С одной стороны я понимал — это просто потрясающе! С другой стороны — если мама спустится и увидит Катьку, шастающую передо мной в трусах — влетит и ей и мне. Страх, возбуждение и... стыд. Все-таки она моя сестра. Какая бы она вредная не была, это унижение. Я ведь ее гипнотизирую. Хотя... я так и не был до конца уверен. Потому что все было настолько естественно, вот если бы заставить ее...

     — Катюх, может, это... майку снимешь?

     — Что? Это еще зачем?

     — Ну... — и тут я застопорился, я не знал как приказать ей это сделать, — надо потому что я... я...

     — Короче. Иди вздрочни и не доставай меня. За совет со штанами — спасибо, действительно это мне на пользу пойдет. А в остальном, — она вновь показала средний палец.

     Не сработало! Почему?!

     Вот же сука! Хотя нет, нельзя так о своей сестре. Дылда жопастая!

     Ну, ничего, я найду к тебе подход, найду как именно эта штука работает, а потом...

     Мысль, а точнее, сцена плавала в тумане смущения у меня в голове — моя спортсменка сестра, стоящая на коленях передо мной и блядски улыбаясь, будет покорно и радостно по...

     — Кто это сделал?!!! Сын! Это что?! — мощный крик матери выдернул меня из постыдных фантазий.

     Она была на втором этаже, но ее голос и тяжелые шаги становились все громче.

     Я судорожно стал искать оправдание тому, что же мог натворить. Возможно, каким то образом мама увидела или услышала, как я приказа сестре спустить штаны и сейчас мне, доморощенному Гудини, влетит.

     Но как? Как она узнала?

     Мама буквально выпрыгнула с лестницы. Все же, несмотря на рост, большой зад и крупные буфера, двигалась она ловко и изящно.

     Ее глаза метали молнии, а грудь соблазнительно и даже как то яростно тряслась. В глубине души я пожалел, что на ней домашний свитер и джинсы. При такой грозной ходьбе, будь она в халате, эти прелестные, родные полушария, обязательно бы выскочи из разреза.

     Я вновь злобно одернул себя и всеми силами старался смотреть матери в глаза. Она подбежала и затрясла перед моим носом, какими то мокрыми, скукоженными тряпками.

     — Кто это сделал? Ты? Я ведь тебе сказала постирать Катькины леотарды. И что ты сделал?

     Засада. Похоже, я перепутал режим стирки и превратил чемпионское одеяние моей сестры в покукоженные тряпки.

     Вбежала Катя, все также в трусах. Я не мог не заметить какой все-таки у нее большой и одновременно спортивный, смачный зад. Интересно он пойдет волнами если его шлепнуть?

     — Ах ты! Сраный очколупый ботан!!! Ты изговнякал мои леотарды!!! Девственник занюханный! Обурел в край Дотер-Дрочила?!!!

     — Э! — я выпятил грудь, готовясь защищать свою честь перед своей дылдой сестрой — Я не Дотер! Это раз! И вообще-то я киберспортсмен, хоть и бывший так что, как спортсмен спортсмена...

     — Это ты что ли спортсмен? Да я тебя в бараний рог сейчас скручу! Мышкодрочерство — вот единственны твой спорт!

     — Кать, а ты что в трусах перед братом бегаешь? — голос мамы прервал нашу перепалку.

     И тут я еще кое что узнал про этот чудо прибор. Он действительно убеждал гипнотизируемого, а не просто приказывал ему.

     — Я думаю, так лучше будет, — сестра не отводила от меня испепеляющего взгляда, — дабы ноги идеальные были перед соревнованиями. Никаких синяков чтобы не было, или не попрыщило. Ну, знаешь.

     — Это ты молодец, доча, но все же.

     — Катя права, мам, — вмешался я, чувствуя как жужжит прибор, — ей не нужно ходить в штанах дома. Мало ли синяк набьет, не заметит и выйдет потом на ковер. А так ноги все время на виду и мы ей, если что, подскажем, — я говорил это, а сам чувствовал нарастающее жужжание Гипноверба.

     Мама вздохнула и ее роскошные груди задрожали.

     — Думаю, вы правы. Ради красивых ног на соревнованиях можно...

     — Если еще будут эти соревнования! Этот пень испортил мне одежду! Мам!

     Мать подошла к ней и крепко обняв, прижала дочь к себе. Я увидел, как материнские груди прижались к сиськам дочери. Вряд ли кто то смотрит на объятия дочери и матери под этим углом, но в моей голове появилась картина, настолько пугающая и возбуждающее одновременно, что я стал пунцовый.

     — Не переживай, дочка, — она поцеловала Катю в лоб, — купим новый, будем надеяться, за две недели разносишь. А ты сынок иди свою комнату. — мама покачала головой, — дел наворотил.

     — Хорошо, мам. — я, опустив голову, поплелся наверх. Все-таки она любила ее больше чем меня. Несмотря на все мои успехи в учёбе, Катя для нее была надеждой, гордостью, чемпионкой, а я — просто сын, который иногда пакостит будущей легеде гимнастики.

     Закрыв дверь, я сел за комп. Надо же, прибор был до сих пор на моей руке, и лежал так приятно, что, несмотря на ретро вид, был более чем удобен.

     Я набрал в поисковике «Гипноверб» но нашел только Гипногриб. Мда...

     Набрав «советские ученые, гипноз» я увидел довольно интересные конспирологические статьи о спящих агентах, которые якобы совершали всяческие операции. Все это было лишь теорией, но как знать. Может «Гипноверб» принимал в этом участие?

     Но если это было таким мощным орудием, то что могло пойти не так? Возможно, эта штука на моей руке гораздо сложнее и гораздо опаснее, чем я могу предполагать. Может даже победа в шпионской схватке была не так важна, после того как создатели поняли, что они выпустили на волю.

     Скрип двери и я увидел мощный и в то же время изящный мамин силуэт. Она закрыла двери и, вздохнув села на диван рядом.

     Задумчиво поглядела сначала на меня, потом в пол, сдула челку с глаз и сказала:

     — Ну и дел наворотил, — к моему удивлению ее тон был мягкий, — что ж ты невнимательный такой. А, сынок? Девки, небось, одни в голове.

     Я не ответил. Она легонько потрепала мою шевелюру.

     — Будь внимательней. У нее чемпионат скоро. Я сама вся на нервах.

     — Да, да, конечно, мама, — тут я не выдержал, — Катя это Катя! Она чемпионка, будущая звезда гимнастики, — я резко взглянул на нее, — знаю все это. А я так, пустое место. Только и делаешь, что каждый раз на ее сторону становишься.

     Мама строго посмотрела на меня. Ее зеленые глаза были задумчивые и глубокие.

     — Извини сын, но тут ты сам виноват.

     — Тут да, но ма. Ты только про нее думаешь, только про нее говоришь, а на меня, — я вздохнул, — а на меня кричишь, есть повод или нет.

     — Не знаю, — она вздохнула, — честно сказать, сама иногда корю себя за то, что слишком ругаю тебя. Не замечаю, ты ведь у меня отличник и умница. А Катька ведь иногда действительно ведет себя как... как противная старшая сестра.

     — Но для тебя главное, это результаты на тренировках.

     Она посмотрела на меня, и даже как то виновато улыбнулась.

     — Да. Но ты пойми, она важна для меня, ее успехи, но и ты важен для меня. Поверь мне сын, и не обижайся на нас. Ладно?

     Я посмотрел на Гипноверб — он не вибрировал и не жужжал. Похоже, он был не причем. Она просто осознала, что иногда перегибает палку.

     — Окей, мам.

     Она, улыбнувшись, встала и собиралась выходить из комнаты. Я взглянул на нее, на Гипноверб, на нее. Мать, повернувшись, пошла к двери. Я видел, как сильно натянута ткань джинсов на материнских ягодицах. В горле пересохло...

     — Мам.

     — Да, сынок.

     — Ты права. Я думаю о девчонках. У меня проблемы с ними. Не получается ну... общаться. Может, дашь пару советов?

     Мать улыбнулась и вновь села рядом со мной.

     В голове крутилось, что я могу получить знатного леща, но, тем не менее, я сказал.

     — Девчонки говорят, типа, ну эм... обнимаюсь плохо, да и целуюсь не очень. Мам, может ты, ну... как то научишь?

     Я замер. Глаза матери расширились и тут я почувствовал жужжание Гипноверба.

     — Ну и как ты предлагаешь это сделать? Ты ведь понимаешь, я твоя мама и вряд ли буду учить тебя как целоваться.

     Она засмеялась, немного нервно.

     — Ну, мам,...

 

      по крайнее мерее как девушек обнимать можешь научить. С Катькой то ты весь день проводишь. Сама ведь говорила-мало внимания мне уделяешь. Неужели ты хочешь, что бы сын так и остался задротом ненужный никому, даже родной маме.

     — Следите за языком молодой человек.

     — Ладно, ладно мам. Но ты должна мне помочь.

     Она встала. Я уж думал — сейчас уйдет, но нет. Смущенно оглядевшись, она поправила волосы и сказала:

     — Ну, может ты и прав, я мать и должна помочь тебе.

     Блин все-таки, какая у нее обалденная фигура!

     Я встал и подошел к маме. Она была на целую голову выше и смотрела на меня сверху вниз. Я застыл, понимая, вот сейчас я смогу проверить! Вот именно сейчас действует гипноверб или нет. Да, именно так, это все для проверки прибора.

     — Я покажу, как я обнимаю девушек, но даже если что не так ты стой спокойно, а потом мне скажешь, что я делал не так?

     Она пожала плечами.

     — Ладно. Я не против.

     Скажу честно, то как я собрался обнять маму, я не с одной девушкой еще не делал но, кого это волнует, ведь надо испытать прибор! Если мама врежет мне, прибор не работает, если будет стоять спокойно — гипноверб действует. Высокая цена но того стоит.

     Я подошел и обнял мать. Прижался к ней всем телом, как будто хотел слиться с ней. Я так сильно обнял ее, что почувствовал лифчик под свитером. Прижавшись еще сильнее я понял насколько упругие у нее сиськи, несмотря на возраст.

     — Ну, — мама улыбнулась и обняла меня за плечи, — немного напористо конечно.

     — Ты должна стоять спокойно.

     — Да забыла. Не шевелится.

     И тут я опустил руки с талии и крепко схватил ее за попу. За задницу своей матери. Ее глаза расширились от удивления, но она не отстранилась. Лишь как то удивлённо набрала воздух в легкие отчего ее сиськи еще сильнее прижались ко мне.

     Мои пальцы буквально впились в ткань джинсов, словно пытлись добраться сквозь них до материнской попы. Я чувствовал эти округлости и набравшись смелости стал мять их. Ягодицы были необъятными и пышными. Мои руки бесстыдно тискали их, а моя строгая мать просто стояла и лишь немного покраснев поглядывала на меня.

     — Сынок, я думаю хватит-сказала она чуть дрожащим голосом — я все таки твоя мама.

     Не обращая внимания, я схватился каждой рукой за полупопия и приподнял их, как будто хотел взвесить. У мамы была здоровенная и тяжёлая задница. Может это из за джинсов, но она казалось и упругой. Интересно без брюк, у нее такая же крепкая задницы?

     — Оу! — она чуть подпрыгнула, так как я слишком сильно сжал ее зад.

     — Ты обещала мне помочь.

     — Да, — она кивнула. Ее дыхание было глубоким и я заметил румянец на ее щеках, — Если ты вот так хватаешь свои одноклассниц, я не удивлена что у тебя нет девушки-смущенно прошептала она.

     — Я не только это делаю, — голова кружилась от успеха, но я решил пойти дальше.

     — Не только?!!! — ее зленые глаза распахнулись.

     — Да, ты не должна шевелиться и сопротивляться или ты нарушишь свое обещание, помнишь?

     — Да, помню, — она строго посмотрела на нее, пока я мял и тискал ее булки, — не каждая мать такое стерпит.

     — Спасибо мам, ты самая лучшая, — я с неохотой оторвался от ее задницы и запустил руки под свитер.

     Мама охнула, когда мои пальцы прошлись по ее животу и стали подниматься дальше.

     Вот-вот сейчас, я облизнул губы чувствуя, как под свитером, схватил сочные и огромные материнские груди.

     Эти молочные шары были поистине невероятными!

     Мама открыв рот от удивления наблюдала как родной сын обжимает ее сиськи.

     Пуская в лифчике, но я их тискал и мял как несколько секунд назад мял ее задницу.

     Мама смущенно качала головой и смотрела то на меня, то на свой свитер, под которым моя ладони гладили ее груди. Я чувствовал их вес и соски сквозь тонкую ткань лифчика. Словно последний рубеж.

     Мать тяжело дышала и только лишь повторяла

     — Ну хватит сынок, Денис. Хватит, я все поняла, все хорошо. Ну, кто ж за язык меня тянул, все...

     Я обнаглел, и одной рукой взяв ее за зад, другой продолжал гладить буфера под свитером.

     — Вот жеж настырный у меня сын, — но она не отстранилась а даже приобняла меня.

     Это был невероятно. Одна моя рука тискала поочередно эти полные груди а другая уже в наглую шарила между ягодицами моей родной мамы.

     Буфера от моего наглого напором просто танцевали под свитером.

     Я, наслаждаясь тёплым и родным телом, смотрел на нее, снизу вверх наблюдая за реакцией. Но чем больше я наблюдал тем больше понимал — моя большая сисясто, жопастая мамочка — всего лишь игрушка в руках сына.

     — Мама! Ты где? — голос Катьки приближался и стал для меня как удар бейсбольной битой.

     Ели сестра увидит, как ее младший брат во всю тискает и мнет сиськи матери-вряд ли даже Гипноверб поможет. Хотя? Я подумал, может все таки поможет и можно будет, как то ее уговорить и убедить что все это нормально. Но вспомнив, несколько моих провалов я, скрепя сердцем, отпустил мать.

     — Фуф, — она раскрасневшая поправила лифчик и одернула свитер, — думаю на сегодня хватит.

     — Мам, спасибо тебе, — я приподнявшись на цыпочки поцеловал ее в щеку, как примерный сын, — ты действительно особенная. Ты действительно заботишься обо мне.

     Мам улыбнулась. Чувство вины, терзавшее, растаяло.

     — Но, ма. Ты должна мне пообещать, что мы продолжим уроки и ты меня научишь как правильно общаться с девушками. Ты ведь поможешь своему сыну?

     Гипноверб завибрировал.

     — Ох, сынок сынок, — она кивнула и улыбнулась, — помогу.

     — Пообещай!

     — Обещаю.

     Катька ввалилась в комнату. Она была одета в спортивный костюм, с сумкой на плечах.

     — Вы чо тут делаете? Ма! Мы на тренировку опаздываем.

     Мать всплеснула руками и, поцеловав меня в лоб, выбежала из комнаты.

     Сестра, смерив меня подозрительным взглядом, пошла вслед за ней.

     Через несколько минут машина отъехала, и я остался в доме один.

     Я снял Гипноверб с руки, и немного ошарашенный спустился вниз. Всего несколько минут назад я нагло обнимал и общупывал свою строгую мать. И она ничего не сказала. Она была податливой и мягкой. А сестра же даже футболку не сняла. Она была все такой же стервой.

     Но в одной я был уверен — эта штука работает. Узнать бы еще как.

     Проходя мимо стиральной машины, я заметил листок прикреплённый к ней. Почерк явно был Катькин.

     «ИНСТРУКЦИЯ для тупоголовых батанов. Леотарды стирать, на деликатной стирке полчаса. С уважением, что б ты обделался прилюдно, твоя любящая сестра»

     Несколько секунд смотрел на листок. Вот оно! Именно! ИНСТРУКЦИЯ.

     Я перевернул Гипноверб и вновь пробежал глазами по стертым буквам.

     «... Читайте инструкцию.»

     Если я найду инструкцию, то я пойму как работает этот прибор. По какому принципу нужно приказывать, и почему на мать он повлиял невероятно, а на сестру очень туго. При том что должно было быть наоборот.

     За окном начало смеркаться. Явно будет дождь. Ну, ничего время еще есть.

     Схватив фонарик и усевшись на велосипед, я помчался по дороге.