Осквернить рыжеволосую демонэссу-убийцу!

     Осквернить рыжеволосую демонэссу, оставив взамен несколько миллиардов человеческих жизней с предначертанной судьбой. Просыпаясь на следующий день, вспомнить об этом, сказать себе перед зеркалом, что ты — есьм все, что ты — герой. И приступить к следующей цели:

     Осквернить синеволосою девочку-циклопа!

     Банальщина.

     Первым делом изучить ее досье, просьбу, зарисовать на картине приятное личико. Личико молодой девочки-циклопа с синими волосами, тонкой шеей, хрупкими ручками, узкой талией, накачанным задом и большими, необъятными грудями выпирающими наружу точно ее единственный, но потрясающей красоты глаз — некая выпуклая гора с блестящей льдинкой посередине. Глаз. Какой он большой, чуткий к каждому движению в мире, от чего еще более заветный, возбуждающий. Глаз. Зеркало мира, окно в душу. Нет, скорее щель в душу. Узкая, влажная, обжигающая щель, так и кричащая: «давай, возьми меня! Засунь свою плоть прямо в мою душу! Отдайся своим желаниям. Извергнись не куда-нибудь, извергнись в саму суть синеволосой девочки! Давай, выродок, забрызгай своими выделениями мирооснову что у нее в голове!...»

     Осквернить синеволосую девочку. Перестать чувствовать, как самая ее пикантная часть, не отрываясь не на секунду, смотрит в сторону промежности. Глаз... Зеркало мира...

     Осквернить синеволосую девочку. Узнать, что она работает в центре занятости, секретаршей. Услышать ее тонкий, чувственный, поглаживающий волнами голос. Встретится с ней далеко в горах под видом доброго волшебника, продающего путевку в Отель. Но путевок в Отель не бывает. Зато бывают большие инструменты.

     Осквернить синеволосую девочку. Порвать на ней светло-синее платьице, столкнуть в темно-синее море, где, утопая в холодных волнах, увидеть на сетчатке ее испуганного глаза себя. Засмеяться, резким движением стянуть с нее купальник. Наслаждаться этим пронзительным криком и видом ее глаза, отдаться в плен первородных инстинктов. В свободу первородных инстинктов, что порождают вольность плоти, экстаз спятившего синего совокупления с циклопами. Совокупления, тонущего в прожорливом ливне секса, громкого секса, синего, беспощадного секса с циклопами.

     Осквернить синеволосую девочку. Жадно вцепиться поцелуем в эти объемные, отливающие лазурно-бриллиантовым груди, в соски, набухающие под интенсивными движениями языка. Почувствовав удар волной по лицу, нырнуть и ощупывать, ощупывать податливое тело: проводить руками по бюсту, по спине, по бедрам, по заду, чуть коснуться половых губ. Удовольствие, нетленное возбуждение. Не прекращать. Палец проходит между упругих ягодиц, соприкасается с сокровенным, входит в эту мокрую щелку... она сжимается, отказываясь принимать чужое... Но нет, нет, не прекращать, продолжать! Не дав синеволосой девочки вырваться на поверхность, продолжать!

     Осквернить синеволосую девочку. Зубами стянуть трусики, втянуть в ноздри соленую, острую как стекло воду и два уловимый запах девочки-циклопа. После чего, продолжая массировать узкую щелку пальцем, лизать, лизать, всасываться в податливую плоть спереди, украдкой целуя лобок и покусывая покрасневшие губки. Как приятно... Как блаженно захлебываться этой проклятой водой, но продолжать доводить разгоряченную плоть до экстаза. Каждым новым движением языка повторять изгиб ее женского начала, каждым новым толчком пальцев все глубже уходить между крепких, постоянно сокращающихся ягодиц. Горячее мягко-синее возбуждение... Щелка все шире, глаз все больше... больше, эластичней, больше...

     Осквернить синеволосую девочку. Зная, что синеволосой девочке нравится, продолжать захлебываться, тереться возбужденным инструментом о мягкую кожу ног, о колени. И лизать, лизать, всасываться, тереться, проталкиваться вглубь пальцами, лизать, осознавать насколько сильно, насколько бесподобно тело циклопа. «Синеволосой девочки циклопа», поправлять самого себя и хватать свободной рукой густые мягкие волосы, чтобы вновь толкаться, лизать, всасываться. Делать глаз все больше, выразительней, эластичней, сексуальней...

     Осквернить синеволосую девочку. Потянуть ее ко дну, толкнутся, всплывая чуть выше. Провести, готовой лопнуть от прилива крови кожицей по леденистым холодным губам, протолкнуть в рот, облизывая сокращающийся глаз — нацелится, высунуть. Вдох... крик... тело пошло вперед, ягодицы резко сократились, выломав палец. Вдох... крик... Удар волной по лицу. Синеволосую девочку охватит крупная дрожь и дикое напряжение, сменяющееся каменной судорогой. Палец пролезет в щелку во весь размер, захрустит сильнее, руки невольно отдернутся, вырвут клок волос. Голова синеволосой подастся вперед... и плоть наконец-то воткнется в глаз. Зрачок расширится, словно огромное бездонное блюдце; кончик инструмента наткнется на него, почувствует вкус мгновения — томного, нетленно-удовольственного, дикого — и надавив, рванет вперед, разрывая жилистую глазную ткань. Размозженное зеркало мира зачапает, насаживаясь на мужское начало. Начнет повторять: «да, так и надо! Натягивай меня, я плоть — это мое предназначение!»... Слушать это до того момента, когда, обмякнув, одно тело пойдет ко дну, оставляя за собой кровавый водный шлейф, а другое наверх — к берегу...

     Осквернить синеволосую девочку-циклопа!

     Осквернить синеволосую девочку, оставив взамен зеркала мира — сексуальную дырку, залитую синей кровью. Просыпаясь на следующий день, вспомнить об этом, сказать себе перед зеркалом, что ты — есьм ВСЕ, что ты — ГЕРОЙ. И приступить к следующей цели:

     Осквернить зеленоволосую женщину-оленя!

     Банальщина...

     Джонатан Дэвис.