Можно ли забеременеть от ваты?

     — Можно, если это вата из солдатского матраца.

     (армянское радио)

     — Рота подъем! — раздалась громкая команда дежурного и спустя минуту казарменное помещение посетила тишина.

     — Ну наконец то вытряхнулись наши вояки — недовольно пробурчал старый матрац в самом начале входа на котором спал молодой боец.

     — Хорошо хоть скоро спишут меня, устал я от такой жизни.

     — От чего это ты устал? — спросила его подушка.

     — Тебе хорошо, к тебе лицом прижимаются, обнимают, целуют как любимую женщину, ну в крайнем случае пустят сладкую слюну! Даже завидно.

     — Ты то на что жалуешься, старый пердун? — подначила его новенькая сбитая подушка.

     — А на то и жалуюсь что прижимаются ко мне совсем другим местом. Пропердели. А сегодня опять насквозь обтрухали всего. Блин! Сухого места нет. Я ж не подушка! Я ж мужского роду! Ну чего они спускают то в меня?!

— Хи, хи, жаль что не в меня — кокетливо по женски улыбнулась подушка.

     — Ах, если бы ты знал что снилось этому прекрасному юноше, этому молодому воину, то ты бы простил его старый солдатский матрас.

     — Что? Что снилось то? Ну не томи! Ну рассказывай скорее! — взволнованно просили ее соседки подушки.

     — Ну слушайте душечки! Только чур вы матрацы не вмешивайтесь в наш девичий разговор. Не опошляйте его своей матершиной.

     — Клянемся! — хором как солдаты на присяге ответили матрацы и тоже приготовились слушать.

     — Ну так вот душечки — подушечки! Поделюсь я с вами нашим сном.

     И снится моему юноше что давно он уже на гражданке. У него свой бизнес. Офис. Дорогая машина. Загородный особняк. Жена, молодая красивая блондинка с голубыми глазами, шикарным бюстом. Стройная спортивная фигура.

     Зима. Тихо падет снег. Он подъезжает к дому.

     Входит. Его ожидает красиво сервированный стол и...

     — Короче подушка — блядушка, не томи уже! Переходи к делу! Давай без описаний этих ваших нежно романтических! Трахнул он ее или нет? — недовольно проворчал беушный обконченный матрац

     — Не перебивай! — обещали ведь! Я итак плохая рассказчица, тем более про «это» — сказала подушка.

     — Не мешай, не мешай вторили ей матрацы.

     — Ну так вот, он вошел, она стояла у камина, — обиженно затараторила подушечка — душечка...

     Нежно обнял за плечи.

     — Можно я постою с тобой рядышком? — не то спросил, не то сказал он.

     — Могу смотреть вечно на две вещи. На огонь и на твою красу. Но между ними огромная разница. Огонь со временем угасает, превращаясь в тлеющие угли, твоя же красота наоборот с годами только разгорается все сильнее и сильней. Чувства пламенеют, становятся крепче, отношения прочнее, нежнее.

     — Извини милая, но я так и не научился красиво говорить, дарить тебе нежные комплименты.

     — В моем воображении ты всегда останешься прекрасным нежным цветком который достался мне нетронуто девственным. Я благодарен тебе что был у тебя первым мужчиной. Ты моя первая и единственная любовь.

     Огонь, жар камина, тепло женского тела отогрели руки и сердце мужчины. Нежно обнимая за плечи уже теплыми сильными руками он продолжал говорить о своих чувствах, о своей любви.

     И она таяла от его нежных любовных слов.

     Они подкреплялись ласками. Руки скользили по плечам. Локтям. Рукам. Лодыжкам. Он прижимался все сильнее. Томно шептал слова любви на ушко, целуя за ним.

     — Любимая! Этот портрет (что висит над камином) мне очень дорог. Когда тебя нет рядом, я вглядываясь в него, ощущаю твое присутствие. Вот и сейчас, целуя тебя за ушком, в шейку, поглаживая твои стройные ножки, бедра, внутри них, смотрю на твое изображение и мне кажется на твоем лице сияет счастливая улыбка.

     — Ой, душечки подушечки! Не знаю как та Леди, которую он целует, поглаживая внутри бедер, шепчет ласковые слова любви целуя за ушком, положив ладони на ее киску, а я уже прямо таки вся расперилась и готова взорваться, осыпав вас всех своим пухом. Ну разрешите мне продолжить повествование от этой Леди, этой счастливицы!

     — Ну давай! Давай! Не тяни! Интригантка! — закричали все спальные принадлежности.

     Вот его (извините твоя) рука коснулась моей груди. Сжала мой твердеющий сосочек. Другая в трусиках, поглаживает лепестки моего влажного бутончика. Восставший член уперся в упругую ягодицу. Не в силах более сдержать своих чувств я присаживаюсь на колени. Расстегиваю брючной ремень. Снимаю трусики. И вот он предо мною. Твой 22 см красавец. Мои сладкие, сочные губки охватывают твердый член, мягко двигаясь по нему то вниз то вверх по всему стволу. Язычком играясь с твоей головкой, я как будто дразню его.

     Мне так нравится ощущать его у себя во рту. Он живо реагирует на каждое мое прикосновение, на каждое мое движение. Как же хочется чтобы это не кончалось...

     Обволакиваю губами головку, легонько вожу головой из стороны в сторону. все медленнее, медленнее, на миг замираю, медленно опускаюсь, забирая его почти весь в себя внутрь, языком поглаживая его по бокам, чувствую, как он скользит между моим нёбом и языком, все глубже... дальше. Потом так же медленно освобождаю его, давая волю своему язычку, облизываю, глажу, касаюсь струнки уздечки, пробегаю по головке и ее каемочки. Кончик моего языка летает по всему стволу, быстро — быстро порхает из стороны в сторону, словно бабочка с цветка на цветок. Наращиваю темп. Мои руки скользят по яичкам, его основанию, ты стоишь, закрыв глаза, каждой клеткой своего тела получая немыслимое наслаждение в предвкушении сладостного ожидания.

     Ты весь, весь вот здесь, у моих губ, под моим руками, под моим шаловливым языком. Подаешься мне навстречу, мои нежные губы становятся упругими, и ты чувствуешь их сомкнутое кольцо, скользящее по всему твоему стволу. Мои пальцы впиваются в твои ягодицы, ты выгибаешься мне навстречу... и я чувствую, как из тебя бьет мощный фонтан... Он нескончаем... Ты стонешь, запрокинув голову — а я схожу с ума, потому что смогла доставить тебе такое фантастическое удовольствие, и пью твой восхитительный напиток.

     Твои глаза горят благодарностью, любовью. Я шепчу: «Милый, ты сегодня опять такой сладенький... Такой вкусненький!»

     — Мм... Как романтично! — произнесла новенькая подушечка с другого конца спального помещения.

     — А моему сержанту ничего не снится.

     — И слава богу, зато я сухой, ответил из под нее матрац (тоже новенький, чистинький, сухинький)

     — Ладно, хватит болтать! Продолжай подушка свой рассказ. Хочу послушать на прощание из за чего пострадал то сегодня. Завтра старшина небось обобьет мной собачью будку у себя на даче и... кончатся мои мучения, всплакнув произнес старый потрепанный обтруханный матрац.

     — Да и хрен с тобой, старый ворчливый пердун, туда тебе и дорога! Ну что! Ну что там было дальше то? После такого восхитительного минета он просто обязан сделать ей ответное куни. Вот я например когда делаю минет, сама вся завожусь, возбуждаюсь, прямо таки распариваюсь вся, ну раз сто наверное! Мне так нрав...

     — Да заткнешься ты подушка — пиздушка! Дай послушать дальше. Так трахнул он ее или нет? — спросил в приказном тоне новенький сержантский матрац.

     — Вот тебе бы, как и твоему хозяину сержанту импотенту трахающему наших мальчиков на плацу ни за что бы не рассказала. Вот спишут тебя, тебе и рассказать то и вспомнить то нечего будет, начальничек ты херов. Ладно не зли меня!

     — Итак, слушайте подушечки — душечки дальше.

     Глаза моего любимого мужчины светились от счастья (ну надо бы, я же так старалась а я то знаю в этом толк!)

     Легко, словно пушинку взял он меня на руки, уложил спиной на наше супружеское ложе. Раздвинул стройные ножки. (к этому времени я была уже без трусиков)

     От поцелуев кружилась голова. Ты целовал лицо, шею, грудь, руки, животик. Дыхание перехватывало когда ты лег на меня сверху. Обвивая тебя ногами мое тело волнами извивалось под твоим, двигаясь в унисон твоим поцелуям. Легким движением рук раздвинул мои стройные ...

 

     ножки. Дал понять, что ты хочешь. На мгновение я замерла, и ты увидел в моих широко открытых счастливых глазах ожидание, доверие, благодарность, огромную любовь к тебе. Видел, как взволнованно поднимается и опускается моя пышная грудь, уже обострившая кончики сосочков от предвкушения предстоящего блаженства. А где-то внутри меня, пока еще слабо, но уже что-то дрогнуло и сладостное тепло тихонько плывет по телу. Еще не настоящее, но уже предвестник оргазма.

     Легким нежным прикосновением губ ласкаешь внутреннюю сторону моих бедер, спускаясь, как бабочка, еле ощутимыми касаниями от колен до лепестков моего раскрывающегося бутончика... Медленно, растягивая удовольствие, заставляя каждую клеточку моей кожи обострить свою чувствительность, ощутить, принимая твою нежность, впитывать твою ласку.

     Медленно спускаешься поцелуями вниз. Твои руки скользнут по моим бедрам. Твоему взору предстали мои гладенькие розовенькие губки. Ты опять смотришь мне в глаза, и видишь из-под смущенно полуопущенных ресниц горящий взгляд ожидания и благодарности. Наклоняешься вниз, я закрываю глаза и вся обращусь в осязание, все мысли и чувства только там, внизу. Твое дыхание на моих губках обжигает меня. Я вздрагиваю, и ты понимашь, что не стоит более медлить.

     Кажется что наступила вечность блаженства. Твой язычок, раздвигает мои лепестки, скользят вниз — вверх, ласкает их нежно и ласково. Твои губы, посасывают мою бусинку, заставляя меня выгибаться тебе навстречу. Твой язык, проникающий внутрь меня, ласкающий мои лепестки, играющий с каждой впадинкой, теплый, подвижный и влажный страстно возбуждает, заставляя трепетать все мое тело. Горячие губы, сосущие мою маковку, твои ловкие нежные пальчики внутри меня — и мои метания на постели, мои стоны, заставляющие тебя двигаться еще быстрее, все это сводит меня с ума. Мой восторг, твои губы на моих, и я снова млею, потому что ты опять спускаешься поцелуями вниз.

     И я плыву на волнах разноцветной радуги, рассыпаясь сверкающим цветным снегом на белоснежную простынь нашего любовного гнездышка.

     И кричу в порыве страсти... Я люблю тебя, люблю, люблю!...

     — Да, утомила ты блин своими нежностями. Трахнет он ее наконец то или нет! — бурчал недовольно матрац, приготовленный к списанию.

     — Да! Да! Ну хватит уже этих ваших бабских нежностей! — поддержали его другие собратья (сотоварищи — ватоприёмники солдатской спермы) Расскажи про страстный трах. Ну за что мы хоть страдаем то?!

     — Ну вот не понимаете вы спермоприемники что для нас для женщин очень важны предварительные ласки, прелюдии. Слова ласковые. Обходительные. А вам мужланам лишь бы всунуть незнамо куда да поглубже — заступилась за подружку следующая подушка.

     — Продолжай подушечка — душечка! — просили ее подружки

     — Я кричу и кричу истекая соками страсти! Кричу и мое сознание на время отключается (уж что что, а покричать то я люблю)

     Дождавшись пока мое сознание вернется и из моего бутончика, из моих открытых лепестков не истечет последняя капля любовного нектара, ты как дикий хищник набрасываешься на свою жертву.

     В этот момент ты необуздан в своей страсти. Не выдерживая твоего натиска, твоего любовного пыла, твоей безумной страсти, стараюсь выпрыгнуть из под тебя. Подхватив обоими руками меня под узкую талию, присев на колени, ты своим мощным орудием разрываешь меня изнутри. Удерживая мое легкое воздушное тело навесу мощными толчками входишь и входишь без устали.

     И вновь я громко кричу. () Извиваюсь под тобой. Закинув свои ножки на твои крепкие плечи, я с силой отталкиваюсь от тебя, делая вид, будто хочу избежать близости.

     Став на четвереньки, имитирую побег. Ловишь. Наказываешь. Левой рукой, надавив на шею, вминаешь мое лицо в постель. Правой, ухватив под промежность, высоко приподняв мою попку, стоя надо мной на полусогнутых ногах, начинаешь безудержную любовную скачку.

     Мощные толчки сотрясают мое тело. Груди работают амортизатором, возвращая меня в исходную позицию, подставляя свою упругую попку под следующий мощный толчок пронзающий все мое молодое нежное тело насквозь.

     Кажется что ты заполнил меня всю. Что он стал частью моего тела. Он в моем сердце, в моей душе, в моей чудненькой головке. Он мой. Он часть меня.

     И мне это безумно нравится. Нравится как сильно ты сжимаешь мою попку. Как с силой шлепаешь ладонью по ягодицам.

     Нравится твоя животная страсть. Твоя грубая мужская сила. Твой мощный напор. Твой мужской поедающий взгляд.

И вот, спустя некоторое время, уловив твой такт, теперь уже сама неистово дарю тебе свою любовь. Свою неуемную необузданную страсть. Кричу и кончаю. И повторяется это вновь и вновь.

     Звонкие шлепки молодых здоровых тел заполняют нашу Вселенную. Наш любовный мир. Нашу спальню. Наше супружеское любовное ложе.

     Чувствую как напрягся твой член. Мышцами влагалища с силой сжимаю твой ствол.

     Трение ободка головки о мои внутренние стеночки становятся невыносимо приятными и меня накрывает волной оргазма.

     В коленях, по бедрам пробегает дрожь. И ты разряжаешься внутри меня миллиардами брызг. Заваливаешься на бок, увлекая меня за собой. И еще долго долго так и лежим. Я чувствую пульсацию твоего члена внутри себя. Чувствую как он отдает мне все свои соки. Все до последней капельки.

     С великой благодарностью я принимаю их. Стенками влагалища целую свое счастье. Поворачиваю лицо. Дарю тебе нежные поцелуи. Мы счастливы, мы единое целое. И еще долго лежим так оставаясь друг в друге.

     Спустя некоторое время твой член вновь оживает внутри меня. И я начиню двигать своей попкой навстречу ему, нежно плавно насаживаясь на него.

     Теперь наши отношения переходят в новую завершающую фазу. Начинается долгий чувственный секс.

     Тела расслабленны. Мы дарим друг другу нежность, делимся теплотой своей любви. Изучаю его внутри себя. Каждую его жилку, пульсирующую венку.

     Останавливаюсь. Инициативу перехватываешь ты. Кладешь меня на животик. Сдвигаешь ножки вместе. Входишь в киску сзади.

     И тебе нравится это. Нравится наш плотный и тесный контакт. Взаимное мягкое проникновение...

     Но что это за шум? — спросила рассказчица.

     — Не шум это, а топот копыт ваших жеребцов любовников. Сейчас опять начнется. Вас будут мять, взбивать разглаживать, а нас мутузить ровняя кантики... ну блин... держитесь братцы!

     На этом и оборвалась предновогодняя сказка рассказанная душечкой подушечкой своим подружкам. У десантников начинались учебные занятия.