— Нет, Игорь, ты как хочешь, но я пойду с тобой, — сказала моя мать, застегивая лифчик, — в конце концов ты мой сын и я обязана знать как ты сдал экзамены!

     \"Почему все люди как люди, живут свободно — думал я украдкой глядя на отражавшееся в трюмо ее полуголое тело, — а мне приходится постоянно всюду таскаться со своей мамочкой\». Вот и сегодня, она отпросилась с работы, чтобы поехать со мной в институт на оглашение результатов вступительных экзаменов.

      — Все, я готова, пойдем! — сказала она оправляя летнее платье с глубоким вырезом на груди.

     Подходя к дверям института, я увидел знакомого чувака, с которым мы ходили на подготовительные курсы, он стоял в обнимку со своей девушкой, которая одарила меня презрительным взглядом, когда я плелся мимо вслед за своей мамашей.

      — Здорово, Игорек, — вяло протянул мне руку приятель.

      — Это твой товарищ? — спросила моя мамаша с интересом глядя на статного парня, — вместе курсы наверное посещали?

      — Да, это Юра, мы на один факультет поступаем. — промямлил я, будучи готовым провалиться под землю от стыда, так как никогда не любил играть роль маминкиного сынка.

      — Очень приятно, я Валентина Ивановна, мама Игоря. Ну и как ваши шансы? — полюбопытствовала моя мамаша.

      — Так же как и у Игоря, — спокойно ответил Юра. — Мы по семь балов набрали, если б восемь, то точно прошли бы, а так ждем решения комиссии, сейчас списки вывесить уже должны.

      — Удачи вам и нам, — улыбнулась ему моя мамаша, — пойдем Игорек, посмотрим.

     Мама потащила меня за собой, поднимаясь вверх по лестнице и виляя бедрами. Юра лишь посмотрел нам в след с ухмылкой.

     Списков еще не было и чтоб хоть как то отвязаться от своей мамочки, я отправился в уборную, там опять встретил Юрку. Он стоял в углу и докуривал сигарету.

      — Ну чего, как думаешь, пройдем? — спросил я его.

      — Не-а, наврядли — меланхолично протянул он, выдыхая струю дыма. — Восьмерочников слишком много.

      — А я думаю прорвемся, количество же мест тоже увеличили, а иногородних вообще не берут в этом году.

      — А давай спорить, — самоуверенно предложил Юрка.

      — Не на что. — ответил я опустив голову.

      — А интерес такой будет: если я прав буду, ты при всех с моей Юльки трусы стянешь.

     Я, по ходу, представил как задираю сарафан его красивой и надменной девицы и стаскиваю с нее трусы по стройным ногам. \"Ты что, Игорь! \» — кричит моя офигевшая мамаша, а Юлька отвешивает мне звонкую оплеуху. Невольно мурашки побежали по моему телу.

      — А если я прав? — спросил я очнувшись от своих фантазий.

      — Тогда я стяну трусы с твоей мамаши. — ответил Юрка.

     У меня и вовсе перехватило дыхание, но я все ж таки успел выдохнуть:

      — Идет!

     Тут во всем институтском корпусе началось движение и чехарда, потому как вывесили списки. Мы с Юркой тщетно пытались прорваться к стенду, но навстречу нам из толпы вынырнула моя мамаша вместе с Юлей и объявила:

      — Мальчики, вы прошли! Мы видели ваши фамилии в списке! Поздравляю!

     У меня отлегло от сердца. Я посмотрел на Юрку: он позеленел, от его самоуверенности не осталось и следа.

     Мы шли вчетвером прогулочным шагом по парку, который располагался рядом с институтом. Я шел рядом с мамашей, а Юрка — со своей герлой. По всему было видно, что проигрыш в споре его тяготил, но он не мог не исполнить обещанного, так как не хотел выглядеть слабым передо мной. Моя мамаша то и дело приставала к Юльке с различными дурацкими вопросами:

      — А вы, Юля, не будете никуда поступать?

     Та, отрицательно замотала головой, не переставая жевать жвачку.

      — А чего так? — не унималась моя маман.

     Юля лишь молча пожала плечами.

     Дабы разрядить обстановку, Юрка предложил пойти куда-нибудь присесть, так как идти по солнцу было жарковато. Мы нашли отдаленную беседку в каких-то зарослях и тут Юля захотела мороженного, Юра предложил ей сходить за ним вместе со мной. Она поморщилась.

      — Правда, сходите ребят, а мы вас тут в тенечке подождем. — встряла моя мамаша.

     Нечего делать, мы встали и пошли искать киоск с мороженным. Только мы зашли за ближайшие деревья, как она сказала мне:

      — Слышь, ты, придурок, иди назад к своей мамаше, я одна схожу, если Юрке в лом. Может еще вернусь.

     Она удалилась, видимо чувствуя себя оскорбленной, а я остался один посреди перелеска. Я пошел по направлению к беседке, но близко подходить не стал, а начал наблюдать за Юркой и своей мамашей из-за деревьев. \"Неужели случиться! \» — подумалось мне и руки затряслись. Они тем временем сидели и разговаривали.

      — Юрий, вы такой вежливый молодой человек, а ваша девушка совсем наоборот. — сказала моя мамаша, вытягивая вперед ноги и обнажая тем самым колени из под платья, — что с ней?

      — Допекла ты ее своими расспросами. — неожиданно грубо ответил Юрка, снимая солнцезащитные очки. — Да еще пялишься на меня при ней, как кошка на сметану.

      — Юра, Вы: вы чего: вы что себе позволяете: — смутилась моя мамаша, но Юрка не дал ей опомнится и придвинувшись ближе полез под платье. Первоначально он видимо хотел просто сорвать с нее трусы и смыться, но никак не мог вытащить их у нее из под задницы. Моя мамаша тем временем вовсю болтала ногами, отчаянно вопя:

      — На помощь!

     Так что Юрке пришлось дать ей слегка по мордасам, пока никто не услышал да не прибежал на ее вопли. Она отодвинулась в угол беседки и запричитала:

      — Юра, что вы делаете: я вам в матери гожусь: нас тут увидеть могут: ребята скоро вернуться:

      — Тебя только это беспокоит? Тогда давай по быстрому.

     И он, запустив руки ей за спину, расстегнул молнию на платье, но в тот момент, когда Юра стал стаскивать его с плеч моей мамаши вмести с бретельками лифчика, она вдруг опомнилась и резко толкнув Юрку, вырвалась из его объятий и побежала в мою сторону, сверкая голой грудью. Однако Юрка быстро догнал ее и повалил на траву. Несколько мгновений хватило ему чтобы сорвать с нее одежду окончательно, затем он встал перед ее обнаженным трепещущим телом на колени и стал расстегивать свои джинсы. Я все это очень хорошо видел и не мог поверить своим глазам. Этот дурацкий спор со стаскиванием трусов привел к тому, что мой разгоряченный приятель сейчас собирался изнасиловать мою мать.

      — Нет, Юра не надо: нас могут увидеть: ребята скоро вернуться. — пыталась увещевать его моя мамаша, одновременно прикрывая руками свою наготу.

      — Меня это только возбуждает. — холодно ответил Юра, демонстрируя ей свой возбужденный член.

     Моя мать закрыла глаза, говоря свое последнее \"нет\» и он лег на нее, скинув майку и впившись ртом в ее губы. Когда центр его поцелуев переместился ей на шею и ниже, а зад ритмично задвигался между ее бедер, моя мамаша вдруг запрокинула голову назад, слегка приоткрыв рот. Она обняла Юрку, запустив одну руку в его шевелюру, а другой придерживая его за ягодицы.

      — Боже мой, сумасшествие какое-то. — шептала она.

     В этот момент я услышал за спиной легкую поступь стройных ног. Это была Юля. Она остановилась возле меня, потеряв дар речи и выронив из рук мороженное, при виде как ее парень дерет мою мамашу.

      — Ах ты старая сука! — завопила она, кинувшись к ним, но я вовремя поставил ей подножку и затем навалился на нее всем телом.

      — Пусти, урод! — заголосила она, но я, будучи уже достаточно возбужденным, почувствовав под собой упругое девичье тело, уже не мог остановиться. Мои ...

 

     руки, несмотря на ее сопротивление, залезли под сарафан и стали гладить ее бархатную кожу, не смотря на то что ее ручки беспрестанно колотили мою спину и затылок. Высвободив из штанов свой готовый к употреблению прибор, я на ощупь отодвинул тонкую полоску Юлькиных трусиков и засадил его туда. Юля вздрогнула, а затем тут же обмякла. В тот же миг я стал бурно кончать в нее и полностью излившись глубоко вздохнул.

     Я стал медленно приходить в себя. Юлька лежала, рыдая и отвернувшись в сторону, а рядом со мной стоял Юра.

      — Давай заставим их заняться любовью друг с другом. — сказал он хладнокровно.

      — Как это? — спросил я нерешительно.

      — Возьми мороженное. — сухо приказал он и я молча повиновался в ожидании еще более захватывающих удовольствий.

     Он снял остатки одежды со своей девушки и подняв ее с земли повел, заломив ей руку, к тому месту, где на земле сидела моя мать. Я последовал за ним неся в руке полурастаевшее мороженное. Увидев нас, моя мамаша вскрикнула и попыталась прикрыться платьем.

      — Мажь ее мороженным. — зазвенел в моих ушах твердый Юркин голос.

     Я подошел к маме, глядя в ее испуганные глаза.

      — Игорь! Ты что? — сказала она вся дрожа.

      — Не надо, мама, не сопротивляйся. — ответил я тихо, взяв ее за подбородок.

     Я сдвинул платье с ее голого тела.

      — Игорь, не делай этого, — попросила она меня робко, даже не думая сопротивляться.

     Я дотронулся пломбиром до ее сосков, она инстинктивно дернулась от холода, но я не обращая на это никакого внимания уже размазывал мороженное по ее телу сверху в низ. Когда я дошел до лобка, она попыталась сдвинуть ноги, но я не дал ей этого сделать, засунув пломбир ей во влагалище.

      — Ой! — вскрикнула она, сморщив лицо.

      — Хорош. — сказал Юра и подтащив свою подружку к телу моей мамаши скомандовал ей:

      — Ты хотела мороженного? Ну так облизывай!

     Юлька осторожно стала слизывать мороженное с тела моей мамаши, стараясь не смотреть ни на нее, ни на нас. Вся Юлькина спесь куда-то улетучилась и она вела себя достаточно покорно. Судя по прерывистому дыханию моей мамаши и ее набухшим соскам, процедура ей понравилась и схватив Юльку за волосы она решительно опустила ее лицо между своих ног, туда где было больше всего мороженного.

     Насладившись сценами лесбийской любви, Юрка предложил мне:

      — Давай свяжем их пока и за пивком сходим, а то чего-то в горле пересохло.

     Не смотря на слабые протесты наших женщин, мы с помощью своих брючных ремней и ремешка от маминой сумки привязали их к столбу беседки в положении друг к другу спиной и отправились за пивом, оставив маму с Юлькой совершенно обнаженными.

      — Надо было им рты заткнуть, — сказал я Юрке по дороге, — а то еще орать начнут.

      — Не начнут. — твердо ответил он. — неизвестно кто еще придет на их крик.

     И я стал представлять как пара бомжей находит наших голых и связанных барышень и с наслаждением насилует их:

     Выпив холодненького пивка и захватив пару бутылок с собой, мы вернулись к беседке. Наши барышни находились все в той же позиции, что мы и оставили их.

      — Ну чего, еще по разику? — подмигнул мне Юрка. — чур я первый!

     Он скинул с себя одежду и направился к своей девушке. Я последовав его примеру, тоже разделся и начал подрачивать, глядя как он натягивает разомлевшую Юльку. Мне вдруг стало не в моготу, так хотелось тоже кому-нибудь впендюрить, да и пиво в голову ударило. Придерживая свой стоячий член, я подошел к своей униженной мамаше.

      — Игорек, ты... ты чего задумал? — заголосила она разгадав мои намерения. — Не надо, слышишь! Что бы не случилось, но я твоя мать!

     Но я не слушал ее и подойдя к ней вплотную, прижал ее своим телом к столбу. Она пыталась высвободить свои руки из ремней, ерзая в моих объятьях, плакала и умоляла о чем то, но от этого мне становилось только слаще и я вонзил в нее свой разбухший орган. Я долбил ее довольно долго и она даже начала делать встречные движения бедрами. Тут я остановился, слегка отстранившись, чтобы посмотреть на нее. Она стояла передо мной закрыв глаза и закусив нижнюю губу. Когда я впился зубами в ее правый сосок, она начала вдруг бурно кончать, дико стоная:

      — Игорек, не останавливайся, пожалуйста!

     Так я впервые оттрахал свою мать, но это было не в последний раз. Потом мы еще неоднократно занимались любовью вчетвером.