Я давно заметил, что с сестрой творится что-то не то. Удивительно, что никто из домашних не подал виду и не пытался ее расспросить. Она перекрасилась два раза, меняла прическу раз 20, накупила тонну одежды, рвала старую на лоскуты несколько раз. Депрессия была на лицо. У нас с ней были натянутые отношения, поэтому сам я боялся навредить своими расспросами, один раз уже наткнулся на истерику. Во время экзаменов она еще как-то крепилась, видимо стресс отвлекал ее от той тоски, не позволял совсем расклеиться, но когда мы уехали на дачу она все-таки пошла в разнос. В первый же вечер она, хотя это совершенно не вязалось с ее имиджем, напилась. Нашла мою текилу, швепс, и этого хватило, чтобы прорвать ее угрюмую, маску деланного безразличия ко всему.

     Вечером я застал ее в слезах на кресле перед телевизором, работающем без звука.

     — Почему вы все такие козлы? А? — закричала она, когда я появился на пороге.

     — Вот смотри! Ты-то хоть послушай! Я ничего не понимаю!

     Я сначала напрягся. Меньше всего мне хотелось очередной истерики на ночь глядя.

     Она тем временем продолжала:

     — Вот, я знала, что он обожал свою крашенную девчонку, я знала, что они уже давно расстались. Покрасилась, да не просто так, как настоящая рыжая теперь, у меня на светлые волосы хна некрасиво ложится, но я нашла такую краску, что просто кайф. И брови, и даже вот! — она внезапно резко рванула вниз узкие джинсы, так что пуговица с щелчком отлетела в сторону. Моему взору показался аккуратно постриженный холмик волос, покрашенный в ярко рыжий цвет. Я остолбенел. Она продолжала.

     — Сначала он брезгливо так презерватив напяливал каждый раз, козел! Ну я даже из этого пыталась сделать что-то особенное, но ему теперь и этого мало. Купила эдаких. Да ты садись! Дай поплакаться.

     Она сдвинулась к краю кресла. Я не осознавая до конца, что происходит уселся рядом, благо ее хрупкая фигура позволяла это сделать без неудобств.

     — Теперь я что? Сижу тут и наяриваю, стоит подумать о нем и ничего другого делать не могу. Сижу как дура.

     Она скорчила глупую рожицу и запустила руку дальше в джинсы. Сделала несколько движений пародируя мастурбацию и вынула руку, на ее пальцах остались влажные следы. Она некоторое время разглядывала их, потом сказала безучастно и обреченно:

     — Теку

     И засунула задумчиво пальчик в рот.

     В таком положении она просидела пол-минуты. Я судорожно соображал, что делать. Предательское возбуждение охватило меня почти сразу, но я понимал, что сейчас может начаться истерика и лучше ее успокоить. К тому же текила была редкая. И мысль о том, что подаренная мне редкая бутылка так не кстати была открыта, да еще и немного расплескана по столу, поднимала обычный братский гнев. Короче, я был в замешательстве.

     Она вдруг повернулась ко мне и посмотрела сначала сквозь меня, потом сфокусировалась и кажется немного удивилась.

     — Да, — вдруг продолжила она. — Презервативы. Одна пачка. До сих пор почти полная. Клубничныыыееее.

     Последнее слово она растянула и заржала как сумасшедшая.

     — Давай ты мне скажешь, может я действительно что-то не так делаю? Вот они.

     Она достала откуда-то пачку и вытащила один. Открыла его и вдруг положила к себе в рот.

     — Ведь действительно клубничные, — с трудом проговорила она.

     — Даже кажется изнутри. Вот же придумали.

     Я не отрываясь смотрел на ее губы, чувствуя, что ее руки расстегивают мои штаны. Она посмотрела мне в глаза. Вдруг взгляд ее серо-зеленых глаз стал совершенно осмысленным и дико бесстыдным. Она медленно открыла рот и высунула язычок. Я остолбенел. Она умудрилась одеть презерватив к себе на кончик языка. Насладившись эффектом, который это произвело на меня, она медленно сняла его потягивая за самый кончик. За ним протянулась, а потом лопнула короткая ниточка слюны.

     — Это ерунда, — сказала она, — вот еще лучше будет.

     Второй презерватив отправился опять в ее ротик и только когда она начала опускаться с кресла на поля я понял, что она крепко держит меня за член.

     Почти минуту я не верил своим ощущениям, пока она одевала его на меня своим язычком, изредка прижимая край губками. Когда она закончила этот процесс рукой я практически рефлекторно прижал ее затылок вниз, вновь пытаясь погрузиться в ее горячий рот. Но она вдруг извернулась и своим фирменным обиженным тоном, который тут был так неуместен заявила:

     — Эй, ты с ума сошел? Минет тебе делать? Я уже месяц нетраханная при живом парне! Подарки, за ручку, минет. Хватит целомудрия уже с меня.

     Она встала и начала стягивать с себя джинсы. Стянула одну штанину, но на второй не удержалась и упала на ковер. Все-таки она была действительно пьяна. Мысль о том, что все это какой-то спектакль наконец-то перестала меня тревожить. В тот же момент я набросился на нее сверху. Такому добру нельзя пропадать. И каким-то удивительным образом почти в полете умудрился всадить свой член в ее ярко розовую щелку. Она оказалась бритой. Рыжий холмик был только сверху.

     Тут надо сказать, что у нас был с ней флирт и раньше. В подростковом возрасте она часто играла на грани фола, я не отставал, но ни до каких реальных действий никогда еще не доходило. Поэтому я был очень удивлен тем, что ее тело оказалось таким знакомым и подходящим для меня. Я никогда не мог даже представить себе, что эта зараза сестра окажется на столько в пору мне. Ощущение полного соответствия ее содрогающегося подо мной тела, ее запах, который вдруг стал таким загадочным, ее грудь, которую я-таки смог освободить из-под майки, ее глаза, то испуганные, то хитрые, ее губы, все стало совершенно не таким, как раньше.

     Эти мысли вдруг прервал ее вопль:

     — Что? Уже? Что?

     Я не сразу понял. Блаженство было так сильно, что я и не заметил, что где-то минуту назад кончил. Я было вышел из нее, но увидел, что ее издевательства над презервативом не прошли даром и он порвался. Мыслей больше не было, поэтому я снял его и вошел снова.

     Сестра была на грани того, чтобы начать сопротивляться

     — Ты прямо в меня?

     Я кивнул.

     Некоторое время она ритмично дышала повинуясь моим ударам, металась, краснела, бледнела, потом вдруг задержала дыхание, пару глухих стонов прорвалось от моих толчков. Потом она выдохнула, на секунду прищурилась, став совершеннейшим чертенком, но потом напустила на себя скромный вид, на сколько это было возможно, потупила глаза, пару раз хлопнув своими шикарными ресницами и сказала совершенно умильным тоном

     — Спасибо. Ой и не смотри на меня, я не одета.

     Потом прыснула от смеха. Ее влагалище начало так приятно содрогатья, что я не удержался и кончил опять. От этой гонки и избытка чувств в глазах уже были круги.

     — Ты совета просила, — сказал я, пытаясь отдышаться, не выходя из нее, — ты когда смеешься у тебя внутри вообще кайф. В следующий раз буду тебя щекотать для.

     У меня действительно было ощущение, что я прожил целую жизнь с ней так. И будет бесчисленное количество раз после, и было до.

     Она опять засмеялась.

     — Что мне теперь делать? — спросила она, — я теперь и сверху и снизу наполненная. Сверху текилой этой твоей мерзкой, снизу тобой.

     — Да ну тебя! Это коллекционный экземпляр можно сказать.

     Она вывернулась из-под меня и опять залилась смехом.

     — Ну раз коллекционный экземпляр!

     С этими словами, сестра задрала свои бедра на кресло, положив ноги на подлокотники. Волосы разметались по ковру, она уставилась на потолок.

     — Раз коллекционный экземпляр, — продолжила она, — то ни капли не пролью! Никогда так весело не было. Чего там в ней понамешано, а?

     Я промолчал, наблюдая, как белесая струйка начала стекать по ней вниз. Я сидел и молча смотрел на весь этот разврат и не мог собраться с мыслями. Она что-то говорила, но я не прислушивался.

     Через некоторое время она замолкла и начала перебирать пальчиками вокруг клитора. Потом она отняла руку и посмотрела на пальцы.

     — Да, не мало ты кончил. Как оно вообще в такой позе может вытекать? Хорошо хоть ты не сюда вот.

     Ее пальцы опять скользнули по влагалищу и пошли чуть дальше.

     — Куда? — я притворился, что не понял.

     — Ну сюда, — она включилась в игру. Сначала один, потом второй ее пальчик прошел чуть вглубь.

     — Я сегодня развратная, просто тьфу, — она опять засмеялась, — но я больше не могу. Помоги мне в ванную дойти, а то я что-то встать не могу. И все-все-все.

     Я схватил ее за ногу и потяну вбок к двери.

     — Ах ты! — она попыталась лягнуть меня.

     Но я не остановился. Дотянув до порога я все-таки сгреб ее с пола и понес в душ. Посадил в кабинку и включил воду. Она смотрела на меня снизу в верх и я почувствовал, что мой член сейчас опять встанет.

     — Подержи, — сказал я вкладывая в ее ротик свой член, прижав ее голову к стенке душевой кабины.

     Она все смотрела на меня снизу. Сначала с неодобрением, потом почти в панике, промычав что-то и шлепнув по мне рукой. Член начал вставать и уже уперся к ней в горло. Я отстранился, она закашлялась.

     продолжение следует