Мог ли я когда-нибудь предположить, что после окончания академии вместо морского побережья окажусь в диких киргизских степях? Никогда. Мне даже это и в голову не могло придти, но жизнь распорядилась иначе. Таких как я оказалось еще шестеро. Мы прибыли в распоряжение начальника гарнизона, капитана первого ранга Пача Анатолия Васильевича. Здесь, в забытом Богом месте, располагалась подземная станция слежения за перемещением подводных лодок. Радиус действия — шестая часть земного шара. Вот так и получилось, что с морем — мечтой каждого из нас, связывало только слово \"подводные\».

     По счастью я в ту пору не был женат, а то бы мне тоже пришлось, как и моим товарищам, выслушивать нарекания разгневанных жен, мечтавших отправить своих суженных в дальнее плаванье.

     Таких как мы здесь, заброшенных подальше от цивилизации, оказалось довольно много. Гарнизон был приличным и его начальник, одноглазый капитан первого, ранга приравнивался здесь к богу. Со своей черной повязкой на левом глазу он был похож на Кутузова, но наверное был покруче славного полководца. Его все боялись, но и уважали. Он был хозяином и в военном городке, который прилепился на краю киргизского поселка. Несколько трехэтажных домов, кафе, клуб — вот и весь городок. На дежурство выезжали за двадцать километров, где и располагался подземный комплекс.

     С самого начала я сдружился с двумя ребятами. Оба были капитан-лейтенантами и оба женаты. С одним, Колей Смирновым, мы были знакомы еще по Питеру. Его жена, Танюша, затмила всех на выпускном вечере в академии. До этого я ее не знал, но тогда она мне очень понравилась. Высокая, черноволосая, с отличной фигурой, она очень здорово смотрелась и по праву была выбрана королевой бала. И надо же было такому случиться, что Колю Смирнова отправили в эту дыру. Его Танюша вначале вообще ехать отказалась. Коренная ленинградка и вдруг в киргизские степи. Он ходил, как в воду опущенный переживал. Но месяца через два все же приехала. К тому времени мы с ее Колей сдружились и очень часто по вечерам собирались теплой компанией. Собираться правда было особенно негде и поэтому мы обычно начинали в кафе, а потом перебирались к нему на квартиру. Ему повезло — получил двухкомнатную.

     Третьим в нашей компании был Костя Лазуренко.

     Он частенько присоединялся к нам, хотя его жена, Юля не очень-то одобряла наши вечерние застолья. С приездом Татьяны, наша компания почти распалась. Я продолжал жить в гарнизонной гостинице и по вечерам встречались мы не очень часто. Правда по праздникам, а иногда и по выходным, мы по-прежнему собирались у кого-нибудь из них на квартире. Костя жил в соседнем доме и тоже имел двухкомнатную квартиру. В этой компании лишь один я был холост, что являлось поводом для разговоров почти при каждой встрече. Особенно старалась Танюша. Очень ее волновал вопрос, почемуйто я до сих пор не женат? Ее шуточки на эту тему порой даже выводили меня из себя. Однажды она вообще перешла все границы, усомнившись при Юле в моих мужских способностях. Юля захихикала и вышла из кухни, где я им помогал готовить на стол. Ребята были в комнате и мы с Таней остались одни. Я зажал ее в углу, притянув к себе за бедра и, хотя она тут же уперлась в мою грудь руками, наверное, почувствовала прикосновение моего члена через ткань брюк. — Будем проверять или как? — спросил я покрасневшую красотку. — Или как, — перекривила она меня и отвернулась.

     В тот вечер она больше не позволяла себе подобных шуток, но я часто ловил на себе ее изучающий взгляд.

     Конечно я не собирался заканчивать службу и идти в монастырь. Просто не было в гарнизоне подходящей партии, — женщины, с которой можно было бы связать свою судьбу. Я ограничивался лишь случайными контактами с официантками кафе или горничными гостиницы. Некоторые из них были замужем, но это не мешало им иногда расслабляться в моем обществе. После того вечера у меня в голове засела мысль от которой я потерял покой. Прикосновение к жене Николая было восхитительным, а ее реакция на это породила смутную надежду на успех. Конечно, я понимал, что ухаживать, а тем более трахать жену товарища — дело не достойное офицера. Но все же эта мысль не давала мне покоя.

     И вот однажды сама судьба улыбнулась мне. На день Советской Армии Колю Смирнова заслали на дежурство. Мы заранее собирались отметить этот праздник, а тут такая невезуха. Для него, конечно.

     В тот вечер я старался пить поменьше, зато не уставал подливать Танюше, которая отчего-то грустила и часто вспоминала своих, оставшихся в Ленинграде родителей. Вечер получался не совсем удачным, но, когда Костя включил магнитофон и пригласил свою женушку на танец, приобразилась и Танюша. Она тоже пошла со мной танцевать и, прижавшись достаточно плотно, закружилась по комнате в такт музыки. Ее карие глаза коварно поблескивали, когда она, будто невзначай, задерживала свою ногу между моих бедер. Постепенно она добилась того, чего хотела. Мой член встал, да так, что неудобно было двигаться. Тогда я прижал ее еще плотнее и принудил умерить пыл. Мы стали топтаться на месте и она уже не отстранялась, чувствуя прикосновение моего \"молодца\» через платье. После парочки таких танцев, я весь буквально взмок, не говоря уже о том, что творилось внизу моего живота. Таня ухмылялась, посылая мне красноречивые взгляды, в серьезность которых я отказывался верить. Мы снова что-то пили, болтали, танцевали, но я был на чеку. Когда хозяева ушли на кухню готовить сладкий стол, мы с Танюшей — обольстительницей, как раз танцевали и она снова прижималась ко мне своим передком, как-будто хотела тут же надеться на живой шампур. Я притянул ее лицо к своему и припал к ее алым сочным губам, как путник в пустыне, не пивший двое суток. Она вначале замерла на месте, очевидно прикидывая все \"за\» и \"против\», а потом ответила на поцелуй да так страстно ЧТО МОИ, трусы тотчас взмокли. Ее язык буквально творил чудеса,, выплясывая дьявольскую сарабанду у меня во рту.

     Моя рука с упоением сжала ее упругую полную грудь, но она, казалось, этого даже не заметила. Мы так увлеклись, что пропустили появление Юли с подносом в руке. Хозяйка вечера слегка кашлянула и это привело нас в чувство Разжав объятия, мы ошалело уставились друг на друга.

     Следом за Юлей в комнату вошел Костя с чайником в одной руке и тортом в другой. Конец вечере был скомкан. Попив чай, Таня вдруг вспомнила, что ей еще надо заняться переводом (она занималась переводом с французского для какого-то журнала) и стала собираться. Юля \"внимательно по — смотрела вначале на нее, затем на меня и, поджав губы, пошла ее провожать. Мы с Костей выкурили по сигаретке, выпили на посошок и я \"тоже вышел в прихожую. Юля с Таней все еще не распрощались и так получилось, что мы вышли с ней из дому вместе.

     Легкий снежок пролетал над головой. 0H уже укрыл землю довольно толстым слоем. Под ногами поскрипывало. Чувствовался легкий морозец. Дойдя до Танин о г о дома, я в нерешительности остановился. Половина окон еще светилась. Моряки продолжали отмечать праздник.

      — Смотрела фильм: \"День, когда всплыла рыба\», — спросил я Таню.

      — Давно это было, но мне еще тогда понравилась фраза главного героя.

      — Какая фраза? — не поняла Таня куда я клоню.

      — Он, главный герой, возвращался с девушкой с пляжа. Возле ее двери они остановились и он ее спросил: \"К тебе или ко мне? \»

     И что она ему ответила? — немного помолчав спросила молодая женщина — Пригласила к себе. Я точно не помнил как там было дело, потому что смотрел этот фильм еще пацаном, но мне хотелось услышать то же самое от моей спутницы. И я услышал.

      — Пойдем, если не боишься. У Юльки кофе не было, а у меня есть. Будешь кофе? — она натянуто улыбнулась.

      — Не откажусь, — я подхватил ее под руку и мы нырнули в подъезд.

      — Только кофе, — как-будто испугавшись, предупредила ...

  Таня.

      — Конечно, — уверил я ее, сам думая совершенно о другом окончании сегодняшнего вечера.

     Лишь только мы вошли в квартиру, все условности были отметены. Измученные во время танцев тела пожелали воссоединиться. Буквально через секунду я уже срывал с нее повлажневшие трусики. Бывшая королева бала буквально растаяла в моих руках. Боже! Какое же это было блаженство. Мы даже не успели дойти до кровати. Я распял ее прямо на полу в гостинной, одним мощным рывком погрузивщись в горячую, жаждущую острых ощущений плоть. Танюша оказалась виртуозной любовницей. Ее тело буквально трепетало, когда я вонзал в нее свой закаменевший член. Искусанные губы бессвязно бормотали благодарные слова. Бурный оргазм потряс наши тела, охваченные безудержным порывом. Это была не женщина, а сказка. Такую трудно было удовлетворить за один раз. Поэтому я, все-таки добившись обещанного кофе, остался у нее ночевать.

     После кофе с изрядной дозой коньяка мы продолжили, начатое на

     полу, восхождение на Голгофу. Широкая двуспальная кровать выдержала, как минимум, трех кратное извержение бушевавших внутри наших тел страстей. Танюша владела всеми приемами сексуального удовлетворения. Мой член, едва помещавшийся у нее во рту, нашел себе приют и в тесной пещерке анального отверстия. В последний раз я кончил, извергнув мутные потоки своего семени в ее ненасытный похотливый ротик. Мог ли я мечтать о таком еще неделю назад?

     В шесть часов утра она разбудила меня, пройдясь ласковым языком по всему моему телу. Хотя силы и были на исходе, я все же еще дважды довел ее до оргазма. Видя перед собой ее очаровательное, совершенной формы тело, я испытал подъем жизненных сил, боясь, чтобы эта красота не исчезла с восходом скупого февральского солнца. Он проводила меня до двери, уже не стесняясь своей наготы, и последний раз в это утро прижалась ко мне своими пухлыми покрасневшими губами.

      — Я надеюсь, все останется между нами? — спросила она, хотя заранее знала ответ.

     Мне не хотелось терять хорошего товарища в лице ее мужа, но ее потерять я тоже теперь не хотел.

     Через пару дней, когда Коля добросовестно нес службу в под земном бункере, мы встретились снова и с тех пор, примерно два раза в неделю, я ночевал у Танюши. Каждая встреча приносил все более острое и чувственно наслаждение. Мы оба с нетерпением ждали очередного соития наших тел. И каждый раз, ища разнообразия, мы предавались изощренным ласкам. Я знал каждую родинку на ее совершенно теле, каждый его изгиб и даже начал ревновать к собственном мужу. Наши с ним отношения по прежнему оставались дружескими и казалось он Ничего не замечал, хотя мы с Таней порой вели себя не очень осмотрительно.

     Наступило лето и Смирновы уехали в отпуск. На какое-то время я остался в одиночестве.

     В семи километрах от нашего городка, в ложбинке между двумя холмами притаилось небольшое озерцо, куда ездили отдыхать многие офицеры. Его берег был покрыт густым кустарником и редкими в этих краях березками. Это был своего рода оазис в раскинувшихся вокруг степях. Я тоже был там пару раз и мне понравилось.

     Как-то в выходной мы отправились туда небольшой компанией, среди которой был и Костя со своей Юлей. В последнее время она как-то странно посматривала на меня и я даже начал подозревать, что Танюша проболталась ей о наших отношениях. После обычных возлияний, мы собрались зажарить шашлычок и отправились в посадку за дровами. Неожиданно я оказался рядом с Юлей, которая пыталась вытащить из-под упавшей березы толстую сухую ветку.

      — Помоги, — обратилась она, завидев меня.

     Нагнувшись к земле она представляла собой довольно пикантную картину. Малюсенький треугольничек ее плавок не закрывал, а наоборот, лишь подчеркивал округлые формы. Вообще Юля была довольно симпатичной блондиночкой, небольшого роста и иногда напоминала мне белую пушистую болонку. Ее светлые кудряшки всегда лезли в глаза, отчего она постоянно щурилась. Если честно, она была не в моем вкусе, но все равно представляла определенный интерес. Я подошел к ней сзади и, склонившись к ее спинке, потянулся за той же веткой. Наши тела соприкоснулись, причем мой, находящийся в относительном покое, член уперся как раз в ложбинку между Юлиными ягодицами. Это вышло случайно, но она наверное решила, что я действую умышленно и выскочила из-под меня, как ошпаренная.

      — Ты что? С ума сошел? А вдруг кто-нибудь увидит. — Ее глаза метали молнии.

      — Я хотел тебе просто помочь. А ты что подумала? — пожал я плечами, вытаскивая злополучную ветку.

     В то же время я про себя отметил, что она не возмутилась самому моему поступку, а испугалась, как бы кто не увидел.

      — Тебе что Таньки мало? — вдруг спросила она, подходя ближе.

      — Какой Таньки? — сделал я удивленное лицо, хотя не на шутку испугался.

      — Смирновой. Какой же еще.

     Она подошла вплотную, огляделась по сторонам и вдруг, привстав на носочки, подставила мне свои губы. В другое время я бы еще подумал в какую авантюру влезаю, но тогда, после трехсот граммов водочки,

     мне это понравилось. Бросив ненужную теперь сухую ветку, я сгреб Юлю в охапку и впился в ее потрескавшиеся губки жарким поцелуем. Я почти приподнял ее над землей и она вжалась в мою грудь своими небольшими торчащими грудками, коснулась моих бедер своими. Мой дружок тут же отреагировал на это прикосновение напрягся под тканью плавок. ЮЛЯ целовалась как одержимая, возможно даже лучше Татьяны. Её язык глубоко нырнул в мой рот я невольно подивился его длине. Я опустил ее на землю и, продолжая поцелуй, полез рукой в трусики. Мягкие волоски внизу лобка были уже влажными. Я и не подозревал, что она такая заводная. Она сама наделась на два моих пальца, лишь только я пpиблизил их к норке.

     Откуда-то сбоку послышал! хруст веток. Юлю как ветром сдуло. Она отреагировала быстрее, чем я, и тут же скрылась за соседним кустом. Я остался стоять с затвердевшим членом, который едва не вывалился наружу. Из-за деревьев показалась кучерявая голова одного из ребят. Я быстро нагнулся подхватил ветку, валявшуюся под ногами. В тот день мы с Юлей больше не общались наедине, хотя я взглядами и намекал ей на продолжение близкого знакомства. Примерно через неделю я, выходя из кафе после обеда, столкнулся ней нос к носу. У меня был выходной после суточного дежурства после обеда делать было абсолютно нечего.

      — Привет. Что-то тебя не видно? — пропела Юля с милой улыбкой. — Не заходишь...

      — Дежурил вот. Вчера, кстати, твой Костя меня сменил.

      — А сейчас куда?

      — Куда тут пойдешь? Глухомань. — Ничего, скоро Танюша из отпуска вернется, веселее будет, — по ее личику скользнула саркастическая улыбка.

      — Что ты привязалась ко мне со своей Танюшей? — возмутился я.

      — Ладно притворяться. Думаешь я не знаю...

      — Даже, если что и знаешь, тебе — то что? Или тоже хочется?

     Она моментально вспыхнула вся и густо покраснела. Очевидно последние мои слова попали в цель.

      — Дурак, — удостоила она меня\» лестным\» эпитетом и заспешила к своему дому.

     Значит я был прав. Девочке тоже хочется чего-нибудь такого. Их можно понять, я имею ввиду жен офицеров. Работы нет, заняться нечем, мужья сутками на дежурстве, вот и лезут в головы дурные мысли. Я вернулся к себе в гостиницу, лег в кровать, но заснуть не мог. Перед глазами вставала заманчивая картинка, которую я видел неделю назад, когда мы отдыхали. Юлин круглый задок занимал в ней центральное место.

     Через пять минут я стоял у ее двери, сжимая в руке книжку, которую взял у них, но так и не удосужился прочитать.

      — Ты? — удивилась она, открыв дверь и пропуская меня в квартиру. — Не ожидала.

     Я тоже так подумал, пожирая глазами ее миниатюрную фигурку....  

      На ней была коротенькая маечка и шорты. Маечка топорщилась двумя чудесными бугорками. Отчетливо проступали наружу темно-розовые соски. Я прошел в комнату, проглотив подступивший к горлу комок.

      — Выпить хочешь? — предложила Юля, забирая у меня из рук принесенную книгу. — Тебе ведь сегодня не дежурить.

     Я не отказался от предложенного бокала с каким-то подобием коктейля, на которые она была большая мастерица. Юля смешала напиток и себе и устроилась в большом глубоком кресле, которое занимало четвертую часть комнаты. Это было ее любимое место. Мы потягивали коктейль из высоких бокалов, но по-моему думали сейчас совсем о другом. Я то уж точно.

      — Может еще что-нибудь предложишь почитать? — сказал я чтобы не молчать.

     Встав с дивана, я направился к книжной полке, которая висела на стене позади Юлиного кресла. Глянув вниз я утопил глаза в вырезе ее майки. Зрелище было очень даже впечатляющее. Раньше ее груди казались мне поменьше, да я и не обращал особого внимания. А сейчас... Они были как на ладони. Я едва отвел взгляд, чувствуя как напрягся под брюками мой член.

      — Ну, выбрал что-нибудь? — Юля повернула ко мне головку, знакомым движением отбросила курчавую прядь.

      — Выбрал, — сказал я, склоняясь над ней.

     Я подхватил: ее как пушинку и буквально выдернул из кресла. Наши губы встретились и я снова ощутил внутри ее язычок. Податливое мягкое тело прижалось к моему, вызывая сладостную дрожь. Несколько минут мы целовались, а затем я подхватил ее на руки и перенес на диван. Маечка взметнулась вверх, шорты упали на пол. Больше на ней ничего не было. Трепещущее тело было готово встретить своего завоевателя. Сбросив рубашку, я склонился над ней, снова поцеловал в губы, не зыбывая рукой ласкать грудь. С тихим стоном она откинулась на спину, слегка раздвинув колени. Плод созрел, но я не спешил этим воспользоваться. Мне вдруг захотелось попробовать

     ее на вкус. Положив руки на груди молодой женщины, я встал на колени и зарылся головой между ее бедер. Нежные волоски приятно щекотали кожу. Я впился губами в розовый бутон, едва раскрывшейся плоти. Юля дернулась, будто в нее попал разряд электрического тока и накрыла своими ладошками мои руки. Ее бедра пришли в движение и задвигались навстечу моему языку. Маленький розовый клитор поднял головку. Я всосал его губами и Юля громко вскрикнула, вонзив острые коготки в мои руки.

     Минут десять я вылизывал ее возбужденное лоно, дважды ощутив, как она кончала. Теперь настал и мой черед. Лишь только я встал с колен, Юлины руки метнулись к ремню на моих брюках. Она дрожала от возбуждения и никак не могла справиться с застежкой. Наконец они упали пол вместе с трусами и мой багровый член гордо вскинул голову. Юля взвизгнула от избытка чувств, обхватила его двумя ручками и потянулась к нему губами. Ее длинный язычок змейкой заскользил вдоль ствола, коснулся мошонки и принялся облизывть лиловую головку. Наконец она исчезла у нее во рту. Она так сосредоточенно сосала, что я, позабыв обо всем на свете, мечтал только об одном — разрядиться у нее в горле, утопить ее в потоках спермы. Одной рукой тиская ее за грудь, второй я прижимал ее голову к своему животу, с силой загоняя ей в рот свой инструмент.

     В какой-то момент Юля остановилась, вынула член изо рта и завороженно уставилась на него.

      — Какой он у тебя большой! — непритворно восхитилась она и снова, обхватив губами, принялась сосать.

     Не в силах больше сдерживаться, я кончил, крепко прижав ее голову к себе. Она захлебывалась, но добросовестно глотала мой нектар, подрагивая всем телом. Мне показалось, что она тоже плывет вместе со мной.

     Облизываясь как сытая кошка, Юля подошла к бару, налила нам по бокалу уже готового коктейля. Потягивая его через соломинку, она игралась моим членом, как кошка мышкой. Сравнение с кошкой всякий раз приходило на ум, при взгляде на нее. Она была вся такая беленькая гладенькая, а кудрявые светлые волосы еще больше добавляли сходства.

      — Теперь я понимаю Танюху. Знала из-за чего рискует.

     Когда из бокалов исчезли последние капли напитка, мой член снова был в хорошей форме.

      — Костик скоро приедет, но, я думаю, мы успеем, — она глянула на часы и уселась ко мне на колени, забросив ноги за спину

     Мой напряженный член уперся в ее лоно. Юля слегка привстала на коленках, обхватила его рукой и направила между влажных лепестков влагалища Полузакрыв глаза, она медленно опустилась на него и с губ молодой женщины сорвался протяжный, хрипловатый стон. Не сколько минут мы трахались в такой позиции, иногда целуясь и изменяя темп. Потом я встал удерживая ее на весу и положи на спину. Одна Юлина нога задралась к голове, растягивая все её тело на шпагат. Удерживаясь н вытянутых руках, я пригвозди ее своим членом к дивану, как бабочку. Она извивалась всем телом, громко вскрикивая и цепляясь руками за мои бедра. Такого кайфа я не испытывал давненько. Через несколько минут мощная белая струя забрызгал Юлин живот и бедра. Она тоже кончила и расслаблено замерла. Ее грудка бурно вздымалась, выдавая ее состояние.

     Мы расстались через десять минут. Я даже не успел ополоснуться. Пришлось проделать это в гостинице. После того случая я еще

     несколько раз навещал малышку Юлю, конечно же, когда Костя был на дежурстве. Однажды даже остался ночевать. Мы прошли с ней все стадии, правда анальный секс ее не заинтересовал и она отказалась даже попробовать. В конце августа Смирновы вернулись из отпуска. По этому случаю был устроен небольшой приём для близких друзей, в число которых я конечно же входил. Танюша загорела и выглядела на все сто. Она бросила на меня жадный взгляд, явно истосковавшись по сексу на стороне. Юля напряженно следила за тем, как прошла наша встреча. Я и сам не знал как мне теперь быть. Мне по своему хорошо было и с одной и с другой, хотя Танюша пожалуй больше выигрывала. В тот вечер я вел себя с ними как раньше, не отдавая предпочтения никому. К тому же рядом были, мужья и это меня немного сдерживало.

     Уже через три дня я был приглашен в гости к Танюше, так сказать, по индивидуальной программе. Я сам за ней немного скучал и поэтому откровенно обрадовался. У меня был выходной, поэтому времени было достаточно. Каково же было мое удивление, когда, прийдя к ней домой, я увидел сидящую в гостинной Юлю.

      — Привет, — сказала она, поджимая губки. — Что не заходишь? Или теперь уже не нужна?

     Таня остановилась у меня за спиной, дожидаясь ответа. Я испытующе глянул на нее. Мне показалось, что она тоже посвящена в наши с Юлей отношения. Возможно они даже вместе обсуждали мои достоинства. В первый момент я немного растерялся, но потом, закурив сигарету из лежащей на столе пачки, пошел вабанк.

      — Можете меня убить, но такой уж я есть. Ничего с собой

     поделать не могу. Люблю красивых женщин. А вы обе как

     конфетки Говоря это, я сел возле Юли, обнял за плечи. Танюша присела рядом и вторая моя рука опустилась на ее загорелое плечико. Примерно минуту они обе молчали, а потом дружно расхохотались.

      — Ну, Серега, молодец! — сказала Танюша, целуя меня в щеку.

      — Выкрутился, таки, — присоединилась Юля, целуя меня во вторую щеку.

     Что мне еще оставалось? Я ответил на поцелуй, правда запечатлев его на губах, вначале Таниных, а затем Юлиных. Танюша приняла его более пылко и это получило продолжение. Мои руки уже хозяйничали у нее под юбкой, под которой, кстати, ничего не было. Через пару минут мы повалились с ней на мягкий ковер, срывая с себя последнюю одежду. Юля присоединилась чуть позже, когда Танюша уже оседлала мой член. Встав надо мной на коленки, она нависла над моим лицом и мне ничего другого не оставалось, как поцеловать ее там. Девчонки обе балдели, получая удовольствие, зато мне пришлось попотеть. Они по-видимому никак не решались поласкать друг друга, хотя им этого и хотелось. Вскоре они поменялись местами, испытав первый оргазм. Я все еще держался, хотя присутствие сразу двух дам возбуждало меня еще больше, чем когда-либо. Наконец Юля решилась. Когда я вошел в нее чересчур глубоко, она непроизвольно дернулась и обняла Таню. Их губы слились в поцелуе. Они задергались еще сильнее, словно обезумев от нового прилива желания. Такое положение дел меня не устраивало. Освободившись от женских тел, я поставил их обоих на колени и по очереди взял сзади. Только теперь можно было ощутить разницу в строении их организма. У Юли норка была не такой глубокой, как у Тани, но более широкой. Прокачав их по пару минут каждую, я испытал потрясающий оргазм. Они тоже остались довольны.

     \"Зачем мне жениться? — подумал я, обрызгивая мутно-белой струей две симпатичные мордашки, — мне и так хорошо\».

     А. БЕЗУГЛЫЙ