Недобрые предчувствия у меня начались, еще когда машина тряслась по полевой грунтовке мимо реки. Вода сильно поднялась и плескалась уже почти у самой кромки дороги.

     — Мы назад-то проедем?, — спросил я Серегу.

     — Не ссы. Проедем. Дорогу еще ни разу на моей памяти не заливало. Сегодня вон как тепло. К вечеру опустится.

     Но часа в 4, когда мы с друганом уже закончили работу и собирались обратно в город, поступили тревожные вести. Вернулся недавно уехавший Серегин сосед по даче.

     — Кранты! Не проехать. Все залито к ебеням! Ночевать тут придется.

     Бля! И дернул меня черт согласиться на эту авантюру! Неужели нельзя было в следующие выхи эту дебильную трубу в бане поменять? Я ругал себя на чем свет. Все планы на завтра похерились. Похоже, что я действительно залип на даче приятеля минимум до утра. Впрочем, маленькая надежда оставалась.

     — Серый, а электричка в город когда?

     — Через 40 минут. Не успеешь. До станции 10 км.

     — Пиздец!

     — Да ладно тебе париться! Заночуем тут. А завтра утречком попробуем прорваться. Не получится, так на 9-ти часовой вернешься. В 10 уже в городе будешь.

     — Кость, и действительно, не расстраивайся! Посидим, выпьем. Нормально все будет, — встряла Серегина жена Оля.

     — Где ты выпить-то возьмешь? Не взяли же. Не собирались ночевать. Хотя можно к сторожу сходить. У него всегда самогонка есть, — сразу оживился друг.

     Выпить он любил. Олька гоняла его, но тут неожиданно сама предложила, чем очень обрадовала супруга.

     — Вот и сходи. А я пока на стол соберу. Слава богу, жратва хоть есть.

     Серый метнулся до сторожа, вернувшись через полчаса с 0, 7 самогонки. Нехитрый стол к тому времени был уже накрыт, а я растопил в дачном домике печь. Майские ночи были холодными.

     Самогонка была премерзкая. Мы с Олей осилили лишь грамм по 150. Зато Серега старался за троих. Он осушил бутылку до дня, а потом еще и сходил за догоном. Меня, помню, еще удивило, что его бдительная жена не выразила по этому поводу даже формального протеста. Вторая поллитровка добила кореша, и он завалился спать.

     Мы с Олей дотемна болтали о всякой всячине, а затем тоже засобирались на боковую. Домик был маленький. Отапливалась лишь одна комната, в которой стояло 2 кровати.

     — Кость, ты не против, если я с тобой лягу?

     Серегина жена была настоящей красавицей. В универе, где мы учились все втроем, за ней ухлестывала целая куча парней, не исключая и меня, но она почему-то выбрала Серегу. Сейчас ей было 29, и она стала еще привлекательней. Расцвела по-настоящему и созрела, как спелый плод. В любых других обстоятельствах я был бы не против предложенного варианта, но сейчас ее вопрос поставил меня в тупик. Видя мою нерешительность, Оля поспешно пояснила:

     — Не хочу просто рядом с этим телом спать. От него воняет, как от пьяного грузчика.

     — Э-э, ну ладно, — смущенно ответил я

     Видя мое состояние Оля развеселилась:

     — О-ой, ты покраснел что ли? Не напрягайся, Костик. Постельное белье я все равно не взяла. Не думала, что так получится. Так что спать в одежде будем. Хочешь, валик из одеяла между нами скатаю, если ты стесняешься.

     — Да хватит тебе. Ничо я не стесняюсь.

     — Я бы своего на пол отправила, а тебя на его место, но... Сам видишь как тут у нас. Щели одни и дует по полу. Простудится еще, алкаш несчастный.

     Мы легли в том, в чем были. Оля — в джинсах и свободном хабэшном джемпере, я тоже в джинсах и в футболке. Носки только сняли. Кровать была просторной. Мы лежали, не касаясь друг друга. В принципе, ничего такого в этой ситуации не было. В студенческие годы мы компанией ходили на сплавы, где спали с девчонками в одном палатке и в более стесненных условиях. И ничего. В большинстве случаев все было чинно, безо всякого там баловства. Но сегодня я почему-то волновался. В голову лезли всякие крамольные мысли, и в борьбе с ними я не заметил, как уснул.

     Глубокой ночью я неожиданно проснулся. За окном было черно, на улице тихо. Майские ночи тихие: ни птиц, ни насекомых... Посмотрел на часы — 02:15. У противоположной стенки посапывал Серега, рядом раздавалось почти беззвучное ровное дыхание его жены. Сон никак не хотел возвращаться. Я ворочался, пытаясь устроиться поудобнее, пока не потревожил Олю.

     — Сереж, — тихо попросила она во сне, — затопи печь. Холодно утром будет...

     Вылазить из-под теплого одеяла было ужасно в лом. Поэтому я набрался наглости и просто придвинулся к соседке вплотную, обняв ее рукой за талию. Она спала спиной ко мне, подогнув коленки, поэтому мы уютно расположились в позе ложечек. Оля не проснулась, а только сладко причмокнула и пробормотала:

     — Да... хорошо... тепло...

     Я проснулся окончательно, потеряв при этом всякую способность адекватно мыслить. В меня вселился бесенок, который полностью захватил мое сознание, заставляя делать то, на что я сам в трезвом уме никогда бы не решился. Рядом со мной, вплотную, делясь со мной своим нежным теплом, лежала женщина, которая много лет была объектом моих тайных фантазий. Моя рука лежала на поясе ее джинсов, а большой палец касался тонкой полоски кожи между ним и краем чуть задравшегося джемпера. Не отдавая себе отчета, я начал поглаживать этим пальцем бархатистую плоть. Оля крепко спала и никак не реагировала, что придало мне дополнительную порцию смелости. Я переместил руку вверх, под кофточку. Теперь моя ладонь полностью лежала на мягком животе женщины. Я замер без движения на несколько минут, безрезультатно ожидая реакции, а потом продолжил восхождение.

     Следующую остановку я сделал, когда моя длань лежала уже на Олиной левой груди, накрывая ее целиком. Я ощущал под пальцами шершавую кружевную ткань лифчика и податливую упругость того, что эта ткань скрывает. Мое сердце билось все сильнее, а отвердевшая мужская плоть уже откровенно упиралась в попку женщины. Выждав паузу, я возобновил свое волнующее путешествие. Подцепив пальцем верхний край лифчика, я осторожно потянул его вниз. Чашечка соскочила с груди на удивление легко. Большим и указательным пальцами я начал нежно теребить мягкую кнопочку Олиного сосочка, которая, впрочем, начала набухать прямо на глазах. К сожалению, поза жены друга не позволяла проделать ту же операцию с другой грудью: мешала натянутая приподнятым плечом бретелька. Но мне пока хватало и того, что было доступно. Я довольно долго наслаждался обладанием небольшой аккуратной сисечкой. Разве я не мечтал об этом? Но сейчас мечта исполнилась, и мне все сильнее хотелось большего.

     Я оставил грудь в покое и переместился к верхнему краю джинсов. Кончики моих пальцев довольно долго и безуспешно искали место, где бы они могли проникнуть внутрь. Неожиданно Оля вздохнула и подалась верхней частью тела вперед, а потом почти сразу продвинула таз чуть выше, еще сильнее прижавшись ко мне своей попкой. Я оставался совершенно неподвижен, но от этой возни соседки моя рука сначала вдавилась в животик женщины, а потом проникла под пояс штанов по средние фаланги пальцев. Я оцепенел от испуга, но тревога оказалась ложной. Оленька по прежнему крепко спала.

     Слегка пошевелив пальцами, я провел осторожную разведку и понял, что вместе с ненавистным тугим поясом счастливый случай помог мне преодолеть и резинку трусиков. Но радовался я такой удаче недолго: джинсы сидели настолько плотно, что пробраться глубже не было никакой возможности.

     То, что я собирался сделать дальше разрушало все мосты за спиной и уже не давало возможности отступить. Я извлек руку и аккуратно расстегнул пуговку на поясе Оли. Потом, словно сапер на минном поле, я по миллиметру разомкнул молнию ниже. Забравшись обратно в трусики я обнаружил, что пространство для маневра значительно увеличилось. Но не настолько, чтобы я мог пробраться ниже шелковистого кустика волос, окруженного гладкой кожей. Ситуация была патовой. Чтобы достичь большего, мне нужно было снять с Оли ...

 

     штаны. Но как это сделать, не разбудив ее?

     Внезапно женщина снова заворочалась и перевернулась с боку на спину. Я едва успел одернуть руку и немного отстраниться. Женщина так и осталась в этой позе, лишь подогнув на четверть правую ногу, а правую руку закинув за голову. Мои глаза привыкли к темноте и теперь я мог хорошо рассмотреть Ольгу. Как же она была хороша во сне! Я вновь переключился на ее верхнюю половину, благо теперь все препятствия были устранены. Осторожно задрав Олину кофточку до уровня подмышек, я без проблем стянул вниз чашку лифчика с ее левой груди. Теперь обе они были полностью открыты. Лаская рукой правую грудь женщины, я припал губами к ее левому соску. Оля лишь вздохнула и сладко причмокнула. Я был так поглощен тем, чем занимался, что мне и в голову не пришло проанализировать ситуацию. Сделай я это тогда, до меня бы точно дошло, что Оля давно уже не спит. Она не столько много выпила и не настолько устала, чтобы не почувствовать моего вторжения! Это было просто невозможно! Но с наслаждением посасывая ее упругую кнопочку, я просто физически не мог думать о таких вещах. Я ласкал женщину и откровенно терся своим напряженным членом о ее бедро. Возбуждение быстро достигло своего предела, но я не сразу определил это. Прозрение наступило, лишь когда я обильно кончил прямо себе в штаны. Почти сразу меня охватил липкий страх быть застигнутым и чувство стыда за то, что я совершил с женой своего друга, который в это самое время мирно спал всего в паре метров от нас! Трясущимися руками я кое как привел внешний вид своей партнерши в порядок и, проклиная себя, отвернулся к стене. Как я заснул, я уже не помнил...

     Проснувшись, я не сразу открыл глаза, а сначала прислушался. Кто-то, скорее всего Оля, позвякивал посудой. Перевернувшись на другой бок, я разомкнул веки. Так оно и было. За окном все было залито солнечным светом, другана в комнате не было, а его жена накрывала на стол. Увидев меня, она радостно улыбнулась:

     — Ну наконец-то! Ничо ты поспать! Вставай, завтракать будем.

     — А Серый где?

     — За опохмелом пошел.

     — Времени сколько?, — испуганно спросил я

     — Полодиннадцатого.

     — Черт! Электричку проспал!

     — Ну и что...

     — Да как «ну и что»?! Я с мужиками на 2 договорился встретиться. Как я щас успею?

     — Не успеешь, конечно. Позвони, да объясни.

     — А может на машине выехать получиться? Пока твой еще не похмелился?

     — Не получится. Я узнавала уже. Вода еще не спала. Но на убыль пошла. Завтра точно выберемся.

     — Какое завтра?! У меня...

     — Да расслабься ты! Все равно же планы уже рухнули. Еще здесь побудешь. Позагораем. В баньку сходим. Мяса пожарим. Серега за ним как раз в деревню пошел. И выпить что-нибудь получше возьмет. Не эту бадягу вчерашнюю. Там магаз есть. Плохо что ли?

     Я понял, что надо просто смириться. Сел на кровати и у ныло спросил.

     — Давно ушел?

     — Часа полтора. Минут через 30 вернется. До туда 5 км.

     — Ясно... Как спалось?, — осторожно поинтересовался я, оценивающе взглянув на Олю и пытаясь по ее реакции понять, помнит ли она что-то из моих ночных дел.

     Она ответила, как ни в чем не бывало:

     — Отлично выспалась! Дрыхла, как убитая. Я на свежем воздухе всегда крепок сплю. А ты?

     — Нормально.

     — С Серегой бы у меня не получилось бы так. Он пихается все время во сне, синяки от него не проходят...

     Я предпочел сменить тему. Мы завтракали и болтали, пока не вернулся приятель. С пакетом продуктов и двумя бутылками водки по 0, 7.

     — Вина не было, — с ходу пояснил он, когда жена укоризненно посмотрела на него, — Это ж деревня.

     — Опять ведь надерешься и отрубишься.

     — Не. Сегодня закусь хорошая. Мясо отличное купил! Шашлык суперский получится.

     Но его надежды не оправдались. Пил в основном он, прикладываясь к пузырю каждые 15—20 минут. Когда был готов шашлык, Серега был уже хороший. В бане его развезло еще сильнее. А замахнув полстакана после бани, его вырубило окончательно. На часах было всего 7 вечера. Мы с Олей на пару закинули ее мужа на кровать, а сами вернулись за стол. Разговаривали, играли в карты. Дружок очнулся около 10. Шатаясь он подошел к столу и заплетающимся голосом спросил:

     — Чо делаете?

     — В карты играем. Будешь?

     — Н-не...

     Тут его внимание привлекла бутылка, в которой оставалось еще грамм 150 водки.

     — О! А ч-чо не д-доп-пили?

     — Хочешь — допивай, — усмехнувшись ответила жена

     — Н-ну не п-проп-падать же д-д-доб-бру...

     Он осушил остатки прямо из горлышка, попытался еще что-то сказать, не получилось, махнул рукой и вернулся на кровать.

     — Все. Готов. Теперь до утра не очнется! Придется, Костик, нам опять с тобой спать.

     Это было уже интересно. Дело в том, что после бани Оля надела халат, и так и ходила в нем. Халат был старенький, фланелевый, который запахивался сантиметров на 30 и подвязывался поясом. Меня волновал один вопрос: ляжет ли она в нем или наденет штаны? Я улегся первым и со все возрастающим волнением наблюдал за Олей. Она собрала посуду, плотно задернула шторы, потом вышла на веранду. Неужели переодеваться? Но удача была на моей стороне. Женщина вернулась минут через 10 в том же халате и легла рядом со мной. За окном было еще светло, но шторы были плотными и почти не пропускали света. Мы обменялись несколькими репликами ни о чем, потом пожелали друг другу спокойной ночи. Оля повернулась ко мне спиной, как и вчера, и затихла, а я стал ждать. Минут через двадцать я тихо дважды позвал ее. Оля не отвечала, из чего я сделал вывод, что она заснула. Выждав еще немного времени, я заворочался, заняв в итоге ту же диспозицию, как и накануне: прижавшись к женщине сзади и обняв ее за талию.

     Сначала я просто долго гладил ее тело, не решаясь проникнуть под одежду. Но развязав пояс я уже не мог остановиться. Причиной было то, что под халатом на Оле не было НИЧЕГО! Это открытие взбудоражило меня и напрочь лишило осторожности. Сначала я просто распахнул халат и жадно ласкал обнаженную спящую женщину руками: грудь, живот, бедра. Потом перевернул Олю на спину и бесцеремонно раздвинул ей ноги. Когда я в первый раз провел языком вдоль ее приоткрытой, сочащейся влагой щелки, вдохнул дурманящий запах ее плоти, самоконтроль был утерян окончательно. Поэтому тихий Олин голос прозвучал надо мной, как гром среди ясного неба:

     — Кость... прошу... хватит. Возьми меня!

     Я рывком переместился вверх, придавив жену друга своим телом, и одним мощным толчком овладел ею, одновременно запечатав ее рот своим. Оля обвила меня своими руками и ногами, прижав к себе еще сильнее. Мы сношались молча и неистово. И когда через какое-то время Оля затрепыхалась подо мной в оргазме, я тоже начал бурно изливаться в нее. В самом начале я попытался было выйти, но женщина с силой удержала меня, обняв еще крепче и жарко шепча:

     — В меня, кончи в меня, в меня! Хочу!

     Чуть позже я зашептал, покрывая ее лицо поцелуями:

     — Сладкая моя, прости, хорошая моя, прости...

     Но Оля оборвала, закрыв мой рот рукой.

     — За что? Дурачок мой. Я еще вчера... Почему ты не сделал это вчера?

     — Ты не спала?

     — Нет. Ты правда думал, что я могла спать, когда ты делал это со мной? Глупый... Погоди. Пойдем в баню. Я хочу тебя еще.

     — Я не смогу прямо сейчас.

     — Ты сможешь, Кость. Я помогу тебе...

     ... Я сидел на полке в еще не остывшей бане, а Оля жадно сосала мой член, одновременно лаская себя рукой между ног. Я быстро вошел в форму, отстранил женщину и соскочил на пол.

     — Становись раком!

     — Да! Возьми меня так! Как угодно! Возьми меня всю!

     Второй раз мы уже не торопились так, как раньше. Мы несколько раз меняли позу. Оля несколько раз брала у меня в рот, слизывая с члена свои соки. Вершины наслаждения мы достигли, когда она сидела верхом на мне, активно работая тазом, а я поочередно ласкал ртом ее соски, а руками придерживал ее за влажную от пота попку. Мой указательный палец при этом был на половину погружен в ее тугой анус. Это обстоятельство предопределило тот факт, что в третий раз я овладел Олей с черного хода. Она совсем была не против, а наоборот, активно помогала мне войти в нее. Я кончил практически насухую в попку партнерши, после чего мы долго отдыхали, лежа в обнимку на полке.

     — Костик, мне было очень хорошо с тобой, — призналась она, — Мне никогда раньше не было так хорошо.

     — Мне тоже. Я ведь мечтал об этом 10 лет.

     — Все могло бы быть по-другому у нас, если бы тогда, в походе ты был посмелее.

     — Мы были не одни в палатке.

     — Ты мог бы просто взять меня и вывести наружу. Я тогда пошла бы куда угодно и разрешила бы тебе что угодно.

     — Я не знал... И что теперь делать?

     — Ты о нас с тобой?

     — Да. И о Сереге.

     — Я уйду от него. Не из-за сегодняшнего. Я давно решила. У него ведь любовница. Ты знал?

     — Нет.

     — Баба молодая с работы. Я уйду, но ты не бойся. Я ни на что не претендую. Ты ничего не обязан...

     — Помолчи. Я не обязан, но я хочу быть с тобой. Всегда. Оль... Я люблю тебя. И я прошу...

     — Кость, не надо пока серьезных решений... Но я тоже хотела бы быть с тобой.

     — Хорошо. Тогда переезжай ко мне. Давай попробуем?

     Она нежно поцеловала меня вместо ответа.