Для начала представлюсь — меня зовут Алексей. Пару лет назад я закончил университет в одном из городов России по специальности «Ракетостроение». Окончив ВУЗ, понял, что не хочу покидать город, поскольку для работы по специальности необходимо было уехать куда-нибудь в Сибирь. В процессе учебы (после 2 курса перевелся на вечернее отделение) я работал и нигде не получалось задержаться надолго: то работа не устраивала, то начальство жадничало. Таким образом я сменил несколько мест.

     И вот, в начале 2014 года я устроился в корпорацию, занимающуюся радиоэлектроникой. И, что несвойственно для меня проработал в ней больше, чем на всех предыдущих. Сразу скажу, что работа инженером в государственной корпорации не подразумевает особой феерии с точки зрения событий. Мне, как молодому специалисту с большим количеством тестостерона, хотевшему рассматривать коленки и попки молоденьких сотрудниц, казалось, ловить особо нечего. Чтобы представить предприятие достаточно сказать, что здесь классический совок, хоть я его и не застал, думаю, что он именно такой — куча бумажной волокиты, неторопливость системы, и как заметил один из коллег: «Ты можешь годами ничего не делать, тебя будут только поощрять, ведь на вид ты работаешь и не делаешь ошибок!» Но самое главное, что я понял — средний возраст сотрудников предприятия близок к пенсионному, и если где-нибудь в юридических, бухгалтерских и менеджерских отделах еще есть молодежь и девушки, то в среде инженерной — тоска: одни дедушки, у которых надо набираться опыта.

     Подумав, что в ближайший год-полтора мне предстоит лицезреть всю эту картину, решил не торопиться и постепенно закинуть удочки в соседний кабинет — к технологам. Там я довольно быстро подружился с двумя парнями Сергеем и Мишей, которые были чуть старше меня и расспросив их о ситуации, понял, что предположения мои верны. Верны, но не полностью.

     Вскоре я обратил внимание, что в кабинете напротив, в отделе по нормированию труда сидят, пусть и не молоденькие девочки — женщины 40—50-летнего возраста, весьма ухожены и время от времени заходя к ним по работе, ловил на себе любопытные взгляды, о которых впоследствии думал с огромным интересом.

     Женского внимания мне всегда хватало, но есть в женщинах, которые старше тебя лет на 10 и больше, что-то притягательное. То, что невозможно объяснить, может опыт, может опрятность или задорный цокот каблуков и тот невероятный взгляд с поволокой.

     Оперативно, под предлогом работы я узнал фамилии и разыскал всех интересовавших меня женщин из этого отдела в социальной сети. Вот, где действительно был простор бальзаковской красоты на отдыхе: женщины не стесняясь позировали перед камерой то в горнолыжном костюме где-нибудь в Альпах, то в купальнике на море, то где-то в саванне. Для себя я отмечал красоту и объемы форм, приятной тяжестью наливавшие чашки бюстгальтеров и точеные ножки, которые на работе находились в чулках и закрывались юбками. Терпеть казалось больше невозможно.

     Но как подобраться к столь неприступным женщинам? Как начать общение «без галстуков», без соблюдения норм протокола?

     Все решил случай. Спустя пару недель после поставленных перед собой вопросов, я ехал на работу в метро: сел в электричку и по привычке читал книгу, на очередной станции, кто-то присел рядом и поздоровался. Оторвавшись от книги, увидел Инну (так звали ту самую «женщину из отдела напротив») и поприветствовал ее в ответ.

     Инна — красотка среднего роста, выглядевшая на 35 лет, с россыпью черных кудрей на голове, пухлыми чувственными губами и приятным округлым личиком, на котором красовалась аккуратная прямоугольная оправа очков. За очками скрывались блестящие карие глаза. Она была обладательницей шикарного бюста, которыйлюбила подчеркивать блузками с широким вырезом и попкой, которую неизменно обтягивала юбка и завершали эту картинку колготки в тон юбки, показывая красоту и стройность ног. Ходила Инна исключительно в юбках и платьях, в которых сзади она смотрелась ну просто восхитительно, а стук каблуков всегда позволял распознать ее, когда она выходила в коридор.

     Мы разговорились на очередное мое «Вы», она сказала: «Я не такая старая, чтобы выкать мне! Давай на ты?» — не видел повода отказывать этой прекрасной женщине. Она достала из сумочки телефон и тут же выдала: «Найди себя ВКонтакте и добавься». Я немного опешил, но все же взял телефон и сделал, как она просила.

     Так началось наше с ней общение. С тех пор мы стали общаться гораздо больше: переписывались во время работы и по вечерам, каждое утро встречались у метро и шли вместе на работу и обратно. Инна рассказывала многое: о производстве и об особенностях предприятия. Плавно мы перешли на довольно личные темы. Я старался задавать вопросы интересовавшие меня, но без излишеств, на оные она отвечала, как опытная женщина, и часто откровенно, что меня безумно возбуждало. Я представлял ее страстный взгляд и то, как она эротично закусывает губку, снимает очки и прикрывает глазки. Далее я прекращал, поскольку в штанах казалось извергнется вулкан.

     Казалось бы, такими встречами и общением эта потрясающая женщина мне симпатизирует, однако, я не торопился развивать события. Максимум, который я себе позволял в плане прикосновений, это слегка приобнять ее, когда открывал дверь и пропускал вперед. У Инны это не вызывало никаких противоречий.

     За работой моя обаятельница часто не замечала, а может специально так делала: наклонившись над столом и показывая мне что-то, ее блузка оттопыривалась и открывала виды, любоваться которыми можно было бесконечно. Однажды я настолько был очарован ее кружевным бельем, что едва не был пойман с поличным. Нечто подобное она делала, поворачиваясь ко мне на кресле, так, что я мог лицезреть ее коленки. Иногда она как бы невзначай, чтобы лучше рассмотреть что-то на мониторе, касалась грудью моего плеча. Это буквально сводило с ума.

     Сейчас может показаться странным: над чем бился, ведь все очевидно! А тогда именно бился. В то время, не так уж и отдаленное от нынешнего, я еще не умел отличать желание женщины от легкого флирта, а поторопиться, значит отвернуть от себя столь приятную в общении даму. Как говорила мне когда-то учительница русского языка:

     — Ты не видишь очевидного, и наоборот — пытаешься читать между строк белый лист. Слишком уж ты творчески мыслишь и усложняешь уже решенную задачу.

     Обычно, когда в каком-то литературном произведении, либо в фильме если автор безумно любит своего героя он даже его объективным минусам придает очень выгодный характер. Это называется харизма. Так, у Лермонтова Печорин не умел плавать, тем не менее, он это преподнес, как борьбу за жизнь в сложных условиях. Моя Ундина курила и делала она это просто завораживающе. Хотя это мне не очень-то нравилось, но как она держала сигарету, как затягивалась. Это было поистине сексуально. Но что мне больше всего нравилось, она не стремилась понравиться и подстроиться. Разумеется, в моем присутствии Инна старалась не курить, но даже когда я видел, как она это делает, то попросту сходил с ума.

     На работе на наши с ней отношения никто не обращал внимания, во-первых, потому что в рабочее время я подходил в основном по вопросам, касавшимся производства, а, во-вторых, коллег не сильно интересовало, что молодой специалист общается со столь статной женщиной, тем более по работе она контактировала на 95 процентов с мужчинами. Впрочем, это не мешало мне заходить к ней по вечерам, когда она оставалась у себя в кабинете одна, чтобы успеть доделать что-нибудь. Вот тогда-то мы сидели и болтали о том, о чем хотели.

     В один из таких вечеров, незадолго до Нового года я пришел к нормировщикам в комнату, когда день уже подходил к концу и все собирались идти домой. Инна не торопилась. У нее были какие-то дела, которые не требовали отлагательств. Тем лучше, я спокойно прошел в кабинет, лавируя между женщинами, надевающими дубленки и шубы. Инна сидела в самом дальнем углу слева спиной к двери и в состоянии общей суматохи ...

  не заметила меня, и узнала о моем присутствии только тогда, когда я взявшись за стул, стоящий рядом с ее креслом, окликнул ее. Она повернулась и казалось просияла среди будничной суматохи дня.

     — О, Лешка! Присаживайся! — с нескрываемым энтузиазмом выдала она. Женщины, до этого активно одевавшиеся, сбавили темп.

     — Да я буквально на секунду, — начал я, показывая чертежи.

     Узнав о причине моего визита оживленные сборы возобновились.

     — Ну, чего тут у тебя, показывай.

     Я начал показывать чертежи и интересоваться по поводу выпуска в серию деталей. Инна что-то рассказывала и показывала на двух мониторах. Оные располагались на углу стола так, что я смотрел через плечо моей красавицы, заодно цепляя взглядом ее сногсшибательные коленки и грудь. Меня уже изрядно потряхивало, в паху я чувствовал довольно сильное напряжение. Внутреннее я искренне радовался тому, что сижу в брюках, поскольку они легко могли скрыть мой конфуз, поэтому на вид я был абсолютно спокоен.

     — Инна, пока! — кинула ей одна из сотрудниц, прощаясь.

     — До завтра! — ответила она, поворачиваясь и кивая в ответ.

     В это мгновение я быстро взглянул на монитор, переводя сосредоточение с ее ножек на чертежи. Далее я старался быть внимательным и смотрел во множество линий и размеров на бумаге со знанием дела. В течение нескольких минут мы решили все рабочие вопросы и начались разговоры на свободные темы. Инна делилась своим опытом и идеями, говорила об отпуске в разных странах и о том, как проходит ее учеба в автошколе.

     — Знаешь, Леш, я наверное сдавать на права буду за деньги.

     — Почему? Ты даже не попробуешь сама? — поинтересовался я.

     — Да ты знаешь, я такая трусиха! — она засмеялась и искорки заиграли в ее глазах.

     — Ну какая ты трусиха? — спросил я и чтобы успокоить ее положил свою ладонь на ее.

     Что меня удивило она не убрала руку и ничуть не смутившись продолжила смеяться. Я понял — именно сейчас надо действовать. Сердце стучало, как у спортсмена перед стартом и самого меня трясло.

     Действовать? Но как?

     Отсмеявшись она повернулась ко мне. Я сидел с серьезным видом и все так же прижимал ее запястье своим. Мы встретились глазами и какое-то время молчали. Тут меня словно осенило: очень аккуратно я начал вести по ее руке вверх, едва касаясь кофты. Миновал локоть. Она сидела и смотрела мне в глаза не моргая, словно гипнотизируя. Добравшись до плеча, и развернув ладонь коснулся ее лица тыльной стороной. Аккуратно протянув ладони к ее лицу, я снял с нее очки. Она улыбнулась и закрыв глаза, выдохнула. Моя прелестница ласкалась, как игривая кошечка: прижимала мою руку плечом к шее, нежилась, водила лицом в разные стороны, когда мое запястье было неподвижным. Я подключил вторую руку и зарылся в ее волосах. Меня всегда сводило с ума, как эти волосы пахнут, только сейчас я их еще и трогал.

     — Я уж думала, ты никогда не решишься! — выдыхая, сказала она.

     Я молчал и продолжал массировать ее голову, переводя вторую руку к ушам и шее. Когда касался мочек и теребил сережки, Инна разве что не урчала. Наконец, провел пальцем по ее пухлым и зовущим губам, развернул ее к себе и подался было вперед, как вдруг она вдохнула и я понял, что сейчас она может меня остановить.

     Но все, что она выдавила из себя, было:

     — Леша, дверь закрой.

     Я убрал руки, резко встал, и двинулся к двери. Обернулся к Инне, она указала на сумку и достала ключи. На негнущихся ногах я сделал несколько шагов к двери и максимально тихо и быстро запер дверь изнутри, а заодно выключил свет — в результате осталась только настольная лампа. Столь же быстро я очутился на исходной.

     Подойдя к Инне вплотную, наклонился и теперь мы слились в поцелуе. Не поцеловались, а именно слились. Она обвила меня руками. Поцелуй с ней напомнил мне питье воды из ручья — он бежит аккуратно и неторопливо. Я же, словно усталый путник в пустыне, одолеваемый жаждой, хотел выпить этот источник целиком. Но родник в лице Инны был так же неиссякаем. Видимо очень долго покоилась эта страсть, которая сейчас начала выбираться из недр.

     В процессе поцелуя Инна подалась вперед и не разрывая связи между нашими губами, встала. Мы продолжили: теперь я мог ласкать не только ее шею, но и всю ее целиком; в ход я пустил язык: провел им по ее верхним зубам. Видимо это так возбудило мою оппонентку, что она выпустила свой. Что она вытворяла. Я думал, что поколение моих родителей выросло в то время, когда секса не было — в СССР, поэтому: только с выключенным светом, в миссионерской позе и без лишних прелюдий. Но Инна, как пламенная испанка с кастаньетами — творила языком нечто невероятное, она танцевала у меня во рту. Орган в штанах казалось сейчас вырвется, но это было приятное томление.

     Я плавно провел руками с плеч до попы, немного задержавшись на этой столь желанной части тела и вернул правую руку на поясницу, а левую — положил на грудь. В эту секунду мы разъединили наши губы, синхронно выдохнули и уставились друг на друга.

     Воздух искрил. Сердце ухало, как в колодце. В свете лампы было видно, как поднимается и опускается грудь Инны. Слышно было, как тяжело она дышит.

     Я так желал эту женщину, но больше мне хотелось быть нежным с ней; чувствовал, что именно нежности и ласки ей не хватало все то время, что она живет с мужем. Да, секса тоже, но именно отсутствие мужской ласки сделало ее такой серьезной. Именно поэтому я хотел трогать и ласкать ее, без грубостей, покрыть поцелуями все ее тело.

     Дрожащими от нетерпения и желания пальцами я потянулся к ее кофте и быстро начал расстегивать, будто она горела. В этот момент моя спутница красовалась передо мной. Справившись с кофтой и отправив ее на стол, я уже более размеренно занялся блузкой. Каждая пуговица открывала все больше и больше. Сладкое предвкушение. Одну за другой я расстегнул все пуговицы. Что предстало моему взору: неземной красоты русалка, ножки которой стягивала юбка, а сверху все это великолепие вершил кружевной бюстгальтер и налитая, словно слиток мрамора грудь. Я стоял обезоруженный. Моя красавица наслаждалась этим.

     Наши губы снова слились в поцелуе. Я продолжил ласкать эту шикарную женщину. На сей раз я уже двигал руками куда увереннее, нежели до этого и сместил свои поцелуи на шею и на грудь. Инна запрокинула голову назад и прикрыла глаза. Целовать эту грудь можно было долго, но очень хотелось увидеть ее без «упаковки». Я попытался отодвинуть чашку лифчика вверх, на что партнерша поняв мои желания, завела руки за спину, расстегнула и после легкой задержки скинула его. Все-таки, опытная женщина знает, как заинтриговать.

     Поток мыслей прекратился. Описать это сложно. Она стояла передо мной топлес.

     Помните, что я писал про нежность? Так вот, в это мгновенье я забыл обо всем этом. Возбуждение захлестнуло.

     Я хотел ее. Это законченная мысль.

     Подойдя к ней, я буквально впился губами в сосок, налившийся и твердый, как спелый виноград. Инна от накатившей волны возбуждения обхватила мою голову и выдохнув простонала. Я уже не трогал ее тело, я мял его: ягодицы, грудь, водил руками по животу. Я скинул с себя рубашку — Инна так же приняла участие в этом маленьком квесте.

     Как ее юбка оказалась на полу я помню смутно.

     Для себя, я отметил, что трусики были из одного комплекта с лифчиком. До этого при близости с девушками пусть в самом восхитительном белье, на такую мелочь я не обращал никакого внимания, но сейчас это плеснуло еще масла в огонь нашей страсти. Что это значит? Правильно — трусики тоже надо снять.

     Рвать колготки мне не хотелось, поэтому я помог Инне разуться и быстро стащил с нее элегантный кусок лайкры, скрывавший естественную красоту ног и заветную манящую цель.

     Поскольку белье у Инны было темного цвета, я не понял, влажная она или нет. Хотя, судя по моему возбуждению, можно было предположить, что моя мадам могла вскипятить весь ...   мировой океан.

     Но тогда я об этом не думал.

     Вспоминая сейчас то, что творилось у нас с ней в кабинете, размышляю о фразе: «В бане генералов нет», — передо мной стояла по меньшей мере герцогиня и это было видно. Она тяжело дышала и лицо у нее раскраснелось, но стройность осанки и благородные черты она не потеряла. Это была поистине красивая и благородная женщина. Чувство было такое, будто я — фаворит императрицы. А мы с вами знаем, что промедление — смерти подобно. Нельзя заставлять ждать столь важных особ.

     Сказано — сделано.

     Прижав Инну к столу, не снимая трусиков, я припал к ее промежности. Боже, как она пахла, она благоухала. Я прислонился носом к ее лобку. Этот запах плеснул адреналина в кровь. Моя женщина, хоть я ей еще и не обладал, но был близок к этому, сжала бедра и обхватив мою голову, надавила на затылок, призывая сильнее касаться ее томных мест. Я не заставил себя просить дважды — взявшись за попу подтянул этот цветок к себе и принялся водить носом вверх-вниз и влево-вправо. Инна, не выдерживая возбуждения и боясь, что колени вот-вот подкосятся, оперлась одной рукой на стол. Меня это только раззадорило и я резким движением сдвинул вниз единственный кусок ткани, остававшийся на теле несравненной любовницы. Она ловко скинула их и вернулась на исходную, наслаждаясь тем, как я своими глазами буквально поедаю ее — тоненькая полоска темных волос, словно стрелка указывала на пышущее жаром влагалище. Я в свою очередь, не отводя взгляда, восхищался ее роскошным цветком: губки раскраснелись и раскрылись, как крылья бабочки, готовой в любой момент упорхнуть. Аккуратно, едва дыша я начал водить по ее горячей мокрой киске, углубляя свои пальцы в поисках клитора. Много времени для этого не потребовалось, поскольку маленькая горошина сама оказалась в пальцах. Далее я решил не мелочиться и убрал пальцы, на что тело моей фрау среагировало не иначе как на оскорбление. И не дав ей ничего сказать, приник к источнику влаги губами и языком. Что с ней случилось. Она извивалась, подобно змее, держа мою голову в промежности, запрокидывала голову назад, дышала прерывисто и громко.

     Меня всегда заводило, как женщина возбуждается от заигрывания и ласк с ее телом — чего не коснись: губы, шея, уши, грудь, пальцы рук и ног, живот, ну и конечно все, что ниже живота приводит представительниц прекрасного пола просто в исступление. Главное делать это аккуратно и не торопиться.

     Это был пик наслаждения для меня. Внутри я ликовал.

     Но мое естество тоже требовало ласки и тепла, причем в буквальном смысле. Молния на брюках, казалось вот-вот разойдется от возбуждения. Я не соображая, оторвавшись от киски Инны, встал и начал скидывать с себя туфли и негнущимися пальцами расстегивать ремень и стягивать штаны. В этот момент моя дама смотрела на меня невидящим взглядом. Она хотела. Хотела внутрь себя принять мой член.

     Знала бы она, как я хотел его погрузить в ее раскаленное лоно.

     Справившись с последним предметом одежды на себе, я встал перед Инной совсем голый. Она с явным любопытством посмотрела на то, что скрывали брюки.

     — Ух ты! — воодушевилась она и пробежалась пальчиками по моему органу.

     Тут до меня дошло, что за все это время мы не проронили ни слова — наши тела говорили за нас.

     Я подошел к этой сногсшибательной женщине, сидящей на столе, и слегка надавив на грудь, дал понять, что хотел бы, чтобы она откинулась назад. Она плавно опустилась на локти и приподняла ножки. Я со своим пенисом, стоящим, как компас Джека Воробья — в направлении сокровищ, подошел вплотную и пару раз провел им по мокрым половым губам. По тяжелым вздохам, понял хватить истязать нас — пора!

     И вошел.

     Скажу так, пусть Руаль Амундсен и был первым исследователем, побывавшим на южном полюсе, это не мешает другим ныне живущим людям, отправляющимся на полюс, оказываться там и лицезреть девственность и нетронутость природы. Я чувствовал себя, как первооткрыватель тропиков жарких и влажных: пусть до меня тут кто-то был, я все равно ощущал всем телом первозданность и неисследованность этих мест.

     Она была горяча. Так горяча, что едва войдя в нее, с трудом сдержался, чтобы не кончить.

     Некоторое время мы не шевелились, привыкали к новым ощущениям. Я был удивлен тому, что киска ее настолько тугая, хотя ей не 17 лет. Я оказался прав в своих предположениях — с мужем жизнь не была личной и превратилась в обыденность. Это казалось мне преступным не желать такую женщину, не обращать внимания на ее тело и на томный взгляд, полный огня.

     Но я отвлекся.

     Недолго я находился в состоянии покоя, и принялся раскачиваться вперед и назад, плавно вводя член в горячее и мокрое влагалище моей красотки. Теперь она была моей. Я брал ее. Не торопясь, не как в порно фильмах, когда актер с разбега влетает в размалеванную куклу, нет это была нежная и одновременно горячая страсть.

     Чтобы стало понятно мое к ней отношение, скажу, что в порыве чувств, не было желания назвать ее грязной шлюхой или как-то еще унизить, ведь она в конце концов подарила мне помимо самого секса, ни с чем несравнимое ощущение его ожидания.

     Мой член скользил внутри, как санки по льду. А я подобно буровой установке уходил все глубже и глубже, не забывая при этом услаждать мою темноволосую бестию касаниямии поглаживаниями. Грудь Инны колыхалась, как челнок на волнах при каждом моем входе. Это завораживало. Я смотрел то на нее, то на ее грудь, то на живот, то переводил взгляд на ножки, которые еще какое-то время назад были туфлях и колготках. Меня так возбудила эта мысль, что я усилил толчки, что непременно сказалось на моей даме — судя, по участившемуся дыханию, ей это определенно нравилось, а чтобы доставить ей еще больше удовольствия я свел ноги Инны вместе, поднял наверх и принялся облизывать пальчики ее ног — до того они манили меня. Инна прикрыла глаза и постанывала от удовольствия, перебирая в пальчиках сосок. Я тоже чувствовал себя вольготно — и без того плотный бутон любви теперь обхватывал мой пенис еще сильнее.

     Парадоксально, но чем больше мы занимались сексом, тем больше я желал эту женщину. И тем меньше хотел заканчивать наш действие и уходить на антракт, поэтому я развел ноги Инны обратно в стороны и ускорился. Моя спутница подумав, что я уже заканчиваю, подалась всем своим телом вперед — я прямо чувствовал, как она хочет продолжения, хотя бы еще немного.

     Но я и не думал заканчивать. Я начал постепенно замедляться. Инна открыла глаза в которых застыл немой вопрос: «В чем дело?»

     Окончательно остановившись и не покидая ее раскаленное лоно, я наклонился к ней и мы снова слились в поцелуе. Левой рукой я теребил сосок, к тому моменту по размерам и по цвету напоминавший спелую вишню. Пока целовал Инну заметил, что над верхней губой у нее выступил пот. Насладившись горячностью, переданной мне через поцелуй, я оторвался от нее и вынул свой орган. На лице моей красавицы снова возникло недоумение. Чтобы вывести ее из ступора, сказал:

     — Я хочу тебя сзади.

     — Ммм, — проурчала прелестница, — давай!

     Нисколько не церемонясь, я опустил ее ноги на землю и подтянув за попу, развернул на 180 градусов, спиной к себе и провел ладонью по волосам, а далее спустился от шеи к попе. На спине ее ощущалась испарина.

     — Ох! — шумно выдохнула Инна от прикосновения моих прохладных рук.

     — Какая же ты горячая, Инночка! — выдал я, продолжая поглаживать ее сочную попку.

     — Нравится? — игриво спросила она.

     Я бессловесно выдохнул, давая понять, что ответ тут и не требуется. Инна слегка поежилась и добавила:

     — Лешка, тогда войди скорее! — и кладя правое колено на стол, наклонилась чуть вперед.

     Подойдя вплотную, и взяв эту красавицу за бедра, я раздвинул ее ноги сильнее и наведясь на манящий бутон любви, нетерпеливо подался вперед, в самую ее глубь. От столь сильного и неожиданного толчка Инна ахнула. Киска ее сочилась живительной влагой. Я даже в какой-то момент подумал о том, ...  

     а не войти ли в попку, предварительно смазав ее. Наращивая темп, я исхитрился обнять правой рукой мою женщину у живота, тем самым придерживая ее, а указательным пальцем левой стал водить вокруг упругого колечка ануса. Моя нимфа реагировала положительно, даже подмахивала мне в такт.

     Некоторое время спустя я стал вводить палец, используя смазку ее киски, видимо Инне это нравилось, поскольку она не протестовала, а как раз напротив. Я впервые видел женщину, которая без каких-либо сопротивлений фактически соглашалась на анальный секс. Но признаюсь честно, в данной позе ласкать ее попку было совсем уж неудобно и я оставил эту идею, решив, отложить ее до следующего раза.

     Убрав руку от попки, я согнулся, огибая силуэт Инны и взявшись за грудь, которая раскачивалась в такт ударам, усилил толчки и увеличил амплитуду: комнату наполнили чавкающие и хлюпающие звуки. Каждый раз, входя в Инну до конца, по коже попы вперед проходила волна. Реакция последовала практически моментально. Она уже не сдерживалась:

     — Да, мой милый! Да, мой хороший! — зажглась моя страстная львица.

     — Ах, до чего же ты хороша! — ответил я, не оставаясь в долгу по комплиментам.

     — Мальчик мой, — шептала она, — еще-еще! Да, так хорошо!

     Стоны, охи, ахи, вздохи и приятные слова: все это так воодушевляло, что я стал чувствовать приближение развязки.

     — Да-да, — срывалось с ее губ.

     — Девочка моя, сладкая! — твердил я ей в ответ.

     — Еще, — неустанно повторяла она, — пожалуйста не останавливайся!

     — Ненасытная, ты моя!

     — Твоя-твоя! — с теплотой и нежностью отвечала Инна.

     — Инна! — уже хрипя, выдавил из себя я.

     — Что, Лешенька? — едва стоя на ногах, спросила она.

     — Я сейчас взорвусь!

     — Да, давай!

     — В тебя можно?

     — Давай, мальчик мой! Давай!

     Через несколько телодвижений я исполнил просьбу моей жгучей брюнетки, взорвавшись прямо в ее томное лоно. Инна в очередной раз приятно удивила: умело то расслабляя, то напрягая ягодицы буквально выкачивала из меня все до последней капли. Я чувствовал сердцебиение, но билось оно помимо груди еще и в паху.

     Едва я закончил, моя чувственная любовница бессильно опала на стол. Весь мокрый от пота, я склонился к ней. В этот момент мы были похожи на двух марафонцев, сравнявшихся у самого финиша, с той лишь разницей, что здесь не было проигравших. Мы оба одержали победу в этой гонке.

     Наш секс не характеризовался словами — бешеный, бурный, неукротимый; скорее все то же самое, только без агрессии, но с тем же невероятным азартом, задором и увлечением.

     Я сгреб мою сладострастную нимфу в кучу и усадил на кресло. Она нисколько не сопротивляясь, бухнулась в него и зачарованно смотрела сквозь меня. С ее разгоряченного влагалища капала сперма.

     Мыслей не было. Совсем.

     Я в свою очередь рассматривал это обворожительную брюнетку: любовался ее лоснящимся от пота животиком, растрепанными в процессе нашей безудержной страсти волосами, чувственными губами и изумительно красивой грудью.

     Внимательно следя за каждым движением Инны, я обратил внимание на то, как она потянулась к сумочке. В этот момент я поднял взгляд вверх и увидел, что стекла в помещении запотели, как в бане. Моя сладкая женщина тем временем достала пачку сигарет и закурила прямо в кабинете. Бояться, что нас заметят было бессмысленно, потому как с недавних пор начальство перестало оплачивать переработки, и все сотрудники уходили вовремя. Кроме нас, решивших задержаться в этой зимний вечер.

     Подтянув к себе стоявший рядом стул, она выпустила из сложенных в трубочку губ струю тягучего серого дыма, и откинувшись в кресле, положила на него ноги. Я приподнял ее ноги и сел рядом.

     Мы сидели какое-то время молча, когда в очередной раз, посылая вверх новую порцию дыма, Инна задумчиво протянула:

     — Вот это да-а-а... — а после, уже сфокусировавшись на мне, добавила, — как же хорошо.

     Слова ее звучали тихо и безмятежно.

     — Спасибо тебе, Леш. У меня ни разу не было так, — на последнем слове она сделала акцент и улыбнулась.

     — Инна, — протянул я так же загадочно и с некоторым оживлением спросил, — скажи, а как «так»?

     Хоть мой вопрос и не подразумевал ответа, моя русалка еще шире улыбнулась и ответила:

     — Так! Ты так меня желал, что я голову потеряла, — в ее голосе была только благодарность и ни намека на сожаление.

     Наконец, сделав последнюю затяжку и выдохнув клубы горьковатого дыма, она взяла первую подвернувшуюся под руку калибровочную пластинку, лежавшую на соседнем столе и затушила сигарету. Инна подмигнула и провела пальцами по киске. Видимо, я понял это как намек, и начал рисовать в голове продолжение, на что мой орган до этого висевший вниз головой, встрепенулся и начал подниматься, упираясь этой красотке в ногу.

     — Леш, у нас еще все впереди. Побереги себя еще для своей девушки.

     С этими словами Инна встала. Я последовал ее примеру. Подойдя друг к другу мы хотели обняться, но мне в этом явно мешал член, который упирался в живот этой изысканной брюнетки. Я думал, что сейчас-то точно будет продолжение, но моя искусница сказав, что пора идти, чтобы не привлекать внимания, достала из сумки салфетки и принялась вытирать промежность и приводить себя в порядок. Постепенно одевшись, причесавшись и накрасившись, Инна вновь выглядела безупречно, с одним лишь отличием — блеск в глазах.

     В самом деле, чтобы не привлекать внимания мы прошли по длинным и к тому моменту уже темным коридорам предприятия вместе, и выходя через проходную говорили на совершенно свободную тему, так что охранница даже не обратила на нас внимания.

     Не торопясь, мы дошли до метро по привычным заснеженным улицам и оказались внутри. В метро кипела жизнь. В метро был час пик, а мы стояли на эскалаторе и смотрели друг на друга молча, изредка смущенно улыбаясь. Каждый думал о своем. Но было в этом ощущениеуже случившегося новогоднего чуда.