«Поединок с собой».

     Эта история началась три года назад. Откуда я ее знаю? Лучше промолчу! Тогда к нам в школу пришла новая учительница физкультуры: молодая, очень симпатичная девушка, хотя и несколько крупноватая. На уроках физкультуры стало оживленней, так как она заставляла крутиться и бегать всех, вышибая из нас последний дух. В общем, выматывала нас на своих уроках так, что на следующих уроках — мы просто засыпали за партами от усталости. Все жалобы классной даме не приводили ни к чему. Она говорила, что молодое поколение надо воспитывать в хорошей спортивной форме. И мы затыкались.

     На уроках физкультуры мы просто отбывали свою каторгу, стараясь выполнять все, что от нас требовалось. Сама она была в отличной спортивной форме, конечно — бывшая спортсменка. Любые упражнения она делала красиво, играючи. А мы потом пыхтели, повторяя за ней. Но против слова никто не мог сказать. Двое пацанов, самых наглых, как-то попытались возразить ей, но прилетевшие смачные оплеухи быстро успокоили спорщиков. Другие не захотели позориться. Да и жаловаться преподам было тоже не в чести.

     Когда она входила в зал — все быстро строились без напоминаний и стояли смирно и тихо, вслушиваясь в ее голос. Она ходила вдоль строя туда-сюда и объясняла, что и как нам надо сделать сегодня. А мы жадно рассматривали туго обтянутую футболкой ее немаленькую грудь, ее перекатывающиеся ягодичные мышцы, плотно обтянутые спортивными бриджами и накачанные по-мужски сильные мышцы икр. И хотя девушка она была весьма привлекательной, но довольно крупной, с грубоватым нравом и тяжелой рукой. Поэтому никто из парней даже не пытался подкатить к ней ни с комплиментами, ни с шутками, ни тем более с цветочками. Все ее побаивались.

     Лично меня забавляло наблюдать за ее небольшим, темноволосым, подпрыгивающим хвостиком, когда она показывала нам упражнения.

     Гоняла нас по жуткому. Особенно доставалось пацанам. Причем, с ними она вообще не церемонилась, унижала и обзывала их при каждом удобном случае. Такое впечатление, будто она ненавидела все мужское население.

     Помимо занятий физкультуры она организовала внеклассный спортивный кружок. Но на него, как ни странно, стали ходить только девушки. Пацаны стороной обходили места, где она проводила занятия своего кружка.

     Надо сказать, что качество лидера с явной напористостью и неуемной энергией создавали в ней такой конгломерат, что всех, кто послабее, буквально — сшибало с ног! Но, как ни странно, некоторые девчонки из класса, что стали посещать ее внеклассный кружок, стали почти боготворить ее. Она гоняла их еще сильней, чем на уроках физкультуры, делая из них настоящих ловких, смелых спартанок. Но они не ныли. Им это нравилось! Восемь девчонок — самые смелые из класса. Но особенно к ней привязались четыре девочки. Они восхищались ее напористостью, ее грубоватой дерзостью, ее силой. Иногда они вчетвером оставались после занятий, дружно окружив преподавательницу и впитывая каждое слово своего лидера.

     Разговор шел о разном, но, в основном, о мужиках. Елена Александровна — так ее звали — очень негативно относилась к мужскому полу, особенно к юному его населению. Она презирала этих слабых, неуверенных в себе парней и считала их людьми второго сорта, которые годятся только для того, чтобы прислуживать прекрасным, сильным дамам. И это была ее философия жизни. И эту философию она толкала среди окружавших ее девчонок. Они были в восторге. С сияющими глазами они жадно впитывали каждое ее слово, подтверждая согласие с ней резкими выкриками. И вскоре они, почти со всеми пацанами стали обращаться грубо и дерзко, приказывая, а не прося. Их компанию пацаны обходили стороной. Никто не хотел нарываться.

     Эти четыре девочки очень сдружились со своей преподавательницей физкультуры и с ее разрешения, стали называть ее просто Леной. Конечно, она всего на пять лет их старше. Компания стала неразлучной. Они часто собирались на квартире у Лены.

     Однажды накануне дня рождения своей подружки-учительницы, они решили подарить ей что-то необычное, в общем, сделать сюрприз! После долгих поисков, решено было пригласить на день рождения певца-гитариста, чтобы он пел для нее, а заодно и для них всех. На примете у них было трое ребят, но критерием выбора послужил тот факт, что парень должен быть обязательно из хорошей семьи, спокойный, обаятельный, культурный. Они правильно решили, что мальчики из хорошей семьи чаще бывают мягкими и послушными, чем те, которым жизнь мало что преподносила, и им приходилось царапаться, чтобы выжить в этом мире. Поэтому выбор пал на одного мальчишку из их класса. Они пригласили его на день рождения, сказав, что там будут только те, кого он знает. Парень согласился.

     В назначенное время он явился с цветами и подарком. В костюмчике, при галстуке. За спиной наперевес висела гитара в черном футляре. Увидев его галантный вид, девушки захихикали, но Елена сказала им, что гость в ее доме обладает равными правами, как и все остальные. Это, конечно же, была ирония, но на парня произвело впечатление, и он успокоился.

     Поздравив именинницу, он поинтересовался у хозяйки.

      — А где остальные гости? Это все?

     Елена развернулась к нему, почти вплотную приблизив полуобнаженную грудь.

      — А тебе мало?

      — Нет, — смущаясь, проговорил он, — я думал, будет больше народу...

      — Поверь, тебе и этого хватит! — резко ответила она и, загадочно улыбнувшись, отошла к подругам.

     Пока они тихо переговаривались между собой, он разглядывал комнату, в которой они находились. Никаких цветочков (кроме принесенного им букета), никаких нежных узорчиков, мягких игрушек — в общем, всего того, что обычно любят молодые девушки. У дивана на маленьком столике стояли три бутылки с вином, бокалы, закуска, сладости. Негромко играла модная музыка. Никита поморщился (музыка ему явно не нравилась).

      — Ладно, прошу к столу! — весело пригласила хозяйка, и все уселись.

     Разлили по бокалу вина и произнесли тост в честь именинницы. Один бокал он выпил. А от второго отказался, сказав, что тогда не споет им ничего, если опьянеет.

      — Тогда закусывай!

     Девушки выпили еще и еще.

     Лена взяла в руки гитару и осмотрела ее.

      — Сыграй нам! — резко сказа она, протягивая ему инструмент.

     Никита без лишнего слова взял гитару, устроился поудобней, закинув ногу на ногу, и тронул струны. Они издали мелодичный, короткий звук. И тут же он остановил звучание, накрыв ладонью. Немного подумал, что бы им спеть? И, наконец, настроившись, тихо затянул мелодию вальса. Он играл и пел, закрыв глаза и прислушиваясь только к звукам. С каждой секундой звуки поглощали все его внимание. Он растворялся в них и не слышал, что делается вокруг. Пел он хорошо.

     Девушки сначала молча внимательно слушали его пение под гитару и нахально разглядывали его стройную, тонкую фигуру, его длинные, светлые волосы, курчаво завивающиеся в длинной челке. То и дело взгляд их перебегал на его тонкие пальцы, ловко перебирающие струны потертой гитары. Музыка звучала красивыми бардовскими аккордами и вызывала стойкую дрожь в теле. Вначале девушки слушали как зачарованные. Парнишка почти час играл и пел для них, наслаждаясь заслуженным вниманием публики. Его худощавая и совсем неспортивная фигура слегка склонилась над изнывающей гитарой, и звонкий голос, разрывающийся болью, так гармонично сочетались с его великолепным костюмом с расстегнутым и отодвинутым бортом пиджака, оттененным белоснежной рубашкой. Войдя в раж, паренек экспрессивно тряс головой, и его светло-русый, длинный чуб смешно подпрыгивал в ритм гитары. Щеки его раскраснелись. Он сильней наклонил тело, выставив левую ногу вперед. В этой позе он особенно был очарователен! И на фоне удобно развалившихся девчонок, с дерзко окрашенными черно-рыже-красными волосами, грубоватыми широкими ...

  кожаными браслетами с металлическими клепками, он выглядел изящно. Одиноко сидя на стуле и играя, он не видел их усмешки и опьяненный презрением взгляд.

     Он остановился, чтобы размять пальцы.

      — Ладно, хватит! — выкрикнула хозяйка дома, — Включай музыку, хочу танцевать!

     Включили музыку. Девушки шумно высыпали в середину комнаты. Никита пересел в угол дивана и оттуда наблюдал за ними.

      — А тебе что — приглашение особенное надо?! Иди сюда! — рыжеволосая Лара махнула ему рукой.

     Но он сделал отрицательный жест руками и остался на месте, давая понять, что он танцевать не будет.

      — Вставай! Иди сюда! — продолжая танцевать, выкрикивала она.

      — Нет, я просто не могу! — попытался отстраниться он, но не вышло.

      — Давай сюда! — теперь уже хором они требовали, чтобы он танцевал.

      — Нет, нет, я не буду! — он активно замотал головой.

     Но это не помогло.

      — Что — трусишь? Я так и знала! Как до дела доходит — вы все трусите!

      — Причем тут трусость? И при чем тут все? — парировал он, чувствуя, что начинает заводиться.

      — Да притом, что все мужики такие! Все вы трусливые!

      — Да что ты цепляешься ко всем мужикам? — обиделся Никита.

      — А что — не трусы, что ли? Трусы! И ты такой же трус! — продолжала задирать она парня.

      — Я не трус! — он вскочил на ноги, сжав кулаки.

     Лара расхохоталась, видя его воинственную позу.

      — Ой, я не могу! Мы что так взбрендили?! — хохоча, она схватилась за живот, — Ты не трус?! Докажи!

      — Да, докажи! — подхватили подруги, забыв про танец.

      — И докажу!

      — Докажи! — не унимались девчонки.

      — Докажу!

      — Прямо сейчас! — вставила Елена.

     Она до этих пор только с удовольствием наблюдала за этой сценой.

      — Ну, так что, слабо доказать?! — Елена встала в позу, уткнув кулаки в бока.

      — Да мне не слабо!

      — Тогда давай, разденься догола!

      — Что?!

      — Что слышал! Раздевайся!

      — Я, что — дурак, по-вашему?! Еще чего?!

     Елена развела руками.

      — А ты говоришь — не трус! Да трус!

      — Да я не трус! Но раздеваться я не буду! Еще чего!

      — Я же говорю — трус! — нарочно задевала его за живое Елена, — Чтобы раздеться перед всеми догола — смелость нужна! А ты боишься!

      — Я не боюсь!

      — Тогда докажи! Докажи!

     У парня начали шарики заезжать за ролики. Ситуация становилась напряженной и крайне опасной. В этой ситуации, чтобы доказать, что он не трус — он должен раздеться, раз уж заикнулся! Но раздеваться ему очень не хотелось. Он усиленно соображал, что же делать? Как выйти из этой ситуации? Да, приперли... Отказаться — значит признать трусость. Раздеться — опозориться перед всеми. Он стоял в растерянности, не зная, что делать.

     Пять пар глаз сейчас сверлили его одного. Под их взглядом ему становилось невыносимо. Вот попал, так попал!

      — Чего застыл?! — выкрикнула Ирка, — Трус! Трус!

     На Никиту накатило дикое состояние отчаянья и обиды. На глазах проступила влага. Взгляд у Никиты стал просто сумасшедшим.

      — Да не трус я, не трус!

     С этими словами он стал рывками расстегивать на себе одежду, сбрасывая ее под громкие выкрики подруг. Раздеваясь, он тихо себе под нос бубнил: «Я не трус! Я не трус!»

     Через несколько секунд перед девушками предстал совершенно голый, худой паренек, стыдливо прикрывающий обнаженный член руками.

      — А! — заорали девчонки, — Руки убери! Убери руки!

     Никита обливался стыдом, стоя голый перед кучей девчонок. Но руки он убрал.

      — Молодец! Ты герой! — похвалила его Елена.

     Она быстро достала из тумбочки камеру и начала его снимать.

      — Зачем это? — испугался он и попытался закрыться, — не надо!

     Он попытался ладошкой закрыть объектив, но Елена отошла дальше и продолжала снимать.

     Никита попытался спрятаться за спинкой дивана, но его опять подцепили за живое.

      — Ну, чего же ты опять испугался? Сделал шаг — сделай и второй! Ты же не трус, как ты говоришь!

     И Никита сдался. Так достали его эти девчонки! Теперь он уже жалел, что пошел на это день рождения. Никто же не знал, чем все обернется!

     Он пытался отворачиваться от камеры, но каждый кадр все равно был заполнен только им, причем во всех подробностях.

     Ему для смелости налили еще вина. Он схватил бокал и жадно выпил вино, словно это была вода. От расстройства его мучила жажда. Теперь он охмелел и немного успокоился.

     Девчонки окружили его, вовлекая в азартный ритм танца. Они нарочно дразнили парня, сексуально извиваясь перед ним под музыку, делая откровенные эротические движения телом. Его эмоциональное состояние итак на пределе, а тут еще и возбуждение начало быстро нарастать. Бедному парню некуда было деться от своих эмоций. Его член предательски начал набухать и подниматься. И очень скоро он уже торчал прямо вверх, как свеча. Он был у него необычной формы: длинный, расширяющийся к верху. Головка выделялась на члене, как шляпка у гриба. На девушек это произвело такой фурор! Они веселились и подбадривали ничего не подозревающего парня громкими выкриками. Его член покачивался, когда он танцевал. Ему показалось, что девчонок возбуждает его голый вид, особенно торчащий в боевой готовности член. И хотя он все еще стеснялся, но опьяненный внезапной «славой» стал понемногу расслабляться. На его лице появилась легкая улыбка. Никита решил, что все эти девушки его хотят. И он воспарял духом и даже загордился собой. Не прекращая танцевать, он начал производить неприличные движения бедрами, имитируя эротический танец. Девушки, смеясь, начали подбадривать его дружными хлопками в ладоши. И тогда он совсем осмелел, решив добавить «перчика» в программу: он взял в кулак член и стал им крутить, подавая бедра вперед и пританцовывая.

     Такой шум поднялся вокруг него! Девчата ликовали и смеялись одновременно! Но Никита не понимал, что они ликуют и смеются не от восторга, а над ним! Над его смешным положением!

      — Дай мне камеру! — Елена выхватила камеру у подруги и начала сама снимать.

      — Похоже, ему это нравится!

      — Точно! — подтвердила другая, — Вот так кадрик!

      — Да, кадрик! А давай спрячем его одежду!

      — Давай!

     Они быстро сгребли его шмотки и спрятали так, чтобы он их не нашел. Теперь веселье усилилось. На камеру были сняты весьма интересные кадры.

     Тут Никита вновь увидел камеру и насторожился.

      — Не снимай! Не надо! — он пытался ладонью прикрыть объектив, но его руки убирали девчонки. Оператор все время двигался вокруг и снимал.

      — Я представляю, если эти кадры выложить в интернет! — произнесла Елена и засмеялась.

     Никите сразу стало не по себе.

      — Не надо! Пожалуйста, не надо! — взмолился униженный парень.

     Но девушки его не слушали. Они весело смеялись, причем смех их носил, скорей, угрожающий характер.

     В глазах Никиты появилась предательская влага. Он стал искать свои вещи, чтобы одеться, но не находил их. Он голый бегал по комнате и осматривал все углы в поисках одежды. Но ее нигде не было.

     Девчата со смеху падали, наблюдая за ним.

      — Где моя одежда?! — тонким голосом почти истерично выкрикнул он.

      — О-хо!"Где моя одежда!» — ...   передразнила его рыжеволосая Ирка, — Могу одолжить тебе свою юбку, если хочешь!

     И она, чтоб подразнить его, специально задрала сзади свою короткую юбку, оголив часть задницы.

     Никита обиженно засопел. Только теперь он наконец-то начал понимать, что над ним издеваются. А то, что его одежды не было нигде — означало, что ее специально спрятали. И видимо добром не отдадут.

      — Ну, отдайте, пожалуйста, мою одежду! Пожалуйста! — паренек умоляюще заломил руки, заглядывая в глаза своим мучительницам.

     Но это еще больше раззадоривало их на пакости. Смешно смотреть, как этот голый, тощий пацан умоляет их — девчонок — о милости. Прося пожалеть его, в этот момент он признает свою беспомощность, свою слабость. И это очень понравилось девушкам. Они не прекращали ржать над ним, хватаясь за животы. Просто падали.

     Его уговоры не привели ни к чему хорошему. Проблема затянулась, и теперь он уже пожалел, что разделся.

      — Отдайте мою одежду! — в его голосе теперь уже слышались твердые нотки.

      — Надо же! У нашей девочки голосок прорезался!

      — Немедленно отдайте мне одежду! — почти выкрикивал он.

     Но голос его дрожал, и не было полной уверенности в том, что это возымеет действие. И он оказался прав.

      — Ты, тощий слизняк, заткнись! Он смеет еще что-то требовать! — рявкнула Елена.

     Ее разозлил юнец, который посмел еще что-то требовать в ее доме. Она почувствовала, как волна презрения накатывает на нее.

      — Никто не смеет требовать что-то в моем доме! Особенно сопливые подростки мужского пола!

     И с этими словами она влепила парню смачную пощечину. Все притихли.

      — Я здесь диктую права! — грозно заявила она, сжав кулаки.

     Ее глаза сверкали злобой. А раздражение, которое вызвал этот паренек, уже трудно было унять.

      — Я скажу — и ты будешь делать! Понял?! Все, что скажу — будешь делать!

     Никита попытался возразить, держась за обожженную пощечиной щеку.

      — Еще чего! Женщины должны слушаться сильный пол! — почти выкрикнул он.

      — Сильный пол? Ах, сильный пол! — передразнила она — Ты считаешь себя сильным полом? Так проверим. Какой ты сильный! Девочки, держите его!

     Она сделала рукой жест, и они, схватив парня крепкими, не по-женски руками, уткнули его мордой в диван.

      — Держите его!

     Елена выскочила из зала и через некоторое время принесла в руках веревку. Ловкими движениями она связала его руки и привязала их к ножке дивана. Затем тоже самое проделала и с ногами. Теперь его отпустили.

     Парень лежал на животе, лицом вниз, крепко привязанный к дивану, с приподнятым задом и орал. Теперь он не на шутку испугался и стал просить отпустить его.

      — Не-ет! Теперь ты покажешь нам, какой ты сильный пол! Будешь отвечать за свои слова! — Елена теперь уже кипела от злости.

     Азарт в ней разыгрался не на шутку. Она принесла тонкую кожаную плеть. Подруги встретили это восторгом.

      — Да! Точно! — закричали девчонки, — Накажи его — червя несчастного! Чтоб помнил, с кем имеет дело!

     Елена повернула голову в сторону подруг. Ее глаза загадочно блестели.

      — Не-ет! Не чтоб помнил, а чтоб чувствовал и знал!

     С этими словами она замахнулась и изо всей силы протянула его по голой заднице.

     Пацан взвыл. Резкая боль полоснула его мягкое место. Затем он почувствовал еще, и еще, словно раскаленным железом полосовали жгучие прикосновения плети. Он заорал, забыв и про сильный пол, и про мужскую честь вместе доблестью. Под жгучими ударами плети он кричал и плакал, как слабая девчонка. Он дергался, пытаясь вырваться из оков, но веревка крепко держала его привязанным к ножкам дивана. Задница уже багровела, взбухая красными, полосами. Сил уже не было терпеть, а удары все сыпались и сыпались... И слезы горячие сами струились из глаз. Боль была невыносима. Дышать тоже не было никакой возможности под обжигающей пляской кнута.

     Елена, увлеченная процессом порки, стегала его сильно, наотмашь. Ее ничуть не заботила его боль, его шок и унижение. Она специально хотела вызвать в нем все эти ощущения и чувства. И нравилось ей очень его униженное, распятое положение. В душе она ликовала. Все они такие, эти самцы!

      — Ирка, бери камеру!

     Ирка быстро пристроила камеру и начала снимать весь процесс.

     Девчонки, завороженные происходящим, восторженно наблюдали за победоносным утверждением женской эмансипации.

      — Да! Да! — ликовали они, — А, сученок! Нравится?!

     Пацан кричал истошно, не в силах больше терпеть эту боль и молил отпустить его. Но просьбы о пощаде были встречены лишь усилением порки.

      — Сученок... посмел... с меня... что-то... требовать! — Елена с каждым словом сыпала удары, — Будешь... слушаться... меня! Будешь! Все что скажу,... будешь выполнять!

      — Буду! Буду! — истошно вопил Никита, — Не бей! Не могу... Все выполню!

      — А! — Елена остановилась и перевела дух, — Я и говорю, будешь слушаться...

     Уставшая, она еще пару раз коснулась плетью его изодранных в кровь ягодиц, но уже не хлестала, а лишь провела по ним плетью.

     Но и этого хватило. Никита вновь вздрогнул, дернулся и застыл. Он понял: его не будут хлестать, если он станет послушным. Ягодицы сильно жгло, даже пошевелиться было больно. Он всхлипнул еще раз и затих.

     Хозяйка плетью подняла его подбородок, взглянула без сожаления в его заплаканное, красное лицо.

      — Ну! Повтори, что ты будешь делать?

      — Я... , — запинаясь, тихо произнес он, — буду слушать тебя.

      — Нет, не так! Повторяй: Я ваш раб! Я буду во всем повиноваться вам! Я исполню любые ваши приказания! Повторяй!

     Никита понял, что попал. Произнести это — все равно, что дать клятву! Но он вспомнил побои. Главное — думал он — это убраться отсюда побыстрей. И он, всхлипывая, повторил.

      — Я ваш раб. Я буду во всем повиноваться вам, — затем перевел дух и продолжил, — Я исполню любые ваши приказания.

      — Ну-ка, развяжите его!

     Когда Никиту развязали, и он приподнялся, морщась от боли, он увидел камеру в руках Ирки и похолодел. Его действительно снимали. Значит, они не шутили и в руках у них серьезный компромат на него! О, ужас! Только теперь он полностью осознал, насколько сильно вляпался. Но сопротивляться уже не было сил. Он до жути боялся этих девиц, особенно их лидера. Перед ней у Никиты появился, буквально, панический страх. Желания быть вновь выпоротым у него не было. И значит, придется выполнять все их приказания! Это он теперь точно понимал! Он потрогал ноющий зад и поморщился от боли.

      — Теперь ты, стоя перед камерой, повторишь свою клятву! И еще, для верности... Галка, подай вон блокнот и ручку! Вот, — беря в руки блокнот, она демонстративно показала ему перед носом, — И напишешь расписку, что отныне становишься нашим рабом и готов выполнять все наши указания! Бери!

     Она протянула ему блокнот с ручкой. Он взял инструмент своей неволи и замялся.

      — Ну! — прикрикнула Елена, — Произноси!

     Никите ничего не оставалось, как повторить эту клятву перед камерой.

      — Теперь пиши! Разборчиво, — заглядывая в блокнот, предупредила его она.

     Ее он боялся больше всего, поэтому написал прыгающим от волнения, но разборчивым подчерком все то, что только что произнес вслух.

     Елена взяла в руки блокнот и громко, торжественно прочитала.

     Подруги с воплями зааплодировали.

      — Снято! — Ирка убрала камеру.

      — Есть! — Елена ...   резко щелкнула кнутом по полу, — Теперь все снято на камеру. Попробуй только ослушайся! — обратилась она к нему, — и все это будет тот час выложено в интернет! Понял? Понял?!

     Никита согласно замотал головой.

     Девчата ликовали, хлопая в ладоши от восторга. Они только что получили в безвозмездное пользование ручного раба! Потрясающе!

     Хозяйка, довольная собой, не спеша уселась в кресло.

      — А вот за это надо выпить! — предложила она.

     И подруги дружно ее поддержали. Налили и Никите бокал, который он выпил почти залпом.

      — А теперь сыграй нам и спой! Будешь играть для нас голый! Садись вон туда! — она пальцем указала на стул.

     Никита, подчиняясь ее приказаниям, взял гитару в руки и после нескольких неудачных попыток, с трудом умостился на стуле. Ягодицы болели, и сидеть было очень больно, но он терпел. На минуту склонился над гитарой, призадумался. Затем, вытер нос рукой и, наконец, тронул струны. Легкая мелодия блюза заполнила комнату. Красивые переливы струн коснулись черствой души девушек, и они начали расплываться в чарующих звуках. Пока парень играл, на их лицах блуждала блаженная улыбка, словно и не было той зверской порки и довольных возгласов подруг.

     Никита играл, и, мало помалу, душа его стала отходить от давившей его тяжести. Поистине, музыка волшебно влияет на души людей!

     Девушки слушали, затаившись и не шевелясь. Его игра и пение очень нравились и наполняли их романтикой.

     Никита пел, не обращая ни на кого внимания, заглушая стук своего испуганного сердца, заглушая боль своего истерзанного тела. Он пел, как мог. А пел он превосходно. Лучший гитарист в школе. Его игра завораживала. И это было единственное, что их сейчас связывало. Через полтора часа такой игры пальцы у Никиты болели. Он отложил гитару, чтобы отдохнуть.

      — Чего-то я не поняла! — возмутилась рыжая, — Кто разрешал отдыхать?

      — Да! — подхватили другие, — Оборзел, что ли?!

      — Я устал, — тихо отозвался тот, — пальцы устали, уже не слушаются.

      — А я хочу музыку слушать! Играй!

     Никита испуганно всматривался в ее злые глаза. Они ничего хорошего не обещали, особенно ему.

      — Пальцы онемели, звук будет не тот... , — робко произнес Никита.

     Девчонки помолчали немного, затем одна вскрикнула, тыча в него пальцем.

      — Тогда будешь по-другому нас развлекать!

     Она задумалась. Подруги в ожидании, смотрели на нее. Вдруг она встрепенулась и просияла.

      — Тогда равноценная замена! — ее веселый голосок насторожил Никиту.

      — Какая? — он боялся даже спрашивать.

      — Подрочи, а мы посмотрим! — приказ Елены прозвучал неожиданно.

     Девчонки повернулись в ее сторону. Она даже не взглянула на них. Ей было не нужно их согласие или одобрение.

      — Еще чего! Я не буду! — возмутился Никита.

      — Не буде6шь?! — Елена низко наклонилась над ним, явно угрожающе.

      — Не буду, — отклоняясь от нее, пробурчал он, но уже не так уверенно.

      — Значит, не будешь? Ну-ну! Хорошо! Ирка, подай кнут!

     Ирка, долго не думая, вытащила кнут и подала его подруге.

     Та взяла его в руки, погладила ласково по ладони его кожаными, плетеными ремешками и, вдруг, как хлестнет его по телу.

      — Ой! — он прикрылся рукой — Убери кнут! Я не буду... , — голос парня дрожал.

     Но его глаза встретили холодный, решительный взгляд.

      — Не будешь, — Елена со спокойной видимостью покивала головой, — Не будешь! Ладно. Девчонки привязывайте его! Тогда мы сами развлекаться будем!

     Девушки схватили Никиту и бросили на диван, грубо прижав голову к сиденью.

      — А-а! Пусти! Пожалуйста! Ну, пожалуйста, я прошу тебя!

     Никита пытался высвободиться, но куда там! Крепкие руки держали его надежно. Из глаз Никиты покатились слезы. Он хорошо помнил эту порку и обжигающую боль, что разрывала его тело. И унижение, которое он испытал.

      — Не надо... , — Никита тихо плакал, не в силах пошевельнуться.

     Его унижение явилось восторгом для девчонок. Они победоносно ликовали на разные голоса.

      — Тогда делай, что тебе говорят! Не то мы продолжим!

     Хозяйкой явно овладел азарт. Теперь она уже не могла остановиться и хотела получить желаемое.

      — Ну, смотри! Это последнее предупреждение. Не будешь делать, что говорю — разозлишь меня. А разозлишь — я-то уж, оторвусь тогда на тебе сполна! Даже не сомневайся!

     Она говорила четко и с расстановкой. Ее тон не оставлял надежды. В этот момент Никита в душе рыдал над своей судьбой. Но выбора у него не было. Либо он делает, что сказано, либо быть ему битым, точней отхлестанным. И не факт, что экзекуция будет такой же. Он разозлил их. И может на этот раз его так исхлещут, что кожа слезет с его тощей задницы, а возможно и спины. Эту картину он представил красочно и задрожал. Его трясло от страха. И было жалко себя до жути. И нет у него никакого выхода. Он даже пошевелиться не может, потому что его крепко прижали мордой к дивану.

     Подруги подождали несколько секунд.

      — Вяжите его, девки! — Елена проглаживала по ладони любимой плетью, любуясь ее ребристыми краями.

     Но как только пацана распяли по дивану, им охватил такой ужас, что он сам закричал: «Я сделаю! Я все сам сделаю!»

      — Стоп, девки! — Елена наклонилась над ним, близко приближая к его лицу плеть, — Что?

      — Я... сам...

      — Ладно. Только, чтоб нам интересно было.

      — Как это? — удивился Никита, вставая и вытирая слезы рукой.

      — Ну, поактивней, что ли!

     Парнишка сел на диван, вытер мокрый нос и взялся за член. Он не представлял даже, как он будет дрочить перед этими девчонками. И стыдно и обидно. Он пробежал влажными глазами по лицам подруг и опустил взгляд. Пока он явно не решался что-либо делать, не знал как. Прикрывая ладонью конец члена, он сделал несколько несмелых движений кулаком.

      — Совсем не интересно! — пробурчала хозяйка дома.

     Она снова взяла в руки плеть и с удовольствием заметила на лице Никиты испуг и смятение. «Какое наслаждение видеть этих отпрысков слабого пола трусливыми идиотами» — подумала она про себя, усмехнувшись глупому положению этого пацана. Но ей не было его жалко. «Жалеть этих уродов?! Да ни за что! Они слишком кичатся своим положением, называя себя сильным полом. А на деле всего лишь — трусливые слабаки!» Она намеренно не хотела думать о том, что они пригласили именно Никиту, а не чемпиона области по дзюдо среди юношей, его одноклассника — Пашу, или, похожего комплекцией и физической силой на медведя, бывшего тяжелоатлета и морского пехотинца, преподавателя истории — Илью Сергеевича. Главное — перед ними трусит и унижается мужчина! И это — то, что и должно быть!

      — Девчонки, может, поможем слабому полу?!

     С этими словами она встала на стул, а затем присела на корточки перед Никитой, широко разведя колени.

     Его взгляд сам собой уперся между ее разведенных ног в беленькие трусики, за которыми было скрыто вожделенное всех мужчин. Никита глубоко вздохнул, но взгляд оторвать не смог.

     Но эта картина длилась недолго. Девчонкам стало интересно подразнить Никиту. И каждая из них показала ему маленький кусочек стриптиза. Одна поставила ногу на стул, задрала свою короткую юбку и оголила бедро, которое не скрывали тоненькие стренги. Третья девчонка, весело смеясь, вообще задрала короткую, кожаную юбку и повиляла перед его глазами сначала попкой, затем повернулась передом и подразнила бедрами. Она, аж заливалась смехом....  

     Никита не мог отвести взгляд. От неожиданности у него перехватило дыхание. Порнуху он видел на экране, но чтоб вот так в живую... еще, ни разу. Никиту это взволновало. И хотя обстановка была не подходящей, его член начал набухать и подниматься. Он прикрыл его рукой, но девчонки заметили и подняли на смех.

      — Смотри, — тыча указательным пальцем в него, Наташка весело хохотала, — он уже готов! Ну, умора!

     Никита от этого сразу растерялся и обиженно заморгал глазами. Но его член предательски вставал, и теперь его уже нельзя было просто прикрыть рукой. Девчонки закатывались от смеха, а он сконфуженно краснел и стеснялся.

      — Ну, что растерялся, зародыш! — Елена грубо откинула его руку, — Ну вот, а ты говоришь — не можешь. Ну, бери свою сардельку и покажи, как ты дрочишь под одеялом!

     Никита не шевелился, лишь смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

      — Ну! — прикрикнула она.

     И Никите ничего не оставалось, как дрочить перед ними. Он взял свой член в кулак и задвигал по его стволу вверх-вниз. Член еще больше напрягся и выглядел, как большой гриб. Удивительное сходство. И эта широкая, круглая головка торчала вверх красной шишкой. Картина была еще та! Пацан был светловолосый, со светлой не загорелой кожей. И член его был светлокожий, с красной головкой и светло-рыжими волосами.

     Он напрягался, насилуя член, и краснел от натуги. Движения его становились все быстрее и быстрее. Теперь он и сам уже не мог остановиться. Возбуждение завладело им целиком. И единственное, что могло ему облегчить — это кончить. И он старался. А девчонки дружно хлопали в ладоши в такт его движениям, с живейшим интересом, раскрасневшись, наблюдая, как то появляется наружу, то исчезает в кулаке головка члена.

      — Давай! Давай! Давай!...

      — У-уууу! — вырвалось у него.

     Член задергался, из кулака стала вылетать беловатая струя и плеснула на палас.

      — Урраа!!! — Дружно закричали девчонки — Есть! — отметила громко Елена, — С почином тебя! Дальше, я думаю, будет поинтереснее! — 

     Все засмеялись.

      — Дружное фото на память! — скомандовала она, — Кучнее девчонки, кучнее!

     И все дружно облепили парня со всех сторон. Только они были в одежде, а он среди них — голый. Их азартные лица выражали экспрессию. А его лицо выражало удивление и усталость.

     Послышался щелчок фотоаппарата. Еще один.

      — Так, Ирка, не хочешь подержаться за его пестик? Давай для кадра! — скомандовала Елена.

     Ирка прыснула, но взялась. Ее рука крепко сжала его драгоценность. Никита только ойкнул.

     Щелчок фотоаппарата — и кадр снят. — И я! И я! — закричали другие. Они стали позировать, держа Никиту то за член, то за мошонку, радостно улыбаясь, при этом, в объектив.

      — Клевые кадрики! Ты сегодня герой дня! — поддела учительница Никиту.

     Тот покраснел, но смолчал. Говорить ему было нечего.

      — Помни, ты наш раб! И не вздумай выпендриваться!

     Никита понуро опустил голову. Да он теперь раб. И добавить было нечего. Он боялся этих девок. А в руках у них полный компромат на него. И чтобы эти позорные кадры никто больше не увидел, он станет их рабом, и будет выполнять все, что они захотят.

      — Ну, что, девчонки, может, отпустим его уже? Вечер удался!

      — Да пусть катится!

      — Отдайте ему вещи.

     Ему принесли вещи и бросили на пол. Никита быстро собрал их в охапку и выскочил в коридор. Там он быстро кое-как напялил вещи на себя и бегом пустился прочь

     На следующий день Елена попросила своих подруг остаться после уроков.

      — Ну, что, может повторим и сегодня? Мне понравилось!

      — Сегодня я не могу. Предки поедут на дачу, а мне сидеть с Петрухой.

      — Тогда завтра.

      — Завтра точно!

      — У меня возникла идея, — встрепенулась Ирка, — может, еще одного найдем. Такого же. Кто из наших еще может играть и петь?

      — Из наших... не знаю. Наверно никто больше...

     По глазам Рыжей было заметно, что ей понравилась идея. И теперь она в уме перебирала всех пацанов их класса, кто что умеет.

      — Из наших больше никто так не играет на гитаре. А поют вообще стремно, так себе, — она поморщила носик.

      — Нет, нет, девчонки! Зачем нам два поющих? Пусть лучше будет один играющий и поющий, а другой — танцующий.

      — Ништяк, развлекаловка!

      — Только кто?

      — А кто классно танцует?

     Девчонки задумались.

      — Да из нашего класса особенно никто. Так себе, толкутся. Не интересно. А вот в соседнем классе есть парнишка. Классно танцует.

      — Да, точно! Очень красиво танцует. У него талант к танцам. Пластичный такой!

      — Точно! Пластичный. Он очень пластичный. Только на год моложе.

      — Да какая нам, в жопу, разница! На год, на два! — выругалась Елена — Надо бы посмотреть на этого мальчика...

      — А как мы его заманим? Он с нашими даже не дружит!

      — Посмотрим...

     И сели разрабатывать план. Просто так его не пригласишь, не придет. Нужна веская причина.

     Парень, как парень! Свой круг друзей. В меру общительный, в меру скромный. Но на дискотеке отрывается по полной!

      — Завтра у нас что, пятница? Точно! В субботу пойдем на дискотеку, посмотрим.

      — А, если он не придет?

     Елена на минуту задумалась.

      — Придет. Надо его вынудить прийти. Они же ходят на дискотеку своей толпой? — она многозначительно посмотрела на подруг, — Ирка и Наташка, вам поручаю. Надо завтра подойти к их шараге и предложить на спор... нет, лучше сделать ставки, что наша компания танцует лучше и сделает их в два счета!

      — Хо!

     Подруги с одобрения друг другу с размаху стукнули в ладошки.

     Назавтра Ирка с Наташкой на переменах старались крутиться поближе к их компании. Нужен был предлог.

     Нахальная Ирка подошла близко к одному из парней их тусовки и, повернувшись спиной, стала поправлять туалет. Дошла очередь до сапожек. Она сделала вид, что у нее проблема с замком на сапогах и, качаясь, отклонилась в его сторону, специально задев каблуком светлую брючину.

     Парень сразу встрепенулся, посмотрел на свои брюки и быстро стал отряхивать то место, где она задела.

      — Ты могла бы поосторожней!

      — А что такое? — наивно, словно не видя причины, спросила она.

      — Ты мне испачкала брюки своими копытами! — недовольный парнишка и не собирался показывать галантность.

      — Да? А я и не заметила. Сильно запачкала? — специально участливо произнесла она.

      — Я в них завтра на дискотеку собирался идти. А теперь это пятно... Стирать надо.

      — Ну, извини!

     Ирка специально придуривалась, стоя из себя хорошую девочку. Иначе со скромным парнем не познакомишься.

      — А с кем ты идешь? — Ирка изобразила интерес.

      — Да не все ли тебе равно!

      — А все же!

      — С друзьями.

      — М-м! И много у тебя друзей? — не отставала Ирка, наивно строя из себя дурочку.

      — Да чего ты пристала?! — парень раздраженно покосился на нее.

      — Да ничего! Просто я там не видела тебя с друзьями. Мы с девчонками постоянно на дискотеки ходим, но тебя я не помню, — она придуривалась, как могла.

      — Ха, не видела! Да мы постоянно там. Не реально нас не заметить! Мы там лучше всех зажигаем! — парнишка, явно накалялся....  

     

     Ирка, прикрыв ресницами томный взгляд, повернулась к нему и состроила мальчику глазки. Наташка чуть со смеху не померла, наблюдая за подругой.

      — Лучше всех? И кто у вас там лучше всех танцует?

      — Олежка, конечно. Ну, Олег Кашимов.

      — Не знаю такого, — прикинулась она, — но даю фору — лучше нас здесь никто не танцует.

      — Да ну!

      — Гну! Может, поспорим! Приходите завтра! Даем по пятисотке с носа, если проиграем! А, если вы проиграете — по пятисотке с вас! Идет?

     Парень призадумался. Не очень нравились ему эти нахальные девчонки. Но тут задели его за живое.

      — Идет! Мы придем! И готовьте деньги!

      — Ха! По рукам?! — просияла Ирка, подставляя ладонь.

      — По рукам! — парень отбил ее ладонь.

     Прозвенел звонок, и все разошлись по классам.

     В душе у Ирки так и прыгало все. Ей очень не терпелось поскорей поделиться новостью с подругами. И после уроков она им все рассказала.

      — Молодец, Ирка! — похвалила ее Елена.

      — Вы бы видели! Я чуть со смеху не уссалась, пока она его уговаривала!

     Девки громко расхохотались.

      — Ладно, девчонки, по домам, — объявила Елена всем, — высыпайтесь, приведите себя в порядок. А завтра мы им покажем, кто здесь лучший!

      — Точно!

     И девчонки разошлись по домам.

     На дискотеку собирались, словно на важное мероприятие: тщательно подбирали одежду и косметику. Ведь их задача сегодня не только выиграть спор, но и поразить наповал своим внешним видом. Стратегия у них такая. Их задача — ближе познакомиться. Значит, надо понравиться!

     Девчонки собрались у Елены, а от нее потом все вместе пошли на дискотеку.

     Уже издалека была слышна музыка. Девушки подошли ближе. Народу было валом. Они с трудом протиснулись сквозь толпу, и нашли уютное местечко. Беглый взгляд по залу определил, что их команда еще не прибыла.

     Клубная музыка зажигала четким ритмом, и толпа быстро стала занимать всю танцевальную площадку. Подруги молча наблюдали за танцующими, прикидывая, есть ли у них конкуренты. Но большинство девушек двигались скованно, не интересно. Значит, шанс есть.

     Одна из подруг встала на ступеньку сцены и посмотрела поверх голов танцующих. У входа вваливалась толпа, гуськом проходя через узкие двери.

      — А вот и они! — торжественно заявила девушка.

     Подруги сразу повернулись в ту сторону.

      — Не смотрите туда!

     Елена внешне казалась спокойной, но и она волновалась, предвкушая интересную добычу.

      — Так, девочки, ведем себя непринужденно. И не переиграйте. Они не должны понять, что мы пришли сюда ради них. Говорим о чем-нибудь постороннем. Рита, — обратилась она к высокой, худощавой девушке, — расскажи анекдот.

      — Да я не знаю анекдотов. Забыла все.

      — Ну, хоть что-нибудь интересное расскажи!

      — Давай я расскажу, — вмешалась Ирка.

     И рассказала парочку неприличных, но очень смешных анекдота. Девчата разразились хохотом. Анекдот попался в точку!

     А на другом конце зала собралась толпа из восьми человек. Они рассматривали девчонок и переговаривались между собой.

      — Чего? Вот эти пигалицы? — возмутился один из парней.

      — При чем тут пигалицы? По-моему очень даже ничего себе девчонки. Симпатичные, все при всем. Все как надо! — стукнул его по плечу Леха, — Я бы с такими познакомился!

     Олег хмыкнул, отворачиваясь. Его перло уже от того, что какие-то там девки посмели бросить ему вызов! Ему!

      — Совсем обнаглели, мочалки! — недовольно бросил он в их сторону.

     На другом конце зала за всей этой дружной компанией пристально наблюдали четыре пары очаровательных глаз.

      — Что-то мне это не нравится! — Елена чуть не сплюнула прямо здесь, в зале, — Чего вылупился, козел?!

     Она говорила тихо, и пацаны ее не слышали, но понимали по взгляду, что это вызов.

      — Чего уставилась, дура? — вызывающе буркнул Олег.

     Друг толкнул его в плечо.

      — Да ладно тебе, Олег, они по пятисотке ставят. Сделаем их, возьмем деньги и уйдем! Чего ты?

     Олег хотел сплюнуть, но вовремя вспомнил, что здесь холл.

      — Ладно, пошли, — нехотя ответил он.

     И толпа двинулась через зал к девчонкам.

     Когда они подошли к девушкам, те опять хохотали над очередным анекдотом.

     Парни рассредоточились вокруг девчонок, закрывая их от зала широкими плечами. Впереди всех на шаг встал Олег. Он некоторое время молчал, рассматривая девушек.

     Одна из девчонок во время разговора слегка повернула голову и увидела группу парней, пристально их рассматривающих. Она замолчала, подруги сразу перехватили ее взгляд и повернулись.

     В метре от них стояла толпа мальчиков. Колкие и неприятные их взгляды ощущались кожей. Впереди них, бросая холодный взгляд прямо в лицо Елены, стоял очень симпатичный, высокий парнишка, со светлыми, длинными до шеи волосами. Хорошо сложен, видно тренирован, хотя фигура стройная. Черная кожаная, короткая куртка, похоже, импортная, была расстегнута. Руки его засунуты в карманы новеньких светло-серых брюк. Ботинки, видно только что из магазина, блестели отполированной кожей. Вид у него был шикарный. Когда он появился на площадке, все девушки провожали его взглядом. Широко расставив ноги и чуть опустив голову, некоторое время он молча смотрел на Елену из-под длинной челки.

      — Ну, кто тут нас вызывал на турнир по танцам? — его голос был спокоен, но отдавал холодком.

     Елена, ни сколько не смутившись, оглядела его с головы до ног и, так же, холодно взглянув в его глаза, ответила.

      — А ты уверен, что стоит?

      — Не понял! — удивился он.

     Елена отвернулась в сторону, наклонив голову, показывая тем самым свое пренебрежение к выскочке. Затем, напустив томный взгляд, повернулась и посмотрела прямо ему в глаза тяжелым, упорным взглядом, словно брала его на таран.

     Парень не отвел глаз.

      — Ты уверен, что умеешь танцевать?

     Ну, такой наглости он еще ни от кого не слышал! Какая-то телка сомневается в его способностях?! (Он не узнал в ней учительницу).

      — Ты че, коза, оборзела?! Хайло свое закрой!

      — Не надо нервничать, мальчик! — спокойно ответила она.

     Но чувствовала, как начинает заводиться и холодное презрение, затмив разум, отпечатывается на ее лице. С каким бы наслаждением она продрала бы его плетью! Она уже почти ощущала свою любимую плеточку на его белой, в красную полосочку, попке. И аж прижмурилась от удовольствия.

     «Ну, держись, козел!» — подумала она про себя — «Теперь ты у меня — первая идея фикс!»

      — Что-то я не понял, о чем тут тема?

      — Хм! Да все о том же, мальчик! Хочешь показать класс? Попробуй удивить меня!

      — Да ты оборзела вконец! Думаешь ты меня перетанцуешь?

      — Почему бы и нет! — весело отозвалась Елена.

      — Хочешь сказать, ты умеешь клево танцевать?

      — Посмотришь! Наши четверо против ваших восьмерых!

      — Шестерых. Двое не танцуют.

      — Да какая разница! Все равно мы вас сделаем!

      — Слишком опрометчивые надежды! — теперь Олегу стало интересно.

      — Тогда покажи класс, если не сдрейфил!

      — Кто — я?! — парень засмеялся.

      — Ну а кто же?

      — Ничуть!

      — Тогда начинай!

      — Ладно!

     Парнишка отошел к своим друзьям. Они тихо о чем-то шептались. Затем он пошел к ди-джею, о чем-то с ним переговорил несколько минут и вернулся в толпу.

     Через некоторое время музыка сменилась. Заиграл четкий ритм модной клубной музыки. Толпа спорщиков вышла на середину холла. И в следующие секунды, ухватив такт, они быстро задвигались под бешеную ритмичную музыку, все быстрей и быстрей наращивая ритм.