Так уж в жизни бывает, что у разных людей порой возникают те или иные (не совсем общепринятые) сексуальные предпочтения, пристрастия или желания. Кто-то любит, чтоб партнер был помоложе, кто-то чтоб постарше, кто-то и вовсе (боже упаси!) пенсионного возраста. Тем временем другие мечтают заняться сексом с беременной женщиной, поучаствовать в групповушке или изменить мужу с негром или азиатом.

     Что ж, если людям это нравится, если это не вредит окружающим, разве можно винить этих людей за столь необычные пристрастия. Вот и у меня, с некоторых пор, появилась своеобразная страсть. Я люблю молодых мамочек! Да, да, Вы не ослышались! Тех самых девушек, что гуляют с колясками во дворе или водят своих малышей в сад. Причем мне абсолютно не интересны те самые субъекты, что голосят в коляске или держатся за мамкин подол (чтоб Вы не подумали обо мне черте что), мне интересна лишь сама девушка, которая носит статус молодой мамочки.

     Да, несомненно, тотчас же найдутся лица, которые во всеуслышание будут обвинять меня в смертных грехах, извращениях, полном отсутствии совести и мужской чести и т. д. и т. п. Но я все же поспешу не согласиться с ними. И попытаюсь объяснить почему.

     Вот есть, например, люди, которые крутят романы с замужними/женатыми, а кто-то спит с начальником (порой даже не по любви, а для карьеры или ради каких то презентов). Так чем же молодые мамочки отличаются от всех вышеуказанных категорий? Или девушка, воспитывающая грудного/дошкольного малыша, не хочет секса? Или по каким-то причинам не имеет права на него. Или он ей противопоказан? Думаю, Вы согласитесь, что нет! Зачастую после родов сексуальная жизнь молодоженов замораживается, этому могут быть разные причины, но нет такой девушки, которой не хотелось бы ласки, любви и секса, даже в период воспитания мелких спиногрызов. Что же касается меня, не сочтите меня за маньяка, я не охочусь за молодыми мамочками. Все происходит так же, как и с любой другой женщиной: знакомство, флирт, секс. Просто для меня девушка, недавно родившая первенца, внутренне выглядит более зрелой, более женственной, более желанной, в то же время снаружи оставаясь все такой же молодой и цветущей!

     У меня было десятка полтора романов (если можно так назвать) с молодыми мамочками: как с замужними, так и с одинокими, и никто из них не остался обижен, разочарован или недоволен нашими встречами.

     Сейчас, например, раз в неделю, по вторникам, я встречаюсь с Катей (22 года). Утром она отводит свою малышку в садик, после чего садится ко мне в машину, мы отъезжаем метров за сто в укромное местечко (тем более на улице еще темно) и предаемся безумной страсти.

     Еще был роман с Олей, она одна воспитывает грудничка в однокомнатной квартире. Я приходил к 12-ти, когда она укладывала своего Мишку и мы на цыпочках шли на кухню, где занимались любовью постелив матрас прямо на полу, но очень тихо, чтоб не разбудить младенца. У Ольги поле родов еще не прошли багровые растяжки на животе, но меня это нисколько не смущало, зато как были налиты молоком ее сиськи, с крупными темными сосками, покрытыми пупырчатыми ореолами. Примечательно, что за время акта Оля три-четыре раза подскакивала, и наспех накинув тоненький халат, бегала проведать малыша: не проснулся ли! Скучно, скажете вы! Ничего подобного, напротив, все это придает некой пикантности, нарушений каких-то границ, запретов!

     У Алены парнишка был повзрослее и посмышлёнее, поэтому она включала ему мультики, а сама запиралась в ванной, где помогала дяде сантехнику ремонтировать кран, прочищать вентиляцию, менять трубу или настраивать стиральную машинку.

     С Иринкой я и вовсе познакомился в парке. Она сидела на лавочке, одной рукой тыкая кнопки смартфона, другой покачивая коляску, откуда доносился детский лепет. Я вежливо осведомился можно ли присесть, и получив согласие, присел рядом. Не буду рассказывать всей сути, но мы разговорились, и через полчаса, едва ее малютка уснула в коляске, Ирина уже делала мне качественный минет, озираясь на гуляющих вдалеке прохожих.

     Были и другие случаи, но сейчас хотелось бы рассказать о том, с чего все началось. О моем первом опыте секса с молодой мамочкой.

     Это произошло два с половиной года назад. Я работал в крупной компании, специализирующейся на продажах. Очень большой штат сотрудников. Ну и эти самые два с половиной года назад работала со мной в отделе девушка Вика, или, как все ее называли, Викуся!

     Наш отдел, как и другие отделы, являли собой составляющие части одного большого механизма — нашей корпорации. Все мы в этом механизме винтики, гаечки и шестеренки. И если уж так говорить, то Вика наша была шестерёнкой из титанового сплава. Она тянула на себе работу всего отдела. Нет, ну мы тоже конечно не бездельничали, но, в отличие от нее, были взаимозаменяемыми. Например, если я уходил на больничный, то без меня как-то все обходились, справлялись и без меня, но не дай бог выпадала Вика и в корпорации наступали тяжелые времена. Слишком много на ней было завязано, слишком много она тянула, и никто не мог заменить ее в полном объеме! Руководство компании Вику боготворило, шло на всяческие уступки и ухищрения, лишь бы она была на рабочем месте. Забегая вперед скажу, что когда Вика ушла в декрет, объем продаж в компании снизился на 7%, а посему Вику не пускали в декрет до последнего, и практически сразу после родов отозвали на работу, посулив золотые горы, тройные оклады, и даже наняли няню за счет компании! Но Вика и сама не отказывалась от работы, так как по натуре своей была трудоголиком (есть еще в наше время такие люди, у которых работа на первом месте).

     Для меня, до беременности, Вика была обычным сотрудником компании, просто коллегой. Мы работали в одном кабинете, совместно делали одно дело, иногда вместе ходили на обед в кафе, иногда, когда приходилось задержаться допоздна, я подвозил ее до дома, все равно по пути было. Но когда выяснилось, что Вика в положении, она стала наливаться, как созревающий плод. Не буду подыскивать подходящие примеры, скажу только одно: беременность Вике была к лицу! Грудь округлилась, на щечках появились ямочки, и растущий не по дням живот только красил сотрудницу нашего отдела!

     Прошло время, Вика родила настоящего богатыря и уже через месяц (по уговорам руководства) вышла на работу. Сначала на неполный день, потом на полный, а потом, как у нас было негласно заведено, на ненормированный. Надо отдать должное руководству, Вике установили гибкий график, разрешали отлучаться на кормление, а порой даже давали служебную машину, когда время «горело» и Вика была нужна на месте!

     Я был искренне рад возвращению Вики! Во-первых, с ее приходом сразу все встало на свои места, и наш слаженный отдел вновь заработал как часы, ну а во-вторых (признаюсь честно) с недавних пор я стал смотреть на Вику не только как на коллегу, но и как на симпатизирующую мне девушку. Конечно, я ни на что не рассчитывал, зная, что Вика в счастливом браке, да и служебные романы у нас в компании не приветствовались! Но разве запрещено наслаждаться компанией приятной тебе девушки и просто наслаждаться ее красотой? А после родов Вика стала выглядеть еще привлекательнее. Она не располнела, и быстро пришла в форму, хотя на лице остались щечки с ямочками. Послеродовый животик был почти не виден, однако небольшая грудь девушки превратилась в шикарный бюст, увеличившись размера на два (думаю со второго до четвёртого). Когда Вика по обыкновению куда-то стремительно неслась, ее шикарные груди колыхались под тесной белой блузкой, задерживая на себе взгляды мужчин. Когда же она сидела за рабочим столом, то эти два аппетитных бугорка нависали над клавиатурой, по которой, не умолкая бегали по клавишам тонкие ухоженные пальчики Вики. Я поймал себя на том, что стал засматриваться на Вику, вернее на ее пышную грудь, под натиском которой расходились края блузы, застегнутые на крохотные пуговицы!

     В ноябре к нам приехала инспекция. Очень важная и серьезная проверка, руководство ...

  нервничало, стараясь ублажить проверяющих, замылить им глаза на очевидные косяки, в то же время, срываясь на нас, рядовых сотрудниках, отчитывая за недочеты, о которых само прекрасно знало, и было неоднократно проинформировано! Тяжелый был период, все на нервах, уставшие, торчащие на работе с раннего утра до позднего вечера, зачастую и без обеда!

     Когда вся эта свистопляска близилась к завершению, а проверка к своему апогею ко мне подошла Вика. Выглядела она усталой, лицо осунулось, под глазами синяки.

     — Андрей, не сможешь меня до дома подкинуть через час, мне ребенка покормить надо, а служебной машины нету. Если на метро, то часа два буду кататься, а я с шефом договорюсь.

     — Не вопрос, Викусь, все сделаем, — улыбнулся я ее карим глазам, сдержавшись, чтоб не скользнуть взглядом по пышным грудям, вздымающимся от частого дыхания девушки. — Через час! — и я помчался дальше с кипой бумаг, вновь погружаясь в свои мысли: не сходились цифры, и нужно было что-то пояснять проверяющим!

     Час пролетел в суете и круговерти, а за ним и еще 45 минут. То дергал шеф, то проверяющие. Я вспомнил об обещании Вике, когда миновал уже второй час. Спешно залетев в кабинет, я открыл было рот, чтоб оправдать свое опоздание, но Вика и сама была настолько загружена работой, что только мельком глянула н меня и вновь погрузилась в таблицы и счета.

     — Вик, мы не едем? Извини, что опоздал, я...

     — Да я сама ни черта не успеваю, у проверяющих самолет через час, им с собой кипу документов нужно подготовить.

     — А малютку кормить?

     — Я маме позвонила, покормит... сейчас, Андрюш... — и Вика снова погрузилась в чтение бумаг, беззвучно шевеля полными губами и время от времени сверяясь с монитором.

     Я сев за свой стол напротив, попытался сосредоточиться на работе, но что-то не давало мне покоя. Что то с Викой было не то, а что я так сразу и не мог уловить. Я снова глянул на нее, затем (уже инстинктивно) перевел взгляд на ее сиськи, и тут до меня дошло. На ее белой блузке, на груди расползались два мокрых пятна, аккурат там, где по моему разумению у девушки находились соски.

     — Вика? — негромко позвал я.

     — А? — Не сразу откликнулась она, так и не отводя взгляда от монитора.

     — У тебя... блузка намокла.

     Она какое-то время все так же сосредоточенно вглядывалась в свои бумаги, пока до нее запоздало дошел смысл моих слов. Быстро глянув на груди, она ахнула и чертыхнулась, прикрывая намокшие места руками.

     — Молоко то сцедить я и не подумала! — негромко, скорее для себя произнесла она, после чего метнула быстрый взгляд на меня.

     Мне стало жаль ее, неприятный конфуз, с одной стороны хотелось помочь, но с другой слишком уж пикантная выходила ситуация. И девчонки наши как назло на обед ускакали. Мы уставились друг на друга в недоумении, не зная, что и делать. Первой пришла в себя Вика.

     — Андрей, запри пожалуйста дверь!

     Я подскочил, и через секунду дверь была запрета, но вот досада, стены и двери в нашем офисе стеклянные, поэтому из коридора было видно все, что происходит в каждом из кабинетов. Обернувшись от двери я обомлел: Вика заканчивала расстегивать последнюю пуговицу на блузе и распахнув ее принялась снимать.

     — Захвати мой жакет из шкафа и прикрой меня, чтоб из коридора не видели!

     Я молниеносно сдернул с плечиков темно-серый жакет и встал перед столом, загораживая Вику своей широкой спиной. Я даже совершенно не подумал о приличиях и что можно было бы повернуться к ней спиной. Я просто был ошеломлен: то о чем я так мечтал в своих фантазиях разворачивалось перед моим взором наяву. Вожделенная мной девушка сидела передо мной в белом бюстгальтере, поддерживающем ее массивную, налитую горячим молоком грудь. В некоторых местах ее обнаженные полушария покрывали крохотные коричневые родинки, что делало ее еще прекраснее. Вика же совершенно не обращала на меня внимания (толи надеялась на мою сознательность, толи просто забыла обо всем на свете). Чаши лифчика изрядно намокли, Вика же лихорадочно искала выход из сложившейся ситуации. Она, достав из сумочки упаковку бумажных салфеток, сначала промакивала истекающую молоком грудь, оттянув чашку лифчика, а потом подкладывала в бюстгальтер сухую салфетку сложенную вчетверо. Закончив устранение аварии Вика выкинула мокрые салфетки в урну, немного наклонившись к ней, от чего ее полные груди словно перелились немного в бок. В самый последний момент я отвел взгляд, делая вид, что все это время я глядел в окно, а Вика протянула руку и взяла жакет.

     Накинув его и начав застегивать снова попросила:

     — Андрей, повесь пожалуйста, — и протянула плечики с повешенной на них блузой. — Потом домой заберу.

     Я молча взял ее и когда вешал в шкаф, сокрытый от Вики створками двери, провел рукой по мокрым пятнам, которые оставили на пальцах приятный немного маслянистый след.

     — Можешь открывать, — послышался голос моей пышногрудой коллеги за спиной.

     Щелкнув замком, я собирался было вернуться к своему столу, но глянув на Вику ухмыльнулся:

     — Да, уж!

     Дело в том, что жакет был сильно открыт на груди, да еще и тесноват (не предназначен для ношения без рубашки) и сейчас, застегнутый на все пуговицы буквально выдавливал Викины буфера на всеобщее обозрение!

     — Что? — заволновалась Вика.

     — Вульгарно выглядишь!

     — Черт! Ну а что я сделаю, другого выхода нет! Осталось 20 минут, времени впритык! — и с этими словами девушка вновь углубилась в свои бумаги.

     Мне же было уже не до работы. В штанах, наливаясь свинцом, от увиденного изнывал член. А у меня до сих пор стояли перед глазами гладкие трепещущие выпуклости Вики.

     Через пять минут прибежал клерк из комиссии, который был прикреплён к нашему отделу. Вечно недовольный он вдруг сначала опешил (как и я) увидев выпирающие буфера нашей сотрудницы. Затем вежливо (уже без гонора) поинтересовался, скоро ли будут готовы документы. Ну и под конец так расщедрился, что разрешил часть документов не делать, мол и так видно, что все в порядке! Едва он ушел с набитой папкой Викиных документов, как через пять минут уже заглянул сам председатель комиссии (которого мы и в глаза то не видели ни разу). Не обращая на меня никакого внимания навис над столом Вики и негромко о чем-то ее расспрашивал, вызывая ее смущённый смех. Признаться честно, я даже приревновал, но меня к счастью вызвали к шефу, и чем закончилась их беседа я уже не узнал.

     Через неделю были озвучены результаты проверки. Шеф недоумевал: как так? Еле-еле натягивали на удовлетворительно, а получили твердую четвёрку! Мы лишь переглянулись с Викой и пожали плечами! А за ратные труды всех наградили денежной премией.

     Да, что-то рассказ мой растянулся, но развязка уже близко!

     С момента Викиного (нашего) конфуза, мы стали с ней в какой-то мере ближе друг к другу. Я порой стал иногда ловить на себе ее взгляд. Она стала более разговорчивой, когда мы оставались наедине, да я и сам не упускал возможности побыть с ней рядом. Специально задерживался на работе, когда задерживалась она, старался чаще подвозить ее до дома. Я ни на что не надеялся, просто наслаждался обществом симпатизирующей мне девушки.

     Спустя месяц после сдачи проверки наша организация отмечала новогодний корпоратив. Выезжать никуда не стали, так как офисы компании находились в большом бизнес-центре: хватало и своих площадей. В конференц-зале накрыли столы, пригласили ведущего, ди-джея, Деда Мороза со снегуркой и даже танцевальные номера с легким стриптизом (благодарный шеф за четвёрку совсем расщедрился!)

     Мы пили, ели, танцевали, участвовали в различных конкурсах, я несколько раз станцевал с Викой медленный танец, и хоть голова была хмельная, руки ощущали горячесть и трепет ее молодого упругого тела. В самый разгар мероприятия Вика вытащила меня за руку из пляшущей толпы и отведя подальше от шумных колонок прокричала на ухо:

     — Андрей, проводишь меня на такси?

     — Ты уже уходишь?

     — Нет,...  

      мне надо домой съездить, я сразу вернусь, даже такси отпускать не буду!

     — Хорошо, пойдем... (заиграл мой любимый медляк)... но сначала танец, — и подхватив ее за талию мы влились в толпу танцующих пар. Я все плотнее прижимался к ее трепетному телу, и кажется, она отвечала тем же. Когда она пыталась что-то прокричать мне на ухо, то приятно обдавала его своим горячим дыханием, а упругие груди приятно пружинили о мою грудь. Танец закончился очень быстро, но словно произошло что-то между нами за время этого вечера, за время этого последнего танца.

     Мы вышли в фойе, где Вика взяла меня под руку. Мы подошли к лифту, не сговариваясь опустились на цокольный этаж и выйдя на парковку направились к моей машине. Пискнула сигнализация. Мы сели на передние сидения и в тот же миг потянулись друг к другу, сливаясь в долгом, мучительно сладком поцелуе! Оторвавшись от уст друг друга мы тяжело дыша глядели друг другу в глаза. В ее глазах я видел страсть и желание, думаю, она в моих то же самое. Мы вновь потянулись друг к другу. На сей раз поцелуй был более долгим, более смелым, более раскованным. Мои руки блуждали по выпуклым формам ее тела, ее тонкие пальчики проникли мне под рубашку на груди и поигравшись там с волосками, а потом скользнули вниз и увлеклись твердым штырем выпирающим в районе ширинки. Вика постанывал, когда я легонько сдавливал ее грудь. Прервав поцелуй, Вика повернулась ко мне спиной:

     — Расстегни, — попросила она, и тут же застежка тонкой молнии устремилась вниз, разделяя ее тонкое темно-зеленое вечернее платье на две половинки до мамой поясницы. В полумраке появились изящные линии спины, лопаток и перекрещивающие их лямки черного кружевного бюстгальтера.

     — Опусти спинку кресла, — вновь прошептала она, освобождая руки от платья, и стягивая его до поясницы. Я потянулся через нее к рукоятке сидения и не удержавшись принялся целовать белеющие полушария грудей, выпирающие из-под лифчика.

     — Ахх! — стонала она, — Тише. Нежнее. Не торопись!

     Наконец я нащупал рукоятку и опустил спинку сиденья.

     — Я хочу быть сверху, — попросила девушка. Мы кое-как поменялись местами, в итоге я полулег на откинутую спинку сидения, а Вика взобралась на меня, расстегивая пуговицы моей рубашки. Я вновь притянул ее к себе и принялся целовать: в губы, в глаза, все ее лицо и шею, пока она не отстранила меня.

     — Постой, милый! Мои титечки сейчас лопнут. Очень больно!

     Я протянул руки ей за спину и расстегнул немудреную застежку бюстгальтера. Стянув его, я вновь прижал Вику к себе, ощущая, как с ее сосков сочится горячее молоко стекая крохотными ручейками по моей груди на живот и ниже. Словно во сне я приподнял Вику за плечи и, нащупав губами затвердевший сосок, жадно втянул его в рот. Тотчас мой рот наполнился горячим терпким молоком. Материнским молоком. Молоком женщины. Я просто обезумел от такого! Поочерёдно сжимая ее упругие груди я пихал в рот то один, то другой сосок, а тем временем с соседнего, не прекращаясь, сочились густые белые капли. Вика стонала, страстно дыша упиралась руками мне в плечи и нетерпеливо ерзала своей мокрой горячей норкой по выпирающему бугру моего члена. Я так увлекся ее грудями, ее горячим молоком, большими влажными сосками, что не заметил, как девушка освободила мой член из тесной ширинки, и уже через миг он погружался в обволакиваемую со всех сторон горячей плотью пещерку влагалища. Вика принялась скакать на мне, насколько это позволяло тесное пространство автомобиля, шепча мне на ухо:

     — Только в меня не кончай! Предупреди только! Мммм! Ахх!

     Она то страстно покусывала мочку моего уха, то целовала губы, мокрые от ее молока. Я держался, позволяя ей первой кончить. Движения ее ускорились, вдруг замерли, она сначала задрожала, а потом я почувствовал конвульсии оргазма. Я крепко прижал ее к себе, и гладил по волосам, а по лицу ее текли слезы!

     — Кончай! — шепнула она, придя в себя и привстала, чтоб член выскользнул из уютной горячей норки. В тот же миг я почувствовал, как его обхватили горячие тонкие пальчики Вики и принялись теребить!

     — Испачкаю платье!

     — Плевать! Постираю!

     Через миг я уже выплескивался на полное бедро девушки, а густая сперма впитывалась тонкий капрон чулок. Размазав лужицу по всему бедру от колена до широкой резинки Вика облизнула перепачканую ладонь и шепнула:

     — Вот и все! Никаких следов! — и нежно чмокнула меня в нос.

     Я немного подвинулся, повернувшись на бок, и Вика прилегла на другой бок повернувшись ко мне лицом. Лежа на тесном сидении мы вынуждены были крепко прижиматься друг к другу, но это не доставляло нам неудобств.

     — Вкусное мое молочко? — спросила вдруг Вика!

     — Да! Признаться честно, я только о нем и думал последний месяц, с того раза... ну когда... ну ты поняла!

     Вика лишь улыбнулась глядя куда-то поверх моей головы.

     Затем перевела взгляд на меня, заглянув глубоко в глаза шепнула:

     — Хороший! — и вновь наши губы сплелись в замысловатом рисунке.

     Мы целуемся словно выплетая узор, словно вышивая его, словно расписывая холст. Я поглаживаю уже изрядно опустошенную, слегка опавшую, но все еще упругую грудь, а член наливается новой силой. Проникнув Вике между ног в тоненькие трусики ощущаю под кончиками пальцем гладко выбритый лобок и нежные губки, а между них пальцы погружаются в горячий кисель ее страсти и похоти.

     Оторвавшись от поцелуя и увидев в глазах девушки недоумение, я улыбнулся, открыл дверь и буквально вывалился на асфальт. Распахнув заднюю дверцу, я помог Вике подняться, и предложил ей расположиться на заднем сиденье автомобиля, убирая мешавшуюся спинку переднего кресла. Девушка легла на спину, раздвинув ноги. Левую она поставила на полик, а правую на сиденье, вдавив тоненькую шпильку сапожка в обивку сиденья и грозясь продырявить его, но мне было не до того. Я уже склонялся над вожделенным очагом страсти, туда где манит терпкий запах еще не вкушенного мной плода, где истекает соком любви вожделенная вульва, где сотни нервных окончаний, натянутых до предела, сходятся воедино в крошечной горошине клитора, ожидающего прикосновения, ласки, страсти, натиска, и, наконец, апогея оргазма! Тонкие черные трусики небрежно сбились в бок, приоткрыв алеющие губки. Я аккуратно сдвинул ткань, оголяя доселе сокрытое для меня сокровище. Любуясь им, я разглядывал неровные линии коралловых губ, поблескивающие от сока, гладко выбритые линии лобка; мне хотелось любоваться этим откровенным зрелищем еще и еще, но подрагивающий клитор звал, манил, молил меня, и я погрузился в теплую пучину страсти и чувственности женских тайн. Я не слышал, как Вика хрипит, стонет и извивается на сиденье под натиском моих ласк. Я сводил ее с ума почти целиком погружая в рот ее сладкую вульву, посасывая ее, словно переспевший персик, а затем, выпуская изо рта, и уже через миг, раздражая быстрым скользким язычком колокольчик ее клитора. Я не мог читать ее по эмоциям, но мне казалось, что девушка погрузилась в вереницу оргазмов, где один беспрерывно сменял другой. Не знаю, сколько длилась эта бешеная гонка, но когда пришел в себя, девушка дрожала от пережитого экстаза и всхлипывала, мое лицо лоснилось от ее сока а язык словно онемел!

     — Теперь ты! — донеслось до меня, откуда-то издалека. — Залезай!

     Вика подвинулась, убирая ногу с сиденья, и едва я запрыгнул, как склонилась к торчащему из ширинки члену. Вначале его щекотнула прядь ее волос и вот уже через миг мой член ласкали ее прекрасные пухлые губки, самый сладкий ротик, самый нежный язычок. Я даже не знаю, куда мне больше нравилось погружаться: в ее милый ротик или в кипящую вагину.

     — Я сейчас кончу! — предупредил я.

     Молчит.

     — Ты слышишь? Вынимай! Я уже!

     Лишь промычала что-то и усилила напор! Мне ничего не оставалось, как расслабился и кончить ей в рот, чувствуя как тугие струи ударяют то в нёбо, то в язык. После этого я без сил откинулся на спинку сиденья, но член остался ее у нее во рту, полном горячей спермы, а она принялась с ним играть: то почти полностью вытащив его, то вновь погрузив по самые яички. И только когда член совсем обмяк, Вика выпустила его изо рта и проглотила все что было во рту, смачно облизнув мокрые губки.

     Затем мы долго-долго сидели обнявшись, просто рядом, без дум, без мыслей, пока какой то внезапный шум не заставил обоих вздрогнуть и вернуться в реальность.

     — У тебя есть влажные салфетки?

     — Ага, в бардачке, сейчас подам!

     Мы наспех привели себя в порядок. Вике повезло, ее платье почти не помялось, тогда как моя рубашка и брюки выглядели ужасно, но я мысленно махнул на это рукой, оно того стоило!

     — Ну что, возвращаемся? — улыбаясь спросила Вика.

     — Ты же собиралась домой?

     — Уже не надо! Ты помог!

     И снова взяв меня под ручку мы направились к лифту.

     ...

     Я тогда еще был в эйфории и в надежде, что все это только начало нашего с Викой тайного служебного романа. Может оно бы так и было, но судьба распорядилась иначе.

     После праздников у меня начались частые командировки — специфика работы! С Викой почти не виделись, ну а наедине и подавно не оставались!

     В феврале я узнал, что Вика переезжает в другой город. Ее мужа — военного — переводили по ротации. Руководство долго ломало голову, как удержать столь ценного сотрудника, но и тут вышли из положения. В том городе открывалось представительство нашей корпорации и Вике предложили возглавить там целый отдел. Я надеялся, что попаду на Викину отвальную, и что-нибудь вновь произойдет между нами, да и сама она была то грустной, то загадочной. Но меня, по закону подлости, в последний момент отправили в очередную командировку, отмазаться от который не получилось. Вот так и расстались мы с Викой, даже не обняв друг друга на прощание!

     Мы поддерживаем связь: время от времени пишем СМСки по праздникам, лайкаем фотки друг другу в соцсетях, но о том, что было той предновогодней ночью больше не говорим!

     Вика живет своей счастливой семейной жизнью, воспитывая сына, а я своей, с тех пор время от времени увлекаясь молодыми мамочками!

     Вот такая моя история! Вот такие мои пристрастия! Вот такие мои пороки!

     /Автор рисунка Romain Hugault/