Синтия

     Мясники. Верзила был далеко не первым, кто упоминал об этих животных в человеческом обличие. Впервые я услышала об этой банде ещё на военной базе от азиатского доктора. Он пытался узнать кто меня ранил, а когда я сказала, что сама не знаю кто это был, рассказал про Мясников и их зверства. После того как моё состояние стабилизировалось, со мной захотел пообщаться начальник базы. Если не брать в расчёт строгость и импульсивность, то полковник Феррис был вполне себе неплохим человеком и офицером. В отличие от доктора Вонга, полковник не удостоился коротким ответом, и попытался узнать как можно больше о том, что предшествовало моему ранению. В частности его интересовал городок под названием Клоака, а также некий внештатный снабженец, который должен был доставить в город какой-то загадочный чемоданчик. Когда полковник описал мне приметы снабженца, я без труда опознала в нём Бена, но рассказывать о нашем знакомстве не рискнула. Когда вернувшиеся разведчики сообщили, что видели неподалёку Мясников, полковник Феррис лично отправился в рейд по Пустошам, прихватив с собой чуть ли не половину персонала базы.

     Тогда-то я и решила угнать машину, о чём впоследствии ни капельки не пожалела. Накрытый брезентом джип я нашла в низине рядом с пересыхающим озером. По поводу содержимого машины невзрачный практически не соврал — большая часть припасов так и валялась на заднем сидении. Захлопнув за собой дверцу, я откинулась на спинку водительского сидения, и прикрыла глаза. Если «Королеву Морей» захватили Мясники, то приближаться к кораблю нельзя ни в коем случае. Вот только Эмма этого не знала, и знать не могла. Моё сердце едва не выскочило из груди от страха, стоило мне представить что эти чёртовы изверги сделают с моей дочерью. Вспомнив про Бена, я сильно пожалела, что оставила его на съедение упырям. При всех своих неприятных качествах он ещё мог принести пользу. Чего мне стоило немного поторговаться, выяснить с какой стороны моя дочь подойдёт к кораблю, а только потом даровать ему смерть? Ничего. Понимала ведь, что Бен нарочно меня провоцирует, но всё равно сглупила, и лишилась единственной зацепки. Теперь я могла лишь день и ночь следить за проклятым кораблём, в надежде заметить Эмму раньше, чем это сделают Мясники.

     С этой мыслью я завела машину, и поехала обратно к дороге. Проехав каких-то метров 300, я резко нажал на тормоз, вспомнив про лежащую в бардачке армейскую рацию. Обнаружила я рацию совершенно случайно, едва выехав с базы, и практически сразу про неё позабыла. После того что я сделала, армейцы едва ли отнесутся к моим словам с пониманием, но попробовать достучаться до упрямцев в погонах всё же стоило. Достав рацию, я вышла из машины, и попыталась связаться с базой. Ответил мне какой-то молодой боец. Судя по усталому голосу, парень давно не спал.

     — Мне нужно поговорить с полковником Феррисом, — потребовала я без лишних предисловий.

     — Кто это? Назовите себя! — потребовал парень.

     — Неважно кто я. Важно то, что у меня есть полезная информация для полковника Ферриса.

     — Какая информация? — насторожился мой собеседник.

     — Это касается Мясников. Твой командир спит и видит как извести эту банду. Я могу облегчить эту задачу.

     На несколько секунд на другом конце повисло молчание. Слыша дыхание собеседника, я поняла, что тот не слишком торопится звать начальство.

     — Не тяни время. Либо зови полковника, либо спокойной ночи, — поставила я собеседнику ультиматум.

     — Полковник Феррис (парень замялся)... он сейчас не может подойти.

     — Почему? Он ранен? Или его нет на базе?

     — Можете рассказать обо всём мне. Когда у меня появится возможность, я передам ваши слова полковнику Феррису.

     Конспиратором мой собеседник был никудышным. После его неуклюжей попытки уйти от ответа, я поняла, что полковника сейчас нет на базе, и связаться с ним мой собеседник попросту не может.

     — Нет. Говорить я буду только с полковником Феррисом. Я знаю где искать Мясников. Чем скорее ты передашь это своему командиру, тем лучше, — сказала я на прощание, и отключила рацию.

     Крис

     С трудом доковыляв до грота, я прислонился спиной к холодной каменной стене, и сел на землю. Я прекрасно понимал, что если буду долго оставаться на одном месте, то Мясники меня обязательно найдут, но покинуть пещеру прямо сейчас не мог. Мне было необходимо отдохнуть хотя бы пару минут, и немного восстановить силы перед дальней дорогой. О том, куда мне идти на ночь глядя без оружия и пищи, я старался не думать. Главное было убраться от корабля как можно дальше, и сбить головорезов Элис со следа, и только потом думать как помочь томящимся в трюме пленникам. Отдохнув, я поднялся на ноги, и уже собирался выйти на улицу, но понял, что опоздал. Увидев что кто-то идёт в сторону пещеры, я поспешил спрятаться за стену. Пытаться выбраться из грота незамеченным не представлялось возможным. Выйдя из пещеры, я не успею пройти и пары метров, прежде чем меня заметят. Затаив дыхание, и прижавшись спиной к стене, я стал ждать, пока головорез подойдёт поближе. Когда он зашёл в пещеру, выставив перед собой ружьё, я резко подался вперёд, и попытался вырвать у противника оружие. Однако противник оказался не так прост. Врезав мне коленом в живот, головорез дёрнул оружие на себя, а затем оттолкнул меня, и взял на прицел. Согнувшись от боли, я поднял глаза на вооружённого противника, и остолбенел, увидев перед собой Эмму. Растерянный и недоверчивый взгляд Эммы подсказал, что удивлена она ничуть не меньше, а может быть даже и больше меня.

     — Не так я себе представлял нашу встречу, — нарушил я неловкое молчание, а затем выпрямился.

     Эмма опустила оружие, однако настороженность из её взгляда никуда не исчезла.

     — Что ты здесь делаешь? — спросила она.

     — Прячусь.

     — От кого?

     — От самых безжалостных подонков на всём континенте. Они захватили корабль, но мне удалось сбежать.

     Во взгляде Эммы промелькнул испуг.

     — Ты видел мою маму? Она была там? — тут же спросила она.

     — Её там не было и быть не могло. Синтия сейчас находится совершенно в другом месте, — поспешил я успокоить Эмму.

     — В каком?

     — На военной базе. Её доставили к нам в тяжёлом состоянии, но благодаря доктору Вонгу состояние твоей матери стабилизировалось. Её жизни ничто не угрожает.

     Вместо того чтобы обрадоваться, Эмма нахмурилась.

     — Когда это ты успел подружиться с военными? — в голосе Эммы отчётливо слышалась неприязнь.

     — Пока тебя искал! Я оставил свой дом и отправился за тобой. Эти люди помогли мне устроиться на новом месте. — Я устало вздохнул, и потёр виски. — Давай всё обсудим в другом месте. Мясники могут нагрянуть сюда в любой момент.

     Эмма коротко кивнула, не став продолжать бессмысленный спор. Упомянув про другое место, я не имел в виду ничего конкретного, а лишь хотел поскорее покинуть грот. Только отойдя от пещеры на незначительное расстояние, я вспомнил про тайный схрон. Прежние обитатели «Королевы Морей» предпочитали называть себя честными торговцами, в то время как на самом деле они мало чем отличались от снабженцев или мародёров, с той лишь разницей, что не применяли силу по отношению к слабым и беспомощным. По крайней мере, мне очень хотелось в это верить. Когда группа, отправленная на поиски вещей, представляющих хоть какую-то ценность по каким-либо причинам не могла доставить найденный во время рейда груз на корабль, его оставляли до лучших времён в тайнике. После одного неудачного рейда, когда наша группа, обчистившая брошенный армейский склад, подверглась нападению бандитов, нам с отцом пришлось спасаться бегством, побросав почти все добытые во время вылазки предметы, среди которых были: съестные припасы, оружие, медикаменты, запчасти для автомобилей, а также несколько канистр бензина. Во время той заварушки лишь нам вдвоём удалось выжить. То немногое, что нам удалось унести, мы как раз и спрятали в том схроне. Бывал я там всего один раз, но ...

  дорогу всё же помнил. Вероятность того, что нас будут там искать, была минимальной, но сначала до схрона надо было добраться.

     Бен

     Оставшаяся часть ночи компенсировала мне все неудобства трудного дня. Вернувшись в землянку, и вырубив начавшего подавать признаки жизни лейтенанта, я сбросил его в яму, строго-настрого запретив своим сопровождающим рвать Луиса на части. Поужинав чёрствыми крекерами, и запив их ядрёным пойлом, я улёгся спать, приказав упырям охранять мой сон. Проспав всю ночь без сновидений, и проснувшись где-то ближе к обеду, я обнаружил что окружён со всех сторон своими питомцами. Сначала я немного удивился, не припоминая с какого это перепугу они столпились вокруг меня, когда я приказал им следить за домом снаружи, но потом вспомнил что упыри боятся дневного света. Приказ приказом, но какой-то инстинкт самосохранения у кровожадных безмозглых тварей всё же присутствовал. Отыскав среди припасов дезертиров консервы, и вскрыв их с помощью булыжника, я плотно позавтракал, после чего прихватил одну банку, и пошёл проведать пленника. При виде меня бледный латинос заметно приободрился.

     — Вытащи меня отсюда! — потребовал Луис.

     — С какой стати? — лениво осведомился я.

     — Да будь ты человеком! Здесь два трупа, и оба они воняют так, что хоть нос отрезай! — продолжил жаловаться Луис.

     Я присел на край ямы.

     — Максимально правдиво ответишь на несколько вопросов, и я тебе помогу, — пообещал я.

     — Спрашивай что хочешь, но только поскорее! — выпалил Луис, а затем прикрыл нос рукой.

     — Про тайник в двух километрах южнее этой дыры мне известно. Где остальные тайники?

     Луис скривился.

     — Я не помню. Об их местонахождении лучше знали мои парни, — признался дезертир.

     — Но теперь они все мертвы. Тем хуже для тебя, — сказал я, и поднялся на ноги.

     — Подожди, не уходи! Я вчера спас тебе жизнь! Если бы я не приказал оставить тебя для допроса, парни просто пустили бы тебе пулю в голову! — напомнил Луис.

     — И что с того? Я ведь тоже мог тебя прикончить, пока ты спал. Так что даже если следовать твоей дерьмовой логике, мы в расчёте! — категорично заявил я, и сбросил в яму консервную банку с говядиной.

     Луис поймал банку, и посмотрел на меня с нескрываемой ненавистью.

     — Приятного аппетита, — сказал я на прощание, и пошёл обратно к землянке.

     Луис кричал мне вслед, что обязательно выберется из ямы, а потом перережет мне горло и помочится на мой труп. Мы оба понимали, что ничего подобного дезертир не сделает, потому что такой возможности у него не будет. Вернувшись в землянку, я стал готовиться к походу. После того как я собрал достаточно припасов и оружия, остался лишь один нерешённый вопрос — что мне делать со своей уродливой свитой, не способной передвигаться по Пустошам при свете дня? Выйдя на улицу, я достал гранату, и коснулся кольца большим пальцем, но с броском гранаты в землянку повременил. Всматриваясь в уродливые безжизненные физиономии, я остановил взгляд на грудастой самке, чем-то напоминающей Синтию. Возможно при жизни она была красавицей, но сейчас была похожа на огородное пугало с растрёпанными грязными волосами. Те тряпки, что она носила на себе, даже с натяжкой нельзя было назвать одеждой.

     — Ты, — сказал я, и указал на самку пальцем. — Подойди ко мне.

     Получив приказ, самка на мгновение будто застыла в нерешительности, но всё же вышла из безопасного дома на освещённую дневным светом улицу. Тот факт, что мой приказ для этих тварей всё же преобладает над инстинктом сохранения, несказанно радовал. Когда безжизненные глаза самки начали дымиться, она прикрыла их руками, издала звук, отдалённо напоминающий женский визг, и попятилась назад.

     — Нет, даже не вздумай уходить! И прекрати прятать глаза! — повысил голос я, сам до конца не понимая, зачем отыгрываюсь на безмозглой твари, ни сделавшей мне ничего плохого.

     Самка сделал так как ей было приказано, и в какой-то момент мне даже показалось, что в её глазах промелькнула мольба остановить это безумие, но я списал это на разыгравшееся воображение. Через несколько секунд её глаза и вовсе воспламенились, вызвав новый вопль боли. Вскинув пистолет, я выстрелил самке в голову, прервав её мучения. Как только её тело рухнуло к моим ногам, я вновь посмотрел на оставшихся упырей, застывших словно манекены. От мысли одним броском гранаты лишить этих уродов их жизней я отказался.

     — Мне плевать как вы это сделаете, но как только стемнеет, отыщите меня! — дал я упырям очередной приказ, а затем развернулся, и пошёл прочь от землянки.

     Эмма

     Возвращаясь на корабль после долгого отсутствия, я не исключала возможность, что вновь увижу Криса. Но когда наша встреча состоялась, я поняла, что не знаю как себя с ним вести. Слишком многое изменилось с момента нашего расставания. Если первое время мы бежали лишь для того, чтобы побыстрее добраться до безопасного места, то немного позже безостановочный бег стал нашей единственной надеждой на спасение. Оставив множество следов на морском берегу, мы очень скоро услышали позади рёв моторов, и сразу же прибавили ходу. Несмотря на то, что у нас была большая фора, шестеро мотоциклистов довольно быстро нас нагнали. Я буквально падала на землю от усталости, да и Крис, судя по тяжёлому дыханию чувствовал себя ненамного лучше.

     — Дай мне ружьё! — потребовал Крис, глядя на преследователей, от которых нас отделяло чуть больше 150 метров.

     — Зачем?

     — Я попробую их задержать, а ты...

     — Даже не вздумай! Они убьют тебя! — поспешила возразить я, понимая, что шансы Криса выстоять против шестерых противников равны нулю.

     — А так они убьют нас обоих! — настаивал он, и попытался выхватить у меня оружие.

     Успев отдёрнуть руку, я резко сорвалась с места, и побежала дальше. Крис нагнал меня уже через несколько секунд, но отнять ружьё больше не пытался. К тому моменту мы уже были очень далеко от морского берега, и песок под ногами сменился твёрдой почвой, разглядеть следы на которой были теперь не так просто даже с включёнными фарами. Заметив в стороне поваленное дерево, я с трудом нагнала Криса и схватила его за руку.

     — Туда! — воскликнула я, показывая пальцем на дерево.

     Крис сразу понял что я имею в виду, и спорить не стал. Добежав до дерева, мы тут же перемахнули через ствол, и легли на землю. Потерявшие нас из виду мотоциклисты без остановки промчались мимо, не обратив внимания на дерево. Даже когда преследователи скрылись из виду, мы так и продолжили лежать на холодной земле, не торопясь покидать очередное ненадёжное укрытие.

     — Ты действительно искал меня? — нарушила я неловкое молчание.

     — Ты просто исчезла, ничего мне не сказав. Что ещё мне оставалось делать? — ответил Крис вопросом на вопрос.

     В голосе Криса не слышалось упрёка, но я всё равно почувствовала себя немного виноватой.

     — Твой отец обманул меня. Жаль что поняла я это намного позже, — всё же решила я рассказать часть правды.

     О том, что его отец пытался меня изнасиловать не хотелось не только рассказывать, но и просто вспоминать. Влетевшая в каюту мама огрела насильника чем-то тяжёлым по голове, а когда он потерял сознание, стащила его с меня. Даже несмотря на то, что насильнику не удалось совершить задуманного, я чувствовала себя полностью раздавленной. Поверив в то, что Крис меня предал, мы с матерью быстро собрали свои вещи, помимо них прихватив ещё кое-что из припасов торговцев, и быстренько покинули «Королеву Морей», несмотря на то, что на дворе стояла поздняя ночь. Когда шок прошёл, и вернулась возможность рассуждать трезво, тогда-то и зародились первые сомнения в правдивости слов отца Криса. Но даже когда я поняла, что несостоявшийся насильник соврал, возвращаться обратно на корабль было слишком поздно. После того как мы обокрали и чуть не прикончили одного из торговцев (мама заверила, что отец Криса попытается выставить всё так, что это мы на него напали, когда он поймал нас на воровстве),...   остальные обитатели корабля не стали бы выслушивать наши оправдания. О том, что Крис может отправиться на мои поиски, я даже не подумала.

     — Я знаю что пытался сделать мой отец. Он рассказал мне об этом перед тем как его убили. — Крис тяжело вздохнул. — Сколько я себя помнил, отец никогда не извинялся за свои поступки, какими бы плохими они не были.

     — По-твоему, это признание было попыткой извиниться? — уточнила я.

     — Не знаю. Может быть. Мне теперь остаётся только гадать.

     Я отвернулась. Мне следовало сказать, что я сожалею о том, что отец Криса погиб. Сказать, что и сама давно его простила. Вот только лгуньей я была никудышной. Отец Криса получил то, что заслужил, и лить по нему слёзы я не собиралась. Порыв ночного ветра заставил меня поёжиться. И это при том, что на мне была хоть и расстёгнутая, но всё же тёплая куртка. Поэтому вместо неискренних слов сожаления я сказала:

     — Пойдём дальше, пока совсем не окоченели.

     — Пойдём, — согласился Крис.

     Парень честно предупредил, что вернувшись на морской берег, мы доберемся до тайника в разы быстрее, или же сделаем крюк по пересечённой местности, но зато оставим меньше следов. Второй вариант показался мне более предпочтительным. Путь до безопасного места занял у нас около часа. Рядом с дорогой, ведущей в стороны гор, мы обнаружили какую-то ржавую развалюху с разбитыми окнами и спущенными колёсами.

     — Это и есть твоё безопасное место? — спросила я с иронией.

     — Можно и так сказать, — ответил Крис, и направился к развалюхе.

     Дойдя до машины, Крис наклонился, сунул руку под развалюху, и начал ощупывать землю. Оказалось, что под машиной был спрятан потайной люк, ведущий к тайнику торговцев. Открыв крышку люка, Крис полностью залез под машину и исчез в проёме. Я достала из рюкзака фонарь и последовала за Крисом, не забыв вернуть крышку люка на прежнее место. Миновав лестницу из десяти ступенек, и открыв дверь, мы оказались в довольно просторном погребе.

     — Можешь выключить фонарь, — посоветовал Крис, и направился к небольшому столику, на котором стояли керосиновые лампы.

     Достав из ящика стола спички, Крис зажёг пару ламп. В погребе стало значительно светлее. Сам погреб оказался немного крупнее, чем мне показалось ранее, хотя ничего особо ценного здесь и не было. Помимо стола с лампами и полок с пустыми банками, в погребе имелась и одноместная кровать с шерстяным одеялом. Среди разбросанного по полу металлического хлама, я сразу же заприметила железное ведро, заменявшее здесь туалет.

     — С каютой на корабле, конечно, не сравнится, но для ночёвки вполне сойдёт, — вынесла я окончательный вердикт.

     Достав из рюкзака остатки вяленого мяса, я поделилась ими с Крисом. После окончания трапезы Крис взял с кровати одеяло, и постелил его на земле.

     — Ты что, собрался спать на полу? — удивилась я.

     — Других мест для ночлега здесь всё равно нет.

     — Да неужели? А с кроватью что-то не так?

     — С кроватью всё нормально, но вдвоём мы на ней всё равно не поместимся.

     — Если не будешь сильно ворочаться во сне — поместимся, — уверенно заявила я.

     Крис лишь пожал плечами, а затем отряхнул одеяло, и погасил обе лампы. Раздеваться мы не стали, и легли спать прямо в одежде, сняв только обувь. Пролежав на кровати спина к спине пару минут, я уже почти провалилась в сон, как услышала на улице рёв моторов. Вскочив с кровати, я тут же стала искать ружьё на ощупь.

     — Не бойся. Они нас здесь не найдут, — проговорил лежавший лицом к стене Крис.

     Его спокойный голос хоть и не разогнал мою тревогу, но всё же немного успокоил. Головорезы промчались мимо развалюхи без колёс на большой скорости, и отправились в сторону гор. Вздохнув с облегчением, я легла на кровать.

     — Почему они тебя ищут? — спросила я.

     — Потому что я сбежал, — последовал короткий лаконичный ответ.

     — И всё?

     — Разве этого недостаточно?

     — Тебе виднее. Меня рядом не было.

     Крис тяжело вздохнул. Было видно, что эта тема не слишком ему приятна.

     — Главарь Мясников положила на меня глаз, и захотела проверить чего я стою в койке, — нехотя признался он.

     — Проверила? — спросила я не подумав, и тут же мысленно обозвала себя бестактной дурой.

     Молчание Криса было красноречивее любых слов. Не знаю, испытывал ли он в тот момент чувство вины, или сожалел о том, что сболтнул лишнего. Главное, что чувство вины, испытывала я. Крис был со мной честен, и я должна была ответить ему тем же. И только я открыла рот, чтобы рассказать неприглядную правду, как Крис снова заговорил:

     — Элис была не первой. В армейском лагере я переспал с симпатичной беженкой. Но тогда всё было по-другому. Моей жизни ни что не угрожало. Я просто...

     — Спокойной ночи! — перебила я Криса, пожалев о том, что вообще начала этот разговор.

     Больше этой ночью мы не разговаривали.

     Бен

     За прошедшие часы головная боль и жжение в груди не раз давали о себе знать. Я настолько привык к приступам, что начал воспринимать их как что-то естественное, как смена дня и ночи. Моё тело медленно, но уверенно продолжало меняться. Сделав остановку у ручья, и приглядевшись к своему отражению, я заметил на своей правой щеке трещину, тянувшуюся от скул почти до самого рта. Зато вены на почерневшей руке начали потихоньку сдуваться. Только я наполнил флягу водой, и собирался отойти от ручья, как услышал позади щелчок затвора.

     — Брось оружие, и подними руки! — приказал неизвестный.

     Выпрямившись, я медленно снял сумку с оружием с плеча, отбросил её в сторону, а затем медленно обернулся, и увидел, что меня держат на прицеле шестеро чудиков в балахонах.

     — Привет, чокнутые ублюдки. Скучали по мне? — спросил я с дерзкой улыбкой.

     Один чудик опустил оружие, и снял капюшон.

     — Где девчонка? — спросил он.

     — Понятия не имею. Надеюсь что кормит червей, — честно ответил я.

     Чудик нахмурился.

     — Ты убил двух наших братьев, и за это тебя ждёт смерть, — объявил он.

     Я не стал поправлять чудика и говорить, что прикончил только толстяка на кухне. Всё равно от этого ничего не изменится.

     — Можешь передать своему чернозадому пастырю, что мне очень жаль. Жаль что я не перерезал глотки всей вашей полоумной секте, когда у меня была такая возможность, — презрительно процедил я, и плюнул себе под ноги.

     Чудика аж перекосило от ярости, но приводить озвученный приговор в действие он почему-то не стал. Смерть от пули была слишком лёгкой, а чудики не хотели чтобы я слишком быстро отмучился. В их планы входила показательная казнь через сожжение на большом кресте, лицезреть которую должны были все обитатели тюрьмы. Об этом мне сообщил лидер поисковой группы, после того как его собратья забрали мою сумку с оружием и припасами. Смерть не обошла меня стороной, а лишь предоставила отсрочку в несколько часов. Ближайший сектант собирался зачем-то надеть на меня наручники, но когда увидел в каком состоянии находится моя правая рука, отшатнулся от меня как от прокажённого. Быстро осмотрев местность, и убедившись, что кроме них поблизости никого нет, чудики выдвинулись в путь. Путь до тюрьмы был не близким, поэтому сектанты всеми силами старались добраться до своего логова до наступления ночи. Двигаясь по пересечённой местности в быстром темпе, мы сделали всего пару остановок для отдыха, и каждая такая остановка длилась от силы полторы минуты. Шедший позади меня автоматчик то и дело отвешивал мне пинка, стоило мне только сбавить шаг, а на то, что после ранения в ногу хромота стала моим постоянным спутником, ему было наплевать. Когда мы поравнялись с небольшой пещерой, у меня неожиданно перехватило дыхание. Замедлив шаг, и в очередной раз получив за это пинка от идущего за мной конвоира, я потерял равновесие, и неуклюже шмякнулся на живот. И тут меня обуяла первобытная ярость. Наплевав на инстинкт самосохранения, я был готов наброситься на своего обидчика, и впиться ему в шею зубами,...   не заботясь о последствиях.

     — Чего разлёгся, кусок дерьма! Поднимай свою...

     Выскочивший из пещеры упырь не дал моему обидчику договорить. Отпрянувший сектант успел всадить в грудь мчащегося на него монстра короткую очередь, но упыря это не остановило. Напрыгнув на автоматчика, и повалив его на землю, раненный монстр впился зубами ему в шею. Сектант визжал как резанный и пытался скинуть с себя упыря, пока голодный монстр лакомился его плотью и кровью. Глаза монстра начали дымиться, однако упырь не обращал на это внимания, продолжая пожирать свою жертву. Тогда-то я понял, что первобытная ярость, которую я испытывал пару мгновений назад, была своего рода катализатором. Прятавшийся от солнца монстр выполнил мой приказ ещё до того, как я успел его отдать, будто прочитав мои мысли. Оставшиеся сектанты тут же открыли по упырю огонь из всех стволов. После того как одна из пуль попала монстру в голову, меня будто током ударило. Подбежавший к раненному автоматчику лидер отряда скинул обмякшего упыря со своего приятеля, а затем наклонился. Мой конвоир невнятно хрипел, и держался двумя руками за разорванное горло, из которого шла кровь.

     Лидер отряда поднялся, начертил ладонью в воздухе крест, после чего избавил своего приятеля от мучений, всадив ему пулю в сердце. Прежде чем продолжить свой путь, сектанты решили устроить для павшего товарища что-то наподобие достойных похорон. А поскольку лопат у них с собой не было, а разрытие могилы могло занять много времени, покойника облили спиртом из фляжек, и подожгли. Пока разгорающееся пламя разбегалось по телу покойника, лидер отряда даже успел произнести небольшую речь, и повторно окрестить павшего сектанта. После окончания похорон один из чудиков озвучил вопрос, волновавший всех присутствующих — какого чёрта упырь атаковал их при свете дня? Ответ на этот вопрос знал только я, но сообщать своим палачам о причине, заставившей упыря напасть, естественно, не стал. Пусть это будет для полоумных ублюдков сюрпризом! Вместе с этим я почувствовал прилив сил и уверенность в том, что смогу пережить этот день.

     — Вы не успеете вернуться в тюрьму до заката, — уверенно проговорил я, целенаправленно привлекая внимание сектантов.

     Лидер отряда бросил на меня сердитый взгляд.

     — Даже если и не успеем, тебе это не сильно поможет, ублюдок! — огрызнулся он.

     — Ещё как поможет. Как только солнце скроется за горизонтом, мои новые друзья возьмут след и... А впрочем, не будем забегать так далеко вперёд. Вы сами всё увидите.

     Моё зловещее предсказание не произвело впечатления на сектантов. Чудики продолжили упорно идти вперёд, не догадываясь что дни их сочтены. Как я и предсказал, довести меня до тюрьмы сектанты не успели. Через полчаса после наступления темноты упыри нагнали моих конвоиров. Боя как такового не было — была лишь кровавая резня. На помощь мне пришла не жалкая горстка упырей, оставленных мною в землянке, а несколько десятков смертоносных монстров. Мои конвоиры встали спина к спине, и начали отстреливаться, но их просто задавили числом, пока я стоял в сторонке и наблюдал за экзекуцией. В скором времени выстрелы стихли, и победители принялись поедать побеждённых. Во время всей этой суматохе одному из защищавшихся, совсем ещё сопляку, каким-то чудом удалось уцелеть, хотя без серьёзных ран не обошлось. Будучи укушенным в ногу и в бок, парень кое-как спихнул запрыгнувшего на него упыря, а второму монстру врезал ногой по физиономии, выбив тому несколько зубов. Он не пытался выжить любой ценой, а лишь хотел уйти на тот свет на своих условиях. Добравшись до убитого лидера парень смог подобрать его пистолет. Отвлекшийся от трапезы упырь успел укусить парня за руку, вырвав из неё приличный кусок мяса, за что и получил ногой по физиономии. Оглядевшись по сторонам, и убедившись, что бежать ему некуда, парень пробормотал какую-то молитву, приставил пистолет к своему виску, и нажал на курок, однако выстрела не прозвучало, т. к. в пистолете закончились патроны.

     — Хватит! Не трогайте его! — приказал я.

     Обступившие парня со всех сторон монстры замерли как вкопанные, а сам парнишка посмотрел на меня со смесью любопытства и страха.

     — В тюрьме есть антидот? — полюбопытствовал я.

     Парень пребывал в шоке, и едва ли понимал о чём его спрашивали. Лишь после того как я повысил голос, и повторил вопрос, юный сектант вздрогнул, и энергично закивал.

     — Можешь считать, что сегодня твой день. Возвращайся обратно в тюрьму, и передай своим чокнутым собратьям послание.

     — Кккакое послание? — едва разборчиво пролепетал парень.

     — Передай им, что Бога нет, и что всех их жалкие поползновения не имеют никакого смысла.

     Парнишка посмотрел на меня как на какого-то антихриста, закрыл глаза, и начал бормотать очередную молитву. Прервав очередную порцию религиозного бреда броском камня, я приказал упырям расступиться, и позволить парню беспрепятственно уйти. Не став испытывать моё терпение, парнишка тут же помчался прочь, опасаясь, что я могу передумать. Только после того как фанатик скрылся из вида я позволил упырям продолжить трапезу. Наблюдать за этим процессом было не слишком приятно, поэтому я подобрал свою сумку, вытащил магазины из автоматов фанатиков, отошёл в сторону, и присел на большой гладкий камень. Голодные твари не брезговали даже балахонами покойников, и уже через несколько минут от моего конвоя остались лишь обглоданные начисто кости. Глядя в ту сторону, куда убежал парень, я задался вопросом, стоило ли отпускать его живым. Я мог в любой момент отправить за беглецом в погоню своих питомцев, и они настигли бы его прежде, чем тот успел бы добраться до стен тюрьмы. В этот момент я отчётливо понимал, что именно они моё главное оружие, а не стволы и гранаты. Упырям не требовались патроны, и они не могли дать осечку. Я знал наверняка, что даже если в бою несколько тварей погибнет, их место в скором времени займут другие монстры, ведь в чем большей опасности я находился, тем больше упырей были готовы прийти мне на помощь. Осознав насколько велика моя власть над этими тварями, я понял, что расслабляться раньше времени не стоит. Прежде чем сводить старые счёты, я должен был научиться максимально эффективно управлять своей сворой. К сожалению, логово фанатиков в качестве тренировочной площадки мне не подходило. Стены тюрьмы были крепкими и высокими. Если я отправлю упырей на штурм, их перестреляют как гусей ещё на подходе. Ничего страшного. У меня ещё вся ночь впереди. С этой мыслью я встал с камня, и пошёл прочь, приказав своей своре следовать за мной.

     Крис

     Когда я проснулся, Эмма всё ещё спала. Стараясь не разбудить девушку, я как можно тише встал с кровати, обулся, подошёл к столу, и зажёг одну из ламп. Прежде чем выйти из погреба, я посмотрел на спящую Эмму. Девушка лежала на боку, подложив под голову левую руку. Её правая рука свисала с кровати, и касалась пальцами лежавшего на полу ружья. Подойдя к Эмме, я наклонился, и нежно провёл рукой по её волосам. Я видел, что моё признание расстроило её, но не жалел что рассказал правду. Едва я убрал руку, Эмма тут же приоткрыла глаза, и схватила ружьё. Увидев, что опасности нет, девушка расслабилась.

     — Доброе утро, — проговорила она сонным голосом, прикрыла рукой рот, и зевнула.

     — Доброе. Как спалось?

     — Терпимо.

     Я выпрямился, и подошёл к столу. Поднявшаяся с кровати Эмма размяла плечи, и стала надевать свои сапоги.

     — В твоём рюкзаке ещё осталась какая-нибудь еда? — полюбопытствовал я, чувствуя неприятное ощущение в животе.

     — Не так много как мне бы этого хотелось. Припасов должно было хватить на всю дорогу до корабля. Кто же знал что всё так обернётся?

     — В жизни часто так бывает. Всё складывается совсем не так, как нам этого хочется. Скорее даже наоборот.

     Эмма лишь тяжело вздохнула. Достав из рюкзака несколько ломтей белого хлеба, она протянула их мне. Когда я протянул руку, что забрать хлеб, Эмма заметила на моей ладони глубокий порез,...   которым меня наградила Элис.

     — Это она тебя полоснула? — спросила Эмма, и немного замялась. — Та ненормальная, с которой...

     — Нет. Во время побега я налетел на здоровяка с кухонным ножом, — соврал я, дабы пресечь дальнейшие расспросы, поскольку возвращаться к этой теме мне не хотелось.

     Судя по недоверию в глазах Эммы, в здоровяка с ножом она не слишком поверила, но предпочла не заострять на этом внимание, и сменила тему.

     — Твоего отца убили на твоих глазах? — спросила она.

     Я коротко кивнул, мысленно возвращаясь в прошлое. Теперь я ни капли не сомневался, что отец действительно сожалел о том, что пытался сделать с Эммой. Вдвойне обидно было от того, что даже если бы я каким-то чудом смог бы повернуть время вспять, спасти отца мне всё равно бы не удалось. Не потому что Элис выбрала его в качестве очередной туши на убой, а потому что сам отец к тому моменту поставил на себе крест.

     — Мне жаль что так вышло. Когда с близким человеком делают что-то плохое, да ещё и на твоих глазах... — Эмма ненадолго замолчала, подбирая нужные слова. — Это очень неприятно. Особенно если сам в этот момент не можешь ни на что повлиять.

     В голосе Эммы слышалось искреннее сочувствие, но жалела она не моего отца, а меня. Это было не слишком приятно, но зато честно. Мне оставалось лишь надеяться, что Эмма проживёт ещё много лет, и когда-нибудь всё же простит моего отца за то что он сделал. Молча прожевав хлеб, я вышел из погреба, и поднялся наверх. Подняв крышку люка, я внимательно посмотрел по сторонам. На дворе уже стояло утро. Никого не заметив рядом с машиной, я вернулся обратно в погреб.

     — Пока всё спокойно. Хотя что-то мне подсказывает, что Мясники не прекратили наши поиски, — поделился я с Эммой своими подозрениями.

     — Пусть ищут и дальше. Когда они поймут что к чему, мы будем уже далеко отсюда.

     — Может и нет.

     Эмма нахмурилась.

     — Ты о чём?

     — Мясники держат в трюме пленников. Каждый день они убивают и съедают нескольких из них. Если мы ничего не предпримем...

     — Мы? Ты что, совсем рехнулся? — резко перебила меня Эмма.

     — Кто-то должен им помочь! Ты бы видела в каких условиях содержат этих людей! — продолжал я стоять на своём.

     — Мы ничем не сможем им помочь. Их там целая банда, а у нас одно ружьё на двоих. Не проще ли связаться с твоими армейскими приятелями, и позволить им разворошить это осиное гнездо?

     — К сожалению, не проще. Для того чтобы найти тебя, я самовольно покинул базу. Очень сомневаюсь, что теперь меня там примут с распростёртыми объятиями.

     Боевой запал во взгляде Эммы заметно поубавился.

     — Извини. Я ничего этого не знала.

     — А теперь знаешь. Я понимаю, что моя затея кажется тебе опасной...

     — Не просто опасной. Это чистой воды самоубийство, — перебила меня Эмма.

     — ... и заставлять тебя помогать мне я не стану, — как ни в чём ни бывало продолжил я.

     Эмма принялась массировать виски, а затем подобрала рюкзак.

     — Поступай как хочешь. Если тебе жить надоело, кто я такая чтобы тебя отговаривать? — отрешённо проговорила она, застёгивая молнию.

     Быстрым шагом я приблизился к Эмме, и взял девушку за плечи.

     — А если бы на корабле держали в плену твою мать? Ты бы тоже просто ушла, даже не попытавшись ничего предпринять? — спросил я, глядя Эмме в глаза.

     Эмма грубо оттолкнула меня от себя. Достав из сумки полбатона белого хлеба, девушка положила его на край стола.

     — Желаю удачи. Она тебе пригодится, — равнодушно сказала она, и быстрым шагом направилась к двери.

     И тогда я вспылил. Вместо того чтобы просто позволить Эмме уйти, я схватил её за руку, и развернул лицом к себе.

     — Да что с тобой происходит? Как так вышло, что милая и заботливая девушка превратилась в эгоистичную стерву? — повысил голос я.

     Эмма напряжённо посмотрела на меня, а затем засмеялась. Только смех её был не добрым, а каким-то истеричным.

     — Серьёзно? Ты действительно хочешь знать что стало с милой и заботливой девушкой? — спросила она, перестав смеяться.

     Успев пожалеть о сказанном, я покачал головой, и отпустил руку Эммы. Однако Эмма не стала давать задний ход.

     — Она встретила другого мужчину, который был старше её на 15 лет, напилась в хлам и переспала с ним как последняя потаскушка! — выпалила она на одном дыхании.

     Я остолбенел, отказываясь верить в услышанное.

     — Удивлён? Подожди, ты ещё не знаешь, что было дальше, — продолжила Эмма с каким-то злорадством.

     — Замолчи! — процедил я сквозь зубы.

     — А дальше милая и заботливая девушка подстрелила своего нового кабеля, и оставила его умирать, несмотря на то, что ранее он спас ей жизнь! — закончила она своё признание.

     Сам не знаю как мне удалось сдержаться, и не ударить Эмму после этих слов. С трудом держа себя в руках, я отошёл назад, и сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться.

     — Военная база, на которую доставили Синтию, находится далеко на западе. Желаю тебе приятной дороги, — на удивление спокойно проговорил я, не узнавая свой собственный голос.

     Эмма коротко кивнула, и вышла из подвала, оставив дверь открытой. Как только она выбралась наружу, и закрыла за собой люк, выдержка мне отказала, и я устроил в погребе погром. Перевернув вверх дном все полки, а следом за ними и кровать, я был готов завыть от отчаяния и несправедливости. Я проклинал себя за бессилие и невозможность что-либо изменить, проклинал проклятые Пустоши за то, что они сделали с моей девушкой, проклинал Эмму за то, в кого она превратилась. Мне хотелось добежать до корабля и прикончить чёртову банду каннибалов голыми руками. Однако в скором времени гнев начал остывать, уступая место грусти. Я не мог вернуть прежнюю Эмму, но мог попытаться помочь пленникам Мясников, или погибнуть, пытаясь это сделать. Поняв, что прошлого не изменить, и взяв себя в руки, я подошёл к столу. Покопавшись в ящике стола, и отыскав там пыльный бинокль, я подождал для верности ещё пару минут, на тот случай, если Эмма ещё не успела далеко уйти, и выбрался наружу.

     Перед тем как пробовать незаметно пробраться на корабль, мне было необходимо понаблюдать за Мясниками с расстояния, и по возможности попробовать отыскать хоть малейшую брешь в их защите. Безопаснее всего было бы наблюдать за кораблём со стороны гор, однако я решил рискнуть и подобраться к «Королеве Морей» так близко, насколько это возможно. Передвигаться по ровной местности при свете дня, да ещё и в условиях отличной видимости, было намного рискованнее, нежели ночью, но к счастью, поблизости никого не было. Благополучно добравшись до грота, и попытавшись использовать его в качестве наблюдательного пункта, я понял, что переоценил возможности своего бинокля, но не спешил опускать руки. Сняв с себя всю одежду, кроме трусов, а заодно и обувь, я оставил свои вещи в пещере, повесил бинокль на шею, и направился к морю. Зайдя в воду по самую шею, я отплыл как можно дальше от берега, ушёл под воду, и поплыл по направлению к кораблю, не боясь, что кто-нибудь может меня заметить. Приблизительно рассчитав расстояние, которое мне надо было проплыть, я вынырнул на поверхность как раз напротив носовой части корабля, но при этом далеко от берега. Сняв с шеи бинокль, я принялся осматривать палубу.

     По палубе разгуливали вооружённые головорезы, а рядом с гаубицей суетился какой-то низкорослый мужчина, явно не принадлежавший к кровожадной банде. Причина, по которой пленника допустили к осмотру пушки, могла быть только одна — с гаубицей было что-то не в порядке. Мою догадку подтвердила вышедшая на палубу Элис. Подойдя к возившемуся с гаубицей пленнику, Элис что-то у него спросила, а затем прижала его к колесу пушки, и приставила нож к горлу бедолаги. Читать по губам я не умел, но в общих чертах догадался, что Элис угрожает пленнику расправой, если тот не сумеет починить гаубицу. Закончив осмотр палубы, я стал более пристально осматривать окрестности, и совершенно случайно заметил ...   яркий блик со стороны дороги, ведущей в горы. Вглядевшись в то место, и никого не заметив, я поначалу решил, что у меня галлюцинации, и уже хотел вернуться к осмотру палубы, как вдруг то, что я поначалу принял за небольшую песочную горку, пришло в движение, и поползло к ближайшему валуну. Тут-то меня и осенило, что это не горка песка, а солдат в маскировочном костюме соответствующего цвета.

     Как и я, он наблюдал за «Королевой Морей», только через более мощный бинокль. Убрав бинокль, я ушёл под воду, и поплыл обратно к гроту, пытаясь понять что я только что увидел. Неужели военные наконец-то смогли обнаружить логово Мясников, и теперь готовились нанести сокрушительный удар по банде каннибалов? Или же поблизости находился всего один боец, который забрёл сюда абсолютно случайно? Хотя второй вариант мне показался маловероятным, сбрасывать его со счетов раньше времени я не стал. Если же военные действительно готовили полноценную атаку на «Королеву Морей», то я должен был знать это наверняка. С этой мысль я выбрался на берег, и побежал к гроту. Зайдя в пещеру, и услышав справа чьё-то тяжёлое дыхание, я повернул голову в сторону, и чуть не получил прикладом автомата по лицу. Едва успев загородить лицо руками, я тут же ударил противника ногой в живот, а затем резко выхватил у него оружие, и отскочил назад. Я уже хотел было начать допрос, но тут же замер как вкопанный, узнав в моём противнике Адама — того самого бойца полковника Ферриса, который нашёл раненную Синтию.

     — И не говори. Совпадения случаются, — проговорил потирающий живот Адам, будто прочитав мои мысли.

     — Как вы меня нашли? — спросил я, не торопясь опускать оружие.

     — Никто тебя и не искал. Полковник Феррис и доктор Вонг назвали тебя неблагодарным выродком, и пожелали провалиться в задницу к дьяволу, а уже через минуту про тебя и вовсе забыли, — ответил Адам.

     Я соизволил опустить оружие, и поинтересовался:

     — Стало быть, вы здесь ради Мясников. Как вы узнали что они здесь?

     — Понятия не имею. Начальство сообщило нам координаты, и отправило сюда чтобы мы всё проверили. Я знал что в этой пещере кто-то побывал ещё до того как нашёл твои шмотки, но что это можешь оказаться именно ты мне и в голову не приходило.

     Поверив словам Адама, я вернул бойцу его оружие.

     — В трюме корабля заперты десятки людей. Мясники каждый день убивают нескольких из них, — посчитал нужным сообщить я.

     — Что-то подобное приходило мне в голову. Не случайно эти выродки приводят на корабль всё новое и новое мясо. Раньше они особо не возились с пленными, и убивали их прямо на месте.

     Сказано это было настолько буднично, что я вышел из себя, и схватил Адама за шиворот.

     — Тогда какого хрена вы ничего не делаете, чёртовы вуайеристы? — повысил голос я.

     — Потому что у нас есть приказ, придурок ты психованный! — рявкнул Адам, и грубо оттолкнул меня.

     — Какой ещё приказ? Сидеть на одном месте, и ждать знамения с неба?

     — Следить за кораблём с безопасного расстояния, и ничего не предпринимать до прихода основных сил!

     — И когда именно подойдут эти силы? Когда всех пленников перебьют?

     — Скоро. Надеюсь, что скоро.

     Извинившись за то, что вспылил, я собрал свою одежду, и стал одеваться. Известие о том, что военные собираются атаковать «Королеву Морей» в корне меняло мои планы. Вот только легче от этого мне не стало. Теперь, когда освобождение пленников и уничтожение банды каннибалов стало проблемой полковника Ферриса, я почувствовал не облегчение, а досаду, потому что не знал что мне делать дальше. В одном я был уверен на 100% — снова пытаться разыскать Эмму я точно не буду. Она пошла своей дорогой, а я пойду своей. Вот только знать бы ещё в каком направлении идти. Закончив одеваться, я попрощался с Адамом, пожелал ему и его коллегам удачи со штурмом, и побрёл обратно к убежищу.

     Синтия

     Опасаясь, что посреди степи на меня набредут очередные любители лёгкой наживы, я отогнала машину поближе к горам. Повторно напоминать армейцам о своём существовании мне не пришлось. Едва рассвело, валявшаяся на бардачке рация начала подавать признаки жизни. Потянувшись, и размяв плечи, я перебралась с заднего сидения на переднее, и взяла рацию в руки.

     — Слушаю, — ответила я на вызов.

     — Это полковник Феррис. С кем я сейчас разговариваю? — услышала я сердитый голос командира базы.

     — Меня зовут Синтия Хорнер. Мы уже с вами встречались. Ваши люди...

     — Я помню кто ты такая. — Резко перебил меня матёрый вояка. — Капрал Дэнс сообщил, что у тебя есть информация по поводу местонахождения Мясников. Это правда?

     — Да, это правда. Я расскажу вам всё что мне известно, но лишь при одном условии.

     Мои слова не вызвали у полковника восторга.

     — Никаких торгов! Либо ты рассказываешь всё что тебе известно, либо это наш последний разговор! — поставил мне ультиматум Феррис.

     Я прекрасно понимала, что полковник руководствуется эмоциями, а не разумом. По всей видимости, он не привык идти у кого-либо на поводу, и моё предложение считал чуть ли не личным оскорблением.

     — Успокойтесь. Я не собираюсь просить вас о чём-то невозможном. Я лишь хочу, чтобы вы как можно скорее откликнулись на мой зов, и уничтожили эту чёртову банду, пока не стало слишком поздно. Это всё чего я прошу.

     — Поздно для чего? — уточнил Феррис.

     — Не для чего, а для кого. Для самого близкого для меня человека. Моей дочери.

     На том конце повисла пауза. В машине стало малость душно, поэтому я вышла на улицу, и захлопнула за собой дверь.

     — Я не жду что вы поверите мне на слово, но проверить мои слова вам ничто не мешает. Отправьте нескольких разведчиков в то место, которое я укажу, и убедитесь что я не лгу, — предложила я, догадавшись в чём причина сомнений Ферриса.

     — Откуда мне знать, что это не ловушка? — резонно заметил полковник.

     — Не откуда. Понимаю, доверившись незнакомке, вы сильно рискуете, но оно того стоит.

     Скрепя сердцем, полковник Феррис согласился выполнить моё условие, и выслать разведчиков. Я же в свою очередь рассказала вояке в какой стороне находится корабль. Приняв информацию к сведению, полковник предупредил меня, что если разведчики вдруг попадут в засаду, то он бросит все силы на мои поиски, и не успокоится, пока я не понесу заслуженного наказания за своё вероломство. Едва наш разговор подошёл к концу, как я заметила далеко впереди отряд мотоциклистов, на большой скорости мчащихся в мою сторону. Учитывая то, что я закончила общаться с полковником Феррисом несколько секунд назад, едва ли это была отправленная им разведгруппа. От нехорошего предчувствия по моему телу пробежал неприятный холодок. Достав из машины бинокль, я присмотрелась к мотоциклистам. Заметив, что, по крайней мере, ехавший впереди мотоциклист вооружён пистолетом-пулемётом, я не стала разбираться в их намерениях. Запрыгнув в джип, я хотела поскорее оторваться от преследователей, однако армейская машина, ранее меня не подводившая, вдруг отказалась заводиться. Лёгкое беспокойство сменилось тревогой, но по-настоящему страшно мне стало после того как мотоциклисты открыли огонь по джипу. Одна из очередей проделала несколько дырок в лобовом стекле, вынудив меня пригнуться. Продолжая отчаянно пытаться завести машину, я проклинала себе за излишнюю невнимательность и медлительность.

     Стараясь не паниковать, я всерьёз задумалась над тем, чтобы выйти из машины, сдаться, и уповать на то, что меня не убьют хотя бы потому что я не пыталась оказать сопротивление. Мной, конечно, обязательно попользуются, может быть даже изобьют, но убивать без причины скорее всего не станут. По крайней мере, мне хотелось в это верить. К счастью, проверять свои домыслы мне не пришлось — чёртов джип всё-таки соизволил завестись. Не поднимая головы, я тут же дала задний ход. После того как мотоциклисты вновь обстреляли машину, превратив ...   лобовое стекло в решето, я принялась резко выкручивать руль. Развернув машину на 180 градусов, я выпрямилась, и тут же ударила по газам. Продолжавшие сидеть на хвосте мотоциклисты не прекращали поливать джип огнём, но стреляли они в основном по стёклам, совсем не пытаясь пробить колёса. Объяснение этому было только одно — преследователям приглянулась сама машина, и портить её слишком сильно им было не выгодно.

     Это открытие давало мне небольшую, но всё же надежду вырваться из этого капкана. Не убирая ногу с педали газа, я гнала вперёд не разбирая дороги, безуспешно пытаясь оторваться от преследователей. Истратив кучу патронов, мотоциклисты видимо вспомнили, что боеприпасы у них отнюдь не бесконечные, и поспешили сменить тактику. Один из них, по всей видимости, самый лихой, выжал из своего железного коня максимальную скорость, и очень быстро поравнялся с джипом. Изредка поглядывая в зеркало заднего вида, я заметила этого ублюдка только когда он поравнялся с машиной, и взял меня на прицел пистолета-пулемёта. Но прежде чем этот выродок вышиб мне мозги, я резко крутанула руль в сторону, отчего ехавший слишком близко мотоциклист на полном ходу налетел на капот моей машины. Стрелок тут же вылетел из седла и отправился в свободный полёт. Оставшихся преследователей столь холодный приём совсем не смутил, хотя приближаться к машине слишком близко, и быть выбитыми из седла они не рискнули, предпочтя вновь вернуться к обстрелу, вынудив меня сползти вниз, и вести машину вслепую. Сделала я это очень своевременно, так как одна из коротких очередей пробила водительское сидение насквозь, лишь чудом не задев мою голову. Понимая, что с преследователями надо поскорее что-то делать, я стала вести машину одной рукой, а второй шарила по полу за сидением.

     Наткнувшись на слетевшую на пол от быстрой езды сумку с оружием, я наощупь расстегнула молнию, и достала из сумки автомат с подствольным гранатомётом. Убедившись, что оружие заряжено, я оторвалась от вождения, и открыла дверь. Высунувшись из салона, я практически без прицеливания выпустила гранату из подствольника в двух мотоциклистов, ехавших близко друг к другу, и попала точно в цель, подорвав обоих ублюдков. Оставшиеся стрелки тут же рассредоточились. Несколько секунд я вела по преследователям беглый огонь из автомата, стараясь отогнать их, пока шальная пуля не попала мне в плечо. Выронив оружие, и чуть не выпав из машины, я забралась обратно в салон, и зажала рану рукой. Попытка оказать сопротивление преследователям, вместо того чтобы сосредоточиться на дороге, мне очень дорого стоила. Посмотрев вперёд, я слишком поздно заметила, что моя машина на полной скорости мчится к обрыву. Вместо того чтобы нажать на тормоз, я вцепилась в руль двумя руками, и резко крутанула руль в сторону, пытаясь изменить направление езды. И этот рискованный манёвр непременно бы удался, если бы машину не занесло. Вылетевший с дороги джип перевернулся, кубарем покатился по наклонной поверхности, и сорвался в пропасть.

     Эмма

     По мере того, как я отдалялась от подземного убежища, мне кое-как удавалось заглушить голос совести. Я и сама не до конца понимала, почему психанула и выложила Крису всю неприглядную правду, да ещё и в таком тоне. И как я не пыталась убедить себя, что этот святоша сам во всём виноват, слишком долго отрицать очевидную правду мне не удавалось. А правда заключалась в том, что я — гнусная психованная тварь, не заслуживающая хорошего отношения. Ради того чтобы найти меня Крис по собственной воле лишился всего, что у него было, причём сделал это дважды. Он возвёл меня на пьедестал как совершенство, а я демонстративно вываляла саму себя в грязи. После того как я выдала ему краткую версию своих злоключений, Крис не только не ударил меня, хотя я этого и заслуживала, но и рассказал в какой стороне находится база. Вспоминая с каким разочарованием он смотрел на меня в тот момент, я испытывала сильный дискомфорт. Терзаясь сомнениями, я всё же решила не останавливаться на полпути, и продолжила идти к базе. Добравшись до гор, я сделала привал рядом с рекой.

     Только я собиралась сделать глоток воды из фляжки, как на другой стороне реки показался бегущий человек в окровавленной одежде. Увидев меня, бегун собирался что-то крикнуть, как вдруг в затылок ему прилетел камень. Интуитивно почувствовав опасность, я подхватила ружьё и отбежала от воды. Спрятавшись за большим камнем, я осторожно выглянула из-за укрытия, и заметила на той стороне реки группу людей. Судя по внешнему виду, одежде и оружию, это были Мясники и их пленники. Пленников, а их было всего человек 5, если не считать типа, которому прилетел в затылок булыжник, собрали в круг, связали верёвками, и теперь вели на корабль. Видимо бедолаге с пробитой головой как-то удалось освободиться от верёвки, однако уйти далеко ему не позволили. Попытавшись привести пленника в чувство с помощью болезненных тычков в бок, один из Мясников достал нож, и вонзил его в ладонь беглеца. Пришедший в себя пленник заорал от боли. Не став утруждать себя перевязкой раны, Мясник вернул беглеца обратно в строй, предварительно выдернув нож из его кровоточащей руки. Когда конвой уверенно двинулся вперёд к реке, намереваясь перейти её вброд по мелководью, я с ужасом осознала, что забыла на берегу рюкзак с припасами. Надеяться, что его не заметят, и пройдут мимо, не имело смысла. Подобрал мой рюкзак тот самый бандит, который порезал беглеца.

     К счастью, Мясники сильно торопились вернуться на корабль, а потому не стали делать остановку и пытаться отыскать владельца рюкзака, решив, что шести пленников им хватит с лихвой. Глядя на то, как удаляется конвой, я неожиданно задалась вопросом как бы на моём месте поступил Крис: как я, пережидал бы, пока головорезы уйдут, и продолжил путь дальше, или же вступил в заранее проигрышный бой? Тогда-то я и поняла, что не имеет значения как Крис поступил бы в данной ситуации. Даже после того как я рассказала ему всю неприглядную правду, он всё равно не отказался от своей безумной затеи пробраться на корабль и попробовать освободить пленников. Между ожиданием и проигрышным боем Крис выбрал бой, и я своей истеричной выходкой лишь дала ему ещё один повод ввязаться в смертельно опасную и рискованную авантюру. Чувство вины вновь накрыло меня с головой. О том, чтобы продолжать путь к военной базе не могло быть и речи, и не только потому что теперь у меня не было припасов для длительного перехода. Я должна была исправить свою ошибку прежде, чем станет слишком поздно. Стараясь не попадаться на глаза Мясникам, я попыталась вернуться обратно тем же путём. Выбрав обходной путь, я с трудом смогла обогнать конвой, а когда добралась до равнины, тут же перешла на бег. Добравшись до заветной развалюхи, я забралась под машину, и спустилась вниз. Ворвавшись в погреб, в котором всё было перевёрнуто вверх дном, и заметив Криса, лежащего на кровати, я вздохнула с облегчением.

     — Что-то забыла? — сухо осведомился Крис, принимая вертикальное положение.

     — Ничего. Я просто хотела убедиться что с тобой всё в порядке, и что ты отказался от своей безумной затеи.

     — Я не передумал.

     — В смысле, не передумал? Ты...

     — Я решил дождаться ночи, и немного вздремнуть перед тем как проникнуть на корабль, — проговорил Крис всё тем же сухим тоном.

     — Ни делай этого, Крис! У тебя ничего не выйдет! — попыталась я достучаться до парня.

     Крис нахмурился, и встал с кровати.

     — И что с того? Ну прикончат меня эти ублюдки. Тебе-то какое дело? Не думай о всякой ерунде и иди куда шла.

     Я виновато опустила голову. Глупо было ожидать, что меня здесь ждёт тёплый приём после всего что я наговорила Крису.

     — Хотя с другой стороны, раз уж ты вернулась, было бы глупо упускать такую возможность.

     Я подняла глаза, и посмотрела на Криса с опаской. Его слова, и тон которым они были произнесены, мне очень не понравились.

     — Чего замерла? Раздевайся! — повысил голос Крис.

     Я неуверенно покачала головой, а когда парень ...   двинулся мне навстречу, вскинула ружьё. Крис замешкался, но лишь на пару секунд. Намерения некогда близкого человека пугали меня до дрожи, но выстрелить в него я не осмелилась. Поняв, что у меня не хватит духу выстрелить в него, Крис подошёл ко мне почти в упор, без труда выхватил ружьё из моих рук, и отбросил его в сторону. Пребывая в каком-то оцепенении, я даже не попыталась оказать хоть какое-то сопротивление, когда Крис сорвал с меня куртку, а затем прижал к двери. Запустив правую руку мне по футболку, Крис принялся мять мою грудь. Движения его были неприятными и грубыми, а взгляд пугающим и диким. Когда же я попыталась оттолкнуть его от себя, Крис схватил меня за запястья, и прижал мои руки к двери.

     — Прекрати! — потребовала я, однако возглас мой прозвучал не возмущённо, а как-то совсем уж жалко.

     Крис даже не удостоил меня ответом. Хотя он и действовал сейчас как какой-то насильник, я чувствовала, что от происходящего Крис получает не больше удовольствия, чем я. Он будто пытался наказать нас обоих: меня — за испорченность, а себя — за излишнее доверие. При попытке Криса поцеловать меня, я прикусила губу, и начала вертеть головой. Пока Крис безуспешно пытался добраться до моего рта, я поняла, что могу в любой момент прекратить это безумие. Для этого было достаточно просто ударить Криса коленом между ног.

     «Не будь ещё большой стервой! Он обращается с тобой именно так, как ты этого заслуживаешь!» — нашёптывал мне внутренний голос.

     Мне хотелось крикнуть, что это неправда, и что на самом деле я совсем не такая. Однако против меня ополчился не только внутренний голос, но и моя собственная память. Я вспомнила про то с каким упоением отсасывала Бену в его доме. Вспомнила как напившись в хлам, скакала на его члене в дождливую ночь. Вспомнила про оргию в часовне, когда голые фанатики трахали накаченную наркотиками девушку, чьё имя вылетело из моей головы. Я ведь и сама в тот момент ненадолго возбудилась, хотя была лишь зрительницей. Да и за Стивом и Сью я наблюдала вплоть до того момента, пока меня не заметили, хотя должна была уйти сразу же. Осознание того, что я действительно заслуживаю подобного обращения, убило всё желание сопротивляться. Позволив губам Криса добраться до моих губ, я пообещала самой себе, что стерплю всё что приготовил для меня бывший парень, как бы неприятно это не было. Стоя как статуя, я не отвечала на грубый поцелуй, но и вырываться больше тоже не пыталась. Изменения в моём поведении не ускользнули от Криса. Парень ослабил напор, и поцелуй стал значительно мягче.

     Почувствовав, что его намерения изменились, я робко ответила на поцелуй, перестав изображать из себя статую. Когда же Крис освободил мои руки, я поняла, что злость на меня начала угасать, уступая место возбуждению. Отстранившись, Крис начал быстро освобождаться от верхней одежды. Скинув с себя футболку, Крис начал целовать меня в шею. Я тут же обняла возбуждённого парня, покрепче прижала к себе, и принялась ласково поглаживать его обнажённую спину. Когда с моих губ сорвался первый тихий стон, Крис тут же схватил меня за руку, и повёл, как мне показалось вначале, к кровати. Однако целью Криса была не кровать, а стол. Усадив меня на него, и уронив на пол пару керосиновых ламп, Крис принялся возиться с застёжками на своих штанах. Приподняв корпус, я торопливо расстегнула молнию на своих джинсах, и спустила их до колен вместе с трусиками. Освободившись от штанов, Крис вновь приник к моим губам, а уже в следующую секунду его руки развели мои ноги в разные стороны. Вторжение было резким, и даже немного болезненным. Не обратив на это внимания, Крис начал с ходу набирать максимальный темп, а я откинула голову назад, и закрыла глаза. Это было совсем не похоже на того Криса, которого я знала и помнила.

     Прежний Крис был нежным и внимательным любовником, заботившимся о том, чтобы удовольствие получали мы оба. Нынешний Крис совсем не мог себя контролировать. В былые времена подобная напористость могла бы испугать меня, но только не сейчас. То, что между нами образовалась пропасть из обид и недопонимания, сейчас не имело значения. Крис по-прежнему хотел меня до безумия, а потому и не мог остановиться. Осознание этого согревало мою душу теплее, чем все прежние ласки. Его настойчивость нашла во мне отклик, и я не могла бы остаться равнодушной, даже если бы захотела. А я этого совсем не хотела! Обвив талию Криса ногами, и посмотрев ему в глаза, я поняла что парень едва ли не из последних сил сдерживается, стараясь оттянуть разрядку. Однако сдерживаться долго ему не удалось, и в скором времени его пульсирующий член заполнил мою дырочку горячей спермой. Даже после того, как я «отпустила его», Крис продолжил оставаться внутри меня. Когда же парень всё же отстранился, его сперма начала потихоньку вытекать из моей дырочки на стол.

     — Прости, — сказали мы в один голос.

     Чувствуя неловкость, я тут же отвела взгляд.

     — Тебе не за что извинятся. Это я повела себя как эгоистичная, глупая дура. Всё что я тебе наговорила хоть и было правдой, но... — я запнулась, не зная что дальше говорить в своё оправдание.

     Крис ждал от меня внятного продолжения, а когда понял, что его не последует, взял меня на руки, и отнёс на кровать. Уложив меня на кровать, Крис присел на край.

     — Давай вернёмся к этой теме потом, — сказал он, напряжённо глядя вперёд.

     Я послушно кивнула, не желая портить установившееся между нами перемирие. Или всё-таки полноценный мир? Проснувшийся во мне чертёнок подсказал как получить наиболее правдивый ответ на этот вопрос. Протянув руку к опавшему члену Криса, я коснулась его пальцами, и начала нежно поглаживать.

     — Что ты делаешь? — спросил Крис дрогнувшим голосом.

     — А на что это похоже? — спросила я с притворным недопониманием, продолжая поглаживание.

     Мои усилия не пропали даром, и только-только отстрелявшийся член вновь начал подавать признаки жизни. Оценив мои старания, Крис вновь взял ситуацию в свои руки, пообещав, что на этот раз всё будет как прежде. Сняв с меня штаны, по-прежнему болтающиеся в районе колен, а вслед за ними и футболку, Крис принялся покрывать поцелуями мою грудь, в то же время пока его руки бережно поглаживали мою киску. Тихонько постанывая, и гладя парня по голове, я мечтала чтобы Крис вновь вошёл в меня, и чем скорее тем лучше. О том, что Крис хотел того же, я поняла сразу, стоило его члену, вновь пришедшему в полную боеготовность, коснуться моей ноги. Однако не сумев совладать с собой в прошлый раз, Крис не собирался спешить, проявляя чудеса выдержки. Закончив целовать мою грудь, Крис переключился на живот. По мере того, как его губы перемещались всё ниже и ниже, проявлять чудеса выдержки приходилось уже мне. Крис специально медлил с переходом к следующему шагу, хотя прекрасно понимал что я чувствую в данный момент. Он хотел, чтобы я сама начала умолять его войти в меня, и знал что этот момент уже не за горами. Вот только у меня на этот счёт было совсем другое мнение! Едва парень добрался до моего пупка, я тут же взяла его за руки, притянула к себе, и поцеловала в губы. Не прерывая поцелуй, я всем телом прижалась к Крису, и резко перекатилась в сторону. Завершив манёвр, и оказавшись сверху, я поспешила схватить Криса за запястья, и прижать их к кровати.

     — Тебе это ничего не напоминает? — спросила я с плутоватой улыбкой, припоминая прошлый раз, когда он прижал мои руки к двери.

     Крис попробовал освободить свои руки, но не смог этого сделать. Невооружённым глазом было видно, что «сопротивляется» он исключительно для вида, предоставляя мне полную свободу действия. Продолжая держать руки Криса, я сместила корпус назад. Когда его готовый к бою член коснулся моих ягодиц, я отпустила запястья Криса, и приподнялась. Освободившиеся руки тут же легли на мои плечи. Придерживая член рукой, я стала медленно опускаться вниз, в чём мне охотно помогали руки на моих плечах. Едва он полностью погрузился в меня, я положила свои руки на ладони Криса. Парень тут же ...  

     развернул свои руки, и после того как наши пальцы переплелись, я начала двигаться. Поначалу я двигалась очень медленно, по-своему мстя Крису за неторопливые ласки, и лишь после того как его руки переместились на мои груди, я стала постепенно наращивать темп. Ощущения, которые я при этом испытывала, было трудно передать словами. Я будто горело в огне, пламя которого обжигало, но не причиняло боли. Продолжая в быстром темпе скакать на члене Криса, я будто выжимала из лежавшего подо мной парня все соки, а сама лишь набирала силу. Почувствовав, что Крис готов к разрядке, я сделала финальный рывок. Приподнявшись вверх так, что практически вышедший член едва не выскочил из моей дырочки, я резко опустилась вниз. Вошедший в меня на всю длину член запульсировал, и изверг в меня длинную струю спермы. Откинув голову назад, я громко закричала. Такого мощного оргазма я ещё никогда не испытывала! Когда обмякший член покинул мою дырочку, я легла рядом с Крисом, и положила голову ему на грудь. Шерстяное одеяло подо мной неприятно покалывало спину, но вызываемый этим лёгкий дискомфорт меня мало волновал. Чувствуя себя полностью выжатой, будто только что пробежала длинный кросс, я попыталась восстановить дыхание.

     — Пожалуйста, скажи что ты передумал лезть на этот чёртов корабль, — тихо проговорила я.

     — Я передумал лезть на этот чёртов корабль, — неожиданно поддакнул Крис.

     Я подняла голову с груди Криса, и недоверчиво посмотрела парню в глаза.

     — Ты серьёзно? — спросила я, заподозрив Криса в неискренности.

     — Более чем.

     — Да неужели? А как же твоё желание во что бы то ни стало вызволить пленников из трюма?

     — Теперь этим занимаются совсем другие люди. Их шансы добиться успеха в разы выше моих.

     — Но ведь ты говорил, что собираешься дождаться ночи и...

     — Я соврал.

     Я обиженно надулась, щёлкнула Криса пальцем по носу, и легла рядом, повернувшись лицом к стене. Однако небывалое облегчение очень быстро вытеснило лёгкую обиду. Теперь Крису незачем было рисковать собой, и мы могли в любой момент покинуть это место, и вернутся на военную базу, но уже вдвоём. Однако мои радужные мечты разбила вдребезги суровая реальность. Стоило мне только подумать, что дела стали налаживаться, как дверь распахнулась от удара, и в погреб зашла уродливая женщина с обожжённым лицом. Следом за ней вошли двое автоматчиков, которые тут же взяли нас на прицел.

     — Элис, — процедил Крис сквозь зубы, пытаясь укрыть меня за собой.

     Уродина улыбнулась, однако улыбка её была больше похожа на оскал бешеной собаки.

     Крис

     Подобное могло произойти только в страшном сне. Каким образом Элис и её прихвостни смогли отыскать наше убежище? Гуляли по Пустошам, и решили заглянуть под первую попавшуюся развалюху? Маловероятно. Заметили возвращавшуюся Эмму, и проследили за ней? Возможно. Или же очередная жертва, выбранная Мясниками для забоя, решила поделиться с головорезами секретом о тайнике, в надежде выторговать для себя хотя бы ещё один день жизни? Тоже вполне реально. Правда теперь уже причина была не так важна. Важно было то, что Элис нашла убежище, и что ничего хорошего нам это не сулит.

     — Чего застыли, голубки? Неужто не рады меня видеть? — спросила Элис, глядя на меня как готовая к броску змея.

     — Если честно, то не очень, — всё же ответил я.

     Зловещая улыбка Элис стала шире. Подняв валяющуюся рядом с дверью куртку Эммы, Элис отряхнула её, и надела на себя.

     — Я ведь предупреждала тебя, что ничего хорошего из этого не выйдет. Каким местом ты думал, когда решил, что сможешь сбежать от меня? — вновь заговорила она.

     Шепнув Эмме, что всё будет хорошо, я поднялся с кровати. Умолять Элис проявить милосердие не имело смысла, потому что эта психованная стерва понятия не имела что это значит.

     — Будь я на твоём месте, 100 раз подумал бы, прежде чем убивать нас, — сказал я.

     Элис самодовольно ухмыльнулась, и подобрала ружьё Эммы.

     — Во-первых, ты сейчас не на моём месте, тупой говнюк, и никогда на нём не окажешься. А во-вторых, с чего ты взял, что я собираюсь вас убить?

     «С того, что ты психованная тварь!» — подумал я, поднимая с пола штаны.

     Элис, видимо ожидала, что я поинтересуюсь что она собирается с нами сделать, а когда поняла, что вопроса не последует, не стала тянуть резину.

     — После того как тупая жирная псина осмелилась поднять на меня руку, мне пришлось очень доходчиво объяснить насколько он не прав, — начала Элис издалека.

     — И теперь тебе нужен новый питомец, — догадался я.

     — Правильно мыслишь, красавчик, — поспешила Элис подтвердить мою догадку.

     — Чокнутая стерва, — прошептала Эмма за моей спиной.

     Судя по тому как расширились глаза Элис, она услышала последнюю реплику Эммы.

     — Если тебе нужен новый питомец, то забери меня, а её отпусти! — поспешно затараторил я, спеша переключить внимание Элис на себя.

     — Отпустить такую симпатичную куколку? С какой стати? Она заслуживает дрессировки ничуть не меньше чем ты. Как ты смотришь на...

     — Ты меня не поняла. Я ни о чём тебя не прошу. Я требую, — проговорил я с нажимом.

     Во взгляде Элис на секунду промелькнуло удивление. Оно и понятно. Загнанная в угол жертва должна умолять, а не требовать.

     — Да, ты не ослышалась. Я знаю кое-что интересное, и поделюсь с тобой этой информацией, но только после того как ты и твои прихвостни дадут Эмме уйти, — решил я закрепить результат.

     Элис направила на меня ружьё.

     — Ты и так всё расскажешь, красавчик, или это дуло окажется у тебя в заднице, — пригрозила она.

     На моё плечо легла рука Эммы.

     — Что ты делаешь? — встревоженно прошептала она.

     — Всё нормально, — ответил я в полный голос.

     То, что я собирался сделать, было предательством по отношению к Адаму и остальным разведчикам. Но только так я мог выторговать у Элис жизнь и свободу для Эммы.

     — Существует хорошо подготовленная вооружённая группа, у которой есть свои виды на «Королеву Морей». Я случайно наткнулся на этих ребят, когда удирал с корабля, — сообщил я.

     Элис усмехнулась.

     — А кого ты ещё «случайно» нашёл? Отряд чернозадых Санта-Клаусов с пятиствольными гранатомётами, готовящимися штурмовать корабль на боевых оленях с пушками вместо рогов? — голос Элис был полон сарказма.

     — Напрасно утрируешь. Эти ребята...

     — Существуют в твоём больном воображении. Ничего умнее не смог придумать? Если бы поблизости шастала какая-нибудь группа, я бы первой об этом узнала.

     — Скорее последней. Эти ребята не какие-то придурки, впервые взявшие оружие в руки, а настоящие профессионалы. Они уже сделали первый ход, а ты этого до сих пор не поняла.

     — Какой ещё ход? Что ты несёшь, придурок?

     — Скажем так — гаубица на палубе вышла из строя не просто так.

     Как я и ожидал, после этих слов скептицизм во взгляде Элис сменился сначала удивлением, а затем настороженностью. Она поняла, что будучи её пленником я никак не мог узнать про поломку, а стало быть в моих словах есть, по меньшей мере, доля истины. Сам я, конечно же, не верил, что пушку испортили бойцы полковника Ферриса. Одно дело хорошо замаскироваться, и следить за кораблём с расстояние, и совсем другое проникнуть на борт и устроить диверсию. К тому же Адам сам сказал, что в их обязанности входит только слежка и ничего более. Мне просто несказанно повезло, что гаубица вышла из строя в нужный момент, и что я это увидел.

     — Кто эти ублюдки? — спросила помрачневшая Элис, делая внушительные паузы между каждым словом.

     «Ублюдки — это ты, и твои прихвостни!» — подумал я, а вслух сказал:

     — Никакие они не ублюдки, а вполне себе нормальные парни. Они с радостью взяли меня в свою группу, едва узнали откуда я сбежал. Если Эмма не появится в условленное время в условленном месте, они сразу обо всё догадаются.

     Элис не сразу нашла что на это ответить. Я видел, что она всё ещё сомневается в правдивости моего рассказа, и пытается оценить степень реальной угрозы. Мясников не удалось уничтожить до сих пор лишь потому что никто не знал где находится их логово. Моя история вынуждала Элис выбрать меньшее из двух зол. Полностью проигнорировать мои слова — значит рискнуть собой и своей бандой, а возможно и обречь её на уничтожение. Согласиться с моими условиями, и дать Эмме уйти — значит упасть лицом в грязь перед своими людьми, и потерять авторитет. Автоматчики, которых Элис взяла в качестве дополнительной охраны, едва ли будут держать язык за зубами, и при первой же возможности расскажут остальным про то как несостоявшаяся игрушка для секса поставила их лидера в глупое положение. Снова. Однако я просчитался. Элис не стала выбирать из двух зол, и предложила свой вариант.

     — Тащите потаскушку наверх, — приказала она своим цепным псам.

     — Нет! Не смей! — воскликнул я, и, позабыв про инстинкт самосохранения, набросился на Элис.

     Однако автоматчики оказались более расторопными, и не позволили мне добежать до своего лидера. Когда один из головорезов Элис встал у меня на пути, я попытался одним мощным хуком отправить его в нокаут, однако тот с лёгкость уклонился от моего удара, и врезал мне сначала прикладом в живот, вышибив из меня дух, а затем мощным апперкотом сбил с ног. Едва я рухнул на землю, как головорез принялся пинать меня ногами, в то время как его приятель добрался до Эммы, успевшей лишь подобрать свою одежду, и потащил её к выходу из подвала. Прикрывая голову от ударов, я всё же смог схватить своего мучителя за ногу, и дёрнуть её на себя. Головорез потерял равновесие, и неуклюже шмякнулся на землю, однако закрепить успех мне не позволила Элис, сделав предупредительный выстрел в потолок.

     — Ну всё, хватит. Вали отсюда! — раздражённо бросила она, и направила ружьё на меня.

     Поднявшийся с пола головорез без лишних вопросов вышел за дверь, оставив меня наедине с Элис.

     — Если не хочешь, чтобы твою подстилку пустили на фарш, расскажи всё что знаешь про ублюдков, испортивших пушку на моём корабле, — потребовала она.

     Я замешкался, пытаясь придумать какую-нибудь правдоподобную ложь, однако пауза затянулась, и Элис обо всём догадалась.

     — Понятно. Ты и так уже выложил всё что тебе было известно, — холодно проговорила она, даже не пытаясь скрыть своё разочарование.

     — Так и есть. Я больше ничего не знаю, — честно признался я, и тут же добавил: — Но могу выяснить. Если ты отпустишь Эмму...

     — Никаких «если», красавчик! — резко перебила меня Элис, а затем медленно обошла меня, и остановилась за моей спиной. — Узнай об этих ублюдках всё что только можно: сколько их, чего они хотят, и где обитают. В идеале было бы неплохо чтобы ты принёс голову их вожака, но не думаю что тебе это по силам. На всё это у тебя есть время до полудня. Если вздумаешь привести за собой хвост, то потаскушка будет первой, кого я отправлю в расход.

     Озвучив свои условия, Элис тут же приложила меня прикладом по затылку, от чего я потерял сознание. Когда я очнулся, поблизости никого не было.

     КОНЕЦ СЕДЬМОЙ ЧАСТИ