«'Вы в дороге любви не гоните коня —
Вы падете без сил к окончанию дня.
Не кляните того, кто измучен любовью, —
Вы не в силах постичь жар чужого огня. «»

     Омар Хайям.

     (Пусть уж читатель извинит меня, не в моих правилах называть женщин, с какими я сплю, по имени отчеству. Но как истинный джентльмен, я считаю, что у каждого правила есть исключения. Нельзя подставлять даму, под удар. Да к тому же исключения — подтверждают правило!)

     Глава 1. Дачная поездка «сержанта Цибули».

     Мария Сергеевна пошла переодеваться в поездку, а я занялся уборкой стола и мытьем посуды. Не дело это, оставлять не мытой и не убранной, посуду. Да и едим мы на несколько дней. Когда я убрался на кухне и зашел в комнату Мария Сергеевна все еще выбирала, что одеть. Была она в одних стрингах. Ее полные груди чуть покачивались, когда она наклонялась. Ну что мне одеть? Вопрошала она. Занятая поиском, она не заметила моего прихода. Я чуть постоял у порога, и видя, что на меня не обращают внимание решил напомнить о себе. Я тихонько подошел к ней сзади, обнял ее, взяв в каждую руку по прелестной титьки и поцеловал в шейку. Твоя лучшая одежда всегда с тобой! И многозначительно потерся начавшим опять вставать членом о ее попку. Она мило улыбнулась, и велела не мешать ей, а то она ни когда не соберется.

     Я еще раз чмокнув ее в щечку, пошел покурить. Минут через 20, она позвала меня. Ну как? Спросила она. На ней был одет белый сарафан. Судя по всему в него был вшит лиф, так как плечевые бретельки отсутствовали. А четкая линия грудей, выделялась на его фоне. Красиво! Со вздохом сказал я. Но я бы предпочел видеть тебя голенькой! Перебьешся, отшутилась она. Красивые вещи существуют что бы их носили женщины! А снимали мужчины, добавил я.

     Ну, готов спросила она? Как пионер, ответил я. Тогда пошли. Оказалось, что надо нести еще сумку с «другими красивыми и необходимыми» вещами. На ушко она мне сказала: Носить и снимать, и для тебя то же!

     Добирались мы долго, около 3 часов с вокзала. Сначала электричкой, затем автобусом. Было жарко, и мы измучились и пропотели. Встретили нас радостно. Обоих расцеловали, покормили. Пока мы насыщались, поведали о своем бытие. У них было весело. Отец и Вера ходили на рыбалку, за грибами, купались на речке. По секрету поведали, что нас ждала протопленная баня. Я про себя посетовал, что в баню нельзя пойти с Верой, а лучше С Марией Сергеевной.

     Глава 2. Баня — почти по Толстому.

     Первыми пошли мужики, я и Николай Степанович. Мы долго парились, затем мылись. Я привез пиво, и мы с ним выпили по бутылке в предбаннике. Потом, облившись холодной водой, я опять полез в парилку, а Степаныч решил, что ему хватит. Когда я вышел из нее, и нагой и распаренный сидел, отдыхая в предбаннике, дверь открылась. В нее скользнула Мария Сергеевна. Жадно посмотрев на мое «хозяйство», и не отводя глаз спросила: Ну «барин» готов? И тут же став на колени, стала ласкать мой член. Я спросил, а остальные где? Она ответила: Мой уснул, после бани, а Веру я отправила в деревню, в магазин. До магазина было минут двадцать хода. Давай, у нас есть пол часа! Она уже переоделась. На ней был коротенький халатик, в обтяжку, как потом выяснилось без трусиков!

     Пока она лизала и сосала мой член, закрепляя пройденный «материал», я, расстегнув на ней халатик, ласкал груди. Потом протянув руку и задрав ее подол я добрался до «изюминки». Там она вся оказалась мокрой, текла как из крана. Я рукой размазал это по вульве и стал ласкать клитор. Не забыл я и про половые губки. Мои пальцы прошлись по ним полностью, гладя и растирая их. Дальше начал массировать вход во влагалище. Попеременно вводя во внутрь пальцы. То один, то два. Я разглаживал внутреннюю поверхность вагины и все ее преддверие — вход. Не забыл и попку. Мои пальцы, обильно смазанные, разглаживали колечко ануса. Я ввел в него сначала один палец, а затем и два. Тяжелое дыхание и ее подрагивание, от моих прикосновений, показали мне, что уже пора. Заставив ее развернуться, я «раком» вставил «приготовленный к бою» орган. Некоторое время раздавались только наши приглушенные стоны и тяжелое дыхание. Я с воодушевлением «трамбовал» ее влагалище, своим «поршнем».

     Одновременно руками я ласкал соски. Мои губы ласкали ее шейку. Потом я стал ласкать ее ягодицы и сфинктер, готовясь проникнуть туда. Выйдя из нее я зашел с «черного входа». Мой орган полностью утонул в кольце ануса, растянув его. Стоя на коленях она выгнула спину и почти легла грудью на пол. А я заставив ее сжать колени, входил и выходил из нее. Она протянула руки назад и развела в стороны ягодицы, что облегчило мне доступ к попке и увеличило глубину проникновения. Похоже ей было больно, но и приятно, потому что она просила одновременно войти в нее глубже и перестать засовывать в ее бедную попку, мой «дрын»! Удовлетворив ее просьбу, я покинул попу и снова вошел во влагалище. Так в течении 5 минут и чередовал места соития, одновременно рукой раздражая клитор. Ее опять, постоянно трясло, накатывающимися один за одним оргазмами. Она и могла только кричать: А-аа-аа... Я сам не выдержал и конвульсивно задергавшись стал спускать. Причем это застигло меня при смене мест соития. Сперма залила пол, ее промежность и ягодицы. Я тяжело привалился к ней. Похоже здесь придется тебе подтирать пол, а мне снова «чистить перышки», сказал я. Да, еще и переодеться, для начала, добавила она. Ее спина, попа, а у меня ляжки и живот были все в сперме. Я поблагодарил ее поцелуем в губы, обтер полотенцем ее спину, попу и промежность, и хлопнув по попе, отправил в дом. Мы разошлись, она переодеваться, что бы успеть до прихода дочери, а я мыться.

     Глава 3. Фантазии и реальности.

     Когда я чистый и распаренный вышел из бани, Вера уже вернулась из магазина. Они с мамой собрались и ждали только, пока я освобожу помещение. Они зашли в баню, а я достал новую бутылку пива и сел на веранде. Ее стороны были оплетены диким виноградом, и со стороны бани было не видно, есть ли кто на веранде, пока не включен свет. А с веранды хорошо была видна дверь в предбанник, и если ее приоткрыть, то и часть помещения. Затянувшись сигаретой и отхлебнув пиво, я глазел по сторонам. Погода была замечательная. Думать ни о чем не хотелось. Слишком многое произошло за сутки. Приятно было вот так расслабившись сидеть после баньки на веранде и пить пиво. Внезапно я услышал тихий скрип. Сначала не понял откуда, потом увидел открытую в предбаннике дверь. В дверях стояла Мария Сергеевна. Она, как и положено в бане была обнажена. Вся раскрасневшаяся и влажная. Я ясно видел ее тяжелые груди с сосками торчащими в разные стороны, плоский живот, полоску, похожую на стрелку, темных волосиков на лобке. Потом она развернулась и мне представился вид на ее упругие ягодицы и гладкие бедра. Она что то говорила, но в другую сторону.

     Я разобрал только «»... жарко, пусть проветрится... «». Затем она пошла и села. Я видел только ее щиколотки. Ноги были вытянуты вперед и чуть раздвинуты. Я представил себе помещение, и понял, что она сидит там, где сидел я, перед тем как она пришла меня «любить». Мне хорошо была видна стена с вешалкой, на которой была развешена одежда. Под вешалкой стояла бутылка с квасом. Затем я услышал, пить хочу, принеси пожалуйста. Легкие шаги и в поле зрения появилась Вера. Как и мама она была обнаженной и распаренной. Пока она шла, ее не большие груди прыгали в верх и вниз в такт шагов. Я успел разглядеть темную поросль на лобке. Похоже она еще не брила «киску»! Когда она нагнулась за бутылкой то мне открылся вид на ее красно розовую попочку и промежность. Аккуратные валики больших половых губ, ближе к ягодицам, раскрылись и выпустили на свет два плоских лепестка малых губ. Как будто почувствовав мой взгляд, она выпрямилась, повернулась в мою сторону и пристально посмотрела на заросли винограда. Я, без того не подвижный, замер. Она открыла бутылку, приложилась к ней, сделав изрядный глоток и пошла обратно. Села она на другое место и мне были видны ее ноги ...

  до бедер. Она передала бутылку и стала гладить бедра, стирая с них капельки пота. Мой член от этого «кино», в проеме двери, начал возбуждаться и отчетливо топорщился в шортах! Я представил, как я сам нахожусь в предбаннике вместе с ними, раздетый и распаренный... И мне захотелось туда... Увы. Это только мечты. За фантазиями, я прослушал начало их беседы. Разговор явно был про меня.

     — ... как он?

     Да хороший парень. Он мне нравится.

     Вы уже «сблизились»?

     Да нет. Пока только целовались. Он обходительный, не пристает, не то что парни в школе.

     Он мне тоже нравится: и красивый, и умный, тактичный. Наверное в постели «зверь»!

     (Раздался сме) Ну я не знаю, еще не пробовала.

     А что тебе мешает? Мы с отцом не вмешиваемся в твои дела. Только все с умом надо делать. Презерватив и все такое.

     Ну, мама! Я сама знаю и сама разберусь!

     Да я что, просто говорю как надо.

     Я, что ли сама на него вешаться должна? Он не делает ни каких шагов!

     А может ты не даешь ему ни каких поводов? Ладно, не мое дело. Пошли похлещишь меня веничком!

     Ну и ну! Подумал я. Решив не светиться, допил пиво и зашел в дом.

     Глава 4. «Пикник на обочине».

     Вечером решили отметить поступление Веры на первый курс института, так сказать в «семейном кругу». Женская половина нашего круга занялась готовкой, а мы с Николаем Степановичем были на подхвате. Кстати мне на ушко, как в плохом детективе, была поставлена задача: «накачать» Степаныча. Чем я с успехом и занялся. Пока то, да сё, мы допили пиво и принялись за «Водовку». Был такой термин в мое время. К застолью, Степаныч был уже хорош, я же закусывал сливочным маслом, плюс большую часть стопок лил за веранду, был в норме. Вера маленько по психовала, что папа «наклюкался», но куда деваться. Короче, через часик, папку отправили — «баю — бай», а сами продолжали. Я за столом следил, что бы у всех было налито. В результате часам к десяти вечера, мы все были хороши! Потом мы решили прогуляться к речке. Взяли с собой бутылку вина, закуси, подстилку. Я прихватил полотенце. И пошли. Было весело. По дороге пели песни. Когда пришли на берег, я развел костер, а дамы собирали на «стол», то бишь подстилку.

     Место, кстати было отменное, в том числе укромное. Вера объявила, что нашла недавно и случайно. Со всех сторон прикрытая молодыми ивами. По берегу шел небольшой песчаный пляж. Метров на десять. Потом, в обе стороны, начинался камыш. Камыш был и на воде, правда оставляя пару песчаных сходов в речку. Когда маленько еще добавили «за воротник», Вера со смехом рассказала, как она тут загорала: сначала топлес, а затем и в стиле «'ню'». И стала показывать, как она там загорела. Я с интересом полез рассматривать, хотя все это видел сегодня в предбаннике. Потом мы еще выпили, и я предложил искупаться. Тут оказалось, что купальников нет! Тогда я первый обнажился и полез в воду голышом. Вода была прелесть! О чем я и не преминул сообщить дамам. Они еще помялись, для вида, я так понимаю. А потом разделась и Мария Сергеевна. Белые фигуры в темноте, на фоне костра, когда не столько видишь, сколько домысливаешь! Это возбуждало... А когда она громко визжа, что бы я не подсматривал, бросилась в воду. И якобы наткнулась на меня, ее рука ухватила меня за окрепший член. Я тоже не остался в долгу.

     Мои руки, одна ласкала ее груди, а вторая промежность. Когда Вера, глуповато подсмеиваясь, разделась и зашла за мамой в воду, Мария Сергеевна резко оттолкнула меня, прошептав: Плыви к ней! Я нырнул в сторону Веры. Подплыв, схватил ее за талию и притянул к себе. Она довольно завизжала и прижалась ко мне. Мои руки скользнули вверх и сжали ее груди. Она схватила мою голову и наши губы встретились. Если бы не прохладная вода, мой «орган» наверное, задымился бы! Мы целовались в засос, стоя по грудь в прохладной воде в темноте. «Дружок» упирался Вере в районе пупка, и похоже собирался «лишить его девственности». Я взял ее руку и положил на пенис. Она не умело обхватила его и стала теребить. Я опустив руку, показал, что надо делать, как его дрочить. Как будто не понимая, что мы делаем, Мария Сергеевна, закричала: Хватит дурака валять, плывите сюда, здесь хорошо! Сейчас, крикнула Вера, и добавила поплыли. Мы долго плескались, терлись друг о друга, трогали «за разные места», они меня, я их. В общем веселились. Если бы дамы было не две, то я скорее всего завалил бы присутствующую, здесь же на песочек! Затем «играя» в стеснительность оделись в неглиже. Я одел плавки с «кармашком впереди», через который «мое добро», все время пыталось вылезти наружу, и не безуспешно. А «дэвушки» в лифчики и плавки. Я добавил валежника в костер, и мы допили вино на брудершафт. С глубокими, далеко не невинными поцелуями. Мария Сергеевна умудрилась, не заметно залезть мне в плавки и пообщаться с «другом». Костер догорел, и мы стали собираться обратно.

     Придя на дачу выяснилось, что за хлопотами, меня не определили на ночевку. У Веры была своя комната, за кухней. Родители же располагались на втором этаже. Решили меня положить спать вместе со Степанычем на кровати, а Мария Сергеевна там же на кресле кровати. Вера пошла спать к себе. Устав за день, и не видя возможности продолжения, я провалился в сон. Однако, «не долго музыка играла»!

     Из «лап Морфея» меня вырвали чьи то руки, гладящие мою грудь и живот. Потом на губах «загорелся жаркий» поцелуй. Я ответил, еще не понимая кто это. (Тяжело раздваиваться между двух подружек!) Пока мы целовались, ее рука уже залезла в плавки и во всю «шуровала» там. Я понял, это Вера. Схватила довольно таки грубо. (Ничего, обучим!) Я притянул ее к себе. В темноте слышалось тихое шуршание и наше сбивчивое дыхание. Вдруг со стороны кресла раздался голос: Идите вы в «баню»! Со своими телячьими нежностями. Спать мешаете! Мы замерли, и прыснули со смеха. А я шепнул в бархатное ушко, которое только что целовал: Вот туда то мы сейчас и пойдем. Мы тихонько встали, и вышли из комнаты.

     Глава 5. Вступление во взрослую жизнь.

     А. Прелюдия.

     Закрыв за собой дверь, я притяну Веру к себе. Она доверчиво прижалась ко мне, а ее губы стали покрывать меня поцелуями. Я поднял ее голову, и мой губы, впились в ее. Мой язычок проник в ее рот и стал выделывать там «фортеля»! Она то же не осталась в долгу. Нашу языки встретились... Казалось поцелуй длился вечность. Когда мы оторвались друг от друга, то тяжело задышали, оказывается мы не дышали! С улицы, через окно, падал свет, от далекого фонаря. Я смотрел на Веру, она на меня. На ней была в короткая ночная сорочка, просвечивающая насквозь. Её не большие груди гордо возвышались под ней. Набухшие соски озорно торчали в стороны. Она тяжело дышала. Я поднял руку и взял ее за сосок. Она резко выдохнула, издав чуть слышный стон. Скинув с ее плеча бретельку и обнажив сосок я припал к нему, как к роднику в пустыне. Она вся отдалась этой ласке! А я, захватив в сосок губами, чуть сжал его, а потом стал облизывать. Моя рука помогал рту в этой «пытке»! Ее руки безвольно обмякли, голова откинулась назад, ближе подставляя для моих поцелуев и ласк сей объект вожделения. Пока одна рука и губы «терзали» грудь, второй рукой я стал гладить, сквозь мягкую ткань плавочек, промежность. Четко ощущая припухлость ткани над волосиками лобка. Скользнув ниже я погладил ее пухлые, еще не целованные, и не знающие мужской ласки наружные губы. Почти сразу же, я почувствовал, как намокают ее трусики на вульве! С трудом оторвавшись от ее прелестей, таких доступных и беззащитных, я снова поцеловал ее, на этот раз в шейку, и шепнул: Пошли. Мы спустились на кухню, и она открыв дверь, потянула меня за руку в сторону бани.

     Зайдя в баню, Вера включила свет, и за навешав маленькие оконца шторами, закрыла дверь на защелку. Здесь было тепло, чуть сыро. Приятно пахло березовыми вениками и чистотой. Я подошел к ней, обнял. Она вся дрожала, в ожидании. (Как говорил один известный киногерой в «'Кавказской пленнице'' — «Торопиться не надо) А я и не спешил. Как говорила, My ...   First Teacher, надо дать девушке все, что она хочет получить, и даже более. Она должна воспринять мысль о сексуальной близости, на уровне подсознания. А это не быстрый процесс. Она должна проговорить «Запретное» слово, попробовать его на языке. Надо дать ей понять, что она желанна, ее хочет мужчина, хочет «всеми фибрами души»! До «потери пульса», до дрожи в руках! Обязательно дать ей насладиться предварительными ласками, довести до «точки кипения»... И только тогда «ставить точки над «i"»!

     Приподняв ее лицо, я поцеловал ее в губы. Затем за ушками и расцеловал в шейку. Знаешь, сказал я, я очень тебя хочу! Но возможно, что ты подумаешь, и откажешься от этого, сейчас! Я не буду тебя ни в чем убеждать. Решать тебе. И не обязательно здесь и сейчас. Я могу подождать, подождать «хоть до второго пришествия». Хоть дольше. Что бы ты не решила, я приму это! Но свое решение тебе придется обговорить вслух, без недомолвок, называя вещи своими именами. Я смотрел в ее глаза, и увидел как они округлились от удивления. Похоже такого она от меня не ожидала! Но я знаю, «бутон надо срывать, когда он созреет». Поэтому я замолчал, давая понять, что жду ее решения, продолжая глядеть в ее глаза.

     Я согласна, прошептала она. Потупив взор.

     Согласна что? Спросил я.

     Я согласна с тобой... Она замолчала. Не поднимая глаз.

     Что со мной? Переспросил я.

     Я хочу... Она опять замолчала, собираясь с духом. Хочу, что бы ты был моим первым мужчиной! Хочу, что бы ты лишил меня девственности, здесь и сейчас!... И она гордо подняв взгляд, уже смаковала, эти вроде бы запретные слова, произнесенный вслух.

     Б. Вспомни как сам учился.

     Она потянулась ко мне губами, и мы опять утонули в поцелуе. Мы не могли оторваться друг от друга. Наши языки сплелись, скользя изо рта в рот, лаская друг друга. Я прижимал ее к себе, ласково поглаживая ее попочку. Мой член торчал как штырь, раздвинув резинку плавок, он на половину вылез из них. Наконец то оторвавшись от ее прекрасного тела, я сказал: Сними сорочку, только медленно и не торопясь! Она подняла восторженные глаза на меня. Потом мелено провела руками по своему лицу, красивой шее. Погладила груди, от чего чуть поникшие соски, опять налились кровью, и стали как каменные. По своему плоскому животу и промежности. Взялась за край сорочки и стала медленно поднимать ее, что бы снять через голову. Я с упоением смотрел на это действо. Как обнажился живот, затем грудки, плечи... И вот уже сорочка упала к ее ногам. Я встал на одно колено. Вы прекрасны, Миледи, только и смог сказать я. Могу ли я надеяться, что мне будет разрешено погладить и расцеловать, каждый кусочек Вашего прекрасного тела. Она зарделась. Да, О мой принц! Я Вся Ваша, до последней родинки, до последнего волоска... ответила она. Я протянул руки и провел ими по грудям, поласкал соски. Она тяжело задышала, дрожь блаженства прокатилась по прекрасному телу. А моя руки, тем времен продолжали исследовать ее тело. На ней были одеты простые беленькие хлопчатобумажные трусики. На них рельефно выделились лобок, а под ним вертикальная складка половых губ. Я провел рукой сверху трусиков, вдоль манящей меня бороздки. Трусики снизу были мокренькими. Фактически она была готова к соитию. Но психологически вряд ли.

     (Первая ночь с мужчиной, закладывает в женщине, основу дальнейшей половой жизни. И не удачный опыт, первой ночи, может плохо сказаться на психологическом здоровье женщины. Что и просматривается у нас в жизни. Отсутствие полового воспитания, подготовки к «этому», замалчивание, а то и полное отрицание, приводит к появлению, фактически без полых существ, фригидных женщин. Которые по жизни отрабатывают «каторгу" — супружеские обязанности в постел)

     Я начал ласкать у нее внутреннюю сторону бедер. Она под действием ласки, развела ноги в стороны давая мне больший доступ. Я, спросил: Я сниму твои трусики? Да. На выдохе ответила она. Я, взявшись за резинку, аккуратно потянул ее вниз, опустив трусики до колен. Наконец то перед моим взором предстало «заветное» сокровище Веры! Выдающейся вперед лобок, был покрыт кучерявыми волосиками. Довольно таки густая поросль волосиков покрывала внешнюю сторону больших половых губ. На бедрах они были подбриты. Изнутри, в нижней части больших половых губ, выдавалась вперед, крайняя плоть малых губ. Они были большие и не прикрывались большими губами. Я знал, что за ними скрывается то вожделенное, воспетое многими поэтами интимное место, доставляющее столько наслаждения мужчинам и самим хозяйкам. Вход во влагалище и сама вагина. В данный момент там было еще одно препятствие, для меня, девственная плева. Я стянул трусики до лодыжек, и они свободно упали на пол. Затем встал с колен, и мы опять долго целовались. Затем я взял мою подругу на руки, занес ее в банное отделение, и положил на разложенное на лавке, чистое банное полотенце. Я снова начал ласкать ее руками и губами. Начал с лица, постепенно опускаясь вниз. Расцеловал и огладил всю шею, затем груди и соски. Пришла очередь и живота. Поглаживая и нацеловывая его, я спустился ниже. От моих ласк Вера сладко постанывала и ерзала спиной по лавке. Тебе хорошо? Спросил я. Да-а-а... Ответила она мне.

     Не притрагиваясь к вульве, я стал ласкать ее ноги. Я расцеловал каждый пальчик ее стройных ножек, каждый сантиметр упругих икр и стройных бедер. Пока я это делал, то согнул ее ножки в коленках и развел в сторону. Лицо у Веры раскраснелось, глаза заволокло поволокой. Она кусала губы от желания, и простят меня дамы, похоти. Я прижал ее разведенные ноги к животу, из за чего попа приподнялась, а большие половые губы раскрылись. Вверху, в складках крайней плоти, виднелся небольшой, розовый бугорок клитора. Я не удержался и лизнул его! Веру как током дернуло. По телу прошла сильнейшая дрожь, а ноги, если бы я их не придержал, защемили бы мою голову. Она громко охнула.

     Что это было? Прошептала Вера.

     Облизал твой клитор! Пояснил я.

     О-о-о... Так приятно... Выдавила она из горла.

     Сейчас будет еще приятнее. Сказал я и приступил к ласкам.

     Я приник к ее щели, и стал вылизывать клитор, время от времени придавливая его губами. Тело Веры забилось подо мной. Потом я прошелся языком по половым губкам, большим и малым, и наконец разведя в стороны складки малых губ приник ко входу во влагалище. Благословенная пещерка «Алладина»! Я начал по кругу вылизывать ее стенки. Мой рот наполнился ее соками. Я все глубже проникал во внутрь, пока не наткнулся на препятствие. Вера замерла. Я не стал продолжать, а начал опять вылизывать вульву. Затем я перенес внимание на промежность, мимоходом облизав сморщенное колечко ануса. (Предварительная подготовка. Задел на будущее).

     Ну, что. Хорошо? Тебе понравилось?

     Да ответила она, это было что то бесподобное! Я как будто летала во сне... Ответила она.

     Если хочешь, то ты сможешь сделать мне так же хорошо. Продолжил я. Но если только хочешь!

     Расскажи, что делать, и я попробую, с неуверенностью прошептала она.

     Я встал с лавки, подошел к ней и снял плавки. Мой разгоряченный «дружок» выскочил из них и начал покачиваться перед ее лицом. Его тоже можно ласкать — губами и руками. Сначала подрочи его, я тебе уже показывал как, на речке. Она обхватила мой член рукой и резко оголила головку. Я остановил ее и сказал, будь нежнее, это очень чувствительный инструмент. Особенно осторожна будь с этим. Я показал на мошонку. Там находятся яички, они очень чувствительны к ударам и прочему. Но они любят когда их гладят, второй рукой. Она стала одной рукой нежно дрочить член, а второй поглаживать яички в мошонке. Это было приятно, но и только. А теперь, сказал я, поцелуй головку, и начинай ее облизывать, нежно, нежно! Потом, когда ты научишься, мы сможем одновременно ласкать друг друга в позе 69. Она осторожно оттянув крайнюю плоть члена, оголила головку, и поцеловала ее. Потом тихонько, самым кончиком языка — лизать. Смелее, сказал я. Она стала лизать всем языком. А теперь полижи тело члена. Когда она вылизала ...  

     весь член, я сказал, возьми его в рот, и начинай сосать, как конфету, не забывая и про язык. И осторожно с зубами. Вера взяла в рот сначала головку, сделала пару фрикций, а затем и остальной ствол. А в это время рука осторожно гладила мою мошонку, перекатывая внутри яички. Я сказал, а ты сложи губы буквой «О», и когда вводишь член в рот, сильнее сжимай его. Дело пошло на лад. Она то заглатывала член весь, то наполовину. Ее язык ласкал головку и ствол, независимо от местонахождения во рту или нет. Иногда она выпускала весь ствол изо рта, и снова облизывала головку и ствол. Я был на верху блаженства. У меня получается, спросила она с полным ртом. Отлично, получатся, проговорил охрипшим голосом я. А тебе нравится? Вера ответила: Очень. Странные и приятные ощущения. Но увы пора было начинать главное на сегодня дело.

     В. Лишение девственности.

     Ладно, хватит. Я попробовал убрать свой разгоряченный орган из ее рук и рта. Не так то это просто. (Странные эти женщины. Сначала ни в какую, а потом не отнимешь. Как будто кусок хлеба у ребенка отбираешь!) Отняв «игрушку» у Веры, я поцеловал ее в губы, и сказал, становись на четвереньки, ко мне попой. Она спросила: Будет больно? Совсем не много, но потом будет очень хорошо! Она встала на карачки, повернувшись попой ко мне. Подвинься чуть в перед, что бы я тоже поместился на лавке. Она сдвинулась головой в самый угол. Я надавил ей на плечи, заставив лечь грудью на полку. От чего спина выгнулась и попа приподнялась вверх. Затем я стал ласкать ее вульву и вход во влагалище языком, обильно смазывая их слюной. Затем я сам залез на полку, встал на колени позади нее. И начал водить напрягшимся членом по ее половым губам и между ягодиц. Несколько раз я останавливался напротив входа во влагалище, как бы примеряясь. А теперь раздвинь ягодицы руками, попросил я. Стоя на коленях, прижавшись грудью к полке, она развела в стороны ягодицы. Еще раз смочив слюною руку, я провел ее по вульве и приставил свой напряженные орган к месту ввода. Я стал по тихонько вводить его в вагину. Когда я вошел на пол головки, она застонала, а я почувствовал препятствие на пути. Я вышел и тут же повторил вход. Так я делал несколько раз, пока мой член не стал входить до этого уровня легко.

     Очередной раз упершись в препятствие, я надавил. Вера застонала громче. Готова, спросил я? Нет, еще, ответила она, но я уже не мог ждать. Увеличив нажим, я прорвал плеву и вошел во влагалище. Там я замер. Вера вскрикнула, её руки захватили край полотенца и стали судорожно его сжимать. Чуть подождав я вытащил член из влагалища. Половина его была в алой крови. Вот и все, сказал я. Уже все, переспросила она. Главное сделано, подтвердил я, и снова вошел в нее. Постепенно убыстряя темп я стал двигать членом у нее внутри. Она стонала, но постепенно успокоилась и даже стала подмахивать мне. Болезненные стоны, постепенно сменились стонами удовольствия. Как ты? Спросил я. Уже хорошо, мне почти не больно. Ответила она. Я остановился. Член был в вагине. Попробуй сама, подавая попку назад, что бы я смог поймать необходимый тебе темп. Она стала потихоньку двигать попой, насаживаясь на член, и все глубже и глубже. В это время я ласкал руками ее груди и живот. Да и сама она себя поглаживала по разным интересным местам. Теперь я делал движение вперед, когда она скользила по члену назад.

     И скоро только сопение прерываемое сладострастными стонами, да похлопывающий звук удара мошонки о ягодицам, выдавали наше занятие. Красавица, давай сменим позу, предложил я. Ложись на левый бок, ноги согни в коленях впереди, а правую ногу приподними вверх. Сам я лег позади нее, И пристроившись опять погрузился в пучину страсти. Входя и выходя из нее я одной рукой то ласкал ее клитор, то груди. То обхватив за талию, прижимал к себе, стремясь войти в нее как можно глубже. Вдруг я почувствовал, как тело Веры напряглось, мышцы влагалища начали сокращаться, сжимая и без того тугое отверстие вагины. У Веры был первый оргазм. Она закричала. Если бы я не прикрыл ей рот, то перебудила бы весь дом. Дрожа в конвульсиях и обливаясь потом, она ловила кайф! После этого мы опять сменили позу. Я лег на спину, а она села сверху. И опять — оргазм. Они накатывали на нее один за другим, как и у матери. А, я похоже перевозбудился, да и спиртное сказалось, и не мог кончить.

     После очередного оргазма, когда она обмякла как тряпичная кукла, я попросил ее помочь, руками и ртом, что бы я мог кончил. Она согласилась. Я встал около лавки, а она села нее. И стала дрочить мой орган, не забывая его ласкать во рту и языком. Почувствовав приближение семяизвержения я пытался повернуться, что бы не забрызгать ее. Но она не дала мне. И я «выстрелил» ей прямо в лицо. Меня трясло, и я только прохрипел: Это сперма... Она похоже несколько опешила, так как «выпускал ее» я несколько раз. Сперма начала капать с лица на ее тело: груди, живот. (Специально для — ) Она вытерла лицо свободной рукой лицо. Затем попробовала ее на язык. Вкусно, сказала она и слизала последние капли с лица языком. Второй рукой она все еще держала член. Вдруг открыв рот она стала с двойной энергией облизывать головку и ствол. Я благодарно молчал.

     Когда она закончила, я поцеловал ее и сел рядом. Вера без сил привалилась ко мне. Так мы и сидели. Молча. Отдыхая. Потом я опять ее поцеловал, и сказал спасибо, за принесенную радость. Она все так же молча кивнула, с улыбкой на лице. Потом мы долго мылись, причем она меня, а я ее. Вера застирала испачканное полотенце и повесила сушиться. Мы оделись и пошли в дом. Спать я лег вместе с Верой. Усталые и довольные почти мгновенно уснули.

     А утром, утром будет что будет! Оно ведь еще не наступило!