... Он в спешке вытащил член, половые губы неохотно разомкнулись. Разбухший и затвердевший, он пульсирует и сокращается, извергая струйки спермы. Они резкими рывками брызгают на ляжки, на волосы, растущие от лобка до анального отверстия. Лера чувствует тепло на внутренней стороне бедра.

     — Ой, Антош...

     Сперма вязкой белесой сеточкой обильно покрыла заросль чёрных волос, а первая струя, самая мощная, достала и до бедра.

     — Извазюкал меня всю...

     Наступающий день пробивается через занавески, бледный свет отражается в шкафу, одна сторона которого представляет собой зеркало. Лера лежит лицом к нему. В отражении она укрыта одеялом. Обнажены только ноги: Антон скомкал одеяло, а Лера для удобства подтянула их к животу. Таким образом, в зеркале отражались сведённые вместе колени, белое постельное одеяло и маячивший на заднем плане паренёк.

     В комнату робко заглядывает Сабина. Лера резким, даже судорожным движеним прикрывает нижнюю часть тела, но перед глазами Сабины так и застывает непристойная картина: мужской член старшего братика — его выросшая, неестественно здоровая пися, голая мамина попа и чёрные кустистые волоски у неё между ног.

     «Маам...» — тянет Сабина, наполовину находясь в коридоре. Она, видимо, смутно ощущает что-то не для её глаз. Лера поднимает с подушки голову и, оперевшись на локоть, улыбается.

     — Да, доченька, что такое?..

     — Ты заберёшь меня сегодня? да?

     Сабина собралась в школу, уже одетая, она держит в руке портфель и выжидательно смотрит, косясь на Антона, который безучастно разглядывает потолок.

     — Сегодня же пятница? Конечно!

     — Тогда я буду у горки.

     — Хорошо, доча. Давай, пока!

     — Пока!

     Сабина выходит. В прихожей хлопает дверь. Сестра Антона знает, что старший братик иногда спит в комнате родителей, но в силу юного возраста вопросов у неё не возникает.

     — Господи! — рассерженно произносит Лера, — Антон!

     — Чего?

     — Поаккуратней надо!

     — Да ладно, она ведь ещё маленькая...

     Антон искренне не понимает, какую проблему может представлять ******летняя девочка, и ещё более, почему виноват именно он.

     — И что, что маленькая!..

     Лера откидывает отдеяло и выпрямляет ноги. Оказывается, на ней вообще нет никакого белья, даже простой ночнушки. В зеркале тут же отражается широкий живот, полноватый, но соблазнительный, равно как и грудь, которую иначе как сиськами не назовёшь. Нечто похожее можно увидеть в деревнях, где доярки доят массивные вымя коров. Как раз такой вот мини-проекцией и выглядит грудь Леры: красивые широкие соски, обвислые формы, по которым угадывается любая взрослая женщина, жена и мать, возраст которой уже давненько перевалил за тридцать.

     — Да она уж привыкла и не обращает внимания...

     Антон тоже отбрасывает одеяло. В зеркале возникает юноша, по виду которого вряд ли можно было сказать, что он достаточно взрослый для того, чтобы препроводить такого рода взрослый досуг. Однако возраст — только поверхностный пласт недоразумения. Гораздо глубже пролегает то, что не отражается в зеркале.

     Лера чуть расслабляется. Сладко зевнув, она потянулась, обнажая подмышки. Она брила только ноги, да и то не всегда. У неё до некоторых пор вообще не было активной половой жизни, и она к ней не слишком-то стремилась. Вряд ли её можно назвать красивей любой другой женщины такого же возраста в таком же семейном положении. По всем привычным параметрам (если таковые существуют) она очень похожа на свою же ближайшую подругу, на соседку, на преподавательницу. Она начала спать с Антошкой всего месяц назад и за этот месяц прекрасно поняла, что её заметно потускневшая красота ещё вполне способна привлекать неопытных озабоченных юношей, каким, к счастью или несчастью, оказался её Антон.

     Однажды ночью он зашёл на кухню, чтобы попить воды. Ложиться Лера привыкла поздно, зачитываясь какой-нибудь книжкой. На тот момент со стороны Антона уже имели место некоторые двусмысленные взгляды, несколько раз он пытался ненавязчиво приставать. Однажды она даже стерпела то, что следовало бы сразу пресечь: пытаясь выдать похоть за высокое платоническое семейное чувство, он приобнял её со спины, и его руки общупали её от живота до груди. Это было возмутительно, но так как далее ничего не последовало она лишь сделала недовольное замечание, в котором, впрочем, иронии было больше, чем собственно недовольства. Однако в ту ночь всё обернулось самым неожиданным образом.

     Антон вошёл на кухню в одних трусах, у него имела место типичная ночная эрекция (такое бывает не только по утрам). Трусы натянулись, тугая ризинка прижала жёсткий член к животу. Лера почему-то сильно смутилась. Антон попил, поставил банку с водой и подсел к ней.

     — Антон! Опять ты со своими глупостями! — шёпотом возмутилась она.

     Слышать его просьбы посмотреть, как она переодевается, ей также уже доводилось. Тогда она пристыдила его, поражаясь нахальству. Почему он не найдёт себе девочку? Антон представлял из себя вполне привлекательного молодого человека, статного, тактичного. Только вот с какой-то стати он прилип к ней с какими-то совсем уж дурацкими увещеваниями. Было страшно думать, что он это всерьёз.

     Подсев к ней на скамейку, он пересказал ей недавний эпизод, когда она протирала пыль. Очень деликатно, боясь непристойностей, он подбирал слова, но в итоге получилось грубовато. Всё сводилось к восторженному описанию её широкой попки, от вида которого ему захотелось свершить с ней известные непотребства. Лера приподняла брови, а Антон, не замечая реакции, оголил член, создав для мамы чудовищное искушение. Здоровенный, без преувеличения член, остро напомнил ей, как давно она хорошенько не трахалась.

     Был второй час ночи. Сидя на кухонном столе с разведёнными ногами, Лера позволяла Антону разглядывать своё влагалище. Чёрные трусики были спущены до колен. В квартирной тишине раздавался храп отца из спальни и шёпот их реплик. Антон судорожно двигал тазом. Прошло совсем немного времени, прежде чем он начал кончать. Это был его первый сексуальный опыт, и учитывая уникальность обстоятельств, этот опыт был особого рода. Струя спермы врезалась в живот Леры, менее сильные по напору струи попали на лобок и на волосы.

     С того вечера как-то негласно сломался барьер, препятствующий проведению запретного досуга.
***
Сабина привыкла видеть, как по утрам мама проходит в ванну, будучи обнажённой. На самом деле Сабина понимала гораздо больше, чем полагал Антон. Она в курсе, чем занимаются мама с папой и без труда сопоставила это с тем, чем занимается с мамой братик. Она видела всё: и член, и мамину щелку, и как они соединяются друг с другом. Ей также известно, что писю можно сосать. Хотя она видела такое только в случае мамы и Антона. Что неудивительно, ведь Антон вставляет свою писю в маму гораздо чаще.

     Вот уж действительно, от детей невозможно сокрыть секретов. Кто бы мог подумать, что на нас собирают компромат наиболее близкие нам люди. Хотя Сабина делала это невольно, подчиняясь зову любопытства, однако, в отдалённом будущем ей надлежит случайно выдать драгоценный секрет тому, кто воспользуется им в самых неблаговидных целях. Лера никогда бы не подумала, что настанет день, когда за распутство придётся горько расплачиваться (опять же распутством)...