Я удивился, когда она вошла. По телефону голос звучал куда увереннее, и я подумал, что придет эдакая бизнес-вумен или красотка, знающая себе цену. Такие не стесняются фотографов и не боятся приходить на квартиру. А моя студия как раз в моей квартире и находится. Точнее, в одной из комнат. Когда-то здесь была спальня, моя и моей бывшей. Когда мы расстались, я повышвыривал отсюда почти все вещи. Место под студию освободилось, и теперь тут просто красота. Ну, с мужской точки зрения — красота. Ничего лишнего.

     Я задумался и забыл про гостью. Бедняжка забавно мялась на пороге.

     — Куда можно сумку повесить? — просила она.

     Я вышел в коридор и показал. Хотел предложить оставить вещи, но потом сообразил, что вещей-то и нет — лето, тепло. Обычно летом девушки любят фотографироваться на природе. А этой подавай студию.

     На ней была странная кофточка... или платье... черт его знает, больше похоже на длинную приталенную рубашку. Хотя очень может быть, что в женской лексикологии есть специальное слово, обозначающее такие платья. Если честно, впервые вижу, чтобы такое надевали на фотосессию: длинное и бледное, фигуры толком не видно. Мне не понравилось. Зато на личико девушка была ничего, на макияж явно потрачено много времени — глаза как драгоценные камни, только непонятно, голубые или зеленые. Стрижка неровная. Наверное, такая называется «лесенкой». Волосы светлые, нижний ярус доходит до плеч и, слегка завиваясь, лежит на них.

     — Вы по телефону не сказали, какие именно фото хотите, — заметил я, — в каком стиле?

     — Я... пока не знаю, по ходу разберемся, — она посмотрела на свои туфли на шпильках. Стесняется, что ли, — может, вы мне и подскажете.

     — Просто обычно я фотографирую друзей, знакомых. Фото — мое хобби, а не заработок. Фееричные работы — это не мое, так что... вы уверены, что пришли по адресу?

     — Я увидела ваши фото, мне они очень понравились, — сказала она, — у вас на сайте указан телефон, вот я и позвонила. Вы Григорий, правильно?

     — Георгий, — сухо поправил я. Не-на-ви-жу, когда мое имя путают.

     — Ой, да... простите, — она неосознанно коснулась моей руки. Обычный примирительный жест, но мне стало не по себе, — просто у меня никогда не было знакомых с таким именем. Георгий... а сокращенно — Жора?

     Вот сучка. Дважды проехалась по моему имени. Надеюсь, ее саму зовут Дездраперма, хоть посмеюсь.

     — Гоша, — мрачно сказал я.

     Обычно я себя так не веду. Я спокойный воспитанный парень, но эта девчонка почему-то вызывает во мне какие-то неадекватные реакции. Когда она назвала меня Жорой, мне захотелось укусить ее за плечо. Или схватить на шею и посмотреть, какие у нее глаза, когда она боится.

     — Проходите в студию, — пригласил я. Кажется, мой недружелюбный тон ее напугал, — я сейчас приду.

     Я прошел в ванную, быстро сполоснул руки и лицо холодной водой. Не хватало еще так глупо себя вести из-за девчонки, в которой нет ничего примечательного.

     Я вошел в студию и обомлел. Нет, я был не прав. Во-первых, она не собиралась фотографироваться в рубашке. Рубашка-платье лежало на диване, а на девушке теперь было короткое (не то слово, ОЧЕНЬ короткое) черное платье без бретелек. Во-вторых, ЕСТЬ в ней кое-что примечательное. Ноги. Они неестественно длинные, и короткое платье еще сильнее подчеркивает этот факт. Стройные ноги, что называется, «от ушей». На шее — тонкая черная полоска ткани, я почему-то живо представил себе пантеру в ошейнике. Шея тоже длинная и красивая.

     Я мысленно «дорисовал» к ее ошейнику цепочку. Вот я дергаю за нее и «пантера», переступая ногами на каблучках, делает несколько шагов и оказывается в моих объятиях. Такая страстная и роковая.

     — Ой, — девушка слегка споткнулась на ровном месте и неловко переступила с ноги на ногу, разрушая впечатление роковой красотки. Я вдруг понял, в чем дело — она не знает, какая она красивая. Она неуверенна в себе и хочет с помощью фотографии повысить самооценку.

     — Вот, я хочу фото в этом платье, — сказала она и пожала плечами, — если это не слишком...

      О, еще бы! Да. Это слишком. Я снимал фото даже в стиле «ню" — и ничего. Я сразу воспринимал это как работу — не больше ни меньше. А эта девушка в одежде, но я не уверен, что смогу ее фотографировать. Я бы с бОльшим удовольствием трахнул ее. Вот на диване, например. Прямо сейчас.

     — Нет, все в порядке. Вы в этом платье... эффектны.

     Эффектны как порно-звезда. Хорошо, что я в джинсах, а не в легких брюках.

     Она улыбнулась и сразу стала очень красивой.

     — Спасибо. Ну так... с чего начнем?

     Ну, ты можешь, например, снять платье... или задрать его еще немного выше... сантиметров на пять...

     — Сейчас сообразим.

     Я повесил первый попавшийся фон и поставил кресло для фотосессий. Стандартный вариант. Плохо, но ничего креативного на ум не шло. Хотя нет, шло, и много чего... если такие мысли можно назвать креативом.

     — Как вас зовут? — невинно поинтересовался я.

     — Саша.

     — Садитесь, Саша.

     Значит, не Дездраперма. Сашка-букашка. Но дразнить ее, тем более про себя, было неинтересно.

     Намного интереснее будет посмотреть, как ей удастся СЕСТЬ в таком коротком платье.

     Удалось. Видимо, особое женское умение. Она быстро закинула ногу на ногу. Я поскорее схватился за фотоаппарат. Я зову его Кэнни, как девчонку, от слова Cannon. С Кэнни в руках стало легче. Я отослал ненужные мысли на задний план и просто фотографировал. Но через двадцать минут понял — это не то. Обычная схема не работает, фотографии «дохлые».

     — Подожди... — сказал я. Придвинул ближе свой стол и набросил на него розово-сереневый фон.

     — Что делать?

     Сядь на стол и раздвинь ноги...

     Я глубоко вздохнул. Главное не сказать вслух что-нибудь из внутреннего монолога.

     — Обопрись рукой о стол, — сказал я, — так, а теперь представь, что ты танцуешь танго, с розой в зубах, — я, как фокусник, выхватил как бы из воздуха реквизитную розу. Желтая, но и такая сгодится.

     — Я не умею танцевать, — грустно сказала Саша.

     — А хотела бы?

     — Она кивнула. Танцы. Ну да, конечно. Они магнетически действуют на женщин.

     — А правда, — спросил я, — что даже порядочная девушка тут же переспала бы с парнем, который поразил бы ее, танцуя с ней?

     — Ну... — она тихонько засмеялась, глаза заблестели, — я не могу сказать за всех, но вот если так... Она приходит на танцы одна, не ждет знаков внимания, знает что никто ее не пригласит. Тут появляется молодой человек...

     — Красивый, кончено.

     — Не обязательно. Главное, он приглашает ее и уверенно ведет на танцпол. И танцует не просто «медляк», как 80% собравшихся, а что-то более красивое. У нее не очень получается, но он не смеется над ней, а помогает научиться. И вот уже другие пары завистливо смотрят на них, мужчины хотят только ее, а женщины ей завидуют. Рядом со своим партнером она чувствует себя красивой, грациозной, желанной. Тогда, я думаю, да, она может сразу уехать с ним.

     — Вы, женщины, странные. Где логика? А как же месяцы ухаживания? Их заменяет один только танец?

     — Даже не знаю. В моей истории — да, потому что девушка пришла на танцы. Если она пришла не за компанию с кем-то, а сама, значит — она хочет танцевать. Он дал ей то, что она хотела, в чем нуждалась, а она отдала ему себя. Вот и все. Если бы танцевать на виду у всех не было ее отчаянным желанием, тогда нет, не думаю что у истории было бы бурное продолжение. Это был бы просто танец.

     — А ты пришла сюда. Значит, тебе больше всего нужны фотографии.

     Простая фраза, но я как будто намекаю на что-то. Ну и ну.

     — Да.

     — Отлично! Но сначала... — я набрал на телефоне «аргентинское танго», — сначала — танцы.

     И, не спрашивая, я закружил ее по комнате. Все, что я знаю о танго и о том, как его танцевать, ограничивается парой-тройкой фильмов вроде «запах женщины», но девушка и сама не ...

 

     знаток. Мы от души веселились и в конце танца я позволил себе вольность — схватил ее за ногу, почти у бедра, и наклонил вперед. Она уставилась на меня удивленно, я невозмутимо встретил этот взгляд — в танго такой элемент есть, я ни при чем.

     — Давай, повтори! — я подтолкнул ее к столу.

     Саша немного раскраснелась и повеселела. Она оперлась о стол, одну ногу согнула в колене и понюхала розу. Я сделал несколько кадров. То, что надо! В них появилась страсть. Девушка кокетничала перед камерой, ее не смущали мои все более эротичные идеи и все более прозрачные намеки. Она воспринимала это как часть работы. Она кокетничала перед камерой, сводя меня с ума. Все бы отдал за то, чтобы содрать с нее это платье.

     — Вас... стиль «ню» не интересует? — деловым тоном поинтересовался я, опять переходя на «вы». Я понимал, что время закончилось и она сейчас уйдет.

     — А? Нет, я вряд ли на такое решусь.

     — Ладно.

     Я хотел закрыть объектив крышкой, но выронил ее, а девушка автоматически наклонилась, чтобы поднять.

     Мог бы и догадаться. Под такое облегающее платье белье не надевают. Но я просто с ума сошел от этого контраста обнаженной кожи и черного трикотажа. Раздался щелчок и я понял, что нечаянно сфотографировал ее в таком виде. Вот это снимок! По сайтам для взрослых можно и не лазить.

     — Что вы... — она гневно обернулась, поправляя платье, — что вы сделали, а??

     Я оторопел. Прямо у моего лица — гневные серые глаза. Серые, а не голубые или зеленые.

     — Сейчас же удалите снимок!

     Ох, ну я и попал. Теперь даже если я его удалю, девчонка Саша все равно расскажет всем, какой я извращенец и негодяй. А раз так — какой смысл его удалять? Раз я уже негодяй, я пойду ва-банк.

     — Нет, — за меня говорила какая-то новая часть меня, наглая и самодовольная, — хочешь фото обратно — убеди меня.

     — Что?!

     Оо, детка, ты так здорово злишься...

     — Поцелуй меня.

     Она подошла очень близко и спросила:

     — Что, просто поцеловать?

     — Ну да.

     На ее лице отразилось облегчение и что-то еще. Что? Разочарование?

     — Поцелуй меня сам.

     Второго приглашения я ждать не собирался и впился в ее губы так, словно от этого зависела моя жизнь. Тепло, приятно... от ее волос пахнет каким-то шампунем. Странно, но она не стремилась прервать поцелуй. Сама напросилась! Раз уж моей репутации конец, я могу вести себя, как захочу.

     Я провел рукой по ее спине и ниже, до самого края платья. Она слегка застонала и прижалась ко мне. Я чувствовал жар от ее кожи. Не удержавшись, я слегка отогнул платье и провел по ее ягодицам. Мм, боже, какая она горячая! Саша прерывисто дышала и этот звук лишал меня остатков самообладания.

     Ее руки расстегивали мою рубашку, и тут я сказал себе: «Стоп». Нельзя так увлекаться, ясно ведь, что это только из-за фотографии. Компрометирующее фото в обмен на секс — неужели я на это пойду? Еще немного, и мне будет все равно — пусть так! Но сейчас это как-то... гадко.

     Хотя желание никуда не делось, я отстранился, оправил на девушке платье и потянулся к фотоаппарату. Странно. Он лежал не там, куда я его положил, и возник какой-то глюк с картой памяти...

     — Не пойму... — сказал я и обернулся к девушке. Она сидела на столе и крутила в пальцах карту. Пока мы целовались, она вытащила ее из аппарата. Вот это ловкость рук!

     — Ты могла сразу уйти. Или сломать карту, — недоуменно сказал я, — почему...

     — Потому что ты не стал пользоваться ситуацией. Но это не главное.

     — А что главное?

     — Я хочу тебя, — просто сказала девушка.

     Я подошел к столу вплотную и, приподняв ее подбородок, заставил посмотреть прямо в глаза.

     — Повтори, — задыхаясь, приказал я.

     — Я хочу тебя, — сказала она. Я чувствовал бешеный пульс на ее шее, — хочу с тех пор, как увидела твои фото.

     — Мои фото?

     Тут до меня дошло. Она же сразу сказала: «Мне понравились ваши фото». Мои, в смысле автопортретные фотографии меня самого! Я-то думал, она имела ввиду мои работы.

     — Да, твои. Они такие разные. Я подумала — как человек может быть таким страстным, таким спокойным, мягким и жестким одновременно? Но мне кажется... ты такой и есть.

     — Ты пришла сюда не за фотографиями? Ты пришла, чтобы...

     — Соблазнить тебя, ага, — она усмехнулась, — не очень-то вышло. Я не умею... соблазнять мужчин.

     — Кое-кто с тобой не согласится, — я прижал ее руку к ширинке джинсов, — чувствуешь... как я тебя хочу? Чувствуешь это?

     Она судорожно кивнула. Ее пальцы снова потянулись к пуговицам рубашки. Я тем временем избавился от ремня и кое-как стянул с себя джинсы. В положении стоя это до ужаса неудобно.

     Теплые руки скользнули под рубашку. Я нашел ее губы и на этот раз стал целовать ее неспешно, с удовольствием, гладя ее по щеке и по волосам. Другая рука между ее ног скользнула в самое горячее местечко.

     Она громко застонала, обвивая меня своими длинными ногами.

     — Подожди, — мы были на длинной стороне стола, я увлек Сашу на короткую, чтобы было больше места, — ложись на стол, — почти приказал я. От желания становилось уже больно, — я не могу ждать больше.

     Спохватившись, что не все в мире так просто, я полез в шкаф за презервативами.

     — Не надо, — сказала она.

     — Почему?

     — У нас, девушек, свои особые даты.

     Я не совсем понял, о чем она, но не мог сопротивляться. Это ведь удовольствие куда более сильное.

     — Иди ко мне, — промурлыкала она. Наши пальцы сами собой переплетаются.

     — Возьми меня, — шепчет она, и я резко вхожу в нее. Мы оба стонем. Как хорошо... Но нужно больше, намного больше. Я скрещиваю ее ноги и кладу их себе на плечи, иногда свожу и развожу их в процессе. Ее киска то расслабляется, то сильно сжимает мой член.

     — Тебе нравится так? — это, пожалуй, все, что я могу сейчас спросить.

     — Да, — шепчет она, — да, вот так...

     Жаль, что в таком положении я мало что вижу, а ведь посмотреть есть на что. Сжимаю попку Саши и сдвигаю ее на самый край, так, что она даже немного на вису. Саша локтями опирается о столешницу. (Специально для — ) Я целую ее ноги и забрасываю к себе на плечи. О, вот так..."Вид сверху лучше». Пожалуй, эта фраза не только о летчиках и самолетах. Вид сверху действительно захватывает. Я двигаюсь резко и сильно, она громко стонет и что-то шепчет.

     — Скажи мне, — прошу я, входя в нее очень медленно, дразня и вынуждая на откровенность, — скажи это вслух.

     — Я подумала, что когда ты входишь в меня, это похоже на глоток холодной воды в жару... Или наоборот, как будто тебя накрывает одеяло в сильный холод... это что-то по животному правильное.

     — А так? — я резко убыстряю темп. Просто на грани возможного, — что ты чувствуешь?

     Она громко вскрикивает.

     — Горячо... горячо и очень хорошо... еще... пожалуйста...

     — О да... вот так!

     Больше ничего связного мы не говорим, да это и не нужно. Ситуация и так возбуждает до предела. Кто мог подумать, что этот день закончится так... Мой обычный стол, знал ли ты, какой будет сегодня твоя роль?

     — Давай прервемся ненадолго, — я на секунду отстранился и стал легонько целовать Сашу в живот, — не хочу, чтобы все так быстро закончилось.

     Я потянул платье с ее груди. Вот он — гимн контрастов. Кожа в полутьме студии кажется белой, платье — чернее черного. В горячке я не успел насладиться этой прекрасной частью женского тела.

     — Не честно, — заметила она.

     — В смысле?

     — Скажи теперь, что чувствуешь ты?

     — Сейчас? Ооооу.

     Женские пальцы смыкаются на самом нежном уголке мужского тела. Что тут можно сказать...

     — Ничего не могу сказать, — честно заявил я, — сожми сильнее и не отпускай. Можно обеими руками. О, вот так.

     Я накрыл поцелуем ее грудь.

     — Тебе говорили, какие классные у тебя буфера? Так бы и покусал их.

     — Что же тебя останавливает?

     Все. Я — дикий зверь, и я нападаю. Я действительно прикусил ее сосок, потом второй. Она глухо ахнула, но явно не от боли.

     — Повернись на живот.

     Я помог ей перевернуться. Теперь ее попка была на виду, а руки я подсунул под ее сиськи. Потом сместился к животу. Она сразу что-то замурлыкала.

     — Так тебе больше нравится? Когда глажу по животу?

     — Да.

     — Больше, чем по груди?

     — Да, больше.

     — Вот так?

     — Можно пониже, — по голосу слышно, что она усмехается, — не стесняйся.

      Смешно тебе? Сейчас ты у меня попляшешь!

     Мои пальцы с легкостью нашли верхушку ее клитора. Теперь это была двусторонняя атака. Я улыбнулся. Что, не смеешься больше? Она только громко стонала.

     — Вот так, детка, — я решил раздразнить ее основательно. Сил держаться уже было немного, — хочу послушать, как ты стонешь, когда кончаешь. Мм, ты вся такая мокрая и горячая, ты ведь хочешь... Хочешь полетать, малышка? Кричи громче, я хочу слышать твой голос...

     Она хрипло застонала, как-то жалобно, и я усилил движения, вцепляясь в ее волосы. Она закричала, так, как я и хотел — громко, и такой звук ни с чем невозможно спутать. Я практически сразу последовал за ней, не в силах больше удерживать собственное удовольствие. Как все-таки хорошо без этих резинок. Как она сказала?"есть что-то по животному правильное». Так вот, есть что-то по животному правильное в том, чтобы кончить прямо во влажную горячую киску.

     Когда Саша развернулась, я прижал ее голову к своей груди, погладил растрепанные волосы. Потом подхватил на руки и, как трофей, по-хозяйски перенес на свой диван. Пнул диван ногой, расправляя его. Хорошая быстрая система. Стащил сверху плед и закутал девушку, а она перетащила часть пледа на меня. Отупевшее сознание отметило, что если бы в комнате не было дивана, я бы не дотащил Сашу до зала. Ноги вообще не держат. Надо спать, спать...

     — Не вздумай никуда уйти, — угрожающе сказал я. Но видимо недостаточно угрожающе, потому что она тут же вскочила с места.

     — Есть у тебя в доме вода? — засмеялась она.