Вечная память Углу — лидеру аморал — панк — группы «Оргазм Нострадамуса». Именно им были созданы, использованные мной, колоритные поэтические образы главврача Клитыгина и сторожа Маркела.

     Вступление.

     В далёком городке Российске,
К сибирским ближе холодам,
Стояла скромная больница,
Был главврачом Клитыгин там.

     Как доктор-бездарь непомерный,
Он ничего и не умел,
А потому, закономерны,
Захороненья мёртвых тел.

     Их из больницы забирали
В гробах на кладбище везли,
И в мерзлоту их помещали,
В глухой, заснеженной дали.

     Что про Клитыгина сказать мне?,
Мужчина он в расцвете лет,
Нет у него сестёр и братьев,
Семьи конечно тоже нет.

     Да это и не удивляет,
Ведь он и так имеет всех,
В больнице каждому вставляет,
Что вспоминать?, — и смех, и грех!

     Берёт он взятки и деньгами,
Жратвой и выпивкой... , пиздой... ,
Вы в этом убедитесь сами,
Ведь и рассказ об этом мой!

     Я, впрочем, отвлекусь от темы,
Без этого никак нельзя,
Ещё один герой поэмы,
На сцену просится, друзья.

     Всегда поддатого Маркела,
Знал каждый в этом городке,
Наглючий аж до беспредела,
И с блядями накоротке.

     Когда-то в молодости давней,
Маркел дочурку «замесил»,
Жену он видел дважды в спальне,
Куда пропала, и забыл.

     А дочь по имени Анжела,
Хоть и сама собой так — сяк,
Уже подросточком хотела,
Любой желающий стояк.

     Её ёб каждый одноклассник,
Да и директор школы ёб,
И юной бляди для острастки,
Маркел давал по пьяни в лоб.

     Он говорил, гляди скотина,
Вот принесёшь мне в подолЕ,
Тогда, вон видишь ту осину?,
Повешу прямо на стволе!!!

     Была Анжелка беззаботна,
Да и ебливость не унять,
И вот, число её абортов,
Минуло цифру двадцать пять!

     У баб так изредка бывает,
Ну может к полусотне лет,
А у Анжелы наступает,
Лишь поздней юности рассвет.

     Всё о героях я вещаю,
Поэмы, мать её етить,
И за «раскачку» эту, — знаю,
Читатель мой меня простит.

     Действие первое.

     Под вечер, наведя порядок,
Клитыгин время коротал,
Не взял главврач сегодня взяток,
И никого не отъебал.

     Фортуна нынче отвернулась!, —
— Клитыгин с горечью вздохнул,
Но дверь вдруг резко распахнулась,
Снеся стоящий рядом стул.

     И в кабинет врача влетела,
Анжелка, в праведных слезах,
Она дрожала и потела,
Засохла сперма в волосах.

     И сразу вставши на колени,
Упорно билась лбом об пол,
Моля: спаси, Потап Евгенич!,
Ведь говорил: «люблю», — козёл... !

     А я ему всё отдавала,
Всю прелесть юности моей,
Дарила таинства орала,
Но он следы оставил в НЕЙ!

     Она неспешно показала,
Мохнатку влажную врачу,
Елда Клитыгина восстала:
Он понял: я её хочу!,

     Врач ей сказал: снимай одёжку,
Садись на кресло, вот туда... ,
И раздвигай пошире ножки,
Чтобы видна была манда.

     Сейчас тебя я разогрею,
Ну... , опосля, уже к делам,
Почищу перед тем, побрею,
Всё без проблем, и нам и вам.

     Он расстегнул ширинку лихо,
Неспешно к креслу подошёл,
Анжелка в нём сидела тихо,
Как на скале сидит орёл.

     И между ляжек зрел оскалом,
Багровой трещины провал,
Казалось, лоно призывало,
Чтобы главврач быстрей вдувал.

     Действие второе.

     Вдруг в кабинет Маркел ворвался,
Как в... оппу раненый олень,
И на Анжелу разорался,
Опять не сберегла мандень!!

     Я выгоню тебя из дома,
Что за позор на старость лет,
И как в лицо смотреть знакомым?,
Скорей бы нах... на тот свет!!

     Маркел, — Клитыгин отозвался,
Она ведь всё же дочь твоя,
Ей не впервой, ты не ругайся,
И не волнуйся ни хуя.

     Ну а теперь, заткни ебало,
И дверь закрой с той стороны,
Тебя тут только не хватало,
Здесь ротозеи не нужны.

     Маркел свалил, Клитыгин вынул,
Елдищу из своих штанов,
И палку до мошонки кинул,
Анжелке он без лишних слов.

     Он девку драл, пердел, ругался,
И вскоре очень подустал,
Но вдруг провал её раздался,
И внутрь беднягу засосал!!

     Всё за секунды пролетело,
И было прямо как в кино,
В пизде!!,... его исчезло тело,
Как спичка падает в окно...

     Анжелка даже не врубилась,
Что с ней тогда произошло,
Как на экране появилось,
В последний раз врача ебло.

     Мелькнувши, тихо погрузилось,
В Анжелкин слизистый мешок,
И глубже в недра провалилось,
В объятья спермы и кишок.

     С упорством честного трудяги,
Главврач куда-то долго лез,
Через кишечные зигзаги,
Минуя непонятный лес,

     Из гнойных белых наслоений,
И плотных, тёмных пузырей,
Ища возможность воплощенья,
В обычной сущности своей.

     Но ничего не получалось,
Из мира он пропал совсем,
И случай тот, как оказалось,
Стал основаньем для проблем.

     Анжелку все подозревали,
В исчезновении врача,
Сначала и арестовали,
Ну так, для понта, сгоряча.

     А полицаи для порядка,
Анжелку жёстко отъебли,
И угостивши шоколадкой,
До дома даже подвезли.

     Действие третье

     Маркел недолго огорчался,
И прикупив себе диплом,
В больнице этой в одночасье,
Стал эффективным главврачом.

     Он шефа заменил отлично,
И было это просто класс!,
Всех пациенток кунил лично,
Вставляя каждой много раз.

     И так пальпировал клиенток,
Ну, в смысле орган разминал,
Что их оргазм сиюмоментный,
Неотвратимо настигал.

     Открыл он даже вне больницы,
Салон массажный на дому,
И дамам было не пробиться,
На «консультацию» к нему.

     Действие четвёртое.

     В текучем лоне безразмерном,
Клитыгин быстро потерял,
Счёт всем зародышам и сперме,
Что орган девки умещал.

     Скользя во влажных коридорах,
И с удовольствием весьма,
Клитыгин понял очень скоро,
Утроба вовсе не тюрьма!

     К тому же клятву Гиппократа,
Врач педантично соблюдал!,
Всё, в чём Анжелка виновата,
Ещё внутри он подъедал.

     Однажды девка приболела,
Ну... то ли насморк, то ли грипп... ,
Не поступало пищи в тело,
Клитыгин осознал, что влип!

     Ну а куда же ему деться?,
Анжелку он внутри сожрал,
И печень с почками, и сердце,
И до аппендикса достал!!!

     И вот однажды в свете полдня,
Из трупа вылез он на свет,
Сказав, приехал вот сегодня,
И ни к кому претензий нет.

     Эпилог.

     Анжелку сразу схоронили,
Клитыгин к корешу пришёл,
В больнице обо всём забыли,
И снова всем там хорошо.

     Клитыгин замом у Маркела,
А баб и взятки — через день,
(Я напрягался до предела!!,
Кропая эту... мутотень... !))).