В конце июня Виталию, тридцатипятилетнему разведенному холостяку, позвонила двоюродная сестра Наташа

     — Ты не мог меня выручить? Я на месяц уезжаю, не с кем дочку оставить. А одну ее оставлять не хочу. Выручишь?

     Он всегда тепло относился к своей сестренке, они очень дружили в детстве. Сейчас с сестрой он виделся редко, каждый занимался своими делами. Она с дочкой жила за двести километров, в большом районном центре. Но перезванивались часто.

     Виталий засомневался, но Наташа сказала, что на днях заедет и тогда они все обсудят. Через пару дней они встретились.

     — Что тебя беспокоит? — поинтересовалась она, — она поживет у тебя пару, тройку недель. И все. Девка уже взрослая, сама о себе, да и о тебе может позаботиться. Места у тебя много. Вон дом, какой купил, два этажа. График работы свободный — никаких проблем.

     — Не в месте дело, комната, конечно, найдется, на выбор две штуки. Как это девушка одна с мужчиной в доме...

     — Нормально все. Ты не просто мужчина, ты дядя. Но если, что, построже с ней, спуску не давай. Пусть почувствует крепкую мужскую руку. Я ей так и сказала, что здесь тебе не там, — сестра вспомнила один из армейских афоризмов, которыми он иногда щеголял, после армии.

     — Ладно, уговорила, — скрипя сердцем, согласился Виталий.

     Вика, действительно, оказалась тихой девушкой. Она привезла с собой ноутбук, и целыми днями пропадал в сети. Но с ее появлением в доме, стало чище, и сытнее, чего он не мог не оценить. Виталий решил, что зря сомневался.

     Но через неделю он убедился, что сестра наградила его не таким уж и простым поручением.

     Потребовалось ему как-то неожиданно заехать за документами домой. Направляясь к себе, Виталий прошел мимо комнаты Вики. Дверь была открыта настежь. Невольно он бросил туда взгляд и окаменел!

     Голая племянница, закрыв глаза, лежала на кровати и ласкала себя пальчиками. Ее компьютер был включен, и на экране шел порно ролик. Из динамиков раздавались громкие стоны, охи и ахи. Видимо, из-за этого она не расслышала его прихода.

     Худенькая девушка, извивалась и постанывала от удовольствия. Тут Вика открыла глаза и увидела его. Но остановиться уже не смогла. Оргазм накрыл ее теплой волной. () Виталий, аккуратно прикрыл дверь.

     Сложно описать, какие чувства он испытывал. Это и смущение — он увидел, то что ему не предназначалось, и беспокойство, и, конечно, еще и возбуждение. Мужик он и пишется мужик. Долго еще стояло пред его глазами худенькое тело Вики, извивающееся от удовольствия.

     «Самое лучше всего, взять и уйти, сделав вид, что ничего не было», — решил Виталий.

     Демонстративно громко закрыв дверь, он уехал. Правда, постарался вернуться, как можно быстрее. Мало ли что придет ей в голову.

     Обедали они обычно вместе. Вот и сейчас, он ей позвонил, попросил накрыть на стол. Обычным голосом, как будто ничего не было.

     За обедом он рассказал забавный случай, случившийся сегодня. Вел себя как обычно. Вика молчала, уткнувшись в тарелку. Наконец решилась спросить.

     — Что ты теперь обо мне думаешь?

     — То же самое, что и вчера, и позавчера, — спокойно ответил он, и добавил, глядя в упор, в ее глаза. — Ничего не было. Я зашел, забрал документы, ты была дома, дверь в твою комнату была плотно закрыта. Ничего не было, и ничего не видел, — сказал он ей с нажимом.

     И больше никогда к этой теме не возвращался, ни словом, ни намеком. Через два дня она успокоилась окончательно, поверив сама, что ничего не было.

     Но судьба снова преподнесла ему сюрприз. Она, пару раз, увлекшись компьютером, забывала готовящуюся еде на плите. Виталий, каждый раз, ругал ее. Но оказалось мало ругал, или не сильно.

     Как-то, он пришел с работы раньше обычного. Открыв дверь, Виталий с порога почувствовал запах газа. Он бросился на кухню. На плите стояла кастрюля с картошкой. Видимо вода закипела и залила огонь. Виталий быстро открыл окно, и входную дверь.

     — Вика! — закричал он, — ты где? — ни в зале, ни на кухне он ее не видел. — Вика, Вика, — продолжал испуганно звать он, поднимаясь по лестнице.

     — Что случилось? — она выскочила из своей комнаты.

     — Блииин! Вика! — у него просто не было слов, — твою дивизию! Ты, что совсем офанарела? Чуть дом не взорвался! Ты чем думаешь? Вода газ залила. Ты когда картошку ставила? — он чудом сдержался, чтобы не перейти на мат. Все-таки, сильно испугался, и за нее, в том числе.

     — Давно. Наверное. Я думала, что пока закипит, я быстро, и забыла, — лепетала она в свое оправдание. — Честно, Виталий, думала пять минуток и все. А потом забыла.

     Они уже были на кухне. Газ почти выветрился, остался только небольшой запашок. Можно сказать, что все окончилось благополучно, не считая пары миллионы нервных клеток Виталия.

     — Так, девушка, я тебя до этого два раза предупреждал. Так? И, наконец, случилось, то, что и должно было случиться. Если бы я не пришел, то дом мог взлететь на воздух. Все, будешь наказана. Но позже. Дай немного отойти, а то могу сотворить что-нибудь страшное, — он ушел к себе.

     Через полчаса, Вика позвала его обедать. На кухне еще чувствовался запах, поэтому она накрыла на веранде.

     За обедом, он несколько раз ловил на себе ее виноватый взгляд. Она чувствовала, что виновата.

     — Вика, ты прекрасно понимаешь, что ты сегодня сделала. Это, не смотря, на два предыдущих случая. Я тебя убить был готов. Поэтому и не стал сразу решать, как тебя наказать.

     — Я понимаю, вот честное слово обещаю, больше ни, ни.

     — Надеюсь, но все равно будешь наказана. Первое, на пять дней лишаешься Интернета. Впрочем, уже лишена, я сменил пароль на WiFi. Второе, получишь двадцать ударов по своей попке. Одним словом, я тебя выпорю. И надеюсь, что после этого, такого больше не повториться.

     Она посмотрела на него удивленно, не веря в его слова.

     — Ты так не сделаешь, — она продолжала не верить в услышанное.

     — Можешь, даже не сомневаться, сделаю. Я решил, и так будет. Сегодня, в девять, через час, после ужина. Спасибо. Обед был очень вкусный, — он встал и ушел в сад.

     Оставшееся время до ужина Вика не могла думать ни о чем другом.

     «Неужели он это серьезно? Меня же никогда не пороли. Так мама, даст пару раз, по чем придется, в сердцах, но это не в счет. А он сказал двадцать ударов. Стыд то, какой! Нет, не может быть! Не имеет права, я совершеннолетняя... Конечно, я виновата. Но не так же наказывать. Нет, он просто пугает», — думала она. Потом мысли ее сбивались: «А если следы останутся? Как на тех картинках? Я буду лежать, или как? И сколько продержатся красные полосы. А загорать как же? Да нет, это просто разговоры. И мне, что перед ним в трусах щеголять?», — в голове ее царил полный сумбур.

     Заканчивая ужинать, Виталий посмотрел на племянницу и сказал: «В девять я тебя жду в зале. Пороть буду по голой заднице. Поэтому на тебе должны быть соответствующие трусики. Например, стринги. Давай, без всяких... «.

     Ровно в девять Вика, опустив голову, стояла в зале перед дядей. В руках он держал широкий кожаный ремень. Она была в шортах и футболке. Он приказал ей снять шорты. Аккуратно сложив их на кресло, она опять стала перед ним. Виталий сказал, что очень сожалеет, что вынужден прибегнуть к таким мерам, добавив, что ему очень ее жалко, но это надо сделать.

     После этого, он перекинул племянницу через высокий мягкий подлокотник дивана. Ее попка торчала вверх, едва прикрытая белыми стрингами.

     

     Виталий погладил Вику ремнем по попке. Она вздрогнула. Провел, как бы лаская по спине, по ногам, опять по попке. Сделал паузу, около минуты. Она ждала, нервничала.

     Размахнулся, ударил. Она вскрикнула. Подождал секунд тридцать, еще ударил. В таком темпе, нанес пять ударов. Остановился. Ее попка наливалась красными полосами....

  После второго удара она начала кричать.

     — Ой! Ау! Господи, как больно, прекрати, пожалуйста. Прошу тебя! — в голосе появились плачущие нотки.

     Он подождал, пока племянница закончит кричать. Когда она немного успокоилась, продолжил. Так же, с паузами, нанес еще семь ударов. Что тут началось! Она кричала, извивалась, старясь убрать свою многострадальную попку из-под ремня. Ему пришлось придерживать ее, чтобы она не свалилась с подлокотника. Снова сделал паузу. Вика плакала навзрыд.

     — Не надо, прошу тебя, пожалуйста, не надо! Пожалей меня! Я все поняла, больше так не буду! Оооой! Больше никогда, никогда так не буду! Пожалуйста! Мамочка!

     — Прямо как в теории», — подумал Виталий. Он перед этим заглянул в Интернет, прочитал пару статей на тему порки. — Обещает все подряд, чтобы наказание прекратилось. Но раз прозвучало число двадцать, значит двадцать должно быть отсчитано.

     Он молчал и ждал, пока она немного затихнет. Она плакала, бормотала обещания. Вика уже поняла, что получит все полностью.

     Он размахнулся, и меняя интервалы, нанес последние восемь. У нее слов уже не осталось, одни рыдания и крики. Ее попку покрывали перекрещивающиеся красные полосы.

     Она уже не пыталась вертеться, только лежала и рыдала, содрогаясь всем телом.

     — Теперь ты поняла, что все очень серьезно. Мне очень жалко тебя! Тебе больно. Но это было необходимо. Теперь ты триста раз все проверишь, прежде чем заняться своими делами.

     Вика кивнула, продолжая рыдать. Виталий присел рядом с ней и погладил ее по голове.

     — Ну, успокаивайся. Ты молодец, выдержала все. Хорошо держалась. Кричала не очень громко, — он достал крем с алоэ и стал смазывать ее горящую попку. — Ты же сама понимаешь, что заслужила. Будем надеяться, что, больше этого не повторится. Сейчас тебе станет легче. Сам знаю, как это больно.

     Виталий очень нежно натирал ее попку кремом. Вика понемногу затихла. Несколько раз его пальцы задели кромку трусиков. Белые трусики на фоне красной попки возбуждали его. К тому же, от всей суеты, ее футболка задралась, и почти обнажились ее грудки, висящие вниз маленькими упругими конусами. Ее трусики немного сбились и приоткрыли коричневый глазок попки. Виталий почувствовал в штанах сильное неудобство. Член набух от желания.

     Он представил, как его член раздвигает сморщенное колечко и постепенно погружается внутрь, окруженный красными, выпоротыми полушариями попки. От этих мыслей его прошиб пот. Приступ желания был такой острый, что кольнуло в поясницу. Как можно скорее он закончил смазывать поврежденную кожу и помог Вике встать. Она на него не смотрела. По ее щекам все еще текли слезы, образуя блестящую дорожку. Вика молча взяла шорты, не надевая их, поднялась к себе.

     Он, с сожалением проводил ее голую попку взглядом. Картинки секса с племянницей преследовали его.

     Не поверив, что Интернет отключен, Вика попробовала подключиться. Конечно, у нее ничего не вышло.

     Весь следующий день она откровенно маялась. Суббота, выходной, Виталий был дома. А она просто не находила себе места. Переделала все дела на кухне. Пробовала читать. Ничего не помогало.

     В середине дня, он предложил ей съездить на пляж, но она только гневно взглянула на него. «Следы от порки!" — виновато вспомнил он.

     Вика маялась до вечера. От отсутствия Интернета, она страдала даже больше, чем вчера от порки.

     Вчера, после экзекуции, он заперлась в комнате, немного поплакала, жалея себя. Задница болела, но не так сильно, как она ожидала.

     — Вообще-то, — призналась она себе, — не так уж было и больно. Она больше кричала от страха, перед болью. Зато потом, когда Виталий мазал ее кремом... Почему она его так покорно слушалась? Свободно могла послать. — Она вспомнила, как стояла перед ним в трусах, когда он выговаривал ей. Ее бросило в жар. — А если бы он приказал мне снять и шорты и трусы. Увидел бы мой голый лобок, все дырочки...

     Она боялась себе признаться, что когда услышала о порке, даже не подумала отказаться, потому что почувствовала возбуждение. Ее всегда очень сильно возбуждали фотографии покорных девушек со следами порки. И фантазировала на эту тему она часто.

     Она легла на живот и засунула руку в трусики. Пальцы сами нащупали точечку клитора. Закрыла глаза.

     Представила, как она спускается к Нему. В доме тихо. Под Его строгим взглядом, повинуясь Его приказу, снимает шорты, потом трусики. Он жадно рассматривает ее. Потом она лежит на подлокотнике, бесстыдно, выставив попку наружу. Он гладит ее ремнем везде... Затем бьет, по попке, по бедрам. После каждого удара на коже остается полоска. Она покорно сносит это. Жесткий ремень скользит по ее коже, задевая губки, клитор... Он шлепает ее между ног, сладкая боль ожигает ее нежное тело...

     

     Она сбросила мешающие мокрые трусики, и продолжала представлять.

     Он натирает ее кремом. Его сильные пальцы скользят по телу. Он тщательно втирает крем везде, задевая клитор, ее мягкие мокрые губки приминаются под его пальцами...

     Вика на этом месте кончила, с трудом сдерживая крики. Такого удовольствия она не испытывала давно. Это было нечто! И попка перестала после оргазма болеть окончательно.

     «Но, что же делать, сдохнешь со скуки. Что за садизм, лишать людей выхода в большой мир!" — думала она, готовя ужин.

     Поужинав с молчавшей Викой, Виталий пристроился за своим ноутбуком. Через полчаса она его отвлекла. Постучав, зашла к нему в комнату.

     — Предлагаю сделку, — с порога сказала она, — сделку со следствием. Ты заменяешь мне отключение Интернета, поркой.

     — Это уже сделка не со следствием, а с системой исполнения наказаний. Интересное предложение. Но это же больно?

     — Блин, а без Интернета, жить не могу. Я скоро чиканусь. У меня там друзья, ферма, и вообще... — она махнула рукой. — Ну, как?

     — Ок, согласен. Завтра вечером. Включу сразу после порки.

     — Нет, давай сегодня.

     — Да у тебя задница еще не зажила!

     — Все почти прошло, крем у тебя волшебный! Вот, смотри, — Вика повернулась к нему спиной и немного приспустила шорты.

     Виталий посмотрел, действительно, остались только несколько слабых следов. К утру, они бы прошли.

     — Договорились, через полчаса, жду тебя внизу, — сказал он.

     Вика вернулась в комнату. Заметалась. С одной стороны все прошло великолепно. Немного потерпеть и опять вернется полноценная жизнь. А с другой стороны. Что надеть? Стрингов у нее было двое. Вчерашние лежали в стирке. А те, что остались... У них ослабли резинки, их давно пора было выкинуть. Но, ей нравилось надевать их под юбку иногда. При ходьбе они немного сползали, и прохладный воздух овевал ее щелку. Это ей очень нравилось. Она даже придумала для себя специальный ритуал — «поправлять трусики».

     Надо было выбрать место, где никто не видит. Задрать юбку, спустить их с попки полностью, как бы расправляя, потом надеть нормально и опустить юбку.

     В июне, она отрабатывала в колледже летнюю практику. Мыла аудитории, столы. Очень часто работала одна. Приходилось часто нагибаться. Она ждала, пока трусики не сползут с попки полностью, затем задирала юбку до пояса и поправляла их. Иногда, для этой цели выходила в коридор. Было немного страшно, стоя посредине коридора, на мгновение оказаться голой до пояса. Зато потом, дома, вспоминая, что было, она испытывала особенное возбуждение, лаская себя... Сегодня выбора нет, надо надевать их.

     В назначенное время она стояла перед своим дядей. Как и в прошлый раз, Виталий приказал снять шорты. Снимая их, Вика почувствовала, как предательские трусики немного сползли вниз за шортами. Но поправить, на глазах Виталия не решилась.

     Глядя на нее, а ей казалось, что он смотрит только между ног, дядя снова рассказал, за что она будет наказана, и как.

     — Ты получишь тридцать ударов. Сериями по десять. С перерывами по ...  

     десять минут. В перерывах ты будешь стоять посредине комнаты, и думать о своем поведении.

     Вика слушала и думала, что ей придется сегодня дольше щеголять перед ним в трусиках. Он, наверное, будет смотреть на нее. От этих мыслей, у нее потеплело между ног. Она боялась признаться самой себе, что ей приятно подчиняться ему, быть покорной.

     Виталий, рассказывая, любовался своей племянницей. С удовольствием оглядывал ее ладную фигурку, стройные ножки. Он заметил сползшие трусики, и приоткрывшаяся щелка непроизвольно притягивала его взгляд.

     Ему захотелось потянуть время, пока она стоит перед ним такая послушная. Сославшись, что ему надо попить воды, он сходил на кухню. Вернувшись, скомандовал ей ложиться.

     Вика легла на подлокотник, опираясь руками. Как и вчера, ее попка оказалась выставленная вверх. Только предательские трусики еще немного сползли. К тому же она почувствовала, что от небольшого возбуждения намокла. «Вряд ли он заметит», — решила она.

     Виталий снова гладил ее ремешком по спине, попке, бедрам ногам. Вика затаила дыхание, в ожидании удара. Жесткий ремень по-особенному касался ее кожи. Это было приятно, очень приятно. Несколько раз ремень проехался по ее возбужденным губкам. Ей было стыдно, но, одновременно она возбуждалась все сильнее.

     Виталий, с жалостью, прекратил ласкать ремнем девочку. Нанес первые удары. Медленно, с расстановкой. Он бил не сильно, делая большие паузы. Между ударами проводил ремнем по попке, поглаживая ее. Когда ремень скользил по ее попке, Виталий специально задерживал его на секунду на ее щелке.

     Вика только ойкала от ударов. Было не больно, а как-то горячо. Она чувствовала, что сегодня ее бьют по-другому. Удар, небольшая боль, тепло по телу, и истома разливается в паху. Ощущения нарастали. Наконец, Виталий сделал последний, десятый удар. Помог Вике встать и отвел ее за руку на середину комнаты. Она стояла, опустив глаза. Улучив момент, поправила трусики. С ужасом поняла, что они сползли гораздо больше, чем она думала. Наверняка, дяде хорошо было видно все... Но эта мысль только усилила ее возбуждение.

     

     Через десять минут, Виталий помог ей лечь для второй порции. Специально немного раздвинул ей ноги. Теперь ремень после удара, скользя по попке, попадал ребром между ног девочки, потом поднимался, лаская ее губки через трусики, и заканчивал свое движение на второй половинке.

     Вика возбуждалась с каждым ударом. Ее дыхание стало прерывистым. Иногда она особенно глубоко вздыхала, когда ремень касался ее клитора. Даже тихонько простонала, когда он, напоследок, провел ремнем несколько раз вверх, вниз по ее щелке.

     Отведя ее снова на середину комнаты, он не дал ей возможности поправить трусики. Не отпускал ее ни на минуту.

     — Положи руки на затылок, и стой так, — хриплым от волнения голосом произнес он. Она, только, глубоко вздохнула.

     Сам поправил ей трусики, подтянув их вверх. Снова, как в начале, стал водить ремнем по ее телу, лаская ее грудь попку, живот. Проводил ремнем между ее ножек, по губкам и клитору. Вика стояла перед ним, закинув руки, и дрожала от нарастающего возбуждения. Ее трусики окончательно намокли.

     Он тоже был сильно возбужден. Член, прямо таки рвал шорты. Но не мог же он при ней достать его! Тут его осенило. Оставив Вику на секунду, Виталий метнулся в прихожую. Принесенным шарфом завязал ей глаза. Она не сопротивлялась. Наоборот, свет ее только отвлекал. Теперь она полностью сосредоточилась на своих ощущениях.

     А Виталий почувствовал себя свободнее. Засунув руку в шорты он поглаживал вставший член, одновременно водя ремнем по телу племянницы.

     Уложив ее в третий, последний, раз, Виталий раздвинул ей ножки шире. И стал шлепать ее попеременно. По попке, и шлепок между ног. Вика застонала, стала всхлипывать. Виталий не считал шлепки.

     Не забывал он про себя. В паузах, доставая член из шорт, он несколько раз подрачивал его, почти касаясь ее голой попки.

     Вика лежала, не шевелясь. Она понимала, что дядя завязал ей глаза неспроста, наверняка, для того, чтобы поласкать свой член. Но ей было нравилось лежать покорной перед ним. В этот момент она была согласна на все, чтобы он ни захотел с ней сделать.

     Шлепая, лаская ее, и себя Виталий возбуждался все сильнее и сильнее. От вида покорной девочки, у него сносило крышу. Охрипшим голосом он произнес:

     — Мне очень нравится твоя голая попка, твоя мокрая щелка. Трусики твои тут совершенно ни к месту, только мешают. Да и зачем они тебе? Что они есть, что их нет. Правильно?

     Он несколько раз шлепнул ее между разведенных ног, попадая по голым губкам. Трусики сбились в сторону, оголяя их.

     — Может, уже сейчас скинем их? Зачем тебе трусики, которые ничего не закрывают?

     Вика только стонала в ответ.

     Виталий сдернул их с племянницы. Пару раз его обнаженный член коснулся ее ноги, оставляя влажные следы на ее коже. Он этого даже не заметил, но Вика почувствовала.

     «Он порет меня голый! И я перед ним совсем голая!" — мелькнула у нее мысль, переполняя ее возбуждение. Она забилась на диване, испытывая необычно бурный оргазм. Пока она стонала и извивалась от наслаждения, Виталия смотрел на нее, водя рукой по своему члену вверх, вниз. На головке выступила первая капля спермы. Он остановился, чтобы не кончить. Склонился над племянницей, раздвинул ей ножки сильнее. Вся ее щелка, ничем не прикрытая была перед ним.

     Виталий, легкими, частыми шлепками, продолжил эту странную экзекуцию. Вика снова застонала от нарастающего возбуждения.

     — Тебе нравиться лежать передо мной голой, с раздвинутыми ногами?

     — Да! Да! Да! — кричала она в ответ.

     — Нравиться когда я шлепаю тебя по твоей похотливой щелке?

     — Да! Да! Да! — Вика кончала второй раз подряд, заходясь в крике от бешенного желания.

     Пока она стонала и извивалась от наслаждения, он обнимал ее, поддерживая. Тело девушки было горячим. С сожалением отпустил, когда она затихла.

     «Вот это порка!" — подумал Виталий, улыбаясь двусмысленности фразы, направляясь в ванную, чтобы позаботиться о себе.

     На следующий день, за завтраком она старательно избегала его взгляда. «Что он обо мне сейчас думает? Что я такая дура, только трусы сняла и на все готова? Вот, блин!" — проносилось у нее в голове.

     — А девочка, ничего, страстная, но не вариант, племянница, все-таки. Хотя, приключение было неплохое, будет, что вспомнить на старости лет, — принял окончательное решение Виталий.

     — Ну, что? Если на пляж нельзя, то поехали, съездим в кино, — предложил он Вике, давая понять, что вчерашнее, не будет иметь никакого продолжения.

     А через неделю вернулась сестра.