— Так значит я умер?

     Милый седовласый старичок, по ту сторону стола сморщил такую же милую гримаску, а мне все не давали покоя его крохотные черные рожки, пробивающиеся из-под редких седых волос.

     — Ну что Вы? Смерти нет. Вот глядите, сударь, когда Вы закончили школу, и перешли в институт, разве Вы умерли?

     — Ну, нет.

     — А как бы Вы это охарактеризовали?

     — Ну, скорее как переход на следующий уровень.

     — Вот именно, молодой человек, вот именно! Переход на следующий уровень.

     — Ну а как же мое тело? То, мое тело?

     — Ах, — отмахнулся он, — оболочка. Вот вы износили свитер и выкинули. Разве станете об этом сожалеть?

     — Да нет, собственно, куплю новый!

     — Вот именно! — повторил он.

     — И всё-таки я никак не могу понять. А как же те, кто остались там?

     — Кто-то давно уже здесь, а остальные прибудут позже. Как там у Вас молодых принято говорить «подтянутся позже»! У всех свой срок, но станция назначения неизменна! — старичок мило улыбнулся, от чего его морщинки в уголках глаз прорезались более резко.

     Я еще сидел, недоумевая и переваривая услышанное, как вдруг за спиной, до боли знакомый голос окликнул:

     — Привет, Мишка!

     Я удивленно обернулся в приоткрытую дверь и увидел проходящего мимо Сашку Говорюхина.

     — Сашка, ты? Так ты же в девяноста пятом... уме... ер... , — но он уже шел дальше по коридору, насвистывая под нос какую-то мелодию.

     Я ошалело обернулся на старичка:

     — Кажется, я начинаю понимать!

     — Вот и славно! Держите Направление. Метро за углом. И... приятного отдыха!

     Я дрожащей рукой взял протянутый мне типографский бланк, отпечатанный на желтоватой бумаге. Он был заполнен каллиграфическим почерком и пропечатан красной печатью. Забыв попрощаться, я выскочил в коридор и окликнул старого приятеля.

     — Сань? Погоди! — вначале я, было, ринулся к нему, но на миг опешил, разглядев на коротко остриженной голове крохотные рожки. Я даже машинально провел по голове, проверяя, не выросли ли они у меня, но голова была ровной и круглой.

     — Привет, как ты тут? — ответил я на его рукопожатие.

     — Да нормально, четвёртый год как перевели, мне тут нравится...

     ...

     Метрополитен был огромен, светел и шумен. Всюду сновали... люди... демоны... существа... не знаю, кто мы тут и как теперь называемся. На какое-то время я растерялся, и раскрыв рот и глазел по сторонам. Пока не наткнулся на Нее. Черноволосая девушка в темном деловом костюме. Коротенькая юбка обтягивала упругие бедра, стройность ножек подчеркивали черные чулки и туфли на высоком каблуке. Из-под черного жакета выглядывала белоснежная блузка, подчеркивающая чувственную грудь, размера, эдак, третьего, не меньше. Из-под густой черной шевелюры выглядывали самые краешки темненьких рожек. Минимум косметики, недлинные ногти покрыты черным лаком. Но удивился я другому. Из-под юбки выглядывал хвост с острой пикой на конце. Все, прям, как на картинках про демонов... в той, прошлой жизни!

     — Здравствуйте, девушка! Не подскажете, куда мне дальше? — в карие глаза можно было глядеть бесконечно!

     — Покажите Направление, что там у вам? — приятный низкий голос, чувственные губы, ровненькие беленькие зубки, манящий мятный запах. — Тааак, прелюбодеяние, сладострастие, блуд, разврат. Это Вам на второй круг ада. Вниз по эскалатору на кольцевую, вторая остановка Ваша!

     — Спасибо!

     — Приятного отдыха!, — миловидно улыбнулась она и тут же потеряла ко мне всякий интерес.

     Я пробирался сквозь шумную толпу, потом остановился и еще раз оглянулся на нее. Она стояла ко мне спиной, беседуя с кем-то.

     «А попка у нее отменная!... Пусть даже и с хвостом!» — подумал я про себя, и почувствовал, как, словно соглашаясь со мной, шевельнулся в штанах член.

     Некоторые вещи остаются неизменны... даже в другой жизни!