Дорога была пустынной, и я на приличной скорости подъезжал к Мегаполису. Рано утром всегда так пустынно и уныло, что только неровности дороги помогали поддерживать меня в пограничном состоянии. Окружающая действительность казалась совсем нереальной, все, абсолютно все было цвета мокрого асфальта, и даже небо, покрытое толстым слоем одеяла, низко висящих облаков. И только редкие фары встречных машин немного радовали глаза желтым цветом. Жена с детьми остались в деревне у родителей, все-таки свежий воздух и теплая атмосфера пойдут им на пользу. Чего не скажешь обо мне, я не любил жить один, тоска меня съедала изнутри. Доехав до города, я решил ни ехать в пустую квартиру, a сразу махнуть к Кэт, старой знакомой с которой мы порой не плохо проводили время, не обременяя друг друга лишними обязательствами. Да вот этот дом, такой же серый, как и все вокруг, обычный подъезд со специфическим запахом, смеси мусора, мочи, и подгоревшей картошки. Дверь. Звонок, еще звонок.

      — Кто там.

      — Кэт это я, Алэн.

     Дверь с характерным скрипом открывается.

      — Хоть ты и не вовремя, да и без предупреждения, я рада тебя видеть.

      — Взаимно.

     Квартира была обычной однокомнатной, с еще держащимися на последнем вздохе архаичными обоями, и свисающими с потолка на паутинках кусочками, облупившейся побелки. Мы прошли на кухню, там стояли две небольшие кровати, а между ними столик. Как знакома мне эта картина, за годы бурной студенческой жизни, где только не приходилось мне жить.

      — Вот здесь я и сплю, остальные в комнате.

      — Вижу, дела твои идут не очень.

      — Да с деньгами туговато, вот мы и решили всей тусовкой поселиться здесь. Так веселее, да и расходов гораздо меньше.

     Как выяснилось, обитатели этой квартиры, были: наша старая общая подруга Нина; Мадам Виола, с двумя девушками, которые работали на нее; молодая девушка Дана с двумя малолетними детьми. С Ниной меня связывала долгая «сексуальная дружба», мне всегда было хорошо с ней, и не только в пастели. Хотел бы я сейчас ее обнять, но все же решил это оставить до ее пробуждения. Остальных я не знал вообще, да я и никогда ни старался познать друзей своих друзей.

     Кэт налила мне чай, и мы его молча, сидя на кровати, попивали. Но как бы ни хотелось нам спать, мы оба знали, что нам было больше всего нужно. Я сильно прижал ее к себе, она тут же повернулась, и обняла меня за шею. Мы ласкали друг друга некоторое время, пока я не почувствовал в себе просыпающегося разъяренного зверя, готового рвать плоть. Он пробуждался, и все больше заполнял меня из нутрии. И вот уже глаза налились кровью, и мир приобрел кровавые оттенки, зрачки как две мишени впились в жертву. Кэт уже была готова к этому, она даже ждала этого с нетерпением. Ну все, больше нет сил себя контролировать. Не помню, когда мы сняли с себя всю одежду. Ее ноги у меня на плечах, а мои руки крепко сжимают ее плечи, помогая насаживать ее плоть на мой вертел.

     Темп ускоряется, неудержимая плоть, полностью отключает меня от внешнего мира, превращая смысл жизни в вечный акт соития. Кэт стонет громче и громче. Руки ее на моих ягодицах требуют все большего темпа. И вот уже лавину нельзя остановить, мой член уже как отбойный молоток. Вспышка, яркая вспышка как будто, тысячи прожекторов направили на меня. Свобода, ни с чем не передаваемое ощущение свободы, свобода от похотливого демона. Я долго лежу сверху ее, прихожу в чувства.

     По-моему мы немного потревожили спящих. Я уже почти оделся, когда зашла мадам Виола.

      — Да не плохо вы порезвились, всех разбудили. Судя по всему ты Алэн которого так хвалили Кэт и Нина. Говорили, что можешь затрахать до смерти.

      — До смерти не до смерти, все зависит от человека. Ответил я.

      — Я хочу на это посмотреть, и сможешь ли ты справиться с двумя девочками сразу.

     Виола позвала своих девочек, и они разлеглись на кровати. Девки как девки трахать можно, но не сейчас. Я решил позвонить своему другу Азату. Он приехал через пол часа, и вот мы уже пьем чай и обсуждаем всякую всячину. Атмосфера начала приобретать вид грядущей пьянки. Голова немного гудит от недосыпа, пойду ополоснусь в ванной. Открываю дверь в ванную комнату а там Дана купает своих детей. Удар, удар, полный туман, вкус крови. Слышу обрывки криков.

      — Педофил, всех поимел хочешь до моих детей добраться.

     Она явно меня приняла за другого, явно что-то с ней не так, пронеслось в моей затуманенной голове.

     Пришел в себя. Иду в ванну смыть кровь. Но оттуда выходит Нина и пытается дать понять, что не стоит тревожить деток. А то эту стерву потом не остановить. Захожу на кухню. Все смотрят на мой окровавленный рот и порванную одежду. Дана сидит на стуле и курит. Смотрю на нее, что-то в ней есть магическое притягательное. Она должна стать моей.

      — Извини. — Говорит она.

      — Три года в карате хожу, плюс психика у меня не к черту, неудачно ты зашел.

      — Да ладно, прощаю, не убивать же мать двоих детей.

     Черт вернулась чувствительность. Во рту какие-то камни. Я их выплевываю, это — четыре передних зуба.

     Азат приободряет.

      — Ничего новые поставишь, всего двадцать тысяч рублей.

     Выплевываю еще 6 зубов.

     Азат с улыбкой.

      — Да теперь полтинник как минимум выйдет, хотя пусть так остается, шепелявить не будешь.

     Мне уже даже весело стало. И я с ним согласился.

     И тут я замечаю что у Азата тоже не хватает штук шесть передних зубов.

      — Да тоже за компанию с тобой досталось. — Сказал он.

      — Что женам скажем.

      — Скажем, на улице подрались.

     Так утро перетекло в мирное распитие за знакомство.