Ева недовольно вздохнула:

     — Эта жара меня доконает...

     Она всегда жаловалась на духоту, может быть, именно поэтому и одевалась она всегда очень легко — её короткие шорты и лёгкие маечки всегда сводили меня с ума, практически обнажая её пышное тело с цветущей, с уже немаленькой грудью и сочными, столь желанными ягодицами.

     Мы сидели, ожидая приёма у нашего преподавателя. С тех пор, как я поступил в Стэнфордский университет, именно эта девушка не давала мне покоя, и сейчас мы оказались вместе — кроме нас на приём к профессору Уинзи не было никого. Конечно, я не решался с ней заговорить, но изредка посматривал на неё, любуясь её вздымающимися грудями, аккуратной короткой стрижкой и тонкими чертами лица. В своих фантазиях я нередко заливал это милое, невинное личико своей спермой — о Еве я мог мечтать денно и нощно. И сейчас, наблюдая за ней, я представлял её упругую грудь, представлял, как ласкаю губами её соски... Из кабинета прозвучал голос профессора, назвавший мою фамилию. Быстро поднявшись, я направился внутрь.

     Профессор сидела за столом — молодая девушка, всего на десяток лет старше меня, даже удивительно, как она смогла в таком возрасте занять столь высокий пост в университете. Строгий преподавательский пиджак был на ней расстёгнут, под ним виднелась не менее строгая белая рубашка, из-под которой просвечивал лифчик. Стоит сказать, что профессор Уинзи не в меньшей степени была предметом моих вожделений — её безупречная фигура и миловидное строгое личико вызывали во мне желание, от которого мой член привык приходить в нужную форму всего за несколько секунд.

     Сев за стол, я ожидал, когда Уинзи обратит на меня внимание. Она листала журнал посещений, очевидно, ища мою фамилию. Наконец, взглянув на меня из-под очков, она проговорила:

     — Боюсь, твоя ситуация совсем плоха. Ты что, был не в курсе, что посещений моих занятий обязательно?

     Я пробормотал что-то, невнятное даже для себя, и почувствовал, как начинаю краснеть. Самое неприятное в подобной ситуации — подобным образом выдавать собственный стыд. Тем временем Уинзи, убрав с лица непослушную белокурую прядь, продолжала:

     — Я не представляю, что может тебе помочь. Ты пропустил больше половины лекций. Я не знаю, как ты будешь сдавать экзамен.

     Я ещё раз взглянул на неё. Её строгие голубые глаза всё больше меня возбуждали, отчего я не мог придумать и слова в своё оправдание. Словно почувствовав мою нерешительность, она встала и подошла к окну, сложив руки за спиной.

     — Обычно студенты, не посещающие мои занятия, отчисляются сразу после экзамена, понимаешь, о чём я говорю?

     Сглотнув слюну, я смог выдавить из себя:

     — Да, простите... Я... Не... Кхм...

     Уинзи резко развернулась и приблизилась ко мне почти вплотную. Она опёрлась о стол руками, нависнув надо мной так, что прямо перед моими глазами находилась её грудь, обтянутая в тесную рубаху.

     — Ну, что ты скажешь в своё оправдание? Тебе нечего сказать, правда?

     Я с трудом выдавил из себя:

     — Да, у меня нет уважительной причины пропусков...

     Молодая преподавательница, словно торжествуя, развернулась обратно к окну. На секунду я опустил глаза на её ноги, одетые в брюки, не менее строгие, чем весь костюм. От вида её задницы я потерял последнюю возможность говорить, промычав что-то невразумительное.

     Уинзи, сложив руки на груди и продолжая смотреть в окно. произнесла:

     — Обычно я не даю шансов таким как ты. Но я вижу, что ты очень... старательный. — Она снова бросила на меня гневный взгляд. — Думаю, мы сможем найти общий язык.

     Она подошла к столу, за которым я сидел, и присела на него. Её ноги были практически в нескольких сантиметрах от меня, и я невольно почувствовал, как мой член начинает вставать от этой близости. Снова сглотнув слюну, я спросил:

     — Что мне необходимо сделать, профессор?

     Уинзи молчала некоторое время, затем слегка наклонилась ко мне и прошептала:

     — Тебе необходимо быть послушным, мальчик.

     Воцарилась тишина. Я пытался осознать её слова, а она тем временем провела рукой по моему лицу и проговорила:

     — Мне нравятся такие юноши, как ты, а ещё мне нравятся послушные юноши. — Она потрепала мои волосы. — Если ты будешь слушаться меня сейчас, то у тебя будет шанс не вылететь, ты понял?

     — Да, — коротко ответил я. Тут она сползла со стола на пол, продолжая гладить мои волосы. Затем я почувствовал, как её рука легла на моё плечо, и услышал её голос, как будто издалека:

     — Считай, что у тебя сегодня счастливый день — ты сможешь трахнуть свою преподавательницу.

     От этих слов мой разум словно испарился. Я протянул руки к ней и положил ладони на её ягодицы. Услышав её удовлетворённый вздох, я осмелел, и начал мять её задницу сильнее. Одна рука скользнула к ней между ног, в голове в это время выла сирена: «это твоя преподавательница». Отбросив все мысли, я начал расстёгивать её рубаху, как вдруг получил чувствительную пощёчину.

     — Не так быстро, юноша, — с насмешкой произнесла Уинзи. — Сначала сними с меня брюки.

     С этими словами она развернулась ко мне спиной и опёрлась на стол, оттопырив свою задницу. Я молниеносно расстегнул пуговицу у неё на поясе и спустил брюки до самого пола.

     Зад моей преподавательницы был и вправду великолепен. Упругие ягодицы, между которых протянулась узкая полоска белых стринг, гладкая загорелая кожа, выбритый анус — от этого всего моя голова словно закружилась. Мне не терпелось приступить к делу, но я всё ещё помнил её пощёчину.

     — Что вы хотите теперь, чтобы я сделал? — спросил я.

     — О, — усмехнулась она, — хороший мальчик, мне нравится. Теперь я хочу, чтобы ты ублажил меня язы...

     В этот момент раздался стук в дверь, одновременно с которым эта самая дверь раскрылась, и внутрь заглянула Ева. Её большие зелёные глаза поначалу выражали только нетерпение — она никогда не отличалась терпеливым нравом — а потом, когда она увидела нас, нетерпение сменилось непониманием.

     — Извините, профессор... я... хотела... Что это значит?

     Уинзи усмехнулась, глядя на неё:

     — А как ты думаешь? Заходи, Ева.

     Ева, несмотря на мои ожидания, зашла, закрыв за собой дверь, и присела на свободный стул. Её глаза блестели. Уинзи продолжила:

     — Сейчас, Ева, ты увидишь, что здесь происходит. Эй, мальчик! Начинай вылизывать меня.

     Я, не обращая внимания на свою сокурсницу, мягко прикоснулся губами к ягодице преподавательницы. Она практически легла на стол. Проведя языком по её заднице, я одной рукой стащил её стринги, краем глаза заметив, как Ева вскочила и заперла дверь на ключ.

     Раздвинув руками ягодицы Уинзи, я медленно провёл между ними языком, от клитора до самого ануса. Услышав её вскрик, я обхватил её бёдра и прижал к себе сильнее, начав орудовать языком прямо с маленьким коричневым колечком её ануса. Скользнув пальцами одной руки вниз, я дотянулся до клитора, и слегка сжал её, отчего Уинзи вздрогнула, едва не вскрикнув. Она уже мяла руками свою грудь, её очки лежали рядом с ней на столе, я чувствовал её запах... Ева не отрывала от нас глаз.

     Уинзи выпрямилась и схватила меня за волосы, толкнув вниз. Я покорно встал на колени. Поставив одну ногу на подлокотник кресла, где я только что сидел, молодая преподавательница потянула мою голову к своей промежности. Я жадно набросился на её розовые губы, истекающие соком. Я много раз проделывал это в своих фантазиях, поэтому никаких затруднений у меня уже не осталось, однако мой член по-прежнему изнывал в моих джинсах.

     Держа мою голову двумя руками, Уинзи начала двигать тазом, потираясь своим пахом о моё лицо. Через секунду я понял, что оно уже всё в её соках, а она ещё сильнее размазывает их. Обхватив её ягодицы ещё сильнее, я начал жадно вылизывать её бутон, но вместо стонов сверху услышал только приглушённое чмоканье. Скосив глаза наверх, я увидел, что Уинзи жадно целуется с Евой, обхватив её подбородок, с их губ стекает слюна, капая прямо её на живот.

     Тем временем Ева стащила с преподавательницы пиджак и рубашку, а затем и лифчик, начав мять ладонями абсолютно голую грудь Уинзи, не столь большую, как её, но всё же с аккуратными розовыми сосками, не менее привлекательную. Сама Ева успела стащить с себя футболку и теперь щеголяла своими сиськами, почти не прикрытыми лифом.

     Я почувствовал, как властная рука тянет меня вниз. Мне пришлось лечь, после чего Ева стащила с меня джинсы, затем начав стаскивать их и с себя. Они сели — Ева на мой член, а Уинзи на лицо, повернувшись друг к другу, целуясь и лаская друг друга. Я почувствовал, как мой член погружается в Еву. Это оказалось не так узко, как я предполагал, но удовольствие в любом случае было неимоверным. Обхватив ладонями бёдра Уинзи, я начал с удвоенной яростью вылизывать её анус и лоно, уже истекавшие соком, смешанным с моей слюной... Я обхватил губами клитор блондинки, начав пропускать его через зубы, сжатые не до конца, и услышал её протяжный стон.

     Так продолжалось пару минут, пока Ева что-то не произнесла. Уинзи молча поднялась, наклонилась ко мне и дала пощёчину.

     — Теперь ты должен так же удовлетворить и её, ты понял?!

     Я молча кивнул, ожидая, то они просто поменяются местами, но через секунду четыре руки потянули меня вверх. Уинзи легла на стол, широко расставив ноги, рыжеволосая Ева легла сверху на неё... Я сразу понял, что требуется от меня. Раздвинув ягодицы своей сокурсницы, я начал с наслаждение вылизывать обе её дырочки, одной рукой продолжая мастурбировать. В это время девушки жадно целовались, ласкали друг другу груди и громко стонали.

     Через пару минут я услышал, как стоны Евы усилились. Она старательно задвигала тазом навстречу движениям моего языка, её соки полились с удвоенной силой, и она сжала бёдра...

     Кончив, Ева обмякла, упав на Уинзи. Я несколько секунд усердно продолжал вылизывать её, затем перестал и сел в кресло, продолжая массировать свой член.

     Преподавательница вылезла из-под Евы и упала на колени. Обхватив губами головку моего члена, она начала яростно насаживаться на него, стараясь заглотить полностью... Уже через минуту я почувствовал сладкую судорогу, когда моя сперма полилась ей в горло...

     С удовольствием облизав губы, Уинзи встала и погладила всё ещё лежащую на столе Еву по бедру, проговорив:

     — Молодец, юноша... Ты заработал награду... Пока что.