Вечер пятницы. Время, которое большинство моих друзей проводит так, что на утро не помнит не то что подробностей, а и основных событий вечера. Я же сидел в четырех стенах уже шесть часов — вернувшись с работы, сразу взялся за срочный проект. А теперь, справившись, понял, что поздновато куда-то идти. Да и все друзья либо спят дома либо уже кого-то подцепили и спят не одни. А шататься по заведениям одному — удовольствие ниже среднего.

     Позорно испугавшись резкого звонка телефона, я отправился на поиски негодника. Звонит Машка — старая подруга.

     — Слушаю.

     — Алёёёё, Димка, привет! — завизжала в трубку Мари.

     Узнав тот самый голос подруги, подпадающий под состояние «я в говно», я слегка удивился: Маша напивалась крайне редко в сравнении с нынешним поколением — раз в два-три месяца. И исключительно по поводу — плохому или хорошему. Разрыв с парнем или повышение, смерть кошечки или беременность подруги — узнав новость, к вечеру девушка будет налита алкоголем до состояния бревна. Но что ей нужно от меня в два часа ночи — ума не приложу.

     — Эх, Машка, опять в говно? По какому поводу? Тебя домой отвезти?

     — Ик! С Лёхой поссорились, ик! Не надо домой. Можно я к тебе переночевать? Я тут рядом.

     — Да заходи. Тебя встречать? — спросил я, но Машка уже отключилась.

     Бесцельно побродив по квартире, я уселся обратно в кресло. Что же, придется разложить его и спать здесь, ежесекундно рискуя соскользнуть с кожаной обивки. Эх, Машка... Сколько помню нас вдвоем (а это с первого класса) еще ни разу она не позволяла себе ночевать у меня. Даже в походе предпочла спать в палатке с полузнакомым парнем подруги, чем вызвала у меня легкую обиду — не доверяет что ли?

     Услышав звонок в дверь, пошел открывать. И, признаться, оторопел: то, что стояло на пороге моей квартиры мало напоминало всегда элегантную, подчеркнуто строго одетую и накрашенную Мари. Девушка стояла босая, даже не пытаясь поправить вылезающий из-под короткого платья чулочек. Хотя платьем те куски ткани, что я разглядел, назвать трудно, ибо свое предназначение — скрывать наготу — оно выполняло на тройку с минусом. Грудь вываливалась, открыты ноги, к своему стыду, задержав взгляд, я разглядел даже светлый кусочек трусиков. Впрочем, макияжем Машка тоже ни сколько не противоречила образу. Да и волосы ее распущенными я видел два раза в жизни — на выпускном и на свадьбе общей подруги. Мда, передо мной стояла довольно потрепанная ночью танцев и алкоголя подруга, больше напоминающая недорогую шлюшку.

     Впрочем, стояла недолго. Пропустив меня закрыть дверь, Маша сделала пару шагов — и распласталась на полу. Я обернулся — и зрелище буквально застало меня врасплох: на полу моего коридора лежала длинноволосая девушка. Ее платье было приподнято почти на спину, так что вид открывался отменный. Ножки в чулках вели к очаровательной округлой попке, на которой, впрочем, трусиков не обнаружилось. Неудачная попытка встать, еще одна... И ноги подкашиваются, Машка снова на полу, уже светя выбритой киской. На одно мгновение в голове мелькнула мысль «Не вспомнит... Пьяная...» Прогнав пошлые размышления, я подхватил подругу на руки и отнес в ванную. Думаю, душ не повредит пьяному телу прийти в себя. По-хорошему, тело бы раздеть, но возбуждение, настигшее меня в коридоре, обескуражило настолько, что я бережно посадил подругу в душ прямо в одежде — охлаждению это не помешает. Включив прохладную воду, я оставил Машку, уже ругающуюся на то, что ей холодно, и отправился в зал, за комп.

     Подходила к концу вторая серия ситкома, как из ванной послышались странные звуки, похожие на плач. Побежал туда. Картина, увиденная мной, заставила член, опустившийся было после шуток о физике, встать снова. Абсолютно голая Машка, раскинув ноги, одной рукой ласкала розовый сосок на довольно большой (большей, чем я представлял до этого) груди, а второй направляла сильную струю душа прямо в киску, безумно хохоча при этом.

     Прекрасно понимая, что к многолетней дружбе подступает решительный конец, я подошел к девушке и выключил воду. Встретил полный негодования взгляд, в котором плескалось то ли возбуждение, то ли виски.

     — Ах ты мерзавец, специально не дал мне кончить! — возмутилась все еще пьяная подруга.

     — Ага, специально, блин. Давай помогу что ли кончить, а? — погладил я ее по щечке?

     — Козел! Всем вам одно надо! Я сваливаю!

     Неуклюже вылезая из ванной, Машка направилась к двери. Но... Ее подвели две вещи: скользкий пол и пара лишних бокалов. Громко плюхнувшись на пол, голая шлюшка отключилась и стала посапывать во сне.

     Я почувствовал укол совести: что же я как животное?

     Но вид абсолютно беззащитной, лежащей на голом полу девушки быстро загнал совесть в далекие чертоги разума. Присев у тела, я стал трогать восхитительно упругую, идеальной формы грудь. Машка издала тихий стон.

     Уже через полчаса на моем кухонном столе была распластана и крепко привязана дама. Стараясь не думать о том, сколько детских воспоминаний нас связывает, я приступил к делу.

     Ох, Машины сиськи! Половина пацанов школы отдала бы все ради того, чтобы сделать с ними то, что я делаю сейчас. Сжимать, оттягивать, шлепать, кусать и вертеть соски... Я испытывал безумное возбуждение, проделывая такие вещи с таким шикарным телом, ранее недоступным взору и рукам. Внезапно девушка открыла глаза и вполне осознанно посмотрела на меня.

     — Ты что делаешь, урод! Развяжи меня, козел! Убью! — стала дергаться пленница.

     К счастью, кляп, наспех скрученный из полотенца и пара ощутимых шлепков быстро успокоили ее пыл. Мною же овладела злость:

     — Шлюха! Вырядилась как блядина не для того, чтобы ебали тебя, мразь? Не для того, чтобы пизду твою ненасытную наполнили! Или всем мужикам можно, а мне нельзя, сучка? — окончательно выйдя из себя, я шлепнул Машку прямо по пухлым половым губкам. Шлепнул — и оторопел. Ладонь осталась влажной. Проведя пальцем по пизденке я понял, что подруга течет как последняя сучка.

     — Ах тебе нравится, шалава? Получай! — выкрикнул я, ударив снова.

     Больше терпеть не было сил. Я подошел к пизде и, не раздумывая, вогнал член. Ох, черт, как же узко. У этой сучки на глазах выступили слезы. Я стал трахать ее, хватая за сиськи, кусая соски и шею, останавливаясь лишь для того, чтобы оттянуть ее маленький клитор. Долго продолжаться это не могло — секса у меня не было уже пару месяцев. Наверное, поэтому я не смог проконтролировать все и кончил прямо в киску этой начинающей шлюхи.

     Достав член и вытерев его ее волосами, я сказал:

     — Узкая дырка для меня, надо растянуть.

     Поиски того, чем можно расширить дырочку новоиспеченной любовницы продлились недолго — уже через несколько минут я нашел все же применение давно ставшей предметом интерьера бутылке коньяка в форме члена. Когда-то давно, сравнивая ее со своим хозяйством, я даже расстроился — мои размеры были чуть меньше. Но сейчас — то, что надо. Подходя с этим орудием пыток я Машке я заметил в ее глазах страх. Да, даже опытной шлюхе может быть сложно принять это в себя. Ну, ничего, сучка, нечего было выряжаться так.

     Приблизившись к столу, я сначала обмакнул головку стеклянного фаллоса в сперму, вытекающую из вагинки. Черт, как же восхитительно выглядела эта киска! Аккуратные губки, небольшой клитор, маленькая дырочка. Но ебать ее, признаться, было больновато — очень уж узко внутри. Медленно вводя довольно большой член в такую узкую дырочку, я почувствовал, как мой дружок заводится снова. Засунув бутылку до конца, я стал медленно трахать мою шлюшку нею. Маша задергалась, пытаясь освободиться, сквозь закрытый ротик вырывались стоны. Но я не сдавался. Раз уж решил поиметь даму — это нужно делать долго и со вкусом.

     Достав бутылку, я, не медля ни минуты, вогнал собственный член в раскрывшуюся пизденку. На этот раз я продержался гораздо дольше. Скоро процесс сношения неподвижной бабы мне наскучил. Надо как-то разнообразить действие — но как? Достать кляп — напроситься, скорее всего, на новые крики? А вдруг нет?

     Подойдя к лицу Машки, я наклонился и нежно спросил на ушко:

     — Хочешь, освобожу ротик?

     Девушка активно закивала.

     Я подумал о том, что сунуть обратно я всегда успею и освободил девушкин рот. На удивление, он не стал извергать ругательства или проклятья. Губки подруги потянулись к стоячему члену. Она высунула язык и провела ним по головке. Ох, черт... Не зря, ой не зря.

     — Развяжешь меня — сама оттрахаю тебя так, что мало не покажется.

     Возбуждение взяло верх над здравым смыслом и мыслями о том, что я могу быть обманут. Быстро развязав веревки, я увидел, как Машка встает со стола, потирая затекшие запястья. Опустившись на колени, эта сучка обхватила мой член ладошкой и стала нежно проводить по нему языком. Не выдержав, я взял ее за голову и резко насадил ее ротик на себя. Подруга стала сосать сама. Никто и никогда не сосал мне с таким желанием, как это шлюха. Смачно заглатывая член, причмокивая, лаская яички... Полностью отдаваясь процессу и кайфуя от него. Продолжая наяривать мне ладошкой, девушка подняла глаза и произнесла то, что я ожидал услышать меньше всего:

     — Выеби мою жопу. Грубо.

     Решив лишний раз не медлить, я поднял с колен эту похотливую шалаву и бросил животом на стол. Член был весь в слюне — так что отвлекаться на смазку не пришлось. Я стал медленно входить, замечая, что задница этой красотки гораздо менее узкая, чем пизденка. Засунул член полностью, стал двигаться. Потрясающе. Машка стонала в голос, не сдерживаясь.

     — Трахни меня, я сучка, я твоя шлюха и блядь! — выкрикнув это, девушка стала громко кончать. Кажется, анал этой даме нравился гораздо больше обычного секса.

     Мой оргазм не заставил себя долго ждать.

     Кончив, я еще долго не выходил из этой прелестной попки.

     Выйдя из душа, я заметил, что Машка уснула прямо на столе. Теперь ее вид стал еще больше напоминать проститутку: покрасневшие сиськи, незакрывающийся зад, разъебанная вагина, все ноги в сперме.