— Что же ты стоишь, сука, раздевайся, живо! — сказал он ледяным голосом.

     Она очень быстро стала снимать с себя одежду. Сняв все, она осталась стоять перед ним совершенно голая.

      — Ты очень плохо себя вела и заслуживаешь самого строгого наказания,

     Она шла на встречу с Ним.

     В ее голове путались мысли, что же он думает о том, что она ему написала? А вдруг все это ему не понравилось, вдруг он ожидал чего-то другого? Но ведь он назначил эту встречу, значит, все-таки ему это понравилось? В то же время она была очень возбуждена и взволнованна тем, что ей придется пережить сегодня, ей не верилось, что это случится реально.

     Она зашла в здание, поднялась на нужный этаж и замерла в нерешительности, сможет ли она сделать все то, что хотела, понравится ли ей самой реально делать все то, о чем она столько фантазировала.

     Наконец она решилась и вошла в дверь.

     Сегодня он был не таким как всегда, его взгляд был очень серьезным и жестким. Она посмотрела на него и невольно опустила глаза.

     Сердце бешено колотилось в ее груди, казалось, прошла вечность, прежде чем она услышала его голос:

      — Ты действительно настоящая сука, раз у тебя такие фантазии. Его голос был совершенно другим, он говорил очень серьезно ледяным голосом.

     Ее лицо залила краска. Конечно, она была рада, что он сказал эти слова, это означало, что ее фантазия понравилась ему и он готов быть сегодня ее Господином, готов помочь ей открыть саму себя в совершенно другом непривычном свете. Но она сомневалась и дико смущалась, сможет ли она сама сделать это? Но пути назад нет, она должна пройти все это до конца.

     Он пошел вперед, немного помедлив, она пошла за ним. Войдя в комнату, он закрыл дверь и сел на кровать.

      — Ты готова? Спросил он.

      — Да мой Господин! — ее язык отказывался слушаться. Написать это и сказать это, две совершенно разные вещи. Но она все же сказала.

      — Что же ты стоишь, сука, раздевайся, живо! — сказал он ледяным голосом.

     Она очень быстро стала снимать с себя одежду. Сняв все, она осталась стоять перед ним совершенно голая.

      — Ты очень плохо себя вела и заслуживаешь самого строгого наказания, сказал он.

      — Сегодня ты будешь моей сукой, а суке положено стоять на коленях перед своим Хозяином.

     Она поспешно опустилась перед ним на колени.

     Он одел ей ошейник и спросил:

      — Ты знаешь, что тебя сегодня ожидает?

      — Да — ответила она.

      — Отвечай, как положено, сказал он, взяв ее за волосы и запрокинув ее голову вверх.

      — Да, Хозяин — сказала она.

      — Хорошо сучка сейчас ты получишь то, что заслужила.

     Он взял веревку и крепко связал ей руки за спиной, затем завязал ей глаза ее платком.

     Он наклонил ее вниз, так что попка ее торчала высоко кверху. Затем взял ремень и нанес несколько легких шлепков.

      — Ты можешь стонать, но не вздумай орать, предупредил он ее.

     С этими словами он размахнулся посильней и нанес довольно сильный удар.

     От этого удара она вздрогнула всем телом, а на ее попке остался красный след. Подождав пока она успокоится, дав ей почувствовать удар до конца, он размахнулся и нанес второй удар чуть пониже первого. Теперь рядом с первой полоской на ее попке красовалась еще одна красная полоса. Она только кусала губы и стонала, не смея кричать. Затем он нанес еще несколько быстрых ударов. После этого он снова поставил ее на колени и теперь занялся ее грудью. Сначала он поцеловал каждый сосок, поласкал их языком, слегка прикусывая. А когда она явно начала получать от этого удовольствие, он взял линейку и кончиком линейки сильно ударил её левый сосок сверху вниз.

     Она дёрнулась назад и заскулила, но вернулась в прежнюю стойку и замерла.

      — Надо сказать «Спасибо, Господин.»

      — Спасибо, Господин. — конец её фразы совпал с ударом, сильнее первого, по правому соску.

      — Спасибо, Господин, — она закусила губу и слёзы заблестели в ее глазах. После этого он прикрепил к ее соскам прищепки, опять нагнул ее вниз и продолжил пороть ее попку.

     От всего этого слезы наворачивались у нее на глаза, но она только продолжала стонать, кусая себе губы.

     Он провел рукой по ее киске, к этому времени она уже была вся мокрая от выделений.

      — Ну, как ты считаешь достаточно с тебя наказания, или нужно еще? Спросил он.

      — Пожалуйста, хватит, прошу Вас — умоляла она, больше не нужно.

      — Еще пять ударов думаю, пойдут тебе на пользу. Сказал он, и быстро стал наносить удар за ударом.

     Она извивалась, стонала, но по-прежнему не смела кричать.

     Ее попка была пунцово-красная и горела огнем. Он грубо вошел в нее и стал очень быстро трахать, каждый раз доставляя нестерпимую боль и вместе с тем ни с чем не сравнимое удовольствие.