила на живот. И тут она почувствовала на ее голове руку. И отец начал кончать ей в рот.

     Первая струя ударила резко ей в нёбо, она почувствовала резкий, немного солоноватый и горький вкус. Она принялась глотать поступающую ей в рот сперму. Её было много но Настя не останавливалась, пока не почувствовала последнюю каплю и не проглотила ее. Даже после этого она не отпускала член и тихонько его посасывала. Отец гладил ей голову и тихо сопел. А Настя перешла потом провела языком по стволу, чмокнула яйца и улыбнувшись села довольная собой. Продолжая улыбаться, она облизнулась и погладила папу по бедрам.

     — Черт это был как... — Сказала Настя, а потом посмотрела в окно и добавила: — нет, это было даже еще лучше. Не с чем сравнить.

     Отец в ответ смог ей только тяжко выдохнуть...