Глава 1

      — Кира, черт, прекрати!

      — Тебе что-то не нравится, братишка? — ехидно спросила Кира, отрываясь от чрезвычайно увлекательного занятия. Она делала минет брату.

      — Сейчас не время! И не смей называть меня братишкой!

      — А, по-моему, как раз самое время, братишка, — Кира нагло ухмыльнулась и вернулась к облизыванию возбужденного члена Георга. Она увлеченно скользила губами по венам, играла языком с головкой, брала глубоко — все, что угодно для доставления удовольствия брату.

     Георг, уже не сопротивляясь, откинул черные пряди с лица Киры, чтобы видеть, как пухлые розовые губы обхватывают его член. От этого зрелища Георг оказался на грани оргазма.

     Почувствовав, что Георг скоро кончит, Кира заглотила его член так глубоко, как только смогла.

      — Ааааа... — задохнулся Георг. Кира грациозно поднялась с колен и села на брата. По её подбородку тоненькой струйкой стекала сперма.

      — Ты выглядишь, как озабоченная кошка, налакавшаяся сливок, — буркнул Георг. Кира вызывающе облизнула губы.

      — А ты выглядишь, как озабоченный подросток, которому только что сделала минет его родная сестра, — фыркнула она.

      — Ах, так! — обозлился Георг и впился поцелуем в нежную шею Киры.

      — Черт! Ты спятил? — заорала Кира, отпихнув Георга и подскочив к зеркалу. — У меня сегодня фотосессия!

      — И не смей замазывать тоналкой! — заявил Георг, выходя из номера сестры.

      — Козел! — крикнула напоследок Кира, критически рассматривая причиненный ущерб.

     Засос был не очень большим, но весьма красочным. И замазать его было нельзя. Таковы были правила их игры. Секретной игры на двоих...

      — Прости за опоздание, милый, — Кира буквально влетела в двери гримерки. Том — симпатичный паренёк, млеющий с каждого взгляда Киры — немного укоризненно посмотрел на неё.

      — Фотосессия начнется через десять минут! А мне тебя еще загримировать надо!

      — Прошу, — Кира соблазнительно улыбнулась, — я вся твоя!

     Том покраснел и подрагивающими руками взялся за расческу. Его ловкие пальцы перебирали пряди, укладывая их в «творческий беспорядок».

      — Может, ты снимешь этот ошейник? Мне гримировать тебя будет сложно...

      — Прости, дорогой, но так надо, — Кира опять улыбнулась, и Том растаял, как шоколад на солнце.

      — Как хочешь, — вздохнул он. — Но Питер все равно его с тебя снимет. Он к костюму не подходит.

     «Конечно, снимет, — мысленно усмехнулась Кира. — И не только ошейник. Этот чертов фотограф сегодня точно будет моим».

     Приведя себя в порядок с помощью Тома, Кира вышла в студию. Питер уже возился со своей камерой.

      — Садись, — не глядя на Киру, сказал Питер.

      — Куда? — захлопала длинными ресницами Кира.

      — На кресло, — поднял голову Питер.

      — Слушаю и повинуюсь! — Кира послала фотографу страстный взгляд и, покачивая бедрами, направилась к указанному креслу. Усевшись, Кира выжидательно уставилась на Питера, который не отрывал взгляда от её соблазнительных форм.

      — Кхм, — прокашлялся Питер. — Ошейник придется снять.

      — Прости, но я не могу, — манерно протянула Кира, скорчив самую жалобную рожу, на которую только был способна.

      — В чем дело? — грубо спросил Питер. — Ты, кажется, на фотосессию пришла. И должна выполнять все мои пожелания.

      — Ну уж нет. Ты мне не указ.

      — Почему это?

      — Потому что ты — очень талантливый, но все же начинающий фотограф. А я рок-звезда мирового масштаба, — Кира мило улыбнулась и опять захлопала ресницами.

     Питер поморщился. Кира попала в самую точку. Он был лишь начинающим, которому выпала огромная удача — фотографировать саму солистку «Moral Limit». Но так просто он сдаваться не собирался.

      — Не хочешь снимать — я сам это сделаю! — Питер подошел к креслу, в котором вызывающе развалилась Кира.

     И замер. Кира прикрыла глаза, томно глядя на фотографа, её приоткрытые губы блестели перламутром от нанесенного блеска, на щеках выступил нежный розовый румянец.

     Питер кое-как взял себя в руки и осторожно снял чертов ошейник. Увидев засос, Питер судорожно сжал челюсти.

      — Твой парень очень несдержанный, — попытался пошутить он.

      — А с чего ты взял, что у меня есть парень? — Кира посмотрела на замявшегося Питера снизу вверх. — Я, знаешь ли, совершенно свободна, поэтому позволяю себе секс без правил. Особенно я предпочитаю высоких мускулистых брюнетов. Таких, как ты... — последние слова Кира прошептала на ухо замершему фотографу. Отстранившись, Кира посмотрела в широко распахнутые глаза и облизнулась. Питер не выдержал и набросился на Киру. Он завалил её на кресло, раздевая и покрывая поцелуями все её тело. Кира, раздвигая ноги, довольно улыбнулась. Её план сработал...

      — Гони бабки, братишка, — с порога заявила Кира. — Я выиграла пари.

      — Какого хера? — из-под одеяла высунулись две головы: Георга и какой-то смазливой блондинки.

      — О, так ты с леди? — притворно удивленно протянула Кира. — Зайду попозже. Или нет, не хочу позже.

     Она подошла к кровати, выдернула из-под одеяла девицу и буквально выкинула ее из номера, не обращая внимания на ее очень голый вид и истошные вопли.

      — Дура, — беззлобно буркнул Георг, видимо, не очень-то расстроенный прерванным свиданием. — Теперь сама меня будешь удовлетворять.

      — С превеликим удовольствием, — Кира быстро разделась и уселась на возбужденный член Георга.

      — Тебе не больно? — на всякий случай спросил Георг, еле сдерживаясь, чтобы не начать двигаться.

      — Нет, — простонала Кира. — Я же... сегодня... уже... — она резко задвигалась, доводя брата до сумасшествия.

      — Как все прошло? — спросил Георг, уже когда они лежали удовлетворенные и обессиленные, лениво обнимая друг друга.

      — Твой прощальный «подарочек» сослужил хорошую службу, — довольно ухмыльнулась Кира. — Питер прямо-таки перевозбудился при виде такого «украшения».

      — Он не сделал тебе больно? — Георг обеспокоенно посмотрел на сестру.

      — Нормально, — пожала плечами Кира. — Вот только...

      — Что?

     Кира замялась, но после непродолжительной паузы продолжила:

      — У меня пара синяков осталось... И засос... И царапина на спине... — Кира робко глянула на брата. — Я не виновата!

     Георг молча поднялся с постели.

      — Не надо, Георг, — взмолилась Кира. — Не сегодня.

      — Прости, сестрёнка, — криво улыбнулся Георг. Он крепко привязал руки и ноги несопротивляющейся Киры к столбикам кровати.

      — Пожалуйста! — почти рыдала Кира. — Еще одного раза я не вынесу!

     Георг достал из ящика вибратор.

      — Тебе же нравится чувствовать себя шлюшкой? — пожал он плечами и резко ввел вибратор в анус своей сестры.

      — ГеОООРГ!!! — сорвалась на крик Кира, когда Георг включил вибратор.

      — Боюсь, твои крики будут отвлекать меня ото сна, — и Георг запихнул кляп в открытый рот сестры.

      — Приятных тебе сновидений, моя дорогая Кира!

     Кира очнулась от своего полуобморока из-за ощущения чего-то холодного на своей груди. Открыв глаза, она увидела Георга, задумчиво выписывающего лезвием ножа какие-то замысловатые ...

  узоры.

      — Вот все думаю, где бы написать «Собственность Георга Штейнберга», чтобы тебя не трогали разные ублюдки.

      — На заднице, — пробурчала Кира. Он не собиралась так быстро прощать брату «наказание».

      — Я бы с радостью, — все так же задумчиво ответил Георг, чуть сильнее надавливая ножом, отчего на коже Киры оставались красноватые царапины. — Но как-то жалко портить такой шедевр...

      — Может, развяжешь меня? — раздраженно прервала его Кира. У неё затекли руки и ноги от такой позы.

      — А зачем? Нам сегодня никуда не надо, — пожал плечами Георг. — А мне ты больше такой нравишься...

     Кира заскрипела зубами.

      — Георг, будь так любезен, пожалуйста, развяжи меня, я тебя умоляю!

     Георг ухмыльнулся.

      — Подожди чуток, — и он резко провел ножом по груди Киры. На белоснежной коже выступила ярко-красная кровь.

      — Спятил? — возбужденно простонала Кира. — Я больше не могу...

     Все так же хитро улыбаясь, Георг слизнул полоску крови, заставив Киру извиваться на кровати.

      — Можешь-можешь! Какая же ты маленькая противная обманщица, — и Георг, наконец, отвязал руки и ноги своей измученной сестры.

      — Черт, я даже двигаться не могу, — поморщилась Кира.

      — А зачем тебе двигаться? — Георг перевернул её на живот. — Можешь просто лежать и наслаждаться...

     Глава 2

     Глазами Георга

      — И последний вопрос, — кокетливо улыбнулась смазливая репортерша. Неужели она действительно полагала, что у нее есть хоть единый шанс соблазнить меня? — Всех наших читателей интересует, есть ли у вас «вторые половинки»?

     Кира усмехнулась. Я еле сдержался, чтобы не сделать того же. Какой же глупый и банальный вопрос!

      — Нет, — с придыханием ответила Кира. — Сейчас мое сердце абсолютно свободно и жаждет любви, — она улыбнулась на редкость фальшивой улыбкой.

      — А как с этим обстоит у вас? — обратилась она ко мне.

      — Никак, — отрезал я.

     Да и зачем мне девушка, если моя собственная сестра каждую ночь позволяет мне себя трахать?

     Репортерша расплылась в абсолютно блядской улыбке и слегка раздвинула свои толстые ляжки, едва прикрытые коротенькой мини-юбкой.

      — Ну что ж, спасибо за интервью! — она кинула пару страстных взглядов — на меня и Киру. Она, похоже просто по привычке, в ответ сладко улыбнулась. Я же, с трудом сдержав гримасу отвращения, попытался скривить губы в хоть каком-то подобии улыбки. Получилось.

     Репортерша поднялась со своего кресла, намеренно выставляя свою силиконовую грудь на обозрение. Разочарованно окинув нас взглядом, она направилась к двери, виляя задом. Щелкнул замок, и мы с Кирой, наконец, остались одни.

      — Сучка! — презрительно процедила Кира, едва закрылась дверь. — Видела-видела, как она тебе глазки строила. У меня было дикое желание отдать её на растерзание охранникам. А у тебя, братишка? — она села ко мне на колени и, словно ненароком, поерзала. Я тут же возбудился. Все-таки, моя Кира действует на меня как-то странно. Лучше любой виагры.

      — Я бы придумал что-нибудь поинтереснее, — пожал я плечами, стараясь выглядеть равнодушно. Кира сильнее заерзала на моих коленях.

      — Да ну, — невинно надула губки Кира. — На такую блядь даже время тратить жаль.

     Я хмыкнул. Кира, сама того не замечая, частенько вела себя как эта размалеванная дура. Вот только моя сестра намного лучше знала правила игры. И её поведение вызывало не презрительный смех, а дикое желание. Желание обладать этим прекрасным существом, столь откровенно предлагающим себя.

     В свое время даже я повелся на этот трюк. Даже я, прекрасно осведомленный обо всех тонкостях этой игры, сдался под столь сокрушительным напором. Что уж тут говорить о прочих?

      — Как насчет очередного пари? — спросил я, чтобы только отвлечь Киру от её намерения довести меня до предоргазменного состояния.

      — Скучно, — протянула Кира и слезла с моих колен. — Это слишком просто. В последний раз я управилась за два часа. Все эти «верные-преданные» только притворяются таковыми, скрываясь от собственных комплексов. Гребаные лицемеры и похотливые уроды...

      — А если объектом будет кто-нибудь совершенно непробиваемый?

      — Таких не существует. По крайней мере, не для меня, — самоуверенно заявила Кира.

      — Я так не думаю, — и я протянул сестре фотографию. — Тимо Линнштайгер, сын нашего дорогого босса. Недавно из Берлина. Собирается жениться на Эмме — твоей подружке.

     Кира пристально рассматривала фотографию. Там действительно было на что посмотреть — Тимо был очень красивым парнем.

      — Надо бы поглядеть на него вживую, — с сомнением протянула Кира, но я уже успел заметить, что «цель» её зацепила.

      — Сегодня нас будут с ним знакомить.

     Кира еще раз оценивающе глянула на фото и хитро улыбнулась.

      — Если «цель» действительно такая серьезная, то предлагаю увеличить ставки. В этот раз будем играть не на деньги, а на желания.

      — Ладно, — согласился я. Это действительно было интересно. — Тогда я тоже буду активно участвовать. Не хочу просто сидеть и ждать, пока ты его соблазняешь.

      — Участвовать? — делано изумилась Кира. — Тебе что, меня мало?

      — Ты же знаешь, — притянул я её поближе, — мне нужна только твоя задница и больше ничья.

      — Очень надеюсь, — суховато ответила Кира и попыталась отодвинуться. Я грубо схватил её одной рукой за талию, а другой обхватил тонкие запястья. На нежной коже моей сестры уже сегодня расцветут красочные синяки.

      — Куда-то собралась? — я дернул её на себя и грубо раздвинул её губы языком. Жесткий, собственнический поцелуй вскоре сменился нежными прикосновениями. Я оторвался от её горячих губ и прошептал на ухо: — Сейчас отсосешь мне.

     Кира покорно опустилась на колени и расстегнула мои джинсы.

      — Стой, — я вздернул её на ноги. — Разденься.

     Кира послушно скинула с себя всю одежду. Ни единого шрама или пятнышка на белоснежной коже. Как же я люблю смотреть на это тело! Только мне позволено видеть обнаженную Киру.

      — А теперь... — я достал свой уже возбужденный член. Кира развратно облизала губы, потом легонько провела языком по всей длине и, коротко глянув в мои глаза, заглотила член полностью, широко раскрыв свой очаровательный ротик. Мои пальцы вплелись в спутанные черные пряди, сжимая, задавая ритм.

     О Боги! Моя сестрица умеет так чудно делать минет, что я уже через пару минут оказался на грани оргазма. Я потянул за волосы, и Кира, отстранившись, готовно посмотрела мне в глаза.

      — Оближи свои пальцы.

      — Как скажешь, братишка, — подмигнула мне Кира, демонстративно эротично скользя своим гибким языком по длинным пальцам.

      — Не смей меня так называть, — по привычке огрызнулся я. Как меня бесит её «братишка» во время секса!

     Кира провела блестящими от слюны пальцами по головке моего члена. Я содрогнулся от удовольствия.

      — Вставь их в себя. Сразу два.

     Она, по привычке, слегка прикусила нижнюю губу и осторожно ввела в себя два пальца. На хорошеньком личике отразилось удовольствие. Она прикрыл глаза.

      — Сильнее.

     Кира резче вогнала в себя пальцы и, изогнувшись, сладко застонала. Я хорошо знал, как Кире нравится делать это на моих глазах. В ней торжествовала эксгибиционистка. Если бы она могла, она бы сделала это и на более ...   широкой публике. Слишком уж Кира любит выставлять себя шлюшкой.

     Я снова запустил руку в растрепанную гриву и потянул на себя, ткнув её лицом в мой пах. Кира послушно открыла рот и впустила меня, крепко обхватив губами. Я застонал от влажного тепла, сладостно окружавшего мой член, и стал резко врываться в рот Киры. Она еще резче задвигала рукой, вгоняя в себя пальцы в том же ритме, в котором я трахал её рот.

     Долго мы не продержались.

     Кира кончила первой и гортанно застонала, окутав вибрацией мой член. Я сквозь полуобморочный жар почувствовал приближение оргазма и, резко дернув на себя голову Киры, излился ей глубоко в горло.

      — Вау, — довольно протянула Кира, поднимаясь с пола. — Так мы еще ни разу не делали. Растешь, братишка.

     Ненавижу это «братишка»! Я потянул её на себя и впился в распухшие губы грубым поцелуем. Только так можно было заставить её замолчать...

     Вечера, когда мы должны были встретиться с сыном директора нашей звукозаписывающей компании, я ждал с нетерпением. Не только Кире, но и мне хотелось получше разглядеть «цель».

     О Тимо Линнштайгере я слышал довольно много. Спортсмен, футболист, отличник — гордость и краса своего отца. По рассказам складывалось впечатление, что Тимо просто ангел во плоти. Естественно, это как-то настораживало. Но все же был один шанс из тысячи, что Тимо действительно настолько положительный юноша. И если это так, мы с Кирой сумеем здорово развлечься...

     В клубе, где мы с сестрой и нашим продюсером Дэниелом ждали Тимо, сегодня было очень шумно. Кира ежесекундно оглядывалась на проходящих мимо парней, даже не скрывая своего интереса. Её флюиды действовали даже на Дэниела, вообще-то, уже привыкшего к гиперсексуальности Киры. И моя сестрица восседала за столом как королева, принимая комплименты и навязчивые ухаживания. Я снисходительно поглядывал на это. В конце концов, затащить в постель Киру сегодня им точно не удастся.

     Я поглядел на часы. Без пяти девять. Что ж, пора провести последний инструктаж. Я сделал еле заметное движение глазами в сторону туалета. Кира понимающе кивнула и поднялась.

      — Мы отойдем на минутку? — захлопала он ресницами, мило улыбнувшись Дэниелу. Тот пожал плечами, стараясь скрыть вожделение, сквозившее в каждом жесте и каждом взгляде. Прости, Дэниел, эта куколка не для тебя. Ты слишком хорошо знаешь, что будет, если ты поддашься своим низменным желаниям и оттрахаешь Киру, как тебе хочется.

     Я снисходительно усмехнулся, подумав, что эта прекрасная, восхитительно развратная и невероятно сексуальная девушка — мой сестра. Сестра, которую я трахаю каждый день по нескольку раз. Завидуйте, люди!

      — Ну и что тебе надо? — к моему изумлению, Кира, похоже, нервничала. Она поправляла прическу и макияж перед зеркалом, ежесекундно смотрела на часы и была необыкновенно грубой.

      — Хочу предупредить. К Тимо сразу не клейся. Дай ему попривыкнуть к тебе.

     Кира скривила губы.

      — Ты меня еще учить будешь?

     Я тут же взвился.

      — Заткни свой ротик, детка, — я прижал её к стене. — Не флиртуй. Просто общайся. Дэниел уже предупредил меня: Линнштайгер-старший заявил, что если ты будешь совращать его идеального сына, он очень расстроится. Ты, надеюсь, понимаешь, что это значит.

      — Да, — сквозь зубы процедила Кира. Я дернул её рубашку и, впившись губами в белоснежную кожу, поставил красочный засос на ключице.

      — На память.

     Тимо прибыл ровно в девять. Надо же, какая точность! Одного взгляда на него было достаточно, чтобы окончательно убедиться в том, что он идеальная «цель».

     Кира старалась вовсю. Хоть я и предупредил её насчет явного флирта, она прямо-таки светилась изнутри. Над ней можно было повесить вывеску «девочка ищет секса» — это было бы не столь провокационно. Дэниел засобирался домой. Да уж, если бы он задержался хоть на пять минут, он бы точно не выдержал.

      — Добрый вечер, джентльмены, — с легкой полуулыбкой Тимо шагнул к нашему столику. — Тимо Линнштайгер. Приятно познакомиться.

      — Приятно, — хрипло отозвалась Кира, как-то чересчур пристально глядя на немца. От этого взгляда мне стало не по себе.

     Я ни разу не видел такого заинтересованного взгляда у Киры.

     Глава 3

     Глазами Киры

     Ну и где же эта гребаная «цель»? Уже девять часов. Я слегка поерзала на кресле. Почему-то мне было немного не по себе. Я словно предчувствовала, что ничем хорошим наша затея не закончится. Сейчас мне упорно казалось, что этот Тимо представляет опасность для моего спокойствия.

     Прогнав уже ставшее назойливым чувство тревоги, я настроилась на нужный лад. Необходимо, чтобы этот Линнштайгер увидел меня во всей красе. Не зря же говорят, что первое впечатление о человеке нередко задает весь дальнейший тон общения. Мне нужно, чтобы Линнштайгер сходил по мне с ума. Я хочу выиграть это пари.

     Вот только я еще не решила, что потребую от Георга. Надо бы придумать что-то очень необычное. Такое, что Георг так просто никогда бы не сделал.

     Та-ак, мысли потекли в нужном направлении, что отразилось и на моем лице. Теперь в клубе, похоже, не осталось ни одного мужика, не окинувшего меня похотливым взглядом. Дэниел вообще, похоже, был готов трахнуть меня прямо на столе. Я подумала, что мне бы это даже понравилось. Я вот уже пару лет пыталась раскрутить Дэниела на крутой трах, но тот оказался на удивление принципиальным. Ну, и я особо не старалась.

     Дэниел, словно прочтя мои мысли, спешно засобирался. «Ну и вали отсюда», — лениво подумала я, вспоминая, какая задача на мне сегодня.

     В ответ на мои мысли перед нашим столом появился невероятно красивый зеленоглазый шатен.

      — Добрый вечер, джентльмены, — он легко улыбнулся. — Тимо Линнштайгер. Приятно познакомиться.

     Его голос был глубоким, с легкой хрипотцой. Я всегда считала голос Георга безумно сексуальным, но Тимо... Он был великолепен. И я поняла, насколько безумно я хочу выиграть пари. Получить все: желание от Георга и сердце этого Бога.

      — Приятно, — хрипло отозвалась я. — Присаживайся, — и я подвинулась.

      — Благодарю, — кивнул Тимо и аккуратно сел рядом со мной. Георг послал мне предостерегающий взгляд, но я проигнорировала его.

      — Хочешь выпить? — коротко спросил я.

      — Нет, спасибо. Я на машине.

     Он заказал чашку кофе и изучающе посмотрел на нас с Георгом.

      — Так вот вы какие...

      — Какие? — с вызовом спросил Георг. Похоже, Тимо ему не очень-то понравился. Хотя, если подумать, Георгу не нравился ни один из трахавших меня парней.

      — Такие, какими я вас себе и представлял, — Тимо расплылся в широкой улыбке. У меня мелькнула мысль, что он вовсе не уклонялся от ответа, а просто сказал то, что думал.

     Неужели на свете еще не перевелись такие люди? Простые парни, красивые, уверенные в себе, воспитанные, образованные. Вовсе не желающие оттрахать меня до потери пульса. Такие, как Тимо. Хотя, возможно, он был единственным в своем роде экземпляром.

      — Отец много о вас рассказывал, — продолжил Тимо. — Говорил, какие вы умные, талантливые. Особенно, он восхищается тобой, Кира.

     Я ухмыльнулась. Естественно, восхищается. Старший Линнштайгер получил от меня столько охренительных минетов, что не восхищаться моим талантом он просто не может. Вот только каким именно из талантов он восхищается?

     Настроение почему-то испортилось. Я эгоистка, я безумно люблю себя. И мне действительно нравится, что я такая дрянь. Мне нравится быть дорогой шлюшкой, раздвигать ноги и раскрывать рот, в ожидании, что меня оттрахают. Но сейчас, сидя рядом с таким идеально-великолепным Тимо, я чувствовала себя грязной и мерзкой. Что ...   ж, у меня появился еще один повод соблазнить его.

     Потрепавшись на отвлеченные темы около получаса, Тимо уехал. И мне сразу стало как-то скучно. Даже Георг меня нагло отфутболил, уехав домой с какой-то невероятно грудастой брюнеткой.

     А я отправилась к Дэниелу.

     Я дрянь? Разумеется. Я развращенная подстилка? Конечно. Я последняя блядь? Естественно.

     И сегодня меня будет иметь мой продюсер, на глазах которого я выросла. Мило, не так ли?

     В гостиницу, где временно проживал Дэниел, меня пустили без проблем. Более того, меня обласкали такими похотливыми взглядами, что я решила не возвращаться через этот вход в одиночестве. А то мало ли что...

     Номер открыла не очень одетая блондинка. Надо же, наш правильный Дэниел изменяет подружке?

      — Прости, детка, — я выдернула ее за руку в коридор и захлопнула дверь перед ее непонимающим лицом.

      — Мария? — высунулась мокрая голова Дэниела из-за двери ванной.

      — Нет, Дэниел, — улыбнулась я. — Это твоя смерть.

      — Кира, — обессилевшим голосом прошептал Дэниел. Я села на диван, слегка раздвинув бедра, обтянутые короткой юбкой, и провела руками по груди.

      — Ты же хочешь меня? И довольно давно, — сказала я. — Сегодня я твоя.

     Было чертовски забавно наблюдать за колебаниями Дэниела. «Она еще совсем юная... но уже такая шлюха... все равно это не причина её трахнуть... твоя причина стоит колом в штанах... но она же моя подопечная... её же это не остановило... « Этот монолог (или скорее диалог?) читался на его лице.

     Дэниел не выдержал. На его красивом лице больше не было сомнения.

      — Хочу, — он налетел на меня. — И знаю, чего ты добиваешься. Хочешь — получай.

     Он сдернул с меня трусы и бросил лицом в кровать, навалившись сверху. Я даже вдохнуть не могла, когда он покрывал быстрыми жадными поцелуями мою спину. Вот черт, наутро вся спина будет в засосах, и Георг... А, плевать. Сегодня я хочу секса, а о проблемах буду думать завтра.

      — Потом не жалуйся, — шепнул мне в ухо Дэниел. — Раздвинь ножки, детка.

     Я послушно раздвинула под ним ноги, явственно ощущая его желание. Он чуть отстранился, любуясь мной, а потом резко без всякой подготовки вошел. Черт, это было так больно, что я чуть не кончила от удовольствия.

     Он трахал меня быстро, яростно, совершенно не заботясь обо мне. Я не переставая стонала от невероятного наслаждения, кричала невразумительное «сильнее!», рвала острыми ногтями белоснежные простыни. Мой мозг словно отключился, как всегда бывало в такие моменты.

     Я дважды кончила, пока Дэниел трахал меня.

      — Ты был великолепна, — тихонько сказал Дэниел, перевернув меня на спину, и попытался поцеловать меня. Я увернулась и фыркнула.

      — Еще бы. Ты, кстати, тоже.

     Он грустно посмотрел на меня и тяжело вздохнул.

      — Останешься? — Дэниел попытался обнять меня, но я поднялась с кровати и начала натягивать на себя одежду.

      — Зачем? — мне показалось, или в глазах Дэниела что-то подозрительно заблестело? — Приятных сновидений, герр Кайзер. Может, как-нибудь повторим?

     И я вышла из номера, напоследок громко хлопнув дверью.

      — Георг, ты дома? — я открыла дверь нашей квартиры, вытребованной Дэниелом у «Юниверсал».

      — Дома. И жду твоих объяснений.

     Георг стоял в прихожей с очень грозным видом. Может, кому-нибудь ситуация и показалась бы комичной, но я-то хорошо его знала. И совсем не забыла прошлого «наказания», после которого я неделю не могла нормально сидеть.

      — Я гуляла, — почему-то сегодня не хотелось говорить правду. Правила? Какие к черту правила? Это мое дело, с кем я сплю в свободное от Георга время!

      — Раздевайся.

      — Что?

      — Раздевайся. Я посмотрю, как ты погуляла.

     Вот черт. Я сняла с себя куртку и рубашку. Георг побелел от злости.

      — Кто?

      — Дэниел, — мне не стыдно. Мне действительно не было стыдно.

      — Шлюха, — Георг залепил мне звонкую пощечину. — Подстилка гребаная!

     Георг начал сильно хлестать меня по щекам. Я терпела. Он прижал меня к стене и устало посмотрел в мои глаза.

      — Ты хоть понимаешь, что он уже три года в тебя безответно влюблен?

      — Его проблемы, — равнодушно пожала я плечами.

     Георг скривился.

      — Иди спать. Немедленно.

     Я с удивлением посмотрела на него. Георг не собирается меня наказывать?

      — И не смотри на меня так. Я вовсе не собираюсь забывать это. Но сейчас — иди спать.

     Георг выглядел как-то странно. Он словно осунулся и стал ниже ростом.

      — Иди, Кира, иди...

     Заснула я быстро. И всю ночь мне снились зеленые глаза Тимо.

     Глава 4

     Глазами Тимо

     Сейчас я был на концерте «Moral Limit». Я поражен. Ребята выкладывались по полной программе, энергия из них буквально била ключом. Каждая песня звучала так, словно исходила из глубин их душ. Красивый голос Киры моментально заводил публику, заставляя каждого зрителя подпевать мелодичным песням. В зале огромного крытого стадиона пели все. Я сам не раз ловил себя на том, что напеваю очередную композицию.

      — Привет! — Кира, приподнявшись на стуле, радостно улыбнулась мне, когда я пришёл к ним в гримерку после окончания концерта.

      — Добрый вечер! Вы сегодня хорошо выступили.

      — Мы всегда хорошо выступаем, — резко сказал Георг, пристально глядя на меня. Почему-то он меня невзлюбил, я еще вчера это заметил.

      — Я не сомневаюсь, — я улыбнулся, стараясь разрядить обстановку. Кира расплылась в очаровательной улыбке.

      — Не обращай внимания, Георг просто устал. Правда, Георг? — Кира повернулась к брату и пристально посмотрела на него. Георг фыркнул и вышел из гримерки, жестом головы позвав за собой своего телохранителя.

      — Прости, — расстроенно проговорила Кира.

      — Ничего, — пожал я плечами. — Может, поедем куда-нибудь, выпьем? Или ты останешься на after-party?

     Кира, похоже, задумалась, склонив голову чуть назад и потирая изящной рукой длинную белую шею.

      — Ну, поехали, — Кира чуть прикусила губу и посмотрела на меня снизу вверх, захлопав длиннющими ресницами. — Только я несовершеннолетняя, — предупредила она, поднимаясь со стула.

      — Я же не собираюсь тебя спаивать! — засмеялся я, и мы в сопровождении телохранителя уселись в такси.

     Всю дорогу Кира посматривала на меня, хихикая каждый раз, когда я перехватывал её любопытный взгляд. Почему-то мне совсем не верилось, что ей уже восемнадцать.

      — Я слышала, ты хочешь жениться на Эмме, — прервала она затянувшееся молчание.

      — Да, а что?

      — Ничего, — пожала плечами Кира. — Просто... Ты такой весь из себя идеальный: умный, воспитанный, красивый...

      — Ты считаешь, что Эмма мне не подходит? — сразу вспыхнул я.

      — Нет, конечно, — рассмеялся Кира. — Если ты не заметил, я только что сделала тебе комплимент, а не пыталась посмеяться над твоей невестой.

      — Прости, — смутился я. — Просто меня все пытаются убедить, что Эмма мне не пара, — я вздохнул. Только потом до меня дошел смысл сказанного Кирой: — Ты действительно считаешь меня...

      — Конечно, — не дала мне договорить Кира. — Ты идеальный. Хотя, я ничуть не хуже, — и она, смеясь, показала мне язык.

     В этот момент Кира выглядела совсем девчонкой. И я, вспомнив поручение отца, помрачнел. Неужели мне придется ...  

     стать ниточкой, за которую «Юниверсал» будет дергать эту незаурядную девушку? Неужели мне придется делать из неё марионетку?

     Я вспомнил мою милую, добрую Эмму, всегда учившую меня поступать правильно.

     «Ну уж нет», — мысленно возмутился я. — «Не получится у вас ничего. Она — личность. Она — особенная. И вы, богатые дяди, эксплуатирующие чужой талант, не получите своего. Уж я-то об этом позабочусь».

     Глава 5

     Глазами Георга

     В квартире было удручающе пусто. Я слонялся из угла в угол, сам себе напоминая загнанного в клетку зверя. Может, было бы лучше остаться на вечеринку и напиться? Или подцепить какую-нибудь девицу...

     Я рухнул на кровать, пустым взглядом уставившись в потолок. Ну почему меня так беспокоит «свидание» Киры с этим Тимо? Может, на этот раз мы перегнули палку? Зачем нам понадобилось спорить на этого «идеального» парня?

     Звук поворачивающегося в замке ключа заставил меня подскочить на кровати.

      — Кира?

     Она была бледной и какой-то растерянной. Я уже давно не видел сестру такой.

      — Что-то случилось?

     Кира посмотрела на меня и скривила губы в своей обычной ухмылке. Растерянность и беззащитность моментально исчезли, и я даже засомневался, были ли они когда-то вообще.

      — Ничего, достойного твоего внимания, о Георг, мой великий господин! — издевательски пропела Кира, снимая с себя куртку.

      — Как продвигаются отношения с Тимо?

      — Все замечательно, — Кира кинула дорогую куртку прямо на пол. Она никогда не знала цену вещам. — Мы с ним уже чуть ли не лучшие друзья. Еще немного — и он будет ползать у меня в ногах.

      — Значит, ты думаешь, что месяца тебе хватит? — я скептически посмотрел на неё. Кира была прекрасна, её сексуальности невозможно было противиться, но несколько разговоров с Тимо заставили меня засомневаться в этом.

      — Разумеется, — холодно ответила Кира, снимая с себя блузку. При виде засосов на её спине я кое о чем вспомнил.

      — Вчера ты провинилась.

     Кира резко развернулась, в её глазах промелькнул едва заметный страх. Неужели она настолько боится наказания?

      — Что, опять отымеешь меня вибратором? — с издевкой спросила она, скрывая под грубостью смущение.

      — Нет уж, — усмехнулся я. — Помнится, тебе это даже понравилось. Какой смысл в наказании, если оно в удовольствие?

     Кира отвернулась. По её напряженным плечам я понял, что мои слова её задели. Она, конечно, не раз говорила мне, что ей нравится быть и чувствовать себя шлюхой, но в тот раз я действительно сильно её унизил. И это ей понравилось. Понравилось настолько, что она даже испугалась этого.

      — Потому в качестве компенсации за моральный ущерб я потребую ночь любви, — я развернул Киру лицом к себе и, приблизившись к её уху, нежно прошептал. — Любви, а не секса.

     Кира вздрогнула и хотела мне что-то сказать, но я заткнул её поцелуем. Не страстным и яростным, не собственническим, а очень нежным, почти любовным. Наверное, я так целовал бы свою девушку, если бы она у меня была. И если бы я мог любить.

     Я осторожно подтолкнул Киру к стене и, крепко обняв за талию, углубил поцелуй, лаская изнутри её сладкий рот. Руки сами собой пролезли под тесные джинсы и осторожно сжали напряженные ягодицы. Кира выгнулась и протяжно застонала.

      — Не здесь, — тихо прошептал я и, подняв её на руки, понес в спальню.

     Положив Киру на кровать, я отстранился и посмотрел на неё. Она лежала, закрыв глаза, на её лице было какое-то страдальческое выражение. Прерывистое дыхание легкими толчками вырывалось из её приоткрытых накрашенных губ. На бледных щеках выступил нежный румянец.

     Я закрыл глаза, и по моим щекам скатились две слезинки. Сейчас Кира выглядела точь-в-точь так же, как и в нашу первую ночь. Тогда она еще не была такой ненасытной и умелой шлюхой, как сейчас.

     Кира, что же ты с собой сделала? Что мы оба с собой сделали?

     Я покрывал её нежную кожу мягкими поцелуями, от которых Кира морщилась, словно от ударов. Она выгибалась и стонала, выпрашивая более сильных ласк, которых я не мог дать ей. Не сейчас.

     Сняв с Киры джинсы, я как-то робко развел в стороны её ноги. Кира покраснела еще сильнее и приоткрыла глаза.

      — Чего же ты ждешь? — тихо спросила она. — Трахни меня.

     Я помотал головой. Нет, Кира, я тебя не трахну. Не сегодня. Я займусь с тобой любовью. И это будет худшим наказанием для тебя — показать то, чего ты лишилась.

     Моя жестокость порой поражает даже меня самого.

     Дотянувшись до прикроватного столика, я взял тюбик какого-то крема и обильно смазал пальцы. Кира любит жесткий секс без смазки и подготовки... но сегодня все будет так, как захочу я. И я с каким-то садистским удовольствием долго и нежно растягивал её, не обращая внимания на её гортанные стоны и просьбы «Еще!...», «Сильнее!... «.

     Когда я почувствовал, что она уже почти на грани, я медленно и очень осторожно вошел в её содрогающееся и извивающееся тело.

      — Сильнее, — громко застонала Кира.

     Но я лишь замедлил движения. Я брал её очень нежно, любя, осыпая влажную кожу груди и живота бесконечными поцелуями. Кира стонала, словно от боли, и шептала:

      — Нет, нет... сильнее! Прошу тебя...

     Обычно Кире было достаточно чьего-то большого твердого члена в попке, чтобы кончить. Но сегодня все было иначе. Её болезненные стоны резали мне слух, и я заткнул её рот глубоким, нежным поцелуем.

     Кончили мы одновременно.

     Я бережно обтер её простыней и, обняв пышущее жаром тело, лег рядом.

      — Никогда больше так не делай, — дрожащим голосом сказала Кира, отворачиваясь от меня. — Никогда, ты понял?

      — Никогда, — согласился я, поглаживая её плечи.

     Впервые за долгие годы она заснула на моих руках. А я долго не мог погрузиться в сон, вспоминая, как же мы с ней ступили на этот путь...

     Когда-то мы с Кирой были маленькими, невинными, глупыми детьми. Когда-то очень давно. Настолько давно, что я почти ничего не помню из того периода своей жизни.

     Первым изменился я, впервые осознав, что любовь, верность, долг — чушь, которой взрослые забивают головы детям, чтобы они послушно себя вели. О какой верности может идти речь, если каждый человек на свете стремится лишь к собственному благу? О каком долге, если слова в наше время ничего не значат? А о любви вообще не может быть и речи, она по сути своей глупа.

     Единственной, кому я верил, кого любил и кого никогда бы не предал, была моя сестра. Она была моей второй половинкой, предать её — как предать самого себя. В общем-то, даже в моих искренних чувствах к Кире был вполне здоровый эгоизм. А Кира летала в облаках, веря в свои придуманные идеалы. Она писала красивые песни о настоящей любви и трогательно надеялась, что однажды она найдет свою судьбу.

     Неудивительно, что на тот момент мы как бы отдалились друг от друга. А потом с Кирой что-то произошло. Я до сих пор не знаю, что это было. Но факт остается фактом: Кира изменилась. Из наивной девочки она превратилась в... собственно, в кого она превратилась? Тогда мне казалось, что в умную, взрослую девушку. Теперь я думаю, что в похотливую и совершенно безнравственную шлюху.

     Что бы я не думал о Кире, я знаю, что она, при всей своей продажности, не разменивается на мелочи. И, ложась под какого-нибудь крутого парня, она чего-то добивается. Чего-то важного для неё.

     Но это теперь я понимаю. А тогда мне казалось, что Кира совершенно слетела с катушек. Мне не нравилось, что она спала с каждым вторым парнем в нашей школе. Мне не нравилось её увлечение жестким сексом. Мне, в конце концов, не нравилось, что в погоне за удовольствием Кира ненароком могла угробить себя. Все-таки тяжело, когда сестра-близняшка убежденная мазохистка. Однажды по просьбе Киры, я залечивал глубокие раны на её спине и мазал гелем многочисленные синяки, полученные во время занятий вот таким вот сексом. Кира извивалась в моих руках и почти кончала от моих прикосновений к свежим ранам.

     Я закусывал губы и спешно выбегал в ванную, чтобы избавиться от неправильного и совершенно отвратительного возбуждения. Выходя, я наталкивался на насмешливый взгляд сильно накрашенных карих глаз и упорно старался не смотреть на искусанные розовые губы.

     Однажды я не выдержал. Я развернул Киру к себе лицом и впился в её губы. Она задергалась, пытаясь вырваться, но я навалился на неё, прижав израненной спиной к грубой ткани дивана. Она выгнулась, сладко застонала, но все так же пыталась отпихнуть меня. Я не обращал на это внимания. Мне было все равно — хочет она того или нет. Для меня было важно, что этого хочу я.

     Я изнасиловал Киру. Собственную сестру. И, самое ужасное, я был готов отдать душу дьяволу, чтобы это повторить.

     К моему удивлению, дьявола звать не пришлось. Кира сама откликнулась на мой безмолвный призыв. И, хитро сверкая глазами, она своим неподражаемым альтом спросила: «Сегодня ночью?».

     И я понял, что все это: от соблазнительных взглядов до страстных излияний во время «лечения» — все было продумано. Все это было игрой, театром одного актера для одного зрителя. С одной единственной целью — заставить меня трахнуть Киру.

     Мне было как-то обидно, что моя младшая сестричка, которую я привык считать невинной овечкой, сумела обвести меня вокруг пальца. Но в то же время я был рад тому, что у меня появилась не просто подруга, а напарница для моих жестоких игр.

     Я поставил Кире несколько условий — ведь у любой, даже самой грязной игры, должны быть правила.

     Во-первых, она может спать с кем угодно и где угодно. Но причинять ей боль могу только я. Это условие было вызвано в первую очередь заботой о Кире. Ведь далеко не каждый знает грань, переступив которую можно сломать человека. А я знал. И никогда бы не переступил, общаясь с Кирой. Контроль над сестрой я осуществлял посредством проверки её кожи на наличие разных синяков, царапин и засосов. Со временем это правило превратилось в «пусть тебя трахает кто угодно, но если на твоей коже останется хоть единственный след... «. Что поделать, мне не нравились чужие «автографы» на теле Киры, хотя сам я безумно любил оставлять на ней засосы. Так сказать, «на память».

     Во-вторых, если Кира нарушает первый пункт, я имею право на «компенсацию», наказание, которое Кира не может оспорить. Я всегда выбирал что-нибудь действительно неприятное, унизительное. Ведь очень трудно наказать человека, стремящегося к наказанию, но я как-то справлялся. Даже меня самого порой поражала моя фантазия. И, что самое главное, Кира, как бы ей не было противно, никогда не пыталась избежать «наказания». Мне поначалу даже казалось странным её покорное принятие любого моего каприза. Позже я понял, что Кира просто восприняла эти правила очень серьезно. К тому же, ей очень нравилось подчиняться.

     Ну и в-третьих, мы поклялись говорить друг другу правду и только правду. Поначалу мы выполняли это правило с трудом, но позже оно стало настолько привычным, что для нас сказать друг другу неправду стало просто дикостью. Это было странно: Кира, от которой было очень сложно услышать хоть одно правдивое слово, никогда не лгала мне. Я привык.

     И все было хорошо. Действительно. Кира трахалась с каждым встречным парнем, заявляя журналистам, что у неё нет парня, потому что она «ждет своего единственного». Я имел Киру, когда мне того хотелось. И мы были лучшими друзьями. Идиллия.

     Почему же сейчас мне так плохо? Почему сейчас все это кажется мне ошибкой?

     Мой e-mail — [email protected] Пишите отзывы, буду ждать!