Около четырех часов утра той памятной ночи (такой вот каламбур) заявился ко мне лучший друг Сергей. Абсолютно готовый, на не твердо стоящих ногах, и с дорожной сумкой на плече. — Всё, Саня, отсупружился я. Принимай пополнение. Койку на пару дней выделишь? — не дожидаясь ответа, Серый содрал с себя непривычно замызганные, изрядно потоптанные кем-то фирмовые шузы и спикировал на диван в гостиной. — Моя Зарина — психопатка. Подробности завтра, — промычал он в подушку, перед тем, как махнуть на прощанье рукой, в стиле Гагарина, и вырубиться.

     Жена лучшего друга, невзирая на мою глубокую и, что немаловажно, взаимную, неприязнь, вовсе не была психопаткой. Темпераментная, ревнивая и взрывная — это да, но не более того. Кавказское наследие предков давало о себе знать. Многовековые традиции беспрекословного повиновения не могли длиться вечно. Наступил двадцать первый век и прогресс, наконец, победил. Последствия женской эмансипации добрались даже до самых отдаленных аулов на северных склонах Казбека. Что уж говорить о центре Владикавказа, в котором родилась и выросла супруга моего товарища.

     Я никогда не одобрял не только их брак, но даже факт самого знакомства. Слишком хорошо я знал Серого, и таких дамочек, как Зарина. Организмы, мягко говоря, не сочетаемые. Тем не менее, амурные чувства лучшего друга нужно было уважать и даже свидетелем на свадьбе побыть. Однако пророчество относительно их брака, высказанное Сергею лишь однажды по пьянке, к моему величайшему разочарованию, сбылось.

     Теперь он спал на моем диване, а дорожная сумка с вещами первой необходимости валялась в коридоре. Это был конец очень странной «love story», изначально обреченной на провал. О возвращении всего на круги своя речь не шла, ибо слишком уж принципиальным был мой товарищ. Если собрался и ушел, значит всё, окончательно и бесповоротно. Значит, так тому и быть, что тут ещё скажешь.

     Две недели после этого Сергей, что называется, не выкисал. Трезвым за всё это время я видел его всего лишь раз. Но деньги, наконец-то, закончились, и он вынужденно взялся за голову. Добрался до интернета и занялся привычным делом. Загрузил свой аккаунт на виртуальной фондовой бирже, врубил «Bloomberg» и принялся наверстывать упущенное, изучая текущие котировки.

     А вечером, по возвращении домой с работы, меня ожидала роскошная «поляна». Оказалось, что нефть, коей в загашниках моего друга имелось изрядное количество, в тот день дважды сиганула вверх, принеся Серому неслабый навар. Теперь тот мог снова расслабиться и забыться в очередном запое ещё на пару недель. Подобная перспектива меня не вдохновляла, так и спиться недолго. Нужно было наполнить жизнь друга новым смыслом. Поэтому я отказался от намеченного банкета и предложил прошвырнуться по бабам.

     Сергей, на удивление быстро, согласился с введением временного «сухого закона», но вместо поездки в ночной клуб предложил иной способ развлечься. Притащил ноутбук и создал два разных профиля на сайте знакомств . Ресурс оказался специализированным, для соискателей быстрого и легкодоступного секса. Сергей предложил поиграть в такую себе интерпретацию свидания вслепую.

     То есть он через свой профиль находит даму для меня, а я со своего для него. Причём никакой информации друг другу мы не сообщаем. То же самое касалось и потенциальных барышень. Никакой информации друг о друге девушкам мы не предоставляли. Это было довольно интригующее занятие, причём, как для нас с Сергеем, так и для девочек, с которыми у нас завязалась переписка.

     На мой клич о поиске разовой партнерши для друга откликнулись не сразу и далеко не все. Многих такая авантюра попросту отпугнула. Но четырех претенденток, в итоге, подобрать, все же, удалось. Серому повезло значительно меньше. Он договорился лишь с одной. Во избежание совпадений мы исключили из моей четверки всех девушек, проживающих на жилом массиве «Коммунар». Именно там обитала моя будущая избранница.

     На знакомство и переписку ушел весь остаток вечера, а непосредственно рандеву были назначены на 19.00 следующего дня. С кем предстояло встретиться мне, я не имел ни малейшего представления. Сергею же я подобрал достаточно симпатичную двадцатитрехлетнюю милашку Машку. Веселую и разбитную блондинку, обожающую, по её собственному признанию, цитирую, прогулки под луной и минет под водой.

     К чему такие сложности, касаемо второй части высказывания, пояснить она не удосужилась, но меня этот вопрос мало волновал. Это была приятная забота Сергея. Встречи были назначены на территориях девушек. Это было вполне естественно, учитывая желание девушек обезопасить себя от возможных рисков и опасностей. Мой дом — моя крепость, как, никак.

     К 19. 00 следующего дня, в сопровождении классического джентльменского набора из коробки конфет, бутылки вина, букета цветов и пачки презервативов, я прибыл по указанному адресу. Вдавил кнопку дверного звонка, но звонка не последовало. Постучал. За дверью послышалось нервное шарканье. Кто-то там за дверью явно суетливо носился по коридору. Наконец, дверь приоткрылась и на пороге возникла молодая женщина лет двадцати пяти со смущенным выражением лица и блуждающей улыбкой.

     — Здравствуйте... Проходите, — дружелюбно предложила девушка и посторонилась, освобождая проход. — Вечер добрый, — ответил я любезно и шагнул внутрь, — Не меня случаем ждёте? — Вас, — залилась краской хозяечка, — Я почему-то была уверена, что Вы не придете. — Это, из каких соображений такие выводы? — улыбнулся я. — Потому что я в первый раз знакомлюсь на , думала там только обман и невозможно кого-то серьезного найти. А тут вот... , — она очень смутилась и не нашлась, что сказать, только рукой меня обвела.

     — Мне этот способ знакомства подруга посоветовала, — девушка перевела разговор с моей персоны на более удобную для себя тему, — Она на баданге постоянно кого-то ищет... Ой, да что же это я Вас в коридоре держу? Вы проходите, проходите! — Спасибо, прохожу, — ответил я, следуя за озабоченно мечущейся русоволосой девушкой, — А где у вас тут руки помыть можно? — Ой! — всплеснула руками незнакомка, — В ванную проходите! Только там не пугайтесь сильно. Санузел у меня не шибко презентабельный. Квартирная хозяйка уже полгода обещает хотя бы косметический ремонт, но обещанного три года ждут, Вы, же знаете. Сейчас чистое полотенце для рук принесу, а то я этот момент как-то совершенно упустила из вида.

     Она ещё что-то бубнила, судорожно хлопая из комнаты створками шифоньера, но я не особенно вникал в суть её сетований и оправданий. Вдумчиво вымыл руки куском мыла «Safeguard», оглядывая попутно унылый пейзаж ванной комнаты. Битый кафель советской эпохи, чугунная ванна с облупившейся местами эмалью, унитаз и раковина, раза в полтора-два старше меня. Мрак, одним словом.

     — Вот... Держите... , — девушка, подоспевшая к финальной стадии омовения рук, стыдливо протянула полотенце, заметно нервничая и переживая по поводу внешней неприглядности санитарно-технического помещения, — И не уходите, пожалуйста, сразу. Давайте хотя бы просто поужинаем? Даму нужно было срочно успокаивать, поскольку грань её смущения за свои жилищно-коммунальные условия переходила все мыслимые границы.

     — Как тебя зовут? — я мягко перехватил её запястья вместе с полотенцем. — Надежда... Надя, — девушка хлопнула серыми глазами полными готовности говорить о чём угодно, лишь бы я спрашивал. — А я — Саша. Вот и познакомились, — рассмеялся я, — Надюш, ты перестань кипишевать-то. С чего ты взяла, что я уходить собрался? Из-за четырех квадратных метров не принадлежащей тебе жилплощади? Я ж к тебе на встречу пришел, а не к твоей домашней утвари. Так что признавайся, давай, чем ужинать меня собираешься. Меню на вечер предусмотрено? — Предусмотрено, — улыбнулась одними губами немного ...

  успокоенная моими словами Надя, — Вы когда-нибудь рыбу в слое соли запеченную пробовали?

     Рыба оказалась сёмгой, а на вкус оказалась выше всяких похвал. Хотя сама Надя к ней даже не притронулась. То ли аппетит пропал от перенапряжения, то ли проглотом опасалась показаться. Поклевала немного салата, выпила бокал вина, съела пару конфет. Вот весь её рацион за полтора часа. За это время мы успели неплохо узнать друг друга и немного сблизиться. Но более интимное продолжение вечера находилось под знаком огромного вопроса. Уж слишком дружественной была обстановка и всё по причине того, что относиться к этой женщине, как к объекту вожделения, мне было не то, чтобы стыдно, но как-то совестно.

     Выслушивая о горестях и испытаниях, выпавших на её долю за двадцать семь лет жизни, я ловил себя на мысли, что на основе этих житейских печалей можно написать трагический роман, в котором будет всё. И боль бесконечных потерь, и большая любовь, и большое предательство. Я не в праве говорить обо всех обстоятельствах её нелегкой жизни. Но кое-что, всё же, скажу. Полтора года назад Надя осталась одна с годовалым ребенком на руках. Она не расходилась с мужем, нет. Напротив, она многое отдала бы, только чтобы всегда быть с ним рядом. Но, увы, жизнь штука несправедливая. Она безвозвратно отобрала у неё и её крохотной дочурки любящего мужа и отца.

     Овдовев, Надя совершенно утратила вкус к жизни. Лишь благодаря маленькой Леночке не полезла в петлю и кое-как пережила тяжелое потрясение. Немного придя в себя, съехала с квартиры, в которой всё напоминало о преждевременно ушедшем из жизни супруге, и поселилась в этих стенах, за общее состояние которых теперь так стыдилась и оправдывалась передо мной.

     Тем не менее, не следует думать, что Надя была угрюмой, пессимистично настроенной особой. Судьба заставила её научиться видеть позитивные факторы даже там, где их мало или нет вовсе. К тому же девушка была неглупа и не лишена чувства юмора. Она умудрилась выискать забавные случаи даже в практике своей не самой захватывающей профессии товароведа. Надя определенно нравилась мне, как человек и, как личность. Нравилась ли она мне, при этом, как женщина? Скорее да, чем нет.

     Судить о состоянии её фигуры было тяжело, поскольку избранное для ужина платье было излишне консервативным, чтобы дать пищу для размышлений на этот счет. Жизненный опыт позволял предположить, что Надя, возможно, чуть более худовата, чем следовало бы, но не критически. А вот русые волосы, собранные в хвостик, лучше было бы распустить. Именно это я и сделал первым делом, пересев из кресла к ней на диван.

     Надежда сосредоточенно напряглась и попыталась умиротворенно улыбнуться. Получилось не очень убедительно. Девушка дико волновалась и никак не могла совладать с собой. Меня умиляла её реакция. Захотелось подарить этой настрадавшейся женщине максимум тепла и ласки. Прижать её к себе и дать понять, что я совершенно очарован её персоной. — Расслабься, — прошептал я ей на ушко, разбросав по хрупким плечикам ароматные волосы, — Я не сделаю тебе ничего плохого.

     — Я знаю... , — выдохнула она тем же шепотом, прижимаясь к моим губам теплой щечкой. Этого было достаточно, чтобы понять её настроение на дальнейшее продолжение вечера, и подкорректировать своё собственное. Девушка нуждалась в мужской ласке, а я мог и, главное, желал прийти ей в этом деле на помощь. Приобняв девушку за талию, я припал к её устам губами, и мы довольно долго и со вкусом целовались. Чувствовалось, что Надя не делала этого очень давно, и явно затягивала время, желая подольше насладиться волнительным процессом.

     Однако это не могло продолжаться бесконечно. Поцелуи были малой толикой того, что сулила нам предстоящая ночь. В какой-то момент мне пришлось отстранить от себя девушку, буквально опьяненную нашим поцелуем. Её затуманенный взгляд походил на взгляд вампира, вкусившего крови впервые за очень долгое время. Надя была близка к состоянию абсолютного счастья. Это обстоятельство раззадорило меня ещё больше.

     Не теряя более времени на деликатные нежности, я уложил девушку на спину и коршуном набросился на её тело. Обе руки запустил под подол платья, нащупал края трусиков и потянул их на себя. Девушка приподняла бедра, облегчая мою задачу, и через мгновение бежевый лоскуток нейлоновой ткани был у меня в руках. Далее я не спешил и как раз потому, что очень спешила Надя. Её трясло в порыве страсти. Девушка жаждала продолжения и не понимала, чего я медлю. Но я в подобных случаях спешки не терплю. Спешить нужно, ежели с барышней совокупляешься в местах людных, или не вполне предназначенных для удовлетворения физиологических потребностей сексуального характера.

     Но если процесс происходит в домашней, и даже уютной обстановке. На удобном, разложенном диване, да с дамочкой давно не имевшей полового контакта с мужчиной, тогда спешка совершенно ни к чему. Даже если башню сносит от запредельного возбуждения. К предстоящему таинству следует отнестись бережно. Постараться сделать каждый отдельно взятый половой акт поистине незабываемым событием для партнерши. Её положительные эмоции должны быть в приоритете.

     Руководствуясь именно этими соображениями, я желал подарить Надежде максимум того, что было в моих силах. Для начала прихватил её под коленки и подтянул к краю дивана. Резко задрал достаточно стройные ножки вверх и развел их в стороны. Несколько секунд посвятил ознакомлению с мясистой, начисто выбритой вагиной. Затем склонился и прильнул к ней губами. В самый последний момент ощутил до боли знакомый аромат, исходящий от дамской прелести. Что это? Где-то я уже встречал этот запах, и встречал совсем недавно. Ах, да! Мыло «Safeguard»! То самое, которым я давеча руки мыл. Деликатная, однако, деталь.

     Вылизывать Надю было одно удовольствие. Девушка оказалась весьма темпераментна, и очень активно реагировала на каждое движение моего языка. Казалось, что за каждым её выдохом скрывается мощный оргазм. Но таился он за другой ширмой и имя ей анилингус. Стоило мне опуститься чуть ниже и коснуться языком темно-коричневого морщинистого пятнышка, взятого на заметку во время осмотра губастой щелки, и тело девушки буквально тетивой натянулось.

     Комнату наполнил сдавленный стон сладострастия, а напряженные пальцы Надежды судорожно вцепились в мои волосы. Она будто испугалась, что я передумаю завершать начатое и сбегу. Впрочем, не думаю, что она сделала это осознанно. Хотя бы потому, что в тот момент подчинялась рефлексам, а не здравому рассудку. С этого момента Надю можно было не трогать больше ни языком, ни пальцами. Её состояние походило на состояние смертельно раненой жертвы киллера, на которую вовсе не обязательно тратить ещё одну пулю. Минута-другая и жертва сама испустит дух.

     Точно так же дело обстояло и с моей Надеждой. Условный «контрольный выстрел в голову» ей не требовался. И, тем не менее, я его сделал. Девушка и так уже бурно кончала, когда я добавил «пороха» в её, и без того яркий, фейерверк. Сразу два пальца, средний и указательный, были введены во влагалище. Большой — приложен к набухшему клитору. А языком я постарался проникнуть, как можно глубже, в её очаровательный задний проход. И весь этот набор «инструментов» был приведен в активное движение. Вот весь немудреный рецепт того самого «пороха».

     Как же она тогда «запела»! Это я про девушку. Её швыряло из стороны в сторону по всему дивану. Она стонала и неистово причитала, поминая Всевышнего. Ей было невероятно хорошо, и это обстоятельство побуждало меня придерживаться избранной тактики. Её вполне можно было оставить в покое и дать возможность прийти в себя. Но я не стал этого делать. Язык и большой палец поменял местами, провернув попутно на сто восемьдесят градусов пальцы, находящиеся во влажном плену эластичного влагалища.

     Эти маневры были встречены весьма недружелюбно, если не сказать враждебно. Девушка, продолжая колотиться в посторгазменном приходе, попыталась оттолкнуть меня, и потерпев неудачу, предприняла ...   попытку отползти назад. Её действия были решительно пресечены моим противодействием, и это было вполне объяснимо. Я знал, что всё это временное явление. Набухший клитор, ставший после оргазма чувствительным до неприятности, вскоре обязан был вернуться к привычному для него состоянию. А в плотно сжатый, предположительно девственный, анус я вовсе не собирался палец трамбовать. Только легкий массаж, призванный активировать, как можно большее количество нервных окончаний, которыми усеян дамский (впрочем, не только дамский) задний проход.

     Мой расчёт оказался верным. Вскоре наша возня и безмолвная борьба за инициативу сошла на нет, в связи со второй волной возбуждения, накрывшей Надежду с головой. Девушка сначала притихла, а затем, под воздействием моих ласк, вновь обильно потекла и стала постанывать. Сначала тихонько, еле слышно, но с каждой минутой всё громче и громче. Всё гуще и гуще. Не прошло и пяти минут, а она уже не только вернулась в состояние максимального возбуждения, но и исполнила свой коронный номер с удерживанием моей головы руками у себя между ног. Я против этого не возражал.

     Повторный акт оральной ласки оказался значительно короче предыдущего. Второй оргазм девушки не заставил себя долго ждать, и уже через три-четыре минуты вновь облагодетельствовал мою партнершу. Надя снова заметалась по дивану со стонами и божественными причитаниями. Я придерживал её за бедра в одном положении вплоть до момента, пока она не дернулась ещё раз напоследок и не притихла. Затем она блаженно зажмурилась, и устало свернулась клубочком. Совсем, как засыпающая маленькая девочка, поджав под себя ножки.

     Только теперь я отпустил её и поднялся на ноги. Плеснул себе в бокал немного вина. Сделал глоток, смачивая горло, и потянулся к ширинке. Джинсы стащил вместе с трусами, освобождая истомившийся в неволе член, одеревеневший от не востребованной до сих пор эрекций. Слегка надрочил его, расправляя попутно выбритые яйца, чуть слежавшиеся в тесных плавках. Приведя «рабочий инструментарий» в надлежащее состояние, избавился от рубашки и носков, оставшись, в чём мать родила.

     Финальным штрихом стал презерватив черного (!) цвета, натянутый на крепкий ствол совершенно буднично и без лишних сантиментов. Теперь я был полностью готов и мог приступать к делу. Хотя, в данном контексте, правильнее будет сказать, к телу. Кстати, о теле. Надя, которой это самое тело принадлежало, по-прежнему лежала, свернувшись калачиком. Лишь изредка, будто выныривая из недр небытия, лениво поглядывала на мои приготовления, и очаровательно улыбалась.

     Улыбка, впрочем, совсем скоро сменилась выражением настороженной неизвестности. Вероятно, Наде и в голову не приходило, что я уготовил для неё значительно более интенсивное продолжение вечера, чем ей могло показаться. Я схватил её за щиколотки и резко потянул на себя к самому краю дивана. В результате этого маневра платье задралось вверх и сбилось в кучу под грудью, упрятанную в кружевной бюстгальтер цвета беж.

     Несколько секунд я поелозил Надеждой по поверхности дивана, удерживая её за ножки, словно за поручни тачки, чтобы подобрать оптимальную позицию для дальнейшего развития событий. Подобрал. Теперь оставалось растянуть щиколотки в противоположные стороны и вставить жилистый ствол в сочную расщелину, предусмотренную природой между ног каждой представительницы прекрасной половины человечества. Проникновение произошло незамедлительно и на всю длину.

     Надя напряженно вдохнула, а я, не менее напряженно, как это ни парадоксально, выдохнул. Погрузившись вглубь до упора, задержался внутри, прислушиваясь к ощущениям. Уютно, жарко, тесно. Фантастика, обожаю это ощущение. Именно в этот момент мне расхотелось действовать в свойственном мне, агрессивном, стиле. Я двинул Надю от края дивана обратно к стене и взгромоздился на неё, заняв, таким образом, своё место в классической миссионерской позе.

     Теперь я лежал лицом к лицу сверху на девушке, а она обвивала меня ножками. — Привет, — прошептал я ей на ушко, медленно отводя бедра назад. — Привет, — улыбнулась Надя в ответ, прикрывая глазки от удовольствия, и инстинктивно подставляя шейку для поцелуя. — Как тебе вечер? Таким ты его себе представляла? — я продолжил непринужденную беседу на ушко, после того, как несколько раз коснулся поцелуем её шейки и плавно опустил бедра вниз. — Нет... Не таким, — выдохнула Надя, — Не ожидала, что он получится таким волшебным. — Рад, что тебе нравится, — ответил я, постепенно наращивая амплитуду раскачиваний бедрами.

     — Мне так хорошо... ещё никогда... не было... честно, — рывками выдавила она из себя, не открывая зажмуренных глаз. — Рад это слышать, наслаждайся, — произнес я, закусывая губу, изготавливаясь отбиваться от подступающего оргазма. Отбиться, в принципе, было бы немудрено, стоило лишь притормозить. Но я набрал неплохой ход и уже во всю ритмично поскрипывал пружинами дивана. Прерывать процесс или замедляться было бы несолидно. Да и барышня пребывала в том состоянии, когда нужно костьми на поле брани лечь, но лицом в грязь не ударить. Она будто в параллельное измерение телепортировалась. В то самое измерение, в котором секс — образ жизни.

     Её лицо было столь одухотворенным, стоны столь глубокими, а подмахивания бедер столь самоотверженными, что сбой заданного мною же темпа стал бы форменным предательством с моей стороны по отношению к ощущениям партнерши. Поэтому пришлось стиснуть зубы и терпеть, что есть силы, заставляя себя не задавать Наде непристойных вопросов, которые так часто срываются с моих уст во время акта соития с малознакомой особой. Любой такой вопрос, или же откровенный ответ мог спровоцировать детонацию в моём сознании и мощный оргазм, как следствие.

     Однако, как показали следующие несколько минут, я совершенно напрасно готовился к затяжной осаде. Надежда продемонстрировала сразу несколько признаков приближающегося, третьего по счету, финала. Учащенные стоны, с традиционным для неё поминанием Высших сил, это раз. Легкая испарина, выступившая по всему телу, это два. Объятия, ставшие особенно крепкими, это три. И натуральное расцарапывание моей спины, это четыре. Да-да, такое случается не только в сюжетах анекдотов и эротических фильмов. Девушка буквально исполосовала мою спину ногтями в момент зарождения волшебного таинства.

     Вскоре Надя перестала царапаться, визжать и извиваться. Расслабилась и обмякла подо мной, переложив руки со спины на мои ягодицы. А затем, вдруг, потянула меня в сторону, пытаясь уложить на спину. Подобная инициатива заинтересовала меня, и я не стал сопротивляться. (Специально для — ) Молча, скатился с партнерши в сторону и, заложив руки за голову, замер в интригующем ожидании. Надежда устало поднялась на ноги и еле устояла на них. Вид у неё был совершенно обессиленный, зато счастливый.

     Одарив меня довольной улыбкой, девушка стала раздеваться. Наконец-то я смог в полной мере оценить её фигуру. Пропорции пришлись мне по вкусу, хотя, скажу без лукавства, и не тянули на самый высший балл. Грудь, учитывая недавние роды, находилась в приличном состоянии. Связка «бедра — талия» оказалась вполне приемлемой, как для экс-роженицы. Ягодицы тоже в порядке, даже без скидки на интересное положение, в котором побывала их обладательница. Надя заметно смутилась моего испытывающего взгляда, очевидно, расцененного ею, скептическим.

     Я же поспешил развенчать её подозрения шутливой фразой: — Надюш, «ему» (кивок подбородком вниз) холодно. Делай что-нибудь, исправляй положение. Девушка успокоено улыбнулась и устроилась у меня в ногах. Не между них, а рядышком, с правой от меня стороны. В позе, лежащей на лапках, сгруппировавшейся кошечки. Взялась за вздыбленный член, как за рычаг переключения скоростей механической коробки передач. Оценивающе подергала его из стороны в сторону, с лукавой улыбкой поглядывая на меня. Затем вдруг заговорщицким ...  

     шепотом предложила:

     — А можно я попробую кое-что сделать? — Ну, если чего-то очень хочется, то это нужно делать, — также заговорщицки, прошептал я в ответ. Надя соскочила на пол и мотыльком порхнула к серванту. Вернулась с... канцелярскими ножницами. Не скажу, что я перепугался за адекватность партнерши, но определенный дискомфорт, по отношению к складывающейся ситуации, всё-таки испытал. На всякий случай изготовился силой защищать ценнейшую часть своего тела от механического повреждения, хотя вида не подал. Впрочем, через мгновение я совершенно успокоился.

     Надя оттянула кончик презерватива и отсекла резервуар для сбора спермы. Затем оттянула презерватив назад, к основанию члена, и протиснула в образовавшееся отверстие вздувшуюся головку. Половой орган теперь смотрелся весьма необычно, хотя и бестолково. Какую цель преследовала Надежда, я так и не понял. Но судя по тому, с какой жадностью она заглотнула головку, воплотилась в жизнь одна из каких-то давних её фантазий. Я искренне порадовался этому факту, ибо нравятся мне задорные девчонки с развитым воображением.

     Далее последовал отсос. Плотный, хищный и неистовый. Трудилась Надя, в основном, над пунцовой головкой. Уж чего только она с ней не делала. И сосала, и губами жевала, и целовала. Не раз к яйцам опускалась, но обращалась с ними на порядок деликатнее, ограничиваясь нежными поцелуями и легкими посасываниями. Вероятно, опасалась сделать мне больно. Отводила, в общем, девушка душу по полной программе. А я и не мешал.

     Лежал себе, заложив руки за голову, и любовался. Наблюдать за дамой, исполняющей минет, всегда интересно. Сдерживать волны оргазма, при таком раскладе было уже полегче, и я продержался ещё добрую четверть часа. И продержался бы ещё столько же, но взглянув на стрелки настенных часов, решил, что пора и честь знать. Такси, естественно, в любое время дня и ночи вызвать не проблема, а вот на работу с утра и мне и Наде подниматься нужно.

     Так что, поймав очередную предоргазменную приливную волну, я не стал препятствовать зову природных сил, и подчинился воле организма. Вероломно поступать не стал, и заранее предупредил партнершу, что сейчас кончу. Невзирая на оповещение, Надя не выпустила член изо рта. Напротив, ещё плотнее обхватила его губами, всем своим видом демонстрируя, что готова к тому, что я разряжусь ей в рот. Ну, раз готова, значит получай, подумал я, ощущая острый приступ накатившего наслаждения.

     Сдерживать стоны я не люблю и в случае, если благоволят обстоятельства, позволяю себе порычать во весь голос. Ощущения от этого становятся ярче и глубже. Финал, действительно, получился необычайно ярким. Было так хорошо, будто на какое-то мгновение я заглянул в рай. Когда стихли толчки спермы, выбрасываемой в Надин рот, а грудь перестала рваться на части от стонов, я открыл зажмуренные глаза и уставился на партнершу.

     Та уже соскользнула губами с опадающего члена и озадаченно глядела на меня. Забавно раздутые щечки и добела сжатые губки, красноречиво сообщали о том, что вся порция моего семени всё ещё обретается у неё во рту. Судя по выражению лица, Надя силилась убедить себя в необходимости сглотнуть содержимое ротовой полости. — Беги в ванную, не мучайся, — сжалился я над ней.

     Девушка в ответ на это отрицательно покачала головой и, соскочив с дивана, наспех налила себе бокал вина, в сопровождении коего вновь присела рядом. Затем, страдальчески скривившись, наконец-то заставила себя сделать глоток и поспешила запить всё это дело хмельным напитком. — Не любишь сперму? — спросил я нацеживая и себе вина. — Теперь знаю, что не люблю, — ответила Надя со смущенной улыбкой. — Ну, тогда за первый раз, — поднял я шуточный тост, — А вообще, на будущее, если планируешь доить «птичье молоко», то не корми «орла» рыбой.

     — «Птичье молоко» с «орла»? — Надя рассмеялась скабрезной шуточке, — Прикольно. Надо запомнить. Так чем тогда «орла» кормить? — Чем кормить? — переспросил я, стаскивая с обмякшего члена ошмёток презерватива, — Конспектировать будешь или так запомнишь? — Если нужно, то конечно запишу! — Надя восприняла мою шутку всерьез, и подхватилась искать клочок бумаги и ручку. — Сиди-сиди, шучу, — улыбнулся я, умиляясь Надиной наивностью, — Орехами корми. Мёдом. Фруктами. Ананасовый сок хорошо. Свежий ананас ещё лучше. Йогурт лишним не будет, сметана. Правда, если меня потчевать соберешься, то сметану исключай. Я её с детства не ем.

     Девушка внимала каждому моему слову с прилежанием, читающимся в глазах. Мне даже показалось, что если бы сейчас рядом оказалась школьная парта, то Надя с удовольствием заняла бы место за ней и продолжила просвещаться. — Кстати, а что это за прикол с обрезанным презервативом? — переключился я на интересовавшую меня тему.

     — Ой... Да это так... , — девушка залилась краской и опустила глазки, — В общем когда-то, ещё до замужества, в порно увидела. И почему-то этот момент мне так понравился, что я с тех пор хотела попробовать сделать точно также. Но всё как-то возможность не предоставлялась. С Игорем (покойный супруг, мир его праху) мы никогда презервативами не пользовались, а даже если бы и пользовались, то все равно не попробовала бы. Не решилась бы предложить. Он вообще замечательным человеком был, но к сексу достаточно консервативно относился. Особенных вольностей в сексе я как-то даже и не помню. А после Игоря у меня всего двое мужчин было. Одному из них я принципиально минет не делала. Можно не буду говорить почему, хорошо? А второму делала, но экспериментировать с ним я постеснялась.

     — А со мной не постеснялась? — спросил я, параллельно обдумывая, стоит ли идти в душ здесь, или сделать это уже дома. — С тобой я вообще забыла, что такое стесняться. Я вот даже сперму попробовать не постеснялась, хотя для меня это целый подвиг, — Надя буквально просияла, произнося эти слова, — Что-то в тебе есть такое, что не хочется стыдиться своих желаний, честно! — Вот даже как? — улыбнулся я, решив всё-таки ехать домой, и мыться-стираться уже в родных стенах, — Мне очень лестно, что ты такого высокого мнения обо мне. Значит, в следующий раз я могу рассчитывать на ещё какой-то эксперимент?

     — А я, значит, могу рассчитывать на следующий раз? — с неподдельной надеждой в голосе вопросила Надежда. — А почему бы и нет? — удивился я, одеваясь, — Разве, что ты сама не захочешь больше встречаться. — Нет-нет, что ты? — замахала руками Надя, — Ни в коем случае! Я очень буду ждать следующей встречи! — И я буду ждать, — уверил я девушку, склоняясь к её губам. Захотелось запечатлеть на её устах самый нежный и, одновременно, страстный поцелуй из всех на которые я тогда был способен. Такой, чтобы ещё долго жёг её ласковые губки после моего ухода.

     И он получился именно таким, поскольку в первом сообщении, полученным от Нади по дороге домой, была одна единственная фраза: «Так сладко меня ещё никто не целовал». А следом пришло ещё одно послание: «Я буду очень скучать, и готова ждать твоего звонка сколько потребуется. Не подумай, что я навязываюсь, но хочу, чтобы ты знал. Я освобожу любой вечер, как только ты захочешь увидеться...»

     Ответил я на это коротко и ясно. «Тогда освобождай завтрашний». И уже вечером следующего дня я вновь стоял у знакомой двери с букетом цветов. Вновь на пороге возникла Надя, но на этот раз кроме туфелек на каблуках на ней ничего больше не было. Как оказалось, это была реализация ещё одного из её смелых фантазий.

     В комнате меня ожидал еще один сюрприз. Фруктовый микс из груш, яблок, апельсинов и киви, с цукатами и жаренным миндалем, заправленными медом. А также графин ананасового фреша, поданного гостеприимной хозяйкой с кокетливой, совершенно не двусмысленной улыбочкой. А дальше... А что дальше? Дальнейшие комментарии, как говорится, совершенно излишни.

     Если вам, дорогие читатели, пришлось по вкусу мое повествование — пишите ваши отзывы и пожелания по адресу:

     Недовольства и критичные замечания, также, смело высылайте на этот же адрес. Я ценю каждое мнение, каждого из вас, и ни единого письма не оставлю без внимания и ответа.

     С Уважением ко всем вам, Александр Кириленко