Ксения Валерьевна была шпионкой по призванию и обучению. Ее внедрили, как супер яйцеклетку в матку жены известного профессора Колчака, посулив в будущем продвижение по карьерной лестнице и ему, и жене. В утробе Ксения Валерьевна питалась через пуповину экологически чистыми продуктами, доставленными утренними самолетами из Женевы и музыкой Шуберта, рекомендованной врачами матери, в послеобеденную дрёму.

     Всасывая в себя альпийские витамины, она училась быть быстрой и проникновенной, как шум ветра в луговых травах. Слушая умные речи профессорского состава, и суча ножками в живот матери, она училась быть умной, лаконичной и отличать дилемму от теоремы.

     Музыка великих композиторов приучала к такту и умению держать паузу.

     Выйдя из чрева днем в четверг, и мяукнув на свет красным сморщенным личиком, начался отсчет синусоиды ее жизни.

     Появилась в профессорском доме нянька Клава, которая обучала ее выдержке и выносливости, ставя в угол за проказы на горох. Ксения училась быть хитрой и продумывать ходы на несколько шагов вперед, дабы не получать затрещин и ремня.

     Мать занималась собой, тренировала голос, перескакивая с октавы на октаву, при этом выпячивала грудь и подбирала живот, любуясь сановней статью в зеркало шкафа.

     Примеряла на себя новый имидж; рассматривая иностранные журналы мод, тайком подброшенные в почтовый ящик сотрудниками внешней разведки, прибывших с визитом в город инкогнито.

     Отец ораторствовал с кафедры, обучая мажоров и прощелыг азам дипломатии.

     В шесть лет ее отдали в закрытую школу, где она обучала иностранные языки в количестве шести штук, именно столько завещал вождь, философию и психологию, поведенческие инстинкты людей в экстремальных ситуациях и муай-тай.

     Она была хорошей девочкой — ответственной, вдумчивой и маниакально целеустремленной, злой; могла показать мелкие зубы как чихуахуа и загрызть на смерть за идею. Годы обучения наложили отпечаток на ее характер, она стала закоренелой стервой. А как иначе? В кругах разведки только такие агенты и ценятся. И внешность. Все бы ничего, вроде и фигура есть, а сисек нет, но лицо подводило девушку, ой как подводило. Позже с годами, накопив немалую сумму денег усиленным шпионским трудом, она сядет в самолет и бизнес классом рванет в Америку к прекрасным носовым хирургам, которые сделают все, что бы она и говорить могла не в нос.

     А пока этот цветок набухал, впитывая в себя знания, как Лилу информацию с компьютера пастора, от начала земных войн и до торжества планеты зла в « Пятом элементе». Пройденный материал запивался второпях диетической Кока-Колой и заедался куриной грудкой.

     В классе ее звали — Ксю. Имя, которое она пронесет через годы падения и расцвета.

     Директор школы, вызвал ее на ковер перед выпускным балом. Ранее он служил Родине, гордо нося звание засланца, или консула, косил под парижанина, надевая на воскресную мессу кашемировое пальто и, обвязавшись шарфом от BURBERRY, сливал инфу батюшке, каясь в грехах. В школе он преподавал физику, задумчиво излагая трактат, что скорость тела не зависит от его массы в безвоздушном пространстве. При этом он почесывал лысину сухими тонкими пальцами интеллигента, и в душе, видимо, недоумевал, как сие может происходить.

     — Колчак, вы являетесь гордостью нашей школы. Безусловно, во всех видах обучения. Я до сих пор не могу придти в себя, как ловко вы в Куршавеле, на чемпионате Европы среди юниоров, двумя пулями срезали двух агентов иностранной разведки с сосны, умудрившись при этом прострелить и мишени в десяточку, — он задумчиво потер подбородок.

     — Так вот, сразу после окончания школы, я порекомендовал вас в высшую школу шпионов, с грифом секретно. Это значит, что вам не надо проходить рутинное мероприятие по сдаче экзаменов. Да, еще совет великих шпионов-массонов выделил вам энную сумму денег. Фанфары, моя дорогая!!! Инкогнито мы поместим вас в Швейцарскую клинику, где вам сделают ментопластику. Это наш вклад в ваше будущее. Аплодисментов и цветов не надо. Таково решение высочайшего совета, — и он поднял указательный палец вверх, закатив при этом глаза так, что бельмо правого засияло снежной белизной. — Ваше кодовое имя отныне — Дрю. Засим прощаюсь, если нужна будет помощь, связи, явки и пароли старых миллиардеров, прозябающих на дискотеке на Ибице и Бали, пишите по факсу и факту. Я всегда рад помочь вам и вашей семье.

     Дрю пала на колено, и положив ладонь правой руки на сердце, прокричала в пыльную подворотню кабинета директора:

     — Клянусь беспристрастно служить делу шпионов и Родине, философски обосновывая КСЕнофобию!

     — Встань дитя, оттряхни коленки, подтяни гольфы, поправь косички и беги в новый мир. Ступай, — и скупая мужская слеза скатилась со старческого глаза, пораженного катарактой.

     Профессор Колчак, порулив некоторое время пароходом и отдавая приказы с капитанского мостика, умер. Семья и толпы знакомых погоревали и забыли сие недоразумение. Но, Дрю, даже в такой ситуации не растерялась и выжала максимум, раздав всем боссам большой игры визитки, начав поэтапное восхождение к вершине славы.

     Вдова заламывала руки и губы, показывала глазами на малютку Дрю, одетую в комбинезон цвета хаки от Хьюго Босс, громко причитая в слив алюминиевой ванны:

     — А как же мы? Вы обещали. Не для того я носила в своем чреве дитя, чтобы бесславно сгинуть в анналах Родины и космоса.

     При этом она так натурально подвывала, подражая Иерихонской трубе, что глас был услышан и ей дали должность, хорошую и денежную.

     Она поправила макияж и, сменив гардероб и прическу, отправилась гребсти бабло шуфлей.

     У Дрю развязались руки. Она внедрилась в светские тусовки, и начала вести ночной образ жизни, тренируя свое мастерство обольщения и оттачивая психологические эксперименты на знакомых, чем доводила их до бешенства и белого каления, хотя в результате этого каления они плавились в ее руках. Заведя множество папочек синего и красного цвета, составляла досье на чиновников и артистов, любовно выводя фамилии на корешках.

     Так сказать практика первого года обучения на шпиона. Занятия по теории она посещала пунктуально и тренировалась, изучая новые виды боевых искусств.

     По окончании первого курса, члены коллегии шпионов решили дать ей первое задание, пока девушка еще юна, мила и щеки цвета персика. Когда утром можно проснуться без косметики, и это не вызовет гримасу ужаса и падения на пол партнера, а пробудит в нем нежность и очарование юностью.

     Ее вызвали на ковер, показали фото цели и объяснили аспекты миссии:

     — Дрю, совет выбрал вас, как самую хладнокровную, расчетливую и беспринципно открывающую двери правой ногой, даже если задание провалено и, казалось бы, выхода нет. Вы мгновенно оцениваете обстановку, как Виндоус 10 и действуете решительно. Но, еще и наличие пункта девственница, играет нам на руку. Задание является специфическим, но таковы ставки в этой игре.

     — Ваш куратор Ефим.

     Ефим был поджарым полковником, лет под сорок, щеточка седых усов топорщилась под римским носом и голубые холодные глаза коварного шпиона, под кустистыми бровями сияли северными водами, омывающие родину.

     Ефим встал, и, махнув рукой на дверь, поспешил ретироваться, приглашая на тайное совещание группы, Дрю.

     Дрю зашла следом за Ефимом в кабинет, где их ждали члены группы в полном составе. Ефим начал представлять девушке агентов:

     — Эван и Дэмиан — специалисты по сейфам, в простонародье медвежатники и эксперты по взрывчатым веществам.

     Военная выправка, широкие плечи и мускулистые руки говорили о хорошей спортивной подготовке. Одеты они были в камуфляжную форму цвета хаки, штаны заправлены в черные берцы. Оба подстрижены налысо, создавалось впечатление, что это два удальца из одного ларца. Но, сука, красивые до безумия. Они улыбались ей, посверкивая белоснежными зубами без кариеса.

     « Чистят зубы «лакалютом» и, видимо, подрабатывают на полставки, изображая геев, или метросексуалов,...

  смотря по обстановке « — подумала Дрю и, в ответку сверкнула белизной зубов и розовостью десен.

     — Наш спец по ПО и хакер, Флэш.

     — Очень приятно, — Флэш оторвался от мониторов и, просканировав Дрю по периметру, вернулся к работе.

     — Это Дрю, наш новый агент, который будет задействован в первой части операции. Присаживайтесь, расскажу о некоторых аспектах в общих чертах. Нашей целью является арабский шейх. Нам необходимы документы, спрятанные в его сейфе в апартаментах отеля в Дубаи. Но ситуация такова, что потайная комната, в которой находится сейф, открывается при помощи отпечатка его головки члена. Этот мелкий извращенец, так любит свой стручок, что устроил ему единоличный бенефис. И вот сука, не придраться и не отрубить, даже самым смелым и ловким из нас. Он защитил его гульфиком, выкованным из тончайшего сплава титана, считая видимо себя королем Титании, гандон штопанный.

     Открывает он его ключиком, висящим на золотой цепочке на шее, и снимает, когда занимается сексом. Ссыт он в дырочку, сделанную на конце гульфика спецом для этого случая. Даже в самых страшных снах Менделеева о таблице, Микеланджело о самолетах и прочих известных ясновидцев, не пришла мысль о создании уникального отпечатка хуя в гульфике. Что-то меня понесло, да... Так вот, по нашим данным, он любит девственниц. Он не ждет рая на небесах в бассейне с ними, а воплощает их в жизнь здесь, на земле. Причем, он любит блондинок. Как известно все мусульманки девственны в добрачный период. Он ими уже пресытился и откупился, оставив себе на крайняк, пять жен. Скромность украшает человека, — крякнул полковник.

     — Ты должна его соблазнить и отдаться. Мы установим на твоей девственной плеве микрочип, который снимет отпечаток его головки и пошлет сигнал на комп Флэша, он обработает инфу и перенесет узор на человеческую кожу, но это тебе неважно. Получив образец, Эван и Демиан ворвутся в исламскую преисподнюю извращенца и закончат начатое. Есть несколько планов отступления, ориентироваться будем по обстоятельствам. Может возвращаться придется по бельепроводу, на плане он в подсобке горничной. Ребята тебя найдут в ворохе простыней, и стартуете с подземной стоянки на болиде в аэропорт. По дороге поменяете имидж. Детали обсудим позже. Вот тебе папка Дрю, здесь все об объекте: привычки, связи, справки из больницы, анализы на глисты и реакцию Вассермана, где, с кем и когда, — он протянул ей кожаную папку.

     — Завтра утром жду вас всех.

     До начала операции оставалось пять дней.

     На следующий день, Дрю вживили микрочип в девственную плеву. Она легко спрыгнула с гинекологического кресла и, одев стринги, поспешила на встречу с группой.

     Все были в сборе.

     — Доброго утра всем. Агент Дрю прибыла.

     — Можно без формальностей, — махнул рукой полковник, — присаживайся. С ребятами мы обсудили часть операции, вернемся к тебе.

     Дрю села в мягкое офисное кресло и заложив ногу за ногу, подъехала к столу, навострив уши и чувства.

     — Значит первый этап, Дрю. Все зависеть будет от тебя, от провидения и от скороходов, вложивший в уши шейха важную информацию, что на его вечеринке будет присутствовать белокурая девственница с массой положительных моментов.

     Полковник оглядел Дрю и, заострив внимание на ногах и подбородке девушки, продолжил:

     — У нас имеется древний артефакт, спизженный Зоргусом в эпоху второй мировой войны у розенкрейцеров. Это кусочек когтя дракона, вросшего в бриллиант. Так называемый «Подгулявший дракон». В наших кругах мы называем его «кусок торчка». Он имеет одну особенность: набрасывает вуаль сексуальности на объект, который его носит, вызывая вожделение и похоть у оппонента. Очень сильнодействующее средство, так что наденешь кулон на шею, когда приблизишься к объекту, и никак не раньше.

     Полковник бросил Дрю на стол снимок артефакта. Это был золотой кулон в виде очертания контура рыбы, символа, использующего христианами для определения собрата, верующего в Господа бога нашего, еще в смутные и далекие времена. Вместо глаза блестел бриллиант с маленькой черной точечкой, портящей чистоту камня. Кулон висел на платиновой цепочке ажурного плетения, которую не разорвать простыми способами воздействия.

     — Шейх предложит тебе пройти в закулису его владений, якобы для приобщения к искусству. Этот маленький и юркий извращенец начнет тебе живописать за живопись, составляющую неотъемлемую часть его богатства, заострив внимание на картине, которую разыскивает Интерпол и министерство культуры России. Но это подделка. В общем, брачные танцы и ты уже в его спальне. Там ты отдашься этому целколомателю, и по мере поступления сигнала тревоги на пульт охраны, последует план твоего отступления. Ты можешь уехать на лифте, поправив лифчик и стринги, заворожив вбежавших телохранителей артефактом и легкой походкой. А на случай, если в охране пидар, и он не клюнет на уловку, ворвешься в каморку к горничной и спустишься по бельепроводу. И последнее, за одеждой и обувью зайдешь в отдел маскировки, там тебе все выдадут.

     И вот настал час ИКС.

     Дрю с командой прилетела на частном самолете в Дубай. Команда спустилась по трапу легкой походкой прайда и, осмотрев периметр, надела солнцезащитные очки, проследовала к поджидающему их прибытия лимузину.

     Восьмая камера на бойцов в замедленной съемке. Они идут, все такие крутые и успешные, мускулы играют на теле, бросая в жар и сексуальную агонию женский пол большого кинотеатра. Дрю, с развевающимися белокурыми локонами, утоляет зверский аппетит мужской части, они запустили правые руки в шайку с поп корном и оставили ее там, так и не попробовав и не донеся его до раскрытого рта, истекая слюной. Гламурное шествие по красной дорожке от трапа к лимузину.

     Номер отеля, в который заселилась группа, поражал великолепием убранства и новейшими технологиями, привязанными к пульту. Щелкнув кнопку с указателем окна, рольшторы поползли вверх, впуская в номер яркие солнечные лучи экваториального солнца и обалденный вид города с высоты птичьего полета.

     Окинув взглядом расширяющийся горизонт, приступили к первому этапу задания. Флэш подключал мониторы и небольшую установку, производящую аналог человеческой кожи. Сколько того материала надо на производство залупы?

     Эван и Демиан переоделись в костюмы охраны местного шейка, пошитые трудолюбивыми китайцами в подвалах родины по эскизам шпиона, прозябающего в Дубаи на побегушках. По карманам они рассовывали взрывчатку, миниатюрное оборудование медвежатников и жвачку орбит, дабы не скрипеть зубами, а благоухать, распространяя вокруг себя запах чистого дыхания.

     Дрю наряжалась на вечеринку. Макияж ей навели на родине талантливые визажисты, а прическу укрепили Тафтом тройного объема. И когда она вышла на трап самолета, мотнула головой, как модель из рекламы, прическа осталась нерушима, как великая китайская стена.

     Она надела красное платье на тонких бретелях, струящееся натуральным щелком до великолепных коленок. На левую руку часы Патек Филипп в золотом корпусе, со встроенными в них датчиками и штучками шпионки. На правую, золотой браслет. Кулон положила в клатч и, всунув ноги в Лабутены, повертелась перед зеркалом. Из зеркала на нее смотрела нимфа, способная произвести фурор непорочным ликом и шиком.

     — Шеф, группа готова к проведению операции, — сказал Флэш, обращаясь к монитору.

     — Приступайте, — рявкнул шеф, как на плацу с той стороны экрана.

     Первой пошла Дрю. Она вышла из номера и подошла к лифту. Лифт приехал быстро и устремился вверх истребителем, унося деву в пентхауз сластолюбца.

     Дверь открылась и музыка, гремевшая на вечеринке, ударила по барабанным перепонкам Дрю, едва не разорвав их в клочья.

     Девушка пригляделась хитрым шпионским взглядом, практически копируя его с героя Брэда Питта из кинофильма «При прочтении сжечь» и оглядела помещение.

     Золото и брызги дорогого шампанского,...  

      диваны красного цвета по углам и снующие подобострастные официанты. Один из них, верткий арапчонок, подскочил к девушке, и всунул под нос поднос с шампанским. Дрю взяла фужер и медленным шагом направилась осматривать праздник жизни селебрити и нуворишей.

     Посередине помещения стоял фонтан, в нем с немым укором застыл мраморный Геркулес и струя шампанского, пенясь, била из его огромного члена в золотую чашу, и переполнившись, шампанское, пузырчато урча, вытекало из чаши и заполняло собой небольшой бассейн.

     Перед фонтаном огромный ди джейский пульт и собственные когти ди джея на обдолбанном виниле. Ди джей был до боли знаменитым и знакомым по глянцу, Дрю, вспомнив его имя, двинулась дальше.

     Обдолбанные звезды и звездульки, в кричаще дорогих нарядах от дизайнеров пытались переплюнуть друг друга в значимости и шике. Толпа пила, нюхала и дергалась идеальными телами в такт музыки.

     Дрю выхватила объект из бушующего океана тел мгновенно. Он сидел на красном диване и несколько девушек явно славянского происхождения, облепили тело господина со всех сторон. Но тут к нему поспешил гонец и, шепнув что-то на ухо, удалился. Махнув рукой, шейх рассосал толпу преданных дев вокруг себя, оставшись один.

     Дрю поставила недопитый фужер с шампанским на поднос, пробегавшего мимо арапчонка. Достав из клатча «загулявшего дракона», надела себе на шею, начав пробиваться сквозь гомонящую толпу. Пока она шла, мужики сворачивали шеи, пытаясь понять, какого члена они безумно жаждут эту девушку в красном платье?

     Подойдя к шейху, Дрю представилась:

     — Софи, дочь нефтяного магната, — и рыбий глаз кулона уставился в глаза шейха, вызывая в нем бурю эмоций и распаляя его похоть.

     Он вскочил с дивана, взял белоснежную ручку девушки в свои лапки и, приложившись сухими губами, представился:

     — Шейх, просто шейх. Не желаете ли посмотреть коллекцию моих картин?

     — С преогромным удовольствием, — ответила Дрю, и покраснела при помощи лица.

     — Прошу, — шейх сделал жест рукой, указав направление.

     Они вышли в одну из многочисленных дверей пентхауза, к ним присоединились телохранители. Картины находились в темном, гулком зале. Они висели на большом расстоянии друг от друга, и лишь искусственный свет светодиодных подсветок нарушал их кромешное одиночество.

     Дойдя до конца залы, шейх отпустил охрану и, открыв дверь в свою преисподнюю, пригласил Дрю войти.

     Огромное ложе занимало большую часть комнаты. Подушки, меха, подушечки и валики были щедро разбросаны по шелковой глади трахадрома. Балдахин навевал мелодии из сказок «1000 и 1 ночь».

     И на этом космосексуальном алтаре Дрю суждено было лишиться девственности. Она не боялась трудностей, зная, на что идет.

     Шейх прыгнул на ложе любви и поманил пальчиком девушку. При этом он скинул с тощего тела белую длинную рубаху «кандуру», оставшись в титановом гульфике, элегантно смотревшимся на темном теле самодержца и с «гафией» на голове.

     Дрю подошла и присела на краешек, сведя ноги и потупив глазки. Он взял ее за руки, и желание переполнило его:

     — О, сладкая царица грез, — запел он елейным голосом, — ты будешь моей знойными ночами, нас закружит страсть и унесет в горячие пески, где я буду твоим оазисом, а ты — миражом, меняющим сексуальные наряды день за днем, ночь за ночью. Ты будешь мне петь песни любви, лежа на диване-козетке, играя на ситаре, а я буду внимать и излучать уверенность в своей красоте и власти. Ложись, солнышко, в кроватку, не пристало девушке на краю сидеть. Придатки застудишь.

     Дрю встала раком и поползла на карачках в центр ложа, где шейх трясущимися руками отворял свой гульфик, выпрастывая на свет розовостволового жеребца. При этом, все её движения излучали похоть и пронзительно кричали о чувственности.

     Шейх набросился на девственницу и, навалившись сверху, начал целовать уста ее юные, увлажненные помадой «Шанель», придающей тройной объем.

     Он трясся над ней, как бензопила в стволе дуба. Увлеченность девственницами придавала его любовным движениям пылкость и страстность.

     Боясь, что в огне его страсти вспыхнет ее дизайнерское платье и ей придется давать отчет заведующей камуфляжной, Дрю остановила его, подчеркивая ранимость своей души нежным голосом, молвила:

     — Это я в одежде вас удивила, мой шейх, а представьте, сейчас я сниму платьице, тут и до изумления рукой подать. Выдохните тревогу.

     Она встала на коленки и медленными движениями рук, взяв подол платья начала снимать его через голову. По мере продвижения платья вверх, а взгляда шейха вниз, открывалось ее великолепное алебастровое тело. Бедра, волнующие своей твердостью мышц, плоский животик с милой впадинкой пупка, в которой сиял бриллиант пирсинга, каратом уставившись в правый глаз шейха. И великолепная маленькая грудь с торчащим соском, наведенным прямо в центр лба повелителя.

     Аккуратно положив платье рядышком, Дрю легла на спину и, прикрыв глаза, сказала:

     — Мой повелитель, возьмите нежно и страстно моё девственное тело. Я хочу стать женщиной с вами. Да свершится сие чудо, аминь! — и Дрю раздвинула ноги, явив на свет младую, нетронутую червоточинами и мужчинами щель.

     Шейх опешил от такого расклада пасьянса, но старинный артефакт знал свое дело.

     Он начал лобызать прекрасное тело нимфы. Его язык мусолил груди Дрю. Он целиком всасывал одну в свой рот и отпускал, придерживая губами сосок и смакуя его. Дрю это доставляло немыслимое удовольствие. Единственное за что она боялась, что начавшая исходить соками киска сорвет микрочип. Карий член шейха стоял в полной боеготовности. Перестав баловаться с сиськами девушки, приступил к вторжению в тугую пещерку. Он встал на колени, подтянул к себе за попку Дрю, поднял ноги девушки и развел их как мосты в Санкт-Петербурге. Перед ним открылась маленькая щель, истекающая молочными киселями и зовущая их вкусить.

     Приставил свой горячий, восточный хуй к дырочке, он сначала поводил им из стороны в сторону по милым розовым губкам, разнося смазку по всей территории, и только потом начал медленно входить в тугую щель, которая не хотела пропускать его коричневатый ствол, видимо страдая расизмом и мучаясь от страха.

     Дрю замерла, и с ужасом ожидала развязки, но генетика пересилила страх, и она тихо постанывала, пока его член входил на пол шишечки в ее дырочку. Он хотел поиграть и подразнить девственницу, как всегда делал это с другими, вгоняя в краску стыда и видя смущение на лицах жертв. Это распаляло его самолюбие и похоть. От мыслей, что его ясновельможный хуй сорвет девственную плеву, его трясло, как «Першинг» первой модели на испытаниях.

     НО Дрю не дала ему этого шанса. Нужно было, чтобы отпечаток залупы был чистым и ясным, как дорогой бриллиант. Размытость сулила провал операции.

     Она схватила его за задницу руками, и пронзила его копьем свое влагалище, как герой Древней Эллады пернатых стальных птиц. Головка хуя уперлась в девственную плеву, оставила свой индивидуальный отпечаток на ней, микросчип отсканировал его и отправил инфу на комп Флэшу. Задание набирало обороты.

     Кровь полилась из киски Дрю, шейх замер и кончил от изумления.

     Пока Дрю мылась и принимала благоухающую ванну, Эван и Демиан, стояли с вибратором в руках, с отпечатками залупы шейха на головке, и прикладывали его к датчику на двери в хранилище.

     Дверь мгновенно отворилась, пропуская двух бойцов внутрь. Сейф стоял в правом углу, и специалисты приступили к работе. Им не составило труда открыть его в течение минуты. Они забрали документы, необходимые начальству, и три пачки американских денег:

     — Нам и Дрю на морожку.

     Покинули комнату, промчались рысью по пустынным коридорам и, вызвав лифт, стали ждать. Лифт прибыл мгновенно, будто стоял этажом ниже, Флэш постарался. Они зашли в него и начали спускаться на парковку.

     Но видимо, что-то пошло не так и, услышав сирену тревоги, и мигающие синие огни на парковке, бросились на этаж обслуги, через черный вход, схватили простыни, раскрыли их, взяв по концам в руки, и стали ждать появления Дрю из бельепровода.

     Тревожную кнопку нажал охранник, когда увидел выходивших охранников из хранилища шейха. Видимо, сигнал из компа Флэша дал сбой, и картинка реального действа вернулась на мониторы охраны раньше времени.

     — Ах, ты тварь, — заорал шейх, выслушав по телефону предупреждение и, швырнул его о стенку.

     — Сейчас я тебе устрою могильник отношений, увядшие цветы и платиновую карту на гробовой плите, с надписью: «помним, любим, скоблим».

     Дрю не мешкала ни секунды. Выскочив голышом из ванной, дебютировав колесом до кровати, схватила платье и, подбросив его в воздух, одной ногой отбила, как мячик, подлетевшего шейха, второй ногой поставила в рядок Лабутены, и подняла руки. Платье лихо нанизалось на тело девушки. В прыжке всунула ноги в Лабутены и, схватив клатч, понеслась к выходу. План помещений, пылая в мозге зигзагами коридоров, выскакивал перед ее глазами оранжевыми стрелками. Выскочив за дверь, она увидела приближающуюся охрану, которая открыла по ней огонь на поражение.

     Виляя, словно крыса по канализационным люкам, она понеслась по длинным коридорам к своей цели-кладовке горничной. Ей было не до артефакта, она привыкла надеяться на себя.

     Пропоров дверь каблуком Лабутена левой ноги, она ворвалась внутрь помещения, чувствуя за собой несвежее дыхание телохранителей.

     Открыла бельепровод и нырнула туда рыбкой, по пути прикрепив к железной стенке магнит, добытый из клатча, в который была вмонтирована тонкая леска с алюминиевым держателем для руки и полетела Пегасом вниз по тоннелю. Под конец своего полета, она начала притормаживать каблуками Лабутенов, из которых внезапно выскочили лезвия, пропарывая металл бельепровода, и плюхнулась в объятия шелковых и саржевых простыней, подставленных двумя бравыми агентами.

     Далее, аллюром на парковку, восстанавливая ритмичное дыхание и уровень кислотно-щелочного баланса, плюхнулись в болид для города Х6, за рулем которого уже сидел Флэш, и понеслись прочь из чрева небоскреба. Путь им преградил закрытый шлагбаум, но они, показав удостоверение Евросоюза по делам беженцев, были пропущены. И направились в аэропорт, соблюдая правила дорожного движения страны.

     Частный самолет унес их на родину, оставив белый след в небе.