Мое неудержимое увлечение трусиками сестренки имели свои далеко идущие последствия. Олеся довольно скоро узнала о моей слабости к ее грязному белью и немедленно использовала ее в своих низменных целях. Сначала девушка специально подстегивала мою взбудораженную похоть тем, что оставляла свои использованные трусики, где только попало. Сестренка нередко переодевалась в моем присутствии. Сбросив из себя нижнее белье, девушка, у меня на глазах долго и старательно, им подтиралась. С лукавой улыбкой на устах как будто ненароком опускала скомканный комочек тонкой ткани на мою кровать, прекрасно понимая, как я буду использовать его наедине.

     Потом Олеся недвусмысленно намекнула мне, что взамен на свое благорасположение она бы хотела, чтобы я стал смотрителем ее белья. В понимании сестренки, это означала то, что я должен был собирать неряшливо разбросанные по всей комнате трусики девушки, по нескольку раз в неделю их стирать, сушить, гладить и аккуратно складывать в ящик для одежды. Приняв на себя такие обязанности, я и не заметил, как на мои плечи свалилось и ведение календаря критических дней сестренки. Олеся кроме всего прочего большая лентяйка. Ей часто лень бывало даже пристроить себе прокладку между ногами. Да и для чего сестренке заниматься такими безделушками, когда у нее есть я. Девушка на удивление быстро привыкла к тому, что даже во время месячных ей нужно лишь переодеваться в новые трусики. Все другое это уже исключительно мои заботы. Поэтому мне проходилось заблаговременно подготовиться к очередной девичьей менструации.

     Но все это были только цветочки. Ягодки настали несколько позже. Тогда когда сестра окончательно убедилась в том, что я настолько погряз в своих похотливых желаниях, что из меня можно вить веревки. Олеся поняла, что в ее власти заставить меня сделать любую, даже самую непристойную и неприличную, вещь. Она незаметно, но целиком осознанно, превратилась в госпожу, для которой я стал послушным и исполнительным слугой. Развращенным рабом, который получал неимоверное удовольствие оттого, что мог прислужить своей соблазнительной хозяйке.

     А началось мое сладострастное порабощение примерно через полгода после того, как Олеся впервые поймала меня со своими трусиками в руках. В тот вечер наши родители уехали на дачу, и мы остались в квартире одни. Было очень скучно и однообразно. Полуголая сестренка, лежа на своей кровати, листала какой-то женский журнал. Я исподтишка подглядывал за ней, будоража сознание пикантными фантазиями.

     Неожиданно девушка оторвалась от чтения и предъявила мне претензию. Оказывается я, плохо выстирал трусики, которые сейчас были на ней. Такое заявление вызвало у меня настоящий шок. И дело было не в том, что я плохо справился с данным мне поручением. К белью сестренки я всегда относился с особым прилежанием. Девичьи трусики всегда находились в превосходном состоянии, и претензий к ним не должно было быть никаких.

     Поразило меня совсем другое. Впервые за все время наших «особых» отношений Олеся напрямую заговорила о таких пикантных вещах. До сих пор все происходило на уровне ее недомолвок и намеков, которые всегда оставляли ситуацию между нами весьма двусмысленной. А тут все просто и четко, прямо и понятно. Для меня четырнадцатилетнего пацана такие разговоры с двадцатилетней девушкой стали очень волнующими и возбуждающими.

     Так и не придя в себя от слов сестренки, я нерешительно заявил, что со своими обязанностями, по моему мнению, справляюсь на-отлично. В ответ на это Олеся сказала, что раз я так уверен в себе, то должен сам убедиться в правдивости ее претензий. После этих слов девушка перевернулась на спину, гостеприимно расставила в сторону ноги и предложила мне самолично проверить то, что она говорит.

     Понятное дело, что я не мог ответить сестре отказом. А, согласившись — автоматически попадал в умело расставленную ловушку. Ведь ежу понятно было, что за весь день, который девушка носила белье на себе, оно должно было испачкаться. Поэтому все претензии ко мне были надуманны и преследовали единственную цель заманить меня в ловушку искусно подготовленную коварной Олесей.

     И я попал в этот умело расставленный капкан «с головой». Вернее будет сказать, «вляпалась» как раз моя бедная головушка. Ведь стоило мне только подойти и наклонится над распростертой на кровати девушкой, как та молниеносно схватила меня за волосы, силой всунула мою голову себе между ног и крепко сжала ее своими бедрами. Оторопелый таким поведением сестренки я сначала просто не мог придти в себя. Недвижимо замер, на коленях воткнувшись лицом в девичью промежность, и не мог поверить в то, что случилось. Не мог понять, как такая тихая и застенчивая девушка решилась на такой развратный поступок.

     А когда первое удивление прошло, я ошеломленно понял, что неожиданно получил от судьбы, то о чем неустанно мечтал все последнее время. Я очутился там, где хотел и мог попытаться сделать то, что желал. Моя голова была крепко зажаты между ног девушки. Тугие бедра сестрички безжалостно глумились над моим лицом и щеками. В носу меня щекотало от возбуждающих запахов, которые из влагалища Олеси. На своих губах я чувствовал изумительный вкус ее крошечных трусиков. Перед моими глазами открылось очаровательное зрелище соблазнительного девичьего животика.

     Обалделый от свалившегося на меня счастья я, позабыв обо всем на свете начал удовлетворять свою разнузданную страсть. Хотя сделать в таком положении мог не очень многое. Единственное что мне удалось так это впиться своими губами в кружевную ткань трусиков, под которыми чувствовались толстые половые губы сестрички. Я начал целовать девичьей срам жадно, страстно, яростно. Словно обезумевший настойчиво пытался добраться губами к заветной цели.

     С каждой минутой этого нескончаемого сумасшедшего поцелуя возбуждения во мне росло, словно снежный ком. Вихри страсти захлестывали мое сознание. Вал горячего удовольствия начал подниматься снизу и вскоре охватил все тело адским огнем утехи. А вместе с огнем начало подниматься и крепчать мое «мужское достоинство». Я с радость почувствовал как мой «боевой конь» начал вырваться у меня из штанов. Он казалось, умолял выпустить его на свободу и наградить давно ожидаемыми ласками и нежностями.

     И я сделал то, что раньше делал ночью исподтишка уже много-много раз. Не прекращая страстно целовать промежность сестрички, вытянул из трусов свой набухший член и стал им энергично и ритмично массировать вперед-назад. Начал сам себя удовлетворять нисколько, не стесняясь того, что все мои движения прекрасно видны Олеси. Мне казалось, что в сложившейся ситуации будет вполне нормальным показать девушки то тайное, что я так тщательно прятал от всех.

     Сестренка по достоинству оценила мое откровение. Оно наверняка возбудило девушку не меньше чем меня ее промежность. Дыхание Олеси стало прерывистым и томным. Кожа покрылась маленькими капельками пота. Ноги еще крепче сомкнулись вокруг моей головы. Пальцами девушка судорожно впилась в мои волосы. Девичьи трусики под губами вскоре начали обильно увлажняться. Одним словом сестричка, похоже, испытывала тоже блаженство, что и я.

     Финал, как и всегда у меня бурный и неистовый. Яростный экстаз на некоторое мгновение «выбрасывает» меня из этого мира. За это время я умудряюсь щедро залить себе руки огненной спермой. Одновременно мои губи жадно высасывают драгоценную влагу с девичьих трусиком. А ее там предостаточно. Олеся наверняка тоже постигла сладострастные вершины настоящего оргазма, поэтому «течет» у нее обильно. Громкий похотливый визг девушки красноречиво подтверждают мои предположение...

     Когда все заканчивается сестренка отпускает мою голову, с раскрасневшимся лицом оборачивается ко мне спиной и делает вид что собирается уснуть. Мне приходиться последовать ее примеру. И хотя между нами не сказано ни одного слова, мы оба прекрасно понимаем, что только что открыли новую страничку в наших взаимоотношениях. Но это тема для совсем другого рассказа.