Отель в котором я, с некоторых пор, работаю находится на улице Фран Буржуа, в квартале под названием «Маре». Вам это слово может показаться красивым, но для местных это звучит просто как «болото». Правда я совсем не местная, так что меня это название совсем не смущает.

     Наша гостиница под названием «Андро» тут очень сильно выделяется: здание очень новомодное, похоже на монолитную зеркальную башню (сильный контраст с домами старого квартала), а ещё в ней целых 20 этажей. Правда наши гости, и часть персонала, уверены что 19.

     Мне самой не очень нравится внешний вид здания — просто стеклянный цилиндр упирается в небо, как фаллический символ (что-то на этой работе меня на пошлости тянет всё чаще). Но это не страшно, ведь внутри обстановка просто роскошная, на разных этажах преобладают разные стили, над которыми работали лучшие дизайнеры Европы, — тут и готика, и рококо, и барокко, и ампир, и модерн и... Ох, опять меня занесло... сказываются годы в архитектурном, когда я ещё жила в Питере, до того как в моей жизни произошёл тот странный случай... В общем красота отделки — это ещё одна причина, по который я обожаю «родной» отель. Особенно мне нравится ванная комната, в которой я сейчас нахожусь. Описывая её простыми словами, скажу что это вполне современная совмещённая уборная отделанная в нежно-розовом «девичьем» стиле, довольно просторная, даже не смотря на парочку больших, но очень удобных, трюмо. Одно принадлежало мне, а второе Юлии, моей соседке и...

      — Bonjour chers, — Дверь резко распахнулась и в комнату влетела Юля, собственной персоной, впустив с собой аромат своих любимых духов, от которых мне сразу стало не по себе (в хорошем смысле слова) и я опустилась поглубже в ванну, оставив над поверхностью пенной воды только голову, в душевой шапочке, которую растягивал пучок моих собранных каштановых волос.
 — Зачем ты говоришь со мной по-французски? Или единственный человек, который может говорить со мной по-русски, решил лишить меня этого удовольствия?
 — Я практикуясь, Анечка, и тебе советую делать тоже самое, ведь ты говоришь крайне медленно, — расплылась Юля в самодовольной сладкой ухмылке. Настроение у неё явно было приподнятое, значит прогулка, с которой она только что вернулась, прошла хорошо. Приветливо потрепав меня по щёчке она начала раздеваться, скинула блузку, вылезла из юбки, оставшись в лифчике и трусиках, которые были на удивление чистые и содержимое их выглядело... спокойно. Жаль я не могла сказать о себе тоже самое... ах эти её духи...
 — Это не я медленно говорю, а они быстро, — обиделась её, ведь за их тараторками сложно уследить. Ей-то хорошо, у неё ещё в школе французский был, а мне только недавно пришлось начать приспосабливаться.
 — Не переживай, скоро ты у меня заговоришь как настоящая французская девушка, — хихикнула Юля. — Кстати... ты скоро выходишь из ванной? Может я успею, ммм?..
 — Я сейчас не в настроении глупостями заниматься, у меня скоро смена, — на самом деле я была бы не прочь немного развлечься, глядя на моё тело сейчас легко было сказать как я возбуждена, но пена не давала подруге это заметить.
 — Ой, скучная какая ты сегодня, — надула она обиженно свои пухлые губки и села за своё трюмо смывать красоту.
 — Ну не обижайся, работа-то она прежде всего. Нам повезло что «Андро» заботится о нас и других нам подобным. Я хочу выполнять свои обязанности качественно.
 — Конечно-конечно, зайка, я пошутила просто, — опять улыбнулась Юля, расстёгивая лифчик и бросая его на пол, — я всё равно устала как собака.

     Я как всегда оглохла и почти ослепла, когда увидела её грудь. Есть у меня теперь такая привычка — на женские прелести глазеть, а Юлькины мне нравятся особенно. Она ещё очень молодая девочка, ей 17 лет, и сейчас её бюст в самом соку. Казалось бы всего второй размер, но сиси такой идеальной округлой формы, и держатся будто игнорирую гравитацию. Даже розовые соски выглядит очень красиво и аккуратно, будто очерчены циркулем, а посередине расположен ластик от карандаша, кстати очень чувствительный к прикосновениям ластик.

      — Ну что в первый раз что-ли видишь? Как овечка на новые ворота уставилась, — опять прыснула моя смешливая подруга (думаю эти приступы радости тоже возрастное). После этого она, в шутку, начала эротично водить руками по волнам своей молодой фигурки.
 — А ну прекрати, — тоже хихикнула я и шлёпнула ладонью по воде, чтобы на неё попало побольше брызг. У меня получилось задуманное и Юля взвизгнув вскочила стоя передо мной в одних мокрых трусиках и чёрных чулочках, которые она ещё не сняла. Сквозь мокрую ткань стало хорошо видно, что будоражит её трусики изнутри, и я, конечно, возбудилась ещё больше.
 — Ой, дурочка, они же мыльные теперь! Хотя всё равно стирать нужно же! — просунув под ткань у бёдер большие пальцы Юля медленно начала стягивать трусики, при эротично закусив губу и выжидательно глядя на меня.

     Ну а я что? Я только улыбаясь, наслаждаясь зрелищем. Мне нравилось смотреть как показался во всей красе её миленький членик и пара яичек. Ну может не во всей красе, потому что он не был эрогирован и в таком состоянии был сантиметров пять. Похоже она действительно устала. Яички тоже были небольшие, но мошонка всё равно скрывала что за ними находится ещё и голенькая киска, так что её можно принять за обычного транса, но любому трансу она сто очков вперёд даст со своим феминным юным телом и очаровательным личиком.
Юля вышагнула из трусиков и бросила их к другим вещам в стирку. Взглянув на выражение моего лица она осталась довольна результатом и отправилась к фарфоровому королю в углу комнаты. Взяв малыша в руку, второй она подняла стульчак и немного поднатужившись начала писать.

      — Долго терпела? — спросила я, заметив что процесс затянулся.
 — Специально тянула, чтобы ты подольше посмотрела, грязная девчонка. — опять посмеялась она.
 — А почему ты так любишь писать как мальчик? Можно ведь более традиционным способом, если хочешь, — наконец попался подходящий случай задать давно интересующий меня вопрос.
 — Ну ты и пошлячка! Сама-то почему всё «девочкой» ходишь?
 — Ну я привыкла так если... от роду 25 лет сидя нужду справляла и сейчас вот тоже. Да и стульчак поднимать не надо, — под конец отшутилась я.
 — А мне не лень его поднять, потому что в награду смотрю на твои вылезающие из орбит заворожённые глаза, — достойно ответила она с обыкновенном нисходящей улыбкой молодой счастливой девочки.
 — Ох, да ну тебя! — я ещё раз шлёпнула по воде, но в этот раз вода плюхнулась рядом с Юлей на пол.
 — Недолёт, — констатировала она, посмотрев на лужу, образовавшуюся на мохнатом коврике. — А водица была бы кстати, так что переходим в рукопашную. — при этих словах она закончила писать и, не отпуская своего дружка, направилась ко мне. Я уже боялась что она решила мне испортить воду, но она так и застыла передо мной в позе «писающего мальчика».
 — Ну? — спросила она.
 — Что ну? — задала я свой вопрос.
 — Помой маленького, он же в моче теперь!
 — А встряхивать ты не научилась что-ли? — нахмурила я брови?
 — А ты мне на что?! — с поддельной суровостью спросила она и подвинула членик поближе к моему лицу.
 — Ну... ладно, только не превращай это в привычку, хорошо? — я подняла над водной одну руку и поводила пальчиками по краешку мягкого пениса подруги. Так же запустила мизинчик под крайнюю плоть и прошлась немного так, проведя влажную уборку помещений (простите за профессиональный сленг).
 — Ах, спасибо, милка, ты лучше всех!
 — Ну ты же моя подруга, — пожала я плечами.
 — Только подруга?
 — Ну ещё соседка...
 — И всё?
 — Сослуживица там...
 — Злая ты, Анька, уйду я от тебя, тогда кто будут твой язык подтягивать? Будешь болтать в черепашьем манере до конца жизни, — она опять притворна надула губки. Я уже собралась что-то ответить, как раздалась до боли знакомая трель и звук исходил от Юли.

     Это было что-то вроде полифонической, как на старых телефонах, версии «Le Chant du Départ», которая была гимном Франции при Наполеоне. Наверное в ней было что-то напоминающие о долге, раз на бибике она стояла как мелодия, говорящая о том, что появилась работёнка.
Что такое «бибика», спрашиваете? Бибика это не автомобиль, а так бы называем специальное устройство (настоящие название Alertes instantanées périphériques — попробуй выговаривать каждый раз), которое носит вся обслуга в нашем отеле. Это вроде маленьких наручных часов, который могут сигнализировать и получать текстовые сообщения. Работницы с нашего 13-го этажа обязана носить их постоянно, не снимая вообще. Они ударопрочные и водонепроницаемые, потому я моюсь в них прямо сейчас.
Трещала бибика Юли. Она спешно повернула левую руку к себе запястьем и прочла сообщение на экранчике «часов».

      — Мда, похоже я действительно сейчас уйду от тебя, Анька, так что прости. Запарочка-с у нас возникла там внизу. — она быстро взяла с сушилки новые трусики и надела их, аккуратно заправив членик между ног, чтобы не сильно мешал. Ещё раз хлопнула меня по щёчке и отправилась в комнату, чтобы достать униформу из шкафа.

     Ну запорочка так запарочка. Мы обе тут работаем, так что я знаю что бывает всякое в нашем непростом отеле.
Вскоре она хлопнула входной дверью, а я смогла домыться в спокойствии. Когда я поднялась из воды, то с моего членика вниз стекала вода — он уже опал и слава богу, а то это Юлька меня совсем не на тот лад настроила. Обтерпевшись полотенцем и расправив защищённые от влаги волосы, я аккуратно причесала их и украсила ободком.

     Отойдя от зеркала подальше я немного полюбовалось собой голенькой. Я всё такая же привлекательная женщина, как раньше, за исключением моего нового «дополнения», к которому уже успела привыкнуть. Я бы подольше поразглядывала себя и придалась воспоминанием, но это придётся отложить, ведь труба зовёт. Быстро выбрав и одев белые трусики (мой членик длиннее Юлиного и прятать его я предпочитаю засовывая в собственное влагалище, но тут главное чтобы он не возбудился), я вышла в нашу с Юлей комнату и достала из шкафа свой выглаженную униформу.
Что же, посмотрим что мне готовит грядущий день.

      — — ------

     Очень нужны отзывы, так что не стейсняйтесь!