Да, не балует мой музыкальный кумир своим вниманием наши южные края. Поэтому я даже удивился, когда однажды, приехав по делам в соседний город, увидел афишу, с которой улыбался добрейшей улыбкой Он. Естественно, я сразу же помчался в кассу курзала за билетом. Билеты оставались только в первые и последние ряды, пришлось отвалить немалые деньги за четвертый ряд. Билет я купил один, поскольку девушки у меня не было, а друзья мои музыкальные вкусы не разделяют.

     И вот настал долгожданный день. Концерт начинался в восемь вечера, а заканчивался около десяти, я успевал на последний автобус домой. С трепетным волнением истинного ценителя музыки я за пятнадцать минут преодолел почти два километра от автовокзала до концертной площадки. В без пятнадцати восемь я уже сидел на своем месте и с нетерпением ждал начала. Наконец началось. Первым на сцену вышел басист, за ним клавишник, ударник, и вот появился Он. Когда лидер группы взял с подставки белую электрогитару и заиграл вступление первой песни, на свободное место рядом со мной села запыхавшаяся девушка. Моя соседка была среднего роста, плотного телосложения, но не слишком полная, с вьющимися светло-золотистыми волосами почти до пояса, большими глазами цвета морской лагуны, курносым носиком и слабо заметными веснушками на бархатистых щечках, одетая в ярко-красный летний костюм, состоящий из топа и юбки чуть выше колен. Красивые загорелые ножки были обуты в сланцы, правую лодыжку украшала тонкая золотая цепочка, ногти на пальчиках рук и ног накрашены белым перламутровым лаком. На вид ей было не больше двадцати пяти. Моя соседка сосала карамельку, судя по запаху, барбариску. Девушка мне очень понравилась, я смотрел больше не на сцену, а на незнакомку, не зная, как с ней заговорить.

     Однако, когда дело дошло до первой медленной песни, девушка сама подала голос:

      — Красивая песня. Мне очень нравится.

      — Мне тоже.

      — Это мой любимый певец из российских. Дождалась, приехал.

      — Да, дождался наш народ этого концерта. А где сидят ваши друзья, или вы одна?

      — У меня немного подруг, и все замужем. Сегодня все заняты. И вообще я люблю побыть одна.

      — Молодые люди, вы пришли сюда музыку слушать или общаться? Потише можно? — вмешался дяденька плотной комплекции, сидящий вдвоем с женой рядом с девушкой.

     Мы решили отложить более близкое знакомство до конца концерта и замолчали, наслаждаясь музыкой. Когда концерт закончился, я вызвался проводить девушку до дома, а по дороге узнал, что зовут ее Диана, ей тридцать два года (я удивился, когда узнал об этом), работает преподавателем фортепиано в музыкальной школе, три года назад развелась с мужем-алкоголиком, так и не успев обзавестись детьми, и с тех пор так и не нашла никого порядочного. Общаясь с Дианой, я совсем забыл о времени. Наш путь проходил мимо ночного клуба «Моби Дик», где мне до этого несколько раз доводилось бывать. Посетителей было немного, мы сели за свободный столик поближе к танцполу и сделали заказ. Бутылка коньяка на двоих сделала свое дело — я стал более раскован с Дианой, а она со мной. Наконец, некто Игорь надумал заказать медленную песню для своей любимой Наташеньки в честь ее дня варенья. Я пригласил Диану на танец, сначала мы танцевали «по-пионерски» — взявшись за руки и слегка соприкасаясь телами. Даже сейчас я ощущал под летним костюмом жар ее трепетного тела, а когда в середине песни Диана повисла на моей шее и прижалась ко мне своим мягким животиком, меня как молнией ударило. Я непроизвольно стал целовать Диану в губы, сначала по-детски, потом по-взрослому, но она вытолкнула мой язык изо рта.

     Примерно в полвторого ночи посетители стали расходиться, в клубе становилось скучно.

      — Жарко. Пошли искупаемся в море, — предложила Диана, — люблю ночное море и хожу по ночам купаться, когда не спится.

      — Пошли.

     Мы пришли на пляж курортного парка, на котором в это позднее время не было никого, кроме влюбленной парочки, которая пришла сюда уединиться. Было душно, по легкой ряби убегала дорожка от почти полной луны, светящей через кружево перистых облаков, далеко на западе висела над горизонтом серая дымка и то и дело вспыхивали далекие зарницы.

      — Отвернись, — попросила Диана, достав из сумочки какой-то пакет. Я послушался. Когда я снова повернулся, она стояла передо мной уже не в костюме, а в бирюзовом купальнике. Капельки пота блестели на сооблазнительном загорелом теле, пупок девушки украшала маленькая золотая сережка, левую грудь — родинка в форме сердечка, а правую ягодицу — тату, изображающее орхидею.

      — А теперь ты отвернись, — попросил я. Диана отвернулась, я стащил с себя футболку, белые стрейчевые джинсы и трусы и напялил прихваченные на всякий случай плавки. Мы полезли в воду, которая была спокойной, как в бассейне, и теплой, как парное молоко. Мы дурачились, как дети, брызгали друг в друга водой, плавали наперегонки. Я взял Диану на руки и стал целовать ее в губы, на этот раз она не сопротивлялась, а пустила мой язык в свой нежный ротик. Страстный поцелуй с привкусом соленой морской воды длился минут пятнадцать.

     После ночного купания я проводил Диану до дома. Живет она в старом городе, недалеко от набережной, поэтому мы решили не вызывать такси, а прогуляться по ночному городу. Пешая прогулка заняла минут двадцать. Когда мы подходили к дому, где живет Диана, с моря потянуло приятной свежестью, дымка на западе приблизилась, на небе уже вырисовывались очертания грозовой тучи, время от времени разрезаемой молниями, и были слышны далекие раскаты грома.

      — Я так понимаю, ночевать тебе негде, — произнесла Диана сочувствующим тоном, — Пошли! Только тихо, а то моих москвичей разбудишь.

     Диана показала мне летний душ и туалет и дала полотенце. Я обмыл с себя пот и морскую соль, потом в душ пошла Диана. Я прошел во времянку, где моя новоиспеченная подружка жила летом, когда сдавала дом отдыхающим. Времянка состояла из кухни и одной комнаты, в которой стояли двухспальная кровать, раскладное кресло советского производства, стол, шкаф и пара стульев. На шкафу стоял небольшой телевизор, на столе лежали синтезатор «Ямаха» и закрытый ноутбук, на стене висела черная акустическая гитара. Я взял гитару и тихонько заиграл.

      — А ты свое что-нибудь сочиняешь? — спросил я Диану, указав на синтезатор, когда та вернулась.

      — Да. Пытаюсь писать свою музыку. А ты, я смотрю, тоже играешь? Твоя тема?

      — Моя.

      — Красивая.

      — Интересно было бы твою музыку послушать.

     В ответ Диана включила ноутбук, порылась в папках и из встроенный динамиков поплыла красивая завораживающая мелодия.

      — Класс!"Энигма» отдыхает.

      — Ладно, уже начало четвертого, пора спать. Спи здесь, — указала она мне на разложенное кресло. Я лег одетый на предложенное мне спальное место, Диана выключила свет и легла на кровать.

     Кресло-кровать, на котором я лежал, оказалось далеко не в идеальном состоянии — у него проседала центральная ножка, и мое мягкое место проваливалось все глубже и глубже в направлении пола. Это обстоятельство не давало мне уснуть. Своим ворочаньем я разбудил уже задремавшую Диану.

      — Не спится?

      — Да с креслом что-то.

      — Я совсем забыла, оно же поломанное. Ладно, ложись ко мне, только не приставай!

     Я разделся до трусов, лег рядом с Дианой и начал проваливаться в сон. Разбудил меня близкий раскат грома, похожий на пушечный выстрел. В открытое окно ворвался порыв холодного ветра.

      — Я замерзла, обними меня! — пробормотала Диана сквозь полусон.

     Я повернулся к девушке, прижался к ней в позе «ложечки» и обнял сзади за талию. Мой дружок, почувствовав женскую попу, стал подавать признаки ...

 

     жизни и выпирать из трусов. Кровь тяжелым напором ударила в голову, сон улетучился напрочь. По видимому, Диана почувствовала это, она повернулась ко мне лицом и стала сама меня целовать, но не так, как на пляже, а жестко, страстно. Она не сопротивлялась, когда я снимал с нее нижнее белье, целовал ее шею, упругую грудь четвертого размера с большими ярко-розовыми сосками, торчащими вверх, и просвечивающимися черз кожу жилками, бархатистый, чуть выпуклый животик, и дразнил руками аккуратную, гладко выбритую пилоточку. Девушка лежала на спинке с раздвинутыми ножками и тихонько постанывала.

      — Ну сколько можно возиться? Трахай давай! — произнесла она томным голосом.

     Диана одной рукой привлекла меня к себе, а другой вставила мой рабочий инструмент в свою сладкую девчонку. В этот момент за окном послышался шум дождя. Тесная Дианина норка туго сдавила мое хозяйство, резкое и сильное наслаждение прострелило молнией все мое тело. Девушка испытывала то же, что и я: она извивалась подо мной, рычала и хрюкала, целовала меня взасос, как полоумная, прижималась ко мне грудью и терлась об меня сосками, обнимала меня так, что я диву давался, откуда столько силы в женских руках. Дождь за окном усиливался и уже перешел в сильный ливень, крупные капли барабанили по крыше, карнизам и подоконникам. Наши стоны сливались со звуками дождя в сладкую симфонию. Я двигался размашистыми движениями в среднем темпе, Диана стонала все громче и громче, она уже искусала мне все губы и исцарапала в кровь всю спину. Я почувствовал приближение неотвратимого, набухший до предела член колол тысячами иголок, готовый при одном неверном движении взорваться потоком живородящей влаги. На улице в это время лило, как из бочки, по крыше времянки застучали крупные градины. Диана почувствовала, что я собрался кончать.

      — Потерпи немножко, заинька, мне чуть-чуть осталось, — простонала она рыдающим голосом.

     Терпеть, при этом не сбавляя скорости, было уже невыносимо. Возбуждение достигло такой силы, что начинали болеть одеревеневшие яйца и потемнело в глазах. Скрепив волю в кулак, я молча переносил сладкую пытку. Наконец Диана застонала все громче, громче и...

      — Кончай в меня-а-а-а-а!!! Люби-и-и-мы-ы-й!!!

     Это стало для меня последней каплей. Мой перевозбужденный конец выстрелил, щедро поливая спермой Дианины внутренности. Такого мощного оргазма у меня не было ни с одной девушкой. Наши кончающие тела представляли собой наэлектризованный клубок человеческой плоти, слившейся в двух поцелуях одновременно.

     Дождь тем временем постепенно стихал, а затем и вовсе прекратился. Мы вышли во двор, сели на диванчик в беседке и закурили. В воздухе пахло дождевой свежестью, во дворе стояли лужи, туча уходила на восток, на светло-синем предрассветном небе пробивались сквозь простоквашу облаков тусклые звезды. Часы на телефоне показывали двадцать минут пятого, но спать не хотелось.

      — Если хочешь, можешь считать меня своей девушкой. Приходи в любой вечер, я почти всегда свободна, — прошептала Диана. Она разула свою красивую ножку и погладила ею мое бедро. Грубоватая кожа Дианиной подошвы легонько царапнула меня чуть выше колена. Меня это завело. Я взял аппетитную смуглую ножку примерно тридцать восьмого размера за лодыжку, украшенную цепочкой, и стал ее разглядывать. Таких сексуальных ножек я не видел ни у одной из своих предыдущих подружек. Маленькие плотные пальчики с ухоженными длинными ногтями, грубоватая, серовато-розовая кожица на подушечках и пяточке и нежная, почти белая — на своде. «Венерин бугорок» у основания большого пальца сильно выдавался, напоминая по форме половинку яйца или грецкого ореха с еле заметной поперечной канавкой посредине и был отделен от глубокой впадинки свода двумя глубокими бороздками. Я взял этот шарик в рот и стал его целовать, сначала нежно, потом яростно. Диана глянула на меня удивленным взглядом, загадочно улыбнулась и дала мне вторую ножку. Я занимался по очереди то правой, то левой ножкой, то сразу обеими, посасывая пальчики и облизывая подошвы, а девушка мурлыкала, как кошечка. Я все больше и больше заводился и был уже достаточно горячим для продолжения.

      — Хочешь еще? — предложил я своей скороспелой пассии.

      — Ты еще спрашиваешь? Пошли!

     Мы зашли обратно во времянку. Диана зачем-то включила ноутбук и подсоединила его к колонкам.

      — Что это будет? — поинтересовался я.

      — Люблю заниматься сексом под музыку.

      — Знаешь, я тоже.

      — Тогда выбирай: восточные барабаны, «Энигма», бразильский карнавал, фламенко, саксофон, ирландский фольк...

      — О! То, что надо. Хорошо ритм задает.

     Диана запустила Winamp и открыла папку «Ирландия». Через несколько секунд из колонок полились звуки ирландского кантри, приятный молодой женский голос пел о любви на английском языке. Мы лежали в постели и целовались. Следом за медленной песней шел какой-то забойный танец. Я лежал на спине, Диана села сверху и приняла в себя мои двадцать сантиметров любви до самого основания. Визжала скрипка, ревела волынка, глухой раскатистый звук бубна задавал ритм Диане. Она двигалась в такт музыке, сначала сидя, а потом прилегла на меня и стала тереться об меня животиком, при этом старательно массировала член своей девочкой. У меня все сильнее накатывало пониже пупка. Под последний аккорд танца Диана бурно кончила, а я снова накачал ее своей спермой. Под следующую мелодию я был сверху, привязанный к Диане ее парео за талию. Потом мы легли валетиком, я вошел в Диану сзади и мы, трахаясь, целовали друг дружке пятки. Потом в разных вариантах «бутербродной» позы, то я сверху, то она, при этом не вынимая мальчика из девочки и не прекращая глубокого французского поцелуя. После двенадцатого оргазма Дианы и восьмого моего, примерно в начале девятого утра, мы так и уснули — обнявшись, не рассоединяя плоти и не размыкая поцелуя, и проспали почти целый день, как убитые, а вечером, после посещения пляжа и романтического ужина с вином и пожаренными здесь же во дворе шашлыками, опять была ночь любви. Три дня мы не вылезали из постели (благо, что у обоих был отпуск), а вечером на четвертый день я ехал домой за вещами: Диана сказала мне, что теперь я живу у нее и возражения не принимаются.

     Вот так благодаря этому концерту я встретил девушку своей мечты. Мы с Дианой уже три года вместе, из них два года в законном браке, у нас растет красавица-дочурка, копия мамы. У нас совместный музыкальный проект, уже есть дебютный альбом. Мы все так же любим друг друга до чертиков и трахаемся, как кролики.